зебр — Колхозный киллер

— Куда едешь братиша? — поинтересовался Макаренков у своего попутчика.

— А, куда глаза глядят, — ответил ему изрядно захмелевший мужичонка.

— Кстати, Петя, протянул мозолистую руку солдат, разливая очередную порцию отравы по стаканам.

— Эдик, — в свою очередь подал костлявую руку собутыльник.

Станция за станцией пролетали мимо с невероятной быстротой. Посетители вагона-ресторана менялись как хоккеисты на льду — на смену выбывшим, порой серьёзно травмированным, приходили новые желающие приятно провести время. Эдик и Петя сидели оперевшись лбами друг о друга.

— А ты где служил, Петя? — спросил Макаренкова Эдик.

— В стройбате, — полу-икнул полу-сказал солдат — А ты чем живёшь?

— А я — киллер,— после недолгой паузы ответил Эдуард и неизвестно откуда взявшаяся бутылка игристого вина сверху обрушилась на голову солдату. Изображение пропало.

Очнулся Макаренков как раз перед своей станцией. Жуткая головная боль, неприятный привкус во рту и пропажа некрупной суммы денег (всё равно очень обидно) жутко испортили настроение дембелю. Но выход на перрон, свежий воздух и приятная атмосфера родной деревни располагали к умиротворению, и солдат со спокойной душой поковылял домой.

Встретили Макаренкова дома хорошо — полдеревни беспробудно гуляло неделю. На вопросы односельчан о службе солдат многозначительно отвечал, что служил в спецвойсках на секретных объектах. Конечно, ведь называть инженерные войска обычными язык не поворачивается, а чего уж говорить о таких секретных объектах, как строящиеся генеральские дачи. В деревне же это объяснение приняли по-своему и, то там, то тут пошли слухи, что Петька служил в спецназе, разведке, а то и в космос летал. Макаренков не стал развеивать такие лестные молодому человеку слухи и даже со своей девушкой, которая кстати его дождалась из армии, не стал откровенничать, уповая на государственную тайну.

Время шло, и мать с отцом Петра стали намекать сыну, что неплохо было бы устроиться на работу. Обычные профессии, представленные в деревне, не привлекали дембеля. Из его памяти никак не хотел выходить тот сумрачный разговор в наполненном сизым дымом вагоне с киллером Эдуардом. В своих самых сокровенных мечтах Петя представлял себя крутым и смелым профессионалом ликвидатором, в потертой черной кожаной куртке с дымящимся стволом пистолета и дорогой сигаретой в зубах. Он даже специально ездил в райцентр, чтобы купить фильм про милых сердцу наёмных убийц. Диск был добросовестно просмотрен двадцать раз, после чего Петр ощутил, что надлежащая подготовка им получена и можно приступать к поиску подходящих заказов.

Поздним августовским вечером Макаренков прогуливался по деревенской улочке, пощёлкивая слегка пережаренные на подсолнечном масле прошлогодние семечки. Денег в дырявых карманах не было — заказов почему то не поступало. Он шёл и наблюдал привычную на селе картину — муж алкоголик гнал свою бедную работящую жену с топором в руках. Общественность к таким событиям относилась с пониманием : бьёт значит любит, а убьёт — никогда не забудет. Но Макаренков, насмотревшись крутых американских боевиков знал, что так относиться к женщинам нельзя. Тут же в его голове возник коварный план ликвидации незадачливого супруга. По среди улицы убивать его было нельзя, да и не заказ это уже был бы, а обычная бытовуха. Поэтому Петя решил подождать до следующего утра и ненавязчиво предложить бедной женщине за вознаграждение решить её проблему.

На следующий день Макаренков одел темные очки стрекозы, черную чистую фуфайку, взял в рот спичку и, во время выгона скота на пастбище, подошел к ничего неподозревающей женщине. Он открыто сообщил ей о специфике предоставляемой услуги и назвал цену — полпоросёнка и бутылка самогона. Баба с перепугу охнула, ибо репутация Макаренкова как бойца спецподразделения разлетелась со страшной скоростью. Страшное предложение отнюдь не выглядело как глупая шутка шпаны.

— Ой, да что ты Петя, у нас с Васькой всё хорошо, только выпивает он иногда, — испуганно затараторила женщина.

— Ладно, бывай, — небрежно бросил ей Макаренков и, сплюнув в щепки разжёванную спичку, отправился домой досматривать десятый сон. Неожиданно наклюнувшаяся работа так же неожиданно сорвалась.

Прошло три дня, которые Макаренков провёл за чисткой ржавого дедовского ружья двенадцатого калибра, ссылаясь домашним на то, что скоро пойдёт с товарищами на охоту.

Ночь набросила на деревню черный дырявый капюшон, сквозь который поблёскивали одинокие звёзды и созвездия. В ограде семьи Макаренковых грозно залаял сторожевой пёс Палкан, в окно кто-то нервно забарабанил. Пётр не спал и вышел за ограду посмотреть, кого там принесло в такое позднее время. Он не особо удивился, когда в темноте у дома увидел заплаканное лицо несчастной женщины, которой он недавно предлагал свой услуги. Баба прижимала к себе обмотанную в тряпицу руку.

— Не могу я его больше терпеть, на ребёнка гад с ножом набросился — еле отбила, — истошно завопила она.

— Тише, ты — соседей побудишь, — уверенным голосом приказал он ей — Пошли в сарай, там всё и расскажешь.

И бедная баба при тусклом свете засиженной мухами лампочки в сарае поведала киллеру Петру о своей несчастной жизни. Он слушал её внимательно, временами задавая уточняющие вопросы: С кем пьёт муж, во сколько приходит с работы, во сколько уходит, есть ли дома собака. В общем всё как в кино. Женщина, всхлипывая, отвечала, поглаживая израненную ножом руку.

— Беру неделю на подготовку, — подытожил Макаренков — Цена прежняя: пол порося и бутыль самогона, оплата по результату.

— Хорошо, — согласилась заказчица.

— Только предупреждаю, — сделал интонационную паузу Макаренков — если проболтаешься, как заказчику тебе светит больший срок, чем мне. Но это тебя не спасёт, я тебя сам найду и накажу.

Женщина кивнула, холодок пробежал у неё по спине, но отступать было не куда.

Всю неделю Макаренков добросовестно прорабатывал предстоящую операцию. Закинул свой рваный носок в конуру к собаке жертвы, чтобы привыкла к его запаху и не поднимала шум. В лесу пристрелял ружьё, целясь по выстроенным в ряд консервным банкам. Забравшись на высоченный тополь недалеко от дома жертвы, составил план надворных построек в ограде мужа алкоголика, а также разработал путь отхода. «Чем выше мастерство киллера, тем ближе он подходит к жертве», — такую мудрость говорил один из героев любимого фильма дембеля. Поэтому Петя, как начинающий ликвидатор, решил убить ненавистного мужа с дальней дистанции — с чердака бани, где обитали куры, во дворе жертвы.

На «точку» (место выстрела) Макаренков пробрался глубокой ночью. Пожилая дворовая собака чуть понюхала прохладный воздух и, признав в Макаренкове «своего человека», отправилась дремать к себе в конуру. Солдат забрался на крышу, создав недолгую неразбериху среди сонных кур. Собрал и зарядил ружьё. Водрузил себе на голову куриное гнездо для маскировки, приоткрыл дверцу с видом на крыльцо дома и принялся ждать утра. Как Макаренков не старался бодрствовать, сон всё равно помаленьку одолевал его. Ему снился киллер Эдуард в клубах синего дыма вагона-ресторана, который о чём-то предупреждал Макаренкова. Солдат так и не смог понять, что ему говорил Эдик — их разговор вновь оборвался ударом бутылки по голове дембеля. Только вместо звона разбившегося стекла раздался крик петуха.

Наступило утро. Петя изготовился. Надоедливые куры сновали по всему чердаку и ворошили сухую солому у себя под лапами. Петух даже пытался пару раз нагло клюнуть солдата в голову, но после смачного удара сапогом потерял к Макаренкову всякий интерес и стал заниматься своими курами. Наконец ничего не подозревающий объект вышел на крыльцо, зябко потянулся, прикурил дешёвую сигарету и, выпуская клубы прозрачного дыма, отправился в туалет. Петя всё это время не спускал его с мушки. Выстрелить можно было хоть сейчас, но тогда сюда сбежится вся деревня. Петя ждал, когда в соседнем дворе механизатор начнёт заводить свой допотопный гусеничный трактор, стартёр которого громко хлопал на первых оборотах.

Объект вышел из туалета и докуривал на крыльце сигарету, а тракторист всё никак не хотел заводить свой дизельный агрегат. Петя нервничал, по его лбу катились крупные градины пота, ладошки тоже сильно вспотели. Наконец раздались спасительные хлопки заводившегося трактора и грянул выстрел. Отдача ружья ожгла Пете занемевшее за всю ночь плечо. Выстрел он подгадал точно под треск трактора. Нерадивый семьянин лежал плашмя, забрызганный кровью и с изуродованной головой. Макаренков снял с головы вонючее куриное гнездо, разобрал ружьё и сложил его в холщёвый мешок. Затем выбрался с крыши бани и ползком по огородам скрылся с места преступления к припаркованному в кустах неприметному мотороллеру «Муравей». Закинув улики в грязный кузовок Макаренков завёл трёхколёсного друга и двинул к речке, делая вид, что едет на рыбалку. На мосту через речку он выкинул ружьё в быстро текущую воду и, остановившись на дальнем покосе, проспал, зарывшись в копну, до вечера.

Вернулся Петя домой, когда уже наступили мрачные сумерки. Милиционеры на выезде из деревни не предвещали ничего хорошего, но Макаренков взял себя в руки и со спокойным видом подъехал к своему дому, где его уже битый час поджидала заказчица.

— Чего ты маячишь возле моей хаты? — тихо и злобно просипел солдат.

— Так это, поблагодарить пришла. Мясо то ночью подвезу, а самогоночку то можно и сейчас распить, — ответила вдова, при этом левый глаз у неё нехорошо задергался.

Макаренков подумал, что это может навести на него милицию и прогнал женщину.

— А ну пшла отсюда, и без порося не возвращайся!

— Конечно, конечно, — залебезила заказчица.

В полночь на скрипучей тачке она и впрямь привезла пол туши поросенка. Макаренков был доволен — это был его первый заработок на новом поприще. Он ещё раз пригрозил женщине расправой, за разглашение тайны. Чуть ли не пинком выгнал её из своего дома и, отрезав сочный кусок свинины, отправился готовить запоздалый ужин.

Милиция ещё три дня проводила активные следственные мероприятия на деревне. Сотрудники опрашивали соседей коллег погибшего, даже задержали троих подозреваемых, но ничего толком не предъявив им отпустило на волю. Жизнь снова приобретала типичное умиротворенное русло. Как оказалось ненадолго.

Макаренков дремал у себя дома на продавленном диване, пригрев подмышкой рыжего кота, в окно спальни кто-то тихо постучал. Киллер не придал этому значения и продолжал валяться. Стук повторился настойчивей, и Пете пришлось выйти на улицу. Как оказалось, это был очередной заказчик — горбатый старичок, с незапамятных лет работающий пастухом в колхозе. Убить предлагалось соседа дедушки, который постоянно воровал у него дрова и сено. Такса предлагала прежняя бутыль самогона и пол порося. Макаренков согласился, снова взяв неделю на подготовку, так как прежни поросёнок уже подходил к концу, а об огненной воде и говорить было нечего.

«Теперь я уже не новичок, к объекту можно подходить ближе», — думал Петя — «Только вот оружия нет». Пришлось ему в самую безлунную ночь (для конспирации) идти на реку и кочергой искать в холодной воде утопленное ружьё. Благо воды было по колено, и Петя сравнительно быстро нашёл ствол. Позже оружие было тщательно почищено и смазано. Петя спилил стволы и приклад так, что получился симпатичненький обрез. Собрав необходимые данные об объекте, Петя без особого труда вычислил время, когда тот находился один дома и, использовав подушку с гусиным пером как глушитель, совершил задуманное, разворотив подлому соседу грудную клетку.

Дедушкиной радости не было предела, когда он пришел расплачиваться с киллером. Да и поросёнок был крупнее, чем прежний. Но Петя не разделил радости заказчика и, напустив на себя суровый вид, припугнул его жестокой расправой за болтовню по этому поводу. И старичок, кряхтя и падая, помчался со всех ног восвояси. Далее всё происходило по старому сценарию. Приезжала милиция, эксперты, врачи. Экспертиза показала, сто пуля была выпущена из того же ствола, что и при убийстве совершённом две недели назад. Оперативники вычислили, что явный мотив на убийство был только у старого соседа пастуха, с которым у погибшего были постоянные конфликты. Но на допросах дед был кремнем, помня страшное предупреждение Макаренкова. Тем более что у пастуха было железное алиби — с раннего утра до позднего вечера он находился на тяжелой работе в поле. За отсутствием четких доказательств, довольно ухмыляющегося дедулю отпустили.

После двух громких дел на деревне авторитет Макаренкова вырос неимоверно. Надо сказать, что и ранее отставного «бойца-спецназовца» побаивались все хулиганы и пьяницы, и любили окрестные девки. Теперь буквально каждую неделю в деревне происходило профессионально выполненное убийство. К Макаренкову косяком шли «жаловаться» на мужа пьяницу, жену блудницу, хулигана с улицы, суку соседа, змееподобную тёщу. Когда он неспешно разъезжал по главной улице деревни на своём облупаном мотороллере, одев чёрную фуфайку и солнцезащитные очки, на лицах прохожих можно было прочесть благоговейный трепет.

Оперативные мероприятия, предпринимаемые милицией, не давали должных результатов. Деревенского участкового нещадно таскали по всевозможным «коврам». Ситуацией заинтересовалось районное милицейское начальство.

В один погожий сентябрьский денёк в тесную приёмную главы районной милиции, бравого полковника и просто хорошего человека вошёл главный опер убойного отдела майор Скворцов.

— У себя? — Молодцеватым голосом спросил он секретаршу Леночку.

— У себя, — дала утвердительный ответ секретарша и, томно закатив глаза, положила в ящик стола подаренную майором шоколадку.

— Здравие желаю, тов. Полковник! — Отчеканил Скворцов, войдя в кабинет начальника.

— Заходи майор, присаживайся, — без энтузиазма ответил полковник, поглаживая свои седые виски.

Видно было, что начальник районной милиции не спал уже как минимум вторые сутки, глаза его покрывала сплошная сетка красных воспаленных капилляров.

— Догадываешься, зачем вызвал? — устало спросил он подчинённого.

— Догадываюсь, тов. Полковник. Это как то связано с серией убийств в одной из наших деревень.

— Да не как-то, а напрямую, — Прервал его полковник — Этим делом уже интересуются там, — Многозначительно подняв указательный палец вверх, продолжил он.

— Да, заварушка там не здоровая — все показатели портит, — с горечью сказал майор.

— Какие там показатели. Областной надзор уже намекал, что если в течении недели этот деревенский беспредел не прекратится, с кое кого полетят звёзды. Поэтому, бери лучших своих лучших людей, перетряси всё это бандитское захолустье, но порядок наведи!

— Разрешите идти?— Вытянулся по струнке Скворцов.

— Иди сынок, иди, — по-отечески попрощался с ним начальник.

«Да уж, на пенсию лучше уходить майором, чем капитаном!», — подумал опер, выходя из кабинета полковника.

Следственные мероприятия продолжались с удвоенной, а то и утроенной силой, но ничего конкретного милиционерам узнать не удавалось. Люди в деревне настолько боялись и уважали Макаренкова, что ни то что не могли оказать помощь следствию, они даже имя его произносили шепотом. Кроме того, заказчики, зная что им тоже светят большие сроки, весьма охотно молчали в тряпочку и на хитроумные ухищрения милиционеров на допросах лишь мотали головами и требовали адвокатов. Достоверно следствию удалось установить лишь то, что все убийства были произведены из одного оружия — старого ружья двенадцатого калибра, которые завод «Иж» давненько не производит. Макаренков же настолько обнаглел, что орудие убийства хранил у себя дома пол пуховым матрацем, совершенно не опасаясь сурового возмездия. Из-за большого количества милиционеров всех чинов и возрастов, денно и нощно дежурящих по деревне, Петру пришлось приостановить свой кровавый бизнес.

Прошло несколько холодных месяцев. Напряжённая ситуация в родном селении Макаренкова нормализовалась. Милицейские чины решили, что преступления совершались отчаянным заезжим гастролёром, который, почуяв скорую расправу, пустился в бега по территории нашей необъятной родины. А киллер тем временем спокойненько проживал у себя в тёплой хате и кушал поросятину.

Наступила долгожданная весна. Спокойствию пришёл неожиданный конец. К Петру пришёл с жалобой местный электрик с просьбой ликвидировать своего соперника на любовном поприще. Заказ был принят, но когда Макаренков узнал об объекте покушения, то удвоил цену. А дело было вот в чём — незадачливым соперником оказался председатель сельсовета, о любвеобильности которого по деревне ходили легенды. Вот и теперь он начал, не скрываясь, волочиться за бабой электрика — пышногрудой дояркой Тонькой, по поводу и без заглядывая на ферму.

— Так это, за что такую большую цену берёшь? — попытался было возмутиться электрик, который на деревни пользовался не меньшим авторитетом, чем Макаренков, в связи с редкостью профессии.

— Убийство председателя, — Сделал эффектную паузу Петя — Дело политическое. Тут я вдвойне рискую.

— Да какой он на хрен политик? — упорствовал рогоносец.

— Какой-никакой — а власть!

Нехотя электрику пришлось согласиться.

Дело было сверхответственным и очень сложным. Петя решил для верности съездить в райцентр и закупить парочку новых фильмов про незаконное кровавое ремесло. Приехав восвояси, Макаренков двое суток подряд просматривал всю имеющуюся у него фильмотеку убийцы. После этого ещё день медитировал на тёплой печке в надежде, что к нему снизойдёт великое озарение.

Но ничего такого не случилось, и Ликвидатор стал заниматься привычной подготовкой убийства. Он считал себя уже довольно опытным исполнителем кровавых пьес, и поэтому, решил наконец освоить холодное оружие. Но для того чтобы его использовать необходимо было подобраться к жертве вплотную. Ещё сутки ушли на то, чтобы придумать, как это сделать. Макаренкову стало очевидно, что без поддержки напарника здесь не обойтись. Самой подходящей кандидатурой для этого был, естественно, электрик.

Приготовления были окончены. Наступил день «Ч». Весеннее обострение ударило в кучерявую голову председателя, и он в очередной раз поддавшись зову природы посеменил на ферму к своей новой фаворитке доярке Тоньке. Щебетание птиц навеяло романтичное настроение председателю и он решил по такому случаю собрать букетик цветов. Электрик послал маленьким зеркальцем солнечный зайчик в одно из замызганных окон фермы — сигнал о приближении объекта. Киллер занял позицию и изготовился.

Насвистывая развесёлую песенку, кучерявый председатель, держа в руках солидный букет подснежников, размашистой походкой вошёл в коровник, где в это время Тонька должна была мять сиськи коровам. Глянув на широкоплечую бабу, доящую пёструю корову председатель сразу понял, что это не Тонька, и он перепутал смену. Ну не пропадать же букету — глава сельсовета не говоря ни слова сзади подошёл к своей жертве и с силой схватился за упругие груди. Каково же было его удивление, когда под нажимом его рук оказалась не теплая, мягкая плоть, а нечто твёрдое. Баба резко повернулась, показывая мужичье небритое лицо. Как вы уже догадались, это был Макаренков. Председатель не успел отшатнуться, как в его донную часть подбородка вошло длинное холодное лезвие. Дело было сделано. Киллер вынул из-за пазухи два больших яблока, купленных в местном магазине, вытер испачканный нож о букет белых подснежников и скрылся с места преступления….

В кабинете начальника районной милиции отрывисто зазвонил телефон.

— Полковник воробьёв, — небрежно ответил начальник, — Здравия желаю тов. Генерал. Так точно. Никак нет.

После чего красный как рак полковник ещё полчаса выслушивал разнос от генерала за вопиющее разгильдяйство и очковтирательство в районе. Убийство главы местного самоуправления имело эффект трех тунгусских метеоритов упавших на криминальную деревеньку. «В верхах» это дело сразу же взяли под особый контроль. Как и было обещано «полетели звёздочки» с погон. По деревне объявили о проведении операции «Вихрь антитеррор», но результатов это, как и следовало ожидать , не дало.

Из области в злополучный район было решено инкогнито направить следователя по особо важным делам, ибо местные правоохранительные органы со своей задачей справлялись крайне плохо. «Инкогнито» следователь по особо важным делам был лишь для гражданских лиц и низших милицейских чинов, например деревенского участкового. Высшему районному руководству предписывалось всячески содействовать следствию.

Макаренков на два месяца выехал из родной деревеньки, чтобы быстро подзаработать в райцентре на строительстве нового жилищного комплекса. Он нехотя покинул родные края из за отсутствия «деловых предложений». Громкое «политическое» убийство председателя сельского совета подняло на уши все компетентные органы государственной власти, и заодно отбило охоту у односельчан радикально решать свои нехитрые проблемы. Постепенно слава киллера уходила в печальное небытие, но его именем молодые мамаши и пожилые бабушки всё ещё пугали непослушных ребятишек.

В конце сумасшедшей весны в деревню прибыл на должность директора школы средних лет интелигентик. Средний во всём: и в выпивке и в разговорах, и в хождении по бабам. В общем, мужик, что надо. Любопытные деревенские взоры с него вскоре сошли, как с гуся вода. Он активно общался с односельчанами, завёл себе подругу дней суровых — продавщицу из сельпо. Учителя местной школы не нарадовались новому начальнику и то и дело подкармливали директора вкусными домашними пирожками и разносолами, что, как водится, вызывало здоровое негодование со стороны его ненаглядной мадам. Но это всё мелочи жизни, которые не стоят долгого повествования.

Киллер Петр вернулся к родным пенатам так же неожиданно, как и покинул их. Деревенские настороженно следили за всеми перемещениями сельской легенды. Макаренков же беспечно катался по вечерам на своём облупленном мотороллере по центральной улице, одетый в свою любимую чёрную фуфайку. Темные очки стрекозы словно приросли к его мужественному лицу. Он изредка заезжал в местное увеселительное заведение бар «Иволга», где в одиночку просаживал заработанные в городе деньги….

Изрядно поздним вечером директор школы со своим новым закадычным приятелем трудовиком возвращались из питейного заведения «Иволга». Собаки подняли невероятный лай по всей деревне — пьяный Макаренков в очередной раз объезжал своего железного коня, гарцуя по центру деревни. Ошметки земли вырывались из-под бешено вращающихся задних колёс мотороллера, мотор чудовищно ревел. Петю раскачивало в седле как молодую осиночку под натиском мощного урагана. Эта ситуация, в купе с пафосным деревенским нарядом Макаренкова, очень развеселила захмелевшего директора школы.

— Слышь, Михалыч, — Сквозь смех спросил он своего закадычного друга трудовика — А что это за колхозный панк там беснуется?

— Да це не панк, це ж наш киллер! — гогоча ответил ему учитель.

— Киллер говоришь, — прищурился хитрый зелёный глаз Директора школы…..

Он ехал в качающемся смрадном вагоне, но уже не домой, а в места не столь отдалённые. Ни вагона ресторана, ни перспектив в дальнейшей в жизни. Ехать приходилось на верхней третьей полке, куда подымался весь смрад вагона, так как нижние были заняты авторитетными людьми криминального мира. Макаренкова же авторитетом не считали, скорее наоборот: первоходка, да ещё и мокродел. Изредка ему удавалось ненадолго засыпать под мерное покачивание вагонзака. Во снах в клубах сизого дыма к нему приходил киллер Эдуард и что-то говорил, хитро посмеиваясь. Но слов его понять Макаренков так и не сумел….