Мария Худоярова — Трансильванская легенда

Я сделал последнее, на что был способен, чтобы защитить ее. Он ее убьет, а я не хочу этого, такие люди, как она, должны жить. Я ведь люблю ее, не смотря ни на что люблю. Кейт вовсе мне не нужна, она — прошлое, я понял это так поздно, жаль.

Заклинание было почти готово. Фаундер дал свое согласие сразу же. Я сделал вид, что делаю это для него, чтобы на некоторое время люди Грина отстали от него. Нет. На самом деле, я делаю это для нее. Я делаю это только для того, чтобы он не убил ее. Поменяться местами, сражаться с ней, дать ей себя победить, чтобы она думала, что убила Фаундера. Она никогда не узнает о том, что я сделал, а если узнает, то не будет страдать. К тому времени она меня возненавидит.

В моих глазах все еще стояло выражение ее лица, когда она поняла, с кем я заодно. Ее расширенные от ужаса глаза, перекошенное от неверия в происходящее лицо. И даже тогда она не сдалась, не отвернулась от друзей из-за меня. Может, она просто, не так сильно меня любила. А, может, она хорошо умеет скрывать свои чувства от других.

Бэт я отправил к ее родителям сразу, как придумал этот план. Я хотел, чтобы частичка меня осталась с ней, помогала ей, напоминала ей обо мне.

Уже лежа на ледяном каменном полу замка, чувствуя, как хлещет кровь под ее зубами, я думал только об одном: «Я делаю это только ради тебя, малышка.»

Глава 1. Желание

Кто-то однажды произнёс такую фразу: «За все самые лучшие моменты в твоей жизни судьба рано или поздно предъявит тебе счёт». Сейчас я как никогда согласна с этим человеком. Я — Эшли Смит, и я, пожалуй, начну свой рассказ.

Ну, во-первых, когда мы переехали в Лондон, я уже была шестнадцатилетней, миниатюрной девушкой. Не то, чтобы красотка, но и не гадкий утёнок. К тому же, блондинка, да ещё и умная. Перебрались в Лондон мы из-за того, что моя старшая двадцатилетняя сестра Кира вышла замуж за лондонца. Они познакомились по Интернету, потом он как-то раз приезжал к нам в Тинворт, они встретились, влюбились и прочая дребедень. А поскольку мама ни в какую не соглашалась отпускать Киру в Лондон, так далеко от родительского плеча, то муж Киры, Джеймс Грей, предложил такой вариант: молодожёны переезжают, и через пару недель, после медового месяца, подыскивают дом для нас троих. И вот, теперь моя сестра — юная миссис Грей, а мы с мамой и папой — новые жители Лондона.

Дом был премиленький, хоть и довольно старый. Два этажа, три спальни, кухня, гостиная, проходная и даже две ванные комнаты! Во дворе — газон, милые дорожки, ровный забор, обычный с виду дом.

В новую школу меня записали за неделю до моего появления, поэтому завтра — первый день учёбы в ней. Сентябрь, начало семестра — блеск! Моя комната оказалась ближней на втором этаже. Кровать, комод, письменный стол, компьютер, и кресло. Всё.

Вещи распаковывать не стала, сперва проверила, подключен ли Интернет. К счастью, я могла прямо сейчас пообщаться с друзьями. То есть могла бы. Если бы они были в онлайне. И если бы скорость моего Интернета была побольше. Я плюхнулась на кровать прямо так, в одежде. Прошло некоторое время, а я всё лежала и думала, думала, думала…

В дверь постучали. В щёлочку просунулось мамино лицо.

— Идёшь ужинать?

— Не хочется.

Дверь тихо закрылась. Вот и поговорили.

Мама знала, что мой переходный возраст только начинается, что я — ершистый и непослушный ребёнок, и поэтому никогда не давила на меня. Я всё-таки понимала, что переезд был необходим, хоть и не желала слушать никаких доводов в первый день.

Приготовив одежду на завтра, я закрылась в своей комнате и включила музыку. Слушала я только рок во всех его направлениях, на данный момент в основном рок’н’ролл семидесятых. Предки искренне не понимали такую музыку, что ещё больше бесило меня. Сестра же была помешана на попсе, виновнице наших постоянных споров. Кира вообще не была похожа на меня по характеру, чему я была рада. Благодаря этому нам было нескучно вдвоём, мы всегда могли о чём-нибудь поспорить, к огромному неудовольствию мамы. Но теперь у меня не было и этого развлечения. Кира теперь замужняя женщина. А я завтра иду в новую школу, и мне нужно будет знакомиться с одноклассниками. Это получается у меня не лучше, чем у всех остальных, но в коллектив я вливаюсь быстро. Только вот коллектив этот обычно состоит из парней, мама с папой просто не знают, что со мной делать: из старой школы постоянно приходили письма с жалобами на меня. То я сорву урок вместе с каким-нибудь парнем, то вместе с ними прогуливаю уроки. Короче, жизнь у меня веселая, ничего не скажешь!

На следующий день, утром, меня подняла мама.

— Пора просыпаться, в школу опоздаешь.

Я раскрыла глаза, и увидела склонившуюся надо мной маму. Я приподнялась и села.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

Мама, с чашкой кофе в руке, уже совсем одетая, кивнула, отглотнув из чашки, и, подойдя к окну, открыла форточку.

— Ну и душно же у тебя здесь! — сказала она, снова поворачиваясь ко мне. — Тебя довезти сегодня до школы, или сама доедешь?

— Я сама, спасибо, — отозвалась я, сонно потягиваясь. — Я хорошо разбираюсь в картах.

В школу я приехала рано, — на стоянке было только три машины. Мой старенький нисан икс-трэйл встал между чьим-то вычурным синим мазератти и серо-голубым минивэном. В здании было три корпуса: A, B и C. Корпуса А и В были учебными, а корпус С — здание администрации. Я вошла в здание А. В холле стояли кожаные кресла, возле каждого углового — большие кадки с цветами. Свет ламп был таким тусклым, что, войдя со светлой улицы сюда, я едва могла различить пальцы собственных рук. Присев на одно из кресел, я включила любимую групу на плеере и, достав из кармана мобильник, вышла в чат. Я даже не сразу заметила симпатичного парня, сидевшего рядом. Забыв про чат, я стала украдкой разглядывать парня. Светлые волосы, зелёные глаза, спортивная фигура, узкие джинсы-скинни, футболка с забавным принтом в виде улыбающихся летучих мышей, поверх которой была одета клетчатая голубая рубашка, кроссовки-патрули, рюкзачок на спине, — парень производил сильное впечатление. Заметив, что я на него смотрю, он улыбнулся и произнёс:

— Привет! Я — Джек Фокс. А ты новенькая, да? Эшли Смит?

— Да, привет, — отозвалась я. — Ты в десятом?

Джек кивнул.

— Так это твой мазератти стоит на стоянке? — поинтересовалась я.

Джек опять кивнул и опустил глаза.

— Ты не думай, я вовсе не перед кем не рисуюсь, я не сноб какой-нибудь, просто это мой папа приехал из Нью-Йорка на выходные, и я вынужден был поехать в школу на мазератти, который он подарил на прошлый день рожденья, чтобы не обидеть его. Обычно я беру мамин шевроле.

— А, ясно, — произнесла я, скрывая улыбку. Его ответ был чуть ли не исповедью.

— А ещё две машины — минивэн и Фольксваген — они чьи? — спросила я.

— Фольксваген — одиннадцатиклассника Мика Венсона, а минивэн — Питера Шекера из десятого, — ответил Джек. — А откуда ты приехала?

— Из Тинворта. Моя сестра Кира вышла замуж за Джеймса Грея, и мы с семьёй переехали поближе к ней.

Джек кивнул, и ничего не ответил. Я вернулась к чату. Полчаса болтовни с подружкой из Тинворта в чате, и пора было уже идти на урок политики, который был у меня первым в расписании.

Джек встал с кресла и, посмотрев на меня, поинтересовался:

— У тебя, случайно, не политика первая?

— Случайно политика, — откликнулась я.

— Ну пойдём, у меня тоже.

Я встала и, потянувшись, побрела за Джеком. Учителя политики звали мистер Снейк, это был типичный ботаник: высокий, худой, в очках, дерганный и суетливый.

— Во-первых, объявление , — начал мистер Снейк, когда прозвенел звонок, и все ребята расселись по местам (а Джек, кстати, сел со мной). — Вам нужно за сегодняшний день отдать родителям вот эти бумажки, чтобы они поставили свою подпись в знак согласия на прививку от кишечного гриппа, который свирепствует этой весной в Великобритании. Если ваши родители не согласятся делать прививку, то нужно подчеркнуть слово нет и расписаться. Все поняли?

И он прошёл по классу, раздавая каждому ученику по одному листку. Класс загалдел. Парень, сидевший позади меня, постучал по моему плечу. Я медленно повернулась.

— Он сказал, надо подчеркнуть и расписаться, да? — спросил парень.

— Ага, — отозвалась я.

Конечно же, он всё прекрасно расслышал, просто захотел познакомиться, и этот вопрос был просто идеальным предлогом, несмотря на всю его тупость. Парень был тёмненьким, с карими глазами, с мягкими чертами лица, одет он был в джинсы, кеды и чёрную рубашку. В общем, самый обычный парень.

— Я, кстати, Энгес Грассхопер. А ты… Эшли, да? Эшли Смит.

— Ну да, — лениво протянула я.

— Ты ведь из Тинворта, верно?

— Да, — немного удивлённо ответила я. И откуда они все столько обо мне знают?

Урок политики оказался довольно интересным. Помимо скучного материала из учебников, мистер Снейк делал дополнения примерами из жизни, каждый ученик мог высказаться по поводу интересующего вопроса, и это делало урок действительно занимательным. Звонок оторвал учеников от видов политических режимов, и Джек спросил меня, когда я собирала учебники в рюкзак:

— У тебя сейчас что?

— Э… — промямлила я, пытаясь припомнить. — История.

— У меня тоже! Ты что, сплагиатила моё расписание? — пошутил Джек.

Я улыбнулась.

— У меня сегодня политика, две истории, английский и литература, — сказала я, чтобы бедному мальчику не приходилось спрашивать, какой у меня урок, после каждого звонка.

— Так и есть! — отозвался Джек. — Ну ладно, пойдём.

Мы вместе вышли из кабинета и направились прямо по коридору, к кабинету истории.

— А какая у тебя машина? — поинтересовался почему-то Джек.

— Нисан икс-трэйл, — ответила я. — На шестнадцатилетие мама с папой подарили, а Кира поставила стереоустановку. Машина подержанная, но хорошая. Внедорожник, где хочешь проедет.

— Здорово, — выговорил Джек. — Ты Грассхоперу приглянулась, — заметил он.

Я проследила за его взглядом и посмотрела на кучку ребят, столпившихся возле окна. Среди них был Энгес, он смотрел на меня и что-то рассказывал друзьям. Те тоже уставились на меня. Заметив мой взгляд, Энгес улыбнулся и помахал рукой. Я улыбнулась в ответ и повернулась к Джеку.

— Может быть, — пожала я плечами. — Он не в моём вкусе, — добавила я через некоторое время, заметив, что Джек опустил глаза и хмуро уставился на собственные патрули.

Он тут же вскинул голову и поинтересовался:

— А какие парни в твоём вкусе?

— Хм, необычные, пожалуй, — ответила я. — Таинственные, загадочные, сложные, называй как хочешь. А этого, — я кивнула подбородком в сторону Энгеса, — можно читать, как открытую книгу.

— И что ты в нём успела прочитать?

— Ну… — протянула я, снова глядя на Энгеса, который наверняка во всех прелестях расписывал свои планы на меня дружкам, — он обычный парень, и он хочет со мной пообщаться. И я ему понравилась. Думаю, завтра или послезавтра он пригласит меня в кино. Кхм, ну я имею ввиду, пригласил бы, если бы я с ним пофлиртовала.

Джек растянулся в улыбке и покачал головой.

— Да ну! Это вряд ли!

— Нет, серьёзно! — сказала я. — Пригласил бы. Он из таких парней, это точно.

— Правда? — словно не веря мне, спросил Джек. — Может, поспорим?

Я просто смотрела на него, не понимая его предложения.

— Ты же уверена в своей точке зрения на все сто? — продолжал Джек. — Давай поспорим? Сегодня и завтра ты как можешь флиртуешь с Грассхопером, и если он за эти два дня пригласит тебя в кино, то я сдаюсь и… выполняю твоё условие. Ну, например, можешь заставить меня станцевать в столовой на столе. А если он не позовёт в кино, то ты выполняешь моё условие. Идёт?

Я ошарашено на него уставилась. Щекотливое предложение. Я была абсолютно уверена в своей правоте, но что, если выйдет не по-моему? Танцевать на столе придётся мне? В мой третий день в школе? Ну нет!

— В чём дело? — поддразнил Джек. — Соглашайся, ты же непоколебима, ты права! Ну так как?

Чёртов Фокс! Дразнить меня? Брать на «слабо»? Меня, самую сумасшедшую неформалку Тинворта?

— Идёт! — сказала я. Мы обменялись рукопожатиями.

— Два дня, — предупредил Джек.

— А если он пригласит в кино, мне что, соглашаться? — почти прошипела я.

— Ну это как хочешь! — сказал Джек.

Его губы снова растянулись в нахальной дразнящей усмешке.

— Я не хочу идти с ним на свидание! — возмутилась я. — А если я откажусь, он подумает, что я его продинамила.

— Решишь сама, ага? — сказал всё ещё нагло улыбающийся Фокс.

После двух уроков истории я многозначительно переглянулась с Джеком и подошла к Энгесу.

— Слушай, а может познакомишь меня со своими ребятами, я ведь тут только тебя и Джека знаю, — сказала я, умело строя глазки.

Энгес улыбнулся и, встряхнув длинной непослушной чёлкой, проговорил:

— Конечно! Почему бы и нет? Пойдём со мной в столовую, я тебя со всеми познакомлю.

Он повесил сумку через плечо и мы направились вниз по лестнице, в столовую. Джек один плёлся позади. Энгес без умолку болтал.

— А я выбрал только социологию и историю. Думаю стать социальным работником. Но это из профильных предметов. А у тебя следующий урок какой?

— Английский, — сказала я. — А я вот думаю поступать на журналистку, поэтому выбрала весь гуманитарий, какой смогла: весь курс социологии, литературу, историю, английский, испанский и географию.

— О, смотри не надорвись! — протянул Энгес. Мы уселись за столик, где уже сидели трое парней.

Энгес приступил к знакомству:

— Парни, это Эшли, Эшли, это Винсент Сейлин, Питер Шекер и Дэвид Хьюдж.

В памяти шевельнулось имя Питер Шекер. Ах, ну да, это же его минивэн стоял утром на стоянке.

— Привет, — улыбнулась я.

Этот Дэвид был таким огромным, просто громила, настоящий качок! Если видишь темноволосого высокого парня почти в три тебя, — то это Дэвид Хьюдж. Питер был обычным парнем, ничем непримечательным, если не считать его глубоких синих, как воды Океании, глаз. А Винсент был типичным «2 на 2»: высокий и широкий в кости. К тому же, светловолосый, и с тёплыми серыми глазами. Я встала, предупредив ребят, чтобы заняли моё место, и что я за обедом.

Я набрала полную тарелку еды, и ко мне подошёл Джек Фокс. Делая вид, что берёт еду, он поинтересовался:

— Как идут дела?

— Всё под контролем, — ответила я.

Сев на своё место, я принялась за еду. Парни о чём-то разговаривали.

— Там вроде как парень с крыши в конце упал, да? — спросил у Винсента Энгес.

-Да не, ты не понял! Там у парня реально фиговая жизнь, всё плохо и ужасно. И вот, когда всё начинает налаживаться, он оказывается в одной из башен-близнецов 11 сентября 2001 года, — отозвался Винсент.

— Вы это про что? — поинтересовалась я.

— Да фильм недавно показывали — «Помни меня», про депрессивного чувака, смотрела? — спросил Дэвид.

— Конечно! Хороший фильм, с сестрой на него ходила, — произнесла я. — А в этом месяце идёт фильм The Runaways, про американскую рок-группу семидесятых. Я её уже полгода слушаю, классная группа. Хочу сходить, но не с кем, — у сестры медовый месяц и прочие розовые сопли, — усмехнувшись, добавила я.

Энгес уже было открыл рот, как вдруг Питер, до этого хранивший молчание, уставившись на мою тарелку, наполненную салатом, сельдереем и яблоком, спросил:

— Ты что, на диете?

Энгес забыл, что хотел сказать, а я впервые возжелала побить парня. Чёртов Шекер, что не мог потерпеть пару секунд?!

— Нет, я вегетарианка. Уже два года, — кисло отозвалась я.

— Что, вообще мяса не ешь?— допытывался Питер.

— Вообще.

— Прикольно.

Что прикольного в том, что человек не ест мяса, я так и не поняла. Перемена кончилась и мне пора было на английский, и в этот день я Энгеса больше не видела, хотя на литературе нос к носу столкнулась с Дэвидом. Он улыбнулся и сел позади меня, — место рядом со мной было занято Джеком.

— «Здесь вечный отдых для меня начнётся, я здесь стряхну ярмо зловещих звёзд с усталой шеи…» — задумчиво процитировал Джек, скрестив руки на груди.

— Любишь Ромео и Джульетту? — поинтересовалась я.

— Нет, я больше по Паоло и Франческе специалист, — отозвался Джек. — А ты?

— Да, мне нравится Ромео и Джульетта. Красивая история. Хотя, сопли в сахаре — это не мое.

— Как бы то ни было, мы сегодня проходим Доктора Фауста, — усмехнувшись моей метафоре, произнёс Джек.

— А, книжка про жадного до знаний учёного! — проговорила я. — Знаем-знаем, читали.

— Я бы не стал так его критиковать, — перебил меня Джек, явно защищая героя произведения.

— Он хотел узнать всё на свете, и это его погубило, — откликнулась я, отстаивая свою точку зрения.

— Любопытство — не порок, — улыбнулся Джек.

Я пожала плечами. Учитель литературы начал урок, и нам пришлось замолчать. Урок был довольно увлекательным: все противоречили друг другу о том, каким же всё-таки был Доктор Фауст.

После литературы Джек настиг меня в раздевалке.

— Ну, как продвигается с Энгесом? — спросил он, одевая синюю ветровку.

— Он уже готов был пригласить меня, но Питеру приспичило справиться о моём меню, — отозвалась я вяло.

— Ну-ну, только не расстраивайся, у тебя есть ещё завтра, — театрально успокоил меня Джек. — Идём, — бросил он, пропуская меня вперёд.

На стоянке мы с ним попрощались и я, сев в машину, отправилась домой.

Сбросив в прихожей рюкзак, я прошла в гостиную и плюхнулась на диван рядом с мамой, которая смотрела сериал по ящику и ела грушу.

— Привет, — поздоровалась она. — Как прошёл первый день в школе?

— Нормально, — сказала я, взяв тоже грушу из вазочки с фруктами. — Познакомилась с пятью парнями — Джек Фокс, Энгес Грассхопер, Питер Шекер, Дэвид Хьюдж и Винсент Сейлин. Джек неформал, а все остальные — обычные и посредственные.

— У вас там одни мальчики что ли учатся? — спросила мама недоумённо.

— Да нет, и девчонки есть, просто я с ними пока не познакомилась, — лениво отозвалась я, откинув голову назад.

— Ты всегда общаешься с одними мальчишками, почему? — вглядываясь в меня, как будто пытаясь рассмотреть что-то новое, спросила мама.

— Я не знаю… мне с ними интересно, — отозвалась я хмуро.

— Я просто беспокоюсь за тебя.

— Знаю, мам. Всё в порядке.

Мамино беспокойство было небезосновательно: я и в Тинворте общалась только с парнями. У меня была одна подружка — Клэр — а остальные все исключительно парни. Мама, конечно, волновалась: я одна и все парни, и возраст такой… Но мы просто дружили, так что ма зря так напрягалась.

— А, кстати! — вспомнила я.

Я встала, прошла в прихожую, достала из рюкзака разрешение на прививку, и вернулась обратно. Протянув маме листок, произнесла:

— Подтверди соглашение на прививку от кишечного гриппа.

— Завтра будут делать? — поинтересовалась мама.

Я кивнула. Мама потянулась к журнальному столику, взяла ручку и подписала листок.

— Отлично, — сказала я, и, забрав бумажку, поднялась к себе.

Сделав уроки, я вышла в Интернет и проверила почту. В друзья просился некий Джек Фокс. Я добавила его в список контактов, и написала:

«Привет! Как дела? Что делаешь?»

«Привет! Нормально! Закончил писать сочинение по Фаусту, — ответил Джек. — А ты?»

«А я с тобой пишусь, — пошутила я. — Мама согласилась на прививку?»

«Конечно! Где ты живёшь?» — спросил Джек.

«На Тотнем-корт-роуд, а что?»

«Да так. Ничего. Ладно, мне пора, иду в гости к тёте, до завтра!»

«Пока!»

Ну вот. Такое многообещающее начало, и на тебе. На самом деле Джек мне очень даже понравился, но, судя по всему он — натура романтичная. Я не такая, я за свободные отношения, я не люблю драм. Хотя, если удастся отвязаться после всего от Энгеса, то неплохо было бы и с Джеком попробовать пофлиртовать. Джек вообще очень необычный. Временами он застенчивый и ранимый, а иногда такой вредный, наглый и решительный! Не знаю ни одного человека, у которого так же быстро менялось настроение.

Во вторник я приехала опять одной из первых: первым опять был Джек. Я вошла в помещение и увидела его одинокую фигуру, сидящую в самом дальнем кресле. Я решительно двинулась к нему.

— Привет, — поздоровалась я, присаживаясь рядом.

— Привет.

Я посмотрела на него. Джек был каким-то слишком серьёзным, он сидел, скрестив руки на груди, нахмурившись и глядя в одну точку перед собой.

— В чём дело? — поинтересовалась я.

— Да так. Ничего, — пробурчал в ответ Джек, затем встряхнул головой, будто пытаясь избавиться от назойливых мыслей. — Как дела-то? — добавил он уже совсем бодрым голосом.

— Всё нормально, спасибо, а у тебя? — произнесла я недоумённо.

— И у меня, — сказал Джек. — У тебя сегодня социология, право, испанский и математика?

— Да, — отозвалась я, ещё больше удивившись.

— Похоже, ты выбрала мой профильный курс.

— Извини, в следующий раз закрепи за ним своё авторской право, идёт? — съязвила я.

Джек испустил короткий смешок. Он отвернулся в другую сторону и стал разглядывать субъективное представление геометрических фигур в обоях на стене. Похоже, разговаривать он больше не хотел. Я одела наушники и вышла в чат, — Клэр была онлайн.

Сегодня Джек был явно не в том расположении духа, но его настроение значительно улучшилось, когда я сказала на уроке, что Энгес никак не додумается пригласить меня в кино.

— Слушай, а если он пригласит меня не в кино, а в кафе? — спросила я, когда мы сидели на испанском.

— Ты выиграешь, — сказал Джек серьёзно. — Но мне этого не очень уж хочется, — добавил он весело.

— Ещё бы, — буркнула я.

Джек ухмыльнулся.

— Надеюсь, Грассхопер меня поддержит и ты ничего не добьешься.

— Вот и узнаем после этого урока.

— Непременно, — растянулся в полуусмешке Джек.

После звонка я надела безупречную обольстительную улыбку и подошла к Энгесу.

— Ну что, в столовую? — спросила я.

— Конечно! — улыбнулся в ответ Энгес и, пропустил меня первой к выходу из класса, прошептав одними губами Дэвиду Хьюджу: «Учись!» Я едва сдержала рвущийся наружу смех.

Джек сел за столик рядом с нами, так, чтобы слышать весь разговор. Он опять сидел один. А за нашим столиком было пополнение: присоединились две девчонки. Одна — рыженькая с зелёными глазами, стройная и… ну обычно таких называют милыми. А другая полная ей противоположность: грубые черты лица, серые глаза, которые врезались в человека холодным взглядом, высокая и тощая.

— Эшли, познакомься — это Дженет, — Энгес указал на рыжую, — и Керсти, — он показал на сероглазую. — А это Эшли Смит, новенькая.

— Привет, — поздоровалась я.

— Привет! — прощебетала Дженет. Керсти просто кивнула. Наверное, она не отличается многословием.

Дженет поинтересовалась:

— Так ты вегетарианка?

— Ну да, — сказала я. — Уже два года. Знаешь, как-то раз услышала в новостях, что на севере Европы люди едят мясо моих любимых животных — лошадей. Я подумала: а почему мы, собственно, вообще едим животных? Это дико, это чудовищно! С чего вообще люди взяли, что они царствуют над природой? С тех пор не ем мяса и не ношу мех.

— Я считаю, ты права, — отозвалась Керсти, Дженет энергично закивала. — К тому же, это прекрасная диета: есть овощи очень полезно. А от мяса образуются шлаки, засоряется желудок, откладывается жир, и человек начинает чаще болеть.

Приятное замечание. Я, стараясь скрыть усмешку, подумала, сколько же она просидела на этой диете, что стала такой тощей.

Дэвид произнёс:

— А по-моему, все эти ваши разговоры о вегетарианстве — просто глупости!

Дженет принялась с ним спорить, а Керсти заговорила с Питером. Энгес повернулся ко мне.

— Слушай, ты в прошлый раз говорила, что хочешь сходить на The Runaways, но тебе не с кем…

Он опустил глаза. Его выражение лица полностью иллюстрировало фразу «готов провалиться сквозь землю».

— Может, сходим вместе? К примеру, завтра? — предложил он, вскинув голову и встряхнув чёлкой. — У меня завтра свободный день…

— Э… ты знаешь, завтра не могу, — сказала я, покосившись на Джека, удручённо ковырявшего вилкой в гречке. — Сестра зовёт к себе, у неё только что закончился медовый месяц, хочет меня видеть…

— А, ну да, — произнёс Энгес. Он выглядел так, словно ему только что отрубили голову, но храбрился. — Может, как-нибудь в другой раз.

— Да-да, — сказала я, пытаясь сдержать победный крик.

Джек поднялся из-за стола и вышел.

— Слушай, давно хотела спросить: а почему Джек всегда один? — спросила я у Энгеса.

— Какой Джек? — тут же откликнулся он. — Фокс?

— Ну да.

— А, да он какой-то странный, — отрапортовал Энгес заговорщическим шепотком. — Сам ни с кем не общается. Полный фрик. Ты с ним поосторожнее, — добавил он заботливо.

— Да-да, обязательно, — задумчиво отозвалась я.

Когда я пришла на математику, Джек уже сидел за партой. Он посмотрел на меня и кисло улыбнулся.

— Поздравляю, — сухо проговорил он.

— С меня желание? — спросила я.

— Ты же и так всё знаешь.

Я замолчала, придумывая желание. Изощряться не очень-то хотелось. Он и так не очень популярен, а после мазурки на столе его вообще перестанут уважать.

В класс вошла женщина в белом медицинском халате.

— Все принесли соглашения на прививку от родителей? — спросила женщина.

Она прошла по кабинету и собрала у всех листки с подписями.

— После этого урока все в медпункт, — скомандовала она и вышла.

Я повернулась к Джеку и спросила:

— Можно я своё желание скажу завтра?

Джек обернулся и удивлённо приподнял одну бровь.

— Хочешь придумать позаковыристее?

— Нет, — серьёзно ответила я. — Просто будет больше времени подумать, чего же я действительно от тебя хочу.

Джек задумчиво на меня смотрел. Его взгляд был рассеянным. Сначала я смутилась, а потом стала следить за уроком, и скоро вообще перестала замечать, что на меня кто-то смотрит. Прозвенел звонок, и мы с Джеком, собрав рюкзаки, отправились в медпункт.

Там была жуткая толкотня: весь десятый класс с гуманитарным профилем поместился в крошечном кабинетике. Вызывали не по журналу, и мы с Джеком встали в самый конец, чтобы нам сделали прививку самым последним.

— Всегда боялся прививок, — почему-то признался Джек.

— Да ну? — удивилась я. — Никогда бы не подумала. А я пауков боюсь.

Джек фыркнул. Мы ждали своей очереди минут двадцать, народ медленно расходился. Мы с Джеком остались самые последние. Джек прошёл к медсестре и сел на стул. Она протёрла сгиб его руки спиртом и уколола шприцем. Джек поморщился.

— Больно? — спросила я.

— Неа, — отозвался Джек. — Неприятно.

Медсестра ухмыльнулась и прикрыла место укола ваткой.

— Можешь идти.

— Я подожду Эшли, — сказал Джек.

Я села на стул рядом со столиком, где лежали шприцы, ватки, спирт и вакцина. Медсестра проделала все те же самые необходимые махинации и уколола. Сначала я почувствовала болезненный укол, потом несколько секунд — холодную иголку под кожей, и затем ватку на месте укола. Я встала. Голова немного кружилась.

Мы вышли на стоянку. Джек поинтересовался, как-то особенно участливо и заботливо:

— Болит?

— Нет, — отмахнулась я. — А у тебя?

— Чуть-чуть. Слушай… Я тут подумал…

Я вдруг заметила, что Джек стоит совсем рядом. Его лицо было прямо рядом с моим, я могла видеть весёлые морщинки в уголках его глаз. А в его зелёном взгляде было столько огня, что меня обдало им сию же минуту. Я вспыхнула.

— Ты же хочешь сходить на The Runaways. Может, сходим вместе в эту пятницу?

Некоторое время я молчала: не верила тому, что слышу.

— Да, хорошо, конечно! — ответила я, испугавшись, что он воспримет моё молчание, как нежелание идти с ним.

— Отлично,— обрадовано сказал Джек. — Поеду домой, — добавил он через пару секунд. — До завтра!

— Пока, — произнесла я.

Выбросив ненужную больше ватку и сев в машину, я постаралась отдышаться. Кровь в висках стучала, руки дрожали. Адреналин тот ещё! Кое-как взяв себя в руки, я повернула ключ зажигания и поехала домой.

Кира, как ни странно, была у нас дома. Она сидела за столом вместе с мамой и папой, все весело смеялись. Значит, я не совсем соврала Энгесу.

— Привет! — прощебетала я, буквально влетев в комнату.

Кира поднялась со стула и, подойдя ко мне, крепко обняла, произнеся:

— Привет, сестрёнка! Как я соскучилась!

Она отстранилась и, взяв меня за руки, спросила:

— Ну как в новой школе? Дружишь с кем-нибудь?

Мы сели за круглый стол, служивший нам для приёма гостей, и я сказала:

— Да, я очень подружилась с Джеком Фоксом. А ещё я сегодня познакомилась с двумя девчонками — Керсти и Дженет, — произнесла я специально для мамы.

На лицах всех сидящих за столом отразилось глубочайшее удивление. Со всех сторон посыпались вопросы:

— Сразу с двумя?

— И как они? Тебе понравилось с ними общаться?

— О чём вы говорили?

Я взяла себя в руки и, стараясь не выходить из себя, постаралась по возможности ответить на все вопросы:

— Они прикольные. Мы говорили о моём вегетарианстве.

— Странная тема для разговоров, — сказала Кира.

Папа, единственный из всех, спросил:

— А этот Джек, он кто?

Я взглянула на папу. Он был серьёзен, брови нахмурены, на лбу — та самая складочка, которая появляется при беспокойстве.

— Он мой одноклассник, — произнесла я как можно беззаботнее, чтобы папочка не волновался. — Я о нём мало знаю, я ведь только второй день в школе. Но он хороший. А, кстати, нам сегодня делали прививки от кишечного гриппа, — постаралась я перевести разговор в другое русло.

Кира хитро мне подмигнула. Судя по всему, она меня раскусила.

— Опять кишечный грипп! — покачал головой отец. — Год назад был, и теперь! Сколько можно!

— Зато можно быть уверенными, что наша Эш не заболеет, — ласково погладив меня по волосам произнесла мама.

— Ну мам, сколько раз просить, не называй меня так! — возмутилась я. — Имя какое-то мальчишеское.

Я встала из-за стола и, стянув из вазочки кисть винограда, поднялась в свою комнату.

Долго думая о предстоящем в пятницу свидании с Джеком, я пролежала почти весь день на кровати с наушниками в ушах. Впрочем, может, сам он это свиданием не считает. Может быть, это просто дружеская встреча, чисто дружеский поход в кино. А я просто дура, надеющаяся на то, что такой парень, как Джек, клюнет на такую как я. Но с другой стороны, он сам пригласил меня. Это же что-то значит?

Слушая песню новой группы, я пыталась прокрутить в голове последние два дня. Передо мной появлялись лица новых учителей и знакомых. Энгес тоже неплохой парень, но слишком приземлённый, ничего необычного в нём нет. Керсти довольно-таки хорошая девушка, прямолинейная и честная. Дженет была такой хорошенькой, что такие мелкие недостатки, как глупость и легкомыслие, полностью этим окупались. Учителя, в большинстве своём, были нормальными. Проблем в новой школе не было вообще: знакомые — супер, учителя — пойдёт. Кроме Джека. Его невозможно было отгадать. Невозможно было прочитать, как открытую книгу. Как я и сказала ему вчера, «таинственный, загадочный, необычный», такие парни мне нравятся, и он такой.

В школе всё было нормально. В среду я лучше всех написала тест по социологии, Джек был приветлив и общителен, Энгес и его друзья, включая и девчонок, тоже при каждой возможности завязывали со мной разговор. Правда, была небольшая проблема: место, куда сделали прививку от кишечного гриппа, воспалилось и стало чесаться. К четвергу на сгибе руки у меня уже была красная воспалённая шишка размером с крышку от лимонадной бутылки. В пятницу я была уже в отчаянии, и даже сходила ко врачу после второго урока. Миссис Фаст, медсестра нашего школьного медпункта, строго-настрого запретила мне чесать шишку и прописала мазь с противовоспалительным эффектом, и даже помазала ею болячку, пока я была у неё. Немного успокоившись, я пошла на испанский. Джек хмуро поинтересовался:

— Тебе не здоровится?

— Да нет, всё нормально, просто место укола воспалилось и распухло. Очень чешется.

— У меня та же фигня, — бросил мне Джек, закатывая левый рукав.

Я увидела точно такую же красную шишку, как у меня.

— Миссис Фаст прописала мне отличную мазь, — сказала я. — И ты тоже к ней сходи.

— Останешься сегодня дома? — немного расстроено спросил Джек.

Я вспомнила о предстоящем свидании.

— Нет! — сказала я, немного резче, чем следовало.

— Тогда я заеду за тобой в пять. Напиши мне свой адрес, — он протянул мне блокнот и ручку.

Я торопливо нацарапала адрес и телефон, и отдала блокнот с ручкой владельцу.

После уроков я стремительно поехала домой. Нужно было столько всего сделать, а ведь уже три часа!

Чмокнув маму в щёчку, я понеслась в ванную комнату, приняла душ, потом вошла в свою комнату, накинула халат, высушила волосы. Добрые полчаса я простояла перед шкафом в надежде отыскать хоть что-нибудь походившее на наряд для свидания. Вытащила коротенькую джинсовую юбку, яркий жёлтый топик в розовую клетку и короткую кожаную куртку со множеством всяких ремешочков, клёпочек, застёжек и так далее. Сделав на голове привычный художественный беспорядок, я подвела глаза и накрасила губы бесцветным блеском. Посмотрела на часы: без пяти. За окном просигналила машина. Я отодвинула занавески и выглянула. Мазератти. А рядом с ним — в рубашке поверх футболки, в джинсах и кедах — Джек Фокс, махающий мне рукой с очаровательной улыбкой. Я закусила губу, покачала головой , как бы намекая на его выпендрёжность, и, накинув рюкзак, бегом спустилась вниз.

— Кто это приехал? — тут же спросила мама, появляясь из-за косяка двери в кухню.

— Это Джек, — отозвалась я, зашнуровывая чёрные конверсы с разными шнурками: розовым и синим. — Мы с ним в кино сходим, и он привезёт меня обратно.

— Только не допоздна, — произнесла мама, не совсем так строго, как полагалось.

— Конечно-конечно, — быстро пообещала я, целуя маму в щеку и выбегая на улицу.

Джек распахнул передо мной дверцу пассажирского сиденья спереди, при этом проговорив:

— Фантастически выглядишь!

— Спасибо, — отозвалась я.

Джек захлопнул дверцу и сел на водительское сиденье.

— Если хочешь, это будет не свиданием, — сказал он.

— А если хочу наоборот? — поинтересовалась я, стараясь не выдать своих чувств.

Джек улыбнулся и посмотрел на меня.

— Тогда пусть это будет свиданием, тем более, что я тоже не против, — произнёс он тихо, но твёрдо и ясно.

Он завёл машину и пустился в путь.

— Как твоя болячка? — поинтересовался он после нескольких минут молчания.

— По-моему, она проходит. По крайней мере, не чешется и стала поменьше. А твоя?

— У меня ужасно зудит, но вроде тоже стала меньше. Энгес больше не приглашал никуда?

— Нет, — сказала я, пытаясь разглядеть его лицо. — А что?

— Да так, ничего, — произнёс он с усмешкой.

До кинотеатра мы ехали молча. На перекрёстках Джек нервно постукивал пальцами по рулю, а в остальном был совершенно спокоен. Когда мы приехали, Джек вышел из машины и раскрыл дверцу с моей стороны. Я вышла, и Джек захлопнул дверь.

— Постоишь здесь? Я схожу за билетами, — сказал он.

Я кивнула. Джек ушёл, а я вытащила телефон и зашла в чат. Клэр была онлайн.

«Привет! Что делаешь?» — поинтересовалась она.

«Я на свидании с самым потрясным парнем на земле! — похвасталась я не без гордости. — Он пошёл за билетами на The Runaways, а я стою около его синего мазератти ?»

«Ну ничего себе! Это твоя первая пятница в Лондоне, а ты уже замутила с новым парнем, — отметила Клэр. — А вот Ник тебя ещё вспоминает! Скучает по тебе, а ты ему даже не звонила ни разу!»

Ник — это мой бывший парень. Я стала встречаться с ним просто «чтобы был», а не потому что влюбилась в него до потери пульса. А так как я не успела с ним расстаться как следует, то он, видимо, думает, что я до сих пор его девушка. Просто когда я приехала в Лондон, я уже точно знала, что у меня будет другой парень. В расчетах своих я отнюдь не ошиблась.

«А ты опять гуляешь в мини-юбке в компании десятка-другого парней с пивом и сигаретой в руке?» — поинтересовалась я, пытаясь поменять тему разговора.

«Их всего-то шестеро! — ответила Клэр. — И вообще, сегодня пятница! Ну ладно, я наверное тебя отвлекаю. Развлекайся, подруга!»

Я на минуту оторвалась от мобильника и посмотрела на выход из кинотеатра. По ступенькам спускался Джек. Он подошёл ко мне, и я быстренько вышла из чата.

— Ну что, идём? — спросил он, показывая два билетика. — Пятый ряд, почти в самой середине.

— Отлично, — просияла я, но не совсем искренне. Я-то надеялась на последний ряд.

Джек взял меня под руку и мы вошли в шумное помещение. Поднявшись по тонкой чёрной лестнице, мы зашли в кинозал. Народу было совсем немного: несколько человек на задних рядах, и двое девчонок на третьем ряду прямо перед нами. Мы сели на свои места. Пока было ещё время до начала сеанса, Джек поинтересовался:

— А желание своё ещё не придумала?

Я зарделась. На самом деле, желание было приготовлено ещё в среду, но я так просто не собиралась выдавать себя.

— Я потом скажу, сразу после фильма, ладно?

— Как хочешь, — пожал плечами Фокс.

Огни в зале погасли. Стало темно. На экране появился трейлер какого-то фильма. Я сидела, вся вжавшись в кресло и пытаясь не поддаться соблазну.

Фильм был повестью о судьбе двух девушек — солистки и вокалистки группы The Runaways. Группа появилась в семидесятых, была популярна в Америке и Японии. Они сочиняли песни в стиле Sex, drugs and Rock’n’roll. В целом, фильм весьма воодушевил меня. Несколько раз я ловила на себе взгляд Джека, но он, заметив, что я на него смотрю, смущался и отворачивался к экрану. Когда фильм закончился, огни снова зажглись и люди стали выходить из зала, но Джек и не шелохнулся. Он посмотрел на меня и произнёс:

— Желание?

Я кашлянула и произнесла:

— Давай потом? Попозже. Я пока не готова.

Джек поднялся с сиденья и стал пробираться к выходу из зала, бормоча себе под нос:

— Почему нельзя сразу сказать такую простую вещь?

— Для кого простая… — пробормотала я в ответ.

Мы вышли из кинотеатра и подошли к его машине. Он поправил прядь моих волос (отчего по мне пробежала приятная тёплая волна) и спросил:

— Кушать хочешь?

Я покачала головой.

— Думаю, не будем сейчас искать вегетарианский ресторан, да? — пошутила я.

Джек фыркнул.

— Могу отвезти тебя в поле, где пасутся лошади, сойдёт? Трава там мягкая, вкусная… и любимые лошадки рядом!

Я шутливо ударила его в грудь.

— Дурак, — шутливо-обиженным тоном произнесла я. — Поехали домой, а не то я угоню твой мазератти, выпендрёжник, и поеду сама!

Мы уселись в машину и поехали в сторону Тотнем-корт-роуд.

— О чём ты думаешь? — спросил он на одном из перекрёстков.

Я удивилась его вопросу, но всё-таки ответила:

— О том, что будет дальше.

Джек резко развернул лицо ко мне.

— В смысле?

— Ну… в смысле, мы дальше будем дружить или… — произнесла я смущённо.

Лицо его смягчилось, и на губах заиграла улыбка. Он взял меня за руку.

— Я думаю, что всё зависит только от тебя, а я для себя уже давно всё решил.

Он вернул руку на руль, и снова тронулся. Что он для себя решил, интересно?

Когда мы очутились возле моего дома и вышли из машины, то он поправил мою куртку, сползающую с плеча и спросил:

— Теперь ты наконец скажешь мне, что за желание ты придумала?

Я откашлялась и, уставившись в землю, тихо, но отчётливо произнесла:

— Да. Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.

Я снова посмотрела на него. В его глазах играл огонь, а руки потянулись к моей талии и остановились на ней.

— Тебе стоило лишь попросить, — произнес он также тихо и поцеловал меня.

Его руки скользили по моей спине, а губы играли с моими. Я обняла его за шею и притянула ближе. Вокруг не было ничего, кроме Джека, он был везде. Вечерний холод вмиг исчез, уступив место теплу волшебного поцелуя. Он отстранился. Глаза его блестели, а руки всё так же покоились на моей талии.

— Мы увидимся завтра? — спросил он.

— Приезжай ко мне, — предложила я.

— Нет проблем, — сказал он, убирая руки. — Часа в два, устроит?

— Хорошо, — ответила я. — До завтра!

Я прижалась к его груди, и он поцеловал мои волосы. Он ушёл, я стояла некоторое время на месте, закрыв глаза, а потом медленно повернулась к дороге. Синий мазератти, сверкнув фарами, умчался прочь.

Глава 2. Лемминг Фред

Я проснулась в субботу в десять часов. Меня разбудило солнце, пробивавшееся через плотно зашторенные окна, и странное шуршание на столе. Я распахнула глаза, сладко потянулась и, привстав на кровати, поглядела на письменный стол. Бумажки, тетрадки, ноутбук, книги, в числе которых «Доктор Фауст», и больше ничего. Что могло издавать странный тихий шелест? Стараясь забыть об этом, я соскочила с постели, переоделась и побежала в ванную, вспоминая подробности вчерашнего вечера. Джек, кино, тёмный зал, поцелуи у дома… Я умывалась и одновременно напевала какую-то незамысловатую песенку. Почистив зубы, я спустилась завтракать.

— Доброе утро, мам! — прощебетала я, влетая в кухню и, чмокнув маму, села за стол.

Папа за обе щеки уплетал любимые булочки с джемом и, набив полный рот, с трудом проговорил:

— Доброе утро! Ты какая-то весёлая. Что случилось?

— Разве обязательно нужен повод, чтобы быть счастливой? — поинтересовалась я беззаботно, кусая булочку и запивая сладким кофе с молоком.

Мама с папой переглянулись. Мама через стол вглядывалась в моё радостное лицо.

— Знаешь, с тех пор как ты познакомилась с Джеком Фоксом, ты сильно изменилась… в лучшую сторону, — произнесла мама.

— Правда? — оживлённо спросила я. — Он придёт сегодня к нам. Я вас познакомлю.

Мама с папой снова переглянулись. Папа перестал жевать, а мама открыла рот и сидела так практически целые две минуты. Ох, кажется я перестаралась, надо было их подготовить.

— Вы с ним теперь что… вместе? — осторожно поинтересовался папа.

— Ну да, — всё так же беззаботно сказала я. — Он подъедет к двум.

И я, наскоро допив кофе и дожевав булку, схватила ещё и яблоко и помчалась к себе. Вышла в Интернет. Мне писала Клэр. В её письме было только одно слово: «Рассказывай». Я вздохнула и принялась печатать:

«Его зовут Джек Фокс, и он самый офигенный парень на свете! Мы посидели в кино, потом он спросил хочу ли я есть, но я отказалась. Он повёз меня домой. Мы вышли из машины и он меня поцеловал. Ну а сегодня он приедет ко мне. Конец =)»

«Вот это да! — отозвалась подружка. — Я тоже хочу с ним познакомиться! =) А родители уже знают? Как они отреагировали?»

«Знают. Если честно, они в шоке =) Я здесь только первую неделю, а у меня уже появился парень!»

«Вот и я о том же! Я дружу с виртуозом обольщения =)».

«Слушай, а вы уже писали сочинение по Доктору Фаусту?» — поинтересовалась я у подруги, меняя тему.

«Ай-ай-ай! Как не стыдно! Это же мошенничество! Писали, тебе переслать? ?»

Я согласилась. Клэр переслала сочинение, я списала и, раз уж всё равно сделала домашку по литературе, то села за остальные уроки. Пока я сделала матанализ и географию, прошло полтора часа. Несколько раз я опять слышала то необычное шуршание, что и утром. Но посмотрев на стол я не обнаружила ничего, что могло бы шуршать. Было странное ощущение, что за мной кто-то следит. К тому же, к часу дня я уже проголодалась. Это было странно, потому что я всегда ела каждые четыре часа. Я спустилась на кухню, взяла ещё одно яблоко, но уйти с кухни не смогла. Я почувствовала такой вкусный, манящий, сладкий запах, что остановилась на месте, как вкопанная. Что это? Я бросила яблоко на пол, оно стукнулось об него и покатилось под обеденный стол. Я подошла к плите и открыла сковородку. Мясо. Там было горячее тушёное мясо. Я прикрыла сковороду крышкой и, открыв шкафчик, достала большую тарелку. Наложила полную тарелку мяса и, сев за стол, стала жадно есть. Я не ела мяса два года, и мне никогда не хотелось снова стать гурманкой. Но я почувствовала такое сильное желание съесть его, что не могла ему противостоять.

Уплетя всё мясо из своей тарелки, я помыла посуду и поднялась к себе. Как только я открыла дверь в свою спальню, что-то маленькое и тёмное прошмыгнуло мимо меня в угол. Я вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Посмотрела в тот самый угол, но он был пуст. Мыши? Однако меня до сих пор не покидало странное ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я свалилась на кровать. Шишка на руке опять чесалась. Я засучила рукав рубашки и внимательно её осмотрела. Шишка уменьшилась до размера прыщика, и покраснения не было, но она страшно зудила. Я встала, достала из рюкзака мазь, которую мне вчера дала миссис Фаст, и помазала ею болячку.

В окно кто-то просигналил. Я вскочила с кровати и посмотрела на часы: без трёх минут два. О боже! С этим внезапным приступом гурманства я совсем забыла о визите Джека. Я быстро выбежала на улицу. Джек стоял, прислонившись к серому шевроле модели минивэн.

— Привет, — поздоровался Джек и, притянув меня к себе, чмокнул в щёку. — Как дела?

— Привет, — отозвалась я. — Представляешь, я только что слупила огромную тарелку мяса.

— Да ты что? — вытаращил глаза Джек. — А как же лошадки?

Я фыркнула.

— Может, и правда, всё это ерунда? Я же конину не ем, совесть моя чиста.

Джек усмехнулся и потрепал меня по щеке.

— Ну что, идём шокировать родителей?

— Я их подготовила, так что можешь не беспокоиться, — предупредила я.

— Ну да, бедные родители. Столько нового от дочери, и всё в один день! — шутливо отозвался Джек.

Мы поднялись по ступеням и вошли в дом. Всё это время Джек держал меня за руку. Звать родителей не пришлось: мама, как только Джек просигналил, тут же выглянула в окно, а папа собирался на работу, и был уже в прихожей.

— Мам, пап, — кашлянув, произнесла я. — Это Джек Фокс. Мы… ну типа… встречаемся. Вот.

Интересно, кто из нас больше волнуется? Джек, как ни в чём не бывало, пожал руку моему отцу и представился:

— Джек Фокс.

— Привет, Джек. Наслышаны, — вежливо сказал папа. — Я, к сожалению, ухожу — мне пора на работу. Ещё увидимся!

— До свидания! — учтиво попрощался Джек.

Папа вышел, а мама прощебетала:

— Проходите, ребята, я булочки приготовила!

Мы, всё ещё держась за руки, прошли на кухню и сели за стол.

— Кстати, Эшли, а куда делась добрая половина тушёного мяса?

— Это я съела, — смущённо пробормотала я.

Мама так и остановилась с булочками в руках.

— Как? Ты же вегетарианка? — воскликнула мама в неверии.

— Очень захотелось мяса, — проговорила я, ещё больше смешавшись.

Мама разлила по чашкам кофе и поставила в середину блюдо с булочками. Она уселась напротив Джека.

— А кто твои родители, Джек?

— Папа работает в Нью-Йорке, он иногда приезжает, а у мамы свой цветочный магазин здесь недалеко.

— Как, наверное, здорово иметь свой цветочный магазин! — мечтательно отозвалась мама, подперев подбородок рукой. — Каждый день приходишь с работы, а за тобой — запах цветов!..

Маму прервал звонок телефона. Она сняла трубку.

— Слушаю! — ответила она и подмигнула мне.

Я доедала уже вторую булочку. Во мне никогда ещё не было такого зверского аппетита, да ещё и дикого желания съесть столько мяса, сколько только смогу.

— Да, конечно, через пятнадцать минут буду. Пока! — мама положила телефон на рычаг и встала из-за стола.

— Что такое? — спросила я.

Мама остановилась посреди кухни и, нахмурив брови, произнесла:

— Кира и Джеймс опять поссорились. Пойду к ней, надо успокоить.

Я поджала губы. Мама снова подмигнула и поинтересовалась:

— Сами с поеданием булочек справитесь? Эшли, ты за старшую.

Она схватила сумочку и убежала. Джек пристально вглядывался в меня. Мне стало как-то не по себе, но я улыбнулась.

— Что так смотришь? — спросила я.

— Ты стала много есть, — заявил Джек.

— Спасибо, это я и без тебя заметила, — сообщила я иронично. — Знаешь, —продолжила я, — у меня в комнате живёт какое-то странное существо. Я в этом почти на сто процентов уверена. Оно маленькое и коричневое, только я не знаю, кто именно.

— Может, мышь? — предположил Джек.

— Вряд ли. Поднимешься посмотреть? — спросила я.

Джек кивнул и мы, поднявшись со стульев(а я прихватила ещё и яблоко), поднялись ко мне. Снова, как и до приезда Джека, в угол что-то прошмыгнуло.

— Слышал? — спросила я шёпотом.

Джек снова кивнул. Мы прошли на середину комнаты, но никого, кроме нас здесь не было. Я села за стол, положила на него яблоко и подперла щёки руками. Джек присел на самый краешек моей кровати. Я включила на компьютере спокойную музыку, и прыгнула прямо на колени к Джеку, повалив его на кровать. Он, смеясь, обнял меня за талию, но вдруг… послышалось шуршание совсем недалеко от нас, намного громче, чем все предыдущие. Джек перекатился на меня, так, что я оказалась снизу, придавил рукой к кровати, а сам прыгнул на пол, пытаясь что-то схватить. Я резко села на кровати, отчего на время потемнело в глазах. Затем, пыхтя и отдуваясь, он встал на ноги и показал мне, что у него было в руках.

Сказать, что увиденное заставило меня удивиться — не сказать ничего. На руках у Джека сидело маленькое существо, размером примерно в семь дюймов, гладкошерстное, коричневое, с маленькими красными глазками, похожее на мышку и одновременно на лемура, с коротеньким, как у кролика, хвостиком.

— Что… Что это?! — шепотом спросила я, подойдя к Джеку и разглядывая существо.

— Это, наверное… — произнёс Джек, но закончить не смог: он и сам не знал, что это. — Это похоже на хомячка. Или на гибрид хомячка и лемура.

— Хочешь сказать, лемур мог переспать с хомяком? — не веря отозвалась я.

— Чего только в жизни не бывает! — бросил в ответ Джек, пытаясь погладить существо.

Оно поджало маленькие мышиные ушки и спрятало голову в плечи. Было очень забавно смотреть на это, чем бы это не оказалось в конечном счёте. Я тоже провела сложенными вместе указательным и средним пальцами по макушке существа, она запрятало голову ещё глубже. Я тихо поинтересовалась у Джека:

— Может, это гибрид обезьянки и хомяка?

— Ну, вот в то, что обезьяна с хомяком переспала, я точно не поверю! — возмутился Джек. — Сама представь, это как хомяку надо было изощриться…

Я обиженно надула губы.

— Ну знаешь, любовь — она такая… На всё пойдёшь…

Животному на руках у Джека как будто бы надоело слушать всю эту чушь, и он открыл ушки и высунул голову, и вдруг проговорил совершенно отчётливо:

— Да лемминг я! Ну вы, ребятки и несообразительные!

Я вытаращилась на него, Джек раскрыл рот и распахнул глаза. Мы стояли так с минуту, пока не осознали, что эту реплику действительно произнёс маленький зверёк.

— Как… что… Постой. Он же… сейчас… действительно… говорил человеческим голосом! — вскрикнула я.

— Я псих, я псих, я псих… Пора лечиться, — повторял Джек, стоя в том же положении, что и минуту назад. Лемминг вытащил задние лапки и выпрыгнул из рук Джека на пол, подошёл к стулу, стоявшему за компьютерным столом, и прыгнул на него, а потом и на сам стол. И, оказавшись почти на уровне нашего пояса, лемминг произнёс:

— Меня зовут Фред. Я — лемминг. Я из Трансильвании. И, если вы конечно не против, я тут поживу у вас немного.

«Немного наглый лемминг», — подумала я мрачно.

— Так уж получилось, — продолжал лемминг, усердно жестикулируя, — что мне приказали за вами, ребятки, следить, и если случится то, о чём они подозревают, то мне нужно будет препроводить вас лично в Трансильванию.

Лемминг объяснял так, что складывалось впечатление, что он разговаривает с душевнобольными неадекватными людьми.

— Трансильвания — это же город вампиров и оборотней, да? — спросила я, на минуту задумавшись о том, что таким образом закрепляю за ним его теорию.

— О, моя неформальная подруга! Трансильвания — это не только город «вампиров и оборотней». Вы видно начитались всяких книг и фильмов насмотрелись? Трансильвания, моя дорогая, — это город леммингов, орков, эльфов, кентавров, грифонов, гномов, магов, фей и разной-разной нечисти. Ну да, вампиров с оборотнями там в избытке, поэтому люди и знают Трансильванию исключительно как город кровопийц и вервольфов.

Лемминг Фред сложил ручки на груди, а мы с Джеком переглянулись. Джек спросил у Фреда:

— А что с нами должно произойти такого, что после этого мы должны будем отправиться в… ну в этот город?

— Эта информация сверхсекретна, — чопорно сообщил Фредди, сложив ручки на груди.

Мы с Джеком переглянулись. Джек осторожно поинтересовался у меня:

— И что с ним теперь делать?

— О, у меня идея на этот счёт! — вскинул указательный палец кверху лемминг. — Я у вас тут поживу, можно?

— Как хочешь! — саркастически отозвалась я.

— Что, серьёзно? — обрадовано спросил Фред, вскинув ушки.

— Нет, шутя! — нервно откликнулась я.

Джек ухмыльнулся.

— Если хочешь, я могу взять его себе, — предложил он. — Мама всё равно целыми днями на работе.

— Да, наверное, так будет лучше. Эй, ты, маленькое ходячее нахальство, тебе же всё равно у кого из нас жить? — буркнула я леммингу.

— Да мне до лампочки, — честно ответил Фредди. — Только учти, Джек, я ем сырое мясо и шоколад! А пью исключительно цыплячью кровь…

— Мясо и шоколад — отменное сочетание! — недовольно сказала я.

— Цыплячью кровь сам искать будешь, садюга! — произнёс Джек. — Тогда я пойду, — обратился он ко мне. — Отвезу этого, — он кивнул на лемминга, — домой. Завтра мы к тебе приедем.

Я подошла к нему поближе, встала на цыпочки, дотянулась до его губ и прикоснулась к ним своими. Джек положил руку на мою поясницу и притянул поближе. Лемминг стыдливо прикрыл глаза крохотными ручонками, шепча себе под нос: «Ай-ай-ай, такие юные, а всё туда же!..» Я улыбнулась его словам и отошла от Джека.

— До завтра, — попрощался он и, взяв в руки лемминга, вышел.

Я осталась одна в комнате. Сейчас в ней было как-то пусто, наверное, не хватало лемминга, хоть я и не знала до этого дня, кто же являлся источником того странного шелеста. Я села за стол и стала грызть уже забытое яблоко, даже не замечая, что я делаю. Я раздумывала, рассказать ли Клэр о том, что со мной приключилось, но решила пока держать язык за зубами. Доев яблоко, я почесала шишку на руке. «Чёрт, она опять чешется!» — со злостью подумала я, отбрасывая в сторону яблочный огрызок. Подвернув рукав, я оглядела болячку со всех сторон. Воспаления не было, болячка выглядела точно так же, как и утром, но зуд вернулся. Я вытащила из ящика письменного стола мазь и обработала болячку.

Решив не париться на этот счёт, я спустилась на кухню и осмотрелась. Восхитительно пахнет! Принюхавшись получше, я поняла, что запах исходит из холодильника. Я распахнула дверцу и кинулась выискивать источник такого соблазнительного запаха. Им оказался свёрток, в котором лежало сырое мясо! Я с недоумением открыла пакет и посмотрела внутрь. Что за фигня?! Меня тянет на сырое мясо! Я отрезала от мяса маленький кусочек и положила в рот. Смакуя каждую частичку, я прожевала его. И затем, отбросив всё, что мне препятствовало, включая такие вопросы, как «Что со мной?» и «Почему я это делаю?», я с жадностью напустилась на весь кусок целиком. Когда с ним было покончено, я с ужасом осознала, что я только что сделала. Я съела почти фунт сырого мяса! Нормальные люди ведь так не делают. Нормальные люди, то есть, не такие как я, сначала жарят его, или варят, или тушат… И мне с огромным трудом пришлось признать, что из этого следует, что я не совсем нормальная. Или, по-другому, совсем ненормальная. С дрожащими руками, я кое-как избавилась от улик преступления, выкинув пакет в мусорное ведро. Затем без сил рухнула на стул и опустила голову на руки, лежавшие на столе.

В замочной скважине зашуршал ключ, но я даже не пошевелилась. Мама вошла в дом и прикрыла за собой дверь. Кладя сумку и переобуваясь в домашние туфли, мама приговаривала:

— Всё нормально, Джеймс прямо при мне попросил у Киры прощения, и они помирились. Джек уже ушёл? С тобой всё в порядке?

Я совсем не заметила, как мама оказалась в кухне. Подняв голову, я ответила:

— Всё нормально. Просто голова болит. Джек уехал с полчаса назад, ему мама позвонила.

Я с довольно уставшим видом поднялась со стула и направилась в свою комнату.

Часов до пяти вечера я читала «Доктора Фауста», но потом у меня заболела голова, и я раздражённо отбросила книгу. «Сегодня всё против меня», — подумала я, поднимаясь с кресла. Я подошла к столу с компьютером и, упершись в стол руками, вонзила взгляд в столешницу. Было такое чувство, будто весь день я провела, бегая кросс по городу. Чёртова болячка снова зудила, но я не могла обращать на неё существенное внимание, поскольку была занята тем, что жалела саму себя. Джек говорил, что у него та же самая чертовщина творится с местом укола. Но что же это такое и как от него избавиться?

На следующий день я проснулась в довольно приподнятом настроении, что было странно, учитывая мои мысли на субботу. Но как бы то ни было, я съела четыре тоста с джемом и стащила два яблока с кистью винограда, и это только на завтрак. И, хотя я всё равно не наелась, желудку моему стало немного лучше. Но, когда я поднялась в свою комнату, то хорошее настроение вмиг улетучилось.

Я только-только прикрыла дверь, когда мою шею пронзила резкая ноющая боль. Я взвизгнула, но вовремя зажала рот ладонью. Ноги подкосились, и я упала на колени, вонзившись левой рукой в пол. Боль не утихала с минуту, потом медленно исчезла, и я смогла убрать ладонь ото рта. Тяжело дыша, я потрогала правой рукой то место, которое так внезапно заболело, но всё было гладко, никаких болячек. Я посмотрела на руку. Крови на ней не было, но боль была слишком очевидной, чтобы списать её на галлюцинации. Что-то же всё-таки там должно быть, не может же она просто так вдруг заболеть! Я тихонько поднялась на ноги, опасаясь, как бы не упасть снова, и подошла к зеркалу. Собрав волосы и откинув их на левое плечо, я внимательно оглядела правую сторону шеи, и чуть было не закричала снова, во весь голос. На шее, чуть справа от её середины, красовались чёрный рисунок, похожий на татуировку. Это были четыре крошечные четырёхугольные звёздочки, верхний и нижний конец которых были длиннее, чем боковые концы. Звёздочки располагались по кругу, от внутренних концов шли полоски, образовывавшие ромбик, внутри которого была нарисована заглавная буква «А». Рисунок завораживал и пугал одновременно. Я дотронулась до него рукой, и вдруг совершенно отчётливо увидела в зеркале, как мои глаза пожелтели, и зрачок у них стал вертикальным, как у хищника. Я вскрикнула, но получилось хрипло, и вообще было больше похоже на рычание. Отражение недоумённо уставилось на меня, сверкая янтарно-желтыми глазами, губы обнажали идеально ровные белые зубы, в ряду которых красовались аккуратные клыки; они были длиннее, чем у человека, но короче, чем у вампиров из голливудских фильмов. Я испуганно попятилась назад, и скорее инстинктивно, чем сознательно, дотронулась до узора на шее. Желтые глаза и клыки исчезли. Глаза снова стали зелёными, с человеческим круглым зрачком, но в них был такой ужас, что я тотчас повалилась на кровать и залилась слезами. Я была в панике, я не знала, что же со мной происходит, и я боялась этого.

Я проснулась глубоко ночью, если точно — в половине первого. Вечером я долго плакала, а потом, наверное, даже не заметила, как уснула. Теперь же я разлепила веки и встала с кровати, чтобы переодеться в ночную одежду и лечь спать в полноценно разобранную постель, но меня остановил источник света прямо за окном. Это была полная луна. «Сегодня полнолуние!» — выдохнула я, заворожено вглядываясь в слепящую луну. Отгородив шторы, я увидела, что ободок на луне красный, и это было ещё круче. Невероятно красиво и зачаровывающее. Внезапно до меня начал доходить смысл всего произошедшего за день. Я ела сырое мясо, я встретила настоящего говорящего лемминга из Трансильвании, у меня появился рисунок на шее, касание до которого может привести к пожелтению глаз и вырастанию клыков. И в добавок ко всему, сегодня полнолуние. Я вспомнила несколько древних легенд, якобы существуют адские создания — наполовину люди, наполовину волки. Каждое полнолуние они превращаются в волка и охотятся на людей. Их называли вервольфами или оборотнями. Я стала оборотнем. Эта мысль ударила меня внезапно, словно обухом по голове. Я ем мясо и превращаюсь в волка. Кстати, насчёт последнего пока неизвестно. Точнее, я никогда не пробовала. Может, завтра… И надо всё рассказать Джеку…

В понедельник утром, уже ничему не удивляясь, я слопала два стейка слабой прожарки. С кровью. И отправилась в школу. Нисан двигался на удивление медленно, что невероятно меня раздражало, и я беспрестанно цыкала, когда машина совсем тормозила. «Не тачка, а больная улитка!» Добравшись-таки до школы, я припарковалась рядом со знакомым серым шевроле, и выбралась из своей старушки. В школе меня уже ждал Джек: он стоял возле кабинета политики и, когда я подошла к нему, поцеловал в щёку и обвил рукой мою шею. Вид у него был мрачный и задумчивый.

— Как Фредди? — поинтересовалась я.

— Нормально, — проговорил Джек и шепотом добавил: — Он сейчас со мной.

Я вытаращила глаза и произнесла:

— Что?! Ты с ума сошёл? А если его кто-нибудь увидит?!

Джек покачал головой и, приложив к губам палец, прошептал:

— Всё в порядке, тихо, тихо, успокойся. Он в рюкзаке. Я боялся, что он мне полдома разнесёт.

Я сердито вздохнула. Как можно быть таким легкомысленным?

— Ладно, фиг с ним. Джек, я поняла, почему он говорил о Трансильвании, — прошептала я хмуро.

— Я тоже это понял вчера вечером, — так же сумрачно произнёс Джек. — Неужели ты тоже?..

— Стала оборотнем? — прошептала я. — Похоже на то. И знаешь, у меня появился рисунок на шее. Когда я до него дотрагиваюсь, то как будто включаю этого оборотня в себе. У тебя тоже так?

Лицо Джека имело вид весьма озабоченный, и я поняла, что о таинственном рисунке он слышит впервые. Неожиданно рюкзак, который он держал в руках, зашевелился. Джек резко опустил на него ладонь. Лемминг притих, но через минуту мы услышали тоненький голосок:

— Надо поговорить!

— И как он себе это представляет? — недовольно поинтересовался Дек, но я уже схватила его за руку и неслась по коридору на стоянку.

— В машину!

Мы выбежали на улицу и сели в мою машину. Джек расстегнул молнию на рюкзаке, и оттуда выпрыгнул Фред. Вид у него был до крайности комический. Представьте себе сильно испуганную чем-то, взъерошенную мышь. Так вот, это про него. Глаза его, и без того красные и жуткие, горели огнём, он явно имел тему для разговора, и желал ею как можно скорее поделиться. Фредди тыкнул в мою сторону крошечным пальцем и выпалил:

— Ты — вервольф!

— Да ну? — саркастически промолвила я. — Вот неожиданность!

— Нет-нет-нет, ты не понимаешь! — чуть ли не задыхаясь от волнения затараторил лемминг. — Он, — Фредди указал на Джека, — оборотень. Самый обычный оборотень, который, в принципе, мясо есть может всегда, но силы его пополняются только в полнолуние. И в волка он может превращаться только при полной луне. А ты — вервольф! Вервольфы превращаются в волка по собственному желанию, благодаря этому рисунку на шее. Понимаешь?

— Это плохо или хорошо? — спросил Джек.

— Это с какой стороны посмотреть, — неоднозначно отозвался Фред.

— Мы просто не знаем, что делать! — сказал Джек, я, чуть не плача, добавила:

— Мне страшно.

— И нам нужно на урок, — тут же произнес Джек.

Он уже взялся за ручку двери и потянул на себя, но лемминг вдруг прыгнул на его руку и укусил её. Джек взвизгнул и отдёрнул руку. Я схватила гадёныша и посадила к себе на колени, но он ещё некоторое время тянулся маленькими ручонками к Джеку, который теперь отчаянно тряс рукой, чтобы утихомирить боль.

— Я тебе пойду на урок! — заорал Фред. — Ты что, с ума сошёл?! Не понял, что я тебе только что сказал? Сегодня полнолуние, ты оборотень, а в школе — люди! Ты не сможешь бороться с своим аппетитом, ты их поубиваешь!

— Не знаю, как насчёт них, но кое-кого я сейчас реально не прочь придушить, — яростно прошипел Фокс. — И что нам, по-твоему, теперь делать?

Фред, по-видимому, уже совсем успокоившись, пожал плечами и сказал, как будто само собой разумеющееся:

— Ехать в Трансильванию.

— Зашибись, — отозвалась я. Что тут ещё скажешь?

Глава 3. Первая битва

После того, как Фредди огорошил нас новостью о внезапном переезде, прошло пять часов, и сейчас я сидела на водительском сиденье своей машины, следила за маячившим впереди мазератти и вспоминала то, что произошло чуть раньше.

Убедившись в том, что переезд действительно необходим, мы с Джеком отправились по домам, чтобы рассказать всё родителям и собрать вещи. Моя мама была в шоке. Я показала ей действие загадочного рисунка на шее, но мне пришлось тут же его отключить, потому что мне впервые в жизни захотелось съесть собственную маму. Такой голод я не чувствовала ещё никогда в жизни, наверное потому что мама сидела слишком близко. В любом случае, мои желтые хищные глаза удостоверили её сразу же. Папа за всё время разговора сказал только несколько фраз, типа: «о господи!» или «и что теперь делать?» Потом я собрала вещи и села в машину. Мама с папой вышли меня проводить, и, как и следовало ожидать, мама расплакалась. Я тоже не выдержала. Но долго плакать не могла — я же оборотень! Это не в моей компетенции! В общем, я помахала предкам рукой и вжала педаль газа в пол.

Я подъехала к дому Джека, он уже садился в мазератти, поэтому я, даже не выходя из своей старушки, подождала пока он проедет вперёд и поехала за ним. Затем я вставила наушники и набрала его номер. Он включил громкоговоритель, и мы около часа ехали, переговариваясь друг с другом. Мне прекрасно было слышно и его, и Фреда, а они слышали меня. Спустя час деньги на телефоне кончились. Тогда он набрал мой номер, но его тоже не хватило надолго. Через полчаса мы всё-таки включили веб-камеры на ноутбуках.

И вот теперь мы направлялись прямиком в то место, откуда должны были каким-то необычным способом добраться до Трансильвании. Мы ехали уже четыре часа, я почти засыпала за рулём. Джек ласково произнёс:

— Малыш, чуть-чуть осталось.

Я разодрала глаза и через силу сна ехала за мазератти. Голос Фреда за кадром проговорил:

— Заворачивай здесь.

Не знаю, где мы были сейчас. Судя по всему, в каком-то провинциальном городишке, потому что мимо проплывали захудалые пабы, нищие магазины и забегаловки. Мазератти завернул в узкий проулочек, потом завернул в другой проулок, потом ещё в один, и он оказался тупиковым. Джек притормозил, и я вместе с ним. Мы вышли из машин, и подошли к стене. Фред, не говоря ни слова, положил свои маленькие ручонки на выпирающий кирпичик в стене и жестом приказал нам сделать то же самое. Мы повиновались. И в мгновение ока переместились на зелёную лесную поляну. Я даже не успела моргнуть, было такое чувство, что кто-то очень быстро поменял картинки. Я огляделась. Джек тоже недоумённо озирался по сторонам, но ничего не было видно, кроме деревьев. И, прежде чем мы успели хоть что-нибудь сказать, Фред благоговейно произнёс:

— Вот мы и дома, ребятки. В Трансильвании.

Я округлила глаза и спросила:

— Как мы могли за такое короткое время оказаться в Румынии, по ту сторону Дуврского пролива и нескольких государств??!

— Это особая магия леммингов, Эшли. Вам не понять, — отозвался Фред. — Идёмте.

Он побежал вперёд. Джек почему-то спросил:

— А машины где?

— Они уже на месте.

Мы кинулись за Фредди, который перепрыгивал через поваленные деревья, взбегал по стволам и перепрыгивал на другие, и передвигался по лесу исключительно таким образом. Мы бежали около десяти минут. Ноги очень устали, но я всё бежала и бежала, пока мы наконец не вышли из леса и не очутились перед огромным четырёхэтажным зданием.

Оно было построено в викторианском стиле, из белого камня, по бокам видны были четыре башни с красными крышами — две спереди и две сзади. Мы вошли вслед за Фредом в большие дубовые двери. Холл был просторным, с серых, выложенных кирпичом стен, свисали зажженные факелы, наверх вели две лестницы — одна прямо напротив нас, ведущая через огороженную перилами площадку на второй этаж, вторая слева от нас, винтовая. Здесь было пусто, мрачно и веяло холодом, хоть посреди холла и горел довольно большой круглый каменный очаг. Фред повёл нас по лестнице, идущую через площадку, и, не оборачиваясь, объяснил:

— Винтовая лестница ведёт в покои мистера Грина, верховного вампира. Я отведу вас в вашу комнату. Предпочитаете жить по отдельности или вместе?

Мы с Джеком переглянулись и, даже не сговариваясь, выпалили:

— Вместе!

— Прекрасно, — отчеканил Фред.

Теперь мы шли по узкому, освещённому лампами, проходу между комнатами. Фред остановился возле одной из дверей. Я прочитала табличку: «Комната №13». Какое везение! Хоть я и не суеверна, но в этом новом мире каждая мелочь может означать нечто плохое и ужасное, и цифра 13 на табличке моей новой комнаты показалась мне зловещим знаком и не лучшим началом новоиспеченной жизни.

Фредди открыл дверь и пропустил нас вперёд. Мы с Джеком внимательно осмотрели комнату.

Просторная, светлая, большое окно напротив дверей, по бокам от окна две кровати, рядом с ними столики. Посередине комнаты — кофейный стол с чашками и чайником, около — два мягких белых кресла. Слева от двери стоял большой шкаф-купе, а рядом с ним, к нашему общему удивлению, лежали моя походная сумка, в которую я сегодня днём сложила все свои вещи, и сумка Джека с его вещами. Также, около одной кровати была дверь на кухню, а рядом с другой кроватью — дверь в туалет и душевую. С другой стороны от входной двери располагался стол с компьютером, а рядом — плазменная панель.

— Ух ты! — проговорил Джек, садясь за компьютер. — А Интернет есть?

— Да, — сухо отозвался лемминг. — Здесь всё есть. Телевизор подключен к кабельному телевидению, маленький телек есть на кухне. С компа можно выйти в Инет, а ещё есть спортивный зал с тренажёрами.

— А как туда пройти? — поинтересовался Джек, глаза его загорелись.

— Выйдешь из комнаты, налево, прямо, на повороте направо и большая дубовая дверь с надписью «Спротзал». Всё ясно?

— Да… — промямлила я, не зная, что бы ещё спросить; кажется он сам обо всём сказал. — А… а продукты в холодильнике есть?

— Он сам наполняется по мере необходимости.

— Это что, волшебство?

— Это наш мир, — просто ответил Фред. — Ну ладно, располагайтесь, а я пойду скажу мистеру Грину, что вы прибыли, а потом приду за вами.

Фред вышел. Мы остались вдвоём. Джек поднялся из-за компа и принялся раскладывать одежду по полочкам в шкаф. Я стала делать то же самое.

— Мы влипли, Эш, — тихо проговорил Джек. — По самое не хочу влипли. Как думаешь, зачем он нас сюда привёл?

Странно, но мне понравилось, как Джек назвал меня. Я ненавидела, когда мама или папа называли меня Эш, но из уст Джека это звучало всё равно что «Солнышко».

— Понятия не имею, — откликнулась я, сворачивая кожаную куртку, известную по первому свиданию с Джеком. — Может, для опытов?

— Не исключено, — уныло пробормотал Фокс.

Я ухмыльнулась. На первый взгляд может показаться, что это райское местечко, но вспомнив, как я сюда попала и, главное, кем я стала, стоит заметить, что первое впечатление всегда обманчиво. Интернет, спутниковое телевидение, тренажёрный зал, — всё это лишь красивая обертка. Кто знает, какие люди здесь живут? Или не люди. В этом-то вся фишка. Здесь живут не люди.

Джек раскладывал свои рубашки и футболки, а я уже всё разложила и пыталась найти место на тумбочке для косметики. Туда больше ничего не помещалось. Я выбрала ту кровать, что стояла справа, рядом с дверью в кухню(на случай полнолуния и внезапного голода).

— Слушай, — задумчиво произнёс Джек, замерев с клетчатой рубашкой в руке. — Как думаешь, из-за чего это произошло? Ну… я имею в виду, мы же не просто так стали… оборотнями, — он с трудом выдавил из себя это слово. — Была же какая-то причина, давшая толчок мутации.

Я пожала плечами. Не знаю, какая там была причина, но я заметила, что всё это навалилось на меня после переезда в Лондон. Хотя, в первую неделю не случилось ничего ужасного, ну, не считая, пожалуй, флирта с Грассхопером, и прививки от кишечного гриппа.

И тут меня словно пронзило током. Прививка! Может, они перепутали вакцину? Или она не так подействовала, или… Я поделилась своими опасениями с Джеком.

— В этом что-то есть, — ответил он. — Я думаю, вполне возможно, что в вакцине находилось какое-нибудь химическое соединение, которое при действии на наши организмы, вызвало изменения. Помнишь, как место укола постоянно воспалялось? Было же понятно, что что-то не так.

Дверь в нашу комнату распахнулась и вошли двое. Одним был Фред, а второй — высокий бледный, невероятно красивый мужчина в джинсах, кедах и мятой рубашке с подвёрнутыми рукавами. Глаза его были кроваво-алыми. Ему едва дашь двадцать пять. Настоящий красавчик! Даже Джек не так красив. Я предположила, что это был мистер Грин. Он кивнул нам с Джеком и присел на кресло.

— Здравствуйте, я — Джонатан Грин. А вы сейчас находитесь в лагере для новоиспечённых оборотней и вампиров.

— Можно спросить? — немного бестактно поинтересовался Джек, вскинув вверх руку, как на уроке математики. — Как мы стали оборотнями? Это из-за вакцины, да?

— Во-первых, запомните, мои юные друзья: оборотнями и вампирами не становятся, ими рождаются, — произнёс мистер Грин, не обратив внимания на нахальный тон Джека. — Ген оборотней находился в вас всю жизнь, но время превращения у каждого своё. А во-вторых, да, — это из-за вакцины. Она содержала химическое соединение алкалоид хинин, который при взаимодействии с генами вервольфа вызвал мутацию. Хотя… — он скосил глаза в мою сторону и тут же перевёл взгляд обратно на Джека, — вервольф среди нас только один…

Мистер Грин резко повернулся ко мне и спросил:

— Фред ведь рассказал вам о том, чем отличаются друг от друга вервольфы и оборотни?

Я кивнула. Грин продолжил:

— Оборотни — это просто необычные существа. Они обладают разумом человека и силой животного, и могут принимать облик волка в полнолуние. В этот день они особенно сильны, а ещё в них просыпается голод, жаждущий сырого мяса. Это вовсе необязательно должно быть человеческое мясо! — быстро добавил он, заметив мой напуганный взгляд. — А вервольфы— это адская машина! Они могут принимать облик волка по своему желанию, и к тому же, обычно намного сильнее, чем оборотни. У вервольфов всегда появляется какая-нибудь способность, чтение мыслей например, или управление одной из четырёх стихий, или способность видеть ауру человека, и так далее. То есть, в целом, вервольфы могущественнее оборотней.

Наступила давящая тишина, каждый думал о своём.

— А вы — вампир? — спросила я. — Что умеете вы?

— Я — вампир. Я пью кровь, правда, не человеческую, а кровь крупных хищников, — львов, гепардов… Я силён, быстр, и чувствую каждого, кто живёт в Трансильвании. Все мы здесь нелюди: оборотни, вампиры, эльфы, гоблины, кентавры и даже феи, — все мы заодно, друг за друга. И если с кем-то из наших случится что-то плохое, то я мгновенно об этом узнаю. Это моя сила. Благодаря ей, я — верховный вампир Трансильвании.

— Вы сказали, «заодно, друг за друга», — сказал Джек. — А почему? Здесь творится что-то плохое?

Вампир опустил взгляд на ковёр, как будто размышляя, стоит ли нам рассказывать. Мы с Джеком переглянулись.

— Да, — наконец сказал Грин. — У нас некоторые проблемы, и я пока не знаю, как их решить. Вы знаете, что такое философский камень? — спросил он.

Я вспомнила первую часть саги «Гарри Поттер». Там тоже был философский камень. Я произнесла:

— Насколько я знаю, это такой камень, который превращает любой металл в золото, а также с его помощью можно приготовить эликсир бессмертия.

Грин кивнул.

— Правильно.

— Но его не существует, — резко сказал Джек.

Фред, стоявший в самом углу, посмотрел на вампира, как бы опасаясь его реакции. Но Грин невозмутимо ответил:

— Тоже верно. То есть, когда-то он существовал. Его создал врач и алхимик по совместительству Теофраст Парацельс. Говорят, что он и его жена жили пятьсот лет и не знали нищеты, а потом действие камня кончилось. Так вот. Последним пристанищем Парацельса была Трансильвания. И пару лет назад один могущественный маг нашёл записи Парацельса о создании философского камня.

— И он хочет его создать? — спросила я.

История стала казаться невероятной до безумия.

— Совершенно верно! — удивился моей интуиции вампир.

— А при чём тут вы и ваши… друзья? — не понял Джек.

Грин поправил непослушные чёрные волосы и, подняв пылающие красные глаза на Джека, произнёс:

— Вампиры и оборотни вечны. В их крови находится некий ген бессмертия. Этот могущественный маг, имя которому Фаундер, хочет использовать его для создания камня.

Я сглотнула застрявший в горле комок и проговорила:

— Как… как подопытных кроликов?

— Именно, — произнёс вампир.

— И ничего нельзя сделать? — спросил Джек.

Он подошёл ко мне и обнял за плечи, стараясь поддержать.

— Мы не знаем, где Фаундер сейчас, — пожал плечами Грин. — Пропало уже восемь ребят, трое оборотней и пять вампиров. В последнее время он зациклился на вампирах. Я думаю, что он решил, будто оборотни бесполезны в его деле.

— А маги не бессмертны? — спросила я.

Грин покачал головой.

— Маги — это самые обычные люди, только обладающие способностями. Используют жезлы для заклинаний и варят зелья, — он мягко улыбнулся.

Я слегка приободрилась. Если это всего лишь человек, то есть шанс его свергнуть. Но Грин, словно прочитав мои мысли, уныло произнёс:

— Нет-нет, он очень силён! Мы даже не можем его найти, а про бой с ним я даже говорить боюсь. Он может всё! А мы только и умеем, что драться и рычать.

В комнате повисла звенящая тишина. Ну да, если он убил уже восьмерых бессмертных, то какой дурак полезет к нему драться? Во мне нарастало чувство неизбежности. Если всё так плохо, то зачем же нас сюда привезли, к чему нас готовят? К войне? Джек задумался о чём-то: его глаза ничего не выражали. Вампир встал с кресла и произнёс:

— Итак, всеобщая тренировка завтра в десять утра на главной опушке. Отдыхайте!

Он вышел, Фред тоже. Они закрыли за собой дверь. Я повернулась к Джеку, — он всё ещё отсутствовал. Я спросила, отчасти для того, чтобы напомнить о своём существовании:

— Что думаешь?

Джек вздрогнул и взглянул на меня. Медленно убрав руки с моих плеч, он произнёс:

— Думаю… что мы там, где мы сейчас нужны. Сама подумай, если ты такая сильная, то есть шанс победить Фаундера! Мы соберемся все вместе, а ты станешь во главе и будешь нами руководить…

Речь Джека становилась всё более мечтательной и пафосной, я расплылась в улыбке и, встав с кровати, проговорила:

— Неплохо было бы с кем-нибудь познакомиться для начала. Может, осмотрим замок и двор?

— Неплохая идея! — откликнулся Джек.

Он подскочил к двери, открыл её, пропустил меня вперёд и, выйдя в коридор, прикрыл обратно. Мы направились на третий этаж. Там тоже были комнаты, а в дальнем конце находилась большая просторная рекреация. На четвёртом этаже находился большой зал с табличкой на дверях: «Вечерний зал». Мы с Джеком так поняли, что там проводятся всякие праздники и вечеринки. Также там была огромная рекреация, даже больше, чем на третьем этаже, и две туалетных комнаты, с соответствующими табличками «М» и «Ж». Мы с Джеком спустились на первый этаж и вышли через огромные двери на улицу.

Вид открывался впечатляющий. Замок стоял на большой опушке, позади него и перед ним был буковый лес. Деревья были зелёные-зелёные, а в предсумеречных лучах солнца по ним скользили красновато-сиреневые тени.

На опушке перед замком гуляли двое ребят. На вид им было около семнадцати. Один был темноволосым, с красными газами, как я поняла — вампир. На нём были джинсы-скинни, футболка с Кенни, конверсы. На руке красовался напульсник с логотипом группы Linkin Park, а на волосах — очки Ray Ban. Второй был светленьким и голубоглазым, нос его был чуть-чуть с горбинкой. Он был одет как самый обычный парень: джинсы, кроссовки, простая чёрная футболка, обтягивающая накачанное тело. Они неспешно шли по тропинке и о чём-то болтали, пока не заметили нас. Тёмненький неформал повернулся и, увидев меня и Джека, ткнул в бок светленького и кивнул в нашу сторону. Тот что-то сказал, и они направились к нам.

— Привет! — поздоровались они в унисон.

— Привет! — отозвались мы немного смущённо.

— Новенькие? — поинтересовался качок.

Мы кивнули. Я сказала:

— Я — Эшли Смит, а это, — я кивнула в сторону бойфренда, — Джек Фокс.

— Питер Колт, — представился неформал, и сначала пожал руку Джеку, а потом прислонил свой кулак к солнечному сплетению и поклонился мне. Я улыбнулась в ответ. Качок тоже проговорил:

— А я — Сэм Райдер. Будем знакомы! И давно вы здесь?

Джек ответил:

— Пару часов. Нас привёз маленький нахальный лемминг Фред.

Парни расхохотались. Сэм сказал:

— Знаем такого. Это который на побегушках у Джонатана, верно? — спросил он у Питера.

Тот согласно кивнул. Ребята были весёлые и приветливые, я улыбнулась снова, не из-за смешной фразы, а просто потому что рядом с ними хотелось улыбаться. От Питера и Сэма исходило море позитива.

— Мы живём в одиннадцатой комнате, приходите как-нибудь! — сказал Питер, обращаясь скорее ко мне, чем к Джеку.

— Спасибо за приглашение! — ответил Джек. — А мы, кстати из тринадцатой.

— Я смотрю, вы везунчики! — ухмыльнулся Сэм.

— А то! — поддакнул Джек.

Он обнял меня за талию и прижал к себе. Я обвила его талию рукой. Питер немного поник, но тут же взял себя в руки и спросил:

— И кто же вы? — и потом, увидев наше недоумение, прибавил: — Я, например, вампир, а Сэм — маг.

— А мы оборотни! — заявил Джек гордо, но потом чуть скромнее добавил: — Ну то есть, я оборотень, а Эш — вервольф.

Сэм и Питер раскрыли рты и выпучили глаза, переглянулись друг с другом и загалдели:

— Чё, серьёзно?!

— Ух ты! Реальный вервольф?

— Нет, блин, Сэм, со спецэффектами!

— Не, Пит, я ж никогда настоящих вервольфов не видел!

— А я, думаешь, видел?

— Ну и ну!

Я непонимающе вытаращилась на ребят, Джек замер, правый его глаз нервно подёргивался. Питер подошёл к нам и почти шёпотом попросил:

— А покажешь… штучку?

Я смутилась. Что ещё за штучка?! Я таких не знаю.

— Ну покажи, а? Пожааалуйста! — протянул он жалобно. — Ну покажи татушку!

А, так вот что за штучка! А я, как всегда, не о том подумала!

— О, ну ладно.

Я отогнула ворот рубашки и убрала волосы на другую сторону. Сэм тоже подлетел к нам. Они заворожено любовались моим рисунком.

— Ух ты! Звёздочки! — пробормотал Сэм.

Я фыркнула. Со стороны звучало смешно. И тут я заметила, что и Джек пялится туда. Я вспомнила, что ещё не показывала рисунок Джеку. Он осторожно дотронулся. Я вздрогнула, потом меня пронзила резкая боль, но не как в прошлый раз — только шею, а в этот раз всю насквозь. Я закричала. Ребята отпрянули.

— Что случилось? — голос Питера доносился как будто из тоннеля.

Я почувствовала жжение в глазах, подняла взгляд на ребят и оскалилась. Я хотела их. Я желала их съесть. Нет, я желала съесть только Сэма. Он испускал соблазнительный аромат… Я зарычала. Джек и Питер никак не пахли. Как будто их здесь и не было. Я сделала шаг. Джек заслонил собой и Питера, и Сэма, и, выставив вперёд руку, прокричал:

— Эш, любимая, остановись!

Я вздрогнула. Он просит меня остановиться. Сэм — мой друг, а я пытаюсь его убить. Я не должна этого делать! Я не убийца и не зверь, я человек! Проведя ладонью по рисунку на шее, я выдохнула. По щеке скатилось что-то мокрое и горячее. Я смахнула слезу и в изнеможении упала на колени. Джек подбежал и обнял.

— Прости, милая! Я не знал. Прости!

Я покачала головой. Ни в чём ты не виноват. Это всё из-за меня. Я мегабезответственный вервольф.

Питер и Сэм осторожно подошли. Я почувствовала ещё чьё-то холодное прикосновение на своём оголённом плече. Встав и смахнув всё ещё бегущие слёзы, я посмотрела в глаза Сэму и выдавила:

— Прости, Сэм! Я жуткое чудовище. Я тебя напугала.

Он сделал ещё шаг навстречу, более уверенный, чем предыдущий. Взял мою руку и произнёс:

— Брось, Эш! Я ещё и не таких монстров видал. И вообще, если уж от монстра суждено погибнуть, то я предпочитаю увидеть перед смертью твоё личико… — он осёкся, заметив грозный взгляд Джека.

Смеркалось. В траве было слышно, как гудят сверчки. Над нами низко пролетел чёрный ворон.

— Хороший знак, — произнёс Сэм невпопад.

Мы втроём фыркнули.

— Нет, вообще-то он прав, — серьёзно проговорил Питер. — Здесь вороны считаются счастливой приметой. Так что, не грусти, Эш, всё будет чики-пики!

Он беззаботно подмигнул и, взяв друга под локоть, повёл его в замок.

Я посмотрела на Джека. Он рассеянно теребил один из моих непослушных светлых локонов, его левая рука всё ещё покоилась на моём плече. Я заглянула в его отсутствующие глаза.

— Пойдём? Уже поздно.

Он вздрогнул и, заправив локон мне за ухо, ласково откликнулся:

— Конечно, Эш, как скажешь.

Во вторник утром я чувствовала себя как-то легче, чем вчера. Я проснулась в половине восьмого и провела целый час, читая Доктора Фауста. По крайней мере, сегодня мне не хотелось никого съесть. Утро было солнечным и тёплым, это было видно даже из окна нашей комнаты. Джек продрых всё утро, пока я не разбудила его завтракать. Это было в девять. Я приготовила вафли и кофе. Джек, сонно потягиваясь, приземлился перед кофейным столиком на кресло.

— Доброе утро, — произнёс он.

Я пробормотала «угу» и уткнулась в книжку, потягивая время от времени кофе. Джек выглядел так, словно проворочался всю ночь не смыкая глаз: помятый, сонный, вялый и практически засыпал на ходу. Его волосы смешно торчали в разные стороны, сейчас он был похож на чёртика из табакерки. Такой забавный, совсем как ребёнок! Он коротко зевнул и отпил кофе из кружки.

— Через час тренировка, — пробормотал он. — Интересно, что мы будем там делать?

— Не знаю, — пожала я плечами, — но готова на что угодно, лишь бы не превращаться снова в вервольфа.

Джек поник. Он сделал ещё глоток кофе, откусил горячую вафлю, обжёгся, отбросил её, и скривил лицо в театральном недовольстве. Я прыснула со смеху и, потянувшись через стол, потрепала его по волосам.

— Ну ты прямо как маленький! Подожди пока остынут.

Этот жест ему понравился, — он вытянул лицо и растянул губы в довольной ухмылке. Потом прикрыл глаза и заурчал, совсем как маленький котенок. Я рассмеялась и снова погладила его волосы.

Через час мы вышли на лужайку перед замком. Там было уже семь человек, не считая нас. Питер подмигнул мне и помахал Джеку. Сэм, у которого в руке было что-то типа ровной палки с круглым хрустальным наконечником, помахал ею в воздухе в знак приветствия. Ещё на лужайке были трое девчонок: одна светленькая, как и я, но с более тёплым оттенком, и две с каштановыми волосами. Одна из них имела зловещие красные вампирские глаза. Девчонки, увидев нас с Джеком, стали о чём-то шептаться. И двое парней, один крупный, похожий на Сэма, но с вампирскими глазами и тёмненький, а другой азиатской внешности парень, с чёрными, как уголь, волосами до плеч. У него были глаза удивительного жёлтого цвета с чёрными полосками сверху и снизу от зрачка.

— И что, нас только девять человек здесь, помимо Грина? — зевнув, спросил Джек.

Я молча пожала плечами и продолжила разглядывать ребят. У Питера на рукаве рубашки виднелось несколько красных пятен. Я быстро отвернулась от него, чтобы не думать о том, как он коротал время, когда все спят, и столкнулась лицом к лицу с парнем-азиатом. Он невозмутимо продолжал смотреть на меня, положив руки в карманы брюк. Я заметила маленькое синее пятнышко на его левой скуле. Интересно кто его так и за что?

— О, извини, я тебя не заметила! — улыбнулась я. — Ты так незаметно появился…

— Так ты вервольф? — перебил он довольно нагло.

Я так и застыла с открытым ртом, забыв, что хотела сказать. Воцарилась тишина. Желтоглазый одарил меня уничтожающим взглядом и произнёс:

— Я тут самый сильный. Тебе меня не победить.

Я всё стояла. Обидно было до слёз, но я держалась. Не хотелось реветь именно сейчас, когда все на меня смотрят и ждут какой-нибудь нормальной реакции. Джек сжал кулаки и, сделав шаг в сторону желтоглазого, выплюнул ему в лицо:

— Значит, тебе придётся засунуть свою звёздную болезнь куда подальше, и признать свою ничтожность, потому что она действительно вервольф!

На поляне стало совсем тихо. Молчание давило на барабанные перепонки сильнее, чем шум работающих лопастей вертолёта. А если бы кто-нибудь попробовал создать станцию для превращения энергии в электричество, то энергии хватило бы для отопления всех жилищ на Аляске. Джек и желтоглазик сверлили друг друга такими взглядами, что непонятно было, как до сих пор не произошло взрыва.

— Проваливай, Ли! — сквозь зубы бросил подошедший Питер.

— Ребятки, достаточно! Хватит ссориться! — оживленно сказал голос мистера Грина где-то позади нас.

Мы обернулись. Он подлетел(причём, в буквальном смысле) к нам, и теперь стоял, засунув руки в карманы, словно в зеркальном отражении желтоглазого Ли. Но глаза учителя были добрее, даже не смотря на кровожадный красный цвет.

Ли послушно встал в круг рядом с качком-вампиром. Мы окружили Грина со всех сторон. Он начал говорить:

— Делю вас на три группы: Элизабет, Сьюзен и Эмма; Йоко, Джо и Сэм; и, наконец, Питер, Эшли и Джек. Каждая команда должна посредством своих сил отобрать у другой команды вот эти колокольчики.

Он достал из кармана связку крошечных серебряных колокольчиков. Они блестели на солнце и тонко, переливисто звенели.

— Эту связку я отдаю одной команде — какой именно, не скажу. Она просто окажется в кармане у одного из игроков команды, когда вы зайдёте в лес. Конкурс будет длится два часа. По истечении времени жду вас здесь, иначе сам верну всех на это место. Начинайте!

Мы разделились на группы и вошли между деревьев в туманный, тёмный лес. Здесь пахло листвой, корой деревьев и ещё чем-то… чем-то таким знакомым и соблазнительным… Я принюхалась получше. Запах был чудесный!

Джек и Питер почти одновременно сунули руки в карманы.

— Нету, — пробормотал Джек, Питер помотал головой.

Они выжидающе уставились на меня. Я тоже порылась в карманах, но ничего там не нашла. Покачав головой ребятам, я направилась на небольшой пригорок. Я взошла на него и посмотрела вниз. Там лежало мертвое животное, было не совсем понятно, какое именно, потому что от него были оторваны здоровенные куски мяса. Подавив рвотные спазмы, я спустилась обратно и пошла в другую сторону. Парни скоро догнали меня. Джек положил руку на плечо и так шёл несколько минут, пока Питер наконец не сказал:

— Извините, это я.

Мы с Джеком остановились, резко развернулись и даже в унисон спросили:

— Что — ты?

Питер потупил взгляд, потом набрался храбрости одним вздохом и выпалил:

— Этот оленёнок… Я пил его кровь сегодня ночью. Просто… не успел убрать, потому что меня отвлекли…

Красные глаза Питера забегали из стороны в сторону. Потом он снова вздохнул поглубже и сказал почти совершенно спокойно, но с каким-то оттенком ярости в глазах и голосе:

— Меня отвлек Ли. У нас с ним вышел спор.

Так вот кто побил «самого сильного» Ли. Спор у них вышел, как же. А синяк на скуле — это так, формальность. И как можно было пить кровь бедного, маленького, беззащитного оленёнка?! Это дикость, варварство, изуверство! А самым паршивым было то, что я тоже хотела этого оленёнка. Я тихо, почти умоляюще, спросила у Питера:

— Пит… неужели никак нельзя… ну, не пить кровь?

Пит грустно улыбнулся и обречённо произнёс:

— Я ведь вампир.

— Фиговая отговорка, Пит, — усмехнулся Джек.

Я фыркнула. Интересно, у кого же эти колокольчики? Проигрывать в первый день, когда надо показать, на что ты способна, тем более после того, как все узнали, что ты вервольф, ой как не хотелось. Выходит, надо во что бы то ни стало найти звенелки.

— Как нам найти колокольчики? — спросила я.

— Ну, во-первых, надо найти команду, у которой эти колокольчики находятся. А во-вторых, победить команду в честном бою и отобрать приз, — объяснил Питер и ослепительно улыбнулся.

Джек скрестил руки на груди и недовольно надулся. Очевидно, он тоже заметил все те знаки внимания, которые мне оказывал Питер. Мне-то плевать, но у Джека своя точка зрения.

Я опустилась на траву, подобрав под себя ноги, а Пит повторил за мной. Джек остался стоять в той же позе, что и до этого.

— Давайте искать другие команды! — нервно произнёс он и, резко развернувшись, направился вглубь леса. Мы с Питером ошарашено переглянулись и, покачав головами, лениво поднялись с травы(Питер даже подал мне руку!) и устремились за Джеком.

Когда мы догнали его, то все втроём перешли на бег. В школе моим самым нелюбимым предметом была физкультура, но что мне действительно было противно, так это бегать. А сейчас я готова была бежать хоть вечно. Ноги совсем не уставали, дыхание не перехватывало, как это обычно бывает. Это было такое волшебное чувство полёта, свободы, независимости! В порыве внезапно настигнувшего меня счастья я дотронулась до рисунка на шее. На мгновение у меня перехватило дыхание, а потом, свободно дыша, я помчалась мимо деревьев, превратившихся в одну сплошную стену, чуть ли не со скоростью звука. Я не чувствовала никакой боли, только свободу, а так как среди нас не было ни одного человека, то и желания съесть кого-нибудь тоже не наблюдалось.

Через пару минут мы забрались в самую глубь леса. В этом месте пахло сыростью, мхом, гнилыми листьями и травой. Но, втянув в себя воздух, я почувствовала что-то ещё. Что-то сладкое, как патока, и тонкое, как аромат весенних цветов. Это был не человек. Но и не вампир, и не оборотень. Я кивнула ребятам головой в ту сторону, откуда доносился аромат, и мы стали бесшумно пробираться. Застыв за колючими кустами дикой голубики, которая теперь не приносила никакого вреда, мы стали наблюдать.

Запах исходил от трёх девчонок, которые попали в одну группу. Я вспомнила, что их зовут Элизабет, Сьюзен и Эмма. Они стояли в кругу и разговаривали:

— Надо найти команду с колокольчиками, — сказала одна из них, вампирка.

Блондинка произнесла:

— Я думаю, они у тех двоих новеньких, которые с Питером. Джо всегда отдаёт колокольчики новеньким, чтобы посмотреть, как они умеют скрываться.

— Эти, говорят, мегасильные. Особенно девчонка, — промолвила третья, недовольно сморщив носик.

— Пошли, — махнула рукой вампирка и направилась вглубь леса.

Блондинка и другая сделали едва уловимое движение рукой и взлетели ввысь. Я разглядела у них на спине переливающиеся на солнце, полупрозрачные резные крылья. Девчонки скрылись в темноте лесной чащи. Я повернулась к Питеру и спросила:

— Кто они такие?

— Феи, — рассеянно отозвался Пит.

Я чуть слышно прошептала:

— Колокольчики не у них.

— Значит, в команде Ли, — сказал Питер и, резко выскочив из-за куста, бросился бежать вправо.

Мы с Джеком переглянулись и стали догонять нового друга. Через минуту-две мы настигли противников. Это была команда Ли, Сэма и Джо; они сидели на траве среди деревьев бука и что-то разглядывали. У Сэма было такое выражение лица, точно его сейчас вывернет наизнанку, — я так поняла, что он не хочет находиться рядом с Ли. Мы притаились за огромным буком размером с три меня и ждали пока кто-нибудь из команды что-нибудь скажет. Наконец, Йоко Ли произнёс:

— Надо спрятаться как следует.

— А, может, не будем прятаться, а подождём фей и сделаем их? — плотоядно спросил Джо, но, очевидно, эта идея Ли не понравилась, потому что Джо тут же умолк и сидел пару секунд со скорбным лицом.

Я посмотрела на Джека. Тот сосредоточенно вглядывался в противников, но, заметив мой взгляд, улыбнулся.

Я боролась с жаждой. Чувствуя запах Сэма, я стояла, схватившись за горло и пытаясь прогнать это чувство силой собственной воли. Получалось паршиво, но, сосредоточившись на противниках, я почти не замечала голода.

Внезапно Питер вылетел из-за дерева и набросился прямо на Джо. Из рук парня вылетела связка серебристых звенелок. Мы с Джеком обалдело переглянулись и, кивнув друг другу, тоже вылетели из-за бука. Джо лежал на траве, над ним нависал Питер с хищно оскаленными клыками и невероятно красными глазами. Он стоял, нацелив ему на горло идеально ровные, длинные, острые, как бритва, ногти. Ли стоял в стойке тей-квон-диста, а Сэм так и сидел на траве, было непохоже, чтобы он собирался защищать свою команду. Он сидел и ухмылялся.

— Забирайте колокольчики, — сквозь зубы буркнул Питер, не отрываясь от своей жертвы.

Я двинулась по направлению к блестящей связке, но дорогу мне преградил Ли. Он оказался здесь невероятно быстро, его жёлтые глаза с чёрными полосками жестоко вперились в мои голубые. Я застыла на месте. Он произнёс:

— Сразись со мн…

Но тут его прервал чёткий удар ноги в висок. Это был Джек. Ли отлетел в сторону, но тут же оказался напротив Джека и сделал выпад вперёд. Джек поймал его руку, ударил его кулаком в нос, а потом по макушке. Ноги Йоко подкосились и он опустился на колени. Джек отключил его одним ударом правой в левую скулу, туда, где уже красовался крохотный синяк.

— Это тебе урок, чтоб девушку мою не трогал.

Я остолбенело таращилась на лежащего на земле Йоко, поэтому колокольчики подобрал Джек. Он подошёл ко мне и обнял за плечи. Я снова почувствовала запах Сэма, стоявшего поблизости со скрещенными на груди руками. Стараясь сосредоточиться на ощущениях от прикосновений Джека, я пыталась отогнать чувство голода. У меня уже почти получалось совсем не чувствовать его.

Питер оторвался от своего противника Джо, который сдался, когда Йоко отключился, и вскинул голову вверх. Он многозначительно посмотрел на Джека и произнёс:

— У нас гости. Будь на чеку.

Джек кивнул. Я принюхалась — сверху приближался тот самый запах патоки и цветов, который шёл от фей. И действительно, через несколько секунд, из-за огромного бука, за которым мы стояли не так давно, выглянула темноволосая вампирка, а две феи спустились вниз на крыльях.

— Я так и думала! — сказала красноглазая. — Колокольчики у них.

Блондинка неистово закричала и кинулась на Джека. Он отскочил в сторону, девчонка метнула в него чем-то вроде огненных шаров размером с куриное яйцо. Одно из них попало Джеку по руке, он взвыл от боли и выпустил связку. Они, звеня, покатились в траву. Я заметила взгляд вампирки, который устремился на колокольчики. Мы с ней одновременно рванулись в траву, но я успела первая. Холодный металл оказался у меня в руке, а сверху упало что-то тяжёлое и не менее холодное. Я, перевернувшись, сбросила с себя вампирку, и ударила её кулаком с зажатой в нём связкой по хорошенькому личику. Из её носа хлынула кровь, а я откатилась назад и встала на ноги. Питер развернулся и, оттолкнувшись ногой от дерева, взлетел вверх. Поймав за ногу блондинку, он бросил её на землю и, оскалив зубы, нацелил на неё когти. Та нервно сглотнула. Вторая фея метнулась ко мне, но между нами встал Джек. Он резко подлетел и ударил девчонку правой в живот. Она отлетела и упала на землю рядом с вампиркой.

— Бежим! — бросил Питер. — Надо выйти из леса, прежде, чем истечёт время!

Мы ринулись бежать из леса. Деревья по отдельности разглядеть было невозможно. Я дотронулась до своего рисунка, и тяжело вздохнув, превратилась обратно в человека.

Мы вышли из леса на опушку перед замком ровно через две минуты. Грин стоял на том же самом месте, что и тогда, когда мы уходили. Он читал какую-то книжечку в розовой обложке. Когда мы вышли, он поднял глаза на нас и, захлопнув книгу, проговорил:

— Неплохо, весьма неплохо.

Я протянула ему связку и произнесла:

— Ваши колокольчики, мистер Грин.

Он раскрыл рот от удивления и, забрав связку, сказал:

— Вы её забрали?

— А вы разве не этого хотели? — разозлившись, выпалил Джек.

Он подошёл и встал рядом со мной. Питер сделал то же самое. Мистер Грин сжал колокольчики в кулаке и произнёс:

— Дождёмся остальных.

Мы сели на траву там, где стояли, а мистер Грин, открыв снова книжку, стоя читал.

Через несколько минут обе команды противников вышли из леса. Крылья фей были опущены вниз, как будто завяли, у вампиров под глазами виднелись тёмные круги, синяк на скуле Ли стал ещё более синим, и только Сэм сиял здоровьем, на его лице играла улыбка.

Все мы встали вокруг верховного вампира. Он показал колокольчики и промолвил:

— Победила команда новичков: Эшли, Джек и Питер. Объясню мою задумку. Я хотел проверить способности Эшли и Джека. Вручив колокольчики команде Йоко, Джо и Сэма, я пытался узнать, станут ли новички искать колокольчики, или просто уйдут, отдав победу другой команде. Но Эшли и Джек под предводительством Питера не только нашли колокольчики, но и в честном бою отобрали их у противников, а потом смогли отвоевать у другой команды, пытавшейся забрать, так сказать, цель их поисков. Признаюсь, я впечатлён. Что ж, можете идти, вы все заслужили отдых.

Девчонки стали расходиться, Джо направился в сторону замка, Сэм подошёл к нам и пожал руку сначала Питеру, а потом Джеку. Немного поколебавшись, он всё-таки и мне пожал руку. В это время из-за наших спин появился Ли. Он, держа руки в карманах, пренебрежительно произнёс:

— Мы ещё сразимся, Эшли Смит.

— Ага, конечно-конечно, — насмешливо сказала я. — Надеюсь, в следующий раз ты похрабрее окажешься!

Питер и Джек прыснули со смеху, а Ли, мстительно сузив глаза, спокойно удалился. Сэм произнёс:

— Ну что, Пит, покушать и в качалку?

Питер посмотрел в мою сторону и ответил:

— Не, что-то не хочется. Ты иди, а я в комнате посижу, почитаю.

Ого, так он ещё и читает! Не парень, а мечта! Джек вызвался в качалку вместе с Сэмом. Он поинтересовался, не против ли я, но я сказала, чтоб он ни о чём не беспокоился и как следует развлекался. Мы все вместе зашли в замок, а там уже разошлись каждый по своим местам.

Было полвторого дня. Я слушала музыку и тупо созерцала рисунок в виде цветочков на обоях, когда ко мне постучали. Дверь приоткрылась, и в щёлочку просунулась голова Питера.

— Можно к тебе? Ты не занята?

— Нет-нет, всё в порядке, заходи.

Я оторвалась от обоев и села на диване, на котором до этого созерцала рисунок. Питер прошёл в комнату и сел рядом.

— Как дела? — поинтересовался он, соблюдая формальности, хоть мы оба и понимали прекрасно, что он не за этим пришёл.

— Да всё нормально, спасибо. А ты как?

— Хорошо, спасибо.

Он посмотрел мне в глаза и спросил:

— Тебе здесь нравится?

Этот вопрос застал меня врасплох. Я не знала, что ответить и, вздохнув, выпалила:

— Ну… здесь неплохо, — я обвела комнату взглядом. — А почему спрашиваешь?

Пит опустил глаза и сказал:

— Мало ли, может ты уезжать собралась…

— А что, можно и уехать? — звенящим голосом спросила я.

— Конечно можно! Просто некоторое время лучше побыть здесь, чтобы открыть свои силы и научиться их контролировать. А потом все обычно уезжают, — рассказал Питер.

Значит, я тут не навсегда застряла! Это радует.

— Я пока не собираюсь уезжать, — поразмыслив, отозвалась я. — Я же ещё не надрала задницу Ли.

Пит фыркнул. Я вспомнила кое-что, о чём хотела его спросить.

— Пит…

Он вскинул голову, показывая, что готов слушать.

— А… как давно ты… ну… — я замялась, не зная, как он отреагирует на вопрос.

— Вампир? — подсказал он.

Я кивнула.

— С тысяча девятьсот девяносто седьмого года.

Я раскрыла рот от удивления. Это сколько же ему лет?

— Мне было девятнадцать лет. Это случилось зимой. Я был прожжённым рокером, а в тот день как раз был концерт моей любимой группы Scorpions. Я возвращался с концерта домой, и в пустом переулке меня догнали противники неформальных движений. Они побили меня и оставили лежать на холодной земле. Потом, не знаю, сколько времени прошло, в тот переулок забрёл истощённый вампир. По-моему его до этого кто-то побил, как и меня. Он почуял мою кровь и пытался выпить её, но был таким слабым, что, укусив, упал замертво. Через пару дней я очнулся уже таким, а вампира рядом со мной так и не было. Зато появился малявка-лемминг, который твердил, что мне обязательно нужно поехать в какую-то Трансильванию, — я даже не улыбнулась. — Я пытался сказать ему, чтоб он оставил меня в покое, но он оказался самым настырным леммингом из всех, каких я когда-либо встречал. Короче, я приехал сюда, и Джонатан меня всему научил. И вот я здесь уже долго. Все, кто сюда приезжает, потом уезжают и живут самостоятельно. Я один не уезжаю и не собираюсь.

Он закончил свой рассказ и вперился в меня своими алыми глазами. Я даже не заметила, как подобрала под себя ноги во время его рассказа.

— Это ужасно! Ну… я имею ввиду твоё превращение в вампира. Это просто чудовищно! Так. Стоп. Тебе что же, тридцать два года?!

— Физически мне девятнадцать, — мягко поправил он, снисходительно улыбнувшись, — вампиры не стареют. А формально, да, тридцать два.

Он наблюдал за моей реакцией. Как я могла не заметить, что дружу со стариком?. Вот чёрт, какой на фиг старик?! Ему девятнадцать. Физически. А формально… Я запуталась.

На некоторое время воцарилось молчание. Я думала о своём, Пит о своём. Потом Питер спросил:

— А как ты стала вервольфом?

Я замялась. Не то чтобы мне не хотелось рассказывать, просто это не самая лучшая тема, на которую можно поговорить с симпатичным парнем… тридцати двух лет. Потом я всё-таки решила рассказать, в конце концов, он же поделился со мной.

— Моя сестра вышла замуж и мы с родителями приехали в Лондон. В новой школе я познакомилась с Джеком. Через день нам сделали прививки от кишечного гриппа, и место моего укола стало воспаляться. У Джека тоже. В медпункте нам выписали мазь и пару дней всё было нормально, а потом болячка снова опухла. Затем я съела целую тарелку мяса.

Лицо Питера выразило полное непонимание. Ах, ну да. Забыла.

— Дело в том, что я долгое время была вегетарианкой, — продолжила я. — А тут вдруг стала есть мясо. Да ещё и в таких количествах, что не одному нормальному человеку и не снилось. Потом появился этот долбанутый лемминг. Джек забрал его себе. На следующий день у меня появилась татушка, — я машинально вздёрнула руку к рисунку, но вспомнив, что из-за этого бывает, тут же прижала руку к ноге. — А потом, уже в школе, лемминг закатил истерику и привёз нас сюда. Вот и вся история.

Питер молча обдумывал полученную информацию. Затем он спросил:

— Значит, мутацию вызвала вакцина?

Я молча кивнула. В комнату вошёл Джек. Выражение его лица было вполне нормальным, но когда он увидел гостя, оно сменилось на чрезвычайно ревнивое. Джек молча прошёл к своей кровати и, сняв футболку, лёг поверх покрывала. Питер же резко вскочил с моей кровати и, смущённо теребя напульсник на левой руке, словно школьник, напроказивший на уроке, произнёс:

— Ну ладно, я пойду… Ещё увидимся!

Он, спотыкаясь, добрался до двери и протиснулся через неё в коридор. И куда делись все россказни о ловкости вампиров?

Джек, стиснув зубы, глядел в потолок. Я слезла со своей кровати и, добравшись до его, упала рядом с ним. Он был без футболки, и на его обнажённом торсе играли солнечные зайчики, которые отбрасывал свет, пробивавшийся из-за неплотно задёрнутых штор. Он был невероятно красивым! Я осторожно дотронулась до его груди. Он вздрогнул и повернул голову ко мне.

— Что это было? — спросил он, обиженно надув губы, словно капризный малютка.

— Это был Питер, — отозвалась я. — Он рассказал о том, как стал вампиром. Захватывающая история, жаль ты не слышал.

— Слушай, что происходит? — наконец спросил Джек, приподнявшись на кровати. — Почему ты всё время с этим Питером? Я тебе уже не нужен?

Я проглотила мешавшийся комок в горле.

— Ты мне нужен,— сказала я. Что за ахинею он тут несёт?!

— Он мне не нравится, — признался Фокс.

— Он хороший…

— Он нас разлучает, — отчеканил Джек.

— Джек, мы здесь всего второй день, а ты уже ревнуешь меня к какому-то вампиру! — проговорила я.

— Малознакомому вампиру, — поправил Джек.

Он перешёл на юмор, это радует.

— Я хочу подружиться с ребятами, включиться в компанию, а ты только и делаешь, что ноешь! — вымолвила я.

— С Сэмом ты не так хорошо общаешься,— буркнул Джек.

Я протянула:

— Джек, ну пожалуйста, давай не будем ссориться!

Я притянула его за плечи к себе и поцеловала. Он вполне охотно ответил на поцелуй, и через несколько секунд я почувствовала на его губах ухмылку. Я отстранилась, довольная тем, что удалось исправить ситуацию.

— Хорошо, малыш, как скажешь, — проговорил он.

В этот день мы больше не ссорились. Он не напоминал о том, что случилось, а я ни словом, ни жестом ему и понять не дала, что обижена на его беспочвенную ревность. Остаток дня мы провели играя в SonyPlaystatoin и слушая музыку. Пару раз мы выходили на улицу — подышать свежим воздухом, а вечером, поужинав привычной теперь отбивной слабой прожарки с кровью, легли спать.

На следующее утро меня разбудил соблазнительно щекотавший ноздри запах кофе. Когда я открыла глаза, то увидела прямо перед собой счастливое лицо Джека. Я протёрла глаза руками и присела на кровати.

— Доброе утро, — сонно пробормотала я, не вполне уверенная, что это не продолжение сна.

— Привет, малыш! — улыбнулся Джек и нежно поцеловал меня.

Затем отстранился и протянул мне чашку кофе. Взглянув на неё, я ахнула и окончательно проснулась. Кружка была прозрачная, наполненная кофе почти до краёв, а на поверхности плавала только что распустившаяся алая роза.

— Прости за вчерашнюю глупость! Я больше так не буду.

И он театрально потупил глаза. Я, подмигнув ему, озорно чмокнула в щёчку и, достав розу и положив на стол рядом с кроватью, принялась за кофе.

— Как спалось? — поинтересовался он, заправив мой торчавший локон за ухо.

— Как убитой, — сказала я. — Даже не спрашивай, что мне снилось.

— Почему?

— Потому что гладиолус.

Я допила кофе, встала с кровати и, пройдя мимо Джека, по всей видимости не до конца понимающего, в чём связь между моим сном и гладиолусом, убрала кружку из-под кофе в кухонную посудомойку. Затем, пройдя обратно в спальню и сев на кровать рядом с ним, поинтересовалась:

— А что снилось тебе?

Он пожал плечами и ответил:

— Не помню. Как обычно, какая-нибудь чушь, вроде зелёных собак или огромных пауков.

Я фыркнула. Ну и сны у моего бойфренда! Зелёные собаки…

Джек вмиг посерьёзнел и, взглянув мне в глаза, произнёс:

— Приходил мистер Грин. Он сказал, что в одиннадцать ждёт тебя на той лужайке, где мы вчера занимались.

— Зачем? — тут же спросила я.

Джек снова пожал плечами.

— А сейчас сколько времени? — осведомилась я, поднимаясь с кровати и подходя к часам. Я взглянула на время и, резко повернувшись к Джеку, взвизгнула:

— Что же ты молчал?! Уже без десяти одиннадцать!!!

Я вихрем стала метаться по комнате и искать подходящую для тренировки одежду. Вытащив из перевёрнутой вверх дном полки шкафа лёгкие брюки и рубашку в клеточку, я остановилась прямо перед Фоксом и смущённо пробормотала, глядя в пол:

— Я переоденусь?..

Джек вскочил с кровати, споткнулся и, глупо ухмыльнувшись, произнёс:

— Да, конечно!.. Позови, как закончишь.

Он вышел из комнаты, а я, тщательно проверив замочную скважину на наличие любопытных глаз, стала переодеваться. Затем, дёрнув ручку двери на себя, я вышла в коридор. Джек вздрогнул и обернулся:

— Эй, эй! А можно мне с тобой?

Я, не останавливаясь и направляясь вперед, сказала:

— Ну, тебя же он не звал, верно?

Джек, явно не посчитав это вопросом, вернулся в комнату.

Я вышла на лужайку перед замком. Там уже стоял мистер Грин. Сегодня на нём были тренировочные спортивные штаны и футболка с тёмно-фиолетовой змеёй, а на руках красовались напульсники — один с драконом, а другой с надписью: «Don’t worry! Be stupid!» Я усмехнулась и подошла поближе.

— Доброе утро, мистер Грин.

— Доброе утро, Эшли. И, пожалуйста, зови меня Джонатан, а то я чувствую себя стариком, — ответил Грин и подмигнул.

Он явно заигрывал. Старик… Какой там! Он выглядит не старше, чем на двадцать два. Я вздохнула. Эх, интересно, сколько ему на самом деле лет? Питеру ведь тоже оказалось больше, чем я думала. Не успела я об этом подумать, как Джонатан положил руки в карманы треников и сказал:

— Мне сто сорок восемь.

— Сколько?! — вскрикнула я. — Стойте… А как вы узнали, о чём я подумала?..

Джонатан ухмыльнулся и невероятно спокойным голосом произнёс:

— Я читаю мысли, Эш.

Я раскрыла рот от удивления. Вот это да! Что может быть хуже, когда твой учитель умеет читать мысли?!

— То есть, всё время, когда я рядом, вы читаете мои мысли?

Джонатан кивнул, а я почувствовала, как начинают гореть мои щёки. Вот чёрт! Ведь в первую нашу встречу я подумала о том, что не видела никого красивее, чем он, считая Джека! Джонатан издал короткий смешок, а потом, вдруг посерьёзнев, взглянул мне в глаза и проговорил:

— Прости, это происходит не по моей воле. Как-то само получается, на подсознательном уровне.

Я стиснула зубы, сжала кулаки и, внутренне дрожа от негодования, как можно спокойнее произнесла:

— Да ладно, я не обижаюсь…

Джонатан стушевался и поджал губы. Меня выдал мой дрожащий голос. И, конечно же, мысли.

— Ну ладно, — произнёс он, перед этим коротко кашлянув. — Я позвал тебя сюда для того, чтобы открыть в тебе твои способности. Ведь ты вервольф, и у тебя, как у любого другого вервольфа должна быть способность. Я думал, она появится сама, как у Йоко, но этого не произошло, так что за твои способности примусь я сам.

— Минутку, — нахмурившись, выговорила я, поднимая вверх указательный палец.— А что, Йоко тоже вервольф?

— Ну конечно, а ты как думала! — сказал Грин не без гордости в голосе. — Да он просто гений своего дела! Это я его всему научил, — продолжал хвастаться Джонатан. — Правда, он немного заносчивый юноша, но это поправимо.

— И какая же у него способность? — поинтересовалась я, раздражённо скрестив руки на груди.

— Он умеет исцелять раны. Как свои, так и раны других, — отозвался Джонатан. — Это очень полезная способность. Ладно, давай уже приступим к твоим способностям.

Джонатан подошёл ко мне поближе, скрестил обе ладони и положил их к моей груди. Я покраснела и спросила:

— Это входит в план, да? Так надо?

Джонатан скривил губы и, опустив плечи, сказал:

— Эшли, соберись.

Я выпрямилась, а Джонатан продолжил. Я увидела исходивший из его ладоней белый свет, он излучал тепло. Я закрыла глаза, но Джонатан тут же убрал руки. Я распахнула глаза и спросила:

— Что-то не так?

— Нет, всё нормально. Попробуй сконцентрироваться на спасении. Представь, что за тобой гонятся, и тебе надо найти спасение.

Я нахмурилась и отозвалась:

— Но я так не могу. Ведь за мной никто не гонится.

— Эшли, только так ты откроешь свой талант.

Я повела плечами. Затем выпрямилась и сказала:

— Давайте вы меня ударите, а я попробую сконцентрироваться. Тогда может что-нибудь получиться.

Джонатан вытаращил глаза и, отойдя на шаг, произнёс:

— Но я не могу ударить тебя, Эшли. Ты же девушка…

Тогда я попробовала другую тактику.

— Тебе что, слабо? Девчонку он ударить не может! Тоже мне, джентльмен. Слабак!

Тактика сработала, потому что я тут же почувствовала резкую боль в левом предплечье, а сама отлетела на несколько футов назад. Полёт завершился глухим ударом моей спиной о дерево, и я сползла на землю. Джонатан стоял в пятнадцати шагах отсюда, вперившись в меня острым алым взглядом. Похоже, я перестаралась.

— Тебе лучше спрятаться куда подальше, потому что я ненавижу, когда меня называют слабаком! — прокричал он.

Джонатан стал медленно приближаться ко мне. Я испуганно вжалась в дерево. Глаза Грина горели огнём, шаги были чёткими и верными, он, не мигая, подходил всё ближе и ближе. Сейчас он больше всего был похож на безжалостного вампира.

Я ещё сильнее вжалась в ствол дерева, зажмурилась и прошептала:

— Спрятаться… мне нужно спрятаться… Ну пожалуйста!..

Я снова распахнула глаза. Джонатан был уже в пяти шагах от меня. Я всем своим существом желала стать невидимкой, и, собрав всю свою волю, резко хлопнула всей правой ладонью по земле. Джонатан вдруг остановился и в недоумении уставился туда, где сидела я. Он смотрел поверх моего плеча, как будто видел что-то позади. Я обернулась, но ничего не увидела. То есть совсем ничего. Я даже не увидела собственного плеча, хотя каждый нормальный человек, обернувшись через своё плечо, определённо должен был его увидеть боковым зрением. Я поднесла к лицу руку, но ничего не увидела. Потом осмотрела всё остальное тело, но его просто не было, оно исчезло. Джонатан подошёл к дереву, возле которого сидела я, но, несомненно, он меня не видел. Его левая нога стояла в непосредственной близости от моей. Он сделал ещё шаг и наступил мне на ногу. Я взвизгнула и вскочила с земли.

— Эй, больно же! Смотрите, куда идёте!

Осмыслив, какую глупость я только что сморозила, я обернулась на учителя. Джонатан смотрел в мою сторону, но явно ничего не лицезрел. Его глаза блуждали по мне и рядом со мной.

— Ты где?— спросил он наконец.

— Я здесь,— сказала я и подумала: «Ладно, я больше не хочу быть невидимой. Давай, отключайся».

Я посмотрела на свои руки, но ничего не произошло.

— Эй, Джонатан! Похоже, я стала невидимой, но никак не могу вернуться в обычное состояние.

Джонатан нахмурился и произнёс:

— А что ты сделала перед тем, как стать невидимкой?

Я стала вспоминать. И вспомнила. Я ударила по земле ладонью. Опустившись на колени, я снова стукнула рукой, на этот раз по мягкой траве, потому что место прошлого удара саднило. Невидимость стала сползать с меня, как будто её смывали водой. Я снова стала видимой. Джонатан подбежал ко мне.

— Запомни этот жест! Каждый раз, когда ты будешь так делать, станешь невидимой, а это сослужит тебе хорошую службу.

Я поднялась с коленей, и потерев предплечье, которое страшно ныло, произнесла:

— Прости, что назвала тебя слабаком.

— Да ладно, я не обижаюсь на друзей! — весело сказал Джонатан, закинув за голову руку и озорно сузив глаза.

— Но ты же сказал…— начала было я, но Джонатан перебил:

— Простая импровизация. Не парься! — проговорил он беззаботно и показал напульсник с надписью. — А что, мы теперь на ты?

— Извините, — немного смутившись выговорила я.

— Да ладно, я не против! Ты, наверное, устала? — поинтересовался он.

— Скорее проголодалась, — произнесла я, погладив мигом заурчавший живот.

— Хе-хе! Молодёжь… — пробормотал Джонатан, и, направившись в сторону замка, добавил: — Пойдём ко мне в кабинет, подкрепишься. Правда у меня в меню только кровь, но я попрошу для тебя что-нибудь.

Я побежала за ним, обрадовавшись, что после столь изнурительной тренировки наконец положу что-нибудь в рот. Я неслась за Джонатаном и кричала:

— Я хочу самый огромный бифштекс! Слабой прожарки! С кровью!..

Глава 4. Разбитые жизни.

Я сидела за столом и уплетала за обе щеки тот самый бифштекс, пока Джонатан рылся в странном маленьком белом холодильнике. Потом он захлопнул дверцу и, сев за стол, открыл крышку маленького флакончика с густой красной жидкостью. Когда я поняла, что это такое, то отбросила вилку и уставилась на Джонатана.

— Прости, это моя сущность, — пробормотал он, одним махом осушив флакончик.

Я скорчила ему рожу и снова принялась за божественный бифштекс. Когда с ним было покончено, я откинулась на спинку стула и спросила:

— И что же сегодня было на ужин у мистера Вампира? Вторая отрицательная или четвёртая положительная?

Джонатан ухмыльнулся и сказал:

— Издеваешься, да? Ну издевайся. Я не обижаюсь. Я понимаю тебя, мне самому это противно. Но такова моя дальнейшая жизнь: меню из второй отрицательной и четвёртой положительной.

В его глазах сквозила беспомощность. Я поняла, каково ему было. Он — непревзойдённый вампир, мастер своего дела, он умеет прятаться и скрываться так, что его никто никогда не найдёт. Единственное, чего он не может и не сможет никогда — это скрыться от самого себя.

— Ничего, — сказал он тут же. — Знаешь, о чём я подумал? — сменил он тему, но я, решив пошутить, перебила:

— Тебе виднее.

Джонатан усмехнулся и продолжил:

— Когда ты невидима, я не могу читать твои мысли. Поэтому я не сразу понял, что произошло, когда ты вдруг исчезла.

«Ух ты! Может, почаще рядом с ним становиться невидимой?» — пронеслось в голове. Джонатан фыркнул.

— О, пожалуйста, не делай этого! — взмолилась я.

— Извини. Просто у тебя такие комичные мысли!

На несколько минут воцарилось молчание. Потом Джонатан сказал:

— Ты подружилась с кем-нибудь ещё?

Я кивнула, немного смешавшись, и добавила:

— С Питером и Сэмом. А вот Йоко по-моему меня недолюбливает.

— Просто до твоего появления он был единственным вервольфом и купался в лучах славы. А когда появилась ты, тобой сразу все заинтересовались, и он стал не так популярен, как раньше.

— Джек тебя уже заждался,— произнёс он, выдержав паузу.

— А откуда ты… — начала было я, но тут же сникла: — Можешь не отвечать.

Джонатан ухмыльнулся. Я встала со стула и, сказав спасибо за бифштекс, вышла из его кабинета.

Я уже почти дошла до своей комнаты, как вдруг остановилась посреди коридора и решила зайти кое-куда ещё. Я прошла свою комнату, потом ещё одну и остановилась перед дверью с надписью «11». Я постучала и замерла, прислушиваясь. Шагов было неслышно, но дверь распахнулась моментально.

— Привет! — радостно поздоровался Питер. — Я так рад, что ты пришла! — он повернулся в сторону комнаты и крикнул: — Сэм, поднимай свою… ну, в смысле, вставай, у нас гости!

Он пропустил меня вперёд, и, закрыв дверь, догнал меня около диванчика, стоявшего посреди комнаты.

Сэм лихорадочно втискивался в джинсы, приветственно улыбаясь мне.

— Привет, — поздоровалась я и села на диван. Пит уселся рядом.

— Ну рассказывай! — нетерпеливо произнёс Пит, устремив на меня красные глаза. — Какая способность открылась у тебя сегодня утром?

Откуда он знает? Неужели тут все читают мысли?

— Ну, — промямлила я, — в общем, я могу становиться невидимой.

Сэм замер, не натянув на левую ногу брючину, а Пит восхищённо воззрился на меня.

— Вау, как круто! — сказал он. — Я до сих пор помню тот день, когда мы с Джонатаном пытались вычислить мою способность, — произнёс он с ностальгией в голосе и во взгляде.

— И какая способность у тебя? — поинтересовалась я.

— Он управляет пятым элементом, — сказал наконец влезший в джинсы и севший по другую сторону от меня Сэм.

Я не поняла.

— Пятым элементом? — переспросила я, чувствуя себя полной дурой.

Года три назад я смотрела фильм «Пятый элемент» про мегасовершенную девушку с оранжевыми волосами, которую играла Мила Йовович. Так что же, у Питера есть такая девушка, которой он управляет, или я, как всегда, ничего не понимаю?

— Ну, ты же знаешь про четыре главных земных элемента, четыре стихии: огонь, вода, земля и воздух? — спросил Питер; я кивнула, и он продолжил: — Так вот. Существует и пятый элемент — квинтэссенция, нечто похожее на электричество, но более разрушительное. Ну вот.

— Прости, — очнулась я. Слишком резко он оборвал свой рассказ.— Что — ну вот?

— Ну вот, я и управляю этой квинтэссенцией,— пояснил Питер.

Я замолчала, обрабатывая полученную информацию. И вдруг решила поинтересоваться, хоть и понимала, что реакция на эту тему может быть не очень приятной:

— Слушай… давно хотела спросить: а из-за чего вы подрались на лужайке с Ли? Ну, тогда, когда ты… охотился?

Питер напрягся. В воздухе витало ощущаемое напряжение. Сэм переводил взгляд с меня на Пита и обратно. Потом лицо Питера немного оттаяло и он ответил:

— Он оскорбил тебя.

Я застыла, Сэм опустил голову вниз и стал разглядывать светло-бежевый махровый ковёр. Питер не сводил с меня глаз, следя за моей реакцией. А я не знала, что сказать, слова застряли в горле, а в голове вертелся невысказанный вслух вопрос: «Почему?»

— Но он же не видел меня вечером, до того дня, когда мы тренировались, — только и сказала я.

— Он видел, — отозвался Пит. — Он следил за тобой и Джеком с самого вашего приезда в замок, и подслушал ваш разговор с Джонатаном в первый день. Вечером, когда я заканчивал… свою охоту, Ли припёрся на мою полянку, и пытался сделать меня своим союзником. Ну, вроде как коалиции против тебя и Джека. Я отказался. Тогда он сказал, что я слабак, и оскорбил тебя. А потом получил по морде.

Я сидела в немом шоке. Меня удивило то обстоятельство, что после первого дня здесь от нападков звезданутого придурка меня защитил Питер. Но больше всего места в моей душе сейчас занимало желание сию же минуту начистить шею Ли.

— Спасибо тебе, — пробормотала я, глядя в глаза Питеру; он молча кивнул, как бы говоря, что не стоит благодарности, — Спасибо за то, что защитил меня.

— На его месте так поступил бы каждый, Эш, — подал голос Сэм.

— Ли у меня ещё получит! Он схлопочет себе по башке, обещаю! — мстительно проговорила я.

В дверь постучали. Мы втроём недоумённо посмотрели в её сторону; дверь открылась и в комнату вошёл Джек. Недоумение на моём лице сменилось разочарованием. «Сейчас опять начнётся!» — подумала я. Пит отодвинулся немного от меня, и он выглядел так, словно в том, что я пришла к нему в гости, была сплошь и целиком его вина. Сэм, желая разрядить обстановку, вскочил с дивана, подскочил к Джеку и, пожав ему руку, начал лепетать:

— Привет, Джек! А мы тут увидели Эшли и позвали в себе, буквально на минутку, чисто спросить про тренировку. Проходи, не стесняйся, будь как дома! Как хорошо, что ты пришёл — вчетвером веселее!

Джек ухмыльнулся и, пройдя мимо Сэма, сел на освободившееся место рядом со мной. Он обнял меня за плечи и спросил, глядя в глаза полным нежности взглядом:

— Что же ты не предупредила? Я волновался. Могла бы, кстати, и с собой позвать. Я тоже хочу послушать.

Я недоверчиво на него уставилась. Джек разрешает мне проводить время с «малознакомым вампиром»? Куда же делась пресловутая ревность? Похоже, я его недооценивала.

Я рассказала Джеку всю историю тренировки, Питер с Сэмом тоже внимательно её выслушали, они ведь тоже слышали о ней только в общих чертах. Потом Джек обратился к Питеру на тему более глобальную:

— Что ты знаешь о Фаундере?

Ребята замерли на месте, я внимательно и напряжённо следила за их реакцией, а Джек беззаботно ждал ответа. Наконец Пит решил рассказать:

— Фаундер — могущественный маг, пытающийся завоевать власть над всеми трансильванскими существами. Насколько мне известно, он хочет создать философский камень по записям некоего Теофраста Ауреола Бомбаста фон Гонгейма, известного также как Парацельс. Для этого он использует ген бессмертия вампиров и оборотней.

Он замолчал и опустил глаза. Потом посмотрел на меня, — в его взгляде сквозило изнеможение, но он продолжил рассказывать:

— Несколько лет назад в этот замок приехала девушка. Она стала вампиром и была почти самой сильной здесь. Мы с ней стали встречаться. Пикники, звёзды, романтика и так далее. В один прекрасный день я хотел сказать ей, как сильно её люблю и предложить уехать отсюда. Я думал, что если бы мы пожили немного вместе, то через некоторое время я смог бы сделать ей предложение. А на следующий день она исчезла. Я ждал её день, два, неделю, месяц, но она всё не появлялась. А через месяц её нашли мёртвой в нашем лесу. Ген её бессмертия исчез вместе с её жизнью. Это сделал Фаундер. Я ненавижу его больше всех, и поэтому я всё ещё здесь. Я хочу отомстить.

Его рубиновые глаза запылали исступленной ненавистью. Я смахнула что-то мокрое с щеки. Хрустальная капелька упала на пол и раскололась о ковёр. В комнате было совсем тихо. Я почувствовала, как дрожащие руки Джека крепче обняли меня.

— Её звали Кейт, ей было двадцать два, — закончил Пит вконец сорвавшимся голосом.

Он встряхнул волосами, уронив при этом несколько горячих капель с ресниц, и бодро произнёс:

— Даже не думайте меня жалеть! Я в порядке. С тех пор прошло восемь лет, и я в полном порядке.

— Пит, — сказала я, блеснув глазами, — я не буду тебя жалеть. Я просто пообещаю, что тоже отомщу за неё!

Он благодарно кивнул.

Вечером, когда я сидела на кровати Джека, а он лежал, положив голову мне на колени, я задумчиво сказала:

— Грустная судьба у той девушки, Кейт.

— Ему хуже, — произнёс Джек в ответ. — Она погибла, вот и вся её судьба. Питеру же гораздо сложнее. Он живёт, зная, что его любви больше нет в живых, вспоминает её, страдает, ненавидит её убийцу и горячо желает отомстить.

Он взглянул мне в глаза и умоляюще проговорил:

— Никогда не делай с моим сердцем того же, что Кейт сделала с сердцем Питера!

Я грустно улыбнулась и пообещала:

— Даю слово!

В четверг весь день шёл дождь. На небе то сверкали молнии, то оно было сплошь затянуто тучами. Я и Джек до двух часов играли в SonyPlaystation, а в два меня позвал к себе Джонатан.

Я стояла у его кабинета, собираясь с мыслями и уже хотела постучать, как вдруг из-за двери раздался голос Джонатана:

— Заходи, Эшли.

Я тяжело вздохнула и вошла в помещение. Чтение мыслей таким образом может в скором времени войти у него в привычку. Джонатан указал на кресло напротив себя. Я села.

— Как твои способности? — поинтересовался он.

— Да я, если честно, больше не тренировалась, — смутившись, отозвалась я.

— Эшли, — строго начал Джонатан, — тренируйся в своих способностях. Мне нужно знать, есть ли у тебя ещё какие-нибудь дарования. Потому что у некоторых вервольфов может появиться и две, и три способности. Через месяц мы должны будем уйти из замка и отправиться на поиски Фаундера, — его взгляд стал жёстким.

— Что-то случилось? — спросила я.

Джонатан тут же ответил:

— Пропала ещё одна ученица.

Я в ужасе раскрыла глаза. И, прежде чем я успела спросить «Кто?», Джонатан сказал:

— Вампирка Элизабет.

— О нет! Это ужасно! — воскликнула я. — Просто чудовищно! Джонатан, я буду тренироваться. Каждый день. Обещаю. Я стану сильнее, и убью этого старого маразматика!

Он горько усмехнулся и кивнул.

— Как он смеет распоряжаться чужими жизнями?! — негодовала я.

— У него есть мечта, и ради мечты он готов пойти на любое преступление.

Я сжала кулаки и сквозь зубы произнесла:

— Обрести бессмертие — это не мечта. Мечта должна быть такой, чтобы ее осуществление приносило пользу другим людям. Неважно, кто эти люди: родные, друзья, или случайные прохожие; его мечта приносит пользу только ему.

— А у тебя есть мечта, приносящая пользу всем? — спросил Джон.

— Да, — с вызовом отозвалась я. — Я мечтаю стать сильнее всех, чтобы защищать своих друзей.

Джонатан внимательно посмотрел на меня.

— Это похвально.

Он замолчал, я тоже не нашлась, что сказать.

— Я пойду?

— Иди.

Я вышла из кабинета Грина и не спеша двинулась по коридору, думая о рассказанном. Теперь нас в замке девять с половиной человек( половина — это лемминг, хотя нет, — с него даже трети хватит). То, что произошло с Элизабет, было просто ужасно, несмотря на то, что я с ней не общалась. Месяц на подготовку — это слишком много. Фаундеру хватило этого времени для того, чтобы убить Кейт, так где гарантии, что с Элизабет не будет того же самого?

Я услышала позади себя неровные шаги и обернулась. Это была фея-блондинка, её лицо было красным от слёз, глаза опухли, под ними появились синяки; было видно, что она не спала всю ночь. Увидев меня, она, словно помешанная, рванула в мою сторону и, подбежав, остановила. Я застыла на месте и ждала, что будет дальше. Фея посмотрела мне в глаза(по-моему это здесь делает каждый, кому не лень) и хрипло произнесла:

— Эшли! — её голос сорвался; она откашлялась и продолжила: — Меня зовут Эмма. У меня пропала подруга, Лиз, — по щеке Эммы скатилась слеза, она нетерпеливо смахнула её и говорила дальше: — Это сделал Фаундер. На тебя вся надежда. Пожалуйста, спаси её!

Я молчала, не зная, что ответить. Эмма опустилась на колени, взяла меня за руку и, рыдая, выдавила:

— Прошу тебя! Ты здесь единственный сильный вервольф, только на тебя вся надежда! Помоги, прошу, умоляю!

— Ты что делаешь? Встань! — выкрикнула я.

Эмма встала, но ноги больше её не держали, она облокотилась о стену и сползла по ней на корточки. Я тихо произнесла:

— Эмма, послушай! Я обещаю сделать все, для того, чтобы ее спасти. Джонатан сказал, что мы отправляемся на поиски Фаундера только через месяц. В конце концов, я здесь лишь три дня, мне надо подготовиться. Но едва только Грин скажет, что можно идти в путь, как я сразу же пойду. Я попытаюсь её спасти, но за месяц может слишком много всего произойти. Постарайся успокоиться и не думать об этом. Лучше тренируйся побольше, мне нужны сильные помощники. Хорошо?

Эмма слабо кивнула и произнесла:

— Спасибо тебе! Ты добрая. Прости, что в первый день я так пренебрежительно к тебе отнеслась…

— Да не волнуйся, пустяки! Давай, поднимайся, и иди в свою комнату.

Я помогла ей встать и довела до девятой комнаты, где она жила со Сьюзен, и где теперь пустовала кровать Элизабет, а затем отправилась к себе.

Джек был в шоке от новости, которую я так неожиданно преподнесла ему по возвращении. Он не верил в произошедшее.

— Как же так? Два дня назад видел её целой и невредимой, а теперь…

С каждым проведённым здесь днём я всё больше и больше ненавидела Фаундера. Сколько ещё счастливых жизней он разбил, чьи ещё мечты превратились в смертный прах благодаря ему? Он чудовище, мучитель, монстр, и он должен быть наказан.

Все девять человек, оставшиеся в замке, включая Джонатана, тренировались гораздо более усердно, чем когда мы только приехали. Каждый день у нас проходили тренировки. Все выкладывались по полной, Джонатан показывал такие приемы, что у нас просто глаза на лоб вылезали. Однажды он показал, как с помощью одной руки можно нанести такие увечья, что человек не сможет после них встать. С каждым ударом он увеличивал скорость, так, что на пятидесятом ударе соломенная фигура для тренировок рассыпалась в пух и прах. Питер тренировал свои приёмы с квинтэссенцией. Один раз он сделал шар из квинтэссенции и пустил его в фигурку, а на следующий день показал летающие иглы из квинтэссенции. В итоге ему пришлось после каждой тренировки заменять соломенную фигурку. Я тренировала невидимость. Сэм даже как-то предложил мне поиграть с ним в прятки, но я испугалась, что меня не найдут до темноты и я потеряюсь в лесу. Феи показывали мастер-класс по пусканию серебристой пыли в глаза, от которой хотелось плакать, и по скоростному выращиванию плетущихся веток из земли. По идее, эти ветки должны схватить врага.

В следующую пятницу Джонатан разрешил ребятам отдохнуть, а меня позвал для выявления второй способности. Мы стояли там же, где обычно тренируемся, и фигурки были на месте. Я поинтересовалась:

— И как мы это сделаем?

Джонатан молча подошёл почти вплотную(признаюсь, от этого у меня мурашки пошли по коже — он был ледяным!) и, как в прошлый раз, приложил к моему солнечному сплетению скрещенные ладони. Я осторожно, не зная, можно ли говорить, спросила:

— Что это за жест? Чем он помогает?

Джонатан убрал руки, хотя серебристого свечения ещё не было, и произнёс:

— Это моя сила контроля вампиров и оборотней. Она помогает узнать скрытые стороны существ. Оно не говорит, что это точно за талант, а намекает, в какую сторону двигаться.

— Значит, в прошлый раз она подсказала тебе, что я умею прятаться?

— Да, именно так.

Он продолжил. Из его рук стало исходить голубое свечение, а когда оно исчезло, то он отошёл на шаг и сказал:

— Это связано с физической атакой. И что-то, связанное с волшебством.

— Не поняла, — честно отозвалась я.

— Попробуй, к примеру, сложить руки замком и медленно отодвинуть друг от друга, но при этом всем своим существом ожидать, что там окажется что-нибудь, что тебе поможет.

Джонатан объяснял довольно понятно, так что я попробовала сделать то, о чём он говорил, но у меня ничего не получилось. Тогда Джонатан, мастерски скрывая разочарование, произнёс:

— Желай сделать это так, как будто от этого зависит твоя жизнь.

Я закрыла глаза и представила себе Фаундера прямо перед моим лицом. Представила, будто я лежу на земле полумёртвая, поднимаюсь, превозмогая боль, и, яростно крича, соединяю ладони в замке, а потом отделяю их друг от друга, и бросаю то, что появилось в моих руках в Фаундера.

Моим рукам стало теплее. Я открыла глаза и посмотрела на ладони. Они держали сферу из огня, которая пылала, словно шар Армагеддона, но руки не обжигала. Я самодовольно ухмыльнулась. Джонатан улыбнулся мне и кивнул в сторону соломенной мишени. Я метнула шар в мишень, и она разлетелась по всей поляне, а то, что осталось от неё на дереве, медленно тлело.

Мы с Джонатаном тренировались около двух часов, потом он отпустил меня. Я вошла в комнату и плюхнулась на кровать. Джек читал какую-то книжку и вертел в руке красный брелок с буквой Д; когда я зашла он отбросил том и поинтересовался:

— Ну как? Что за дарование нарыли?

— Огонь, — устало пробормотала я.

— Огонь? — переспросил Джек. — Ты управляешь огнём?

— Типа того, — откликнулась я, перекатившись на бок.

— Кушать хочешь? — заботливо спросил Джек.

Я помотала головой. От его дурацкой заботы меня начинает мутить. Почему нельзя дать мне отдохнуть после такой утомительной тренировки, почему нужно обязательно засыпать меня вопросами по самые уши?

Я резко вскочила с кровати и понеслась в одиннадцатую комнату. Питер был один; он тоже что-то читал. «Почему здесь все что-то читают?» — нервно подумала я, и пройдя в комнату, села рядом с ним. Он поздоровался и отложил книжку. Питер ничего не спросил, он просто молча смотрел на меня и выжидал, когда я сама всё расскажу, и, так как я не была уверена, что выдержу такой настойчивый взгляд гранатовых глаз, то я всё-таки рассказала:

— Я управляю огнём.

Питер удивлённо вздёрнул брови вверх и произнёс:

— Это здорово! Устала, наверное, как собака? Ой, прости… — вовремя опомнился он.

Я расхохоталась. Здоровский каламбур — сказать оборотню, что он «устал, как собака!»

— Да ладно, я ещё не превращалась в волка, — выговорила я, немного успокоив истерический припадок смеха.

Питер предложил:

— Может, погуляем? Скажем, пикник на полянке глубоко в лесу? Ты как?

— С нашим рационом только пикники устраивать! — рассмеялась я.

У него иногда появляются такие бредовые идеи!

— Ну ничего! Прихватишь бургер с бифштексом слабой прожарки, а я возьму флакончик крови, — неутомимо продолжил Пит.

— Ой, ну ладно, давай!

Мне не хотелось возвращаться в свою комнату, чтобы не напороться на Джека, поэтому бургер пришлось стащить у Сэма — в холодильнике Питера стояли только флакончики с рдяной жидкостью.

Мы пошли на ту самую полянку, где когда-то Питер загрыз бедного оленёнка. Теперь там было красиво. Листья были в большинстве своём не жёлтые, как это обычно бывает в середине октября в Британии, а красные и золотистые. И вот, мы с Питером сидели среди богато украшенного леса прямо на пожелтевшей траве и смеялись. Я уплетала свой бургер, а Пит потихоньку потягивал жидкость из флакончика. Я теперь старалась не обращать внимания на то, что он пьёт кровь. Было уже как-то всё равно.

— А Сэм ему и говорит: «В следующий раз я превращусь в девчонку и побью тебя так, что ты встать не сможешь, а все остальные будут смеяться над тем, что тебя побила девчонка!» Мы тогда дико трещали, — рассказывал Питер очередную историю про то, как Ли побил Сэма. — Он каждый раз говорит что-нибудь в этом роде, но каждый следующий раз Ли его побеждает.

Я улыбнулась. Пит серьёзно вглядывался в меня, я смотрела на него.

— Знаешь, а ты похожа на неё, — неожиданно сказал он. — На Кейт.

Я выдохнула и откашлялась. Заявление было внезапным, и я не знала, что ответить.

— Но ты — это ты, и это хорошо, — немного туманно сказал он.

Он наклонился ко мне и поцеловал. Холодные губы двигались осторожно, потом в них почувствовалась какая-то грубость, и он быстро отстранился. Питер спрятал лицо в ладони и пытался отдышаться.

— В чём дело? — спросила я.

— Ты ведь наполовину человек, наполовину животное! — сказал он, убирая руки от лица. — Запах твой я научился не замечать, как и все остальные, но твой вкус!.. Лучше не рисковать.

Я вздохнула. Ну вот, а я-то надеялась!.. Почему жизнь так сложна? Я услышала позади себя шорох, а повернувшись в сторону дерева, увидела, как чья-то тёмная тень нетвердыми шагами двинулась к замку. Я вскочила и, подлетев к дереву, внимательно обвела взглядом землю возле него. Там никого не было, но трава была примята, а на ней лежал красный брелок с буквой Д. Подобрав его и спрятав в карман, вернулась к Питеру.

Я пришла домой в девятом часу, Джек лежал на боку, но было видно, что он не спит. Я молча прошла в ванную, переоделась и легла спать.

На следующий день я проснулась часов в десять, кровать Джека была пуста. Я достала из кармана джинс брелок и положила на столик около его кровати. Позавтракав кофе с гренками, я пошла к Питеру. Он уже не спал. Интересно, а он вообще спит? Я прямо так и спросила:

— Ты спишь когда-нибудь?

— Я сплю не более двух часов ночью, — ответил он, обвив мою талию рукой. — Больше не могу.

— И чем же ты по ночам занимаешься? В шахматы играешь? — пошутила я.

— Нет, — рассмеявшись, отозвался Пит, — охочусь или тренируюсь.

Он быстро чмокнул меня в щёчку. Я улыбнулась.

Что мне теперь делать? Джек начал меня дико бесить, но он мне нравился. И Питер нравился тоже. Джек был моим главным пристанищем там, в Лондоне. Благодаря ему я узнала, что такое вообще — искренние отношения. Но здесь, в Трансильвании, всё поменялось. Питер был таким открытым, умным, красивым, смелым, одним словом, самым крутым на свете вампиром, и этим меня очаровал.

Теперь всё свободное время между тренировками я проводила с Питером. Он рассказывал мне истории из своей нескучной жизни, или спрашивал меня, что мне нравится, были ли у меня парни в Тинворте. Однажды спросил о моей подруге Клэр:

— А какая она? Какой у неё характер? Вы с ней похожи? Как давно вы знакомы?

— Мы познакомились в пятом классе, когда она перешла в нашу школу. Клэр была такой застенчивой девчонкой, ни с кем не дружила, всё стеснялась. Она мне сразу понравилась, такая хорошенькая! Пять лет мы с ней дружим, и за это время она ни разу мне не надоела. Я открыла в ней столько незаметных с первого взгляда качеств: добродушие, бескорыстие, простота, позитивность. Она самая лучшая!

Как-то раз Пит спросил, как мы познакомились с Джеком, но я быстро закрыла эту тему. Потом Пит попробовал побегать со мной наперегонки. Он выиграл, и целых десять минут ждал, пока я доберусь до финиша. Всё-таки оборотни не такие уж и крутые!

Примерно через неделю меня снова позвал на площадку для тренировок Джонатан.

— Привет, — поздоровался он.

Я просто кивнула. Какой смысл что-то говорить, если он и так прочитает твои мысли?

— Сегодня попробуешь превратиться в волка, — сказал он.

Я выкатила глаза наружу. Что-что-что? В волка? Я?

— Не волнуйся, тебе помогут.

— Кто? — спросила я.

Джонатан повернулся в сторону дерева, на котором висели мишени, и произнёс:

— Ли.

Из-за дерева вышел Йоко. Он выглядел таким же недовольным, как и я. Подойдя ко мне почти вплотную он высокомерно бросил:

— Привет.

— Ага.

Я повернулась к Джонатану и, строя из себя дурочку и одновременно пытаясь поддеть Ли, спросила:

— Так кто меня будет учить? Наверное, кто-нибудь очень сильный и смелый?

Ли поджал губы, а Грин усмехнулся и произнёс:

— Эшли, не придуривайся! — он посмотрел на Ли: — Начинайте, я посмотрю отсюда.

Мы с Йоко чуть-чуть отошли, и он сухо произнёс:

— Во-первых, ты должна меня слушать и безукоризненно выполнять всё, что я тебе скажу. Во-вторых, даже не думай отделаться обычным превращением. Я не отпущу тебя, пока ты не совершишь полное превращение. Поняла?

Я состроила гримасу, но, взглянув на Грина и заметив его недовольный взор, буркнула:

— Да. Может перестанешь болтать и приступишь к делу, а?

Ли обречённо покачал головой и, вздохнув, встал в стойку.

— Тебе надо всего лишь подумать о том, что ты хочешь стать волком, и совершить прыжок вперед, при этом перевернувшись вокруг своей оси.

Я вздёрнула вверх бровь.

— Всего лишь?

Он ничего не ответил и отошёл на три шага. Затем сосредоточился и сделал прыжок. Когда он прыгнул, то перевернулся в воздухе. И тут же приземлился около меня в виде огромного, ростом в две меня, угольно-чёрного волка. Я скептически посмотрела в жёлтые волчьи глаза и подумала: «Круто! Я-то наверное буду самым обычным серым волчонком, дохленьким и ни на что не способным.»

Он отпрыгнул назад, и передо мной снова стоял Ли в обычном человеческом обличье.

— Теперь ты.

— А если я упаду и сломаю ребро? Или даже два?

Он строго на меня посмотрел, как бы говоря, что он тут главный. Дурак ты звезданутый, а вовсе никакой не главный.

Я отошла от «дурака» на десять шагов, разбежалась, прыгнула и перевернулась в воздухе, подумав при этом: «Я хочу стать волком!» Но, вместо того, чтобы стать волком, я грохнулась на траву и больно ударилась боком. Поднявшись, я заметила, как Ли снова покачал головой. «Когда-нибудь ты таким образом свернёшь себе шею, придурок, и твои силы исцеления тебе не помогут!» — зло подумала я, вставая с земли и подходя к нему.

— Ничего, с первого раза не у всех получается, — успокоил он меня с таким видом, как будто делал это впервые в жизни, в чём я ни на минуту не сомневаюсь.

— Ещё раз! — сквозь зубы проговорила я.

Но я всё падала и падала. Я пробовала раз пятнадцать, но у меня ни разу не получилось превратиться. Джонатан сел на траву в нескольких метрах от нас и смотрел на мои попытки с глубоким разочарованием.

— Я не собираюсь сдаваться! — крикнула я в ярости и прыгнула ещё раз. И опять упала. Весь мой левый бок уже горел, но я снова и снова поднималась и прыгала. И снова падала.

— Да что за фигня?! — вскричал Ли. Он подошёл ко мне и взглянул сначала в глаза, а затем убрал с моей шеи волосы и посмотрел туда.

— Ты не включила рисунок?

— Нет, — недоумённо отозвалась я.— А что, нужно было?

Ли смотрел на меня с неистовой злостью. Он грубо провёл по рисунку рукой и отошёл.

— Пробуй ещё раз!

Я поднялась и, уже почти не чувствуя ног, прыгнула в сторону Ли, перевернувшись в воздухе. Глаза застелила желтая пелена, и я приземлилась на… лапы. У меня были очаровательные волчьи лапы, кристально белые и пушистые. Я посмотрела на Ли и попыталась ухмыльнуться, но получилось нечто вроде оскала. Джонатан встал с травы и, вытаращив глаза, уставился на меня. Я бросила взгляд на Ли, он смотрел на меня с не меньшим удивлением и восхищением. Чего они так уставились? Ха, наверное, я круто выгляжу! Я замечательная белая волчица! Я радостно взвизгнула, и почувствовала, как сзади мотается туда-сюда хвост. Я посмотрела на него. Он был белым и пушистым, и таким чертовски привлекательным! Я стала бегать за ним. Я кружилась минуты две, и услышала дружный смех. Остановившись, я посмотрела на полянку: там стояли Ли, Джонатан и и Питер, все весело смеялись. Даже Ли, которому по-моему вообще не свойственно смеяться. Или, может, это появление самки вызвало такие перемены? Я же чертовски красива! Подбежав к Питеру, я чмокнула его в щёчку… ну то есть, лизнула. Он рассмеялся, и, так как я была немного тяжелее, то повалила его на землю, когда попыталась обнять лапами. Он лежал на земле и смеялся, а я всё облизывала его, пока не подошёл Ли и не произнёс:

— Теперь обратно.

Я жалобно заскулила, но отошла от Пита, который поднялся с земли и который всё ещё улыбался. Я перекувыркнулась в воздухе и приземлилась на ноги.

— Вау, видали? Я такая крутая! Мне всё больше и больше нравится быть вервольфом!

Джонатан и Питер всё ещё смеялись, и Ли тоже улыбнулся.

— Ну что, теперь полное превращение? — спросила я у него.

Он посмотрел на меня и, почти совсем дружелюбно, сказал:

— Эшли, это и было полное превращение!

— Да ну? — не поверила я.

— Сам не верю, но это так. Так что… я думаю, ты вправе отдохнуть, — он взглянул на Джонатана и тут же добавил: — Ах, ну да…

Он подошёл ко мне и приложил руки к моему левому боку. Я тут же поняла, как сильно болела вся левая сторона. Мне стало гораздо легче, бок перестал гореть. Наверное, это и была его способность лечить.

С этого дня я стала тренировать способность превращения в волка. Ли стал более дружелюбным, и мы иногда вместе тренировались; когда что-то не получалось, он помогал. К тому же, у него была просто потрясная способность лечения, которая могла снимать даже обычную усталость.

Моя жизнь в замке стала похожа на сказку. У меня были классные друзья, я наконец-то стала по-настоящему жить, я нашла своё место в этом мире. Только Джек ходил чернее тучи. Однажды, во время общей тренировки, он подошёл ко мне и произнёс:

— Когда-нибудь ты увидишь, что Питер совсем не тот, за кого себя выдаёт.

Я не придавала значения его словам, для меня его слова означали лишь то, что он ревнует и никак не может справиться с потерей. Они были основаны лишь на его собственных чувствах несправедливости. Но почему-то именно эти слова надолго врезались в мою голову.

Глава 5. Джек vs. Эшли

Ко мне в комнату вошла Эмма. Она была сконфужена, как будто боялась меня разозлить. В конце концов, я нервничаю, — завтра очень важный день.

— Можно войти? — спросила она, прикрывая дверь.

— Ты и так уже вошла, — пожала я плечами, сидя за кофейным столиком и кивая Эмме на кресло напротив меня.

Она села на самый краешек, потом взглянула на меня, нервно улыбнулась и села нормально.

— Я хотела с тобой поговорить.

— Да, — отозвалась я.

Она выдержала короткую паузу, и затем продолжала:

— Завтра мы идём на поиски Фаундера, стратегия выработана, Джонатан всё учёл, но у меня такое чувство, будто что-то не так. Как будто что-нибудь обязательно пойдёт наперекосяк.

Я глубоко вздохнула. Я понимала её волнение накануне поисков её подруги, но нельзя же так переживать, иначе завтра утром будут дрожать руки и её предположение осуществится наяву. Я попыталась её успокоить:

— Эм, я знаю, как ты переживаешь, но уверяю тебя, ничего ужасного не случится. Джонатан — прекрасный стратег, он просчитал все возможные варианты развития событий, и для каждого создал индивидуальный план. Всё будет отлично.

Она нагнулась над столиком и полушёпотом произнесла:

— Нет, ты не поняла. У меня такое чувство, будто среди нас есть предатель.

Она замолчала и ждала моей реакции, а я не знала, что ответить. Собравшись с духом, я откликнулась:

— Слушай. Ну кто из нас может быть предателем? Мы же все заодно! Мы — команда!

Эм немного повеселела и произнесла:

— Да, наверное, ты права. Я слишком себя накручиваю. Просто волнуюсь, что всё пойдёт не так и мы опоздаем спасти Лиз.

Я потянулась через стол и сжала её ладонь.

— Всё будет хорошо. Иди поспи, а не то завтра будем ползать, как сонные мухи.

— Точно. Спасибо. Спокойной ночи, Эш!

— Спокойной ночи.

Эмма вышла из комнаты, и я глубоко вздохнула. Неплохой из меня дипломат, а?

Ночью я долго ворочалась в кровати и не могла заснуть. Я повторяла про себя весь план. В итоге мне снилась Элизабет и почему-то мёртвый оленёнок на поляне, потом в голове звучали слова Эммы: «Среди нас есть предатель», после чего следовало лицо Питера и его слова: «Простите, это я».

Я проснулась в семь часов. Выходить из замка через два часа. Я встала, приняла душ, оделась, позавтракала канапе из кусочков сырого мяса и помидоров, и несколько минут ходила по комнате взад и вперёд. После вчерашнего разговора с Эм меня тоже не покидало плохое предчувствие. Потом проснулся Джек. На лбу между бровями у него пролегала та самая складочка переживания. Мне бы сейчас очень хотелось его пожалеть и успокоить, но он не позволит.

— Доброе утро, — поздоровался он вполне дружелюбно, поднимаясь с постели.

Я резко развернулась и удивлённо на него уставилась. Он приподнял вверх одну бровь, и я, опомнившись, отозвалась:

— Доброе утро.

Джек прямо-таки расплылся в улыбке.

— Как спалось? — поинтересовался он.

Я замерла на месте.

— Плохо. А тебе? — осторожно спросила я.

— Мне, если честно, тоже не очень. Мне всё время снился твой бойфренд.

Это что, Пит на два сна работал? Совпадение или Джек просто импровизирует, чтобы опять доказать свою правоту? С того самого дня, как он узнал о наших отношениях с Питером, он не проронил в мой адрес ни одной фразы, за исключением того, что Пит не тот, за кого себя выдаёт. Итак, что же случилось с Джеком?

— Ты со мной снова разговариваешь? — прямо спросила я.

— Я же тебе говорил, что скоро ты поймёшь, что Питер — предатель. Не хочу мешать тебе сладко заблуждаться. Так зачем портить прекрасное чувство самообмана тем, что я с тобой перестану разговаривать?

— Никакой он не предатель! — вскричала я.

Мои щёки вспыхнули. Я почти дрожала от гнева. Меня взбесила не столько клевета, как то, каким спокойно-повседневным тоном Джек всё это говорил. Я была на грани того, чтобы врезать ему. Но, вспомнив о том, что силы понадобятся через несколько часов, я кое-как запихнула свой гнев в самый отдалённый уголок сознания и пыталась не открывать этот тёмный чуланчик до конца операции. Потом я смогу высказать Джеку всё, что я о нём думаю.

Джек нагло расплылся в улыбке и вышел из комнаты. Я направилась к Питеру. Он сидел на кресле и читал книгу. Вид у него был взволнованный, неспокойный. Когда я зашла, он отбросил книгу и внимательно проследил за тем, как я села на кресло рядом с ним.

Я чмокнула его в щёчку, и он слегка улыбнулся, но взгляд его был далеко. «Наверное, волнуется», — подумала я.

— Как спалось? — поинтересовался он.

— Мне снился ты, — сказала я. — Но это был плохой сон, — добавила я, нахмурившись.

Пит поджал губы и опустил глаза.

— Что-то не так? — спросила я.

— Да нет, всё нормально, просто переживаю за успех операции, — пробормотал он, не отрываясь от своих кроссовок.

Я погладила его по спине и произнесла:

— Всё будет хорошо.

Питер вскинул голову вверх, криво улыбнулся и согласился:

— Несомненно.

В десятом часу мы уже стояли с ним бок о бок на лужайке среди остальных ребят. Эмма и Сьюзен стояли рядом со мной, Ли тоже был неподалёку. Сэм болтал с Джеком и Джо, время от времени поглядывая в нашу сторону и подмигивая мне. Наконец пришёл Джонатан. У него на спине был рюкзак с тремя значками, рюкзак был набит чем-то под завязку. Но вампиру, наверное, раз плюнуть — унести такую тяжесть. Мы окружили Грина со всех сторон, он опустился на колени, спустил с плеч рюкзак и произнёс:

— Так, повторим, кто за кем идёт. Первым иду я, я буду вас вести и следить за тем, чтобы на нас не напали спереди. За мной идёт Джо, затем Эм, Сью и Сэм; Ли и Эшли — в самой серединке, Эш мы будем беречь от нападений до цели, — она наше главное оружие, а Ли надо как следует охранять, потому что он — лекарь. За ними идёт Джек, и замыкает процессию Питер — он будет наблюдать за тылом. Построились и — вперёд!

Девчонки распустили крылья, Сэм сделал заклинание ускорения, мы с Ли дотронулись до рисунков на шее. Затем все девять человек выстроились, следуя указаниям, и побежали(а Эм и Сью полетели) вперёд.

Мы бежали сквозь лес, где проходили мои первые состязания. Я вспомнила ту полянку, где лежал оленёнок, где происходила драка, где стояли феи. Лиз тогда была с нами…

Лес оказался просто огромным. Мы бежали по нему около часа, а, учитывая нашу скорость, это о многом говорит. Наконец мы вышли из леса и оказались на острых коричневых камнях, которые шли большой дугой вперёд. По бокам были высокие горы. Я восхищалась пейзажем, проплывающим мимо меня, пока до меня не дошло:

— Это что — Карпаты?

Ко мне повернулся Йоко и, усмехнувшись, произнёс:

— Трансильванское плоскогорье. А по бокам — да, Карпаты.

Мы бежали вдоль плоскогорья вперёд. Я увидела впереди древний черный замок с остроконечными башнями и, повернувшись к Йоко, спросила:

— Что это?

— По легенде — замок Владислава Дракулы, — ответил он, не оборачиваясь, — а правда это или нет — не знаю. Замок давно пустует.

Меня передёрнуло, а по спине пробежал холодок. Я недавно читала «Графа Дракула» Брэма Стокера, и, признаюсь, это не самый приятный опыт. Впечатляющая, но одновременно ужасающая история.

К вечеру мы пробежали почти четверть Трансильванского плоскогорья и устроили привал. У Джонатана в рюкзаке оказались отличные палатки, и, к моему неудовольствию, вместе с палатками оттуда выскочил лемминг. Пока мы вбивали колышки, Фредди маячил под ногами и раздавал ценные указания. После одного из советов Сэм не выдержал и отвесил ему пинка. Фред отлетел на пару метров, встал, потёр задницу и, хромая, пошёл раздавать наставления другим.

Я так устала, что проспала всю ночь, даже ни разу не поднимаясь. Рядом лежал Питер, и, хоть я и понимала, что ему скучно лежать одному, но не могла заставить себя проснуться. Несмотря на то, что я спала, я прекрасно слышала всё, что происходило рядом вплоть до завываний ветра, который к утру усилился. Спала без сновидений, но меня всё время не покидало смутное чувство беспокойства. Я слышала, как пару раз Пит выходил из палатки. Около двух часов ночи где-то вдали завыл волк, и только тогда я вспомнила, что сегодня полнолуние, и поняла, что вой волка вдали должен быть воем Джека, который впервые превратился.

Я проснулась в полвосьмого. Вокруг закрытой палатки свистел ветер, по крыше хлестал дождь, его тяжёлые капли отстукивали ритм. Погода была самой что ни на есть паршивой, хуже и не придумаешь. И как теперь бежать? Танки, конечно, грязи не боятся, но всё же чувствовать под ногами слякоть — не очень воодушевляет.

Пит лежал на спальном мешке, подложив руки под голову и глядя в потолок. Когда я проснулась и сладко потянулась, он повернулся ко мне и улыбнулся.

— Дождь, — сказал он грустно.

Я кивнула.

— Кушать хочется, — произнесла я, погладив пустой живот. — Джек вот ночью охотился…

— Откуда ты знаешь? — удивлённо спросил Пит.

— Слышала.

— Так ты же всю ночь спала, как младенец! — сказал он.

— У меня теперь суперслух, я ж вервольф! — гордо произнесла я, поднимаясь и отодвигая клапан палатки.

Выйдя на улицу, я увидела стоящего под дождём Фредди.

— Фред! — крикнула я.

Он резко развернулся и, вскинув вверх бровь, подбежал ко мне. Я опустилась на корточки и спросила:

— У тебя есть мясо?

Фред сначала не понял, а потом вскинул указательный палец вверх и произнёс:

— Сейчас!

Он умчался в палатку Джонатана. Когда он вернулся, то держал в обеих руках по бифштексу.

Я схватила сначала один, откусила кусок, и, не церемонясь, запихнула целиком в рот. Проглотив его, я выхватила и второй, который был уже на полпути ко рту Фреда, и съела его. Лемминг опустил плечи и зло уставился на меня.

— Спасибо! — проговорила я, погладив живот.

Я уселась на мокрую и прохладную траву. Лемминг опустился рядом и мечтательно воззрился на плачущее небо.

— Упрямый дождь, всё льёт и льёт как из ведра, — проворчал он, но его красные глаза ясно, без тени неудовольствия, смотрели на тучи. — Не к добру это, когда небо плачет, — добавил он, взглянув на меня.

Я отозвалась:

— Да что может случиться? Всё прекрасно! Радуйся!

Лемминг недоверчиво покачал головой и, встав с земли, ушёл в палатку, где лежал Джонатан. Конечно же, он не спал. Взрослые вампиры, если верить Питеру, не спят по ночам. Они вообще не спят. Интересно, чем же там занимается Грин?

Я сидела так на траве минут пятнадцать, а потом ко мне вышел Пит. Он тоже уселся на траву. Дождь всё ещё лил. Питер заправил мне за ухо намокшие волосы.

— Не простудишься? — ласково спросил он.

Я улыбнулась и пожала плечами.

— Не знаю! Вервольфы, наверное, не болеют.

— А вдруг? — сказал он в притворном ужасе. — Когда мне было девять, у меня была собака. Его звали Зевс. Однажды он заболел. Он даже кашлял! Потом выздоровел и прожил ещё лет десять. Но всё равно, болеть — это плохо!

Я расхохоталась. Пит такой забавный! Всё время сравнивает меня с собаками. Я легла на траву, подложив под голову руки. Пит сделал то же самое.

Через некоторое время к нам присоединились Эм и Сью. Они сели на траву, поджав под себя ноги. Вскоре из своей палатки вышел Ли, потом Джо. Сэм с Джеком подошли со стороны небольшой рощицы, видневшейся вдали. Они шли, что-то обсуждая и, когда подошли ближе, тут же замолчали. Сэм недоверчиво посмотрел на Питера и сел рядом со мной. Джек опустился рядом с ним.

— Джонатан, наверное, опять читает свою книжку! — сказала Сью.

— Что за книжка? — поинтересовалась я.

— Да у него есть книжечка в розовой обложке — роман, который он постоянно читает. Из-за этого романа он везде опаздывает, — объяснил Йоко.

Я вспомнила, как во время нашей первой тренировки, когда мы вышли из леса с колокольчиками, Джонатан читал книжку в розовой обложке. Неужели страшный и злой вампир может читать сопливый роман?

— Нда, — протянул Джек, — а по нему и не скажешь…

— И чем он ему так нравится? — задался вопросом Джо. — Он ведь у Джонатана не первый год, перечитывает его каждый раз!

Все замолчали. Мы смотрели друг на друга и ехидно улыбались. Все знали, о чём думает каждый из нас, но никто не говорил. Мы подвинулись ближе друг к другу, и Ли прошептал:

— Давайте так: когда Грин выйдет из палатки, мы зайдём и прочитаем конец. Может, поймём, что к чему.

— А лемминг? — спросил Сэм.

— Лемминг всё время за ним таскается, так что тут никаких проблем, — отозвался Джо.

— Тогда — замётано! — прошептала я.

В это время из палатки, потягиваясь, вышел Джонатан. Мы отсели друг от друга и сделали вид, что разговариваем. Я повернулась к Питу и, скося один глаз в сторону Грина, стала говорить:

— А потом показывают, типа, на доске в школе Кэролайн написано: 11 сентября 2001 года, а Тайлер стоит в одной из башен-близнецов. Короче, погиб парень! Так жалко…

Питер горячо закивал, с таким видом, как будто понимает, о чём я говорю. Джонатан недоверчиво смерил нас всех взглядом и, прихватив Фреда, направился в сторону рощицы, сказав:

— Сейчас приду!

— Хорошо! — почти хором произнесли мы и переглянулись.

Как только Джонатан и Фред скрылись в роще, мы всем скопом кинулись в их палатку. Книга в розовой обложке лежала открытой на спальном мешке. Ли взял её в руки, и мы обступили его так, чтобы текст был виден каждому. Мои глаза уткнулись в буквы, и я прочитала несколько слов: «… его поцелуй обжигал Кэтрин, словно пламя, а руки скользили по пояснице, опускаясь всё ниже и ниже…» Мы ошеломлённо переглянулись. Ли положил книжку обратно, и мы, громко хохоча, вышли из палатки.

Наш истерический смех раскатывался по всей площадке привала. Мы попадали на траву и продолжали смеяться. Когда смогла отдышаться, я громко произнесла:

— Хорошо, что мы дальше читать не стали! Там, наверное, детям до восемнадцати!

— Ай-ай-ай! — подхватил Сэм. — А ещё учитель!

— Ага, похотливый вампирюга, блин! — произнёс сквозь смех Джо.

Новый взрыв хохота пронёсся по лужайке. Со стороны рощи вдруг показались силуэты Джонатана и Фредди. Мы разом смолкли. Я прошептала:

— Когда он подойдёт, думайте о чём угодно, только не о книге!

Все горячо закивали. Джонатан приблизился к нам и удивлённо воззрился на Сэма, и стоял столбом минуты две. Сэм устремил взгляд в небо и сделал отсутствующий взгляд. Джонатан опомнился и сказал:

— Собирайте палатки — через пару минут снова отправляемся в путь.

Он зашёл к себе, а мы встали с травы и разошлись по своим палаткам. Я стала собирать спальный мешок. Пит собрал свой, и, когда мы вышли, он стал вытаскивать колышки. Я стояла посреди лужайки и прокручивала в голове песню The Runaways. Ко мне подошла Эмма.

— Интересно, о чём думал Сэм, когда подошёл Джонатан? Он на него так посмотрел!

— Да он тупит как всегда, — произнесла я, усмехнувшись. — А ты о чём думала?

— О Лиз, — сказала Эм шепотом.

Из дальней палатки справа вышел Сэм. Лицо у него было сосредоточенное и такое же отсутствующее. Он стал собирать палатку. Пит, держа уже собранный брезент в руках, подошёл ко мне.

— О чём ты думала?

— Напевала песенку, — отозвалась я. — А ты?

— А я вспоминал очерёдность всех войн Англии.

— Джонатан, наверное, решил, что мы рехнулись, — подытожила Эмма.

Джонатан, держа на руках лемминга, с рюкзаком на спине, подошёл ко мне и, наклонившись, спросил на ушко:

— Эш, ты не знаешь, почему, когда я подошёл, Сэм читал про себя Ромео и Джульетту наизусть?

Я фыркнула, но, тут же взяв себя в руки, держась как можно серьёзнее, ответила:

— Да, ты знаешь… Сэм… он в школе играл Ромео в театральной постановке… а я не поверила и попросила его рассказать мне отрывок наизусть. Наверное, вспоминал.

— Ааа! — понимающе кивнул Джонатан.

Мы подождали всех остальных и, построившись, как вчера, двинулись в путь.

Чем ближе мы подходили к намеченной цели, тем все более и более унылым становился Питер, а Джек, глядя на него, ухмылялся. Я не знала, как объяснить их поведение. Питер, наверное, так переживает, потому что мы приближаемся к человеку, который убил его любимую. А Джек ехидничает из-за того, что думает, будто Пит нас кинет посреди операции и перейдёт на сторону Фаундера. Но почему он так решил? Что заставило Джека усомниться в преданности Питера? Наверное, для того, что бы понять всю закономерность их отношений, мне нужно иметь игрек-хромосому.

Ещё некоторое время мы все смеялись, едва завидев кончик розовой книжки, торчащий из кармана Джонатана, но потом эта забава нам надоела. После трёх часов дня мы остановились на небольшой полянке, чтобы отдохнуть. Я не чувствовала себя утомившейся, но феи и маги, наверное, устают больше, чем вампиры с оборотнями. Мы поели и теперь молча сидели на траве.

— Если будем идти также быстро, как и до этого, то через пару часов доберемся до пристанища Фаундера, — сообщил Джонатан.

Мы переглянулись. У всех в глазах читалось одно и то же: нетерпеливость. Скорей бы уже добраться до этого тирана и показать всю прелесть нашего плана! Уверена, он будет в немом восторге. Джек едва слышно пробормотал:

— А потом кое-кто слиняет…

Я вскочила с земли и отвесила Джеку пощёчину, которая отдалась по лужайке гулким шлепком. Девчонки вскрикнули. Джека отбросило назад. Я, тяжело дыша и злобно глядя на него, стояла в стойке, как учил меня Йоко. Джонатан встал между мной и Фоксом и раскинул руки в разные стороны.

— Ты что творишь?! — воскликнул он.

— Фокс оскорбил ни в чём не провинившегося человека! — сквозь зубы проговорила я, все ещё стоя в боевой позиции.

Джек медленно поднялся с земли и вытер рукавом рубашки ярко-алую кровь с разбитой губы. Он просто стоял и смотрел мне в глаза, даже не встав в стойку, чтобы защищаться или напасть в ответ. Какой же он всё-таки безнравственный, беспринципный, лишённый гордости. Я бы за такую пощёчину размазала по стенке, а он стоит себе, как ни в чём ни бывало, и ухмыляется.

— Как ты смеешь! — вдруг закричала я, обессилено опустив руки. — Сам-то ты что выдающегося сделал? Что ты вообще сделал с тех пор, как сюда приехал? Уложил волосы по-новому? Вот это я понимаю достижение!

— Да твой дружок только и думает о том, как бы избавиться от тебя! Просто ты самая сильная, и тебя никто не посмеет ослушаться, поэтому он всё ещё с тобой. Ему надо только одно: чтобы ты обеспечила ему авторитет и репутацию, прикрыла его, если что! Он предатель! — Джек выставил указательный палец в сторону Питера.

От таких слов я действительно разозлилась. Я проговорила «Прости», отбрасывая Джонатана в сторону, и ударила Джека. Он поставил блок. Тогда я сделалась невидимой и, ускользнув за его спину, ударила тыльной стороной ладони между лопаток. Джек полетел вперёд, а я снова стала видимой. Хотела напасть ещё раз, но меня повалил на землю сильный удар в солнечное сплетение. Я увидела промелькнувшее передо мной сердитое лицо Джонатана и свалилась в траву. Резко вскочила, но поплыло перед глазами. Голова кружилась, в глазах потемнело. Я встряхнула головой и огляделась. Джек лежал на земле, над ним склонился Ли, из его скрещенных над грудью Фокса ладоней исходил белый мерцающий свет. Джонатан стоял рядом со мной и сверлил взглядом.

— Эшли, ты самый безответственный вервольф из всех, каких я встречал. Зачем ты накинулась на Джека? Вы же заодно, вы должны учиться работать в команде, а ты его чуть не прикончила!

— Он… сам виноват… — проговорила я еле слышно; грудная клетка все ещё ныла, от этого болезненно перехватывало дыхание, и голос не слушался.

Джек, слабо поморщившись, медленно поднялся на ноги, а Ли встал рядом с ним, опасаясь, как бы я не напала снова. Джонатан смерил меня безразличным взглядом и, встав перед Джо, скомандовал:

— Поворачиваем обратно!

Все удивлённо вскинули головы, Сэм начал было:

— А что…

Но Джонатан его перебил:

— Мы шли сюда только для того, чтобы обмануть Фаундера. Конечно же за нами следят его приспешники, и мы не могли так легкомысленно направиться прямиком в логово врага. Наша конечная цель — замок Владислава Дракулы.

Я переглянулась с Ли и Джо, девчонки изумлённо ахнули.

— Мы с Фредом уходили, когда были там, на привале, и когда вы залезли в мою палатку, чтобы посмотреть мою книгу.

Мы переглянулись и пристыжено опустили глаза.

— Так вот. Мы уходили для того, чтобы убить следящего за нами сторонника Фаундера.

Ничего себе! Так быстро расправились с приспешником самого Фаундера? Если он и сам такой же, то мы справимся с заданием в два счёта.

— Это не значит, что вы должны недооценивать Фаундера, — сказал Грин, глядя на меня. — Он весьма силён. Итак, строимся, и вперёд!

— Но, Джонатан! — прервала я его. — Ты же сказал, что мы доберёмся через пару часов. А отсюда до замка идти около восьми часов!

— Всё гораздо проще. Я, Джо и Питер перейдём на скорость вампиров, вы с Джеком и Йоко превратитесь в волков, Эмма и Сью заменят обычные крылья на сверхскоростные.

— А я? — вяло поинтересовался Сэм.

Джонатан поджал губы и задумался. Потом вскинул указательный палец вверх и произнёс:

— Придумал! Сэм тоже превратится в волка.

— Но как? Он же не… — начал было Джек, но Сэм нетерпеливо прервал его:

— Я всё понял, Джонатан.

Сэм снял с запястья тоненький серебряный браслет и подкинул его вверх. Браслет превратился в тонкий длинный жезл с гранёным прозрачным камнем на конце. Сэм пробормотал что-то невнятное, прокрутил жезл в руке и тут же стал меняться. Он опустился на четвереньки, его глаза стали жёлтыми, с узкими прорезями зрачков, затем покрылся чёрной лоснящейся шерстью и, в окончании, принял форму собаки. Джонатан подошёл к Сэму, поднял с земли упавший браслетик и надел его на лапу новообращённому волку. Затем мы все обратились в нужную форму, построились и пустились в путь. Обратно к замку Графа Дракулы.

Действительно, через пару часов мы уже были на месте. Мы обратились обратно в людей и теперь, выстроившись в линию, стояли на пригорке и смотрели на замок.

— Всё по плану? — спросил Йоко, обращаясь к Джонатану.

— Да, — кивнул он. — Все помнят план?

Мы закивали. У меня прямо чесались руки. Я так и сказала Джонатану:

— Давайте уже приступим! Не терпится показать мои способности.

— Ага, так не терпится, что ты их решила на мне проверить, — пробормотал Джек.

Я смерила его зловещим взглядом. Джек замахал руками и проговорил:

— Молчу-молчу.

Согласно плану, я, Ли и Сэм должны были оставаться здесь, пока нам не поступит сигнал от Джонатана. Джонатан, Эм и Сью должны были идти в замок с главного хода, Пит, Джо и Джек проникнут в замок с потайного хода в задней стене замка. Мы так и поступили. Ребята направились к логову Фаундера, а мы втроём сели на землю, спрятавшись в высокой сухой траве. Через несколько минут Джонатан, Эмма и Сьюзен скрылись в замке, а Пит с Джеком и Джо повернули за замок.

— Какой сигнал он должен подать? — спросил Сэм у Ли.

Тот ответил:

— Это должны быть красные искры в небе.

Мы помолчали. Каждый думал о своём, и объединяло наши мысли только одно: мы жутко волновались. У меня сосало под ложечкой, и, вдобавок ко всему, я вдруг захотела есть. Мне надоело думать только об успехе плана, и я решила отвлечься на другие мысли. Попыталась вспомнить, какое сегодня число. Я ахнула.

— Сегодня тридцатое октября?

Ли и Сэм переглянулись и хором ответили:

— Ну да.

Как же так? Уже пять дней как… С другой стороны, я ведь стала вервольфом. Может, так и должно быть? Блин, вот отстой. И даже спросить не у кого.

— А что такое? ПМС начался? — усмехнулся Сэм.

Он расхохотался, а Ли тихо ухмыльнулся. Похоже, вся эта история кажется им умопомрачительно смешной.

— Вервольфы-девушки не беременеют, — сказал Ли, глядя в траву.

— Никогда? — выдохнула я.

— Никогда, — эхом отозвался Ли.

Во мне как будто что-то упало. Раз не беременеют, значит и месячных нет.

Все девочки мечтают о принце на белом коне, пышной свадьбе и дочке-красавице. Что насчёт первого и второго, то мне было плевать, но даже я мечтала о дочери. И, может, о сыне. А теперь все мои мечты о прелестной дочке, похожей на фарфоровую куколку, накрылись медным тазом. Зашибись.

На глаза навернулись слёзы. Я уткнулась лицом в колени. Затем взяла себя в руки и через силу улыбнулась. Всё пучком. Никогда не сдаваться! Вот мой девиз по жизни. Я подняла лицо и невозмутимо продолжала смотреть в сторону вампирского замка. Ли и Сэм переглянулись. Несколько минут мы молчали. Потом я спросила:

— Сэм… сколько заклинаний ты знаешь?

Сэм посмотрел на меня, словно выискивая признаки беспокойства, но я была задумчивой и вполне спокойной. Из эмоций во мне больше всего было видно нетерпеливость. Я хотела поскорее накостылять Фаундеру.

— Около десяти, — ответил Сэм. — Самым первым моим заклинанием было управление погодными условиями. Мне было лет двенадцать, когда я понял закономерность моей силы: когда у меня плохое настроение, льёт дождь, или поднимается сильный ветер. А когда у меня всё хорошо, то погода тёплая. Благодаря этой способности я и понял, что я не совсем человек. Припёрся Фред и забрал меня сюда. А Грин научил меня контролировать свои эмоции, чтобы они не влияли на погоду. Затем я открыл способность вызывать молнии. Сначала обычные, потом перешёл на шаровые. Это было круто. Есть ещё несколько заклинаний: огненные шары, наподобие тех, какими пользуешься ты, падающие с неба иглы, клонирование…

— Что за клонирование? — поинтересовалась я.

— Это когда появляется ещё один я. Или несколько. Клонов почти невозможно отличить от настоящего меня, только по запаху. Короче говоря, вампиры и оборотни могут, собаки тоже, а остальные нет. Также есть заклинание ускорения, которым я пользовался при выходе из нашего замка. Затем, заклинание, которым можно открыть любую дверь, заклинание факела, и заклинание оборотня, которое я выучил за несколько дней до нашего отбытия. Я смотрел, как вы тренируетесь, и, когда ты так весело бегала, будучи волком, мне тоже захотелось им стать. Я попросил Джонатана, и он начал тренировки. Это самое сложное из всех моих заклинаний, но ты же знаешь, обличие волка имеет массу преимуществ: скорость, сила, нюх, ощущение свободы! Ещё есть заклинание долота, но оно такое сильное, что я никогда не применял его ни на ком. Только когда научился, и то на дереве.

— И что случилось с деревом? — спросила я, улыбнувшись.

— Оно рассыпалось на части и отлетело на несколько метров, сбив по пути ещё с десяток деревьев.

— Вау! — пробормотала я. — Вот это сила!

Сэм кивнул. Мы замолкли. Ли проговорил:

— Что-то долго сигнала нет.

— Может, что-то случилось? — забеспокоился Сэм, но я его оборвала:

— Всё идёт по плану! Всё нормально! Просто верь в них.

Он снова кивнул и воззрился в пространство перед собой. Мы сидели ещё минут десять. Я уже начала сомневаться. Неужели действительно что-то произошло? Но тут же встряхнула головой, пытаясь отогнать назойливую мысль. И всё-таки чувство беспокойства не покидало меня. Оно грызло изнутри и разрывало непоколебимую веру маленькими коготками. Ли, такой брутальный молчаливый парень, произнёс вслух:

— Да что за фигня? Где чёртов сигнал?

Я вскочила с земли и проговорила:

— Пойдёмте!

— Сигнала ещё не было, — сквозь зубы произнёс, глядя на меня исподлобья, Йоко.

— Что-то не так! Нам надо вмешаться! — сказала я отчетливо и внятно.

Ли нехотя поднялся. Сэм тоже встал. Мы посмотрели на замок, переглянулись и побежали вперёд.

Глава 6. Отступление

Вбежав в огромные железные двери, мы очутились в холле. Здесь было темно, единственным источником света оказался свет, исходивший из полуоткрытой двери впереди. Мы рванули туда. Это оказался зал с высоким потолком, каменный и мрачный, но освещённый несколькими факелами. Посреди него стоял человек. Он был высоким, худым, карие глаза, отливающие в полумраке залы бронзой, смотрели злобно. Человек был одет в нечто похожее на халат, только чёрный, с длинными рукавами и вышитой буквой Ф на левой стороне груди. Фаундер. За его спиной отворилась дверь и из неё вышел Питер.

— Пит, осторожно, это Фаундер! — крикнула я, но тут же осеклась.

Питер встал рядом с Фаундером, а тот зловеще расхохотался. Второй раз за этот день мне показалось, что у меня внутри что-то обрывается, рушится, пробивая землю под ногами и покидая навсегда.

— Питер… — пробормотала я, не в силах поверить в происходящее.

По щеке скатилась слеза. Я нетерпеливо её смахнула и ненавидящим взглядом посмотрела Фаундеру прямо в глаза.

Питер молчал и смотрел в пол.

— Прости, — проговорил он словно на автомате, — он обещал вернуть Кейт.

— Ещё трое никчёмных детишек, — сказал Фаундер противным высоким и холодным голосом. — Грин, как всегда, в своём репертуаре. Ну, и что вы приготовили для меня? — просюсюкал он, словно трёхгодовалым младенцам.

Ли встал в боевую позицию, Сэм достал жезл, я тоже встала в стойку.

— Питер, посмотри за нашими дорогими гостями! — приказал Фаундер. — Проследи за тем, чтобы они не скучали.

Пит удалился в ту дверь, откуда только что пришёл. И за этой дверью минуту спустя послышался душераздирающий вопль Эм.

Я вздрогнула.

— Ну что ж… А я займусь вами. На это уйдёт не больше десяти минут.

— Заткнись! — прокричала я. — Не надо нас недооценивать!

Ли и Сэм удивлённо воззрились на меня, потом взяли себя в руки и вернулись в прежнее состояние сосредоточенности.

— Ха-ха-ха-ха! — рассмеялся Фаундер с самой дружелюбной и, несомненно, фальшивой улыбкой. — Какая смелая девушка! Ну что ж, ты будешь первой, раз тебе так неймётся.

Он сделал молниеносный выпад в мою сторону, и меня отбросило назад. Я отлетела к стене, ударилась об неё головой и сползла на пол. В глазах потемнело, и заложило уши. Но я встала и, собрав волю в кулак и стиснув зубы, сделала огненный шар. Я кинула его в злодея, но он увернулся, а шар превратил стену за спиной Фаундера в груду камней. Сквозь здоровенную дыру я увидела связанные руки и спину Джека. Он был в той комнате, куда только что зашёл Питер. В этот момент кто-то выпалил в Фаундера десятью длинными иглами. Он отбил каждую из них, но пропустил одну, попавшую ему в плечо.

— Чёрт, — выругался он, выдёргивая иглу и кидая в Сэма.

Друг увернулся. Ли подбежал ко мне и приложил руки к моему затылку, который ужасно ныл. Через пару секунд боль исчезла. Ли прошептал мне в самое ухо: «Вперёд!» Я сделалась невидимой и подбежала на некоторое расстояние к Фаундеру. Сэм выставил в его сторону жезл, и Фаундера тут же пронзила огромная шаровая молния. Он извивался и дёргался от боли. Когда молния исчезла, я подошла к нему ещё ближе и ударила огненным шаром между лопаток. Он отлетел вперёд, но тут же встал. В его мрачных глазах играло ужасающее безумие. Казалось, он хотел мучить каждого из нас до смерти. Меня передёрнуло, но не от страха, а от отвращения.

— У меня есть особая книжечка, — пробормотал он. — Я записываю туда своих самых сильных противников. Вас в этой книжечке не будет. Потому что я вас уничтожу прямо сейчас!

Фаундер рванул в сторону Сэма, — я до сих пор была невидимой. Он вытащил из кармана своей дурацкой мантии нож и кинулся на Сэма сверху. Я перехватила его руку и выкрутила вправо. Фаундер вскрикнул, нож упал и откатился к ногам Ли. Он поднял его и бросил мне. «Не поняла!» — подумала я, поймала нож и упала на корточки на пол. Взглянув на свои руки, я поняла, что снова стала видимой. «Блин, вот отстой!» — пронеслось в голове. Фаундер отъехал в противоположную сторону, приземлившись на согнутые ноги. Я кинула нож в него, но Фаундер увернулся, а нож, звякнув, отскочил от стены, перевернулся в воздухе и снова полетел в Фаундера. Произошёл удар. Фаундер выкатил глаза и, дотянувшись дрожащей рукой, выдернул нож из спины и кинул снова в меня. Я не ожидала атаки, и потому не защищалась. Нож летел прямо в меня, но моё тело заслонил собой появившийся невесть откуда Сэм. Нож вонзился ему прямо в грудь.

— Сэм! — заорала я, хоть в глубине души и понимала, что паниковать нет смысла: Ли его подлатает.

И действительно, лёгкий порыв ветра и тело Сэма исчезло, а я встала на ноги и произнесла:

— Запиши в свою дурацкую книжечку: Эшли Смит.

Я дотронулась до рисунка на шее и, стараясь не смотреть на то, как где-то в стороне Ли выдёргивает из груди Сэма нож, прыгнула на Фаундера и перевернулась в воздухе.

Ощутив то самое чувство свободы, я вонзилась зубами в его шею. Из неё хлынула кровь и брызнула на стены и потолок. Восхитительный запах ударил прямо в ноздри, и я стала разрывать зубами шею орущего и дёргающегося Фаундера. Меня сбил и повалил на пол другой волк, чёрный и огромный. Ли тут же поднялся с пола уже в обличье человека. Я тоже приняла свою обычную форму.

— Не забывай о том, кто ты на самом деле, — произнёс Ли тихо, но отчётливо. — Не позволяй волку в своей душе взять первенство над человеком.

Я кивнула, и наши взгляды устремились на Фаундера. Он лежал на полу, истекал кровью и был неподвижен. Я осторожно подошла к нему и потрогала ногой. Он не шевелился. В комнату вдруг вбежал Питер. Увидев Фаундера, он побледнел и остановился посреди залы. Затем зло посмотрел на нас с Ли(Сэм лежал на полу, он не мог так быстро восстановиться) и, подойдя ко мне почти вплотную, больно схватил за локоть.

— Зачем ты это сделала? — спросил он полушёпотом. — Он обещал вернуть Кейт, а ты убила его.

— Он убил десятки вампиров и оборотней, и схватил Лиз, — сказала я, выдёргивая руку. — Он убивал твоих друзей! Он и девушку твою убил!

— И он сказал, что воскресит её из мёртвых!

— Зачем тебе это нужно, Пит? — ясно сказала я. — Вернёт он твою Кейт, и что? Вы будете жить с Фаундером. Будете помогать ему совершать его злодейские планы по захвату власти во всем мире, у вас будут рождаться дети, а Фаундер будет убивать их ради экспериментов по получению философского камня. Вот это я понимаю, счастливая жизнь! И потом, где гарантия, что он сказал правду? Ты нужен ему, и ради этого он готов солгать всё что угодно.

— Он вернёт её, он обещал! — выплюнул он мне в лицо и кинул в меня сгусток квинтэссенции. Меня пронзила резкая боль, словно ударило током в несколько тысяч вольт, и я упала на пол.

Потом боль в области затылка и темнота.

Я очнулась из-за того, что кто-то тряс меня за плечи. Причём, очень грубо тряс. Сначала я подумала, что это Фаундер, и даже заподозрила, что он хочет отнести меня на опыты свои дурацкие, но потом вспомнила, что сама же его прикончила. К тому же, Фаундер не стал бы звать меня по имени, как это делал кто-то, кто пытался сейчас меня разбудить. Я медленно и лениво открыла глаза. Сквозь мутную пелену я разглядела лицо Джека. Я буквально вскочила на ноги и бросилась его обнимать.

— Джек, ты был прав! Питер — предатель! Я убила Фаундера, а он меня отключил…А где он, кстати?

— Сделал ноги. Спасибо, что заметила мою правоту! — отчеканил Джек иронично. — А ведь главное, так вовремя…

— Что? Ты убила Фаундера? — спросил ещё кто-то.

Я так обрадовалась Джеку, что даже не заметила, что мы тут не одни. Я отпрянула от Джека и смущённо оглядела комнату.

Это был ещё один пустой зал. Ни мебели, ни освещения, только голые каменные стены и полы. На полу сидели все наши. Все были связаны, кроме Джека и Ли. Эмма и Сьюзен лежали без сознания, Сэм тоже, над ним склонился Ли, из его рук исходило белое сверкание. Когда Сэм открыл глаза, Ли приблизился к Эм и Сью. Джек подошёл к медленно ожившему Сэму и разрезал верёвки. Точно так же он обошёл всех. Вопрос о смерти Фаундера принадлежал Джонатану.

— Да, — кивнула я.— Я его убила. Не без помощи Йоко и Сэма, конечно. Без них бы вообще ничего не получилось. Вы молодцы, ребята!

Ли и Сэм благодарно улыбнулись мне. Джонатан глубоко задумался.

— Как я понимаю, мы здесь заперты, — обречённо вздохнул Джо.

— Предоставь это мне, — произнёс Сэм, поднимаясь с пола.

Он подошёл к двери, снял с руки браслет, подкинул вверх и поймал уже в виде жезла. Взмахнул им, и дверь открылась.

Я недоумённо уставилась на Сэма, а он, подмигнув, сказал:

— Помнишь, я говорил про заклинание, способное открыть любую дверь? Это оно.

— Круто, — отозвалась я.

Мы гуськом вышли из комнаты. Как-то даже непроизвольно получилось выстроиться так же, как и во время нашего пути: Джонатан, Джо, Эм, Сью, Сэм, Йоко, я и Джек. Только вот замыкающего не было, потому что он оказался изменником.

В замке стояла тишина. Когда мы вышли из комнаты, то наткнулись на длинную лестницу, ведущую полукругом наверх. Мы переглянулись и стали подниматься.

Я чувствовала себя ужасно. Джек оказался прав, а я до последнего ему не верила. Теперь надо как-то искупить свою вину, даже если это искупление будет мне ой как дорого стоить.

Поднявшись по ступеням наверх, мы оказались перед стальной дверью. На ней не было замков, но, подёргав ручку, я убедилась, что дверь заперта. Я выжидательно уставилась на Сэма. Тот снисходительно улыбнулся, покрутил в руках жезл и направил на дверь. Ничего.

— Ну и? — спросил Джек. — Чего ты ждёшь-то?

— Я не могу, — ошарашено пробормотал Сэм, так и стоя с жезлом в руке. — Ничего… не выходит!

— То есть как? — озадаченно спросила я. — Твоё заклинание открывает любые двери.

— А эту не открывает, — задумчиво произнёс Джонатан.

— Да ну её, может здесь вообще ничего интересного нет, — сказал Джо.

— Ага, а стальную дверь, которую не открывает ни одно заклинание, Фаундер для красоты поставил, из эстетических соображений, — сыронизировала Сью.

— Логично, — проговорил Джо. — Но нам туда не попасть. Так что пойдёмте дальше.

— Эй, не ты здесь главный! — отчеканил Ли.

— А кто? — бросил Джо. — Может ты? Тогда попробуй открыть, а я посмотрю. Может, ломом попробуешь?

— А может ты как самый умный…

— А может вы заткнётесь уже? — оборвала я их. — Неконструктивно.

— Ну давай ты её откроешь? — одновременно выпалили Джо и Ли.

— А вот и открою! — сказала я и, задрав нос, подошла поближе, оттолкнув Сэма.

Я собрала огонь в руку и что есть силы кинула в дверь. Ничего. Огонь просто потух.

— Дверь поглощает любую магию, — проговорил Джонатан. — Поэтому ничего не получается.

— Тогда давайте попробуем выбить её силой? — предложил Джо. — Здесь два взрослых вампира и три оборотня. Ну а… э… Сэм с девочками постоят в сторонке.

Кто-то фыркнул.

— Тупая идея, — сказала я. — Хочешь себе все кости переломать?

— У меня кости очень прочные.

— Как что, к примеру?

— Примерно как сталь.

— Сталь против стали? Шансы пятьдесят на пятьдесят.

— Но ведь нас пятеро.

— А кто сказал, что я хочу сломать кости? — возмутилась я. — Я-то наполовину человек!

— Трусиха, — буркнул Джо.

— Кто? Я?!

Я отошла на пару шагов, разбежалась и со всей силы прыгнула боком на дверь. Она, конечно же, не поддалась. Тогда ко мне присоединились Ли, Джо, Джонатан и Джек. Через пару минут такого балета дверь немного раскачалась, и это всё чего нам удалось достичь, не считая ссадин и синяков.

— И что теперь? — спросил Джек, пытаясь отдышаться.

Джонатан произнёс:

— Надо найти ключ.

— Но здесь даже нет замочной скважины! — проговорил Йоко, потирая левую руку.

— А никто и не говорил, что это обычный ключ, — загадочно сказал Джонатан.

— Зашибиись! — протянул Джо. — Будем искать то, не знаю что, там, не знаю где.

— Ключ должен быть где-то в замке, — пробормотал Сэм.

— Да ты что, а мы-то думали на втором кольце Сатурна! — расхохотался Джек.

Мы подхватили. Сэм обиженно отвернулся и убрал теперь уже бесполезный жезл.

— Чего у вас у всех такое настроение? — поинтересовался Джонатан. — Всё лишь бы поссориться, поддеть друг друга. Не умеете вы в команде работать.

Он махнул на нас рукой.

— А может, ключ у Фаундера? — предположила Эм.

— Да нет, он вроде бы в каком-то странном халате ходит… — начала я.

— Робе, — вставил Ли.

— Ну да, — согласилась я. — Там нет карманов.

— А он жезлом управляет? — поинтересовался Сэм.

— Неа. Руками.

— Крутой. Только настоящие клёвые маги могут творить волшебство руками.

На несколько секунд в замке воцарилась полнейшая тишина: все сосредоточенно думали. И тут я вдруг выпалила:

— Так Питер же ещё здесь! Ну то есть… Питера-то мы не одолели, а Фаундера теперь нет, значит ключ у Пита, логично?

— А в этом что-то есть, — пробормотал Джонатан.

— Всего только и осталось — найти этого чёртова предателя, — выплюнул Сэм. — Итак, где он может быть?

Мы снова замолчали. Я пыталась думать, хотя мой сонный мозг и голодный желудок и отказывались работать сообща. Этот день был явно перенасыщен событиями, поэтому голова соображала туго, а от физических нагрузок сильно хотелось есть. «Эш, думай как Питер! — попросила я у самой себя. — Если бы ты была — не дай Бог, конечно! — Питером, куда бы ты пошла?» Логично было бы предположить, что, так как Фаундер погиб в честном бою, а Питер остался один, то он захочет во что бы то ни стало возродить из мёртвых свою девушку. Из этого следует, что он скорее всего сидит в личном кабинете Фаундера и читает его записи, пытаясь отыскать что-нибудь похожее на заклинание воскрешения. Вот так простая логика приводит к истине. Будем надеяться, что это истина.

— Мне кажется, — начала я, — что Питер в личном кабинете Фаундера.

— А ты знаешь, где это? — с надеждой спросил Джо.

— Нет, — ответила я.

Джо поник.

— Но можно поискать, — добавила я.

— Нам нужно возвращаться обратно, — вдруг проговорил Джонатан.

Мы все воззрились на него в немом недоумении. Сэм даже открыл рот от удивления.

— Мы получили слишком много травм и увечий, к тому же сильно устали и проголодались. Надо восстановить силы, придумать новый план и прийти снова… через пару дней, — продолжил Джонатан свою мысль.

— Но ведь Йоко нас подлечил, — возразил Джек, я горячо закивала.

— Этого недостаточно. Нам нужно вернуться обратно. Без нового плана мы ничего не сделаем.

Я размышляла над его словами. План, который мы придумали неделю назад, теперь казался глупым и ребяческим. Всё пошло совсем не так, как было запланировано. По идее, шестеро человек, первые вошедшие в замок, должны были очистить замок от приспешников Фаундера и найти самого злодея. Потом они должны были дать нам сигнал, чтобы мы пришли и прикончили Фаундера, а все его записи о философском камне мы должны были уничтожить, и вызволить Лиз. Разрушить весь план в пух и прах смог всего один человек — Питер. Ни Лиз, ни записей мы не нашли. В плюсе то, что Фаундера мы убили, в минусе — лишились Питера. Не означало ли это, что новый план может быть точно так же разбит? Всего одна незначительная неучтённая деталь — и может произойти ужасное.

— А может, нападём без планов? Просто так? — спросил Джек.

Я взглянула на него и поняла, что он подумал о том же самом.

— Как бы там ни было, но нам всё равно придётся возвращаться, — сказал Джонатан.

Выстроившись в уже запомнившуюся шеренгу, мы покинули замок.

«В гостях хорошо, а дома — в сто раз лучше!» — это была моя первая мысль, когда, после сытного ужина, я плюхнулась на кровать в своей комнате. Да, это место действительно стало моим домом! Здесь я тренировалась, здесь узнавала подробности своего существования, здесь у меня появились настоящие друзья, с которыми мы так много прошли, с которыми стремились к одной и той же цели. Маленький замок в четыре этажа и всего девятью (а теперь восемью) жителями за пару месяцев стал мне настоящим домом. Это был мой мир, и если будет нужно, я стану его защищать до последней капли крови.

В комнату зашёл Джек и молча свалился на свою кровать. Он потянулся и, подставив ладонь под голову, повернулся ко мне.

— Ну что — мир? — предложил он с дружелюбной улыбкой.

— Мир, дружба, жвачка! — отозвалась я, усмехнувшись.

Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, но потом я нарушила тишину давно вертевшимся в голове вопросом:

— Джек… откуда ты всё это время знал… о Питере?

Джек напрягся. Я, почувствовав его напряжение, быстро добавила:

— Если не хочешь, можешь не отвечать.

— Да нет, я скажу, почему нет? — так же быстро отозвался он.

Я села поудобнее, поджав под себя ноги. Ну да, может, для кого-то эта поза неудобна, но мне вообще было удобно всё, что другим неудобно. Я такая девочка-наоборот.

Джек тоже присел на кровати и стал рассказывать.

— Ли учил не только тебя одну. Меня тоже. Он научил меня обороняться, нападать и превращаться в волка. Однажды я решил попрактиковаться. Делать было нечего — вы с Питером тогда как раз были в самом расцвете отношений, — ехидно произнёс он. — Ну и я ночью пошёл в лес, чтобы превратиться в волка. Пока я тренировался, из замка кто-то вышел. Я не видел, кто это, — было темно. Обратившись, я решил пронаблюдать за ним. Это оказался Питер. Помнишь ту поляну, где лежал мёртвый олененок? — и, дождавшись, пока я кивну, он продолжил: — Питер остановился там. Тогда словно из ниоткуда появился другой человек.

— Фаундер? — спросила я нетерпеливо.

— Нет. Не перебивай, — пробурчал Джек, недовольный тем, что я прервала его красочный рассказ. — Это был другой человек, не Фаундер. Питер даже не удивился, что тот человек оказался на поляне. Незнакомец хотел передать Питеру послание от Фаундера. Тот обещал воскресить Кейт, если Пит к нему присоединится.

— Но почему именно Питер? — снова оборвала я его.

Джек смешно нахмурил брови и поджал губы.

— Не-пе-ре-би-вай, — раздельно и чётко произнёс он снова. — Питер самый сильный из всех нас, и к тому же, Фаундеру перед ним есть чем козырять.

— И что сделал Питер, когда тот шпион рассказал ему об этом козыре? — снова перебила я.

Джек недовольно уставился на меня и замолчал.

— Ну ладно, я больше не буду, — одев ангельскую улыбку пролепетала я.

Джек улыбнулся и продолжил рассказ:

— Питер сначала не поверил ему и кинулся драться, но тот человек во время драки продолжал втолковывать ему, что в случае его присоединения к Фаундеру, из мёртвых воскреснет Кейт и они снова будут вместе. Тогда Питер остановился и согласился присоединиться к Фаундеру. Они пожали друг другу руки и тот человек ушёл. Потом и Питер тоже ушёл.

— А как он выглядел? Ну, тот человек? — спросила я, удостоверившись, что он закончил свой рассказ.

— Не знаю, у него лицо было арафаткой закрыто, — отозвался Джек. — Но запаха вроде не было, значит, либо вампир, либо оборотень.

Некоторое время мы молчали, потом я сказала:

— Замок был пуст.

— Что? — не понял Джек.

— Когда мы выбрались из комнаты, где лежали связанными, замок был пуст. Иначе, почему мы никого не встретили по пути? И перед стальной комнатой тоже должна была стоять охрана. Они поняли, что мы нападём снова, когда освободимся, и дали драпака, пока мы были без сознания.

Джек молча смотрел на меня. Потом медленно произнёс:

— Так вот почему Джонатан сказал — уходим?

— Скорее всего.

— Но почему просто не сказал нам, что замок пустой?

— Потому что мы должны сами до этого додуматься, — ответила я. — Он всегда делает так.

— Ну да, — задумчиво произнёс Джек.

Сегодняшняя ночь была самой лучшей за эти три дня, потому что я наконец-то нормально выспалась. Сновидений не было, и это радовало — уж лучше совсем ничего, чем очередная фигня. Мои уши тоже отдыхали — никаких звуков, отвлекающих ото сна. И удобная кровать, не то что спальный мешок на твёрдой земле.

Проснувшись, я тут же прошла на кухню в поисках огромного бифштекса. Я нашла его и только-только поднесла ко рту, как в мою кухоньку вломился заспанный Джек.

— Привет! — поздоровался он и пройдя к холодильнику, достал ещё один кусок мяса.

Я застыла с бифштексом в зубах, наблюдая за тем, как он поглощает своё мясо. Джек доел и вышел обратно в комнату.

— Теперь мы с тобой наедине, — произнесла я, глядя на свой бифштекс.

Затем поднесла его ко рту и съела.

Я вошла в комнату и застала Джека сидевшим, ссутулившись, в кресле. Он поднял на меня голову, и я подумала: «Сейчас спросит, как спалось!» Он всегда задаёт одни и те же вопросы. Но Джек, к моему удивлению, сказал совсем другое:

— Джонатан сказал, чтоб в десять все собрались на тренировочной площадке.

— А сейчас сколько времени? — поинтересовалась я и, взглянув на часы, ахнула: — Без десяти?!

Я схватила джинсы, рубашку и кеды и рванула в ванную. Наскоро приняв душ, я переоделась и, распахнув дверь в комнату, буквально упала в объятия Джека. Я в панике отпрыгнула от него подальше и заметила, что он уже одет, и, кстати, весьма неплохо: джинсы-скинни со дня нашего знакомства, желтая футболка с надписью «Я — парадокс этого мира», чёрные конверсы и напульсник на левой руке с логотипом группы Green Day. Картину довершал кремовый ремень с черепом.

— Готова? — спросил он. — Пошли.

Мы вышли на улицу и подошли к группке людей, стоявших на тренировочной полянке. Там были все, кроме, разумеется, Джонатана. Я поздоровалась с девчонками, чмокнув их в щёку, пожала руку Ли, Джо и обняла Сэма.

— Я бы, в принципе не отказался от такого же приветствия, как и с Эммой, — прощебетал Сэм.

— Обойдёшься, — проговорила я, краем глаза заметив, как Джек зыркнул на Сэма. — Где он?

— Как обычно, — закатив глаза, произнесла Сью.

— Занят клубничкой, — фыркнул Джо.

Мы расхохотались, но пришлось тут же смолкнуть, потому что Джонатан возник прямо за нашими спинами, как будто из земли вырос. Мы резко развернулись и уткнулись взглядами прямо в его недовольные глаза.

— Ну, вообще-то, я уже здесь, так что… — произнёс Джонатан и многозначительно оглядел нас всех.

Грин был вместе с леммингом, который надменно выпрямил спинку и с вызовом смотрел на каждого из нас. «Господи, и зачем этот лемминг только нужен, а?» — подумала я, и моё лицо приобрело то самое выражение, которое оно обычно принимает, когда я говорю «Блин, вот отстой» — скучающее и страдальческое.

— На самом деле, это не тренировка, а что-то вроде совещательного собрания, — проговорил Джонатан, не обращая внимания на мои мысли и выражение лица. — Я хочу сказать, что сногсшибательный круиз на поиски Питера нужно отложить на некоторое время.

— ЧТО?!! — вскричала Эмма, а все наши лица сделались пораженными и несогласными с мнением Джонатана. — А как же Лиз?!

Ни одна чёрточка в лице Джонатана не дернулась. Он продолжал безмолвно наблюдать за нашей реакцией и, скорее всего, читал мысли.

— Так нельзя, Джон! — сказал Ли. — На кон поставлена жизнь человека… ну ладно, вампира. Но всё равно… это не игра, не шутки! Её надо спасти во что бы то ни стало!

Он принял воинственную позу, сделав грудь колесом. Мы все запальчиво закивали.

— Лиз больше нет в живых, — тихо, но ясно проговорил Джонатан, глядя по очереди каждому из нас в лицо.

Из груди Эм вырвался протяжный вздох, она упала на колени и закрыла лицо руками. Я и сама шумно вздохнула, как будто что-то сдавило мне горло. Сью мертвенно побледнела и так и осталась стоять, словно оцепенела. Со стороны Эммы доносились всхлипывания. Парни, все как один, замерли с раскрытыми ртами.

— Как… как ты узнал? — только и могла выдавить я.

— Я же говорил вам в первый день вашего приезда сюда, — сказал Джон. — Я умею чувствовать всех своих друзей. И вчера вечером мне было предчувствие. Я видел огонь, а в нем — Элизабет.

— НЕТ! — пронзительно закричала Эмма, да так громко, что мне стало не по себе.

Мне было плохо. Мне хотелось уйти отсюда, чтобы не видеть страданий Эммы и катившихся сейчас по щекам Сью маленьких, блестящих на осеннем солнце, кристалликов — слёз. Мне хотелось верить, что всё это происходит не со мной, что это сон или сюжет книги, которую я читала. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то всё было точно таким же, как и секунду назад.

Глава 7.SOS — спасите Оуэна Смита

Сначала всё было расплывчатым, как на плохой фотографии, но вдруг картинка поменялась, и стала более чёткой. Я шла по очень шумной улице, проталкиваясь сквозь нерасторопную толпу, и пытаясь догнать спину Питера. С каждой секундой он уходил всё дальше и дальше, а я всё яростнее расталкивала людей и кричала ему, чтобы он остановился. Питер меня не слышал. Он, не оборачиваясь, шёл вперёд. Я видела всё это как будто со стороны, наблюдая за решительным шагом Мистера Предательство и за своими тщетными попытками его догнать. Люди в толпе ругались, какой-то парень в черном плаще с острым лицом и почти прозрачно-белыми волосами толкнул меня, когда я задела его локтем, но я всё бежала. Даже когда из глаз брызнули слёзы ненависти и обиды, я всё равно смотрела сквозь пелену этих слёз на удаляющуюся спину Питера и бежала за ним. И вот, когда я уже обессилено прокричала имя Питера, и он обернулся, сон наконец закончился.

Один и тот же сон снился мне уже неделю, с того самого дня, как я узнала, что Лиз нет в живых. Джек каждый раз просыпался от того, что я кричу во сне имя Питера, но молчал. В этот раз я, увидев перед собой лицо Джека, тут же начала извиняться:

— Прости-прости-прости-прости-прости!

Джек, с синяками под глазами, усталый и измученный моими ночными выходками, просто смотрел на меня и молчал.

— Джек, прости! Я больше не буду, честно…

— Эшли. Я понимаю тебя, я знаю, как тебе тяжело, но этот сон… один и тот же сон, не так ли?

Я кивнула.

— Он мучает тебя уже неделю. Я понимаю, ты ничего не можешь сделать, но может быть, ты постараешься не грузиться насчет всех наших проблем? Тогда и сон пройдет.

— Я и так стараюсь ни о чём не думать вообще, а то просто мозг лопнет, — призналась я, изучая рисунки на своём одеяле, в которое я была завёрнута.

Никакого холода не было, даже Джек спал без одеяла, но меня бил сильный озноб.

— Эшли… я в тупике. Я не знаю, что мне делать. Каждую ночь я просыпаюсь от твоих криков. Что тебе снится? — спросил он, взяв меня за руку(я мгновенно покраснела). — Расскажи, может легче станет.

— Это сон про Питера. Я как будто бегу за ним, а вокруг море людей, а он уходит, и не слышит как я зову его, — на одном дыхании выпалила я.

Мы оба замолчали. Где-то вдали был слышен вой волка. Брови Джека сошлись на лбу, превратившись в одну тонкую белесую полоску. Он взглянул мне в глаза и прижал к своей груди.

— Эшли…если бы я знал, как тебе помочь, я бы…

— Я знаю, Джек. Спасибо…— перебила я.

Джек отпустил меня и поплелся к своей кровати.

Я всю ночь лежала, даже не пытаясь заснуть. Четыре чашки выпитого кофе не помогали, но я кое-как справилась с желанием спать и просто лежала, пока не проснулся Джек.

— Ты уже встала? — недоверчиво спросил он, перевернувшись на бок в мою сторону.

— Да, — соврала я.

Не тут-то было! Четыре чашки из-под кофе стояли на моей тумбочке и глаза Джека уставились именно на них, а потом строго посмотрели на меня.

— Эшли Смит, ты что, не спала всю ночь?!

Я нервно сглотнула. Правда очевидна, и врать бесполезно. Но если не совру, начнется истерика.

— Нет, я немного поспала…часа три.

Джек поджал губы. «Неужели проглотил?» — подумала я.

— Не верю.

«Или нет».

— Эшли, — Джек сел. — Ты не должна так себя мучить. Твои сны…это ничего, как-нибудь переживу. За меня не беспокойся. Пожалуйста, давай ты будешь спать по ночам, а не уменьшать запас кофе на кухне, идет?

— Может мне поселиться в другую комнату? — высказала я мысль, которая вот уже пару дней крутилась у меня в голове.

Джек повесил голову и устало закрыл глаза.

— Эшли, я вовсе…

Его прервал звонок моего мобильного.

Я вскочила с кровати и кинулась к столу с компьютером. Звонила мама. Я нажала "принять вызов" на моем маленьком красном телефоне.

— Алло, мам!

— Эшли! Привет, доченька! Как ты поживаешь? У тебя все хорошо?

Вечные мамины причитания. Все мамы на свете обожают волноваться за своих детей, и громко причитать: "Ох, я надеюсь что все хорошо! Ой, я так не хочу чтобы что-нибудь пошло не так!"

— Мам. Все отлично. Не надо беспокоиться.

— Ох, девочка моя, — теперь в голосе миссис Смит явственно слышались слезы. — Ты не голодаешь там? Ты ведь не умеешь готовить!..

Я вспыхнула, лицо слилось по цвету с мобильником. Хорошо, что Джек не слышал.

— Мам. Ну я же оборотень. Я ем сырое мясо, пью кровь и меня вполне устраивает такая диета. Ты там как? Как папа? Как Кира?

— Все в порядке, милая, только вот папе что-то в последнее время не здоровится... Он уже четвертый день не выходит на работу. Весь бледный, озноб колотит, лежит в постели и даже не встает.

Я заволновалась.

— А что говорит врач?

— Говорит, обычный грипп. Но я не верю. При гриппе человек хотя бы встать может!

— Может, мне приехать? — поинтересовалась я, беспокойство все больше меня охватывало.

— Нет-нет, что ты! Что ты! Не надо так себя утруждать! — тут же отозвалась мама. — Эшли...а...а чем вы там занимаетесь?

— Ммм... — я замялась. — Ну... мы... учим всякие... короче, мы учимся самозащите.

— Самозащите? — пришла мамина пора беспокоиться. — И от кого вы защищаетесь?

— Да ни от кого конкретного, это так, на всякий случай.

— Точно?

-Ага.

— Ну ладно, Эшли. Я пойду тогда, надо покормить отца.

— Пока, мам. Люблю тебя.

Но мама уже отсоединилась. Я бросила сотовый на кровать, но тут же подпрыгнула от неожиданности: дверь в комнату распахнулась с треском, и в нее влетел Джонатан с просто обезумевшими глазами.

— Эшли! — он схватил меня за руку и потащил вон из комнаты. — Нужно срочно поговорить!

Мы вышли, и Джонатан, не удосужившись отпустить руку, поволок меня в свой кабинет.

Когда мы пришли, он отпустил меня и захлопнул дверь, и тут же очутился на своем рабочем месте. Я села на кресло напротив него, и, потирая запястье, за которое меня тащили добрых полсотни метров, спросила:

— Джон, в чем дело?

Он вскочил со своего места и повернулся к окну, выходящему на задний двор замка.

— Тебе только что звонила твоя мама.

Это явно был не вопрос, но я все же кивнула, потом догадалась, что он меня все равно не видит, и произнесла:

— Да.

Он резко развернулся и, вперив обе руки в стол, отчего на нем образовались вмятинки, посмотрел мне в глаза.

— Твоего отца укусила летучая мышь, — сказал он.

Я удивилась сначала тому, откуда он знает, а потом тому, почему он так взволнован. Летучие мыши не опасны.

— И что?

— Ты не понимаешь! Это была летучая мышь Питера!

Вот теперь я запаниковала и даже вскочила с кресла, чтобы смотреть на него не снизу вверх.

— Что?! Питера? И что это значит?

— Боюсь, твой отец в большой опасности, Эшли. Сколько дней он уже не встает с постели?

— Ч-четыре, — мой голос дрожал от страха.

— Если мы не доберемся до Лондона за три часа, то твой отец либо превратится в вампира, либо, если его тело отвергнет превращение, погибнет... Лично я не пожелал бы ему ни того, ни другого.

— Что мы можем сделать? — спросила я, но Джон не успел ответить — в кабинет влетели Джек, Йоко и Сэм.

— Мы с вами! — эту фразу они выпалили одновременно, и их лица светились неподдельной решительностью.

Смутился только Йоко.

— Мы подслушивали под дверью... — признался он. И тут же, показав пальцем на Джека, проговорил: — Но это была его идея!

Джек нахмурился и поджал губы. У него было такое выражение лица, словно у него чесались руки дать Ли по морде, но в присутствии Джона сделать он этого не мог.

Я, неожиданно для самой себя, легко перепрыгнула через стол и схватила Джона за воротник рубашки, притянув к себе так близко, что наши носы почти соприкасались. Джеку это не понравилось, но возразить он ничего не успел, потому что я сквозь зубы пробормотала:

— Джонатан, я не знала, что у Питера есть своя собственная летучая мышь.

— У многих вампиров есть свое собственное животное-помощник, — мягко сказал Джон, убрав от своей рубашки мои руки и заведя мне их за спину, но расстояние между нами не уменьшил. — У меня, например, лемминг, а вот у Пита есть летучая мышь. Мышь Питера, ее кстати зовут Бэт, быстро летает и может носить огромные грузы, которые другим мелким животным и птицам унести не под силу. Такие летучие мыши обычно имеют свойство пить кровь людей. В небольших количествах, конечно, не причиняя вреда здоровью человека. Но Бэт.... немного другого рода. Она может превратить человека в вампира.

— Как летучая мышь графа Дракулы? — удивилась я.

Летом я читала книгу Брэма Стокера. Меня впечатлили неиссякаемые возможности Владислава Дракулы, включая его возможность самому превращаться в летучую мышь.

Джонатан быстро переглянулся с Ли, но тут же снова посмотрел на меня, явно думая, что я не заметила. Некоторое время он молча смотрел мне в глаза, как бы прикидывая, стоит ли мне говорить, но потом все-таки снова заговорил:

— Понимаешь, Эшли... дело в том, что Питер... он внук Дракулы.

Я почувствовала как отвисает моя челюсть. Господи, да что же это такое? Когда это все прекратится? Не удивлюсь, если через минуту окажется, что его отцом был Гарри Поттер, а бабушкой — Кейн Пресли.

— Да... вот, — как-то неуклюже закончил Джон.

— Ммм, — только и могла я вымолвить.

Джек, похоже, тоже был в ауте.

— Э... Дракулы??? То есть... ммм... Владислава Третьего Цепеша??? Насколько я знаю, именно так его звали.

— Ну да, — немного смущенно отозвался Джон. — Его самого. Это довольно старая история, но вы же знаете, что вампиры..эээ..ну как бы... невероятно обаятельны, — и тут он улыбнулся своей обворожительной улыбкой, словно в подтверждение этих слов. — Так вот. У Влада Дракулы было множество жен. Не три, не семь и даже не десять. Их было сотни! Так и появился на свет Питер.

— Но ведь он был человеком! — возразила я.

— Да. Понимаешь, это все довольно запутанно, — нахмурившись, сказал Джон. — Женами Дракулы были не только вампирши, но и люди. От союза мужчины-вампира и женщины-человека рождались дети-вампиры, а если было наоборот, то рождались человеческие дети. Скорее всего, дочь Дракулы связала себя союзом с человеком, вот и все.

— Ясно, — быстро проговорила я. — А что делать с моим отцом???

— У меня есть противоядие, но осталось всего три часа, надо добраться до Лондона за это время.

Джонатан подошел к навесному шкафчику и порылся в нем, затем что-то достал и, повернувшись к нам, показал маленький пузырек с изумрудного цвета жидкостью.

— Мы ни за что на свете не успеем, — обреченно прошептала я. — В прошлый раз мы преодолели такое расстояние за четыре с половиной часа! И то при помощи Фреда.

Я была в отчаянии. Джонатан подмигнул:

— А он и в этот раз без помощи не оставит!

Он схватил меня за руку и, махнув Ли и Сэму с Джеком, чтобы шли за нами, выбежал в коридор и побежал вниз по ступенькам. Мы тут же увидели Фредди, который перебирал коротенькими ножками в нашу сторону. Джон нагнулся и легко подхватил Фреда на руки. Затем, не отпуская моей руки, помчался на лужайку перед замком. Когда наши ноги оказались посередине лужайки, Джон остановился и мы столпились вокруг Фредди. Джон кивнул и мы все вместе дотронулись до Фредди и тут же оказались в том самом проулке, из которого перемещались в первый наш приезд в Трансильванию.

Рядом стояли наши с Джеком машины. Сэм присвистнул, увидев машину Джека. Я ахнула.

— Они что же здесь все это время простояли???

— Нет, это магия Фреда перенесла их. Все время, пока вы были у нас, машины стояли в гараже замка, — отчеканил Джонатан. — Но ехать придется на той машине, — он указал на синий мазератти Джека. — Она быстрее.

— Моя может выжать до двухсот, — возразила я. — Да и в одной машине Джека нам пятерым...с половиной, — добавила я, посмотрев на Фреда, — не уместиться.

— Ладно, вы с Ли и Сэмом поедете на твоей, а я и Фред — с Джеком, — мягко согласился Джон.

Мы быстро расселись по машинам. Я предупредила Йоко, усевшегося на переднее сиденье:

— Ремень бы пристегнул!

Он послушно сделал, что велели, бормоча при этом что-то про гонщиков и ранние смерти.

Я повернула ключ зажигания и вдавила педаль газа в пол до максимума. За окном проплывали захудалые магазинчики и забегаловки. Наверное, и правда маленький городишко. Впереди маячил синий мазератти, я знала что он может ехать гораздо быстрее, но ехал с моей скоростью. Джон и Джек — просто два джентльмена.

— Красивая машина, — сказал Сэм. — Интересно, кто ж его родители, если у него такая тачка!

— Его отец крупный бизнесмен в Нью-Йорке, — отозвалась я.

— Я почему-то так и подумал, — ухмыльнулся Ли. — Значит, мажорчик.

— Ничего подобного! — накинулась я на Йоко, стараясь не отрываться от дороги. — Джек не хотел быть таким. Ты бы видел, как он стеснялся своей машины, когда я познакомилась с ним в первый свой день в школе. И если хочешь знать, обычно он берет мини-вэн, просто в тот день его отец приехал в Лондон, и чтобы его не огорчать, он был вынужден взять папин подарок — мазератти.

— Ну а почему он в Трансильванию-то поехал на мазератти? — поинтересовался с глубоким сарказмом Ли.

— Мини-вэн — машина его матери, — отчеканила я, — а предполагалось, что мы все-таки едем в эту чертову Трансильванию надолго! — я все же не удержалась от ругательств.

Похоже, эффект я создала этим ругательством ошеломительный, потому что Ли предпочел немедленно закрыть рот. Все оставшееся время мы болтали с Сэмом, а Ли угрюмо пялился в ветровое стекло, следя за мазератти.

Мы ехали уже два часа, и довольно быстро. Уже почти добрались, осталось минут двадцать.

Свернув на подъездную дорожку за мазератти, я резко ударила по тормозам, и тут же выскочила из автомобиля. Ли и Сэм бросились за мной. По ступенькам на шум уже спускалась мама. Она кинулась ко мне, обняла. Я думала, что ее хватка будет железной, но она оказалась не сильнее пёрышка. "Ах ну да, я же теперь оборотень!" — вздохнула я. Я старалась обнимать ее ну совсем легко: одно неверное движение — и я сирота!

— Малышка, ты приехала! — причитала мама, выпустив меня из объятий.

Все столпились рядом — хорошее воспитание не позволяло им пройти в дом без разрешения.

Мама все причитала:

— Оуэну все хуже и хуже! Я просто не знаю что делать! Я вызвала врача, но он сказал, что все у него в порядке!

— Мам, я знаю, как его спасти, — сказала я взволнованно и переглянулась с Джоном.

Он еле заметно кивнул. Я провела друзей в дом, в комнату отца.

Оуэн Смит лежал в своей постели, зрачки его из голубых стали молочно-белыми и вращались, как у безумного. Он был ужасно бледен. Джонатан наклонился к нему и, откупорив флакончик с изумрудной жидкостью, влил все его содержимое в рот папы. Зрачки его глаз немедленно вернули свой цвет, а веки сомкнулись. Теперь отец был похож на обычного спящего человека.

— Теперь с ним все будет в порядке, да? — спросил тоненький голосок позади нас.

Это была Кира. Они с Джеймсом приехали, чтобы быть рядом с отцом. Кира была почти так же бледна, как и папа, глаза ее широко раскрыты. Джеймс был явно напуган.

— Да, Кира, теперь все будет хорошо, — устало пообещала я.

Все восемь человек прошли в гостиную, мама поставила на стол фирменные булочки и приготовила кофе. Джонатан вежливо отказался, и я увидела на его губах обращенную ко мне улыбку. Мы все жадно накинулись на еду, а Джонатан беседовал с мамой, Кирой и Джеймсом. Его обаяние дало о себе знать: мама больше не волновалась за папу, даже немного успокоилась, и теперь разговаривала с Джонатаном обо мне и о том, чем мы занимаемся в Трансильвании. Он поведал ей о том, что мы одолели темного мага, но нас предал наш же друг, и теперь собираемся найти его. Не преминул сообщить и о том, что убила Фаундера именно я, и, если бы не я, то сейчас бы здесь никого из нас не было. Мама одарила меня полным восхищения и нежности взглядом, и я, смутившись от такого проявления чувств, схватила еще одну домашнюю булочку и чуть ли не целиком запихала ее в рот. Кира и Джеймс слушали во все уши, сестра даже несколько раз произносила:

— Ну надо же!

Или:

— Прямо как в кино!

Я таких реплик предпочитала не слышать, поэтому разговаривала с Сэмом, Джеком и Ли.

— А Кира ничего! — сказал Сэм, поглядывая на мою сестру.

— Она замужем, так что утри слюни и жуй булку! — смеясь, отозвался Ли.

Мы с Джеком откликнулись дружным хохотом.

После чаепития я, Джек, Ли и Сэм отправились в мою комнату. Я включила любимую музыку погромче и свалилась на кровать. Джек повторил за мной.

— Ооох, как я устал, — проговорил он, падая рядом со мной.

Ли присел на краешек кровати, и я повалила его, громко проговорив:

— Не стесняйся, дружище!

Сэм вертел в руках книгу "Доктор Фауст". Он открыл её на последней странице и углубился в чтение.

— Сэм, — немного удивленно сказала я. — Книги вообще-то читают слева направо, а не наоборот.

Он оторвался от Фауста и ехидно произнес:

— Ты же не думаешь, что я собрался всю прочитать??? Я прочту только конец.

— Ммм, — неопределенно произнесла я.

Меня явно поставили на место. Я повернула голову вправо и увидела прямо перед собой зеленые глаза. Потом почувствовала на своем запястье холодное прикосновенье. Я совладала с собой и... выдернула руку. Джек тихо чертыхнулся и отвернулся от меня. Я вздохнула. Если бы он сделал это месяц назад, я была бы не против, но после Питера все слишком изменилось. Теперь я не знала, как отношусь к Джеку, слишком много воды утекло. Он мне замечательный друг, но к серьезным отношениям я теперь не готова. Может и странно, но я никогда не была нормальной.

Через несколько минут мы опять спустились на кухню, потому что в ней появился новый персонаж — женщина примерно маминого возраста, рыжеволосая, стройная и красивая. Лицо у нее было таким милым, что мне самой тотчас захотелось назвать ее мамой, но за меня это сделал Джек:

— Мама! — он бросился к ней в объятия.

Когда они друг от друга оторвались, миссис Фокс произнесла:

— Джек, дорогой! Как славно, что ты приехал! А я проезжала мимо — хотела заехать в магазин — и увидела твою машину.

— Да.... но я здесь ненадолго... — нехотя отвечал Джек. — Мы приехали помочь мистеру Смит, он болел, ты ведь знаешь?

Очаровательная улыбка сползла с лица миссис Фокс, и она растеряно проговорила:

— Да-да, конечно, я знаю, мы с Элли вместе за ним ухаживали... но почему ты не останешься??? Мог бы и потом уехать....

— Ма, я не могу... — тихо пробормотал сын. — Там мой дом.

Эти слова меня словно оглушили. Но, вдумавшись в их смысл, я поняла, что это чистейшая правда. Там, в далекой Трансильвании, мои друзья, не те, от которых можно услышать только фальшивые расспросы о жизни, а настоящие, верные друзья. Там настоящая жизнь, с приключениями, и неважно, вечер пятницы сегодня или утро понедельника, — нам всегда весело.

Посидев еще немного в обществе родных, мы вспомнили, что замок в Трансильвании остался без присмотра, и поспешили ехать обратно. Я и Джек прощались с родными, а Сэм, Ли и Джон ждали в это время на улице.

— Пока, мам! — сказала я, обнимаю мою самую любимую мамочку, на глаза навернулись слезы. — Я позвоню.

— Береги себя, Эш! — сказала она, выпуская меня из объятий, но тут же взглянула на меня с досадой.

— Все нормально, ма, — рассмеялась я и, едва заметно взглянув в сторону Джека, обнимавшего миссис Фокс, добавила: — Я люблю это прозвище.

Спустившись по ступенькам крылечка, мы расселись по машинам. Я помахала маме рукой и, мигнув огоньками фар, умчалась в том направлении, в каком приехала.

Глава 8. Красные полумесяцы

Я впервые в жизни подумала что люблю это место. Раньше такого никогда не было. Особенно в дни тяжелых тренировок, когда меня тошнило ото всех обитателей замка и от этой дурацкой лужайки для тренировок. От этих деревьев хотелось бежать, куда глаза глядят и не оборачиваться. А от одной мысли, что завтра предстоит то же самое, все внутри неприятно переворачивалось и хотелось выблевать на пол все то, что меня мучило, все что давило на мой перегруженный мозг.

Теперь же все изменилось. Когда я вышла из машины, приехав сюда, то неизвестно по какой причине осмотрела каждую деталь двора, внимательно их изучая. Замок уже не казался таким серым и унылым. Теперь он высился громадой остроконечных башен, выглядевший как старинный и благородный замок. Окна лучились не унылым светом, а домашним уютом и теплотой. Лужайка была такой зеленой, будто на ней росла не трава, а изумруды, и такая своя, родная! Все здесь теперь мое. Спасибо Джеку, теперь я наконец это осознала. Это мой дом.

После приезда я, Сэм, Джек и Ли зашли к Джонатану в кабинет. Мы расселись на диванах. Я и Джек на одном, Сэм и Йоко — на другом. Джонатан уселся на свое рабочее место. Мы помолчали, все выжидательно уставились на Джона. Он кашлянул и произнес:

— Я не знаю, поч.....

Но я внезапно для себя перебила:

— Разве у вампиров бывает простуда?

На миг воцарилась полнейшая тишина, Джон изумленно на меня посмотрел, а потом все четверо парней рассмеялись. Я обиженно надулась:

— А что я такого сказала? Ну ты кашлянул, я и подумала...

— Я так старался привлечь ваше внимание, Эш, — все еще давясь от смеха, объяснил Джон.

— Ааа, — насупясь, небрежно отозвалась я.

Парни все еще хохотали. Джек произнес:

— Как представлю себе картину: вампир с шарфиком вокруг шеи и с микстурой в руках.....

Раздался новый взрыв хохота, и тут уж и я не выдержала.

Когда все успокоились, Джонатан продолжил незаконченную мысль:

— Так вот. Я не знаю почему Питер решил напасть на твоего отца, Эшли, но какие-то определенные цели у него явно были, раз уж он это сделал.

— Да, только вот какие? — задумчиво произнес Ли.

— Это тайна, покрытая мраком, — сообщил Сэм, сумрачно ухмыльнувшись.

— А мне другое интересно, — произнес Джек. — Нашел ли он записи своего покойного повелителя, и собрался ли он использовать их для создания Камня?

— Это тоже нам неизвестно, — сказал Джон. — Кто знает, была ли та закрытая комната в замке открыта для Питера, или же Фаундер скрывал свои планы и записи и от него?

— Да уж, столько вопросов, и ни одного ответа, — еще более мрачно заключил Сэм.

— А ты, я смотрю, оптимист, — пробурчал Ли.

— Я реалист, — отозвался Сэм.

— Надо как-то попробовать открыть эту дверь, — сказал Джон.

Все повернулись к нему.

— Хочешь сказать, мы опять туда пойдем? — запаниковал Сэм.

— Да, — решительно сказал Джон. — Нужно же во всей этой каше разобраться!

— А... когда? — поинтересовался Джек.

— Пока не знаю. Нужно как следует подготовиться на случай непредвиденных обстоятельств.

Сойдясь в мнениях о том, что подготовка необходима, мы пошли в комнату к Сэму. Я вошла в распахнутую дверь комнаты номер одиннадцать и из груди вырвался протяжный вздох. Одна из кроватей теперь все время пустовала. Она выглядела холодно и отталкивающе. Тумбочка около нее покрыта слоем пыли. Сэм пошел звать девчонок и Джо, мы с Джеком устроились на диванчике, а Ли расположился в кресле.

Сэм привел остальных, они все уселись на его кровать, о том, что в этой комнате есть другая кровать, никто не попытался вспоминать.

— Ну, рассказывайте, — попросила Сью, усевшись по-турецки рядом с Сэмом.

Джек вкратце поведал о наших приключениях, девчонки и Джо молча слушали. Когда рассказ был окончен и Джек драматично произнес: "И вот мы здесь", все по-прежнему молчали, обдумывая полученную информацию.

— Зачем ему это понадобилось, непонятно, — сказал Ли.

— А может, он пытался отвлечь ваше внимание? — предположила Эм.

Я посмотрела на нее. Она все еще выглядела забитой, смерть подруги совсем удручила ее. Я знала, что она страдает, мы утешали ее как могли, но Лиз было не вернуть пустыми утешениями.

— Да чего ради ему нас отвлекать? — спросила я недоуменно и краем глаза заметила, как Джо, Сью и Эм переглянулись и отвели глаза.

— Что? — прямо спросила я.

— Ну... — неуверенно начал Джо. — Понимаете... пока вас не было здесь, на территории замка кто-то был.

— ЧТО?! — выдохнул Йоко.

Теперь пришла наша очередь переглядываться. Я, Джек, Сэм и Ли изумленно посмотрели друг на друга и повернулись к Джо.

— Кто здесь был? — спросил Сэм.

— Мы не знаем, — прошептала Сью. — Мы не видели его лица. Просто мы сидели втроем у нас в комнате, ну и я выглянула в окно, а на лужайке кто-то был. Весь в черном и в капюшоне. Он повернулся в сторону окна и тут же скрылся.

— Вы не видели его лица? — спросил Джек.

— Нет, капюшон ему половину лица закрывал, — отозвался Джо, — но убежал он так быстро, как только вампиры могут.

Мы снова переглянулись, на этот раз с нескрываемым ужасом, отчетливо написанным на каждом лице в этой комнате.

Дверь внезапно с треском распахнулась и чуть не соскочила с петель. Это был Джон, лицо его было перекошено от гнева, я еще никогда не видела его в таком состоянии, даже несколько часов назад, когда он узнал о звонке моей мамы. Он буквально метал молнии.

— Почему. Не сказали. Мне, — сквозь зубы отрывисто проговорил он, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость.

— Джон, мы хотели сказать, но когда зашли к тебе, кабинет был пуст. — объяснялся Джо. — Мы решили рассказать потом, вернулись к себе, а тут за нами Сэм зашел. Ну и мы не успели...

— НАДО ВСЕГДА СРАЗУ ГОВОРИТЬ МНЕ!!! — взревел Джонатан, оглушив нас звонким и звучным голосом. — ПОЧЕМУ Я НЕ ЗНАЛ?!! Я ТУТ ГЛАВНЫЙ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!!

Мы испуганно смотрели, как он отшвыривает тумбочку Питера, и как тумбочка врезается в стену и разлетается в щепки, осыпавшие нас. Ли только чудом спасся от здоровенного куска дерева, летевшего ему в лоб, поймав его на лету. Джонатан издал приглушенный стон и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью, отчего бедняжка слетела с верхней петли и теперь болталась на одной нижней.

Все 7 человек, находившиеся в комнате, испуганно переглянулись.

— Черт, — выругался Джо. — Вы как хотите, а я теперь все буду сразу ему рассказывать.

Джо выразил наши общие мысли. Никто больше не проронил ни слова.

Еще некоторое время все сидели в немом оцепенении, но совсем скоро Эм поднялась с кровати Сэма и, вытряхнув из своих пшеничных волос деревянные щепки, стала собирать с пола самые большие останки от бывшей тумбочки Питера. Сэм стал ей помогать. Я поднялась с дивана и подошла к окну, из которого открывался весьма панорамный вид на лес и лужайку, впрочем, как и из моего.

— Вот бы он и кровать так расхреначил..... — пробормотал Сэм, глядя с презрением на кровать Питера.

За окном на лужайке стоял Джонатан, а рядом с ним — невысокий парень в черном плаще с закрытым капюшоном лицом.

— Эй! — позвала я. — Смотрите!

Все шестеро ломанулись к окну, у которого я стояла. Сбоку кто-то толкался, пытаясь рассмотреть происходящее.

— Это тот самый, который приходил!! — воскликнула Сью.

— Но это не Питер, — произнес Сэм, разглядывая лужайку в окне поверх плеча долговязого Йоко.

— К тому же, если Джонатан до сих пор его не прикончил, он не враг нам, — сказала Эм.

Джонатан и парень за окном повернулись к замку лицом и пошли по направлению ко входу.

— Они идут в замок! — воскликнул Джо.

Мы отошли от окна и расселись по диванам, уборкой занялся Сэм: легким движением магического жезла он убрал все щепки и доски за одну секунду. Потом починил дверь и, нацепив браслет на руку, уселся на кровать.

У меня было смутное чувство, что где-то я этого паренька видела. Точно такой же плащ, и рост тоже... я его определенно где-то видела, и причем совсем недавно, только никак не могу вспомнить...

Многострадальная дверь 11 комнаты снова распахнулась, на этот раз более спокойно. В комнату зашли двое — Джонатан, ухмылявшийся во все 30 зубов и два вампирских клыка, и тот самый паренёк.

Сказать, что его имидж меня удивил — не сказать ничего. Черные джинсы, черная футболка, сверху — длинный кожаный черный плащ, капюшон закрывает пол-лица. Но из-под него все равно выглядывает острый подбородок с ухмыляющимся ртом. Парень откинул капюшон с лица и я чуть не ахнула в голос. Это же тот самый парень, которого я толкнула в своем каждодневном сне про Питера, и который в ответ толкнул меня! Иссиня-черные глаза, белесые, почти прозрачные, волосы ежиком, острый подбородок и все та же ухмылка до ушей.

— Ты кто?! — требовательно спросила я.

Джонатан удивленно приподнял брови и произнес:

— Эш, к чему такая грубость? Это ваш новый товарищ — Блэйк. Прошу любить и жаловать.

И Джон поспешил удалиться.

Мы остались в спальне — семеро напротив одного. Во всех лицах — удивление, любопытство и презрение. На его лице — только самодовольная ухмылка.

— Прикольное имя, — первым нарушил тишину Сэм.

— Спасибо, — растягивая слова, произнес Блэйк.

— Я — Сэм, — представился друг.

После короткого знакомства Блэйк расположился на кровати Питера, подложив под голову руки.

— Эта кровать, — сглотнул Сэм. — Она.... не надо короче туда ложиться!

— Почему это? — лениво приподняв бровь удивился Блэйк, даже не удосужив нас взглядом.

— Это кровать предателя, вот почему, — с нескрываемым раздражением бросил Джек.

— Меня не волнуют сложившиеся здесь стереотипы, — бросил Блэйк.

Мы переглянулись. До редкости наглый тип. Они бы прекрасно сошлись в характерах с Йоко, если бы он не пообщался со мной и не изменился благодаря этому.

— А... а кто ты...ну ты понимаешь, — сказала Эм. — Какая у тебя раса?

— Маг-вампир, — отозвался Блэйк.

— Ух ты! Полукровка? — восхищенно присвистнул Джо.

— Ага, — лениво откликнулся новый знакомый. — А вы?

Сэм рассказал ему, к каким расам относимся все мы, тот с нескрываемым любопытством воззрился на меня.

— Что? — раздраженно спросила я, и даже с некоторым вызовом.

— Ничего, — Блэйк отвернулся к стенке. — Просто Джонатан о тебе чуть ли не взахлеб рассказывал. Какая ты сильная, и смелая, и замечательная, и бла-бла-бла.

— И это правда! — рявкнул Джек, едва сдерживаясь от вспышки ярости и, как следствие, драки.

— Ой ну ладно-ладно, — пробормотал Блэйк, закрыв глаза.

— А ты ешь обычную пищу? — поинтересовалась Сью.

— Нет, кровь для меня предпочтительнее. Но если уж совсем нет крови под рукой, могу и человеческой пищи отведать. Я люблю пиццу.

Мы переглянулись, и почти в то же самое время вконец замученная дверь открылась снова и вошедший Фредди пропищал:

— Джонат....

Но договорить он не успел, так как новенький вскочил с кровати и вынул невесть откуда черный пистолет, направив его на Фредди.

— Это свои!!! — крикнул Ли.

Блэйк убрал пушку, не спуская сосредоточенных глаз с лемминга, который от потрясения потерял дар речи. Мы же все смотрели на Блэйка с непередаваемым страхом и тихой яростью.

— Откуда у тебя пушка? — строго спросил Ли.

Похоже, он был единственным человеком, не потерявшим самообладания.

— Это для самозащиты.

— Зачем вампиру защита? — сыронизировал Сэм. — Это все равно что магу с собой газовый баллончик носить!

— Дж....Дж...Джонатан просил вас всех пройти для тренировки на лужайку, — наконец выговорил Фредди.

— Наверное, будет снова проверять способности новичка, — пробормотал Сэм, когда все мы вышли из комнаты и направились к деревянным дверям.

Выйдя на улицу, мы пересекли лужайку, и встали в линию перед Джоном. Тот снова читал свою клубничную книжку, но, как только он заметил нас, тут же спрятал книжку в карман.

— Итак, — он вытянул руку, с которой свисали два колокольчика, связанные вместе, — отдам эту связку одной из команд. Каждая оставшаяся команда должна попробовать отобрать колокольчики, а задача команды с колокольчиками — удачно выбраться из леса. Все. Бью вас на команды: Сэм, Эм и Сью; Джек, Йоко и Эш; и, наконец, Джо и Блэйк. На задание дается час. Я буду смотреть отсюда.

Насколько можно было наблюдать, Джо явно был не в восторге, да и Блэйк не светился радостью.

Каждая команда подошла к Джону и протянула руки для того, чтобы получить связку. Она оказалась в нашей команде, у Ли.

— Так значит, — сказал Джек, когда мы зашли в лес, — наша задача — улепетывать со всех ног.

— Наиболее короткий выход из леса — вот что нам сейчас нужно, — произнес как никогда мудро Йоко. — Это будет самое правильное решение. Попытаться незаметно и как можно быстрее выбраться из леса.

— Ну да, представляю, как они будут нас искать по всему лесу, а потом выйдут на лужайку и увидят, как мы вместе с Джоном лясы точим, — произнесла я.

Парни рассмеялись, и мы, выбрав самую удобную тропинку, направились вглубь леса.

Не прошло и десяти минут, как на нас напали. Это были Джо и Блэйк. Как ни странно, Джо нападал вполне серьезно, то ли пытаясь заслужить похвалу Джона, то ли сдружившись с Блэйком. Я вспомнила, что во время прошлого тестирования, на следующий день после нашего приезда, Сэм, находившийся тогда в команде Ли, державшего на меня зуб, совсем не дрался с нами, он просто сидел на траве и с безмятежным видом наблюдал за сражением. Очевидно, Джо — птица другого полета.

Они догнали нас сзади, и обернулись мы только тогда, когда услышали негромкий щелчок.

Мы медленно обернулись и увидели Джо и Блэйка, который навел на нас дуло пистолета и смотрел слегка прищуренными иссиня-черными глазами. Во мне поднялась самая огромная ярость, какую я когда-либо испытывала, и, резко проведя рукой по рисунку на шее, я хрипло спросила:

— Решил нас пристрелить? Ты, может, не в курсе, но мы не пользуемся огнестрельным оружием. И, может, ты опять-таки не в курсе, мы тут все друзья, поэтому стрелять друг в друга было бы как-то лажово.

— Я уже говорил, что меня не волнуют ваши стереотипы, — сухо проговорил Блэйк.

— Ах так? — спросила я.

Я молниеносно перекинулась в волка и, кинувшись на Блэйка, укусила за руку, в которой он держал пушку. Он взвизгнул и выронил её. Та упала на землю, и закончила свою жизнь в зубах Джека, который уже тоже был волком.

Кровь Блэйка не вызывала чувства голода, но все-таки была кровью, поэтому я быстро отошла от него. Его рука сильно кровоточила, он с перекошенным от гнева лицом держал левой рукой место укуса, словно пытаясь удержать кровь на месте, и смотрел на обломки пистолета, еще недавно служившего ему верой и правдой.

Я подошла к Джеку и потерлась об его морду своей, благодаря за то, что он мне помог. Он отрывисто залаял, радуясь моему порыву и, к моему неудовольствию, лизнул мою щеку. Я зарычала и легонько куснула его за шею. Он, видимо понял, и отошел, не преминув жалобно заскулить.

Ли молча подошел к Блэйку, но тот отскочил от него и яростно зарычал. В нем проснулся вампир. Он обнажил клыки. Рана на руке моментально затянулась и исчезла.

— Я хотел вылечить твою рану, только и всего, — холодно произнес Йоко. — Но, вижу, она и так прошла.

И тут, внезапно для всех, Блэйк напал на Ли. Я, Джек и Джо замерли на своих местах. Битва Ли и Блэйка — это было просто невероятным. Оба сдержанные и беспристрастные, и оба теперь дрались друг против друга.

Ли мгновенно перебросился в волка и теперь они оба дрались на равных. Ли вцепился Блэйку в уже покалеченную мной руку, а Блэйк молотил левой рукой по спине черного волка. Вдруг, совершенно неожиданно, Ли завыл ужасающим, пробирающим до костей воем. Я присмотрелась к столбу пыли на том месте, где они дрались и поняла, что случилось ужасное: Блэйк сломал Йоко правую заднюю лапу, которая теперь вывернулась под неестественным углом. Ли лежал на земле и тихонько скулил. Джо, который был его лучшим другом, подошел к нему и, подняв лежащие рядом с ним колкольчики, кинул мне. Я поймала их зубами. Джо произнес:

— Бегите из леса. И захватите Ли. Я останусь здесь.

С этими словами он яростно посмотрел на Блэйка, сидевшего на земле и заворачивавшего левую руку в лоскут, оторванный от его футболки: должно быть, Ли ему сломал левую руку.

Ли уже был в обличии человека. Мы с Джеком тоже перекинулись обратно в людей и, взяв его под руки, осторожно повели к выходу из леса, туда, откуда пришли.

Через пятнадцать минут мы вышли на освещенную вечерним заходящим солнцем опушку, и упали на траву прямо перед Джонатаном. Тот отбросил книжку на землю и присев на корточки рядом с Ли, сказал:

— А он не так прост, этот Блэйк, как кажется.

— Джон... — отдышавшись, проговорил Джек. — Как же теперь вылечить Йоко? Он ведь был единственным лекарем, его ногу придется лечить месяц, а то и больше. А нам еще нужно в замок. Да и Питер за месяц может далеко уйти.

— Нам понадобится не месяц, Джек ,а около недели, потому что я все-таки не просто так ваш главарь, — сказал Джон. — Я могу его подлечить, но не так хорошо, как может он сам, поэтому....

Но тут Ли, которого колотило так, что он дергался чуть ли не в конвульсиях, сделав колоссальное усилие, приподнялся и сел.

Мы трое замерли, в ожидании его дальнейших действий.

— Я... ни за что... не пропущу... поход в замок, — еле проговорил Йоко. — Такое веселье грех... пропустить, — он поморщился и схватился за сломанную ногу. — Я не отступлю... не отстану ото всех. Я не дам Эшли меня обогнать, — и он выдавил из себя улыбку, обращенную ко мне. — Она научила меня... никогда не сдаваться!

Он поднес свои скрещенные дрожащие ладони к сломанной ноге и стал лечить сам себя. Голубоватый свет, лившийся из его рук, шел непрерывным потоком, не смотря на дрожь в руках. Нога постепенно выравнивалась и выпрямлялась, пока не приняла первоначальный облик.

Йоко улыбнулся и устало откинулся на траву. Я встала на ноги и протянула Джону связку колокольчиков. Он спрятал их в карман, и, почти в то же самое время, из леса на опушку вышла команда Эммы, Сью и Сэма.

— Мы вас искали по всему лесу, но так и не нашли! — развел руками Сэм. — Вы как сквозь землю провалились!

— Да ты что! Мы были почти в самой глубине леса, — отозвалась я удивленно. — Ты не мог нас не найти! Тем более там была драка, и Ли выл, и вообще...

— Да нет, серьезно! Мы были в глуби леса, мы его весь обошли, но там никого не было! — недоуменно говорил Сэм.

Тут на лужайку выбрались еще двое — Блэйк и Джо. Оба уставшие и изрядно потрепанные, но оба улыбаются и идут прямо к нам.

Блэйк протянул мне здоровую руку и произнес:

— Извини за эту глупость! Я, наверное, и вправду слишком много о себе возомнил. Строил из себя черти что и сбоку бантик...

Я пожала протянутую руку и проговорила:

— Да ладно, забей! Добро пожаловать в замок, Блэйк!

Он улыбнулся мне. Ли поднялся на ноги, и все мы столпились около Джона. Он, как обычно объяснял каждому, что произошло в лесу и что это значит.

— Блэйк сразу показался мне сильным, поэтому и противников я ему решил выбрать сильных: команда из трех вервольфов.

Я хотела возразить, что вервольфов было двое, но Джон взглядом меня остановил.

— Но я, однако не рассчитывал на то, что они все-таки победят Блэйка. Наверное, с ними действительно лучше не связываться. Правда и тут все не совсем чисто: Джо хотел отомстить за друга, поэтому обернулся против напарника по команде, а выигрыш отдал команде противников. А третья команда проплутала по лесу, так и не найдя ни одну, ни другую команду. И тут я их не могу винить: с лесом действительно что-то не то. Прошлой ночью я охотился там вместе с Фредом, а потом оббежал весь лес трижды в его поисках. Я уж думал что он потерялся или убежал за пределы леса, но он сам вышел ко мне и сказал, что все это время был в лесу. Уж не знаю, что там с ним творится, но что-то действительно не так. Можете идти отдыхать, а Блэйк пойдет со мной.

Когда мы зашли в замок, Джонатан и Блэйк направились по винтовой лестнице в кабинет Грина, а мы, как обычно, засели за разговорами в комнате у Сэма.

— Как думаете, что в этом лесу не так? — спросил Джо, уютно расположившись в кожаном белом кресле.

— Понятия не имею, — пожал плечами Джек,— но лично мне кажется, что нужно его осмотреть. Полностью. Ну то есть каждому из нас по определенному куску леса.

— Нет уж, спасибо, я без ведома Джона ничего делать не собираюсь, — тут же отозвалась Сьюзен.

Перед моим мысленным взором проплыла яркая картинка, разделенная на две части: слева отлетающая к стенке тумбочка, она разлетается на части и по всей комнате летят деревянные щепки; а справа я, тоже лечу спиной вперед, в тот самый день, когда Джон выявлял мою первую способность, и я назвала его слабаком.

— Я тоже, — сглотнув, я быстро согласилась со Сью.

Да уж, представляю, как сейчас в своем кабинете, разговаривая с Блэйком и одновременно читая наши мысли, дико хохочет над моим живым воображением Джонатан, а напротив него сидит ничего не понимающий Блэйк.

— Тогда надо посоветоваться с ним, — решил Сэм.

— Да это проще простого! — сказала я и громко произнесла: — Джон, как насчет того чтобы мы все прочистили лес? Ответ с Блэйком пришли.

— И что? — приподнял бровь Джо.

— Да он стопудово наши мысли читает! — сказал Джек. — Он все слышит. Не думаешь же ты, что после того, как вы умолчали насчет незнакомца, он не будет нас прослушивать?

Джо пожал плечами. Мы немного помолчали. Потом Сэм спросил:

— Как у вас так получилось поменять Блэйка в лучшую сторону?

Джек, Джо и Ли одновременно посмотрели на меня. Я мгновенно залилась краской. Йоко произнес:

— Это все Эшли.

— Брось! — начала я оправдываться. Почему они все заставляют меня краснеть? — Ничего я такого не делала. Он стал таким добрым только после драки с Джо.

— Нет, — твердо сказал тот. — После того, как мы подрались с ним, Блэйк попросил у меня прощения и всю дорогу потом про тебя расспрашивал. Он сказал, что ты своими словами в нем что-то перевернула.

Все воззрились на меня, и я вконец смутилась. Бред какой-то.

— Ничего я не переворачивала, ему должно быть показалось, — став пунцовой, пробормотала я.

— Нет, не показалось, — возразил Ли.

Все удивленно посмотрели на него, а Ли невозмутимо продолжал:

— Я ведь тоже сначала был против тебя. Да и с остальными не очень хорошо общался. И только после твоего появления все поменялось.

— Ну.... — промямлила я, но от придумывания новых возражений меня спас вошедший в комнату Блэйк.

Лицо у него было до крайности отсутствующим. Он молча сел на кровать Питера, которая теперь предназначалась ему, и, глядя в пространство, проговорил:

— Джон просил передать, что это неплохая идея. Он не объяснил, что за идея конкретно, может вы скажете? Он сказал, чтобы завтра в двенадцать все были на лужайке. Он у вас припадочный какой-то! Представляете, сидим, разговариваем на вполне серьезные темы, и тут он как заржет! Смеялся минуты две наверное... Потом вдруг стал серьезным и попросил передать насчет завтрашнего.

Я рассмеялась в голос. Ребята недоуменно на меня уставились, и Блэйк сказал:

— Похоже, он не одинок....

Тогда я рассказала ребятам о своих мыслях, и мы рассмеялись все вместе. Когда успокоились, Блэйк пробормотал:

— А я уж думал он того... А он и не сказал мне, что мысли читает! Вот блин....

— Ага, он всегда так делает,— немного обиженно сказала я, вспомнив как потом было стыдно.

Оставшиеся часа два мы играли в Сони Плэйстэйшн, потом по очереди сидели в Интернете, и, наконец, в одиннадцать часов все разошлись по своим спальням.

День был очень тяжелым: сначала поездка в Лондон и обратно, потом появление Блэйка, потом тренировка; поэтому я уснула, едва коснувшись головой подушки. И, казалось, тут же проснулась, потому что сон был спокойным и моментально закончился.

Я раскрыла глаза и удивленно осмотрелась по сторонам: в окно светило холодное ноябрьское солнце, кровать Джека была пуста, на часах — половина двенадцатого. У меня полтора часа свободного времени, и, что важнее, я выспалась.

Как оказалось, Джек был на кухне. Он завтракал весьма необычным хот-догом: снизу булочка, потом листья салата, на них здоровенный шматок сырого мяса, по размерам раза в два превосходивший булочку и обильно политый кетчупом и горчицей, а поверх него еще одна малюсенькая по сравнению с мясом булочка.

-Добоэ уто, — поздоровался Джек и, сделав колоссальный глоток, поинтересовался: — Как спалось?

— Превосходно! — радостно отозвалась я, доставая из холодильника еще один кусок мяса и думая, что с ним сделать.

— Вкусно? — неуверенно спросила я, кивнув в сторону фоксовского фирменного хот-дога.

— Угу, — пробормотал Джек, снова набив рот.

Но я все-таки решила не париться и сьела кусок мяса прямо так.

Сразу после моего импровизированного завтрака в комнату номер 13 заявился лемминг и сказал, что меня зовет к себе Джон.

Когда я пришла, он спокойненько сидел в своем кресле, собрав руки в замочек перед собой. Я села напротив него в другое кресло и спросила:

— Хотел поговорить?

— Да не волнуйся ты так, — сказал он. — Я не буду тумбочки ломать. Признаюсь, твои вчерашние мысли чуть не довели меня до истерики. Я смеялся так, что Блэйк уже подумал, что у меня припадок.

С этими словами он мягко улыбнулся.

— Я просто хотел поболтать. Ну так...о том, о сем.

Я кивнула и поинтересовалась:

— Что хочешь знать?

— Как сегодня спалось? — с опаской спросил он.

— Просто отлично, спасибо, — немного прохладно отозвалась я.

Если они все меня сегодня будут об этом спрашивать, я сорвусь и побью первого попавшегося под руку.

Джон ухмыльнулся.

— Извини, просто я не сплю ночами, да и, что греха таить, слух у меня отличный.

— А ну да, — отозвалась я.

— Эээмм... Ну ладно... А как у вас там с Джеком?

Лицо мое стало пунцовым. Я вымолвила:

— Кхм.... Я.. ну мы дружим...

— Да не волнуйся ты так! — раздраженно сказал он. — Мне можно доверять, я тоже твой друг. Так ведь? Я ведь друг, да?

Он приподнял одну бровь, словно сомневаясь.

— А... ну да, конечно, — откликнулась я. — Ну мы с Джеком сейчас друзья. К чему-то большему я не готова пока. Питер все очень сильно запутал.

— А... ясно, — сказал Джонатан. — А насчет того, чтобы встречаться с кем-то другим, ты не думала?

Мне показалось, что если бы он мог покраснеть, то непременно бы это сделал. Опущенные глазки, руки, теребящие тут же отвалившуюся пуговицу на белой рубашке были красноречивее слов.

Я сделала вид, что не поняла.

— Ты о ком?

— Кхм, — кашлянул он и, взяв себя в руки, произнес: — Ну я вижу, Сэм часто рядом с тобой. Да и Ли как-то странно о тебе говорил вчера на лужайке.

— А, нет, мы просто друзья! — тут же ответила я, разочаровавшись в том, что все неправильно поняла.

— Ммм...хорошо.

Он встал с кресла и подошел к окну, скрестив сзади руки.

— А Блэйк? С ним как? Подружились?

— А да, все нормально. Он классный, когда не выпендривается!

Джон хохотнул и повернулся ко мне.

— Не забудь, сегодня в двенадцать все должны быть на лужайке. Я приготовил кое-что сногсшибательное. Это для поисков Питера. Больше ничего не скажу, это сюрприз.

— Ясно, — отозвалась я, сгорая от любопытства, и встав с кресла, вышла из кабинета.

Мы, как и всегда, собрались в комнате Сэма и теперь Блэйка. Блэйк сегодня снял свой дурацкий плащ. На нем были простые синие джинсы и красная футболка. Я рассказала всем о разговоре с Джоном.

— Интересно, что за сюрприз? — поинтересовалась Сьюзен.

Я пожала плечами.

— Может, он принесет лазерную пушку? — предположил Джо.

— Ага, или меч Эскалибур, — смеясь, добавил Сэм.

— Святой Грааль, копи царя Соломона и непобедимое копье, — пошутила я.

Мы рассмеялись. Блэйк сказал:

— Расскажите же мне про Питера!

Все мгновенно замолчали — никто не хотел о нем говорить. Ли, как единственный беспристрастный человек в этой комнате решил все рассказать сам. Рассказ вышел длинной в полчаса, мы иногда добавляли что-то, что он забыл сказать, но в основном говорил он сам.

В общем, когда Ли закончил свой рассказ(уже выходя на лужайку), Блэйк воспылал к Питеру почти такой же яростной ненавистью, как и мы все сами. Мы встали как и вчера в линию перед деревьями, но Джонатана еще не было.

— Опаздывает, — пробормотал Блэйк недовольно.

— Как всегда, — закатив глаза, отозвалась Эмма. — Над книжечкой своей сидит.

— Что за книжечка? — пробормотал Блэйк удивленно.

— Да так... — ответил Сэм. — Его любимая. Клубничка.

Блэйк фыркнул.

— Да ну? Серьезно, что ли? Он такие книжки читает? Ну и ну!

— Ага, у нас такая же реакция была, когда мы немного прочитали из его книжки, пока его не было, — произнесла я.

Джонатан уже направлялся сюда. Так как сегодня было холодно, все оделись потеплее, но на Джонатане были только джинсы, черная рубашка-безрукавка и кеды. На фоне серого, затянутого облаками, неба он выглядел необычно. Правда трава под ногами все еще была зеленая-зеленая. Но это ненадолго, по такой погоде.

— Итак, я обещал вам нечто необычное, и я его привел, — сказал Джонатан, проходя мимо нас к деревьям.

Он громко свистнул, и между деревьев, прямо перед нами что-то зашуршало. А потом на лужайку вышло нечто ТАКОЕ, что всем нам пришлось отбежать на несколько метров назад. Эмма споткнулась, упала и вскрикнула. Сэм помог ей подняться, и мы наконец смогли рассмотреть то, что вышло из леса.

— О господи, что это?! — вскрикнула Сью.

"Что это" стояло на двух задних лапах огромного размера и преспокойненько разглядывало нас, в то время как мы просто оцепенело таращились на громадное чудище.

Это было платинового цвета чудовище, с четырьмя лапами, на которых располагалось по шесть громаднейших... нет, не так... ГРОМАДНЕЙШИХ когтей. На острой морде — один большой спирально закрученный рог, совсем как у единорога, и по консистенции до жути напоминающий алмаз. Глаза у него были желтые, с белыми и узкими, как у змеи, зрачками. Приглядевшись, можно было разглядеть по всей поверхности его тела мелкую чешую.

— Это Бахамат, платиновый дракон, повелитель добрых драконов, — представил своего дружка Джонатан, растянув улыбку до ушей. — Мне посчастливилось спасти его прошлой ночью от охотников на драконов, и Бахамат великодушно согласился помочь нам в предстоящей битве.

"Надо же, такое огромное чудище! Как ЭТО может быть великодушным?!" — подумала я.

Джонатан явно забавлялся, глядя на нашу реакцию от знакомства с новым другом и читая наши мысли.

— Это...это... дракон? — наконец дошло до Сью.

Я посмотрела на своих друзей. Эмма смотрела снизу вверх на Бахамата с раскрытым ртом, у Джека дрожала левая нога, а Сэм вообще спрятался за спину Блэйка и выглядывал из-за его руки.

Сью испуганно застонала, но ее стон растворился в децибелах:

— Здрасте, — прохрипел дракон.

— Ого! — вырвалось у меня. — Ты говоришь?

— Да, — проговорил Бахамат.

— Это он еще шепотом, — весело сообщил Джон.

— Шепотом? — тупо переспросила я.

— Да не бойтесь вы его, я же вам говорю: Бахамат — повелитель добрых драконов. Добрых! — сказал Джон.

— Ммм, — промычала я.

Я все еще оставалась неубежденной. Да и остальные тоже. Бахамат внезапно прорычал:

— Если хочешь, я могу тебя покатать.

Прошло несколько секунд, прежде чем я сумела понять, что это предложение относится ко мне. Я отошла от него на пару шагов и неистово замотала головой.

— Нет-нет, спасибо! Не стоит себя так утружда-аааа!!!

Я не успела договорить, потому что Бахамат приблизил ко мне свою огромную морду и кончиками огромных зубов поднял вверх за воротник моей футболки. Я завизжала, как только увидела рядом с собой его зубы, но Бахамат только повернул голову вправо и посадил меня к себе на шею.

Сидеть было неудобно, я все время соскальзывала с его чешуйчатой шеи, и непонятно было за что держаться. Но тут дракон оттолкнулся задними лапами от земли, расправил крылья и взмыл в воздух, я взвизгнула и, чуть было не соскользнув с его чешуйчатой шеи вниз, обхватила ее руками.

Дракон взлетел еще выше, я осторожно посмотрела вниз: ребята и Джон выглядели отсюда маленькими черными точками. Меня внезапно охватило чувство свободы и эйфории, и я, осторожно отпустив шею Бахамата, вздернула руки вверх и пронзительно закричала, на этот раз не от страха, а от переполнявшего меня чувства восторга. Но тут Бахамат решил повернуть вправо, и мне пришлось снова ухватиться за его скользкую шею. Снизу в ответ на мой радостный крик послышался дружный смех. Я чувствовала себя прекрасно, словно бьющий в лицо воздух сдул с меня остатки всех переживаний, сомнений, и всего, что меня тревожило в последнее время. Невероятная легкость, и живот что-то щекочет, и почему-то сразу показалось, что с Бахаматом мы подружимся.

Дракон сделал круг над лесом и на бреющем полете опустился на землю. Он нагнул голову, и я, отпустив его шею, легко соскочила на землю.

Друзья встретили меня дружными аплодисментами и смехом. Сэм похлопал по плечу, а Джек на вопрос: "Ну и как?" получил ответ: "Лучше чем на самолете!"

После моего фееричного выступления ребята стали более доброжелательны к Бахамату, Эмма и Сьюзен даже погладили его по зубастой морде, однако ж повторить мой подвиг никто не решился.

Джон вкратце объяснил, чем нам может помочь наш Большой друг:

— Во-первых, полет на драконе даст нам преимущество во времени передвижения, да и местность с его спины будет видна, как на ладони.

Я тут же увидела один маленький недостаток в его плане, но говорить не стала, надеясь, что Джон скажет о нем сам.

— Во-вторых, Бахамат весьма и весьма полезен в битве. Он умеет выпускать облако пара, превращающее все на своем пути в пар, а также с помощью мощного голоса издавать разрушительные вибрации. Его силы помогут нам убрать лишних противников.

Количество недостатков плана росло в геометрической прогрессии, и теперь уж я решила высказать их вслух:

— Джон, есть несколько изъянов в твоем плане. Во-первых, мы не уместимся на одном драконе, пусть он и большой. Во-вторых, может поначалу враг и не заметит нашего приближения, но разве оно не станет очевидным, когда в небе появится огромный блестящий дракон? Да и к тому же, мы можем оказаться в радиусе действия сил Бахамата, и его пресловутые облака пара и разрушительные вибрации заденут не только врага, но и нас!

Джон немного поразмыслил о том, что я сказала, потом ответил:

— А котелок у тебя варит... Ну с размерами дракона и с вероятностью быть замеченными я ничего сделать не могу. А вот твои опасения насчет того, что мы не поместимся, напрасны. Видишь ли, Бахамат — повелитель добрых драконов, и у него на службе состоят семь больших золотых драконов. Думаю, уж на семи драконах-то мы уместимся. И, кстати, если не хочешь быть убита его голосом — заткни уши. А насчет пара вообще не волнуйся: Бахамат будет целиться только во врагов.

— Все ясно, — среагировала я.

-Кстати… мы ведь хотели посмотреть, что с лесом не так, — сказал Джон, глядя на всех нас по очереди.

Мы все выразили готовность немедленно отправиться в лес и, если нужно, весь его прочистить. Но Джон продолжил:

— Бахамат сделал один кусок леса, как раз тот, где вы дрались, невидимым. Ну и заклинание оглушения наложил. То есть, те, кто находятся за кругом, не могут ни увидеть, ни услышать тех, кто находится в кругу.

— Но почему мы тогда его не видели? — поинтересовался Сэм.

— Он улетал на несколько часов, его не было в лесу. Если вопросов больше нет, можете идти.

Ребята стали расходиться, но я осталась на поляне, захотела потренироваться. Джек, собиравшийся было уходить, повернулся в мою сторону и, остановившись, спросил:

— Ты чего?

— Да я потренироваться хочу.

— Я с тобой, — тут же отозвался он, встав передо мной.

— Ммм.. ну ладно. Только чур больше не облизывать меня.

Заметив краем глаза, как он покраснел, я едва сдержала улыбку и, небрежно проведя рукой по шее, перекинулась в волчью шкуру.

К моему удивлению, Блэйк остановился на полпути к замку и обернулся. Он посмотрел на нас и подошел ближе.

— Здорово, — проговорил он, глядя в мои волчьи глаза.

Я не поняла и хотела спросить: "Что такое?", но получилось что-то вроде жалобного поскуливания.

— Ну глаза твои, — объяснил он.

Я еще раз заскулила, наклонив вбок голову.

— Ты что не знала? — спросил Джек. — У тебя в глазах полумесяцы.

Я от такого заявления даже превратилась обратно в человека.

— Что у меня?! — вскрикнула я.

— Ну да. Я думал, ты знаешь, — сказал Джек.

Они с Блэйком переглянулись.

— И сейчас? — спросила я.

Блэйк и Джек одновременно кивнули.

— Но как?..

Я достала из кармана джинсов сотовый телефон и, включив камеру, сфотографировала себя. Затем посмотрела на получившуюся фотографию. В желтых глазах девушки, смотревшей на меня с экрана, блестели маленькие красные полумесяцы.

— Господи! — выдохнула я. — Ну и ну!

Я не могла оторвать от них глаз. Маленькие, но живые полумесяцы. Выглядело зловеще, пугающе.

— Значит, — сказала я, убирая телефон в карман, — когда я превращаюсь в волка, то глаза у меня такие же, как сейчас?

Блэйк и Джек снова кивнули. Их безоговорочная синхронность начинала меня раздражать. Я снова провела рукой по рисунку.

— А теперь?

— А теперь голубые, — сказал Джек.

— Хм, — только и могла я вымолвить. — Но почему?

Я посмотрела в сторону замка. Ли последним заходил внутрь, он уже открывал дубовую дверь, но я окликнула его:

— Ли! Эй, Ли! Подойди сюда!

Йоко что-то пробормотал себе под нос, и закрыв дверь обратно, подбежал к нам.

— Чего? — недовольно пробурчал он.

— Бывает такое у вервольфов, чтобы в глазах появлялись полумесяцы? — прямо и без предисловий спросила я.

— Ну у тебя же есть, значит да, — ответил он.

Тут что все, кроме меня были в курсе?! А мне никто не сказал.

— А еще у кого-нибудь из знакомых тебе вервольфов есть такие же?

Ли замолчал, пытаясь припомнить. Затем покачал головой.

— Нет, — добавил он. — Я думаю они появляются после чего-то определенного... какого-нибудь поступка.

— И что же я совершила? — иронично поинтересовалась я. Скептицизм в моем голосе боролся с любопытством.

— Ну мне кажется, что это появилось после победы над Фаундером, — признался Ли.

Джек закивал.

— Но эти полумесяцы, — произнесла я. — Они не выглядят, как награда за хороший поступок. Они красные. Они зловещие.

— С другой стороны... — произнес Ли, и, вдохнув побольше воздуха, продолжил: — С другой стороны, ты ведь совершила убийство.

Мои глаза широко раскрылись от ужаса. Убийство. Ну конечно. Все так просто. Все стало на свои места. Сила вервольфов маркирует таким образом убийц.

— Не волнуйся, Эш, — мягко проговорил Ли, сжимая мое плечо. — Ты ведь спасла несколько жизней, убив его. Это того стоило.

— Да, — пробормотала я, не совсем понимая, о чем он говорит.

И теперь мне придется жить, неся на себе это тяжкое бремя — убийство человека, пусть и злого, пусть и чудовищно поступившего с несколькими десятками вампиров и вервольфов, но все-таки человека. Ведь каждая человеческая жизнь бесценна, и не мне играть роль судьи, не мне убивать провинившихся. А я его убила. Взяла на себя роль Бога, осуществив для этого человека его собственный Судный день.

— Минуточку, — вмешался Блэйк, слегка кашлянув. — Вы тут о Фаундере говорите?

— Да, — немного удивленно отозвался Джек. — Эшли убила его, когда мы спасали Лиз. Правда, Лиз мы так и не спасли, но...

Блэйк нетерпеливо перебил его:

— Но Фаундер жив.

Глава 9. Способности Блэйка

— Как это жив? — мы с ребятами переглянулись. — Я его убила, Блэйк. Больше двух недель назад. Своими собственными зубами. Не мог же он после моих укусов просто встать, отряхнуться и пойти дальше!

Я горько усмехнулась. На лице Блэйка читалось не меньшее смятение, чем на моем собственном. Ли и Джек стояли рядом со мной и переводили недоуменные взгляды с меня на Блэйка.

— Наверное, не мог, но... наверное, стоит начать с того, как я сюда попал, — вдруг сказал он.

— Да, — сказала я резко и, взяв его и Джека за руку и махнув подбородком Ли, повела всех в замок. — И сделаешь ты это в кабинете Джонатана, причем при всех.

Когда мы позвали всех остальных, пришли в кабинет к Джону и расселись по местам, Блэйк неуверенно начал свой рассказ:

— Я был магом. Просто обычным магом. Магические силы стали проявляться у меня лет в десять. Сначала я не понимал, что это такое, и иногда волшебство случалось на глазах у перепуганных родителей или соседей, или друзей. Позже я стал скрывать ото всех свою сущность, но втайне от них продолжал тренировать свои способности, зная, что рано или поздно они мне пригодятся.

Когда мне стукнуло шестнадцать, родители перевезли меня сюда, в Трансильванию. Мы купили небольшой дом здесь. Я имею в виду другую сторону Трансильвании, обычную, а не ту, где живете сейчас вы. Но и там появлялись вампиры. Время от времени по телевизору показывали репортажи о людях, на которых нападали животные. Я сразу понял, что, если есть маги, как я, то должны быть и другие существа. Я понял, что это делают никакие не животные, а вампиры.

В один из дней моя младшая сестра, Джена, не вернулась домой из школы. А вечером полиция сообщила, что ее обескровленное тело с разодранным горлом найдено в лесу.

Блэйк осекся. Его голос звучал жестко и холодно, как сталь. Лицо Блэйка выражало такие страдания, что я предпочла уткнуться взглядом в пол.

— Тогда я одел плащ, достал пистолет с серебряными пулями, и поклявшись не возвращаться домой, пока не уничтожу всех вампиров до единого, отправился в тот лес. И я нашел их. Они сидели на траве. Я, используя свои способности, переместился за их спины и выстрелил в двух из них. Серебряные пули сделали свое дело, но остался еще один и, прежде чем я успел выстрелить, он вцепился мне в горло.

Блэйк отвернул воротник рубашки так, что стал заметен белый шрам в виде полумесяца на его шее. Он был намного белее чем его и без того бледная кожа, почти синеватый.

— И, прежде чем потерять сознание, я выстрелил ему в грудь. Дальше я ничего не помню до того момента, как проснулся. Помню только, что было очень холодно, как будто я пролежал все это время в морозильной камере.

Когда очнулся, то почувствовал невероятный голод. Я решил не возвращаться домой, и вместо этого пошел в какое-то кафе. Заказал что-то.... не помню что. Съел, но лучше мне от этого не стало. Хотелось пить, и к тому же чувствовал колоссальную слабость во всем теле. Тогда я вернулся в лес и завалил льва.

С тех пор я путешествовал по Румынии. Был в разных городах, а неделю назад вернулся сюда. Когда я гулял по тому самому лесу, где меня изменили, то встретил двух путников. Это был Фаундер и еще какой-то человек.

— Молодой? — прервала я, чуть не задохнувшись от шока.

— Нет, среднего возраста.

Я перевела дыхание. А я уж было подумала....

— Не знаю, как им это удалось, но они вдруг напали на меня и, связав и заткнув мне рот, понесли в замок на вершине скалы, — Блэйк нахмурился. — Огромный такой, — и еще более мрачно добавил: — Черный, как смоль. Не знаю, сколько они меня там продержали, но через несколько дней мне удалось сбежать. Они забыли закрыть дверь, когда в очередной раз зашли, чтобы взять образец моей крови. И я вырвался на свободу. И забрел в ваш лес. Я был очень истощен, поэтому подкрепился в вашем лесу оленем, а потом вышел из леса и увидел этот замок. В окно кто-то смотрел, поэтому я поспешил скрыться, не хотел быть замеченным. Я остался в лесу. Спал несколько часов, проснулся, а потом меня нашел Джон. Вот и вся история, — закончил Блэйк.

— Но почему ты просто не убил Фаундера? — спросила Эмма. — У тебя же все это время была пушка?

Блэйк покачал головой.

— Она была не заряжена, а последняя пуля была спрятана под подошвой левой кроссовки. Со связанными руками я не смог бы ее достать.

— Нашел куда спрятать, — буркнул Джо.

Джонатан все это время сидел, сложив кончики пальцев вместе и тупо глядя в поверхность стола. Потом он сказал:

— Но возродиться он никак не мог. Нет ни одного способа вернуть к жизни человека. Даже если он маг.

— А философский камень? — поинтересовалась я.

— Философский камень дарует бессмертие, — устало отозвался Джон, как будто его уже достали глупыми вопросами, — но не может возродить из мертвых. К тому же, Блэйк сказал, что они приходили взять образец его крови. Это значит, что они все еще проводят опыты, и Камня до сих пор не создали.

— Но кого же тогда я убила? — спросила я тихо.

Все восемь человек как-то странно, как-то мрачно уставились на меня, а потом отвернулись. Но ответа так никто и не дал.

Голова шла кругом. Сначала эти зловещие полумесяцы, теперь известие о том, что Фаундер жив. Снова ощущалась свинцовая тяжесть в груди. Сейчас бы не помешал длительный полет на Бахамате.

— Конечно, он слишком могущественный маг, чтобы вот так просто проиграть в бою тебе, Эшли, — наконец произнес Джон. Он все еще был мрачным. — Нужно было сразу догадаться, что что-то здесь не сходится. Его смерть была приманкой, инсценировкой, а мы попались на эту удочку.

— Но как же он это провернул? — не унималась я.

Джон безразлично пожал плечами. Складывалось впечатление, что сейчас он больше всего на свете хочет оказаться как можно дальше ото всех нас.

Мы все переглянулись между собой и стали потихоньку выходить из кабинета. Направились к нам с Джеком в комнату. Там все расселись по диванам и креслам, мы со Сью и Эммой принесли три большие пиццы на всех — они нашлись в холодильнике. Не притронулся к еде только Джо — у него ведь особая диета. К сожалению, крови в нашем холодильнике не нашлось.

— Есть у кого-нибудь предположения, как этот сморчок смог провернуть такое дело? — спросил Сэм, откусывая здоровенный кусок пиццы.

— Я думаю, может он знал какое-нибудь заклинание, возвращающее к жизни? — предположил Джо. — Ну...типа... мегасложное.

— Ты же слышал, что сказал Джон: нет таких заклинаний! — отрезала Сью.

— А у тебя есть другие идеи? — сорвался Джо.

Сью молчала. И остальные тоже. Никто ничего больше не мог сказать. Я решила задать Джо вопрос, давно вертевшийся на языке, и заодно перевести разговор в другое русло:

— А что , разве серебряные пули убивают вампиров?

— Да, — отозвался Джо, переводя свой сосредоточенный взгляд со Сью на меня. — кроме того, нас можно сжечь на костре.

— А на оборотней это действует? — спросила я, поворачиваясь к Ли.

Он покачал головой.

— Нет, кресты и серебро — это все фигня, они на нас никак не действуют. А вот огонь — запросто.

— А чеснок? — поинтересовалась я.

Джо и Ли одновременно засмеялись.

— Да нет, конечно, — отозвался Джо. — Как какое-то растение может нас убить?

Это явно был риторический вопрос, и отвечать я на него не стала.

— А солнечный свет вас не убивает? — присоединился ко мне Джек.

Джо покачал головой и сказал:

— Только серебро и огонь.

— А как же рассказы насчет того, что вы спите в гробу? — мы с Джеком уже действовали Джо на нервы, но он все-таки улыбнулся и ответил:

— Мы вообще не спим. Никогда. Молодые вампиры, которым не больше пятнадцати лет, могут спать пару часов в сутки, но не больше.

— А укусы ваши все-таки действуют на людей, — утвердительно произнес Сэм. — Люди трансформируются.

— Это да, — кивнул Джо. — В слюне вампиров содержится особый токсин... или синтетический стероид, что-то вроде того. Он убивает человека, но вместе с тем преумножает его силы во много раз, и превращает в кровожадного монстра. Поэтому, если не хочешь, чтобы твое лакомство через три дня встало с земли и пошло тебе мстить, — при этом Джо метнул быстрый взгляд в сторону Блэйка, — лучше выпить его кровь до конца. Если в организме останется хотя бы литр крови, человек трансформируется.

— Но ведь Блэйк полувампир-полумаг, — покачал головой Сэм. — Или это не имеет значения?

— Я не токсичен, — произнес Блэйк.

Джо недоуменно посмотрел на него и спросил:

— Ты что?...

— Ну... однажды я пил человеческую кровь. Но полностью не смог, этого было слишком много для меня, я насытился после половины выпитой крови, — смущенно объяснил Блэйк. — Так того парня потом по телеку показывали, он умер. Я видел, когда был в каком-то пабе.

— Значит, ты не ядовит, — задумчиво проговорил Джо. — И к тому же, можешь есть человеческую пищу.

— Могу, но она не приносит удовлетворения. Чтобы наесться, мне нужно съесть примерно пять таких пицц, — Блэйк кивнул подбородком на угощение, которое мы с девчонками нашли в холодильнике. — Собственно говоря, пицца — моя любимая человеческая еда. Она очень сытная. Еще мясо люблю. С кровью.

— Я тоже ем мясо с кровью, — сказала я. — А раньше была вегетарианкой.

— Представляю твое удивление, когда тебя стало тянуть к мясу, — проговорил Ли.

Я посмотрела на него и мне ужасно захотелось спросить, но потом я подумала, что это не мое дело и отвернулась.

— Ты что-то хотела сказать? — спросил он.

— Откуда ты?..

— Да просто по выражению лица, — успокоил меня Ли.

— Ну... я просто хотела спросить... — я набрала воздух в легкие. — Как ты стал вервольфом?

Казалось, что Йоко замер на пару мгновений, но потом все-таки начал рассказывать:

— Собственно, история не очень-то животрепещущая. До того, как попасть сюда, я всю жизнь прожил в Японии, Токио. Мой отец был владельцем крупной корпорации по производству информационных технологий. В школе я был звездой, не иначе. Все меня любили и уважали, а те кто нет, боялись.

Все изменилось, когда мне исполнилось шестнадцать. В ту ночь было полнолуние. Я превратился в волка. Просто взял и превратился. Ни с того, ни с сего. Когда, уже ближе к рассвету, я очнулся в своей кровати, то рядом стоял Фредди. Он отвез меня сюда. Это было три года назад. Вот и вся история. А рисунок на шее появился у меня немного позже, когда я научился лечить.

Он немного помолчал, потом, совсем другим тоном, более тихим голосом, продолжил:

— Здесь я появился одним из первых. До меня были Кейт, Питер и двое оборотней, Адам и Лена. Джонатан решил создать свою собственную команду, чтобы бороться с Фаундером. Я согласился ему во всем помогать: идти мне все равно было некуда, — родители, узнав, кто я такой, просто отказалась от меня. Сказали, что в ту минуту, как я стал таким, их сын умер. Постепенно я оттачивал свои навыки и умения, и стал самым сильным вервольфом. Я задрал нос и стал делать вид, будто мне здесь ни до кого нет дела. Так было, пока не появилась Эшли.

Я вздрогнула, услышав свое имя.

— Когда ты появилась, я понял, что ты мне сильная конкурентка. Рисунок у тебя появился гораздо раньше, чем у меня, и это значило, что ты обладаешь большей силой. Джонатан стал уделять тебе больше внимания, чем мне. Я был обижен до глубины души: все внимание всегда должно быть приковано ко мне, я привык к этому с детства. Именно тогда-то я на тебя и взъелся. Хотел тебя унизить. Но ты оказалась такой живой, такой настоящей, что я просто не смог устоять перед твоей волей. Ты меня сломала, сама того не ведая.

— Да ничего такого я не... — начала было я, но он перебил:

— Ты просто сама не знаешь, какая сила скрыта внутри тебя! Это не то, что умение становиться невидимой или управлять огнем. Это нечто большее, нечто духовное и возвышенное. Ты вселяешь во всех надежду на лучшее, веру в себя. Людям достаточно одной встречи с тобой, чтобы стать твоим другом.

Еще несколько секунд молчания. Я думала о сказанном. Ли не первый, кто об этом говорит, но это похоже на чушь. Какие силы? Какая вера? Я всего лишь обычная девчонка. Да, немного упрямая. Да, весьма целеустремленная. Но чтобы так... какие-то там силы... Нет.

— Я понял это, когда тренировал твое превращение в волка. Ты падала, но вставала снова. Ты упала не два и не три раза, а по крайней мере раз пятнадцать. Когда я лечил твои раны, то увидел, что у тебя были сломаны шесть ребер! Да с такой травмой человек не то, что прыгать и переворачиваться в воздухе, он стоять нормально не может! Особенно девушка. Особенно такая хрупкая как ты.

Он замолчал. Я медленно произнесла:

— Знаешь, Ли... ты сейчас сказал в двадцать раз больше, чем за все время моего пребывания здесь.

Ребята засмеялись, и Ли тоже улыбнулся. На этом обсуждение моих духовных сил закончилось.

Я повернулась к Блэйку:

— А что ты умеешь... ну.. как маг?

Блэйк вздохнул и начал перечислять, загибая пальцы:

— Управление ветром, вызов Элементалей, армии Тьмы...

— Что?! — вскрикнула Эмма. — Ты используешь темные заклятия?

Блэйк развел руками и ехидно произнес:

— Ну извини! У меня не было мудрого учителя, я учился на том, что было, причем сам!

— Ладно-ладно, — поспешила я его успокоить. — Давай дальше.

— Так вот. Кхм. Армия Тьмы, перемещение в пространстве, защита зданий и определенных территорий, магия внушения, иллюзии, создание клонов, ну и слабый дар ясновидения.

Я посмотрела на Сэма. Вид у него был крайне недовольный. Он явно не ожидал такого набора заклинаний от Блэйка.

— Таааак, — протянула я. — Теперь объясняй. Что значит вызов Элементалей?

— Элементали — порождения пяти элементов: Огня, Воды, Земли, Воздуха, Квинтэссенции. Такие большие чудища, крушат все на своем пути, но охотно слушаются своего хозяина, то бишь меня. Вызывать их правда, не просто. Нужно поиграть на флейте, а я это не очень хорошо умею… мне в детстве медведь на ухо наступил.

— А что за армия Тьмы? — вклинился Джо.

— Черти и демоны, — отозвался Блэйк.

— Перемещение в пространстве. Какой диапазон? — спросил Сэм.

— Неограниченный.

— Что за иллюзии? — поинтересовался Джек.

— Я могу заставить человека увидеть то, что мне удобно. Так я могу его обмануть, хотя для этого обычно использую силу внушения, или заставить страдать.

— Страдать? — не поняла Сью.

— Я могу показать то, чего он боится больше всего на свете, — тихо пояснил Блэйк. — Это убьет его морально. Но эта сила на самый крайний случай.

Сью отрывисто вздохнула и прикрыла рот ладонью. Я могла ее понять: то, что умел Блэйк, поистине чудовищно.

— Я так понимаю, клоны — твои копии? — спросила я напоследок.

Блэйк кивнул.

— Я только не понял одной вещи, — произнес Джек. — Если у тебя такие возможности, то почему ты на тех вампирах их не применил? Почему пошел на них с одной пушкой?

— Так на вампиров не действует магия! — произнес он.

— Как не действует? — в моем голосе слышалось неподдельное удивление. — Но... но ведь тогда Фаундер не смог бы схватить и вывести из строя Джо и Джонатана! Тогда, в замке...

— Эшли, это сделал Питер, — снисходительно, словно ребенку, произнес Джек. — Это он нас "вывел из строя". Ты-то не видела. А он еще и не такое умеет! Его клыки почище магии будут!

Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут же его захлопнула: возразить было нечего.

— Подожди-подожди, — произнес Сэм, обращаясь к Блэйку. — Ты ведь и вампир, и маг! Значит, в борьбе с магом ты можешь атаковать его, при этом не боясь быть уязвленным?

— Наоборот, — покачал головой Блэйк, — на меня действуют заклятия, и как раз именно по той причине, что я и маг, и вампир. Это все довольно запутанно.

— Да уж, — фыркнул Джек.

— Значит, ни Джо, ни Джонатан не боролись с Фаундером? — спросила я, и, когда Джек покачал головой, в сердцах произнесла: — Вот козел, все предусмотрел!

Джек невесело ухмыльнулся и кивнул.

— Ну ничего, мы еще до него доберемся! — нетерпеливо потирая руки, сказал Сэм.

— Дааа, — кисло протянула Эмма. — Один только вопрос: куда мы теперь пойдем: к Питеру или к Фаундеру?

Тишина. Эмма была права, теперь у нас два пути. И по какому идти, непонятно.

— Ты видишь будущее? — резко повернувшись к Блэйку, спросила я.

— Да, — неуверенно отозвался он. — Но эта сила у меня развита слабо.

— А настоящее ты видеть можешь?

— Настоящее? Наверное, это будет легче, чем будущее. Но я не пробовал.

— Тогда попробуй! — сказала я.

Блэйк явно не понимал, чего я от него хотела. Я вскочила с кровати и легонько толкнула его в плечо.

— Ну же! Как ты это делаешь? Просто постарайся увидеть место, где находится Питер.

Я видела, как лица остальных медленно озаряются пониманием происходящего. Было очень важно найти Питера. Меня переполнило чувство эйфории. Если все получится, если Блэйк увидит...

Блэйк поднялся с кровати и встал посреди комнаты. Затем закрыл глаза и произнес:

— Мне нужна абсолютная тишина.

Все замерли. Я старалась даже не дышать. Блэйк так и стоял с закрытыми глазами, но несколько секунд спустя я заметила, что его руки сжались в кулаки. Он сказал:

— Я ничего не могу увидеть. Я вижу... темноту. Да, там очень темно. А еще... еще холодно и страшно. Как будто он... я не... не уверен...

Его глаза раскрылись. Я осторожно спросила:

— Может, твоя сила не работает?

Он покачал головой.

— Я его поймал. Контакт был, но... то место, где он сейчас... я сомневаюсь, что ему там хорошо. Там холодно, темно и страшно. Как будто... всю радость выкачали. Отчаяние — единственное, что было, и больше ничего.

— Да ну! — фыркнул Сэм. — Скорее всего ты просто не смог на него настроиться, да это и не удивительно — ты его ни разу не видел.

— Я сплю на его кровати, — напомнил Блэйк. — Этого достаточно для контактирования.

Я не знала, что и думать. Где сейчас Питер? Значит ли это то, что Питера держат где-то взаперти? И как это связано с Фаундером? Или не связано?

В комнате стояла гробовая тишина, слышно было, как пролетела полуживая муха. Все сосредоточенно думали о том, где мог быть Питер.

— Может, это какой-то подвал? — предположил Сэм. — И его держат там взаперти?

— Говорю же, — устало прикрыв глаза, отозвался Блэйк, — это не подвал. В подвале было бы хоть что-нибудь видно, а там... там как будто вообще нет света, как будто...

Блэйк замолчал и его иссиня-черные глаза выпучились от внезапной догадки. Он обвел комнату помрачневшим тут же взглядом и обреченно произнес:

— Питер мертв.

— Что?! — вскрикнула Эмма.

— Да ты что?!

— Этого не может быть! — прокричало сразу несколько голосов.

Все как будто бы ожили. Только я одна сидела, не в силах вымолвить ни слова. Я все еще строила цепочку событий у себя в голове, продолжала внезапную догадку Блэйка.

Питер мертв. Фаундер жив. А у меня появились красные полумесяцы в глазах, которые маркируют убийц. Я убила...

— НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!НЕТ!!! — я вскочила и, яростно стряхивая с щёк покатившиеся слёзы, на всех парах выбежала за дверь.

Выскочив из комнаты номер тринадцать, я забежала за угол и сползла по стене, оказалась сидящей на полу. Я плакала и медленно до меня доходил смысл всего того что произошло после возвращения из замка, и что произошло непосредственно в замке.

Питер никогда бы не оставил Фаундера умирать, ведь он нужен был Питеру чтобы воскресить Кейт. Он обратил бы Фаундера.

Конечно же, Фаундеру было бы плевать на Питера. Пит ему помог, но воскрешение Кейт — слишком дорогая цена.

Для самого могущественного мага Фаундер дрался слишком слабо. Настоящий Фаундер прикончил бы меня одним щелчком большого и среднего пальцев.

Вывод только один.

Питер и Фаундер поменялись местами.

Я убила Питера.

Глава 10. Звездный час Бахамата

Слезы покатились с новой силой. Я в ярости сжала кулаки, встала с холодного каменного пола и, бегом выскочив из замка, пересекла лужайку и вбежала в лес. Меня обступили деревья, мрачные верхушки которых покачивались от почти зимнего ветра. Серое небо было затянуто чернильными облаками, солнце почти зашло, и башни замка чернели впереди. Я села на корточки рядом с влажным от снега деревом. Но тут же услышала шорох и хруст веток совсем рядом. Я вскочила, и увидела прямо перед собой широкую морду Бахамата, методично пережевывающую сухую ветку. Большие желтые глаза скучающе смотрели на мое заплаканное лицо. Когда веточка в здоровенных зубищах трехметрового чудища была прожевана, он произнес:

— Эшли Смит.

Я не ответила.

— У тебя горе.

Это был не вопрос, поэтому я опять промолчала.

— Может, поделишься?

Я, отчужденно глядя под ноги, пожала плечами.

— Я убила человека. То есть вампира. Это не важно. Он оказался не тем, кого я хотела убить. Но я не знала. А теперь... теперь меня мучает совесть.

Я снова заплакала. Меня обдало зловонным дыханием дракона, он расправил левое крыло и расположил его над моей головой так, чтобы падающие дождевые капли меня не касались.

— Эшли Смит, — снова прохрипел дракон. — Ты необычная девушка. Немного наивная, немного отчаянная... Добрая, целеустремленная, храбрая, с неиссякаемой верой в себя и в лучшее. А еще любой человек становится твоим другом, едва пообщавшись с тобой. И не только человек.

Я удивленно смотрела на Бахамата.

— Ты единственная осмелилась покататься на мне, и твои друзья поверили в то, что я неопасен. Благодаря тебе меня здесь не считают плохим драконом.

Его пасть разошлась в жуткой, но весьма дружелюбной ухмылке, открывая длиннющие желтые зубы. Я все так же удивленно на него смотрела.

— Какое бы плохое дело ты не совершила, ты не виновата. Ты просто не можешь быть в чем-то виноватой. Подумай об этом.

Желтые глаза мигнули, и Бахамат скрылся в темноте. Дождь закончился так же внезапно, как и начался.

Я почему-то не верила ни единому слову Бахамата. В душе разрасталось ощущение неизбежности, чувство того, что уже никогда не будет в жизни ничего хорошего. Оно поглощало меня все сильнее и сильнее, и слезы хлынули из глаз с новой силой, из груди вырывались рыдания.

Темно-фиолетовое небо вдруг задрожало, на его фоне появилось изображение темной фигуры в плаще, оно напоминало проекцию цифровой картинки, и, заглушая все лесные шорохи и мой плач, по всей территории замка разнесся голос того самого человека, который хладнокровно отправил на смерть своего помощника. Это был голос Фаундера.

— Эшли Смит! Я и мои помощники окружили замок! Мне нужно твое тело, как тело могущественного вервольфа, возможно самого могущественного из всех, что мне попадались! Для того, чтобы закончить создание Философского Камня, мне нужна твоя кровь. Однако я не так жесток, как ты себе представляешь: я позволю тебе сделать выбор. До девяти часов утра ты должна появиться на опушке леса, той самой, где проходила твоя первая в жизни драка. Если до девяти часов ты не явишься, то мы оставим тебя в живых, но убьем всех обитателей замка, и заберем их тела с собой. Итак, девять часов утра.

Голос затих. Проекция исчезла. Я упала на колени, ни в силах остановить ни дрожь во всем теле, ни слезы. Встать или хотя бы пошевелиться я не могла, меня будто парализовало. Сверху вдруг посыпались снежные хлопья, большие белые снежинки. Какая переменчивая сегодня погода. С утра солнце, ближе к вечеру дождик, а теперь и снег еще. Интересно, сколько сейчас времени? Должно быть, уже часов одиннадцать.

Я так и сидела на коленях. Сидела и вспоминала. Как впервые увидела Джека. Он был таким милым. Немного стеснительным, когда спросила про машину. Первый поцелуй. Об этом лучше не думать. Потом вспомнила, как приехала сюда. Никого здесь еще не знала. Всё строили с Джеком догадки, зачем мы здесь. Помню, как познакомились с Питером и Сэмом, и как у меня захватило дыхание, когда увидела Джона. Первый бой. Тогда Джек надрал задницу Ли, а я пообещала, что когда-нибудь сделаю это собственноручно. Помню свое первое превращение в волка. Чувство свободы, чувство независимости. Это было круто. Ли тогда впервые посмотрел на меня, как на друга. Помню, как рьяно мы все тренировались к походу в замок Фаундера. Мы были настоящей командой! Один на всех боевой дух, одна сила. Вспомнила, как мы все вместе смеялись над книжкой Джонатана. Самый счастливый момент. Мы потом скрывали от Джона свои мысли, чтобы он не узнал о том, что мы прочитали. Тогда нас всех связывало одно и то же: тайна. Мы знали что-то такое, чего не знал он. Потом вспомнилось, как Джек в обличье волка лизнул мою щеку. И даже вспомнила то, что было совсем недавно. Но кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как все мы сидели в нашей с Джеком комнате и ели пиццу, рассуждая, как же Фаундеру удалось выжить. И это глупое выражение лица Блэйка, когда приказала ему увидеть, где находится Пит. Казалось бы, такие пустяки. Но из этих пустяков складывается жизнь. Именно такие глупые моменты — это и есть то, что вспоминает человек, когда ему пора уходить. Уходить навсегда.

Друзья. Это те, с кем ты прошел и огонь, и воду. Это те, кто помогут в беде, и в счастье порадуются за тебя. Друзья — это те, с кем связаны самые счастливые моменты в твоей жизни. И не важно, кто ты: кровожадный монстр, или растущий в земле цветок, — если у тебя есть друзья, то ты не зря живешь.

Конечно же, я бы никогда не позволила своим друзьям умереть за меня. Я живу только для того, чтобы заботиться о них. Я бы не спасла свою жизнь такой ценой, какую назвал Фаундер.

Если бы вы знали, что завтра умрете, что бы вы сделали? Если бы был всего один день для того, чтобы сказать друзьям, как много они для вас значат? Чтобы сказать тому, кого любишь, три заветных слова...

Я встала и вышла из леса на поляну перед замком. Мороз. Только что выпавший снег приятно скрипел под шагами. Со всех сторон окружают падающие снежинки. Красиво. Я втянула носом воздух. Запах зимней свежести, запах коры деревьев... еще ванилью пахнет. Замок теперь похож на огромный имбирный пряник.

По щеке скатилась слеза, я нетерпеливо смахнула её и отправилась в замок.

Джек, поджав ноги, сидел на своей кровати и пустыми глазами смотрел прямо перед собой. Когда я зашла и закрыла за собой дверь, он встряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху, и посмотрел на меня глазами, полными боли и жалости. Я села рядом и взяла его за руку. Он хотел что-то сказать, но вместо этого получился хрип. Затем откашлялся и снова произнес:

— Мы что-нибудь придумаем, Эш! Как-нибудь перехитрим...

Я обреченно покачала головой. Некоторое время мы просто молча смотрели друг на друга. Джек гладил меня по руке. Потом, как будто внутри что-то щелкнуло и невидимый голос приказал: "Скажи ему." И я повиновалась голосу, тем более, что терять было уже нечего:

— Я люблю тебя, Джек.

Он поднял на меня опущенный было взгляд и замер. Я почувствовала, как напряглась его рука под моей ладонью.

— Я... — казалось все слова исчезли, и голос охрип снова. — Я тоже люблю тебя, Эш.

Из уголка мутно-зеленого глаза, закрытого непослушной челкой пшеничных волос, выкатилась горячая слеза. Я впервые видела, как он плачет, и не знала, что мне делать.

— Не надо! — отчаянно попросила я и смахнула с его щеки слезу.

Я наклонилась ближе и едва коснулась своими губами его. Затем подошла к двери. Джек не шелохнулся. Я толкнула дверь и вышла.

Я не думала, куда иду, за меня думали ноги. Мозг был занят совсем другими мыслями.

Через пару минут я оказалась перед дверь кабинета Джонатана. На секунду я удивилась этому событию, но потом выбросила из головы. Все так, как и должно быть. Я покорно потянула за ручку и вошла в кабинет.

Впервые за много недель, проведенных здесь, кресло Джонатана пустовало. Была приоткрыта лишь дверь справа от письменного стола, которую я раньше не замечала: она сливалась по цвету с белой стеной, и всегда была закрыта. Я направилась прямиком туда. Это оказалась спальня Джонатана. Сей факт меня немало смутил, но потом я махнула рукой на все правила приличия.

На крошечной кровати, которая являла собой полный бедлам из одеяла и подушек, сидел Джон. Услышав мои шаги, он поднял голову и посмотрел на меня. В его глазах застыло изумление, которое вскоре сменилось смущением, и, готова поклясться, если бы он мог покраснеть, он бы это обязательно сделал. Не успела я и слова сказать, как он с вампирской скоростью застелил постель, а сам уселся в кресло, и пригласил меня сесть во второе. Я повиновалась.

Возникло ощущение дежа вю: несколько минут назад я сделала то же самое в своей комнате.

Джон, казалось, был подавлен не меньше Джека. Он произнёс:

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, Эшли! Мы выкрутимся, перехитрим...

Я не ответила, просто молча слушала. Ощущение дежа вю усилилось, начало давить виски.

— ... я не дам тебе умереть! И ни в коем случае не предпринимай ничего самостоятельно, слышишь?

Он слегка встряхнул меня за плечи, но выражение моего лица не изменилось. Он отпустил меня, в глазах его отражалось чуть ли не отчаяние. Я попробовала кивнуть, Джон немного успокоился. Медленно произнесла онемевшими губами:

— Ты же слышал, они окружили замок. Если завтра в 9 я не приду к нему сама, то он убьет вас всех.

— Да и пусть! — сгоряча крикнул он. — Пусть лучше меня убьют!

— Не надо, — проговорила я.

Снова дежа вю. Голова раскалывалась от боли. Казалось, что она вот-вот лопнет и разлетится на части.

Джонатан последнее время странно себя вел. Постоянные недоговорки, оборванные фразы, взгляды исподтишка. И, кажется, все эти вещи стали наконец укладываться в моей голове, которая, кстати, разрывалась от боли и усталости, от осознания собственного конца.

"Еще чуть-чуть потерпеть, — уговаривала я себя мысленно. — Еще немножко, а потом будет уже все равно."

Я встала с кресла и побрела к двери. Прямо перед ней я остановилась, едва дотронувшись до ручки, и, не поворачиваясь лицом к Джонатану, сказала, стараясь произносить слова без дрожи в голосе:

— Спасибо за все. Правда, Джон, я очень...

Дуновение ветра. Холодные пальцы на моем запястье. Разворот на сто восемьдесят градусов, и столкновение двух вспышек, двух разноцветных вспышек: мои голубые и его красные. Ледяное прикосновение губ. Всего мгновение казалось вечностью в его руках. Впервые за несколько часов я чувствовала себя в безопасности, но это чувство лопнуло, как огромный мыльный пузырь в тот момент, когда он отпустил меня. Я не могла побороть соблазна еще всего разочек взглянуть в искаженное болью лицо Джонатана, в багряные глаза, в которых словно закат разбился. Затем на жутко трясущихся ногах я вышла из комнаты.

Кто-то однажды произнёс такую фразу: «За все самые лучшие моменты в твоей жизни судьба рано или поздно предъявит тебе счёт». Сейчас я как никогда согласна с этим человеком. Все самые лучшие моменты в моей жизни.... к ним прибавились еще два. И вот, за все эти моменты, судьбою мне уготовлена цена: смерть.

Не помню, как долго шла, но оказалась на улице. Здесь было холодно. Я дрожала. Каким-то образом я очутилась в лесной глуши, на той самой поляне, где проходила моя первая битва. Деревья так близко друг к другу, и туман, очень темно, и я не увидела под ногами ветки, о которую споткнулась. Упала и так и осталась лежать. Глупо. Но двигаться было больше некуда. Все кончено. Завтра утром меня разбудит громкий смех Фаундера, и тогда...

Тогда я усну навсегда.

***

Однако наутро меня разбудил вовсе не громкий смех, а шорохи рядом со мной. Я боялась открыть глаза. Боялась увидеть перед собой лицо Фаундера. Но лежать на земле было холодно. Я все-таки открыла глаза. Рядом кто-то ходил. Много людей. И, кажется, я вижу знакомые кеды. Я поднялась с заснеженной земли, и оглядела поляну. На ней сидели все, кто жил в замке. Даже Фредди. Джек, Сэм, Ли и Джо молча хмурились, сидя на земле. Джонатан ходил взад-вперед, девчонки и Блэйк стояли неподалеку и о чем-то шептались. Я отряхнула с себя снег, накрывший меня за ночь. Все они вдруг разом повернулись в мою сторону. Джонатан подлетел ко мне и, взяв за плечи, жестко спросил:

— О чем ты только думала! Я же просил тебя не предпринимать ничего самой!

Джек вдруг оттолкнул Джона назад, Джон пошатнулся и отошел на несколько шагов. А Джек снял с себя куртку и накинул мне на плечи.

— Ты как? Замерзла?

Я кивнула. Потом сказала:

— Что вы все здесь делаете?

Ответил мне Сэм:

— Мы решили, что идем вместе с тобой. Встретимся с ним все вместе! А ты думала, мы тебя бросим?

— Да вас же всех убьют! — вскрикнула я.

— А если мне все равно? — поинтересовался Сэм.

— Это же не шутки, Сэм! Я серьезно! Пора бы уже поумнеть!

— Если отказаться от надежды спасти друга означает поумнеть, я лучше навсегда останусь глупцом, — произнес Сэм.

Я замерла на месте. От его слов на душе вдруг как-то теплее стало. Они все заботятся обо мне! Я им нужна.

— Не ты ли всегда говорила, что никогда нельзя сдаваться? — сказал Ли. — А что делаешь сама?

— Да! — подхватил Джо. — Ты всегда говорила, что надежда есть! Так давай же, Эш! Надежда есть и сейчас! Давай! Просто скажи, что ты с нами!

Все замолчали. Я крепилась изо всех сил, чтобы не заплакать. Если бы они только знали, как много для меня значит то, что они только что сказали!

— Я с вами, — отозвалась я.

— Да! — радостно воскликнул Сэм, подпрыгнув и выкинув вверх кулак.

Девчонки подбежали ко мне и обняли. Я закусила губу, чтобы не заплакать.

— А сколько сейчас времени? — спросила я, высвобождаясь из объятий.

— Половина восьмого, — отозвался Джонатан. — У нас есть полтора часа, чтобы посвятить тебя в план действий и подготовиться. Кстати... холодновато.

Он выразительно глянул на меня, и я, подойдя к середине опушки, опустилась на корточки и зажгла небольшой костерок прямо на снегу. От снега он не потух, и я облегченно вздохнула, когда поднесла руки к языкам пламени.

Все расселись вокруг костерка, и Джонатан стал объяснять.

План был до безобразия прост. Когда Фаундер придет, все мы выйдем к нему и скажем, что ему придется сражаться. Если будет критический момент, то Блэйк призовет на борьбу Элементалей. К тому же, за деревьями еще и Бахамат прячется, и на его стороне еще семь золотых драконов. Короче говоря, мы должны были победить, с такой командой, с такой силой, мы просто обязаны были победить.

— И запомните самое главное, — сказал на последок Джонатан. — Мы деремся не на жизнь, а на смерть. Если кто-то из нас погибнет, вы должны сражаться дальше.

Все мы закивали, но каждый в душе понимал, что никто этого не сделает, никто не оставит друга умирать.

— Без пятнадцати девять, — произнес Джон, глядя на часы, и все стали расходиться, прятаться за деревьями и кустами.

Я стояла одна на опушке, посередине которой потухал огонек, минуты две, пока не остался только маленький столбик дыма. Наконец из-за деревьев вышли люди.

Я невольно ахнула. Их было не десять, и даже не двадцать. Их было как минимум человек сорок! Я не знала, что мне делать, стояла на месте как вкопанная. Численное превосходство теперь на их стороне. Все были одеты в черные плащи, кроме того, кто стоял ближе всех. На нем был темно-серый плащ, тонкие, словно восковые, губы разошлись в безумной ухмылке, энергичные глаза стреляют молниями туда-сюда, выискивают мою подмогу. Фаундер.

Он и его свита остановились. Фаундер усмехнулся и произнес:

— Глупая попытка спрятать своих маленьких защитников.

Все мои друзья вышли из-за деревьев, и Ли громко и уверенно проговорил:

— А мы и не прятались! Мы ждали подходящего момента.

— Если тебе нужна Эшли, — сказал Сэм, — то придется тебе и твоим девочкам, — он кивнул в сторону свиты Фаундера, — сразиться с нами!

Фаундер скривил рот в недовольной ухмылке. Наши парни издевательски захохотали. В это время Джон объяснил мне, Эмме и Сью:

— Не бойтесь! Вся его свита — просто для числа. В бою они не представляют особой опасности.

Мы одновременно кивнули.

— Ну что, девчонки! — хитро подмигнув, сказал Блэйк. — Поиграем?

И тут началось то, чего все мы ждали. Блэйк первым кинулся на врага, он целил на Фаундера, но тот увернулся и оказался передо мной, а его помощники накинулись на Блэйка. Он ловко уворачивался. Я посмотрела прямо перед собой и увидела Фаундера, который собирался напасть на меня, но меня от него закрыл Джонатан. Не поворачиваясь, он сказал:

— Помоги остальным. С этим я разберусь.

Где-то за мной все остальные ребята кинулись помогать Блэйку, и я тоже, на бегу проводя ладонью по рисунку на шее, бросилась на подмогу.

— Мы одни не справимся! — прокричал Джо, перегрызая глотку очередному противнику, одновременно отбив рукой удар второго. По его подбородку текла кровь, видок тот еще!

— Помоги мне, Эш! — позвал Блэйк.

Я повернулась в его сторону, затем кинула огненный шар в противника Блэйка. Тот упал, а Блэйк достал из кармана джинсов маленькую серебряную флейту, поднес ее к губам и стал играть мелодию. Выходило не ахти как, но он же сам признался, что ему медведь на ухо наступил. Но в то самое время, когда его губы коснулись флейты, ветки деревьев раздвинулись и на поляну вышли огромные чудовища. Их было пятеро. Одно было полностью из огня, другое из воды, которая лилась с него ручьями, но от этого не уменьшалась, третье чудище состояло из беспорядочно циркулирующего воздуха, четвертое из земли, а пятое пускало вокруг себя серебристо-синие молнии. Блэйк перестал играть, а я заметила, что сражение прекратилось на всем поле боя. Все глаза были устремлены на Элементалей. Воспользовавшись общим замешательством кто-то особо "умный" хотел было ударить меня, но я откинула его назад, и продолжала смотреть на Элементалей. Они крушили на своем пути целые деревья, а попадавшихся на пути людей, одетых в темные плащи просто откидывали в стороны. Таким образом, они прикончили почти половину наших противников. Затем раздался треск и Элементали просто исчезли в воздухе.

— Это и все? — разочарованно произнес Сэм.

Блэйк растерянно развел руками:

— Эмм…. Да… видимо, их призвал кто-то еще. Я же не один их вызываю!

— Хорош болтать! Давайте за дело! — прокричала Эмма, пролетая на белоснежных крыльях мимо меня и бросая в одного из "темных" что-то вроде взрывного листочка. И точно: через пару секунд раздался взрыв, и на месте, где только что стоял противник, теперь валялась неясная куча барахла.

Я высмотрела себе парочку болванов, стоящих без дела, и, как следует разбежавшись, основательно зарядила кулаком по земле, прокричав на лету:

— Кушать подано, детки!

По земле пошла трещина, которая все увеличивалась и увеличивалась, затем земля задрожала, раздался оглушительный треск, и в воздух поднялись колоссальные столбы дыма. Когда пыль осела, двое "темных" валялись не шевелясь поперек трещины. Сэм присвистнул и проговорил:

— Никогда не злите женщин!

Джек и Джо сражались спиной к спине сразу с четырьмя, и вскоре одолели их. Эмма и Сью бились два на два, и тоже одержали победу. Я отшвырнула последнего, и огляделась по сторонам. Земля была сплошь усеяна людьми в черных плащах, а посреди всего этого пейзажа дрались Джонатан и Фаундер. Джонатан почти достиг своего предела, еще чуть-чуть и он упадет. Мы все сразу накинулись на Фаундера. Я кинула огненным шаром, но промахнулась. Блэйк создал что-то вроде режущего ветра, направленного в сторону Фаундера, тот закрывал лицо руками, и руки изрядно покалечило. Фаундер создавал летящие в нас из ниоткуда иглы и ножи. Пара таких иголок воткнулись мне в плечо и в ногу. Я остановилась только для того, чтобы вытащить их из кожи, и подбежала к Ли.

— Йоко, превращайся! В обличье волка будет намного проще уворачиваться от атак, и одолеть его.

Но Ли схватил меня за руку и проорал:

— Рвём когти!

Он бросился подальше от поляны, в то место, где снова шли деревья, мы больно ударились о землю, я содрала кожу на животе, проехав почти метр, и через какую-то долю секунды поняла что происходит. Блэйк и Сэм совместными усилиями создав титанического размера вихревой меч, направили его в ту сторону, где стоял Фаундер. Тот успел отпрыгнуть, но его все-таки задело, и он изящно отлетел к дереву. А вихревой меч пробил землю, — рядом с этой дырой трещина от моего удара казалась тонкой ниточкой. Было такое чувство, что землю проломило насквозь. Волной от этого чудовищного вихря откинуло в разные стороны Джека и Джо. Эмма и Сью были все время в воздухе, поэтому их не задело. Когда все затихло, я осмелилась поднять голову и посмотреть, кто где.

Я, Ли и Фаундер теперь находились по одну сторону трещины, а все остальные — по другую. Сэм и Блэйк лежали на земле и не шевелились. Судя по всему, без сознания. Еще бы! Такая сильная техника требует много энергии. Джонатан тоже лежал на земле, но я видела, как он пытался поднять голову; впрочем из этого ничего не вышло, и он прекратил попытки. Джек и Джо хоть и ударились спиной о деревья, но смогли подняться на ноги. Эмма и Сью парили над трещиной. Фаундер пытался подняться.

Ли, все это время прикрывавший меня, встал с земли и подошел ко мне.

— Ты как?

— Встать не могу, — проговорила я слабо. — Плечо... плечо болит.

Он приложил руки к моему правому плечу и стал лечить. Тепло. И приятно. Чуть покалывает. Потом резкая боль и тут же холод. Я вскрикнула.

— Ау!

— Прости, — устало откликнулся Ли. — Кость была сломана, я вправил.

— Спасибо, — пробурчала я и тут же вскрикнула снова: из левого плеча Ли торчало по крайней мере пять иголок, которыми бросался Фаундер, и из ран сочилась кровь. На его правой ноге практически вообще не было живого места: чуть выше колена — рваная рана, наверное задело вихревым мечом; еще три иголки чуть выше, и на лодыжке прожженная штанина и виднеющийся красный ожог.

— Йоко! Лечи себя! Ты же весь в ранах!

Я подошла к нему и вырвала из плеча иголки. Те с неприятным чпоканьем выскочили и ударились о землю. Потом помогла вырвать иголки из ноги, и он, превозмогая боль, стал лечить самого себя.

В это время Фаундер смог уже подняться с земли, и направлялся он к нам. Я закрыла собой Ли, и рядом со мной приземлились девчонки. Затем, по другую сторону от меня, встали вампир с окровавленным подбородком и темно-серый волк.

Фаундер поднял руки и стал что-то бубнить. Он то резво взмахивал руками, то плавно водил ими по воздуху, и все время что-то бормотал. Мы впятером ошалело переглянулись.

— Что он творит? — с квадратными глазами спросила Эмма.

Я пожала плечами и произнесла:

— Да уж. Мистер «Супер-пупер-заклинатель».

"Блефует? — подумала я. — Или действительно сейчас что-то будет?.."

— Кончай выпендриваться! — крикнул ему Джо.

Я подпрыгнула и перевернулась в воздухе, а потом приземлилась на белые лапы. Затем оглушительно завыла, и все мы впятером кинулись на Фаундера.

Закончить заклинание ему было не дано. Как и нам не дано было его прикончить. Потому что над деревьями пролетел огромный платинового цвета дракон (задев дерево, которое тут же опасно накренилось и стало медленно падать) и издал звук, похожий на ультразвук летучих мышей, только воспринимаемый ухом человека. Меня оглушило так, что я упала на землю и заскулила. Рядом упали девочки и Джек, Джо же вообще чуть ли не бился в конвульсиях. Он кричал от боли так, что было страшно даже представить, что у него в голове. Ведь вампиры воспринимают звуки гораздо чётче, чем люди. Фаундер упал на землю. Ультразвук прекратился, и тогда-то уж мы с Джеком вцепились ему в глотку. Потекла кровь, от которой меня уже начинало тошнить: она и так была везде.

Фаундер был мертв. Я и Джек вернулись в обличье людей. Ли, который к тому времени полностью себя вылечил, помог Джо подняться. Джек и девчонки пошли проверять как там Блэйк и Сэм. Я подошла к Джонатану. Он поднял голову.

— Ты молодец, — произнес он; его голос звучал необычайно слабо.

— Почему он тебя так вымотал? — спросила я. — Заклинания на вампиров ведь не действуют!

— Его заклинания еще как действуют, — ответил Джон.

— Понятно, — отозвалась я. — Вставай, надо идти в замок. Там отдохнем, а потом поговорим обо всем, да?

Он едва заметно кивнул. Я помогла ему встать. Так мы и шли в замок: в молчании, я, опирающийся на меня Джон, повисший на Йоко Джо, Джек, тащивший на себе Сэма, и девчонки, летевшие по воздуху, держа за обе руки Блэйка; все измученные, больные, помятые, в крови, но со счастливыми улыбками, с ощущением победы в сердцах.

Глава 11. Путь трех волков

Я проснулась холодным туманным утром в своей комнате. На соседней кровати лежал с открытыми глазами Джек.

— Ты как? — спросил он, едва я открыла глаза.

— Мышцы болят, — отозвалась я, переворачиваясь на бок к нему лицом, — а так ничего. Ты?

— Порядок, — ответил он, улыбнувшись.

Я взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Все еще спят, да это и неудивительно: такая долгая битва, потом Ли всех лечил, позже все зависли в кабинете Джона, анализировали битву.

— И тут вылетает Бахамат и как даст своим ультразвуком! Мы все попадали! — восторженно рассказывал Джек тем, кто в это время был в отключке.

— А наш меч сработал, да? — спросил Сэм, глядя на всех по очереди сияющими глазами.

Он выглядел намного лучше, после того, как Ли его подлатал, да и все остальные тоже. Только вот переодеться никто не успел, и на всех на нас были рваные футболки и прожженные огнем джинсы. Особенно пострадали джинсы Йоко: такая куча внушительных размеров иголок, и плюс задело мечом Сэма и Блэйка, да еще и огнем прожгло.

— Еще как! Нас откинуло метров на пять точно! — взахлеб рассказывал Джо.

Когда все немного успокоились, и произошедшие на поляне события стали волновать нас чуточку меньше, Джонатан произнес:

— Кстати… Никого из вас не интересует, почему летучая мышь напала на отца Эшли? Ведь тогда Питер был уже мертв.

— Да, точно! — опомнилась я. — Почему?

Джонатан испустил звук, похожий на тот, что издавал Бахамат на поляне, только намного тише. В открытое окно его кабинета влетела маленькая летучая мышь. Девчонки вскрикнули, я произнесла:

— Ой, какая милая!.. Стоп. Это она, да? Мышь Питера?

Джонатан кивнул, а мышь опустилась к нему на плечо.

— Питер отправил ее в твой дом перед своей смертью. Чтобы Фаундер не тронул ее. Она мне так рассказала. Да, Бэт?

Он ласково погладил Бэт по маленькой гладкой голове.

— А она была очень истощена. Поэтому не удержалась и выпила немного крови твоего отца. Это инстинкт, она же животное. Думаю, она не виновата.

Я посмотрела на летучую мышку. Глазки на выкате, крылья, чем-то похожие на крылья Бахамата: скомканные зонтики, — и уши на затылке. Вся такая коричневая и гладкая. Я бы даже сказала, костлявая. Только глазки вот смотрят так жалостливо, что я тут же отозвалась:

— Конечно, не виновата! — я улыбнулась. — Милашка такая!

— Кстати, — сказал Джон. — Мне второе животное ни к чему. У меня уже есть лемминг. Не хочешь забрать ее себе? Все-таки, она принадлежала Питеру, а вы…

Он замолчал. Мы с Бэт некоторое время смотрели друг на друга, словно прицениваясь. Потом я произнесла:

— Ладно!

Бэт радостно впорхнула с плеча Джона и уселась на мое.

Потом мы приводили в порядок поляну, на которой проходила битва: трупы добродушно согласился убрать Бахамат, он пускал клубы пара, который превращал тела в пар, так что от них не осталось и следа. До самого вечера мы убирали сломанные ветки деревьев, и непосредственно то дерево, которое свалил на лету Бахамат; трещины в земле пришлось засыпать землей; и только около десяти часов вечера все разошлись по спальням.

Я была довольна тем, что все закончилось, и видела, что Джек тоже этому несказанно рад, поэтому приготовила мамины фирменные булочки. Как у меня это получилось, сама не понимаю, ведь булочки — это посложнее вафель, но тем не менее, Джек лопал за двоих, а я сидела и медленно понимала, что могу вот так целый день сидеть и наблюдать, как он довольно поглаживает себя по животу, говорит "Спасибо, ты прелесть", и допивает оставшийся кофе. До меня понемногу доходило, что все-таки я его люблю, и никуда от этого не деться. Он же ведь такой свой, родной, смешной иногда, совсем ребенок; иногда взрослый, готовый всегда о тебе заботиться, и защищать, настоящий мужчина. Такой серьезный, и несерьезный одновременно. Такой разносторонний, такой... мой.

В замке все было тихо до часу дня, так долго все отсыпались после вчерашней битвы и уборки. Пока все спали, мы с Джеком разговаривали о том, о сём. Много о чем пришлось поразмыслить, например, нужны ли мы здесь теперь, когда все закончилось, когда Фаундера нет, и этому маленькому мирку больше не нужна защита. Или о том, чем можно было бы заняться, что можно было бы сделать для самих себя, но, чтобы это принесло пользу кому-то еще. И, наконец, мы с Джеком решились на одну вещь. Я подала идею, и мы сошлись во мнениях, что это пойдет на пользу нам всем. Нас неожиданно прервал гость: Ли зашел спросить, как дела. Он выпытывал, что мы собрались сделать, и, когда мы рассказали, он вызвался с нами. Сначала я удивилась, но когда услышала его предложение, от которого просто не могла отказаться, то согласилась. Джек тоже был доволен, тем что нас будет трое: так веселей.

Ближе к двум часам дня замок, наконец, ожил; заскрипели открывающиеся двери комнат, зашуршали шаги на лестницах. Ли снова зашел в нашу комнату, на этот раз с большим рюкзаком за спиной. Мы тоже накинули рюкзаки на спины( Бэт уселась на мое плечо), оглядели комнату, спустились вниз по лестнице и вышли из замка на заснеженную поляну.

Меньше чем через полминуты перед нами очутился Джонатан. Он все еще плохо выглядел, круги под глазами словно врезались в кожу, волосы растрепаны, и рубашка надета наспех, — видно, что он только что проснулся и услышав, как мы выходим, кинулся сюда. Мое воображение отказывалось нарисовать картину скорости, с которой он спускался по лестнице, и я искренне не понимала, как при такой скорости он умудрялся вовремя поворачивать и не врезаться в перила.

Тут же из дверей замка стали появляться остальные его обитатели: Сэм в мятой рубашке, надетой поверх еще не высохшего от душа тела, рядом с ним ничего не понимающий Блэйк; Эмма и Сью, уже тщательно причесанные, с таким же выражением лица, как у Блэйка; наконец, Джо, у него в руках Фредди, сверкающий в нашу сторону маленькими рубиновыми глазками.

— Что это все значит? — спросил Джонатан.

Ребята подошли ближе и встали по обе стороны от Джонатана. Они вперились в нас взглядами, требующими немедленных объяснений.

Джек ответил:

— Мы уходим.

— Что значит "Уходим"? — не понял Сэм.

Он переводил взгляд с меня на Джека, потом на Ли, и обратно. Потом посмотрел на Джонатана, как бы спрашивая: "И ты позволишь им это сделать?"

— Сэм, я не вправе им приказывать. Они могут идти, куда хотят, — отозвался на его мысли Джон.

— И после всего, что мы сделали вместе, после похода в замок Дракулы, после одной на всех потери Питера и Лиз, после этой битвы, после всего, что было, вы вот так просто уходите? — произнесла Эмма чуть ли не со слезами на глазах. — Я думала, мы друзья!

— Нет! Вы не так все поняли! — поспешно объяснила я. — Мы уходим, но обязательно вернемся. Мы собираемся путешествовать, я давно мечтала побывать в Японии, и Ли предложил погостить у него дома. Джек хочет побывать во Франции, и вообще, мы ведь трое вервольфов, нам нужно тренироваться. Наши путешествия дадут нам массу новых уроков и тренировок.

— Как это "три вервольфа"? — непонимающе спросил Джо. — Ведь Джек не вервольф!

— Нет, я вервольф, — широко улыбнувшись, произнес тот.

Он расстегнул куртку, отогнул ворот рубашки и взглядам ребят открылся небольшой черный рисунок на шее Джека: две звездочки, соединенные буквой J. Кто-то из девчонок восхищенно ахнул. Джек застегнул куртку.

— Но... но как? Ты же... — бубнил Сэм.

— Не знаю, — пожал плечами Джек, — сам как-то появился. Ты же видел, я вчера обращался в волка, хотя полнолуния не было. Да и раньше тоже. Но теперь мне нужно тренироваться, да и Ли с Эшли тоже. Так что... мы уходим, и обсуждению это не подлежит.

На этот раз никто ничего не сказал. Молчание затянулось. Наконец, Сэм протянул руку и произнес:

— Ну... до встречи!

Он пожал руку сначала Джеку, потом Ли, потом мне, и, не отпуская моей руки, обнял.

— Удачи вам!

— Спасибо, Сэм! Мы будем писать!

Он отпустил меня и улыбнулся. Девчонки повисли на мне на гораздо большее время. Они слезно умоляли меня писать им как можно чаще и звонить каждый день, рассказывать, где мы были и чем занимались. Блэйк пожал всем нам руки, Джо кивнул.

— Не шали здесь! — пригрозила я Блэйку. — Узнаю, что опять балуешься с оружием, приду и прикончу новым приемом!

Он улыбнулся и подмигнул мне. Пришла очередь прощаться с Джонатаном. Он просто смотрел на меня. Не просил остаться, не обещал звонить, просто смотрел.

— У нас бы все равно ничего не вышло! — произнесла я.

— Почему это? — удивился Джон.

— Ты на сто тридцать два года меня старше!

Он улыбнулся и обнял меня. Когда мы друг друга отпустили, то он произнес:

— Идите с миром, дети мои!

Я рассмеялась, и, взяв за руки Ли и Джека, направилась к лесу. Перед самым началом леса мы втроем обернулись и помахали ребятам, которых оставляли. Бэт вспорхнула с моего плеча и полетела вперед. Затем мы все втроем одновременно провели руками по рисункам на шее, и три волка пустились в дальний и очень долгий путь.