santehlit — Узник маленькой планеты

   Глаза прощаются, а мысли ведут диалог.

   — Справишься?

   Со мной Билли — конечно, справлюсь.

   — Справлюсь.

   — Куда теперь?

   — В Москву. Хочу побывать в родных чертогах. Поплакаться за ушедшие годы.

   — И напиться?

   — Святое.

   — Понимаю. Потом?

   — Хочу вернуться на Венеру.

   — Новое увлечение?

   — И старые долги.

   — Считаешь, нашим отношениям нет перспективы?

   — Пробовал найти место рядом — не получилось. Теперь твоя очередь. Только повремени, дай отдышаться.

   — Тогда, прощай.

   — Будь счастлива, милая.

   — Увы, не дано.

   Люба поднялась в космолёт. Закрылся люк-трап. Через минуту тарелка зависла над площадкой, и в мгновение ока исчезла в бездонном звёздном небе.

   Поднимаюсь в свой аппарат.

   — Ну, Билли, что тут нажимать?

   — Передай в ЦУП координаты посадочной площадки. Планируемой — эту они и так знают.

   Через минуту приземляюсь в Москве, в многострадальной хоккейной коробке.

   Иду двором (лететь не решился), встречаю Жанку. Жанну Викторовну.

   — Квасу хочешь?

   — Приноси.

   Квартира пуста, но не запущена — соседка присматривает.

   Выложил на стол семейные фотографии, пожелтевшую бабушкину коробку. Выставил батарею спиртного. Гитару под руку. Снял оптимизатор. Наполнил рюмку коньяком.

   Земля вам пухом, родные мои!

   Пошелестел фотографиями из пожелтевшей коробки. Бабушка, моя старенькая бабушка.

   Выпил водки. Утёр слезу. Взялся за гитару.

   — Ты жива ль ещё, моя старушка?

    Жив и я, привет тебе, привет….

   Глянцевый портрет в рамочке — мама в зюйдвестке за кустом багульника. Улыбающаяся, молодая, красивая мама. Наполнил рюмку водкой. Что тебе спеть, родная?

   Импровизирую….

   — …. Вернулся, мама, я домой, но не встречаешь ты меня….

   Никуши, Даша…. Настеньки много фотографий — от ползункового детства и до окончания школы. Нет снимков Электры и Дианочки, только видеозаписи. От Мирабель не осталось ничего.

   Пришла Жанка с квасом.

   — Э, студент, ты что расслабился?

   — Снимай оптимизатор — присоединяйся.

   Уговаривать долго не пришлось. Жанка выпила, зашелестела фотографиями.

   — Дашка, стерва — из-под носа увела. Помнишь, жениться обещал?

   Я наполнил стопки.

   — Ещё не поздно.

   — Правда? Ты всерьёз?

   Жанка чокнула хрусталём, выпила и приникла щекой к моему животу.

   — Знаешь, Гладышев, как любить тебя стану?

   Отложил гитару, погладил её седые волосы.

   — Почему не красишь?

   — Для кого? Теперь буду.

   — Выпьем?

   — Спой, Алекс, нашу, дворовую, помнишь?

   Жанка перебралась на диван, не очень тщательно запахнув полу домашнего халата.

   Я взял гитару.

   — Когда я был мальчишкой, носил я брюки клёш

    Соломенную шляпу, в кармане финский нож….

   После очередной рюмки Жанку сморило. В спальню её не понёс, а притащил оттуда подушку. Прости, подружка, не увлекаешь.

   Надел оптимизатор. Собрал, унёс фотографии. Критически осмотрел квартиру. Ну, ладно, пора. Жанка проспится — приберёт. Или соседка.

   Ночь. Тёмным двором проколбасил к космолёту — оптимизатор ещё не вытравил алкоголь из крови.

   — Билли, курс на Венеру. Я спать.

   И уснул в кресле пилота.

   Проснулся без похмельного синдрома. Память вернула минувший день. Я счастливо избежал близости с Жанкой. Не забыл гитару. И сейчас должен быть на Венере.

   — Билли, мы на орбите?

   — На поверхности.

   — Радиоактивный фон?

   — В допустимых пределах.

   — Температура за бортом?

   — Испепеляющая, но скоро спадёт — близится закат.

   — Цепная реакция термоядерного деления закончилась?

   — Несколько миллиардов лет назад.

   — Как тебя понимать? — включил экран внешнего обозрения. — Это что?

   Пейзаж совершенно не похожий на планету Бурь.

   — Где я?

   Ответил бортовой компьютер скрипучим механическим голосом.

   — Меркурий — ближайшая из планет Солнечной системы. Масса…. Скорость вращения…. Апогей…. Перигей…. Плотность атмосферы…. Состав….. Температура поверхности в дневные часы…. Ночные…. Признаков органической жизни не обнаружено.

   Какого чёрта! Как сюда попал? Должен быть на Венере.

   На экране засветилось Любино лицо. Видеозапись.

   — Здравствуй, дорогой. Прости, что решились на крайний шаг, но это вынужденная мера. Более не можем рисковать жизнями людей, судьбой Солнечной системы. А твои слова в последнее время очень часто стали расходиться с делами. Твои увлечения второстепенными темами тормозят дело, нужное всему человечеству. Поэтому ты здесь. Прошу не считать командировку ссылкой или заточением. Тебе созданы оптимальные условия для работы — всё есть и ничто не отвлекает. Любая информация по первому требованию. Будь умничкой. Напряги извилины. Жду со скорою победой. Целую.

   Люба с экрана пропала.

   У меня челюсть отвисла.

   — Билли, это что? Я арестован, сослан, заточён?

   — Нет, посажен за парту, делать уроки, как неорганизованный ученик.

   — С твоего попустительства или ты с ними в сговоре?

   — Пусть будет первое. Хотя склонен думать, мера оправданная.

   — И ты допустил надо мной насилие? Знаешь кто ты после этого? Иуда!

   Сорвал с руки оптимизатор, зашвырнул подальше — атмосфера космолёта позволяла.

   Но негодование захлёстывало — снова нацепил серебряный браслет.

   — Билли, я тебя другом считал.

   — Ничего не изменилось. Решаем тему и на Венеру.

   — Да пошли вы к чёрту! Не буду работать под давлением.

   — Знакомо слово «надо»?

   — Поучи меня.

   Чёрт! Глупое положение. Нет, вопиющее беззаконие!

   — Я вас по судам затаскаю. И ты, скрипучка виртуальная, паровозом пойдёшь.

   — Может сто грамм на грудь?

   Лёг на диванчик, на живот гитару.

   — А, давай!

   Лёгкое опьянение закружило голову.

   Взял аккорды.

   — Сижу за решёткой в темнице сырой

    Вскормлённый неволей орёл молодой….

   Билли втиснулся в сознание:

   — Слышь, орёл молодой, пей, пой, ругайся, но потихоньку настраивайся на тему. Без её решения командировочка может затянуться. Если не против, введу в курс проблемы. В двух словах — сеть станций слежения на внешней орбите Земли пытается обнаружить космические тела, потенциально опасные для голубой планеты и её сателлита. Дальше сплошная математика — расчет массы, скорости и необходимого усилия для изменения траектории полёта. Кажется, всё продумано, просчитано до мелочей, и непонятно почему возникают в обороне чёрные дыры, в которые проникают незваные гости из глубин космоса. Определив природу появления дыр, научимся затыкать их. Когда противометеоритная защита над Землёй станет эффективной, её можно будет увеличить до масштабов Солнечной системы. Вот такая задача. Ты слушаешь меня?

   — Если друг оказался вдруг

    И не друг, и не враг, а так….

   — Ну-ну….

   Билли разбудил перед рассветом:

   — Не хочешь прогуляться? Днём это проблематично.

   — Почему?

   — Температура на поверхности до 500 градусов Цельсия.

   — Остывающая лава?

   — Да, брось — до солнца рукой подать.

   Вышел. Под ногами остывшая пемза. Или что-то очень похожее. Разреженная атмосфера светилась от наступающего за горизонтом дня. Густо алел горизонт.

   — Это от поднятой пыли, — прокомментировал Билли.

   Вот её волна с головой накрыла меня и покатилась дальше.

   — Ну, блин, как от коней Гелиоса.

   Вот и сам, не ко дню будь помянут. А здоровенный-то, Господи!

   Гигантский диск солнца вынырнул из-за горизонта. Казалось, воздух звенел от его жаропышащего дыхания.

   Здравствуй, Ярило!

   Оптимизатор просигнализировал: высокотемпературная нагрузка на организм, опасно. Ну, я и дёру в космолёт.

   — Вот он, Билли, ад библейский. За что мне такое?

   Билли пытал:

   — Есть мысли по теме?

   — Удрать не сможем — космолёт-то наш?

   — Он подчиняется командам ЦУПа.

   — Обложили.

   — Не о том думаешь.

   — А сам?

   — Нет критической массы собранной информации.

   — А переход без количества к качеству тебе заказан? Недоделанный ты мой….

   Когда унылый, одноцветный пейзаж Меркурия и огромное близкое солнце, на котором невооружённым глазом (конечно, через экран) видны известные чёрные пятна, примелькались, захандрил.

   — Дарби, рому! — требовал от Билли, и горланил, измываясь над гитарой. — Пятнадцать человек на сундук мертвеца….

   Когда и это надоело:

   — Как там Люба?

   — Смотри, — пригласил Билли к экрану.

   Увиденное поразило — жена сидела за столиком кафе с моим сводным братом Костей. Как это понимать?

   — Сможешь прокомментировать? — попросил Билли.

   — Спроси сам.

   Люба частенько выходила на связь — интересовалась успехами, спрашивала, не нуждаюсь ли в чём.

   На этот раз на дежурные вопросы не ответил, от общения уклонился. Лежал на диванчике с гитарой, завывая:

   — Я был за Рассею ответчик

    А ён спал с маею жаной….

   — Понятно, — Люба. — А знаешь, дорогой, чем я занята? Претворяю в жизнь твой план кольцевания оптимизатором Константина Владимировича и его прозрачных шалопаев?

   Встрепенулся:

   — И как?

   — Да никак. Дипломатия не помогла. Хотела коленом на горло, а их след простыл.

   — То есть?

   — Ну, пропали. Раз — и нет. На своей допотопной колымаге, и ни одна станция не отследила.

   — Что-то новенькое.

   — Вот такие фокусы. А у тебя как дела? Двигаешь тему?

   Да двигаю, двигаю — только никуда она не движется. Бузил для виду и то первые дни. А за этим маскарадом мыслительный процесс уже раскручивал жернова. Билли подсовывал схемы расположения спутников слежения, сектора охватов. А также статистику и географию прорывов. Смотрел и силился понять систему. Или её не было?

   — Билли, математическую модель защиты можешь выстроить?

   — Могу. Зачем?

   — Будем бомбардировать её известными фактами.

   — Что это даст?

   — Попробуем выстроить систему подобия — что общего между ними?

   — И…?

   — Потом будем думать.

   Билли для решения проблемы не хватало критической массы информации. Мне — вдохновения. Я не знал, с какого конца зацепить тему, чтобы она раскрылась. Нервничал и загорался желанием добить проклятую до конца. Чувствовал, что смогу. Решение носилось в воздухе. Оно назревало и должно вот-вот родиться. Но….

   Но тут появился Костя.

   С ним старые знакомцы — прозрачные с острова Скелетов. На древней колымаге, всё той же тарельчатой формы, которую они совместными усилиями гоняли по просторам и весям Солнечной системы.

   Единственный летательный аппарат не зарегистрированный в ЦУПе.

   На нём девять человек, противопоставивших себя человечеству.

   — Здорово, брат! — Костя вышел на связь с орбиты. — Сто лет, сто зим.

   — Чему обязан?

   — Прослышал о твоём несчастье, прилетел на выручку.

   — Не стоило.

   — Брось. Брат ты мне или не брат?

   — Думаю, не кровные узы тебя привели. Выкладывай, с чем пожаловал, как нашёл?

   — Правильно думаешь. Смотри сюда, сводничек.

   На экране рядом с Костей увидел Любу, с заклеенным чёрной лентой ртом и связанными за спиной руками.

   — Вон он, твой ненаглядный. А ты говорила, не найдём. — Костя потрепал мою жену по щеке.

   Скрипнул зубами от бессильной ярости.

   — Билли?

   — Дешёвый трюк. Это муляж, клон или кто из прозрачных трюкачит. Любовь Александровна сейчас на Плутоне. Связать?

   — Ну-ка.

   Её голос в моём сознании.

   — Да, Гладышев.

   — Ты где?

   — Обозреваю окраины удела. Что-нибудь надо?

   — Что с Костей?

   — А ничего с Костей — удрал.

   — Не понимаю, Всемирный Разум бессилен перед человеком, проглотившим оптимизатор?

   — А вот представь — нашла коса на камень. Интеллект против интеллекта — пока ничья.

   — Люба, ты меня разочаровываешь. Помнится, могла манипулировать им, как ветер салфеткой. И прозрачных строила.

   — То время ушло. Твой брат не сидел, сложа руки, умножал свои силы — и вот результат.

   — Где он сейчас?

   — И это умеет — заметать следы.

   — Понятно.

   — Есть что по теме?

   — Будет. До связи.

   Костя на экране склонил голову, так похожую на Любину, к своему плечу и поцеловал макушку.

   — Вот откуда твои координаты. Кстати, брат, ты помнишь, как пахнут волосы твоей жены? А моей матери?

   — Всё помню. Только зачем это существо зовёшь моей женой?

   Костя усмехнулся, содрал с лица пленницы чёрную ленту и путы с рук. Девушка была очень похожа на Любу времён нашей первой встречи.

   — Молодец, братан, раскусил. Это не твоя жена, но учти — её зовут Люба Чернова. Привёз из параллельного мира, где она в незамужнем состоянии поджидала принца.

   — Из какого мира?

   — Что-нибудь слышал о завороте временных и пространственных спиралей на рубежах галактик? А я там был. Вот, — похлопал пленницу по плечу, — подарок тебе спроворил. Ты рад?

   — Несказанно. Увези обратно. Тебя ведь женщина родила, не химера.

   Костя нахмурился.

   — Такие сравнения оставь. Не нравится, не бери — самому пригодится.

   — Что хочешь за неё?

   — Тебя.

   — Зачем?

   — Успокойся — не мстить. Слетаешь с нами, решишь одну проблемку, и свободен. Ты ведь гений, величайший ум нашей современности. Изобрёл оптимизатор и перевернул весь мир….

   — Что за проблема?

   — Да вот, научились проникать в параллельные миры, но не можем понять, как это происходит. Каждый раз попадаем на новый виток. Даже вот эту красавицу вернуть в её время и пространство проблематично. Ты поможешь, брат?

   — Вы путешествуете по спиралям времени и пространства? Это возможно? Но как?

   — Разгоняем «тарелку» до световой скорости и на границе галактик происходит прыжок.

   — Не свисти — до границы нашей галактики знаешь сколько парсеков? Десятка твоих незадачливых жизней не хватит долететь на световых скоростях.

   — Ну, хорошо, подкованный ты мой, на мякине стреляный. Прыжок совершается с места усилиями моей команды.

   — Прозрачными?

   — Если угодно. Ребята двигают аппарат, но куда он попадёт в следующее мгновение, угадать не могут. Впрочем, вернуться для них также проблематично. Генетический код нашей спирали прописан в моих клетках.

   — А они что, инопланетного происхождения?

   — Видимо, так.

   — Да нет. Насколько я информирован, они — особая ветвь человеческого рода.

   — Да Бог с ними. Ребята способные, послушные, только умом немного грабленые. Для этой темы нужен ты, брат. Поможешь, как, помнишь, помог с контактором?

   — Мог задуматься над предложением, если б не было Манчестера. Сейчас, увы, нет тебе веры.

   — Хорошо, не верь, но выслушай. Твой оптимизатор уравнял людей: лишил богатых богатства, бедных бедности. Но не избавил их от смертности. С помощью контактора и набегов на параллельные миры я сделаю людей бессмертными.

   — Ты собираешься воровать тела в иных временных спиралях? Это чудовищно.

   — Да ты посмотри на неё — разве это Люба Чернова, которую мы знаем? Вопит да кусается. Интеллекта на полбукваря. А тело великолепное, без патологий. Разве не хочешь продлить жизнь своей незаурядной жене? Себе? Соглашайся, брат — овчинка стоит выделки.

   — Мне надо подумать.

   — Думай, Лёша, думай. А я пока припаркую космолёт рядом с твоим.

   Параллельные миры! Математически их существование уже обосновано. Но на практике сродни теологии: все верят, но никто не видел.

   — Билли, выскажись.

   — Кажется, с прозрачными я маху дал.

   — Не думаю. Дианочка, смотри какая получилась. И Эля успешно прогрессировала в новых условиях. Нет, всё верно ты определил — на тот этап они были именно такими. Но адаптировались. Научившись двигать космолёт в пространстве, двинули его и по времени.

   — Убедительно говоришь, Создатель. Как это у тебя получается?

   — Надо просто периодически стряхивать с себя перхоть времени и заново смотреть на мир. Но вернёмся к злобе дня. Советуй.

   — Грандиозно, масштабно, перспективно! Что ещё?

   — Согласен, но без Кости. Мой брат привносит в эту кадку сокровищ ложку мерзости. Красть тела в параллельных мирах — надо же додуматься!

   — Рискую нарваться на критику, но категорически отрицать озвученный процесс продления жизнедеятельности не возьмусь — стоит подумать.

   — Ты ли это? Не узнаю.

   — Рационализм против идеализма — нужен третейский судья.

   — Согласен. Соедини с Любой.

   Судья должен обладать бесстрастным голосом — однако, Люба мажорила.

   — Эврика, Гладышев?!

   — Если тебя интересует Константин Владимирович, то да. Он здесь, на Меркурии. Пытается подбить меня на бегство и авантюру.

   — А ты?

   — И то, и другое привлекают.

   — Что за авантюра?

   — Костя научился проникать в параллельные миры. Спирали времени, спирали пространства — знакомы понятия?

   — На уровне обывателя.

   — Теперь сможешь, как специалист — Константин Владимирович приглашают в круиз.

   — Гладышев, что ты опять затеваешь? Жди меня, не шелохнувшись — вылетаю.

   — Жду с сюрпризом — Костя, из какой не помнит спирали, притащил Любу Чернову, девушку вельми с тобою схожею.

   — Час от часу не легче.

   Костин космолёт спикировал с орбиты и бухнулся в почву рядом с моим, взметнув пылевой фонтан. В следующее мгновение, и куда более эффектней, возник личный аппарат Главного Хранителя Всемирного Разума — с зависанием и плавной посадкой.

   Костя с экрана бортового компьютера:

   — Эта, зачем здесь? Я не сойду на поверхность.

   Попытался настроить его на мирный диалог:

   — Да мы бы и не смогли общаться без бортовых приборов — у тебя нет оптимизатора.

   — Привет, мужчины, — компьютер разделил экран, и Любина улыбка осветила его половину.

   — Здравствуй, дорогая.

   — Наше вам с кисточкой, — буркнул Костя.

   — Есть новости? Посплетничаем?

   — Костя приглашает в круиз по параллельным мирам. Покажи свой трофей.

   Рядом с братом появилась девушка.

   Люба расчувствовалась.

   — Бедненькая. Как тебя зовут?

   — Она не способна к телепатическому общению, — это Костя. — Что молчишь?

   Хлопнул девушку ниже спинки. Весьма опрометчиво. Ибо в следующее мгновение пленница взорвалась. Она кричала — что кричала, мы не слышали и не поняли. Но видели пощёчину, которой наградила охальника. Костя оттолкнул её прочь от объектива.

   — Дикарка!

   — Константин Владимирович, — голос Любы дрожал от материнских нот. — Подарите мне девочку.

   — Она Лёшкина, просите у него.

   — Забирай, дорогая.

   — Ступай прочь, — это Костя пленнице.

   — Не смей! — Люба. — Она погибнет без оптимизатора.

   — У меня их нет.

   — Я сейчас принесу, — это Люба. — Открой люк-трап.

   — Стой! Это может быть ловушкой. Лучше я пойду.

   — За тобой он прилетел. Захлопнет люк, и был таков.

   — Ты тоже кусочек лакомый. Бог с ней, девушкой.

   — Как ты можешь, Гладышев?

   — Гладышевы всё могут, — это Костя, ухмыляясь во всю половинку экрана.

   — Люба, не горячись. Давай всё обдумаем. Минутная пауза, господа.

   Нагнал сосредоточенность на чело и обратился к Билли.

   — Что посоветуешь?

   — Космические тела залетали в Солнечную систему с момента её возникновения. Ничего существенного не произойдёт, если ты отвлечёшься на некоторое время от создания противометеоритной защиты и займёшься параллельными мирами.

   — Быстро ты переобулся.

   — Самому не интересно?

   — Да всей душой, но без Кости.

   — Без него не получится. Да и рано ты его в антихристы записал.

   — А воровать людей, по-твоему, богоугодное дело?

   — Ты не совсем верное имеешь представление о параллельных мирах. Они как бы есть, и в то же время их нет. Наш мир реален, а то, что встречается на спиралях — ирреально. Не понятно? Они как бы…. Ведь не назовёшь ты отражение в зеркале своим вторым я. Вот и параллельные миры — они как бы отражение нашей действительности.

   — Эти знания у тебя из математических расчётов. А Костя проник и привёз девушку, похожую на Любу. Она жила на какой-то пространственной спирали, и впереди её ждала счастливая встреча с тамошним Лёшкой Гладышевым.

   — Она стала реальной — из плоти и крови — здесь, а в том мире была ирреальной.

   — Завис? Ты хоть видишь грань между реальностью и её противоположностью?

   — Даже могу вывести математическую модель их подобия.

   — Ну, хорошо, трудно спорить с таким гением. Только очень сильно подозреваю, что всю эту чушь несёшь с единственной целью — оправдать пиратскую охоту за телами. Оптимизаторы продлили нашу жизнь, но, увы, не избавили её от печального конца. Костина затея обещает бессмертие души, и ты загорелся. Я прав, Билли?

   — Ты просил совета.

   — Ладно, ещё будет время закончить спор.

   Cогнал со лба морщины.

   — Давайте договариваться, дамы и господа. Кто что имеет предложить и что хочет взамен. Ваше слово, Константин Владимирович.

   — Уступаю первенство даме.

   — Нет, нет, — Люба. — Я опоздала на ваш диалог, хотелось бы послушать сначала.

   — Говори, Костя, не перечь женщине.

   — Хорошо. Мои ребята научились разгонять «тарелку» так, что она вылетает в параллельные миры. Как это делают, объяснить не могут, да, сдаётся мне, и сами не поймут. И потому блуждаем там, как в штормовом море без компаса, с трудом отыскивая обратную дорогу. Хотим понять природу проникновения на временные и пространственные спирали, чтобы сделать перемещения управляемыми, а результаты предсказуемыми. Прилетел к тебе за помощью, Алексей.

   — О целях визитов в спиральное зарубежье пока не говорим?

   — Цель — бессмертие человечества.

   — Бесчеловечным способом? Люба, где-то рядом с Костей лежит известный тебе контактор. Не желаешь ли с его помощью поменяться телесными оболочками с юной девой? Представляешь — твой ум и молодое, полное энергии тело.

   — А девочка? — встревожилась Люба.

   — Её примитивному разуму вполне подойдёт поношенное.

   — Так ли он примитивен?

   — Сомнения излишни, — это Костя. — Ибо цель оправдывает средства.

   — Чушь. Никакие цели не могут оправдать покушение на человечность.

   — Мы делим шкуру не убитого медведя. Итак, Константин Владимирович, вы хотите получить, образно говоря, навигационную карту параллельных миров? В обмен предлагаете секрет проникновения туда. Мы вас правильно поняли?

   — Это крайняя мера. Я думал, мы договоримся, брат, меж собой. Даже подарок тебе привёз.

   — Сепаратизм не пройдёт. Ещё раз — ты готов открыть свой секрет в обмен на мою помощь?

   — Да.

   — Пойдём дальше. Я пригласил на переговоры Главного Хранителя Всемирного Разума потому, что связан обязательством по теме. Я должен разработать принципиальную схему противометеоритной защиты Солнечной системы. Когда это произойдёт — завтра или через год — сказать не могу. Поэтому обращаюсь к вам, Любовь Александровна — могу ли я заняться параллельными мирами, оставив на время ваше поручение?

   Люба поддержала мой официальный тон.

   — Я на время освобождаю вас от обязательств, а взамен…?

   — Человечество открывает параллельные миры.

   — Хорошо. И девочку заберу.

   — Я отнесу ей оптимизатор.

   На каждом космолёте, как аварийная аптечка, имелась коробка с оптимизаторами. Рассовывая браслеты по карманам, затеял переговоры с Билли.

   — Твоё мнение?

   — Камней подводных пока не наблюдаю — все стороны заинтересованы в соблюдении договоренности.

   — Ты по-прежнему считаешь Костю заблудшей овечкой, достойной сочувствия?

   — А ты?

   — Законченным негодяем.

   — Зачем рискуешь?

   — Чтобы всем угодить — Любе девочку, человечеству параллельные миры, тебе новую тему.

   — А себе?

   — А мне уже ничего не светит в этом мире.

   — А Венера?

   — Она не женщина, она — субстанция. Ей от моего присутствия-отсутствия не холодно не жарко.

   — Любовь Александровна?

   — В своём несостоявшемся материнстве винит меня. Похищает моих дочерей и приносит им несчастья.

   — Передёргиваешь, обвиняя. И доказывать не буду — сам знаешь.

   — Лишний я, Билли, человек на этом свете — пора на тот.

   — Что такое, Создатель? Оптимизатор подносился?

   — Я.

   — Найдём на спиралях двойника и обновим оболочку.

   — Давай договоримся — ты мне такую ересь больше не озвучивай. Больно будет потерять последнего друга. А точнее, единственного.

   Шёл к Костиному аппарату с чувством Христа восходящего на Голгофу. Крест громоздился на плечах — тяжкий груз ответственности за человечность человечества. Окрою дорогу в параллельные миры, и в погоне за бессмертием люди начнут лишать живота себе подобных.

   В космолёте Костя был с девушкой. Где прозрачные?

   — Где остальная команда? — спрашиваю.

   Брат кивнул на воронёную сталь контактора:

   — Тесновато тут.

   — А где их непрозрачные оболочки?

   — Ты соскучился?

   От нехорошей догадки заныло под ложечкой.

   — Как ты с ней общаешься? — кивнул на пленницу.

   — Она прекрасно балаболит по-нашему.

   Подошёл к юному двойнику моей жены.

   — Меня зовут Алексей Гладышев. А эта женщина на экране так похожая на вас — моя жена. Вы понимаете, о чём я говорю?

   Люба Чернова кивнула головой.

   — Это оптимизатор — серебряный браслет, который поможет вам пройти в её космолёт. Там вы будете в безопасности. Вы мне верите?

   Девушка кивнула головой.

   — Вы умеете говорить? Скажите, чтобы я вас понял.

   — Я вам верю.

   Голос у девушки грудной, мелодичный, волнующий. Любин голос.

   Сердце зашлось в сладостной истоме. Господи, сколько лет прошло со дня нашей встречи. Теперь мы уже старики, досконально изучившие друг друга, и даже местами поднадоевшие. А девочку ждёт ещё встреча со столичным заезжим гостем. Или уже не ждёт? Вмешался Костя и нарушил предначертанный ход событий. Без законной жены остался тамошний Лёшка Гладышев, и что-то будет с девочкой в нашей реальности?

   От Кости не ускользнул мой восхищённый взгляд.

   — Хорош матеръяльчик?

   — Изыди, сатана.

   На что брат ответил сатанинским хохотом.

   Я застегнул на запястье девушки оптимизатор, провёл до люк-трапа.

   — Идите вон к тому космолёту — там вас ждут.

   Она кивнула и осторожно ступила на застывшую лаву.

   — Ты уходишь, брат? — Костя за моей спиной.

   — Да нет же, — оглянулся отмахнуться, и увидел пистолетный ствол контактора, направленный мне в лицо.

   — Убери, — сказал, глядя Косте в глаза.

   — Ещё не время? — ухмыльнулся сводный брат.

   — Ещё не время, — подтвердил я.

   Смотрел вслед удаляющейся девушке и пытал Билли.

   — Кто она?

   — Это Любовь Александровна. Совпадение полное, даже на уровне ДНК.

   — А интеллект?

   — Вот здесь загвоздочка. Ей девятнадцать лет, но она не студентка строительного факультета, а доярка на ферме.

   — Стало быть, существо второго сорта, годное для полной трансплантации? Что молчишь?

   — Ты запретил касаться этой темы.

   — И правильно — молчи. И думать не смей. Мы пойдём другим путём.

   — Сколько пустых обещаний.

   — Свяжи меня с Любой.

   Девушка скрылась в космолёте, и его хозяйке было не до пустых разговоров.

   — Чего тебе?

   — Говоря о встрече с Костей на Земле, ты упомянула о прозрачных шалопаях. Ты видела их?

   — Нет, но твой брат говорил, что они с ним. У тебя всё? До связи.

   Мама Люба в своём амплуа. Господи, да почему ж ты нам детей не дал?

   — Билли. Есть одна мысль тебе на критику.

   — Весь — внимание.

   — Сдаётся мне, души прозрачных у Кости на оптимизаторе. В космолёте нет их тел — ни прозрачных, ни светоотражающих, то есть, ни живых, ни мёртвых.

   — И что?

   — Сдаётся мне, души прозрачных в контакторе превратили его в некое оружие или орудие. Оружие для поражения. Орудие для…. Ну, скажем, перемещения в пространстве и по спиралям.

   — Пока критиковать нечего — мысль интересная.

   — Сдаётся мне, Костя ни о каком сотрудничестве не помышляет. Заманил в мышеловку, чтобы загнать мою душу на свой чёртов контактор, а оболочку выбросить на свалку.

   — Говорить, будь осторожным, Создатель, излишне?

   — Я не о том. Помоги мне, Билли. Помоги убить Костю, уничтожить чёртов контактор и саму мысль о вторжении в параллельные миры. Помоги мне, Билли.

   — Ты всё хорошо обдумал? Контактор — замечательное изобретение, ещё не оцененное человечеством. Уверен, у него такое же великое будущее, как настоящее у оптимизатора.    Путешествия по спиралям времени и пространства гораздо перспективнее космических полётов. А Константин Владимирович…. Он твой сводный брат. Сын отца твоего и твоей возлюбленной. Поднимется рука?

   — В последнем пункте категорически с тобою не согласен. Мой сводный брат погиб. Этот Костя, возродившийся без генной памяти, суть существо антагонистическое обществу. Ему место в клетке, либо….

   — Можно попытаться окольцевать.

   — Ты поможешь мне?

   — В этом — да.

   Люк-трап захлопнулся перед моим носом.

   — Проходи, брат, располагайся. Кресло второго пилота подойдёт? Я говорил — у меня тесно.

   Я присел, покрутился в кресле пилота.

   — Как построим работу?

   — Отдохнуть не желаешь?

   Кивнул на оптимизатор:

   — Вечный двигатель.

   — Гордишься? Теперь смотри сюда. Контактор — прибор для трансплантации души. Изначально. После некоторого усовершенствования превратился из хранилища интеллектов в Исполнителя Желаний. Смотри, брат.

   Костя направил на меня пистолетный ствол контактора, и вдруг кресло пилота подо мной начало крутиться вокруг своей цилиндрической оси, набирая обороты. Кабина космолёта закружилась, перед глазами замелькали, зарябили отдельные предметы.

   — О, Господи! Билли, меня сейчас катапультирует.

   — Спокойно, Создатель, я обнулил твой вес — сила инерции тебе не грозит. Потерпи немного, сейчас мы повернём вектор вращения.

   — Что собираешься делать?

   — Подключить мощь Всемирного Разума.

   — Ты это можешь без бюрократических проволочек?

   — А как ты думаешь?

   — Да ты, братец, двурушник.

   — Вот и помогай таким.

   Мало-помалу вращение замедлилось, остановилось и снова началось в обратном направлении. Только странная картина — все незакреплённые предметы пришли в движение и прилипли к стенкам космолёта. Костя цеплялся за подлокотники, цеплялся, обронил контактор, взмыл из кресла и врезался в борт рядом со своим Исполнителем Желаний.

   — Кончай, брат, перестань!

   Не сразу сообразил, что происходит. Телекинетическая сила Всемирного Разума превозмогла напор контактора — остановила вращение кресла и раскрутила вокруг его оси весь Костин космолёт, как огромную юлу. Снаружи поднялось облако пыли.

   Прилетел Любин вопрос:

   — Вы начали эксперимент?

   — Хвастаем способностями.

   — Ну, мужики!

   — Брат, кончай, — взмолился Костя.

   Внешнее воздействие на космолёт прекратилось. Он ещё крутился некоторое время силой инерции, потом замер. Всё, что прилипло к стенкам, не спеша стекло на пол. И Костя.

   — Уразумел?

   — Что могут восемь человек против твоих миллиардов? Но погоди, дай срок — я соберу в контактор всю умственную энергетику параллельных миров и поставлю на уши ваш мир.

   Пришло время расставить все точки.

   — Билли, поставь его на уши, раз так человеку хочется.

   Костино седалище взмыло вверх, а голова уткнулась в пол.

   — Так? — это Билли.

   — Немедленно перестань, — несостоявшийся Архимед нелепо взбрыкивал конечностями.

   — Одна маленькая процедура, — поймал его руку и защёлкнул на запястье серебряный браслет.

   — Билли, он подконтролен?

   — Я его не ощущаю.

   — Не исправен оптимизатор?

   — Его чувствую.

   — Причина?

   — У Константина Владимировича очень сильное сопротивление внешнему воздействию.

   — Оптимизатор — внешнее воздействие?

   — Для него сейчас — да.

   — Что делаем?

   — Думаем.

   Будто мешок с ватой, Костя повалился на пол. Помог ему подняться, усадил в кресло.

   — Как ты себя чувствуешь?

   Он крутил головой, пытаясь восстановить вестибулярный аппарат. Взгляда не было — зрачки блуждали в орбитах.

   — Билли, с ним всё хорошо?

   — Я его не чувствую.

   — Может, снять оптимизатор? Боюсь за его рассудок.

   — Сними.

   Снял, готовый к любым неожиданностям. Оказалось, не ко всем.

   За спиной откинулся люк-трап. Костя оттолкнул меня и ринулся в наружную темноту.

   — Стой! Билли, останови его.

   — Мне надо видеть объект воздействия. Догони его.

   Попытался вылететь в открытый люк и врезался в его обрамление.

   — Что с тобой?

   — То же, что и с Костей — расстроен вестибулярный аппарат.

   — Сейчас настроим.

   — И боль убери, — потёр плечо, которым атаковал переборку космолёта.

   Когда взмыл над ночным Меркурием, беглеца в поле зрения не было. Куда умчался? Или затаился неподалёку в расщелине?

   Что предпринять?

   — Билли?

   — Попробуй кругами с увеличением радиуса.

   Я начал кружить, всё более удаляясь от космолётов. Бесполезно. Видимость — едва-едва.

   — Люба, Костя сбежал.

   — Как?

   — Попытался окольцевать оптимизатором — у него Паркинсонова реакция. Снял, а Костя в двери. И где теперь, не знаю.

   — Придёт. Куда денется?

   — А если нет? Скоро утро, его испепелит солнце.

   — Он привычный к экстремальным температурам.

   — Ты заблуждаешься.

   — Что ты хочешь от нас, двух женщин?

   Ах, да, у Любы новая дочка. И я продолжал носиться над окрестностями подобно ведьмы без помела. Потом взмолился:

   — Люба, включи радиолокационную систему.

   — Да кручу я её, кручу. Нет засветок ни подвижных, ни тепловых.

   — Подними космолёт — больше будет горизонт обзора.

   — Поздно — рассвет идёт. Возвращайся в космолёт, Икар ты наш.

   Горизонт очень быстро набирал густых красок. Сейчас выскочит Ярило.

   Проскочив пылевой заряд, нырнул в космолёт.

   — Билли, включай радиолокацию. Поднимаемся, ищем Костю.

   — Локацию, пожалуйста. Взлёт только с разрешения Совета Распорядителей или Главного Хранителя.

   — Не юродствуй — ты можешь всё.

   — А ты не двурушничай. Хотел избавить мир от негодяя? Обстоятельства тебе помогли.

   — Уж не ты ли сыграл роль обстоятельств? Ну, точно. Оптимизатор побывал на Костиной руке, и брат лишился рассудка. Ты убийца, Билли.

   — Ты сам этого хотел и просил меня помочь.

   — Я человек, мне свойственно ошибаться. А ты, киллер виртуальный, как ты мог дать такого ляпу — с Костей ушла тайна параллельных миров.

   — Опять ошибаешься. Костя стал не нужен, после того, как я его отсканировал. Нет никаких тайн у параллельных миров.

   Бесполезно спорить с Билли, бесполезно рвать волосы и кидаться оптимизаторами. Дело сделано. Мой брат ушёл в иной мир.

   Устало прилёг на диванчик. Гитару на живот. Тронул струны.

   — Дарби, рому.

   Когда закружило голову:

   — О, бедный мой Томми, бедный мой Том,

    Зачем ты покинул наш маленький дом….

   На второй день Люба с барражирующего космолёта обнаружила обугленные останки Константина. Отдала их мне в чёрном пакете.

   — Что будешь делать?

   — Хочу похоронить под платанами, рядом с могилой матери. Отпустишь?

   — Лети. Когда вернёшься?

   — Зачем? Разве тебе мало темы параллельных миров?

   — Мне тебя не хватает, дорогой. Теперь у нас есть дочка. Ей нужен отец.

   — Больше жених. А противометеоритной защитой могу заниматься и в Прибалтике.

   — Ну, как знаешь.

   Когда Любин космолёт скрылся в звёздном небе, ЦУП дал «добро» на перемещение с Меркурия на Рижское взморье к известному дому под платанами.

   Кажется, христианские обычаи запрещают родственникам копать могилу усопшему.

   Разыскал в деревне Андриса Вальдса. Он уже стал седым и согбенным стариком, но ещё достаточно активным. Собрал сельчан, и те выкопали могилу рядом с холмиком Мирабель. Костины останки поместили в гроб. Ксёндз прочёл молитву. Два мужика застучали молотками, приколачивая крышку. Гроб опустили, закопали, водрузили католический крест.

   Женщины в доме накрыли столы на поминальный ужин. В каминном зале разместились человек сорок селян. Выпили вина, поели кутьи.

   Спросил Андриса:

    — Почему в доме никто не живёт?

   — Сам не видел, но люди говорят, ходит здесь по ночам женщина в белом. Кто-то в окошке со свечой видел. Кто-то на взморье перед грозой. Один говорил, ночью на дороге нос к носу столкнулся.

   — Мирабель?

   — Как знать?

   — Больше некому.

   Женщины убирали со столов. Мужчины курили у крыльца. Вальдс:

   — Пойдём ко мне ночевать.

   — Нет, я здесь.

   — Ну, смотри. Аль поселиться хочешь?

   — Не знаю. Может быть.

   В каминном зале был восстановлен порядок. Я развёл огонь, придвинул кресло.

   — Что пьём, Билли — местную горилку или виртуальный ром?

   — Где гитара?

   — Не тот случай.

   — Почему дверь распахнута?

   — Может, кто придёт.

   — Ночью? Ну-ну.

   Огонь потрескивал в камине. Оптимизатор кружил голову и нагнетал меланхолию. Дремал, дремал и уснул.

   Очнулся от дикого визга и утробного завывания — коты дрались. Вот чёрт, не дадут уснуть. Можно попросить Билли отключить слух и скоротать ночь в постели. Но пошёл разгонять.

   Чёрный кот и белый, выгибая спины на могильных холмиках, выясняли отношения.

   — Брысь! — замахнулся пустой рукой.

   Чёрный кот прыгнул на меня, имея явное намерение расцарапать фейс. Только куда ему. Я от пуль уворачивался на этом самом месте. Он промахнулся и исчез в темноте. Его белый соперник не являл агрессивности.

   — Кис-кис, — поманил, и он доверчиво дался в руки.

   Принёс домой.

   — Кушать хочешь?

   Но он от яств отказался. Удобно устроился на моих коленях, лизал ладони и мурлыкал.

   Не знаю, что на меня нашло. Гладил атласную шёрстку и плакал.

   — Ах, Мирабель, Мирабель. Тебя не уберёг. Сына твоего погубил. Простишь ли ты меня?

                                                                                                                            А. Агарков. 8-922-701-89-92

                                                                                                                                       п. Увельский 2009г.