Джина — Банальная история

За каким чертом я пришел сюда?! Терпеть не могу свадьбы, тем более такие! Так я подумал, как только вошел. Слава богу я пропустил офицальную часть в ЗАГСе, этого я бы точно не выдержал. А портить праздник людям процессом обратноц перистальтики я не собираюмь. Выпускного хватило! Это свадьба младшего брата моего друга Игоря. Точнее не друга, а такого чела, которого можно легко вытащить прогуляттся, и, если что у него всегда можно перехватить пару штук зеленых. А вот и он, жизнерадостный олень.

— Здорово, Серый, молодец что пришел! Девочки — закачаешься! — выдал он скороговоркой. Его глаза уже лихорадочно блестели, что свидетельствовало о том что он и так достаточно «закачался».

— Гарик, этому столику больше не наливать! — кривляюсь я, ловко перехватывая у него бокал с джином.

— Зануда! Ты помсмотри по сторонам, брат! У Ляльки свидетельница — чистый Голливуд! И таких тут хватает! Не теряйся! — Игорь тут же ретировался.

Вообще-то я не теряюсь. Но знакомится с кем-то на чужой свадьбе — не мой стиль. Сразу начнеться — ах, как это символично! Ах, а я поймала букет невесты, Сереж, это судьба! Знаю я все эти символы, спасибо, не надо! Потусуюсь положенные сорок минут и поеду домой. Зачем вообще приперся?! Приземлится бы, ноги не держат, дурнею я от такого скопления народа. А вот и кресла.

— Ника! Ну не будь скотиной, посиди еще! Не каждый день ты подругу замуж выдаешь! — канючила Ляля. Вообще-то она Алина, но мы всегда звали ее Лялей. Она удивительно похожа на маленькую капризную девочку. Такую обязательно хочется дернуть за косичку или треснуть от души учебником. Вот и мне сейчас, очень хотелось ее стукнуть чем-то тяжелым. Ноги отекли на каблуках, я уже изрядно выпила и как садится за руль неизвестно, а эта новоиспеченная жена просит остатся!

— Ляля, не канючь! Ты посмотри на кого я уже похожа! Нет, только домой! — отвечаю я, хотя знаю, что сопротивление бесполезно.

— Ника, это просто нечестно! Я и так простила, что ты не смогла быть свидетельницей, но уж от букета невесты ты не отвертишься, поняла! — глаза Ляльки горели, рыжые волосы выбивались из высокой прически и настоена она была решительно.

— Черт с тобой! Уговорила, останусь! Только дай мне посидеть в уголочке и букет твой я точно ловить не буду! Мне замуж не надо!

— Дура ты! Как есть дура! — ответила Ляля, сунула мне бокал с вином и умчалась к остальным. Я промолчала, хотя у меня было свое мнение на тему кто тут дура, и села в кресло. Уже спустя несколько секунд я почувствовала на себе взгляд. Я слегка подняла глаза и принялась озиратся. Чудная вещь длинные черные волосы! Из-за пряди на щеке, моего настойчивого поиска гостям было не видно. И вот он, нашла. Как говорится, в зобу дыханье сперло! Почти напротив в таком же кресле как и у меня сидел молодой мужчина. Черные волосы, прекрасно сложен,это я как фитнес-тренер видела сразу, точеный нос и красиво очерченные губы, и глаза…очень красивые глаза стального цвета. Давно таких не видела. И вообще обычно мне нравились карие глаза у мужчин. Ну это из-за Эрика, а его я вспоминать не хочу. На мужчине был красивы темно-синий костюм без галстука. Его отсуствие как делала его более земным… В руке конечно бокал, кажеться джин. Он не сводит с меня глаз, я кажется, краснею!

Вот тебе Голливуд! У нас с Гариком совсем разные понятия о женской красоте. Ему нравятся блондинистые дылды с пятым размером груди,а мне… А черт знает! Но эта — точно моя тема. Ей лет двадцать пять, может чуть меньше, я плохо угадываю женский возраст, черноволосая как и я, только глаза пронзительно-зеленые. Ведьма, усмехаюсь я. Красивая, нестандартная даже. А губы какие! И, кажется свои, родные. У Кирского аллергия на ботекс… Фигурка тоже не подкачала, только платье простое и черное. Но в этом есть своя прелесть, правильно, свадьба то не ее, а подружки. Что-что а женская дружба — как Дед Мороз, все знают что ее не существует, а все равно упрямо письма пишут. Что-то меня потянуло на метафоры, с этим надо заканчивать. Но девица и вправду хороша, ножки такие красивые, форма идеальная. Бедные бабы, как ж вы ходите на таких каблуках!

— Серый, пойдем я тебя с невестой-то познакомлю! — возникает откуда-то Игорь.

— Слушай, брат, ты меня с ней уже знакомил, мне неинтересно, тем более у меня аллергия на имя Ольга, ты же знаешь! — говорю я, краем глаза наблюдая за своей нимфой. А та похоже надумала линять.

— Знакомил, блин, заметно! Ну ты даешь, Сер, она вообще-то Алина!

— Ты же сказал Ляля! — я вижу, что нимфа уже направилась на выход, что-то наскоро объясняя какому-то мужику.

— Ляля — это Алина!

— Ага

— Так, ты похоже уже стойку сделал! Кто она? — замечает Игорь.

— Вон видишь, черненькая, это свидетельница, да?

— Э, нет, брат! Но не советую, редкая стерва! Это Ника Левицкая, бывшая жена Эрика Левицкого!

— Адвоката?!

— Да, да! Только он цивилист в отличии от тебя, ты что не в курсе?

— Не в курсе! — раздражаюсь я, потому что Ника уже вышла, — Гарик, прости, я поехал, позвоню!

— Ладно, удачи брат! Завтра все в силе?

— Железно — уже на ходу киваю я.

Я одеваюсь и выхожу и чуть не вою от досады. Ника уже села в машину, секунда и я ее не поймаю. Но вот почему то она не трогается. Я подбегаю.

— Черт! Ну давай же! — слышу я ее голос. Машина отказывается заводится. Вот подфартило!

Моя нимфа выходит и пинает колесо. Между прочим, колесо «Лексуса». Неплохие отступные цивилисты дают бывшим женам! Надеюсь хоть киндера у нее нет.

— Что-то случилось? — вопрос конечно идиотский, но надо же как-то начать.

— Да не заводится! Вы же видете! — поднимает она свои прекрасные ведьмины глаза.

— Помочь?

— Нет, блин, будем звезды считать! — резко говорит она. Она заметно пьяна и видимо раздражена.

— Желание дамы — закон! Хотя с вами я бы и звезды посчитал! И подарил парочку!

— Посмотрите, пожалуйста, что с моей машиной, а без астрономии обойдемся, луну мне в пятнадцать лет уже дарили! — как-то язвительно, но весело говорит она.

Я минут пять с умным видом пялюсь под капот. Дело в том что я не очень то разбираюсь в железе, считаю, что все должны делать специальнообученные люди. Нет, в юношестве свои мотоцикл я мог собрать с закрытыми глазами, но современные иномарки — увольте!

— Пациент скорее мертв чем жив! — заявляю я.

— Что же делать?! — она уже чуть не плачет, да и на улице начало февраля.

— Предлогаю простой вариант! Вы дарите мне свою чудную улыбку, а я доставляю вас домой, идет? — я посылаю ей улыбку, фирменнную.

— Выбора у меня нет! — говорит она и улыбается. Мама мия! Так и с ума сойти недолго! Улыбка у нее и в прямь чудная, и эти ямочки на щеках… Выбора у нее нет, как же. Такси ведь никто не отменял! Но ей хочется чтоб я ее отвез, чего собственно и добивались.

— А вы со стороны жениха или невесты? — спросил я, когда мы уже сели в мою машину и вырулили со стоянки. Ника, спросив разрешения жестом, мгновенно закурила. Надо сказать, курила она тяжелые, совсем не дамские сигареты.

— Невесты! Я подруга Ляльки. Ника, кстати! — она очаровательно улыбнулась, видимо уже согрелась. Я чуть не сказав: « Я в курсе», произнес:

— Сергей Кирский!

— В таком случае Левицкая Вероника!

— А в девичестве… — брякнул я и тут же пожалел. Даже покраснел, блин.

— Наводили справки? — усмехнулась Ника, — но тут промахнулись, мы с Эриком однофамильцы!

— Что вы! Просто я, знаете ли, тоже адвокат, а в этой среде все знакомы. Я всего лишь сопоставил! — выкручиваюсь я. Она верит, или делает вид, что верит. И то и другое одинаково приятно.

— Но вы-то наверняка по уголовному праву, так?

— Да, а почему вы так решили?

— Интуиция. Да и молодые редко становятся цивилистами. Риска меньше, да и денег! — как-то презрительно усмехнулась она. Не сказать чтобы мне это понравилось!

— Но вы-то я смотрю тоже не бедствуете! — раздраженно кидаю я.

— Это не отступные Эрика, как вы наверняка подумали, Сергей! Я хозяйка фитнес-центра, вроде бы вполне успешного!

Бизнес-вумен! С такими надо держать ухо востро, их на обычные сладкие сказки не купишь. Хотя чем холоднее натура, тем больше требуется тепла…Но ради этого «экземпляра» мне не жалко ни времени ни сил.

— А вот и мой дом. Сережа! — вдруг сказала она.

— Живете в центре?

— А я должна жить в Южном Бутово? — поддела она меня. В этот момент она была исключительно красива, даже синяки под глазами не портили.

— Ты очень красивая — брякнул я.

— Эм, спасибо, Сереженька, я знаю! Однако, вы скорый! — усмехнулась она снова. Стерва, редкая стерва, как сказал Гарик.

— Мне нельзя тормозить, зайка! — улыбаюсь я и осторожно глажу ее шею, тянусь что бы поцеловать. Но она ловко вырывается, и заразительно смеется каким-то грудным смехом.

— Спасибо тебе, зайка! Вот возьми, если захочешь подкачать пресс! — она протягивает свою визитку и выскакивает из машины. Я вижу как летят по ветру ее длинные черные волосы. Как у японки, думаю я. Пресс подкачать, как же!

Все началось как-то случайно, мы влюбились как-то вдруг. Придя тем утром на работу и увидев на пороге центра Сергея с цветами, я не удивилась. Я была уверена, что что-то будет. Но не предполагала, что все выйдет так. Я думала, что это будет очередная легкая связь с клубным мальчиком, которых у меня было достаточно после Эрика. Но Сергей оказался прекрасным умным человеком. Он говорил о своей работе с горящими глазами, мы могли говорить часами. О чем угодно, о фильмах, книгах, спектаклях, Сергей был заядлым театралом, как и я, о футболе и бесконечном множестве вещей, которые мы находили интересным. Со мной никогда так не было — я начинала предложение, он закачивал. Он чувствовал меня, как себя, знал чего я хочу и когда. То же было и со мной. Когда он болел, я знала заранее и запасалась лекарствами. Содержимое моей сумочки напоминало какой-то склад фармакологии, а не собрание женских мелочей.

Мы закрывались от всего мира на целые выходные, отключали телефоны чтобы нам никто не мешал. Он дарил мне цветы, много цветов. Иногда ими можно было заставить всю квартиру, что я и делала. Что бы в моем обиталище не было уголков, которые не напоминали бы мне о нем. Я накупила целую кучу ваз, чтобы было куда ставить. Еще мой дом был полон свечей, и иногда мне казалось что я завернула в церковь. Где богом был он… Мое утро не начиналась без его слов. Я видела смс, оправленные им еще ночью, чтобы они были первым, что я увижу когда проснусь. Столько нежности… И его глаза, цвета стали и дождя. Каждый день, так близко… Я таяла как мороженное под летним солнцем в его объятиях, но несмотря на это, я никогда не говорила слово «люблю». Я боялась этих слов, после Эрика. Пусть я о нем уже не вспоминала, но что-то мешало мне. И он…ему что-то мешало тоже, но мы знали что любим друг друга и не требовали клятв. Вскоре он переселился ко мне.

Однако все испортилось весной. Я поняла, что что-то неуловимо изменилось и очень мучилась этим. Я не любила клубы, а он любил. А я заходила туда и глядя на танцующих девушек, думала « А с этой он спал? А с этой? А с той?!». Эти нехитрые мысли губили меня, хотя Сергей не дал повода в себе усомнится. Это была весна ревности. Сергей завел привычку забирать меня с работы и провожать злыми взглядами всех этих фактурных парней, которые ходили ко мне. Я была хозяйкой центра, но это не мешало мне преподавать. Как-то я задержалась в зале, по просьбе одного постоянного клиента. Я довольно долго рассказывала ему о том что ему нужно есть, сколько спать и как часто тренироватся. Когда я вышла в вестибюль, Сергея там не было. Зато когда я приехала домой на меня обрушился град упреков.

— Что ты с ним делала столько времени?!

— Мы занимались, Сереж!

— Ясное дело, вопрос только чем!!! — орал он вне себя.

— Как ты смеешь! Я не давала повода усомнится в себе! Ты мог остатся и лично убедится чем мы там занимались! И вообще, если хочешь знать я ненавижу эти твои тусовки! Каждый раз смотрю и думаю, со сколькими ты тут успел… позаниматься! — кричала я в ответ.

— Ты ты ты! — начал он и врдруг засмеялся. Сгреб меня в охапку, поцеловал и спросил, — ну чего ты хочешь, милая?

«Я хочу чтобы ты меня любил, я хочу чтобы ты мне не изменял!», — крутилось в голове, но я была бы не я, если бы позволила себе сказать это вслух.

— Я хочу чтобы ты меня ревновал, а не я тебя! — я улыбнулась и мы снова засмеялись.

— Чертовка! — он снова меня поцеловал. Инцидент был исчерпан. Но он был далеко не первым. Мы стали ссорится. У Сергея что-то не получалось на работе, он срывал зло на мне, я терпела. А потом Лялька сказала, с присущей только лучшим подругам бесжалостностью и «сочувствием» что видела Сергея, целующимся с какой-то дылдой в «Мосте». Мне показалось, что виски обожгло не только горло, но и гораздо глубже. Однако пока я доехала до дома, я остыла и предпочла не верить. Лялька еще на следущий день после свадьбы, когда мы с Сережей ушли одновременно, сказала что мне повезло и я отхватила самого крутого кобеля в Москве. ЕЙ повезло куда меньше по ее мнению, однако это не помешало ей забеременеть. Эта новость затронула во мне какие-то струны, о существовании которых я не могла подумать. Мы говорили с Сергеем на тему детей, он был счастлив и уверял что сам только об этом и думает.

Началось лето. Засушливое Московское лето. Сергей настаивал что бы мы вместе поехали отдыхать, но мне было совсем не до отдыха — мы открывали новую точку нашего центра. Вместе с тем мы робко затрагивали темы свадьбы и ребенка. Робко, несмело, с замиранием сердца вглядываясь друг другу в глаза.

Шестого илюля все кончилось. Я навсегда запомнила эту дату. Ровно полгода, как мы были вместе. Ссора разгорелась внезапно и как всегда из-за ерунды. На меня не так посмотрел его знакомый. Я вопила что я не виновата и я на него никак не смотрела. Сергей кричал, что собирается женится на шлюхе, что мужик просто так смотреть не будет, тем более так по-хозяйски. Я опомнилась первой. Я поняла что вот-вот и мы разрушим все из-за сущей глупости.

— Сереж, ну что мы делаем, что мы говорим! Я не хочу тебя терять…

— Да вы достали меня этой фразой!!! — закричал вдруг он и вскочив, заметался по комнате.

— Вы? — переспросила я. И тут же закурила.

Сергей на мгновение дрогнул, видимо понял, что спалился, но его уже несло дальше.

— Я вам что, чемодан, чтобы меня терять? Конечно вы боитесь меня потерять, я начал подавать надежды! Как ты сказала, у уголовных адвокатов больше риска и денег? Я все понял! — он орал так, что трещали стекла. А мною овладела дикая злоба.

— Убирайся вон! — прошипела я, как кошка.

— С удовольствием! — кинул он.

Когда стукнула дверь,я обессиленно села на диван. Я просидела так всю ночь. А на следующий день он пришел за вещами. Он собирал вещи,а я тупо наблюдала за ним. На меня напало какое-то оцепенение. Я уже не пыталась поговорить, просить его остатся, я ничего не могла. Я поняла, что Лялька не соврала. Но это не имело значения, потому что та «дылда» была явно лишь одной из…

Какое-то время я ждала. Ждала что он поймет, вернется. Услышит ту же песню, что слышу в машине я и резко развернется и приедет ко мне. Поймет что любит только меня, и все остальные не играют роли. Но нет. И я перестала ждать.

Он ушел, предал, бросил. Разлюбил. А может быть не любил никогда. Ты начинаешь сходить с ума, ненавидишь влюбленных на улице, но ревешь над мелодраммами и радуешься когда там все заканчивается хорошо. Ты холодно-спокойна на работе, но услышав его имя, роняешь мобильник и оборачиваешься, с сумасшедшей надеждой, а затем готова выть от разочарования, ведь это не он. Со временем тебе становиться все равно, почему он ушел. Ты думаешь только о том, что его нет больше рядом. Ты можешь рыдать, кричать, даже завыть и швырнуть пепельницей в телевизор, но он не появиться. Ты начинаешь думать, что виновата во всем сама, но как-то в клубе ты слышишь обрывок мужского разговора « Лика загоняется, ее определенно пора сливать!». Вот так наверно сказал и Сергей. Пора сливать…

Ты уже не спишь без снотворного и не бодрствуешь без сигарет и успокаительного. ТЫ куришь втрое больше обычного, если это вообще возможно, ты кусаешь по ночам подушку и ненавидишь то, что она, как не стирай, все еще пахнет Им! Вазы и свечи отправляются на помойку, но любой уголок квартиры все равно напоминает о нем. Ненавидишь дождь и сталь, ведь они как его глаза. Когда-то, каждый день, так близко…

Однако жизнь не кончилась. У тебя есть работа, есть подруги и два верных мужчины — Джэк Дэниэлс и Питер Стьювизант. Ты уходишь в отрыв и понимаешь, что мужчинам не видно ножа у тебя в спине, все возвращается на круги своя. Но ты ненавидишь сероглазых… А он строит карьеру, он знаменит больше чем Эрик, о котором я теперь вспоминаю с теплом. Прошло время, меня постоянно кто то любит, но уже никто не мучает…

Ненавижу ждать! Просто сатанею когда кто-то позволяет себе опаздывать. Особенно родственники клиентов, свидетели. Черт возьми! Это нужно им а не мне! Я себе на хлеб с икрой уже заработал! Это я спасаю мир, черт побери. Спайдер-мен, блин! И какой человек придумал встречатся в кофейне? Даже не выпьешь. Я с тоски разглядываю народ. Почти никого, только в уголке сидят трое. Двое мужиков, похожих, как волосы на голове и какая-то телка. Фигура очень красивая, особенно ноги и грудь, затянутая серебристым топиком. Телка изящным движением закидывает голову, отбрасывая волосы назад. Они летят, черные, длинные, блестящие, как у японки. И вдруг словно толчок изнутри и сердце бьется уже у горла — Ника! Это она. За три года она мало изменилась, но стала какая-то более гордая что ли. Холодная. Почему-то сердце не перестает колотиться, хотя кофе я не пил. Она курит. У нее очень красивые кисти рук и пальцы, аристократические и курит она красиво. Я могу вдоволь насмотреться на ту, которую бросил так глупо три года назад. Спрашивается зачем? По старой привычке наверно. Что привычка делает с человеком… Привык что быть свободным — круто и правильно. А она начала думать о семье. Это так логично для женщины, женщина тяготеет к порядку, а мужчина погружает ее в хаос. Я не хотел тогда порядка. Или хотел? Я испугался, просто испугался что мне свяжут руки и начал вести себя, как раньше… Дурак. Жаль, что вернуть ничего уже нельзя. Ника начинает злиться, я еще помню как она это делает. Лицо становится еще более холодным и бледным, голос стальным а пепел она стряхивает энергичным движением и кажется что она сейчас сломает сигарету. Голоса мне не слышно, остальное налицо. Один из мужчин кладет ей руку на плечо, она стряхивает ее и встает, он силой сажает ее рядом. Ей явно больно. Горячая волна захлестнула лицо, кулаки непроизвольно сжались. Я готов изуродовать этого оленя, который пытаеться удержать ее силой. Я готов бить его пока он не истечет кровью и его лицо не превратится в кровавую маску! Наверно внешне по мне не скажешь, но бешенство почти застилает глаза. Но я вижу, что Ника, с невероятным презрением в глазах что-то говорит, берет свою серебристую сумку и решительно идет к выходу. Да, это несомненно она! Та же кошачья пластика, те же горящие глаза и несравненная походка. Че я сижу, как идиот?!

Я выбегаю следом за ней. Мне хватает трех секунд, пока я бегу до дверей, что бы понять что я люблю ее. Я не знаю, как я жил без нее, но знаю, что больше жить без нее я не хочу! Но она садится в машину и… о чудо! Лексус снова заглох! Она выходит и снова пинает колесо. Я подбегаю к ней, беру за плечи и прижимаю к машине.

— Что вы себе… Сергей! — узнает она и глаза мгновенно становятся колючими, злыми. Не простила…

— Ника, послушай меня…

— Нет, Сережа, я тебя достаточно слушала! А теперь я привыкла, что слушают меня!

— Ника, прости, я понял, я все понял! Я вел себя как идиот, я поступил как последняя скотина, я был недостоин тебя!!! Я все понял!!! — горячо говорю я, пытаясь обнять ее, схватить, удержать.

— С просветлением, Сереженька! — едко бросает она и, легко вырвавшись идет к дороге и поднимает свою красивую руку. Но как назло улица пуста.

— Ника, прости меня, прошу тебя!!! — кричу я.

— Бог простит, Сереж, а я не в силах!

— Брось, ты же любишь меня!

— Я ?! Люблю тебя?! — она шипит, как разъяренная кошка, — Да что ты знаешь о любви?! У тебя слово «любовь» может существовать только вместе с глаголом «заниматься» и никак по-другому! Этот процесс ты проиграл, Сереженька! — она уже не щипит, она улыбается. Уничтожающая, надменная улыбка, как я ее ненавидел когда-то! А сейчас я люблю в ней все, даже ее ледяное презрение.

— Ника, я люблю тебя! — тихо говорю я, ей в спину.

— Что? — ее голос охрип, она оборачивается.

Я подхожу к ней, хватаю на руки, кружу, она счастливо смеется. Я отбегаю на дорогу и ору, как идиот:

— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, НИКА!!!

Ее счастливые глаза вдруг меняються, она словно чего-то испугалась.

— Сергей! — кричит она и бросается вперед, ко мне. Я вдруг вижу много света, очень много света, а уши словно заложило…Удар…Темнота…

Я смотрю на него и не верю своим глазам. Я вижу его красивые руки, руки двадцати семилетнего мужчины, что лежат на этой простыне. Я не хочу знать, что будет дальше, я вижу здесь и сейчас. Я беру его за руку и думаю только об одном. Пусть все было не гладко, пусть он терял меня, но он нашел меня и я просто должна немного подождать… Сейчас имеет значение только я и он, мое счастье, моя боль, моя любовь.

Мой мужчина в коме…

— Ника!