Солнечный Волк — Семь фенек Будды

Сашу Саша нашла на пятый день. Конечно, если быть более точным, она, Александра Федоровна познакомилась с Александром Федоровичем, но кого интересуют такие подробности? В тот туманно-тоскливый день мама, осознав тщетность своих усилий по преобразованию «Сгорания» в «ЗАгорание», отрывалась на растрепанных волосах дочки. Увидев стремительный пудлинговый рывок в свою сторону, да ещё и с наличием кучи резинок на пальцах матери, девочка задумалась, а не закричать ли ей. Но до крика дела не дошло — не к лицу взрослой тринадцатилетней девушке вопить на весь санаторий. «Это развлечение для семилетних»— мужественно фыркнула про себя Саша. Впрочем, когда пальцы Татьяны Михайловны настигли-таки непослушные кудри дев очки, у той мелькнула мысль о таком куда как менее возрастном развлечении как «укуси-маму-за-руку». Но и это испытание Александра выдержала.

— А у вас есть мороженое со вкусом укропа? — тряхнув новоявленными косичками, строго спросила девочка.

— Конечно, — не менее строго, правда, с легкой улыбкой на лице ответил ей продавец.

Было немного странно покупать мороженое в такую погоду, но, стоя на бело-зеленой мраморной плитке в белом платье с мармеладными искорками, да ещё и по колено в белом холодном тумане, Саша не удержалась от желания купить нечто каноничное. Особой Александра была серьезной и ко всему подходила вдумчиво и предельно рационально. Именно поэтому Куриный бог был извлечен из выреза платья и использован по назначению. Сквозь дырочку на продавца мороженого смотрел серьезный девичий глаз.

— Врешь, — лаконично ответила девочка.

— Во-первых, не вру, а шучу, — нахмурился парень, — а во-вторых, с чего ты взяла, что у меня нет такого мороженого, малышка?

— Во-первых, не малышка, а Александра Федоровна, — гордо вскинула исцарапанный подбородок Саша, — а во-вторых, куриный бог никогда не ошибается!

— Вот как… — удивленно протянул парень. — Забавно, но меня зовут точно так же, уважаемая Александра Федоровна!

Девочка вновь потянула камень к глазу, но, внезапно передумав, или просто сочтя повторную проверку невежливой, запихнула амулет за пазуху.

— Здравствуйте, Александр Федорович, — торжественно-уверенно отчеканила Саша и подала руку продавцу. Она даже приподнялась на цыпочки, уравнявшись в росте с сидящим за тележкой тезкой, позволив тому прочувствовать важность момента.

Парень осторожно пожал хрупкую ладонь девочки, по колено стоящей в тумане.

Зеленого мороженного Саша тогда не нашла, пришлось удовлетвориться банальным пломбиром. Впрочем, эту неудачу девочка восприняла оптимистично, к тому же её новый знакомый решился составить ей компанию, проделав незамысловатую операцию по переводу мелочи из одного кармана в другой.

— И долго вы ещё будете здесь отдыхать? — через несколько минут решился, наконец, нарушить тишину Александр.

— Послезавтра уедем, — равнодушно ответила девочка, глядя куда-то вдаль. Туман медленно рассеивался, из-за облаков выдергивалось солнце. Все шло к тому, что мать пойдет её искать.

— Понятно. А мне ещё неделю с этой телегой бродить, детей радовать, — хлопнул по упругому металлическому боку Александр.

Саша, легонько прищурившись, улыбнулась ему. Мелькнула мысль о том, что случайности бывают весьма дальновидны, все же показаться в растрепанном виде перед не то чтобы парнем, перед своим полным тезкой, не хотелось.

Мама Александры зычно оторвала её от третьей порции мороженого полчаса спустя полчаса, сорвав крайне интеллектуальный разговор о различиях между марками пломбира. Девочка кинула усталый взгляд за спину и выразительно скривила губы.

— Иди-иди, я завтра в это же время здесь буду, — подмигнул ей парень.

Грустно волоча ноги, Саша поплелась в сторону матери, демонстративно направившей свои стопы на пляж.

— Хочу морож-ж-ж-женого, а не пляж-ж-ж-ж... — шепотом прожужжала девочка себе под нос.

Камушек за пазухой согласно ударился о торчащие ребра.

На следующий день, встав рано утром, Саша специально растолкала мать, и, отчаянно сопротивляясь нахлынувшему отвращению, попросила себя заплести.

Александр затолкал, наконец, тележку на самый верх холма, за которым песчаная дорожка переходила в ухоженный мрамор, устало вытер пот и улыбнулся девочке, вышагивающей по дороге. Та уверенно подошла к нему и церемонно пожала руку. Парень, подыгрывая ей, достал мороженое и с официальным поклоном, от которого дико хотелось смеяться, подал ей.

— А сколько тебе лет? — внезапно спросила девочка.

— Столько не живут, — отмахнулся парень.

На улице стояла дикая жара, от которой не спасал даже навес над тележкой и вкусный, но уже порядком надоевший, прохладный аромат мороженого прямо под руками. Все что оставалось тезкам — обмахиваться тетрадкой и лениво обмениваться ничего не значащими фразами. Мимо них торопливо скользили люди, бросая тоскливые взгляды на мороженщика, но остановится никто из них так и не рискнул.

— А все же? — девочка по привычке сунула руку за пазуху и покрутила пальцами неожиданно прохладный камень.

— Двадцать два.

Саша задумчиво прикусила губу и поводила глазами, ведя тщательный подсчет разницы в возрасте и придумывая возможные комментарии по этому поводу, но 30 градусов серьезно замедляли её умственную работу.

— Ты на девять лет старше меня, и на шестнадцать младше моего папы! — наконец глубокомысленно выдала девочка. — А у тебя есть девушка?

— Относительно, — чуть скривил губы парень. От внимания Саши не ускользнули его внезапно метнувшиеся вниз брови.

— Это как? — задумавшись, спросила девочка. С Эйнштейном она явно не была знакома.     Парень устало повернул голову к ней, открыв было рот для ответа, но его прервал случайный покупатель, молча звякнувший мелочью о прилавок и ткнувший пальцем в одну из этикеток. Саша тем временем демонстративно переплела одну из своих многочисленных косичек, и, когда эскимо, прощально капнув шоколадом на дорожку, исчезло из поля видимости, вернулась к вопросу.

— Ну так?

— Как-как… Все просто, я есть у нее, но у меня нет её.

— Она не любит тебя? Ну да… — девочка задумалась, затем быстро и решительно проговорила — Вот мой папа, наверное, маму тоже не любит…

— С чего ты это взяла, Сашуль? — Александр отвлекся от грустных мыслей и провел ладонью по её волосам. Тезка недовольно дернула головой.

— Ну его же здесь с нами нет! Хотя он мог… — Саша быстро шмыгнула носом и повернула лицо к парню — а где твой папа?

— Умер, — лаконично ответил тот, и, криво улыбнувшись, добавил — но он меня точно любил.

    Девочка торопливо извлекла Куриного бога и, прикусив губу, посмотрела сквозь него на парня. Тот отвернулся, заговорив с очередным покупателем.

— Значит ты не мой брат, — грустно прошептала она под нос. Пожевав губы, девочка смотрела как ловко орудует под прилавком пришедший в себя парень, и, внезапно улыбнувшись, добавила — придется влюбляться!

Вскоре они попрощались, не клеился разговор, да и ругаться с мамой не хотелось. Легонько потрепав девочку по волосам, Саша подтолкнул её к дороге в её корпус.

Она пришла к нему вечером. Упорно истоптав своими спичечными ногами пару километров до соседней базы отдыха. Саша удивленным взглядом встретил девочку, несущую в руке букет ромашек. За полчаса ходьбы в гору она порядком растрепалась, но им обоим было плевать.

— Расскажи мне о ней, — попросила она его неожиданно, подарив букет ромашек, которые сейчас растерянно болтались в руке.

— Ты шла сюда столько времени, сбежав от мамы, чтобы узнать глупую историю? — рассмеялся парень, доставая из тележки мороженое для девочки.

— Почти. Вообще я пришла посидеть на твоих коленях, но у тебя их нет, — серьезно ответила Саша ему.

Парень растеряно посмотрел на свои ноги, затем перевел недоуменный взгляд на девочку.

— Ты же стоишь, — лаконично уточнила та, и, не удержавшись, все же прыснула от смеха.

       Вволю насмеявшись, Саша подмигнул девочке и ловко подтащил тележку к скамейке. Сев на неё, он довольно хлопнул по коленям:

— Теперь есть! Поэтому действуй.

       Саша, резко выключив веселость, вычурно прошагала пару метров и осторожно присела. Затем, откинув голову назад и упершись волосами в небритый подбородок тезки, вновь задала так интересующий её вопрос:

— Ну, так ты мне расскажешь о ней?

Парень выдохнул и отвернулся.

— Хорошо. Её зовут Софья. Она очень красивая, умная девушка. Мы встречаемся уже пару лет, — здесь он замедлился, задумавшись, и осторожно продолжил — но сейчас мне кажется, что я не люблю её.

— Почему? — Да, Александра Федоровна, вы умеете задавать крайне неудобные вопросы.

— Не знаю, — честно ответил парень — я не чувствую той нежности, что была раньше, чувствую лишь обыденность… Усталость, что ли.

— Ты так говоришь, как будто впервые думаешь об этом, — рассмеялась девочка. Затем она достала амулет, и её смеющийся взгляд оказался в дырочке амулета, — давай дальше, я буду помогать тебе вместе с Куриным богом.

    Парень покосился на веселящуюся Сашу и незаметно вздохнул. Да, друг, тринадцатилетняя девочка не самый лучший помощник в таких вопросах. Но иногда детство излишне прозорливо наблюдает за своей смертью.

— Мне б такую штуку, как у тебя, — напряженно улыбнулся ей Александр, пытаясь избежать неприятной ему темы — и все вопросы отпали бы.

    Девочка рывком вскочила с его колен и быстро спрятала амулет. Показав ему язык, она громко ответила:

— А вот и нет. Мне ещё жить и жить, а ты вон какой! Сам разберешься, не маленький!

       Хмыкнув, парень тоже поднялся. Размяв затекшую шею, он вдруг ощутил маленькие худые руки на своей талии — девочка, отчаянно жмурясь, обнимала его.

— А ты придешь меня провожать? — парень еле расслышал вопрос, заданный шепотом где-то в области пупка.

— Конечно, — ответил он, и, поддавшись внезапному желанию, поцеловал её в затылок.

       Саша, не сказав ни слова, сверкая босыми пятками, бросилась вниз с холма, к своему санаторию, оставив тезку в глубокой задумчивости, один на один со своими мыслями.

— Что вы который час бормочете, Александра Федоровна? — громко оттащила прижатый к стеклу нос вышеупомянутой особы Татьяна Михайловна.

— Да так, — отмахнулась от матери девочка, и вновь вернувшись к окну, зашептала — только бы пришел, только бы пришел…

    Пришел. За пять минут до отправления автобуса на площадь торопливо вкатилась сначала его тележка, за ней показался и запыхавшийся Саша. Оглядев взглядом сборище автобусов, он быстро нашел автобус тезки. Подъехал к милиционеру, молча передал ему в руки ручки от тележки, побежал к автобусу.

    За два метра до желтой металлической коробке, он определил, наконец, месторасположение девочки и широко улыбнулся ей.

— Пришел, видишь, — запыхавшись, громко сказал он ей.

По салону уже мрачно ходил водитель, раздавая ЦУ пьяным от жары пассажирам. Она, прикусив губу, резко открыла окно.

— Спасибо тебе, Саш, — поднявшись на цыпочки, он горячо сжал её руку.

    Девочка задумчиво сжав губы смотрела на свою ладонь, утонувшую в его. Решившись, наконец, она потянула с шеи упрямо цепляющийся амулет. Парень что-то ещё говорил, отчаянно и грустно улыбаясь ей, но это было не так уж и важно.

    — Возьми, это нужно тебе, чтобы понять себя,— наконец сказала Саша.

Парень отпустил её руку, и в его ладонь опустился Куриный бог. Одновременно с этим дернулся в первом движении автобус.

— Я люблю тебя, — спокойно сказала девочка ему, — привет Софье.

И пришло время молчать ему. Провожая выруливающий с площади автобус неожиданно пустым взглядом. Слишком много мыслей крутилось в его голове, чтобы появилась возможность наполнить чем-то осмысленным глаза.

Он покрутил в руках прохладный камень, поднял его к глазам.

— И как же он поможет мне, тезка? — выдавил из себя Саша, наконец. — Ведь сквозь него я не смогу посмотреть на себя.

Куриный бог равнодушно раскачивался перед его глазами.

                                                Но нужно ли зеркало зеркальщику?