Михаил Берсенев — Каков твой PIN — код, крошка?

Вы смеетесь, но вам не понять этого ужаса. Я — Бессонов Станислав, 25-и лет от роду, имею свою слабину: я боюсь крови! Мой рост 192 см, у меня ровный рельеф твердых мышц. Своим длинным справа хуком я способен свалить любого хулигана с ног в уличной драке. Я легко сажусь на шпагат и могу вырубить противника фееричным взмахом ноги, направленным в череп. И вот я, такой атлет, любимец женщин и девушек, как последний лох трясусь над видом человеческой крови.

Помню, лет в одиннадцать меня в очередной раз повели сдавать кровь из пальца в поликлинику. Далеко не в первый раз. Процедура неприятная, но — терпимая.

— Вот молодец! Какой мужественный мальчик! — похвалила меня тогда тетка в белом халате, доставая из своих инструментов крохотный резец для прокола безымянного пальца. До этого она спросила меня, боюсь ли я процедуры. Я усмехнулся и решительно протянул ей раскрытую ладонь с каменным лицом. Я никогда не боялся сдавать кровь. Видя мое ледяное спокойствие, толстая медсестра улыбнулась. Вторая сестра отличалась миниатюрностью и худобой. Неожиданно на подоконник окна плюхнулось что-то тяжелое: мы все в кабинете уставились на голубя. Бок его был весь в крови. Рану, очевидно, он получил только что. Сквозь грань стекла я заглянул в птичий безумный глаз. Он как бы вопил всему миру: «За что?!». Мы видели, что птица теряет силы и жизнь покидает его покрытое перьями тело. Через десяток секунд птица бесформенным кулем рухнула с подоконника. Худенькая медсестра открыла раму окна и выглянула наружу:

— Ах, вы, засранцы! — грянул ее неожиданно громкий голос на всю улицу. — Что ж вы делаете, душегубы! Живодеры! Вот я милицию сейчас позову!

Она отпрянула от окна, закачала головой.

— Что там? — спросила медсестра, заборщица крови.

— Да пацаны, хулиганье, рогаткой голубей бьют! Прямо на территории больницы! Больные же подкармливают здесь голубей, да воробьев хлебом из столовой. А эти малолетки… Изверги!

   Она закрыла окно. У меня перед глазами так и застыл птичий глаз, что еще пару минут назад глядел на меня сквозь стекло. Толстая медсестра крепко ухватила мой безымянный палец, и я вдруг, неожиданно, в первый раз в жизни задрожал неизвестно от чего! Голубиный глаз застил тогда передо мной все поле зрения. Я видел, как мини-резец в руках толстушки воткнулся в подушечку моего безымянного пальца.

Боли я не почувствовал. Но с первыми каплями крови, вытекающими под нажимом из моей плоти, мне стало дурно. Стремительный космос завертелся в голове, в центре которого засел голубиный глаз. Такое со мной приключилось впервые. Я лишился чувств, еще раз взглянув на свою кровь.

Очнулся я от того, что толстая медсестра тыкала мне под нос ваткой с нашатырем и приговаривала, обращаясь к худенькой коллеге:

— Вот я перехвалила мальца! Настоящий мужчина! А он, выходит, еле держался. Чуток кровушки увидел — и брык бесчувственной головой на стол! Эй! Как себя чувствуешь?

Я хотел, было, заявить, что свеж, как только что сорванный кумкват, но сухость сковала горло. И я издал хлюпающий хрип, на что толстуха кивнула:

— Все с ним ясно!

После этих слов я вновь благополучно отключился.

Так сложилось, что прожил я всего четверть века. Двадцать пять годков. Погубили меня, как это часто случается, женщины и белоручество. Покидать гантели, гири, толкнуть штангу — все это я делаю с удовольствием. А вот мешки с цементом ворочать или в душном офисе штаны протирать на должности какого-нибудь торгаша — увольте. Я избрал иной путь. Работа на свежем воздухе. Высоченное синее небо, на котором почти нет облаков. И покуда видит взор, перед тобой ложится бескрайняя синева моря. Чайки призывно кричат, приветствуя жизнь. Больше всего у меня работы в сезон с мая по октябрь. Именно в этот отрезок больше всего одиноких женщин и девушек лежат пластами на пляжах. Меня, прежде всего, интересует, насколько основательные пласты купюр покоятся в их кошельках, какие банковские карты используют эти женщины. К валюте я любой не привередлив. Доллары, рубли, евро, динары, гривны… Я очень люблю цифры. Например, 1324. Блестящее число! Вы скривитесь: что в нем необычного? Ха! 1324 — это музыка! Но к скрипке —1324— нужен смычок. А точнее — банковская карта. 1324 — именно такой PIN-код был на карте, что я умыкнул у последней своей «любимой». Пока она крепко спала в своем номере в пансионате, после моего пойла со снотворным, банкоматы едва успевали выплевывать мне в руки пачки купюр. Чуть ли не дым пер из этих агрегатов! До этого владелица карты еще с неделю кормила меня и поила, оплачивала все наши походы и прочие прихоти. Еще до встречи с ней у меня в карманах свистел ветер. Я не рыпался. Я знал и не раз проходил это состояние. Сегодня «лаве» на исходе, а завтра его будет «вагон с маленькой тележкой». Такова специфика моей деятельности. Нужно лишь найти одинокую состоятельную «курицу».

Обычно этих «куриц» я отлавливал в разных крутых пансионатах и закрытых пляжах.

Администрации пансионатов полагают, что проникнуть на территорию их владений с улицы очень трудно. Ха! Я прекрасный пловец. Я прихожу на пляж лишь в плавках и шлепанцах, да в легкой маечке. Скидываю шлепки, майку — да в воду. Пусть своруют мои вещички, но пока еще никто не покушался на пляжные шлепанцы, прикрытые обычной майкой. А я торпедой плыл и огибал все ограждения. Я выходил из воды на закрытых пляжах, демонстрируя многочисленным скучающим дамам мощное мускулистое тело. Я искал дамочку, которая коротает время в одиночестве и коей официанты из прибрежного бара носят дорогие коктейли с крошечными зонтиками над бокалом. У этих дамочек всегда есть деньги. Кредитки. Самое интересное — подобрать PIN-код к этой «курице». Нужных кандидаток я вычисляю безошибочно. И надо ж было мне, матерому волку, так ложануться! Сам виноват. Есть правило — не влюбляться в ту, которую «окучиваешь». Не допускать, что бы кто-то выбирал тебя. Только ты сам можешь выбирать. Что ж теперь говорить.… С тех слов и начался для меня обратный отсчет моей жизни.

Я сидел в небольшом баре и потягивал прохладное пиво. Посетителей почти не было. В зале звучали позывные местной городской радиостанции. В динамиках несколько раз пропикало и дикторша сухим голосом стала передавать:

— Внимание! Внимание! Экстренное сообщение от городского отдела милиции! Повторяю: экстренное сообщение от городского отдела милиции! Уважаемые горожане и гости нашего города! Сегодня утром в районе дальнего мыса, возле самого пустынного участка наших пляжей были обнаружены тела мужчины и женщины. Мужчина — на вид лет 30-35, спортивного телосложения. Рост — 179 см. Волосы темные, вьющиеся. Носит усы. Особые приметы — на левом бедре шрам от оперативного вмешательства…

Далее диктор сообщила приметы для опознания женщины и продолжила:

— Отдел милиции сообщил, что все оба трупа оказались ужасно обезображены. Как будто их терзали дикие звери, или стая взбесившихся собак. Никаких документов или иных вещей, которые могли бы помочь в установлении личностей жертв, обнаружить не удалось. Отдел милиции настоятельно просит всех жителей и гостей города воздержаться в ближайшее время от дальних поездок на глухие пляжи. Не оставляйте детей без присмотра. Возможно, в городе орудует маньяк, что без жалости убивает людей и кромсает их тела. Иная версия гласит, что взбесившаяся стая бездомных собак шастает где-то на околицах города. В связи с особой тяжестью преступления в город прибыли дополнительные милицейские подразделения из районного центра. На поиски, в помощь, направлены солдаты внутренних войск. Сейчас прочесываются лесные массивы в близлежащих от города местах. У всех милиционеров отменены отгулы и выходные. Все силовые структуры перешли на усиленный режим несения службы. Городской отдел милиции так же просит всех, кто может помочь в опознании найденных тел, кто что-либо видел подозрительного и может помочь в раскрытии этого жуткого преступления — немедленно обратиться в милицию.

   Диктор еще раз повторила, что в ближайшие дни лучше не выходить из дома без крайней необходимости. Ни в коем случае не оставлять без присмотра детей. Сообщать в милицию обо всех подозрительных людях, о замеченных стаях бездомных собак. В общем, я поежился от услышанного. Да, теперь мирный маленький приморский городок накроет волна страха. Маньяк…. Ха…. Да, возможно. Но я все же склонялся к версии, что это бездомные псы, коих развелось нынче множество, взбесились и напали на дремлющую в неге на пляже парочку. Хотя, какой там пляж! Так, камни одни да валуны. Ноги переломаешь, или пропорешься. На дальний мыс мало кто ездит. Места глухие, инфраструктуры никакой. Эх! Развели гуманизм! Псы людей на куски рвут, а защитнички собак все галдят: «Собачки не виноваты! Они — лапочки! Не трогайте их!». Вы это скажите теперь родственникам погибших. Я даже немного разозлился и сделал основательный глоток напитка. И тут услышал прекрасный, слегка бархатный голос за спиной:

— Молодой человек!

Я обернулся. В тот момент я жевал дольку миндаля в маленьком баре. В карманах «гулял ветер». Мне нужна была клиентка. Но тут я даже перестал перемалывать орех, так как челюсти застыли, будто в замедленной съемке. Передо мной предстала богиня. Реальная богиня! И что делают богини в таких гадюшниках, как этот бар? Эх, пути их неисповедимы.

— Вы мне не поможете? — проворковала незнакомка. — Я купила себе телефончик, а как ответить на СМС, не знаю. Мне надо маме ответить. Вы не подскажете, на какие тут кнопочки нажимать?

   Я с готовностью кивнул. Она протянула мне аппарат. Я взглянул на него и моментом просек: блин! Да это же чертовски крутая модель! Стоит весьма немалых денег. Я взял телефон и быстро влез в меню. Аппарат оказался навороченным. Мне пришлось покопаться в настройках. Нажимая на кнопочки, я признался себе, что богиня меня поразила. На вид лет тридцать, стройное тело, обтянутое черными одеждами, и как контраст этому — ее волосы. Светлые-светлые. Совершенно правильные черты лица в верхней части, а вот скулы — мужские, широкие. Удивлял сильно развитый подбородок. Я мельком бросал на нее взгляды, пока копался в меню телефона. Аппарат был совершенно новый. Красавица как будто прочитала мои мысли:

— Я его три дня назад купила и только сегодня первый раз зарядила.

— А вы не боитесь доверять новый телефон абсолютно незнакомому человеку?

Она едва растянула губы в улыбке:

— Вы внушаете доверие. Вы не убежите с ним! — самоуверенно заявила она.

— С чего это вы взяли? — опешил я.

— Я разбираюсь в людях. Так что, получилось? Теперь я могу отослать СМС маме?

    Я открыл-таки поле для набора текста и протянул ей аппарат. Затем прищурил глаза и как бы невзначай спросил:

— А почему бы вам просто не позвонить маме? Я уверен, материально вы можете себе это позволить.

«Ментовская подсадная утка? — мелькнула у меня мысль. — Но они не могли меня выследить! Я же нигде не лажанулся!».

— Моя мама очень плохо слышит. Ей много удобнее читать текст с экрана, чем слушать речь.

    Я слегка кивнул. Блондинка некоторое время нажимала на клавиши, затем убрала аппарат. «Как же она хороша!» — я невольно поежился. Девица отвернулась от меня на пару минут и стала потягивать какой-то коктейль. Я отхлебнул пивка из своей кружки и слегка скривился про себя: «Даже спасибо не сказала, глупая невоспитанная блондинка! Конечно, привыкла, что ей все ее желания мужчины исполняют! У нее хахаль — явно из богатых. Вон, какие украшения на себя навесила! Да и телефон — самая последняя новинка, почитай! Но — хороша! И этот бархатный голос!».

Девушка как будто вновь услышала мои мысли. Ее телефон подал звуковой сигнал. Она достала аппарат, прочитала сообщение на экране, громко выдохнула: «Ух!», и с веселым видом повернулась ко мне.

— Огромное тебе спасибо, мальчик! Мама ответила, что у нее все в порядке. Я очень за нее переживала.

Столь стремительный переход на «ты» меня не покоробил. Она же почти мне ровесница и «выкать» как-то некомфортно. Ее радость показалась мне искренней. Как мало подчас нужно женщине, что бы мир вокруг расцвел красками! Мелочь какая-нибудь. А эмоций будет — море. Даже мне — парню — стало приятно, что я сотворил эту безделушку: оказал небольшую помощь.

— Пожалуйста, красотка! — мягко протянул я. — Спасибо твоей маме, что она нас познакомила. Как тебя звать, богиня?

— Богиня…. Ох! Так меня еще не называли! А зовут меня Елена. Друзья зовут меня Элен. Ты смело можешь звать меня Элен.

— Договорились, Элен. А я — Сергей. Друзья зовут меня Серж. Ты можешь звать меня Сержем.

— Серж? — переспросила она и несколько озадаченно сдвинула на миг брови.

— Серж, — подтвердил я.

— Как по-французски звучит! Я привыкла больше к Сергею. У меня кузен тоже Сергей.

— Да, нас, Сергеев, немало — философски заметил я. — Хочешь, зови меня Сергеем.

— Нет! Серж — очень здорово. Только непривычно.

    Я отпил из кружки. Сергей — это мое второе имя. Для работы. Не особо приметное. Переиначивая каламбур из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!», можно смело заявить: «Да мало ли в России Сереж!». Мои клиентки почти никогда не обращаются в милицию. Ведь они страшно боятся огласки своих связей. Они вовсе не желают признать, что их облапошили. Но если какой-нибудь из сумасшедших придет в голову накатать на меня заяву в ментовку, то пусть доблестные органы ищут Сергея Попова. У меня несколько удостоверений на это имя. Сергей Попов — студент. Учится в Университете на историка. У меня даже зачетка на его имя имеется. И билет читательский в библиотеку. На работе я — Сергей Попов. В жизни же наречен Станиславом Бессоновым. Раздвоение личности, вы скажете с усмешкой. Да и хрен с ним, с раздвоением! Оно — выгодно. Да, я познакомился с этой блондинкой. Она сама подвалила. Эх, если бы я знал, чем обернется это знакомство. Не для Сержа, а для Стаса…

— А чего ты тут сидишь? Это же отстойное заведение! Я мимо шла, купилась на вывеску яркую при входе. А тут — фи… — она манерно махнула ладошкой. — Скажи честно, разве тебе это пиво с подозрительной пеной и кислым запахом нравится?

Я тяжело вздохнул:

— Каковы финансы, таково и заведение. Знаешь, на студенческую стипендию не очень-то разгуляешься. Я подрабатываю, но учеба требует времени, сил.

    Я сделал несчастное лицо и уставился в прожженное кем-то сигаретой пятно на столике бара.

— А родители не помогают? — с участием спросила красотка.

Я уловил эту нотку и в душе обрадовался. Я уже почти был уверен, уловив эту интонацию в ее голосе, что меня сегодня ждет богатый на события, на питание и напитки, даже на финансы вечер. Очень вовремя! А то ночевать на вокзале не хочется. Да и денег почти ни копейки не осталось.

— Может и помогали бы, если б были. А если их нет…

— Умерли? — обеспокоилась Элен.

— Для меня — да.

Я стал крутить задумчиво кружку с остатками пива типа «моча осленка» по шершавой поверхности стола. Собеседница участливо положила ладонь мне на запястье. Прохладная.

— Детдомовский я — пояснил я все о своем детстве.

    И вот тут я не врал! Небеса свидетели, что в данном вопросе я честен. Я действительно рос в детском доме.

— Знаешь что, Серж! — Элен встала и решительно отодвинула стул назад. — Я тебе очень благодарна за помощь и хочу тебя угостить отменным ужином! Мне скучно в этом городе. Я рада, что встретила тебя. Ты не знаешь, где здесь хороший ресторан?

    Ха! Она спрашивает! Когда у меня были «бабки» моих клиенток я питался только в крутых ресторанах. В этом городе я еще не работал и вероятность встретить здесь некогда обобранную мною клиентку, сводилась практически к нулю.

— Откуда мне знать хорошие здешние рестораны — печально вздохнул я. — Студенческую столовую знаю. Туда ребята и девчонки из колледжа местного ходят. Ну, и я к ним примазываюсь. Студент студента не бросит в беде.… Но, я уверен, хорошие рестораны все в центре города. Их там всегда немало.

    Элен кивнула:

— Точно, в центре. Значит, едем в центр! Ты принимаешь мое приглашение, Серж? — красотка игриво наклонила голову набок.

Я сглотнул слюну, отчего мой кадык предательски прогулялся под кожей шеи. Затем медленно выдохнул и проговорил:

— Я же тебе сказал, Элен, что я — студент. Я бы с удовольствием пригласил тебя в любой ресторан, но сейчас я никак не могу себе это позволить.… Извини, прекрасная Элен! У меня нет богатого папа…

— Зато у меня есть! — усмехнулась моя собеседница. — Деньги — не проблема! Я приехала их тратить! На что они еще нужны-то! Ты мне сразу понравился. Вот скажи мне: ты мне друг, Серж?

— Ну, друг.

— И я тебя считаю уже другом. Друзья должны помогать друг другу?

— Хм… Конечно, должны.

— Я к тому же, тоже учусь в институте на заочном. Студенты должны помогать друг другу?

— Это — обязательно! — воодушевился я. — Студенческое братство!

— Так пойдем же со мной брат-студент! — Элен протянула мне свою руку.

   Больше меня упрашивать не пришлось. Я с готовностью пружинисто встал, оказавшись чуть ли не на две головы выше своей спутницы. Та снизу вверх посмотрела на меня и, хлюпнув носом, выдохнула одно слово: «Отлично!». Она первая двинулась к выходу. Я зашагал за ней. «Отлично! — повторил я про себя ее определение. — Отлично! Согласен, сегодняшний вечер, по меньшей мере, будет проходить для меня под этим знаком — отлично!». Я открыл дверь заведения перед дамой, и мы вышли на улицу. Южный вечер искрился теплотой и был насыщен запахом моря. Элен втянула воздух:

— Ты любишь купаться в море ночью, Серж?

— Голым! — игриво заметил я.

— Я тоже! — добавила она. — Просто обожаю бултыхаться голышом!

   Мы, довольные друг другом зашагали в сторону небольшой площади со светящимися витринами магазинов, где скучали без работы несколько водителей такси, слушая музыку в автомобилях с шашечками.

Мы прекрасно поужинали в уютном ресторане «Гортензия». Моя новая знакомая расплатилась кредиткой из серии банковских карточек «GOLD», чего я не мог не приметить. Думаю, за этим кусочком пластика скрывается немалая сумма. Только бы узнать PIN-код. Карточка без PIN-а — не более чем закладка в книжку. Интересно, что за цифры содержит ее PIN. Число и месяц ее рождения? Или месяц ее рождения и первые две цифры года ее появления на свет? Или — две средние цифры года плюс дата рождения только в обратном порядке? Что ж, очередная загадка. В арсенале моего поведения есть немало методов вытянуть из жертвы магические цифры PIN-кода. Просто мне нужно больше времени проводить с ней. А ведь я — обеими руками «за»! Такая красотка, такие широко распахнутые на мир глаза, такие блюда и напитки мне и себе покупает, что все подходит под единое определение — превосходно! С ней я готов быть непрерывно и очень долго. Пока у нее «бабло» не закончится.

    И вот я вышел из ресторана «Гортензия» сытый и очень довольный. Веселье слегка подпортили два абрека, что пытались закадрить мою Элен, пока я был в туалете. Эти волки явно положили глаз и на девчонку, и на ее дорогие украшения. Эти волчары разбираются в «рыжье» и камушках. Нюхом чуют золото высокой пробы. Но подошел я, и они отвалили. Ну, и фиг с ними. Я вспомнил наш разговор во время «медляка» и улыбнулся.

— Как же от тебя вкусно пахнет! — Элен уткнулась мне еще совсем недавно холодным, но очаровательным носиком в шею. Мне пришлось танцевать с ней полусогнутым, так как разница в росте была весьма ощутима.

— Я, милая моя Элен, не жалею денег, когда они бывают, на настоящую туалетную мужскую воду. Это аромат истинного «Лагерфельда»! Вот пусть я без порток буду ходить, но зато благоухающий «Лагерфельдом»! — я весело рассмеялся.

Французский «Арманьяк», который мы заказали из меню «Гортензии», веселил мою кровь, заставляя ее быстрее бегать по венам. Должен вам заметить, друзья, что мир расцветает тысячами красок, когда в нем появляется красивая женщина и французский «Арманьяк».

— Когда я говорю, что от тебя очень вкусно пахнет, то не имею в виду твою туалетную воду — промурлыкала моя спонсорша. — Твой естественный запах привлекает меня, прежде всего. Твой запах, запах человека — просто восхитителен!

Я наморщил лоб. Девица ляпнула что-то несуразное. Ну, да, я человек, и запах от меня исходит человеческий.

— Я — да, я — человек… — я попытался сформулировать некую мысль, но затуманенные приятно мозги «Арманьяком» не пришли к конечному заключению. Вместо этого я предложил: — Прекрасный вечер, чудесный ужин, восхитительная женщина рядом. Давай пройдемся, продышимся. Под этими июльскими звездами.

— Темнота — друг молодежи! — хихикнула Элен. — Я люблю темноту и обожаю ночь. Давай пройдемся, мой поросеночек!

    Она вновь захихикала. Что ж, меня называли и зайчиком, и котенком, и медвежонком, и даже пингвинчиком. Разные клиентки — разные эпитеты. Но, чтобы поросенком.… От озадаченности данным определением я невольно хрюкнул. Элен вновь прыснула в кулак, а я подал ей согнутую в локте руку. Мы зашагали по кипарисовой аллее. Какое-то время шли молча, вдыхая благоухание южной ночи. Но почему-то так устроено, что пакости случаются в самые восхитительные моменты. Я уже собирался спросить свою спутницу, на кого она учится в институте. Да и просто завязать непринужденный разговор, как сзади к нам бесшумно нырнули три тени.

    Я почувствовал холод металла у своей шеи. Упомянутые тени обладали голосами абреков. Элен, как я понял в полумраке фонарей, тоже схватили. В темноте и у ее шеи я увидел блик от стального клинка.

— Вай-вай! Спокойно, да! Парень! Не дергайся, да! А то моя голова тебе отрезать, как ишаку!

Я мгновенно протрезвел и мозги заработали. Как есть — уличное ограбление.

— Чего надо? — спросил я спокойно и тихо.

— Пусть твоя красавиц серьга снимает и браслет. И цепочку с камешком с шеи! — гортанно приказал грабитель. — Пусть снимать все и отдает нашему другу.

Третий грабитель протянул руку к Элен. Итак, ситуация складывалась следующая: один бандит держал Элен, приставив ей к горлу нож. Другой, что давал приказания, сграбастал меня и так же не отличался разнообразием бандитского инструмента: у моего кадыка тоже был прижат отточенный кончик то ли кинжала, то ли заточки. Третий грабитель молчал и, скорее всего, работал у них сборщиком. Я смекнул, что раз они знают о кулоне с камешком, которого не видно в этом полумраке, значит, действуют по наводке. Скорее всего, те два абрека, что клеились к Элен в ресторане «срисовали» ее украшения, а снаружи у них был сообщник, тот самый — третий. Они ему позвонили, и он проследил за нами с момента выхода из кафешки. Да-с, попали! Сейчас главное — спокойствие. Элен — классная девчонка, однако погибать за нее и ее ювелирные «цацки» я не желаю.

— Отдай им, что они просят, дорогая! — храбро крякнул я.

— И кошелек нэ забудь, мой персик! — вновь скомандовал главный из этой троицы.

— Не забудь, милая, отдать джентльменам кошелек, — повторил я максимально корректно.

— А ти свой тожэ давай! — рявкнул абрек.

Я сразу же вспомнил, сколько у меня денег в бумажнике и невольно хихикнул. Напрасно. Жало кинжала еще больнее впилось мне в кожу и слегка пропороло ее. Теплая струйка потекла по моей шее. Я сглотнул слюну и быстро сказал Элен:

— Он меня поранил. Кровь пошла.

— Я чувствую! — как-то странно и невпопад ответила Элен. — Это они зря во мне зверя разбудили.

— Слушай, какой такой звэр, да? Сымай побрякушки! Быстрее!

   Элен в полной тишине стала выполнять требование грабителей. Я тогда отметил, как она удивительно дышит. Сейчас, в этой стрессовой ситуации, в этой тишине, ее дыхание слышали все участники сцены. Оно было прерывистым. В нем, в дыхании, чувствовалась злость, ненависть. Элен передала ювелирные изделия молчуну из троицы нападавших. Мерзавец, что пустил мне кровь на шее, отслабил хватку. Вскоре грабители исчезли в полумраке южной ночи так же неожиданно, как и появились.

    Я еще раз невольно улыбнулся, когда представил себе разочарованные физиономии трех абреков, когда они откроют мой бумажник и найдут там лишь сто десять рублей. Одна купюра в пятьдесят рублей, шесть остальных — обычные десятки. Как я уже говорил, на том этапе жизни я был на жуткой «мели». Итак, я уже хотел, было, спросить свою королеву, сильно ли она перепугалась и как себя чувствует, но дело приняло совершенно неожиданный оборот. Элен рассмеялась. Я свалил подобную реакцию на шок и его последствия. А Элен, злорадно рассмеявшись, обронила странную фразу, глядя в сторону, куда убежали грабители:

— Вот дурачки! Теперь вас ничто уже не спасет!

После этого она повернулась ко мне и весело спросила:

— Ну, так куда сейчас направимся? К тебе или ко мне?

Я слегка приоткрыл рот от удивления. На лице Элен теперь не было видно ни единого оттенка беспокойства. А у меня, если честно, коленки все еще дрожали. Элен извлекла из кармана белоснежный носовой платок, подошла ко мне, рукой отклонила мою голову набок и стала промачивать рану. Вернее, царапину на шее. Похоже, она втюрилась в меня с первого взгляда. Почему я пришел к подобному заключению? Просто она делала это необычайно нежно. Касаясь меня, она вновь усиленно задышала. Я — то думал тогда, что она моим запахом так восторгалась…Лагерфельдовским. Так мы и стояли в темноте, а Элен все промакивала кусочком белоснежной ткани мою кровь. Мне показалось, что она готова делать это бесконечно. «Нет, у нее все же шок!» — рассудил я и мягко перехватил за запястье ее руку с основательно окровавленным платочком.

— Спасибо, милая! Уже все прошло! — мягко сказал я.

Она как загипнотизированная остановилась. Постояла, затем убрала кровавый платочек себе в карман и вдруг всхлипнула:

— Я так за тебя переживала…

    Я удивился. Эта хрупкая пигалица, похоже, больше переживала за меня, чем даже я сам за себя в зловещем, в общем-то, эпизоде с ограблением. А ведь мы почти незнакомы! «Нет, она явно в меня втюрилась!» — подумал я и не без самодовольства улыбнулся. После добавил:

— Ты в милицию собираешься обращаться?

Если честно, я бы желал получить отрицательный ответ. Элен не подкачала.

— Не хочу, что бы меня по допросам и опознаниям затаскали. А украшения у меня и другие есть. Как говорят в народе: «Нечего плакать над разлитым молоком». Мы живы, и это — главное. Только вот твоя рана…

— Ерунда. Царапнул абрек кожу.

— А твой бумажник? Там было нечто ценное для тебя?

— Какие у студента ценности. Вот представь физиономии этих уродов, когда они откроют мой бумажник и найдут в нем… найдут в нем.… Знаешь что?

— Что же?! — нетерпеливо спросила Элен.

— Сто десять рублей, вот что!

— И все? — удивилась она.

— И все! Больше ничего! Да еще пару рублей мелочью! Представляешь их злость! Вот умора!

Я искренне и задорно рассмеялся. Элен тоже через десяток секунд захихикала. Правда, ненадолго. Она заметила:

— Но ведь у меня, Серж, они найдут в кошельке пару —тройку тысяч рублей. И все.

Я насторожился. Так мало?! Почему? Элен, как бы предвосхищая мой вопрос, пояснила:

— Кредитки я таскаю в специальной визитнице. В другом, неприметном карманчике. А наличных я с собой много не ношу.

    Я заулыбался. Значит, моя, а вернее, еще пока ее кредитка не досталась этим злодеям. Значит, далеко не все так плохо! А нападение абреков… Они же атаковали нас из-за украшений Элен. Что ж, значит, буду рассматривать этот эпизод, как побочный эффект. Моя деятельность сопряжена с немалым риском. Это нужно принимать или плюнуть на данное ремесло. А этого я делать не желаю. А моя спутница покамест предложила:

— Пойдем ко мне. Я снимаю на время отдыха квартиру у бабуси — одуванчика. У меня там в холодильнике и пиво, и вино, и мартини. Креветки, по-моему, в морозилке имеются. Нам нужно снять стресс, Серж!

   Мне очень нужна ее кредитка и PIN-код к ней. Я не заставил себя долго упрашивать.

— Отлично. Далеко идти?

— Минут двадцать.

— Потопали?

— Потопали! — кивнула девушка и вновь взяла меня под руку. Вот так мы, ограбленные, но не сломленные, влюбленные, но и несколько подозрительные друг к другу, продолжили наши приключения, в сей чудный и одновременно неудачный вечер. А приключения мои на лишении меня бумажника и царапины на шее еще не закончились.

Мы пришли к ее квартире. Пока Элен возилась с ключами, неожиданно на лестничной клетке открылась дверь напротив. Оттуда доносилась приглушенная музыка. Элен и я обернулись. На лестничную клетку вывалилась целая толпа разношерстного народу. Мужчины, женщины, юноши и девушки. Все они держали в руках по сигарете. Да я приметил, как накурено в подъезде. Очевидно, хозяйка дома не позволяет дымить гостям в квартире. Гости были явно навеселе и, увидев нас, они с хихиканьем поздоровались.

— Здравствуйте, — почему-то зло прошипела Элен в ответ.

— Привет, — коротко поприветствовал я соседей. Элен, наконец, открыла дверь. Мы шагнули внутрь квартиры.

В квартире меня больше всего восхитили те самые креветки, что я нашел в морозильнике. То были королевские креветки! Я люблю их. Они такие неимоверно огромные и подобны крошечным осьминогам. А в обычном отделении холодильника я нашел четыре банки прохладного пива. Это был потрясающий вечер: красивая девушка, вкуснейшие креветки гигантских размеров и слегка влажные на ощупь, покрытые как бы холодной росой аллюминевые банки светлого, легкого пива. Зеленым факелом призывно светила людям и бутылка мартини в отделении для молока и кефирчика. Ко всей этой идиллии примазался и я — скромный студент Станислав Бессонов, он же — Серж.

После активного и страстного секса я пошел принять душ. Попытался закрыть дверь в ванную на крючок или щеколду, но подобного приспособления не нашел. Очевидно бабушка, у которой снимала хату Элен, не считала такую мелочь как щеколда, обязательной. Я не очень-то люблю мыться при открытых дверях. Тут же дверь плотно не прикрывалась. Щель в пяток сантиметров все равно оставалась. Я махнул рукой: в конце концов, мы с Элен видели друг друга голыми во всяких положениях, а вот намыленными гелем для душа — пока нет. Я помылся, прошел на кухню и наполнил два бокала «Мартини». Оба отнес в спальню. Когда я появился, Элен хлопнула в ладоши и спросила:

— Значит, ванна свободна?

Я протянул ей «Мартини», мы чокнулись бокалами.

— Ну, милая, если у тебя здесь в квартире не прячется никакой другой мытый мужик, кроме меня, то очевидно, ванна не занята. Ты согласна с этой мыслью?

— Логика в ней есть.

— Тогда — ванна свободна.

— Я следующая! — взвизгнула девушка.

— Заметано! — Я улыбнулся и сделал изрядный глоток из бокала.

Элен удалилась смывать с себя следы нашей плотской любви. Я же еще больше женского тела люблю маленькие пластиковые прямоугольники. На вид бесполезная штука. Так и есть, пока не добудешь PIN-код. Я без труда нашел, где Элен прячет свои кредитки: в маленькой визитнице, что накрыта салфеткой. Поверх салфетки — бюст Дзержинского из гипса, еще советского производства. Бабкина вещичка, однозначно. Теперь моя задача — завтра ли, послезавтра , пойти с Элен в банкомат и увидеть набираемый ею PIN-код. Нет, я отвернусь. Я же — джентльмен. Тогда как? А зачем я ношу с собой маленькое зеркальце на длинной ручке? Не для бритья, ребята.

Правда, я должен признать, что Элен меня удивила. Нет, почти все мои клиентки в той или иной степени чокнутые. Попадались мне фетишистки, психанутые ревнивицы, шибанутые извращенки и прочие. Одна даже полюбила нюхать мои ношенные целый день носки. Я ее случайно за этим занятием застукал, а она и не заметила. Поэтому меня трудно удивить. Но тут, этой ночью, я озадачился. Жаль, что в тот момент не рванул когти! Но, что уж теперь говорить…

Так вот, после того, как Элен пошла барахтаться в пене для ванн, я допил свой «Мартини» и прилег в кровать. Всю комнату я уже обшарил и никакого иного тайника, кроме визитницы под бюстом Дзержинского не обнаружил. Что ж, я обрадовался, но в меру. Я завершил лишь первую часть операции. Состоятельная девушка в меня влюблена. Или она — девка состоятельного хахаля. Или она — дочка крупного бизнесмена. Да хоть внебрачная дочь короля Великобритании! Мне все равно. Я сейчас сыт, умыт, напоен. Я имел с Элен фантастический секс. Я знаю, где она прячет кредитку банка! И эта кредитка из линии «GOLD»! Покрытый позолотой кусок пластика. Но за ним — реальное золото. Большое «бабло». Это как массивный сейф. Но его нужно открыть, а для этого требуется ключ. Или взломщик. Я работаю чисто, поэтому ключ — оптимальное решение. И в данном случае ключ к пластиковому сейфу — PIN-код. С этими ласковыми мыслями я стал непрерывно зевать. После теплого душа с гелем меня разморило. А «Мартини» — совсем развело. Секс — окончательно убаюкал. Я моментально провалился в сон, как только голова коснулась подушки.

После такого бурного вечера я должен был бы дрыхнуть без задних ног. Но все вышло как раз наоборот. Той ночью мне снились кошмары. Я видел тот самый, почему-то зеленый голубиный глаз, который много лет назад вызвал у меня, маленького пацана, обморок при виде крови. Клюв голубя в моих снах то открывался, то закрывался. Мне снилось, что я сижу в кабинете забора крови. На подоконнике он — голубь. С клюва птицы капает кровь. Капля бьется о жесть и неестественно пронзительный звук удара сверлит мне слуховые перепонки. Я в шоке гляжу на медсестер, а они, как будто, глухие. Они не слышат этих постукиваний падающих капель о подоконник! Кап-кап. Я пытаюсь прокричать им, но что-то застопорились в горле. Вдруг голубь делает взмахи крыльями и взлетает. Я с облегчением наблюдаю, как он удаляется. Тень слабой улыбки ложится на мои губы, но уже через минуту зрачки расширяются от ужаса. Я вижу, как голубь делает разворот, и летит прямо на поликлинику, причем, направляясь в наше окно! С клюва вновь слетает алая капелька. Глаза птицы — зеленые, немигающие. Я пытаюсь крикнуть, но не могу. Голубь своим хрупким тельцем на полной скорости врезается в стекло, отчего последнее разлетается на тысячи кусочков.

— Серж! Серж! Проснись! Проснись! — слышу я сквозь сон. Чувствую, кто-то дергает меня за руку. Я открываю левый глаз, и — о Боже! Передо мной тот самый голубь! Я кричу, а голубь вдруг преображается в Элен, и та в ужасе глядит на меня.

— Что с тобой? Что с тобой, Серж? — чуть не визжит взволнованная девушка.

— Прости, дорогая. Прости, — в шоке твержу я. — Это ты…

— Я. Я! Тебе снился кошмар?!

— Да. Бывает же такое…

— А что конкретно снилось? Скажи!

— Зачем тебе оно?

— Я давно увлекаюсь толкованием снов. Свои я даже записываю в блокнот при пробуждении, — пояснила она. Затем добавила с обидой:

— Ты меня до смерти напугал, Серж!

Я почувствовал себя виноватым.

— Прости меня. Сны…. Такое я видел впервые, — я потянулся ладонью к своей раненой шее.

— Тогда расскажи, что тебе привиделось! Расскажи, если не хочешь меня сильнее обидеть!

— Это был кошмар, Элен. Не для твоих нежных девичьих ушек.

— Расскажи, мне это очень интересно.

— Ух… Мне снился голубь. У него с клюва капала кровь. У него огромные зеленые глаза.

— И чего здесь кошмарного?

— Я сидел в поликлинике, сдавал кровь на анализ. А этот голубь сел на подоконник и глядел на меня в упор. Потом взлетел, развернулся и камнем стекло разбил. Впился своим окровавленным клювом мне в шею. Мне показалось, он как насос «Малыш» из деревенского колодца стал качать из меня кровь…

Я притих и поежился.

— Да, это уже серьезный сон для исследования. Толкования. Теперь я понимаю твои крики.

— Прости, если напугал тебя.

— Напугал. Но, знаешь что?

— Что?

— Твой сон, возможно, означает одну вещь.

— Какую? — тут я заинтересовался.

— Только не насмешничай!

— Я постараюс, — соврал я.

— Я считаю, что среди голубей, как и среди людей, есть редкие особи, что пьют кровь своих сородичей, иных птиц. Именно с таким экземпляром ты и столкнулся во сне.

— А-а-а! — протянул я многозначительно. — Голуби-вампиры. Я так и знал, что здесь что-то нечисто! Я читал, что один мужик все время рассказывал дикую историю. Он будто бы кормил семечками голубей в парке и тут прилетел один — истинный засранец — и все обычные голуби смотались. А этот вместо того, что бы семечки клевать, как порядочная птица, атаковал мужика, норовя выклевать глаз. Мужик еле тросточкой отмахнулся. Принялся убегать, но с тростью-то, какая скорость! А голубь этот все летел за ним и все глаз норовил сожрать.

— Такое бывает. Когда голубь-вампир сходит с ума. Он атакует не других птиц, а любое теплокровное животное. Даже кошку! — серьезно заявила Элен.

— Ах! Да! Голубь-шизик! Только об этом случае писала газета «Непознанное рядом с нами». Там же пространное интервью с жертвой птичьей атаки. Фотография помещена, на которой этот мужик тростью в небо тычет, как будто желает самолет из базуки сбить. Милая, это не серьезно. Извини меня, но бред все это.

— Ладно, считай, как хочешь. Я ничего другого и не ожидала услышать — спокойно вздохнула Элен.

Я улыбнулся. «Ох уж эти женские суеверия!». Я действительно читал то интервью в газете «Непознанное рядом с нами». Тот номер я на лавке нашел в своем городе. Кто-то дочитал ее, очевидно, и оставил. Только вот, данный материал заинтересовал наше городское телевидение, и они сделали сюжет об этом, якобы имевшем место, инциденте. Я знал их вывод и сейчас сообщил его девушке.

— Элен! Дорогая! Потом по телику сделали репортаж об этом случае. Все — лажа. Мужик этот, как выяснилось, уже девять лет на учете в психдиспансере состоит. Официально пенсию по психической инвалидности получает. У него вялотекущая форма какого-то психического заболевания. Это официальные данные, добытые у соседей и родных мужика.

   Чтобы смягчить пилюлю, я миролюбиво добавил:

— Просто ты, Элен, особая девушка. Прекрасна не только внешне, но и хрупкая, чувствительная в душе. Поэтому тебя и впечатляют подобные кровавые и броские истории.

— Какая я?! — поразилась тогда Элен. — Как ты сказал про внутри?

— Хрупкая и чувствительная.

Элен больше ничего не сказала. Если б я мог предположить, на какие гадости способна эта пигалица!

— Хорошо. А скажи мне тогда, что может значить этот сон? Ну, если его толковать?

Я еле-еле сдерживал внутреннюю насмешку над девушкой.

— Истолковать, — поправила Элен.

— Ну, да. Истолкуй, пожалуйста, мой сон.

— Зачем? Ты же считаешь меня сдвинутой!

— Нет, что ты! Мне интересно! Просто это все непривычно мне. Скажи, милая, что значит сей кошмар?

— Тебе предстоит встретить большую любовь. С первого взгляда.

— Это я уже сделал! — улыбнулся я широко, глядя на ее лицо.

— Но эта любовь тебя и погубит.

Я некоторое время помолчал. Элен добавила:

— Это лишь примерное толкование твоего сна. Не бойся.

        Да-с, я и не боялся. Как потом выяснилось, очень даже зря. А тогда, так как мне захотелось перекусить, я попросил ее что-нибудь быстро приготовить. В морозильнике я видел лазанью, и Элен кинула полуфабрикат в микроволновку. Вскоре я перекусил, запил лазанью баночкой прохладного пива. После, в спальне, я вновь притянул к себе Элен, на которой был надет лишь легкий халатик. Тот халатик я без труда сорвал со своей новой знакомой, и мы вновь предались уже непродолжительным любовным утехам. Через полчаса я уже снова дрых без задних ног. Но ночь для меня на этом не кончилась, ибо еще один из сюрпризов ждал меня с первыми лучами южного солнца.

Выпитая банка пива, зараза, дала о себе знать под утро незапланированным пробуждением. Полусонный я, как зомби, пристукнутый пыльным мешком, пробирался в сторону туалета. При этом нежно перебирал руками по стеночкам коридора, а на повороте чуть не врезался в выступ. И тут я увидел, что в полумраке квартиры в ванной комнате, что рядом с туалетом, горит свет. В виду того, что щеколду на дверь ванной хозяйка квартиры — бабуся — ставить не думала, то между дверной коробкой и самой дверью образовался просвет. Если честно, я не любитель подглядывать за моющимися девушками и женщинами, потому что частенько принимаю с ними совместный душ или ванну. Но тут меня разобрало любопытство: чего это Элен вновь полезла мыться, когда делала это несколько часов назад? Может, ее железы работают как фонтаны и она все время обливается потом? Или еще вопрос: что можно себе мыть-намыливать по нескольку раз за несколько часов? Таким образом, именно любопытство и стремление к активному познанию окружающей действительности, а вовсе не извращение, заставило меня прильнуть глазом к щели. Повторяю: мною двигали чисто познавательные цели. Да.…

    Уж лучше бы я начхать хотел на познание! Я глядел в просвет между дверью и косяком ванны правым глазом и буквально чувствовал, как зрачок его расширяется от потрясения. В ту минуту я понял, что моя новая клиентка, в которую я начал потихоньку влюбляться — окончательно рассорившийся с головой человек. Параноик. Шизик. Честно скажу, я смотрел на ее манипуляции, и мне захотелось немедленно позвонить в «03». Или смотаться побыстрее. Но я уже не мог. Ведь у Элен была банковская карта линии «GOLD». Да и просто она мне начинала нравиться. Такое случалось иногда и раньше. Но вот «запасть» на сумасшедшую…. Я продолжал наблюдать, как Элен макала пропитанный моей кровью при ограблении носовой платок в прозрачный бокал, отчего вода в нем делалась красной. Она погружала кусочек ткани в жидкость, а затем отпивала малюсенькими глоточками получаемый раствор, похожий на крепкую марганцовку. Я смотрел на этот безумный процесс как завороженный. Я даже запамятовал, что мне приспичило «по-маленькому», и отпрянул назад. В ванной из крана текла вода в раковину, и Элен не могла слышать мои шаги. Тем более, я надел мягкие пушистые шлепанцы с помпончиками в виде игривой собачки. Я подобно кроту нырнул под одеяло и, чего уж скрывать, в страхе стал поеживаться! Элен все не шла, манипулируя платком, обильно орошенным моей кровью. У меня же появилось время остыть, подумать. Самым правильным решением было бы смыться. Но с чем тикать-то? С тремя тысячами, что я обнаружил в маленькой маникюрнице Элен? Это же крохи! Она может «тук-тук» в милицию, и тогда из-за трех «штук» я наживу себе легавых на хвост. У нее на карточке покоятся немалые деньги. Я в этом уверен. А куда без «бабок»?! У меня полный «голяк». Жить, почитай, негде. Кушать нечего. Нет, мне нужен PIN-код ее банковской карты! К ее «GOLD». К ее (вернее, уже моему!) золоту.

    Да, конечно, у девки «крыша» уехала напрочь! Голуби-вампиры, живет в мире снов, мою кровь на платке размачивает и пьет. А с другой стороны, почему бы и нет? Денег у нее полно, почему бы не чудить? Ей о пузе думать не надо. Да и сколько нормальных было-то из моих клиенток? Да если вспомнить, то раз-два и обчелся. В основном у каждой был некий бзик. Правда, не такой странный, как у этой. Как жаль, что в такой прекрасной головке у девушки гуляет сумасшедшинка. Номне она пришлась очень по душе. Хороша девка. Признаю. Кажись, я «запал» на нее. Это — не есть хорошо для моего дела. Безопаснее будет смотаться! Итак, Бессонов, принимаем решение. Еще сутки тебе на пребывание с ней. Не больше. Сутки на выяснение PIN-кода. И — тикать, вне зависимости от чувства! Она сбрендила, и потому опасна. Значит, еще одно решение — больше не спать в эти сутки. А то мало ли, как ее «клеманет». Кинется еще на меня с ножиком! Или с пилочкой для ногтей. Нет, я не хочу погибать от пилочки для ногтей, торчащей из моей глазницы! Не же-ла-ю! Итак, не спать! И жесткий контроль! Надо собраться, и тогда меня ждет победа — карточка из линии «GOLD» с PIN-кодом!

Я услышал, как босые ноги красотки затопали по полу в коридоре. Я повернулся лицом к двери и прикрылся рукой, при этом оставив себе щелочку для наблюдения. Я притворился спящим. Вошла моя прекрасная и сумасшедшая любовница. Я с ужасом заметил, что в руках у нее блеснула в утреннем свете пилочка для ногтей. Я невольно сжался и приготовился к бою. Но Элен, как ни в чем не бывало, стала шлифовать свои чудесные ровные ноготки. Так я пролежал с час. Выпитое пиво уже вовсю просилось наружу. На улице и в комнате было уже совсем светло. Я потянулся и притворился, что проснулся. Элен и я поцеловались.

— Как спалось, мой рыцарь? — весело спросила она.

— Спал как убитый.

— Кошмаров больше не снилось?

— Был кошмар. Мне приснилось, что мы с тобой расстались, — соврал я.

— Когда-нибудь это произойдет.

— Надеюсь, что не скоро.

— Я тоже, — подтвердила Элен.

Мы вновь чмокнулись, и я пулей полетел в уборную выпускать из себя переработанное пиво. Я вновь сполоснулся под душем, выпил кофе. Я глядел с утра на причесанную, ухоженную Элен и решительно восторгался ею. «Да и черт с ним, что она помешана на всяких вурдалаках и прочей адовой нечисти! — резонно рассуждал я. — Это намного лучше, чем сидеть на героине, как другие. Руки-то у нее не исколоты. Начиталась, насмотрелась всяких историй про вампиров. Небось, «Сумерки» — ее любимый фильм. Одноименная книга — тоже. Ох уж эта женская сентиментальность!». Эта мысль о чувствительности Элен ко всяким милым глупостям и выдумкам начинала меня просто умилять. «Глупенькая моя! — неожиданно подумал я, но тут же спохватился. — Никакой жалости к клиентке!».

Я кашлянул и спросил:

— Идем на пляж, богиня?

Элен едва раздвинула губы в улыбке:

— Извини, я не могу. Плохо себя чувствую. Иди один.

Я попытался отдернуть шторы, но она попросила:

— Не надо. Пусть горит электрический свет. У меня режет глаза. Грипп, что ли начинается. Иди один. Развлекайся.

Я тут же с горечью подумал, что не видать мне PIN-кода, как своих ушей. Да и на кой мне прогулки без гроша в кармане!

— Так давай, милая, зонтик пляжный возьмем. Или не хочешь на пляж — поехали на экскурсию. Тут неподалеку есть потрясающий водопад, и туда каждые три часа автобус отправляется.

Элен закашлялась. Подняла вверх указательный палец и удалилась в комнату. Я цедил остатки кофе. Она вошла и положила передо мной те самые 3000 рублей, что покоились в ее маникюрнице.

— Возьми себе на сегодня. Съезди на экскурсию. Поплавай. Пообедай, где хочешь. Я и правда больна. Простудилась, похоже.

Настроение у меня слегка поднялось:

— А может быть, все же пойдешь со мной? — начал, было, я.

— Нет. Эти деньги — все, что у меня есть из наличных. Извини, что мало. Вечером нужно будет деньги с карточки снять. Не знаешь, где здесь круглосуточный банкомат?

Я пообещал всенепременно это выяснить.

— Я буду дома лежать, кино смотреть. «Колдрекс» пить. А ты, Серж, как наплаваешься, или на экскурсию сгоняешь, приходи ко мне. Ближе часам к десяти вечера пойдем в банкомат, а потом в ночной клуб. Думаю, я к вечеру буду чувствовать себя лучше. А сейчас я хочу поспать.

— Я буду скучать, — выдохнул я, но деньги со стола сгреб.

— Я тоже.

Я чмокнул Элен в щечку и выскользнул на улицу. Солнце начинало изрядно печь. Три тысячи рубликов грели мой карман. Покушать вкусно мне хватит. Плюс покататься на скутере. Винца местного легкого попить. И — плавать, загорать. А вечером я добуду PIN-код.

Я сидел в кафе, развернутом прямо на берегу моря, и с тихим восхищением глядел на синюю водную гладь. Легкий бриз забавно щекотал глаза. Маленькими бомбардировщиками над водой пикировали чайки. Только что я закончил достаточно плотную трапезу и шлифовал все съеденное мягким местным вином. Не буду скрывать, я наплавался, погонял на скутере и, вообще, находился в прекрасном расположении духа. К барной стойке кафе подошли две девушки. Одна — рыжая, с яркими конопушками на носу и пышными формами. Лет двадцати от роду. Другая — брюнетка. Миниатюрная. Я бы назвал такую «Кнопочкой». Они заказали себе по коктейлю, сели через стол от меня. Маленькая все время что-то щебетала, а рыжая ее почти не слушала. Я это видел. Динамики магнитолы в кафе издавали искрометные латиноамериканские звуки танцев. Рыжая пригубила коктейль и посмотрела на меня. Я слегка ей улыбнулся. Она немного подумала и приветственно улыбнулась мне. Я не собирался с ней знакомиться. Действовал на автомате. Музыка прервалась, и я поразился, услышав сообщение диктора. Даже миниатюрная брюнетка замолчала и обхватила ладонями щеки. Все гости, и персонал кафе услышали следующее:

— Городской отдел милиции и администрация города с прискорбием сообщают о чудовищном преступлении. Сегодня утром, недалеко от ресторана «Гортензия», за мусорными контейнерами были обнаружены обезображенные тела трех мужчин кавказской национальности. Из тел жертв частично вырваны куски плоти. Милиция опознала погибших. Это ранее судимые за уличные грабежи уроженцы Кавказа.

Далее последовало перечисление имен. Диктор продолжил:

— Все трое промышляли грабежами на территории России и, как теперь ясно, они наведались и в наш город. Он и стал заключительной точкой их «гастролей». Следователи предполагают, что грабители напали на кровавого маньяка или группу из двух-трех человек, что совершили страшное преступление на дальнем мысе. Напомним: там недавно были обнаружены обезображенные тела семейной пары. У кавказских грабителей обнаружены аналогичные повреждения кожных покровов. Все это позволяет утверждать, что маньяк в городе все еще действует. Он никуда не уехал. Или — они. Возможно, действует группа убийц. Скорее всего, именно с ними и встретились незадачливые грабители. Просьба ко всем гражданам и гостям…

    Далее следовали обычные в таких случаях призывы к безопасному поведению. Не оставлять детей без присмотра. Воздержаться от прогулок в темное время суток. Не уезжать далеко в одиночку. Я сидел, пораженный услышанным. Да ведь эти трое — явно те засранцы, что обчистили нас с Элен! Кто же их так жестоко «мочканул»? Остальные посетители кафе так же сидели оглушенными. «Значит, после нас с Элен грабители прижали еще кого-то в темном переулке. Но, не на того, или не на тех напали! Этот маньяк (или маньяки) явно отлично подготовлены. Замочить троих мужиков с финками и, скорее всего, со стволом! Да, справедливость восторжествовала. Но этот город становится опасным. Следует послушаться нашу ментовку. Здесь они правы: лучше улепетывать отсюда побыстрее. Но, без «лаве» — куда бежать? Нет, сегодня или никогда! Мне нужна ее –Элен — карточка и PIN-код! К черту все эти любови! В клиенток — не влюбляться! Узнаю PIN-код, напаиваю Элен, добавляю снотворного в вино. Будет дрыхнуть сутки. Обнуляю в разных банкоматах карточку «GOLD», и — деру! На всех парах! Пусть сами тут кукуют со своими маньяками. А я — на Сочи подамся. Таков план». Я сделал изрядный глоток вина, встретился взглядом с рыжей. Она мне улыбнулась, отчего ее конопушки буквально заиграли на лице. Но я на улыбку не ответил. «Извини, конопатая, не до тебя нынче», — подумал я и повернулся к официанту у стойки:

— Счет!

Парень понимающе кивнул.

Вечером мы с Элен поехали в торговый центр, где стояло сразу несколько банкоматов. Я даже зашел с ней в кабинку. Она вставила в прорезь машины для выдачи денег свою карту. Но не деньги меня интересовали в тот момент, а то, на какие кнопочки с цифрами она будет жать. Маленькое зеркальце на трубочке должно было мне в этом помочь. Естественно, я как джентльмен отвернулся спиной к терминалу, пока Элен должна была получить деньги. Я поймал в фокус зеркальца панель ввода цифр PIN-кода. Ну?! Что же медлишь, милая?! Я же почти тебя люблю! Твою карту «GOLD». Нет! Эта мымра задом перегородила обзор и в эти мгновения нажала известные только ей цифры. Мерзкая девчонка! Я должен был тоже знать эти цифры! Чокнутая, а PIN-код прикрыла! Я сжал пальцы рук от злости. Придется отложить побег из города. Ведь PIN-код еще не в моих глазах, так сказать. Эта мымра, которая еще мне так сильно нравилась, повернулась ко мне:

— Все! Мы снова с деньгами! Повеселимся?

Я уже взял себя в руки. Почему бы и нет?

— Что будем делать? — промямлил я как можно более нейтрально.

— Поехали в ресторан аджарской кухни. В новом районе. Я по местному телевизору видела репортаж о нем. Там потрясающе!

Я согласился. А зря, как потом оказалось. Зря я не убежал со всех ног. Может быть, тогда был у меня шанс. Но я прошептал:

— Отлично.

Мы вышли из торгового центра. Элен двигалась впереди и метров через пятьдесят, у проезжей части, махнула рукой. Голосовала она недолго. Тут же к ней подкатил «Хюндай». Желтая шашечка на крыше. Элен открыла дверь, коротко переговорила с водителем. Вот какая самостоятельная! Не дает мне всем заправлять! Я сел с ней на заднее сиденье. Водитель оказался настоящим гиббоном. Огромные ручищи, плечи в пол салона! Мы поехали какими-то закоулками. На улице уже основательно потемнело. В каком-то едва освещенном переулке водила тормознул. Сплюнул. Вышел, из салона и стал ковыряться снаружи.

— Колесо прокололо! — крикнул он, копошась у переднего колеса. — Слышь, парень! Подсоби, пожалуйста! Подержи колесо, а то оно все соскакивает со ступицы. А я его болтами прихвачу.

— Помоги ему, а то не доедем! — попросила еще и Элен.

Эх, погубит меня моя доброта! Я крякнул и вылез из салона. Подошел к гиббону.

— Чем тут помочь?

— Поддержи вот здесь колесо. Держи перчатки, что бы не перепачкаться.

Я еще тогда подумал: «Какой вежливый гиббон-таксист». Натянул перчатки и наклонился к передней левой арке «Хюндая». И вдруг резко потемнело в глазах. Этот чертов вежливый гиббон невежливо вырубил меня ударом своей лапищи по затылку.

Как я уже сказал, эти гиббоны абсолютно невежливы. Я продрал глаза и обнаружил, что нахожусь в каком-то утлом деревянном строении типа деревенского сарая. Голова раскалывалась от тупой боли. Гиббон стоял у небольшого стола в одной майке. Бугры мышц так и бегали волнами по его телу. Я прикинулся, что все еще в отключке.

— Сложно было с ними справиться? Их же трое было. Да с ножами, со стволом! — услышал я голос Элен.

— Смеешься?! — возмутился гиббон. — Они и пикнуть не сумели. И не успели. Я же видел, как они вас с этим грабили после «Гортензии». Как ты их не порвала прямо там?! Потом я за ними бесшумно последовал. И нагнал.

— Ты же их на части разорвал! Не переборщил ли? Милиция вся на ушах.

— У меня уже была жуткая жажда. Мне нужна была кровь. Иначе бы я стал убивать направо и налево. А так — трое жалких грабителей. Людишки спасибо мне еще скажут. Твои драгоценности и его бумажник у меня.

— Ясно! — вновь голос Элен. — А что, неплохая охота у нас была на ту семейную парочку на дальнем мысе! Надо бы повторить. Особенно вкусной была девица. Никогда не забуду вкус ее крови. Такая молодая, терпкая. Ах…

Элен мечтательно выдохнула, а я чуть не описался от страха. Я стал соображать, что Элен и гиббон — конченые психопаты, которые едят людей. Но оказалось, что они не психопаты. Они рвут мясо из плоти человека ради фонтанов свежей, теплой крови.

— В другом городе повторим. А пока разберись с этим твоим альфонсом. По-моему, это обычный кусок человеческого мяса. Он — не из нашего рода.

— Сегодня узнаем, — жутко холодно заявила Элен.

По моему телу пробежала дрожь, и я невольно дернулся, а затем выглянул из-под тряпья. Мой взгляд вдруг встретился с взглядом Элен. Я испытал животный ужас от этих налитых кровью глаз. Несколько электрических фонарей освещали пространство сарая. Я лежал связанный на топчане. Кляп во рту не давал произнести не единого слова. Мне вдруг сразу же стало ясно, что это последний день в моей жизни.

— Он очухался, — констатировала Элен.— Арнольд, помоги ему.

Бугай погромыхал склянками и подошел ко мне. Через пару секунд сильный запах нашатыря ударил мне в голову. Я невольно сделался бодрым, что и нужно было моим мучителям. Элен вполне буднично спросила:

— Будешь отвечать на мои вопросы честно? Ты понимаешь, что с тобой будет, если соврешь?

Я давно уже понял, что мое дело — «труба» и поспешно кивнул.

— Я выну кляп. Заорешь — получишь опять по кумполу. Ори, не ори — тебя все равно никто не услышит. Договорились? Я спрашиваю, ты — честно отвечаешь.

Я промычал нечто в ответ. Арнольд подошел и вытащил кляп, развернул меня, усадил бережно, как ребеночка. Мой язык онемел, и я пытался им вращать.

— Ты помнишь своих родителей? Хотя бы что-нибудь? Кто они? Чем занимались?

— Нет. Ничего о них не помню, — пролепетал я.

Я не врал. Я ничего о них не помнил, кроме размытых лиц. Об этом я сказал Элен и Арнольду. Потом она стала задавать совсем странные вопросы. Как я отношусь к виду крови, например. Я рассказал ей историю с обмороком в поликлинике. Элен почему-то обернулась к Арнольду.

— Видишь, у него сильная чувствительность! Возможно, это — он!

    Бугай с сомнением покачал головой. Дальше Элен спрашивала, как я реагирую на свет, болят ли глаза, какие видения меня посещают. Она прикладывала ко мне серебряную ложку, поила раствором чеснока. Меня чуть не вывернуло. Потом была еще куча вопросов. Я отвечал механически, как послушный зомби. В конце концов, все замолчали. Я так понял, что мои стражники не пришли ни к какому конкретному заключению.

— Ты же знаешь, что тогда есть только один способ узнать, ввели ли его родители ему в кровь искомые антитела. Если он тот, кого мы ищем, реакция сразу же даст о себе знать. Если нет…. Да и хрен с ним тогда! — говорил странные вещи Арнольд. Элен подумала и кивнула, повернулась ко мне. Арнольд вновь заткнул мне рот кляпом. И тут у меня от ужаса глаза полезли на лоб. Элен широко раскрыла рот, и я увидел, как обнажились два глубоко спрятанных клыка. Резким движением Элен метнулась к моей шее и у ее основания я почувствовал дикую острую боль. Я ощутил, как кровь хлынула мне на грудь. Я забился в приступе боли и ужаса, но бугай стальными ручищами прижал меня в углу. Я даже слышал, как моя милая Элен причмокивала, прильнув к моей ране. Вскоре я отрубился от болевого шока.

Когда я вновь продрал глаза, то с какой-то грустью осознал окончательно, что попал в лапы к исчадиям ада. Я прямо чувствовал, как силы жизни стремительно покидают мое тело. Арнольд и Элен выглядели довольными. Как же — они напились моей крови! Элен была в прекрасном настроении. Она пододвинулась ко мне и проникновенно спросила:

— Ты наверняка хочешь знать, почему ты попал в наши руки?

Я слабо моргнул.

— Ну, слушай. Если ты не носитель антител, то тогда после моего укуса, а затем и укуса Арнольда, все равно окочуришься. Если ты — носитель, тогда выживешь, и ты — наш парень. Выбор невелик. Думаю, тебе можно рассказать. По нашим данным, вероятно, ты — сын микробиологов из сверхсекретной военной лаборатории, которая занималась разработкой сыворотки, подавляющей у вампиров непреодолимую тягу к крови. По всем бумагам создание сыворотки провалилось. Но это — на бумагах! Мы полагаем, и у нас недавно появились данные, что препарат все же был создан. Микробиологи — твои родители — ввели ее в тело маленького вампира. Сына. Мы полагаем, в твое. Если это не так, то ты вскоре умрешь. Мы сейчас просто ждем.

-Это — не он! — гиббон уверенно закачал головой, а Элен продолжила:

— За тобой мы с Арнольдом следили уже пару месяцев. У нас был приказ изучить твое поведение, привычки, склонности. Мы так и не поняли — наш ты или не наш. Но мы видели, как ты ловко облапошивал состоятельных дамочек. Дальше мне не составило труда сыграть роль наживки. Ты клюнул. Я должна была усыпить тебя уже в первый же вечер. Но, помнишь, эти чертовы соседи всем скопом увидели тебя и меня при входе в квартиру. Восемь пар глаз, восемь свидетелей. Нам с Арнольдом, который все это время следовал за нами отчасти пешком, отчасти на «Хюндае», не нужны контакты с милицией. А купить знак такси — шашечки на магнитах — можно в любом магазине запчастей. Ты и на это купился, сев со мной к Арнольду в машину. Все это тоже было подстроено. Далее: я также знала, что ты хотел украсть мою банковскую карту, как и у других твоих жертв. Но PIN-код я прикрыла нарочно, чтобы поиграть с тобой. И вот ты здесь. Мы очень далеко от города. Тебя не найдут. Либо ты после превращения станешь нашим, либо, если ты просто человек, кусок мяса и костей, то — умрешь. О! Я вижу, что ты, все же, человек…. Признаюсь, мне даже жаль…Я к тебе привязалась. Видно, не судьба.

Я тоже почувствовал, что умираю. Ни с того, ни с сего, в мозгу запульсировала строка из песни: «Буду погибать молодым! Буду погибать!». Сознание начало затуманиваться. Я действительно умирал. Я почувствовал, что Элен чмокнула меня в лоб и прошептала:

— PIN-код моей карты — 4438. Спи спокойно. Ты его добыл.

«4438» — мысленно прошептал я и покинул этот прекрасный, в общем-то, мир.

(март 2010, Михаил Берсенев)