georg — часть 18 ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ

— О чём это ты ему так весело толковала? — спросил на ходу Коля. — Аж завидно стало.

— Он спросил меня: как моё самочувствие? — засмеялась Ирочка, ещё плотнее прижимаясь к нему. — А я начала распространяться, что в такую прекрасную погоду, весной, когда цветут сады и поёт душа, не может быть и речи о плохом самочувствии и уж тем более о плохом настроении. Мне очень понравилось видеть, как удивлённо распахиваются его глазки. Мне кажется, он так ничего и не понял.

— Ничего, скоро поймёт, только будет уже поздно, — прокричал Коля через плечо, продолжая внимательно следить за дорогой. Не так-то уж часто ему приходилось иметь за своей спиной столь прекрасную наездницу, поэтому он изо всех сил старался произвести на неё сильное впечатление лихой ездой, но в то же время никоим образом не ударить лицом в грязь, сорвавшись на крутом повороте в юз. И ему всё это вполне удалось. Они быстро и благополучно прибыли в Авиабанк. Там очень обрадовались их приезду, так как из базы отдыха уже давно никто не приезжал, и они забеспокоились: не случилось ли какая-нибудь непредвиденная неприятность? Да и пришло время по условию договора погашать ипотеку, а отчитываться в аккуратном исполнении заказа не перед кем. Ирочка лично убедилась, что ипотека погашена, сняла необходимую ей сумму наличными и опять взлетела на роскошное, как теперь ей казалось, заднее сидение ротоцикла. Теперь на базу отдыха она не просто ехала, а летела, будто на крыльях. Счастливая Ирочка прижалась к Коленьке так сильно, что они были уже не раздельно каждый сам по себе, а одно целое. И состояние Ирочки можно было сравнить с тем состоянием в детстве, когда ей на день рождения дарили красивое новое платье и куклу, о которой она мечтала уже давно. Ей хотелось петь и смеяться. К ней наконец-то вернулся её любимый и в одно мгновение решил все её проблемы. И теперь ей не надо будет прятать глаза от своих рабочих. Наоборот, теперь она будет открыто, честно и спокойно смотреть на них, чтобы увидеть на их лицах веселье и радость, которые усилят её ощущение счастья и благополучия своей личной жизни. А может случится и даже такое, что кто-нибудь догадается поблагодарить её.

А почему ей не быть счастливой? Её принц с ней, и помогает ей, укрывает спиной её от встречного ветра, греет её своим теплом, в любой момент готов сразиться даже с тысячью, чтобы сохранить её счастье. Теперь база отдыха принадлежит им. И она наследница большого землевладения. И у неё такой замечательный парень, которого нет ни у одной девушки на всём белом свете! И ей хочется заорать громко прегромко: «Посмотрите все, какой у меня парень! Самый красивый! Самый талантливый! Самый смелый! Самый честный и самый заботливый! Самый, самый, самый!» Ей хотелось плакать от счастья, которое почти само нашло её. И теперь она ни за что не потеряет его, не отпустит его ни на шаг от себя. Она сегодня зацелует его, заласкает, не даст спать ему всю ночь! Ирочка, изо всех сил прижавшись к любимому, шептала ему в лопатки такие слова, что если бы Коля услышал хоть одно из них, то непременно сразу же бы остановился, взял её на руки, отнёс бы в укромное местечко и выполнил бы все её пожелания. Все до одного! Поочерёдно. Благо кустов и деревьев вдоль дороги в предостаточном количестве. Это не считая валунов и прочих скал, за которыми всегда можно спрятаться от посторонних глаз.

Но её любимый Коленька гнал в Русановку с такой скоростью, что все её пожелания подхватывались встречным потоком воздуха и, закружившись вихрем, неслись за ними вслед чуть поотстав. Их время ещё не наступило. Ещё не вечер. Он скоро наступит.

На базе отдыха уже все знали за чем поехала хозяйка в город. Поэтому все с нетерпением ждали их возвращения из Новопольска. Наконец с поста гаи им сообщили, что Ирочка на всех парах летит порадовать своих рабочих. Коля высадил Ирочку у ворот, а сам поехал ставить свой ротоцикл в сарай около своего домика.

— Леночка, — обратилась Ирочка к своей секретарше, — сводная ведомость на зарплату в сейфе у главбуха или у кассира?

— Уже в кассе, — засияла Леночка.

— Давай, зови кассиршу с ведомостью. Вот из этой пачки отсчитайте необходимую сумму, а остаток опять — мне.

— Ой, да чего её звать-то? — вскочила Леночка, — Она уже давно наготове ждёт вашего приезда. Ой, Ирин Константиновна, а вы заплатите за один месяц или за оба? А то люди интересуются. Ведь два месяца без зарплаты — как-то не очень уютно.

— Все получите за оба месяца. Никаких задержек. Всем хватит, — успокоила её Ирочка.

И вот, Ирочка стоит и смотрит как люди, которым она ещё утром боялась смотреть в глаза, кто серьёзно, а кто улыбаясь, получают оплату своего труда и расходятся по своим местам, чтобы достойно закончить свой трудовой день.

Пришёл Коля и они вместе пошли в её кабинет. Пропустив Колю вперёд, Ирочка на мгновение задержалась у двери. Что делать? Запирать дверь или не запирать? Конечно, ей очень хотелось остаться с Колей наедине, хотелось его ласк. Но рабочий день ещё не окончен. В любой момент может прийти кто-нибудь из рабочих, чтобы решить какой-нибудь спорный вопрос по начислению денег. И если он обнаружит запертой дверь её кабинета, то об этом незначительном бытовом факте тут же узнает вся база отдыха, даже вся Русановка. Нет, она конечно хотела, чтобы Коленька целовал и ласкал её, но не такой ценой. Ей хотелось максимально оградить свою личную жизнь от сплетен. Нет, только не в её кабинете и не сейчас, когда она у всех на виду. Зачем портить себе удовольствие? Она прикрыла дверь, оставив её незапертой, и пошла не к своему столу, а к окну. Внизу, по центральной аллее расходились работники базы отдыха. Коля подошёл к ней сзади и положил руки ей на плечи. Ирочка замерла. Вот Колины руки скользнули вниз и легли ей на грудочки. Ирочка мягко, но не оставляя ни тени сомнения в нежелательности продолжения его ласк, отняла от своей груди его руки и, даже не вернула их на прежнее место, на плечи, а совсем опустила их вниз. Коля насторожился.

— Не надо, — прошептала Ирочка.

— Почему? — напряжённо спросил он.

— Заниматься этим в кабинете? Это кажется мне таким затасканным и избитым, что я чувствую себя как-то не очень хорошо, — она даже поёжилась. — И потом, я уверена, что некоторые из рабочих думают, что именно этим мы сейчас с тобой занимаемся. Знаешь, у меня такое ощущение, что стены моего кабинета сейчас стали совсем прозрачными, и мы стоим у всех на виду. Прошу тебя, не надо. Давай немного подождём.

— Да? А может быть причина совсем в другом? — Коля стал рядом с ней и смотрел в окно прямо перед собой.

— Что ты имеешь в виду? — в свою очередь насторожилась Ирочка.

— Я хочу сказать: а не стоит ли сейчас между нами третий? — в Колином голосе послышались жестяные звуки кровельного железа.

— А, понимаю, — печально произнесла Ирочка. — Тебя так и тянет оскорбить меня. Что ж, я даже не имею права упрекать тебя. Я сама потеряла право даже защищаться. Да, я сделала много ошибок. Ты имеешь полное право клевать меня и дальше. Клюй, я не буду сопротивляться.

— Извини, — тяжело вздохнул Коля, — но я никак не могу забыть ресторан.

— Ты имеешь полное право упрекать меня, — склонила голову Ирочка. — Я вела себя очень недостойно.

— Прости, — прошептал Коля, — но мне очень тяжело вспоминать тот вечер.

— Да, я понимаю тебя. И как мне ни тяжело, должна признаться, что ты прав. Тогда я вела себя как самая распоследняя мерзкая … сволочь. И если ты решил отомстить мне, то я не буду упрекать тебя. Даже если ты решишь уйти от меня. Даже, если навсегда, — эти свои последние слова она постаралась произнести как можно сдержаннее. Но сердечко её готово было взорваться. Она понимала, что ей сейчас надо бы кинуться ему на шею, целовать его, тянуть его на себя. Может быть, даже отдаться. Прямо здесь, сейчас, в кабинете. Но она не могла заставить себя даже притронуться к нему. Она понимала, что её ласки растопят льдинки в его сердце. И он начнёт говорить ей совсем другие слова, ласковые и нежные. Но пройдёт время и эта неприятная, очень тяжёлая тема опять всплывёт и станет между ними стеной. И он опять вспомнит, как Генрих нахально лапал её, а она не останавливала его. Так пусть всё то, что должно произойти между нею и Колечкой, произойдёт сейчас. Пусть ей будет очень больно. Но пусть это произойдёт быстро и честно. И она, стояла, вся замерев в ожидании его решения.

— Да, я тогда был совсем не конфетка, — грустно произнёс Коля. — Я вёл себя далеко не самым лучшим образом. Но мне хотелось, чтобы ты сама выбрала кто тебе милее: роскошно одетый респектабельный Генрих или простой культурный грузчик.

— Мне очень трудно давался этот выбор, — прошептала Ирочка. — Я боялась, что культурный грузчик может стать алкоголиком.

— Да, с моей стороны это было настоящее свинство — ставить тебя перед таким выбором, — в глазах у Коли мелькнула лукавинка. — Сказать по правде, я и сейчас не вижу ни одной причины, которая побудила бы девушку влюбиться в грузчика. Ты простишь меня?

— Только в том случае, если ты этого сильно хочешь, — с улыбкой на прекрасных устах произнесла Ирочка.

— Очень хочу, — выдохнул Коля, накрывая своей рукой её пальчики. — Я готов ползать у твоих ног, чтобы ты поверила мне.

— Я счастлива, — расцвела Ирочка, ответно пожимая его пальцы. — А ты машину водить можешь?

— Конечно. Я же нормальный мужик.

— Нет, я имею в виду: у тебя права есть?

— Есть, есть, не волнуйся, — улыбнулся Коля. — А в чём дело?

— Да у меня «Мерседес» стоит дома, а ездить на нём некому. У меня нет прав. Я собиралась всерьёз заняться этим делом после окончания консерватории. А получилось, вот, так, что машина мне нужна позарез прямо сейчас.

— Сколько будешь платить? — почти всерьёз спросил Коля.

— За что? — удивилась Ирочка его напористости и деловой хватке

— Как это за что? — Коля изо всех сил выжимал из себя возмущённый вид. — То ты хочешь, чтобы я побыстрее покончил со своей профессией грузчика, то удивляешься моему стремлению поскорее изменить свой статус. Неужели не видишь? Я же прямо на лазах расту. То был грузчиком, а теперь хочу стать личным шофёром у тебя. Ты же не хочешь выходить за меня замуж, если я останусь грузчиком, поэтому я всеми силами стараюсь найти место поближе к тебе и закрепиться на нём.

— Коля, не надо со мной так шутить, — Ирочка напряжённо смотрела перед собой в окно.

— Как это — шутить? Никаких шуток. Что ты имеешь в виду?

— Ты так до сих пор и не сделал мне предложения.

— Ой, а, ведь, и правда. А можно, я сейчас это сделаю?

Ирочка молчала. И глазом не повела.

— Ага, молчание — знак согласия. Ирочка, я очень люблю тебя.

Ирочка повернулась и строго посмотрела на него.

— Прошу прощения. Вырвалось. Я потерял голову из-за тебя. Я ни о чём другом не могу думать, кроме как о том, как поцеловать тебя. Я и сейчас об этом думаю. Но боюсь, что ты дашь мне по морде и вынесешь строгий выговор за исполнение несвойственных дворнику обязанностей.

Ирочка продолжала строго смотреть на него.

— Ирочка, я так люблю тебя, — что не смогу жить, если ты не станешь моей женой. Я прошу тебя, — Коля вдруг опустился перед ней на одно колено и поднёс её пальчики к губам. — Отдай мне свои руку и сердце. Выходи за меня. Ну, правда. Я очень хороший. И буду стараться изо всех сил быть ещё лучше. Если же ты не выйдешь за меня, я сопьюсь, стану алкашом, попаду в больницу и умру. А тебя замучает совесть. Спаси меня, выходи за меня замуж. Ну, что же ты молчишь? Молчишь и молчишь. Ответь мне хоть что-нибудь.

— Мне надо подумать над твоим предложением.

— А. Подумать? — грустно произнёс Коля и встал с коленки. — И долго?

— Ровно столько, сколько надо для принятия правильного решения.

— А сколько это — ровно столько?

— Ой, — вдруг вскинулась Ирочка. — Вот я свинья. Ведь у меня дома Сашенька и тётя Катя думают, что у нас уже забрали базу отдыха. Надо же успокоить их. Надо срочно позвонить домой.

И она направилась к столу.

— А я как же? — Коля, опечаленный, с грустно опущенной головой, пошёл вслед за ней. — Тебе что, трудно ответить мне?

— Но я же сказала тебе, что мне надо подумать над твоим предложением, — ответила Ирочка, набирая номер.

— И долго ты собираешься меня так пытать?

— Ты что, спешишь куда-то? Уезжаешь, что ли?

— Нет

— Ну, и не торопись. Ты всё время твердишь мне, что всякое дело надо делать хорошо. Что же ты удивляешься, что я хочу хорошенько подумать над твоим предложением? — она коротко пересказала Сашеньке события этого дня и вдруг сказала. — Саш, вот тут передо мной один парень стоит. Он предлагает мне выйти за него замуж. Как ты думаешь, выходить мне за него? — Она долго слушала что-то в трубке, изредка роняя. — Нет. Нет. Нет. Да. Ну, да, тот самый, который с грибом. Да. Да. Да. А как же, увидишь. Если только он не передумает и не сбежит от меня, то обязательно с ним познакомишься. Когда? Сейчас я спрошу у него, — И Ирочка, не прикрывая трубку рукой, обратилась к Коле. Причём нарочито громким и чётким голосом. — Коля, вот тут Саша, сестра моя, интересуется, когда она сможет познакомиться с тобой?

— Сейчас? Со мной? — Коля, до сих пор оторопело и возмущённо слушавший, как тут измываются над его чувствами, вдруг начал что-то соображать. — Да, пожалуйста, хоть сей момент, хоть сто порций в секунду. Пусть приезжает и проводит оценку. Я не против. Я всегда готов. И пусть не надеется. Не сбегу.

— Ты слышала? — со смехом спросила Ирочка Сашу. — Говорит, что не сбежит, — и опять обратилась к Коле. — Она обещает приехать завтра. Сегодня автобусом она уже не успеет. Ну, пока, Сашуля, до завтра. Я сегодня останусь здесь на ночь. А? Да нет, не беспокойся. Всё будет в порядке. Нет, нет. … я всегда контролирую ситуацию. Не бери в голову. Пока.

— Нет, постойте! — воскликнул Коля так, чтобы его услышали и на другом конце. — Не надо на автобусе. Я завтра перехожу работать личным шофёром. Уж сестру моей начальницы я привезу на «Мерседесе». И не надо будет тревожиться о расходах. На первых порах я могу поработать бесплатно, как говорится: на общественных началах. Я буду подлизываться изо всех сил. Не обижайте меня.

— Ты слышала, Сашуля, он обещает быть паинькой, — продолжала веселиться Ирочка. — Так как ты мне посоветуешь, выходить за него замуж? Когда сделал предложение? Да сегодня. Сейчас. Пять минут назад. Вот, и я так говорю: надо хорошо подумать. А он как с ножом к горлу пристаёт, чтобы я ответ дала немедленно. Правильно. Вот ты ему это завтра так и скажешь.

— Это заговор! — закричал Коля. — Я протестую. Я один, а вас двое. Это нечестно. Я буду жаловаться в высшие инстанции. Меня поддержит общественность!

— Ну, всё, пока, сестричка. Готовь платье и соображай, кого будем приглашать. Целую. Что? — И опять Ирочка обратилась к Коле. — Саша спрашивает тебя, к какому сроку надо готовить платье?

— Через неделю, — радостно закричал Коля.

— Саша, ты, конечно, понимаешь, что Коля шутит. Это он от радости совсем голову потерял. Он даже не представляет себе, сколько времени надо для того, чтобы сшить новое платье к свадьбе. Мне кажется, что месяца через два-три платье будет уже готово, а я к этому времени постараюсь хорошо подумать и дать твёрдый ответ.

— Немедленно положить трубку! — опять закричал Коля. — Прекратить посторонние разговоры по служебному телефону. Трёхминутный лимит истёк. Линия связи перегружена до предела. Не больше двух-трёх недель.

— Что, что? — прислушалась Ирочка к тому, что ей говорила сестра. Потом опять обратилась к Николаю — Саша спрашивает, когда выходит замуж Танечка? Да, Саш, а кто такая Танечка? Чья? Его? — Ирочка раскрыла широко глаза на Колю. — А за кого? За какого Игоря? Фролова? Ах, вон оно что! И ты знала об этом и молчала? Ну, подожди, сестричка, я тебе это ещё припомню. Нет, нет, не надо оправдываться. Когда это, недавно? Ну и что? Надо было сразу же мне сообщить. Ой, ну, подумаешь, базу отдыха потеряли бы. Важность какая. Да ты понимаешь, что я всё время об этом голову ломаю? Нет, нет, потом поговорим. Мне тут надо очень сильно с этим человеком разобраться. Пока. Что? Ну, да, тот самый Николай Иванов, победитель … Что? Какие ещё концерты? Никаких концертов. Даже совместных. Как это почему? Ты что, не помнишь, что было в прошлом году? Не помнишь, как девочки стояли перед ним и ловили его взгляд, его улыбку? Да они были готовы на что угодно, лишь бы оказаться с ним в одной … Ну, ты понимаешь. И что, мне стоять в сторонке, как в прошлом году, и ждать своей очереди? Нет, я в прошлом году не стала ждать, и в будущем не намерена заниматься этим. Это во что моя жизнь превратится? Ждать, когда мне от него после них перепадёт хоть кусочек? Нет, лучше я его задушу в постели, чтобы он ни на какие концерты не ездил. Я сгорю, просто, сгорю от страха за свою семейную жизнь. Нет, максимум — преподавательская работа. И то, только не с молодыми девушками. Хватит, насмотрелась, как они вокруг него роем вьются. Так и норовят сесть на него и отхватить от него принадлежащий мне кусочек. Нет, Сашуленька, давай потом об этом поговорим, сейчас я к такому разговору абсолютно не готова. Я и так его чуть не потеряла. Тут, оказывается, он тесно дружит с Мариной. Как это с какой? Со Скляровой, конечно. Ну, да, ты представляешь? Я чуть с ума не сошла. Да нет, нет, не беспокойся. Я абсолютно уверена. Я своими глазами видела. Как что? И ты что, хочешь, чтобы я тебе, вот, прямо сейчас, в его присутствии…? Ну, а я что говорю? Завтра он тебя привезёт, а ты по дороге с ним поближе познакомишься. Только учти, сестричка, я ревновать буду. Ну и что? Подумаешь, сестра! Сколько их, я имею в виду очень хороших и честных сестричек, с мужьями своих сестёр … Ну, ты понимаешь. Ладно, всё, решено, я не отпущу его одного с тобой, чтобы у нас всё было без всяких подозрений. Нет. Нисколько. Да с чего это мне должно быть стыдно? Ты не представляешь, как тяжело мне было встретиться с ним. Я боюсь потерять его. Да, он слишком красивый. Я уже думаю, а не выцарапать ли мне у него один глаз после свадьбы, чтобы никто больше не позарился на моё сокровище? Да, да, да, вот такая я кровожадная. Всё, хватит. Пока. Да встречи. До завтра. Целую.

— Так когда наша свадьба? — спросил Коля, чтобы как-нибудь разрядить надвигавшуюся на него грозу, и попятился к окну.

— Так ты, значит, уже почти родственник Игорю Фролову? — Ирочка встала из-за стола и пошла в наступление, припирая Колю к подоконнику. — А я-то думала, что ты просто оговорился, когда таксисту назвал адрес: Соколова 18ть. А ты, значит, пристроился у меня под боком. А я-то думаю, ну почему он почти раздетый ко мне является зимой? Ночью! А он, значит, ведёт за мной наблюдение из-за забора. Грибочек нашёл у нас во дворе. Ну как же я это сразу не догадалась? Ведь его можно было увидеть только со стороны огорода Фроловых. А я-то голову ломаю, где мне найти моего Коленьку? Да где же он, бедненький, живёт? А он у меня под боком живёт. А он у моего папы работает.

— У меня есть смягчающие обстоятельства, — поднял руки вверх Коля.

— Какие это у тебя могут быть смягчающие обстоятельства, если ты обманывал свою будущую жену? Нет у тебя их, и не может быть.

— Я люблю тебя, — прошептал Коля, прижимая к себе Ирочку. — И жду ответа.

— Какого ответа? — сделала вид, что не поняла, Ирочка.

— Да или нет?

— Я сказала, что подумаю, — стояла на своём Ирочка. — Почему ты так нетерпелив? Это же нечестно.

— Что не честно? — не понял Коля. — Почему не честно?

— А потому нечестно, что я ждала этого целый год, а ты и чуть-чуть подождать не хочешь.

— Не понял. Как это целый год? — опешил Коля. — Откуда год?

— Как это — откуда? — засмеялась Ирочка. — Я как увидела тебя на сцене, как услышала твою игру, так после этого только и думала о тебе.

— А я-то уже по настоящему начал думать, что ты и вправду грузчика полюбила, — разочарованно протянул Коля. — Так что же это получается? Я зря горбатил в гузчиках?

— Не знаю, — засмеялась Ирочка. — Только знаю, что о ком я всё это время мечтала, того мне Бог и дал в мужья. Ничего, ещё месяц подождёшь. Ну в самом деле, должна же я хорошо к свадьбе подготовиться.

— Ирочка, я за месяц высохну с тоски.

— Предоставь это дело мне, — остановила его нытьё Ирочка. — Обещаю тебе: я загружу тебя так работой, что скучать ты не будешь. А если в заданный срок не справишься с моим заданием, то свадьбу придётся перенести ещё дальше. Сашенька сказала, что к этому сроку как раз и свадьба твоей сестры с Игорем подоспеет. Вот вместе и отпразднуем.

— Ну, ты просто неумолима, — с возмущением покачал головой Коля. — А ещё говорила, что я похож на железо бетонный столб.

— С кем поведёшься, от того и наберёшься, — засмеялась Ирочка. — Послушай, а что это за концерн «Утешение», с которым папа заключил договор на аренду? Чем он занимается? Я бегло просмотрела договор, но так и не поняла сути. Чего они добиваются?

— Это сообщество людей, которое помогает попавшим в беду.

— А кто эти несчастные? — спросила Ирочка.

— А вот, посмотри туда, — Коля кивнул на окно. — Видишь парня, который идёт по аллее среди прогуливающихся, толкая впереди себя кресло-качалку?

— Вижу. Ну и что?

— Присмотрись к ним повнимательней. Весьма любопытно поучительная парочка.

С высоты второго этажа хорошо было видно, что сидящий в инвалидной каталке ещё вполне молодой мужчина. Но вид его вызывал жалость и сострадание. Правая его рука с судорожно скрюченными пальцами как-то слишком уж неестественно подвёрнута куда-то под мышку. Правая нога сильно вывернута носком внутрь. А голова находится в таком положении, будто невидимая пружина притягивала подбородок к плечу. Здоровый человек и минуты бы не выдержал такого неестественного напряжения мышц, а этот скрюченный болезнью человек не только выдерживал, но и, судя по его хотя и дёрганной, но оживлённой жестикуляции левой рукой, пытался вести оживлённую беседу со своим возницей, рассказывая ему чт-то, философствовал, приглашал полюбоваться красотой окружающего мира.

— Ты призываешь меня проявить любопытство к несчастному калеке? — недоверчиво спросила Ирочка.

— Ну, что ты! Ни в коем случае, — покачал головой Коля. — Зачем ты так плохо обо мне? Я хочу обратить твоё внимание на то, что видишь парадокс: мёртвый везёт живого.

— Ты, наверное, оговорился, — сказал Ирочка. — Ты, наверное, хотел сказать, что живой везёт полумёртвого?

— Нет, ничего я не ошибся, — ещё раз упорно качнул головой Коля. — Я сказал то, что хотел сказать: мёртвый везёт живого.

— Не понимаю.

— А тут нормальным, здравым умом и невозможно понять. Начинаю объяснять. С кого начать: с живого или с мёртвого?

— Нет уж, начни, лучше, с живого, — зябко передёрнула плечами Ирочка.

— Слушаю и повинуюсь. Он был женат. Очень любил жену. Не пил. Не хамил и не грубил. Как любят говорить — без вредных привычек. Честен, трудолюбив, прилежен, старателен. Из кожи лез вон, стараясь исполнять все прихоти своей жёнушки. В общении с нею был интеллигентным и исключительно вежливым. Никогда не повышал голоса. А она, мягко говоря, была вполне обыкновенной стервой. Смелела и наглела день ото дня, от одной его уступки ей к другой. В результате такой жизни у него случился инсульт. Врачи ему сказали: «Это тебе ещё повезло, в своём уме остался. Надо было не терпеть её выходки, а выразить своё несогласие с её дурным поведением каким-нибудь активным действием. И её бы привёл в норму, и сам бы не стал калекой». А теперь о том, который возит его. Заметь, что до твоей базы отдыха они не были знакомы. И вообще, и тот, и другой жили среди людей, но были абсолютными одиночками, потому что все отвернулись от них: не хотели контактировать с ними, не хотели общаться, не хотели их видеть. До сих пор им не с кем было поговорить по душам. Ты даже представить себе не можешь, что это была за жизнь. Теперь, похоже, они становятся друзьями. Теперь они выговариваются друг другу. Нет, не подумай, что они говорят только о своих болячках. Наоборот. Они только один раз выговорили друг другу свои проблемы, а теперь решают совершенно другие задачи. Они философствуют. Они рождаются заново. Они пытаются найти ответ на самый главный для человека вопрос: что делать дальше, как жить в этом страшном мире?

— Так ты расскажешь мне о том, которого так страшно назвал? — перебила его словоизлияния Ирочка.

— А с ним всё коротко и ясно. Его вытащили из петли, в которую он полез, после того как узнал, что та …, в общем, которую он имел громадную глупость полюбить, полезла в постель к другому мужчине. Теперь он, вырванный из лап страшной смерти, помогает калеке мыться в бане, помогает ему учиться ходить, двигаться, реанимировать атрофированные мышцы. А тот в качестве благодарности втолковывает своему собрату по несчастью, что ему ещё крупно повезло, ибо если она сучка, то сучка она и есть. И хорошо, что он об этом узнал до свадьбы, а не после. А что было бы, если бы он узнал об этом после того, как у них появился ребёнок? Да он бы тогда даже не имел бы права в петлю лезть. А теперь он вольный, свободный человек. Переболел — и начинает выздоравливать. Теперь они реанимируют друг друга. Вот такое поле деятельности концерна «УТЕШЕНИЕ». Вот такие теперь у тебя будут клиенты.

— Какая страшная история, — передёрнула плечами Ирочка.

— Вот для того, чтобы помочь таким несчастным, я и работал дворником, — печально улыбнулся Коля. — Поэтому и терпеливо сносил твои обвинения в мою сторону в шпионстве.

— Ты простил меня? — спросила Ирочка.

— Конечно.

— А зачем, тогда, напоминаешь мне о моей ошибке? Ты что, собираешься меня клевать и после свадьбы?

— Всё. Больше не буду, — Коля поднёс к своим губам её пальчики и поцеловал их. — И если я забудусь, ты мне прямо по шее кулаком своим, прямо по шее. Чтобы я хорошо помнил о своём обещании.

— Смотри, не забывай, что сам напросился на такое напоминание, — засмеялась Ирочка. — Ой, я так рада, что вы именно мою базу отдыха выбрали для помощи таким несчастным. Ведь у нас здесь так спокойно, так красиво, так хорошо, легко дышится, что сразу же забываешь о плохом, и хочется чего-то хорошего. Ой, ну и свинья же я, говорю: моя база. А, ведь, это ты сделал её моей. Прости меня.

— Ну, не я один, — улыбнулся Коля. — Но должен признаться, что я очень старался. Особенно, после того как узнал, что от моей старательности зависит счастье такой красавицы.

— Я очень рада, что ты думал обо мне, — задумчиво произнесла Ирочка. –Но моё счастье это ты. Без тебя не нужна мне база отдыха. И никакое имение. Я теперь с тобой ни за что не расстанусь. Вот видишь, как меня заносит: я уже начинаю распоряжаться твоей судьбой как своей собственной.

— Я очень рад этому, — улыбнулся Коля, поглаживая Ирочке пальчики. — Мне уже кажется, что именно об этом я мечтал всю свою сознательную жизнь.

— Я тоже, — сказала Ирочка, пожимая ему пальцы. — Помнишь, тогда, в филармонии, в раздевалке под лестницей ты мне пообещал, что всё дело решится в нашу пользу. А я тебе тогда не поверила. Глупая была. Я тогда ещё не знала, с кем имею дело. Но я исполнила то, о чём ты меня тогда просил.

— А о чём я тебя просил тогда?

— Ты просил меня не решать ничего с Генрихом, пока не решится вопрос с ипотекой. И я выполнила твою просьбу.

— А со мной ты решила?

— Конечно. Уже давно. Но ты не исполнил второе своё обещание, — сладко зажмурившись, прошептала Ирочка.

— Какое второе обещание?

— Ты обещал мне, что я сыграю на «дель джезу», — Ирочка открыла глаза и хитренько глянула на Колю. Она была уверена, что это обещание ему ни за что не исполнить. Поэтому она держала его при себе, как крупный козырь.

— Да? — тоже хитро улыбнулся Коля. — А если я выполню это своё обещание?

— Я обещаю подумать, чтобы сократить срок подготовки к свадьбе.

— Да, но я обещал тебе игру на «дель джезу» только в том случае, если ты станешь победительницей на международном конкурсе, — продолжал хитро улыбаться он.

— Ты хочешь мне сказать, что ты за этот короткий срок не только отыщешь скрипку Гварнери у воров, но и сможешь отнять её у них? — тоже продолжала хитро улыбаться Ирочка и покачала головой: мол, пора и признаться в собственном бессилии. Не всё, мол, по плечам, не все обещания исполнимы.

— Да кто же успеет? — преувеличенно изумился Коля. — Чудес на свете нет. Весь мир материален.

— Вот-вот, и я о том же, — засмеялась Ирочка. — Не успеть тебе исполнить своего обещания. А если не можешь исполнить своего обещания, то зачем давать такие обещания?

— Это ты очень правильно говоришь. Если не можешь выполнить, то не обещай, — усиленно, прямо как китайский болванчик, закивал головой Коля. — Только рано ты радуешься моему поражению.

— Но, ведь, ты сам сказал, что за такой короткий срок эту работу не сделать? — Ирочка не переставала удивляться его упорству и нежеланию признать ошибочность обещания.

— А мне и не надо никаких сроков, — пожал плечами Коля. — Она у меня уже давно лежит и ждёт твоей победы.

— Кто? — не поняла Ирочка.

— Не кто, а что, — Коля, пользуясь её оторопью, поднёс пальчики к губам. — То, о чём мы с тобой говорим.

— У тебя лежит «дель джезу»? — изумлению Ирочки не было предела.

— Ну, да.

— Невероятно! А уж не ты ли сам украл её из консерватории, чтобы поразить меня своей оригинальностью?

— Ага. Я украл, чтобы тут же вернуть её консерватории, — укоризненно покачал головой Коля. — Очень разумно. В тебе пропадает зря феноменально гениальный детектив, — Колин сарказм разрастался от слова к слову.

— Но я не могу в это поверить! — воскликнула Ирочка.

— Разве я похож на лжеца?

— Нет. Но я не могу в это поверить!

— Что же мне делать? — улыбаясь, спросил Коля.

— Покажи, — Ирочка нетерпеливо тряхнула Колину руку. — Дай сыграть.

— Я бы дал, — засмеялся Коля. — Но боюсь, что если ты до победы на конкурсе сыграешь на «дель джезу», то потеряешь стимул к победе.

— Не потеряю, Коленька, — она продолжала трясти его руку. — Я все силы отдам. Я стараться буду изо всех сил. Если я до конкурса сыграю на скрипке великого Гварнери, то у меня не так сильно будут трястись руки и ноги.

— А что? Логично, — задумался Коля на секунду. — Пожалуй, в этом есть смысл.

— Есть, есть, — обрадовалась Ирочка. — Где она? У тебя в домике?

— Ну, нет, — покачал головой Коля. — Там она была бы слишком доступна для посторонних рук.

— В городе?

— Нет.

— Так где же она? — Ирочке не терпелось увидеть, потрогать руками спасённую от воров знаменитую скрипку.

— Спрятана на той стороне озера.

— Ого! — удивилась Ирочка. — А можно сейчас поехать к ней? Рабочий день закончился. Всё равно делать нечего. Поехали. А?

— Поехали.

— Правда? И новый корпус там посмотрим?

— Посмотрим. Бери ключ от лодочной станции. Там мотор лежит.

— А где он?

— В ящике стола, — Коля подошёл к столу, взял из ящика ключ и пошёл с Ирочкой к двери.

Приёмный корпус опустел. Все ушли праздновать получение денег. Только уборщица мыла полы. Они вместе вышли из приёмного корпуса и направились на берег озера. Вскоре лодка, задрав нос, весело несла их к Бабьему источнику. Прскочив под пролётом нового подвесного моста, они оказались в бухте Руки. Ирочка притихла, любуясь красотой родных мест, которые она уже давно не проведывала. Лодка опустила нос и, зашелестев по песку, мягко ткнулась в берег. Коля вытащил лодку повыше на берег и помог Ирочке выйти.

Они поднялись наверх. Ирочка остановилась посередине нового подвесного моста над проливом. Внизу, под ногами, прозрачная с лёгкой просинью вода. Водоросли плавно колеблются подводным течением. Синие скалы смотрятся в зеркало вод. Изумрудная зелень лесов, то темнея, то светлея, сбегают с далёких горных склонов к озе …

Ну, пока на этом будем считать — всё …