Viktor — Привычка

A

                            ПРИВЫЧКА.

Пробуждение напоминало финал кошмарного сна, где в сумерках вроде знакомой комнаты происходило что-то непонятное и потому страшноватое — два красных пятнышка, периодически меняясь в размерах и яркости, плавали замысловатой траекторией вокруг Марка, явно угрожая его существованию, зажмуриться же категорически было невозможно...

Пока неприятные ощущения добирались до просыпающегося сознания, стресс от резкого пробуждения прошел, и жуткие пятна мирно вернулись на свои места, одно — в телевизор, другое — в видеомаг. ’’Надо бы аппаратуру на ночь из сети вырубать, — подумал Марк, — так и тронуться недолго.’’ Он попытался было вспомнить события вчерашнего вечера, но лица и картинки тут же закружились хороводом, похожим на винегрет, что вызвало соответствующую реакцию в желудке. Желание же ощутить себя физически также особой радости не принесло, так как центр тяжести Марка превратился в капельку ртути, которая носилась по всему телу, вызывая очаги тошноты в несчастном пищеводе. Ничего хорошего, короче, от начала нового дня ждать не приходилось.

Кресло у окна занимала молодая, красиво-пепельная кошка Клотильда, с любопытством наблюдавшая за потугами хозяина вернуться к жизни, не забывая при этом полизывать себя в разных местах.

-Кис, —кис, —кис, — слабым голосом позвал Марк животинку, и вдруг при этом привычном звуке ощутил где-то очень далеко и глубоко внутри себя какой-то жутковатый холодок.

Клотильда, впрочем, спрыгнула было на зов, но, потянув носиком воздух, брезгливо обошла диван по максимальной дуге, и растворилась в дальнем и пыльном углу комнаты. Марку стало как-то неудобно за себя, и он постарался сесть. Через несколько головокружительных минут все вернулось на свои места и Марк, как космонавт в невесомости, стал плавно перемещаться в сторону ванной. Штормило.

Полностью ванну принять не удалось, потому как в ней мирно почивал, заботливо прикрытый мокрым пиджаком, его лучший друг и однокашник Леха Поташев. ’’Удобно,— подумал Марк, сунув голову под кран, — дальновидный Леха парень, хоть и философ.’’ Холодная вода несколько освежила, и Марк стал возвращать друга в реальность.

Тот долго не понимал, где он находится и что, собственно, от него хотят, но, обнаружив возле себя пару пустых бутылок от шампанского, протрезвел, запустил руки в карманы пиджака, откуда выудил только старый пробитый талон на трамвай и обрывок мокрой салфетки со следами номера телефона и губной помады. Потом взял пустую бутылку, перевернул вверх днем и, понаблюдав, как на краешке горла собирается прозрачная капля, утвердительно сказал:

— Степуха!..

— Ананас ты, Леха, с незаконченным высшим образованим, — сложно, с намеком на классику, отвечал Марк и, помогая другу выкарабкаться из ванной, спросил:

— Слушай, ты не помнишь, кто это вчера нес какой-то бред о дикарях, жертвоприношениях, и смешал все еще и с фантастикой? Я утром чуть было не тронулся от собственных галлюцинаций.

Леха, в свою очередь засунув рыжую голову под струю холодной воды и, фыркая от удовольствия, отвечал:

— Я, конечно, кто ж еще! Хотел, понимаешь ли, поразить интеллектом одну смазливую подружку, помнишь, вчера привел?

Марк не помнил, но на всякий случай покивал, и Леха, уже по дороге на кухню, продолжал:

— Понимаешь, прочитал недавно один фантастический трильник, там одного нашего европейского кореша монгольские ламы признали за преемника давно отдавшего концы национального героя. По внешним признакам, говорят, определили. Прискакала толпа воинов с копьями, луками и из-под носа целой научной экспедиции, где парень пахал разнорабочим, увезли, понимаешь ли, к месту исполнения каких-то исторических обязанностей.

В этом месте рассказа в дверном проеме возник силуэт Клотильды, которая, казалась, прислушивалась к тому, о чем рассказывал Леха. Немного постояв, Клотильда внимательно посмотрела на Марка, затем на свою пустую миску, и также беззвучно растаяла. Марку опять стало не по себе, никак не мог он уловить таинственной связи домашней кошки с Лехиными дикарями, а тот продолжал:

-... И тут начинается самое интересное, понимаешь ли, в древней пешере должно произойти жертвоприношение молоденькой красавицы, которая, естественно, этого не очень-то и хочет, но после которого, как объясняют ихние жрецы, в племени все будет хоккей! И вот начинается обряд, барабаны грохочут там всякие, танцы истерические, а наш пацан как под наркозом, ни хрена не понимает в происходящем, но песня ритуальная...

Тут Марк насторожился, почувствовав что-то общее с утренней тревогой, а Леха вещал:

-...Песня ритуальная у него в голове точно есть и, как только он ее сбацает, то расплавится янтарный экран, разделяющий наш и неведомый параллельный мир — во где фантастика зарыта, — за которым нашу красавицу уже поджидало кровожадное космическое чудовище, приползающее к жуткому экрану на знакомые и привычные звуки барабанов уже не первое тысячелетие. В-общем, еще немного, и прощай, молодость...A

Короче, паренек все-таки переборол стадные чувства, как-то хитро испортил зловещий экран и спас подругу. Потом была погоня, драки, чудесный финал, но Марк всего этого уже не слышал. Взяв со стола кружок вчерашней колбасы, он бросил ее в миску Клотильды и, бессознательно выбивая барабанную дробь по крышке стола, громко прошептал старинное заклинание:

— Кис — Кис — Кис...

И метнулась из чрева коридора длинная    серая тень и припала к чаше..                                                                                                            

A

A