Михаил Берсенев — КАК УМИРАЮТ СЕГОДНЯ МОЛОДЫЕ

В конце концов, ему удалось перебороть систему. Эти фиговы вояки возжелали забрать его в свои ряды! К портянкам, угловатым сапогам, муштре, бестолковой подчиненности приказам. Но не таков выпускник Университета Юстиции Серега Арбузов! Пусть эти старперы — генералы сами идут Родину защищать. Пусть потрясут своими упитанными животами сами или найдут контрактников, которые будут делать это за «лаве». Серега же Арбузов будет рубить «бабки» на ином поприще. Он только что окончил юридический факультет. Будет за большие деньги учить жить граждан в рамках закона. Или за еще большие — как его обходить.

—Освободили? — навстречу Арбузову летела ярко накрашенная девица — Юлия Набутова. Очевидно, она страстно желала вампиром впиться в горло Сереге, но сделала проще: обвила шею парня руками с наманик вампиром юренными пальчиками.

—А то! — горделиво крякнул Арбузов. — Я же, Юлька, не лох какой деревенский!

Девушка чмокнула в щеку будущего юриста.

—Значит, твоя липовая кардиомиопатия сработала! «Слопали» ее вояки!

—Ну, не совсем-то она и липовая, — замялся Сергей. — Врачи же все-таки нашли у меня признаки этой болезни. Я ее лишь усилил на бумаге, в документах. Ведь недаром же я столько в больничках провалялся и врачей «подмазывал». Теперь — все! Не годен я для муштры! Но зато годен-то для другого!

       Арбузов положил ладонь на правую грудь Набутовой. Та засмеялась, зашипела, но руку парня не отринула.

—Жара-то какая! — взглянула в небо, где в чистейшей синеве висел раскаленный желтый блин солнца. — Хорошо бы на речку!

—Отлично! — засиял Арбузов. — Заодно и отметим мой «отмаз» от портянок, автомата и муштры! Освежимся! Только, прежде купим готового шашлыка, водки, вина. Звони Сереге, Лопуху, и Димке с Маринкой. Все на пикник у воды! Жара! Все отмечаем мою «отмазу»! Деньги у меня есть. За все плачу я!

    Юлька отстранилась от парня, лицо ее расплылось в улыбке. Она извлекла телефон из сумочки и стала рыться в памяти аппарата. А Серега еще раз повернулся к зданию военкомата и сделал неприличный жест в его сторону. Солнце пекло действительно чувствительно. Прохладная вода речки Калипка манила к себе людей самого разного характера и сословий.

   Божий человек отец Игорь запарился в сутане священника и спросил разрешения у Всевышнего на купание в реке и, очевидно, Господь и сам бы не отказался освежиться в такой зной. Но сначала требовалось прочитать до конца целый ряд утренних молитв. Отец Игорь, не спеша принялся за свое дело. А в это время на другом конце города Сергей Арбузов с Юлей Набутовой обсуждали, сколько им потребуется готового шашлыка на шестерых человек. Сколько водки, вина, закусок, помидоров с огурцами. Солнце все сильнее жарило асфальт города.

Отец Игорь дважды вызвал удивление многочисленных граждан на местном пляже. Во-первых, когда появился в черной сутане священнослужителя среди полуобнаженных мужских и женских тел. «Глядите, и батюшкам охота бывает искупнуться в жару!» — заявил развитый не по годам паренек лет семи, которого родители взяли на речку. Итак, появление служителя церкви на пляже вызвало первую волну интереса. Во-вторых, девицы и женщины с нескрываемым интересом уставились на отца Игоря, когда он разделся и остался лишь в узких плавках. Светские мужчины, что приехали к воде на блестящих иномарках, стыдливо стали втягивать свисающие животы и укрывать полотенцами дряхлые подобия мышц на руках и плечах. Молоденькие девушки пристально следили за телом священнослужителя. А посмотреть было на что. Бугры мышц атлета массивными волнами покрывали тело молодого человека, четко очерченные квадратики мышц пресса выгодно отличались от волосатых свисающих «пузеней» обычных пляжных мужиков.

Прошло уже часа три с того момента, как отец Игорь закончил чтение молитв. И вот Божий человек с Божьего благословения охлаждался в прохладной речке. Служба в спецназе десять лет назад сделала тело Игоря красивым сгустком тренированных мышц. Привычка поддерживать в силе свое тело — храм Божий — осталась навсегда в поведении священника, и каждый дарованный Богом день мужчина упражнялся с отягощениями, вертелся на турнике во дворе своего дома и играючи, с улыбкой подкидывал двухпудовые гири вверх-вниз. А сейчас он обратил внимание на группу ребят и двух девчонок, что расположились невдалеке. Молодость шумела, что неудивительно. «А вот пить водку на такой жаре опасно!», — невольно отметил про себя отец Игорь. Один из участников гулянки, парень худощавого телосложения, смеясь, пытался налить себе сорокаградусной жидкости из пузатой импортной бутылки в одноразовый стакан. Видимо, сначала он промазал, но вскоре упорство было вознаграждено. Паренек по-детски, но пьяно-счастливо захохотал и завопил тост:

—Я пью — за себя! Я их сделал! Хрен им в задницу, а не Серегу Арбузова в портянки одеть! Я — Серега Арбузов победил этих пузатых вояк безо всяких выстрелов! Я — гений! Я — мастер войны! За меня! Я свободен! Я им ничего не должен, этим солдафонам долбанным! Я — хитрец, и, повторяю — гений! Выпьем за меня!

—За тебя! — загалдели приятели и подруги оратора, который махнул свою дозу и стал судорожно хватать ртом воздух. Кашель при этом накрыл дыхалку парня.

Отец Игорь с легким беспокойством отметил белизну кожи и бледность лица того, кто кричал о себе высокие слова — «гений», «мастер», «Серега Арбузов». А сам Сергей присел на траву, пытаясь прокашляться, и это ему удалось. Отец Игорь вобрал в могучие легкие воздух и подобно мускулистому льву рванул в сторону воды. Девушки и женщины проводили взглядом упругие движения этого самца. Многие из них увлажнили языком губы, их мужья продолжали жариться на солнце, обсасывая горлышки пивных бутылок. Отец Игорь торпедой класса «воздух-вода» вошел в прохладу реки и мощными гребками устремился вперед, к другому берегу.

Серега Арбузов встал и не удержал равновесие, смешно упал, как лягушонок, на прибрежный песок. Увидев этот пируэт, остальные участники пикника дружно заржали, как юные и озорные жеребята. Лишь одна девушка сделалась серьезной и выпятила вперед губы:

—Милый, может не надо в воду лезть, а? Пойдем лучше домой. Поспишь, и опять сюда придем?

—Молчать, женщина! — пьяно завопил в ответ юноша. — Я, как будущий юрист, запрещаю тебе вмешиваться в регламент нашего небольшого мероприятия! Видела, как поп лихо купается?! А я чего, хуже?

Парень выпрямился и направился, было, к воде, но повернулся и обратился к девушке:

—Не дрейфь, Юлька! — пьяно качаясь, крякнул Серега, при этом указательным пальцем постукивая себя по левому плечу. Там с удивлением на мир глядела небольшая татуировка в виде совы. Крылья птица развела в стороны. Только художник изобразил вместо крыльев изящные мечи. Получалось, что сова летала на мечах. Следует признать, что татуировка была выполнена на высоком художественном уровне. Владелец совы продолжил:

—Ты не дрейфь, Юлька! Видишь, какой я мудрый, как сова! Искупаюсь, и все будет «пучком»!

   После этих слов он решительно двинулся к речке, выписывая нетвердыми ногами витиеватые, но прикольные кружева. Юля попыталась, было, остановить любимого, даже хотела ухватить его за запястье, да поскользнулась на арбузной корке и растянулась на земле. Ребята из ее компашки засмеялись, а она присела на корточки и чувствуя досаду прикрыла лицо ладонями. А парень ее тем временем уже вошел в воду, с удовольствием фыркнул, сплюнул и торпедой рассек прохладу реки. Пусть и тонкие, но молодые руки стали грести стремительно, все тело молодецкое включилось в работу, дыхалка заработала мощным насосом, сердце погнало кровь по венам как настоящий, пламенный мотор.

Отец Игорь делал спокойные движения, разгребая воду перед собой, и по-лягушачьи отталкиваясь ногами. Брасс — хороший, ненапряженный стиль плавания. И тут мимо Игоря, рассекая воду подобно акуле, используя стиль кролем пронеслось тело, да так рядом, что чуть не задело священника. Отец Игорь невольно посторонился и на пару мгновений увидел на плече любителя стремительного плавания наколку в виде то ли креста, то ли птицы, расправляющей крылья. Так как все происходило в движении, слуга Божий не сумел разобрать рисунок доподлинно. Отец Игорь лишь поучительно произнес вслед владельцу татуировки:

—Осторожнее, сын мой! Не торопись так! Господь наш не любит лишней суеты!

Татуированное тело продолжило движение, а отец Игорь невольно подметил про себя: «Пловец — то профессиональный, очевидно!». С этим наблюдением бывший спецназовец, а ныне служитель Бога, покинул воду.

       Невдалеке от берега разношерстная компания отдыхающих играла в волейбол. Кто-то из участников неудачно принял подачу, и красно-белый мяч отлетел прямо под ноги священнику.

—Дяденька! Подайте, пожалуйста, мячик! — крикнул конопатый пацан лет тринадцати.

Отец Игорь улыбнулся, наклонился и ухватил мяч левой ладонью, благо руки у священнослужителя были могучие и длинные. Отец Игорь повернул тело в направлении играющих и выбрал крепкого атлета (очевидно, отца семейства) в качестве объекта ля подачи мяча. Атлет понял намерение священника, кивнул и изготовился к приему. Подающий слегка подкинул мяч в знойное безоблачное небо и пружинисто подпрыгнул. В верхней точке полета тела раздался увесистый шлепок — это собранная «лодочкой» ладонь с силой врезалась в волейбольный мяч, который подобно снаряду разрезал звонкий от жары воздух. Отдыхающие услышали легкий свистящий звук, а глаза их смогли наблюдать за стремительным, дугообразным, протяженным полетом красно-белого спортивного снаряда для игры в волейбол.

    Удар получился настолько выверенный, что мяч камнем упал на подготовленные руки атлета, которые приняли мяч, умело смягчив мощь подачи. Мяч снова взмыл в воздух, и игра продолжилась, а зрители и часть не занятых участников соревнования с восторгом зааплодировали дуэту священник — глава семейства, подивились слаженности их действий. Когда веселая девушка, участница игры, упустила простую подачу, и мяч укатился в кусты, атлет подошел к отцу Игорю и предложил присоединиться к их мирскому развлечению. Отец Игорь вновь положил сутану на землю, которую собирался уже, было, надеть, и с радостью принял предложение. Священники — они же ведь тоже люди и ничто человеческое им не чуждо.

Буквально секунд через сорок, как новый игрок вступил в игру, отчаянный крик разрезал знойный воздух пляжа. Сотни глаз устремились сначала на источник громкого звука — девушку лет восемнадцати, а затем далее, в направлении ее руки. Девушка указательным пальцем целилась в середину речки, где подобно смертоносному поплавку, обездвижено, лицом вниз держалось на плаву светлокожее тело молодого человека. Ни руки, ни ноги его не двигались. Крик девушки оперативно поддержали после паузы в пару минут еще с десяток женских глоток. Дородные, упитанные мужчины с шароподобными животами, как кроты, неспешно забурчали, зашевелились, засуетились. Молодые люди из компании которых и был бездыханный несчастный в центре реки, пьяно пытались встать. Шатались и падали. Возможно, мозг их и говорил им, что другу нужна помощь, что он тонет, однако, тело подчиняться оказывалось. На жаре крепкие спиртные напитки делают людей либо «вареными», либо безумными. Здесь вариант их состояния больше походил на амебообразное. Однако, почти всем в округе стало очевидно, что человек в воде мертв.

Первым прохладу реки рассек стальными ладонями мускулистый священник. Девчонка на берегу перестала истошно орать и перешла на нечто схожее на скулеж побитой собачонки. Один из молодых людей из ее компании с пустой бутылкой водки в руке все же проснулся от шума и левым глазом уставился на залитую слезами девушку. Спросил:

—Юль! Ты чего это? Чего воздух сотрясаешь?

Набутова утерла лицо платком, посмотрела вниз на парня, на бутыль из-под водки в его руке, на все еще пьяный, мутный зрачок левого глаза.

—Ну и свинья же ты, Мердок! — зло зашипела девушка. — Там твой друг утонул, наверное. А ты здесь в ошметках от воблы валяешься!

Мердок попытался сообразить, что же такое ему сейчас наговорили, даже сложил гармошкой лоб, но успеха эти усилия не принесли. Из всего сказанного девушкой он уловил лишь знакомое слово «вобла». Поэтому, даже не открывая правый глаз, Мердок лишь причмокнул пересохшими губами:

—А рыбка ништяк была!

После этой глубокомысленной фразы мозг парня на жаре вновь отключился, и секунду спустя раздался его самодовольный храп.

Юля кинулась в воду, слабыми ручками пытаясь максимально быстро доплыть до места трагедии. Однако именно отец Игорь был первым у цели. Чуть позже к первому спасателю подплыли двое спортивных молодых людей из числа тех, что играли в волейбол. Девушка сделала несколько неуклюжих движений в мутной прохладе реки, но увидев, что теперь уже трое взрослых мужчин перевернули тело ее любимого человека лицом к небу и буксиром тянут его к берегу, тоже устремилась обратно.

Спасатели уложили на спину утопленника, и отец Игорь немедленно приступил к реанимационным мероприятиям. Массаж грудной клетки, искусственное дыхание. Бесполезно. Оживить владельца татуировки совы на плече не удалось. Прибывшая «Скорая помощь» констатировала смерть. В это время отец Игорь уже надел свою сутану и в его объятиях безутешно, навзрыд исходила в истерике подруга утонувшего молодого человека — Юлия Набутова.

Через несколько месяцев под ледяным, поздним осенним дождем, Юлька топталась невдалеке от городского храма. Она видела, как отец Игорь неторопливо закрывал дверь церкви, затем — калитку массивной церковной ограды. День у священника случился сегодня нелегкий. Несколько крещений, проповедей, неиссякаемый поток желающих исповедаться. Всех выслушал, всех благословил, почти всем отпустил грехи их земные. Но, несмотря на усталость, держа путь домой напевал священник светский задорный мотивчик. Его окликнул девичий голос:

—Отец Игорь! Здравствуйте!

Мужчина обернулся. Увидел лицо широкое, открытое. Он узнал девушку и улыбнулся:

—Юля! Здравствуй! Очень рад тебя слышать и видеть! С Божьей помощью!

Набутова поежилась на прохладном воздухе. Мужчина галантно открыл зонт.

—Ты хотела бы поговорить?

Юля кивнула.

— Тогда, давай ко мне, под укрытие! — улыбнулся отец Игорь и приглашающим жестом слегка вытянул вперед ручку зонта. Собеседница живо нырнула под черный тент, и дама с кавалером неспешно зашагали по залитому дождем проспекту. Непрерывный поток блестящих автомобилей бороздил дороги города в самых разных направлениях. Прохожие шли торопливо к теплу домашнего очага. Жизнь вокруг кипела и Юля, сжав губы, выдохнула:

—Жизнь бьет ключом, а его нет. Я иду, а он — в сырой земле. Отец Игорь, зачем Господь Бог забрал Сережу так рано?

Священник вопросу не удивился, так как слышал подобное достаточно часто.

—Пути Господни неисповедимы! У него к каждому свой подход! Нам, людям, этот подход, его мерило, далеко не всегда понятны, — мягко проскрипел в усы Игорь.

— Подход подходом, — после паузы убежденно заявила Юлия. — А ведь на вскрытии у него действительно обнаружили заболевание сердца. Кардиомиопатию. Ту самую, которую он так усиленно врачам в военкомате доказывал. Те не верили, требовали анализов, обследований, справок, так как находили лишь недостаточно определенные признаки заболевания. В конце концов, от армии он все-таки «откосил»! И как радовался!

—Знаю! — выдохнул отец Игорь. — Затем был сабантуй на реке, водка, жара, тот заплыв и внезапная остановка сердца. Получается, бежал от ратного дела, а прибежал к делу совсем печальному. Знаете, Юля, пути Господни…

—Знаю, неисповедимы! Только вот какая штука получается: кардиомиопатия у Сергея была в скрытой форме, и ее наличие ему пришлось доказывать! А попробуй, втолкуй этим нашим захудалым провинциальным врачам из военкомата что-либо!

Отец Игорь остановился.

—Но ведь Сергею Арбузову удалось доказать им свою кардиомиопатию?

—Удалось! — с сожалением выдохнула девушка, — Им — да, он доказал, но сам-то не верил в болезнь. Вот в чем загвоздка! Его целью было «откосить» от армии!

—Но никак не умереть в речке! — добавил священник.

—Верно! Он хотел жить, гулять, праздновать. Делать карьеру. Армия бы ему все поломала.

Священник помолчал.

—Видишь ли, Юля, я тоже служил в армии. И — ничего. Именно там, в армии, я получил толчок к своей вере в Господа нашего!

—Но вы служили в другое время, в другой армии! — возразила девушка.

—Мужчины во все времена требовались, чтобы Родину защищать от ворогов.

—Позвольте! Так вы осуждаете Сергея за то, что он пытался от военкоматовской хватки уйти? Так сейчас все так делают! Все умные люди! — вспылила Набутова.

Крик Юли услышали некоторые прохожие и с удивлением посмотрели на статного священника и его светскую спутницу.

    Священник — тоже человек из плоти, крови, характера. Ему тоже бывает больно, и он способен испытывать все грани эмоций. Отец Игорь невольно не сдержался, съязвил:

—И где сейчас ваш юноша умный лежит? В земле сырой!

Юля остановилась, как вкопанная. Губы ее невольно сжались в тонкую ленточку. На миг искорка ненависти блеснула в девичьих глазах. Эти льдинки ненависти, подобно двум иголкам кольнули сердце священнослужителя. «Господи, помилуй ее!» — внутренне попросил прощения за Набутову у Отца мужчина, и как можно мягче добавил:

—Простите меня, Юлия, не хотел вам словом злым рану душевную теребить! Негоже мне, духовному лицу…

—Ничего, батюшка! — хлюпнула носом девушка, — Вы же тоже человек. Мужчина. Отец Игорь, можно я вас под руку возьму? Это вам не запрещается?

—Отчего ж запрещается? Вовсе нет такого предписания. Буду рад поддержать вас, Юлия!

Отец Игорь галантно подал сильную руку девушке для опоры, и оба они неспешно продолжили перебирать ногами по осеннему холодному асфальту. Они твердо условились, что через четыре дня, в день рождения умершего молодого человека — Сергея Артемовича Арбузова, что утонул в речке летом, посетят его могилу. Поухаживают за ней, помянут, согласно церковным обрядам и гражданским традициям. Пожелают мира душе того веселого и пронырливого юноши, сердце которому Создатель по своему разумению дал больное — кардиомиопатическое. От армии Сергей Арбузов «откосить» сумел, а вот от смерти…

Четыре месяца назад, сотрудник морга Артем Аверьянов подготавливал тело Сергея Арбузова к погребению. Артем обратил внимание на татуировку в виде совы на левом плече утопленника. «Мудрость часто убивает!» — сделал свое философское заключение Аверьянов, записал пришедшее в голову озарение в маленький блокнот, заведенный специально для таких целей. В этом блокноте столбцами шли немало записей. Что ж, тот, кто подготавливает человека к последнему пути на Земле, иногда больше обычного интересуется жизненными коллизиями своих безмолвных и холодных клиентов. Одной из недавних записей в блокноте стала следующая: «В последнее время совсем молодые люди умирают много и охотно. Видимо, тот свет им более мил, чем этот? Чем же им там так хорошо?».

    Ответов на поставленные вопросы философ из морга пока не придумал и не записал.

(Январь 2009, М. Берсенев)