IwenZenger — Любовь.

Я помню детский сад. Я помню все в мелочах, и как ел отвратную манную кашу с комками, и как бегал от воспитательницы, потому что не хотел идти спать в тихий час, и как собирал из кубиков, таких больших и красных, пирамидки, и они всегда падали, и как играл с дочкой соседей в доктора. Я тогда и слов-то таких не знал: клитор, вагина, половые губы, поэтому и возбуждения не испытывал. Зато как же я тогда удовлетворил свое любопытство, хотя не скажу, что отличия между мальчиком и девочкой меня впечатлили.

— Кто-нибудь вчера отдавал счета на оплату ? Кто-нибудь вообще счета видел ?!

Школа. С пятого или с шестого класса я каждый день начал думать о сексе ? Кажется, все-таки с пятого — нас тогда объединили и рядом со мной села сногсшибательная девочка. Она первой начала краситься, у неё у первой появилась более-менее оформившаяся грудь, а не два «яблока», торчащих из-под кофты. Излишне говорить, что она стала мастурбативной фантазией всего класса, она оттеснила даже Памелу Андерсон и Эрику Элениак, потому, наверное, что она была совсем рядом, и её можно было потрогать, или украдкой погладить по попе.

Высшим шиком было провести ладонью по её распущенным волосам и на секунду опустить руку на грудь. Мало кто отваживался — девочка дружила с ребятами из старших классов и могла все рассказать им. Все знали, что те парни не стеснялись пускать кулаки в ход. Говорили, что она трахается со старшеклассниками, и мы все верили и жутко завидовали.

— Акты — где они ? Кто получал вчера почту ? Почему мне не принесли акты выполненных работ ?!

В школе мне так и не перепало лакомого кусочка, и, поступая в университет, я оставался девственником. Не скажу, чтобы это меня не волновало, и я постарался исправить проблему как можно быстрее. Снять проститутку я не решился — слишком высок риск получить вместе с оргазмом десяток венерических «радостей» в духе сифилиса, гонореи или ВИЧ. Я просто напросто начал встречаться с девушкой, за которой ходила недобрая слава шлюхи — она давала всем подряд, стоило ей выпить, и она тут же оказывалась в койке с расставленными, как палки циркуля, ногами. Мне это и надо было.

Две недели — ровно столько мне потребовалось времени, чтобы вытащить девчонку в бар и напоить её. Мы взяли водки, коньяка и пива, я потягивал пиво и курил, а она, не останавливаясь, не делая пауз, вливала в себя алкоголь. Когда она уже не могла внятно произнести собственное имя, я понял, вот он, момент, и потащил её в гостиницу.

— Акты не подписаны, счета не оплачены, платежки не подшиты — и вы спрашиваете, почему я снизил зарплату ? Кризис ? Да хер там, это ваша лень виновата.

Первый секс, господи, чего же только я от него не ждал. Думал, что это будет лучший день в моей жизни, что я с этого дня стану настоящим мужиком, что мы достигнем с партнершей оргазма вместе, обнявшись и постанывая одновременно. Да-а.

Девчонка вырубилась еще когда я раздевал её. Это не стало преградой, я кое-как поднял юбку, отодвинул трусы и вошел. Я трахал её минут пятнадцать, она дважды приходила в себя и что-то мычала. Никогда не забуду, как у неё по подбородку потекла тонкая струйка слюны. Что уж говорить, никакого кайфа я не испытал, кое-как кончил, выбросил гандон и пошел покурить. Мне многое надо было обдумать.

Я разочаровался в сексе. В тот вечер я спрашивал себя, что я не так сделал, и не нашел ответа, и тогда я свалил вину на подругу — она напилась, она не была достаточно страстна, да она вообще почти не шевелилась. До сих пор вспоминаю тот секс, и становится тошно.

— И вообще, кто-нибудь озаботился перевести наконец землю в Саладино из сельхоз в ИЖС ?! Меня не было неделю, бляди, и что вы тут эту неделю делали ?! Хуй дрочили ? В солитера играли ?!

Впервые оргазм с большой буквы я испытал через два года, когда меня сбила машина. Говорят, я на несколько секунд умер, не знаю, я помню только удар и бешеный, ни с чем не сравнимый оргазм, который до сих пор проносится отголосками в моем мозгу. Я расплатился шрамом на бедре, толстым и уродливым, ярко-розовым, и нижним зубом. Врачи говорили, что едва успели меня зашить, так обильно я кровоточил.

Я был на грани смерти, я умер и почувствовал оргазм. Переломный момент моей жизни, тогда-то я все понял, что секс и смерть неразделимы, что они гораздо ближе друг к другу чем, скажем, жизнь и секс или секс и любовь, и что нет и не может быть никаких ограничений в совокуплении. Узы любви, моральные нормы, законы, уважение к партнеру, семейные ценности, уроки сексуального воспитания, заветы сексопатологов — они все мешают нам почувствовать оргазм, они останавливают нас на пути к главной цели, к желанию плодиться с удовольствием.

Хотя размножение как таковое меня больше не привлекает, я поставил себе цель получать удовольствие, но мои методы во многом… странные, я бы сказал.

— Что, паспорт на перевод проебали ?! Да вы что, совсем охуели ?!

Неделю назад моя девушка обмотала мне шею колготками и начала делать минет. Она душила меня, стягивала колготки так, что я перестал дышать. Наступила асфиксия, в глазах поплыли круги, я начал дергаться — инстинкт самосохранения, хорошо что Наташа перед скарфингом привязала меня к кровати. Где-то на второй минуте я потерял сознание и полетел в черноту, но перед этим меня накрыло сильнейшим по эмоциональной яркости оргазмом. Как будто по телу прошел ток, и всеми своими вольтами он ударил по моим нервным окончаниям, раздражая и сжигая их, и восстанавливая вновь — это было невероятное ощущение.

Наташа сказала, что целую минуту делала мне искусственное дыхание. Мы называем это «поцелуями». «Я тебя целовала целую минуту» означает, что она пыталась спасти мою жизнь, чтобы я через несколько дней снова попробовал заняться больным сексом. Так мы с ней и живем.

— Кто теперь займется переводом ?! Мне нужно срочно. А еще оплаты !

Я сижу в кресле и пялюсь в компьютер. В кабинете я один, с тех пор как мой коллега-юрисконсульт уволился я могу делать на своих законных десяти квадратах что захочу. Я слушаю Бобби Дарина, грызу сухарики и изучаю в интернете приспособления для бандажа. Неволя и дисциплина, доминирование и подчинение, садизм и мазохизм — переплетения современной жизни, зеркало чувственности, без них никогда бы мы не поняли, что такое настоящее наслаждение.

— Получить паспорт перевода и заполнить — так сложно ? Кто берется, ну-ка быстро !

Наш генеральный все никак не уймется, и я кричу в коридор,-

— Я возьмусь.

Все равно заняться особо нечем, так хоть выйду из душного офиса и прокачусь туда-обратно до комитета по имуществу, знакомых может встречу. Четыре стены достали, и я выхожу в коридор, сталкиваюсь с директором, он смотрит на меня, как бык на тореадора, тяжело дышит и раздувает ноздри в напыщенном негодовании.

— Берешься ?

— Да.

Наша беседа прерывается, когда директор видит секретаршу, возвращающуюся с обеда в два часа. Он истошно орет на неё, девчонка роняет сумочку, оседает и закрывается руками, а директор стоит над ней и отчитывает, перемежая претензии отборнейшим лагерным матом.

Я беру с собой пачку сигарет, выключаю компьютер и спускаюсь, перепрыгивая по три ступеньки. Жизнь ждет меня, там, за пределами этих бетонных стен и стеклянных окон.