onemen — "Танго обречённых" часть 11

    … В тот день, под вечер, Ира почувствовала лёгкое недомогание. Выйдя к калитке в элегантном розовом спортивном костюме, который так шёл ей и при виде которого у Вадима закружилась голова, она извинилась перед знакомыми ребятами из посёлка, которые в условленное время не дождавшись её на привычном месте, зашли за ней, за то, что не сможет пойти вместе с ними в кино, и осталась дома. Поэтому она невольно оказалась свидетелем разыгравшегося семейного скандала, о котором в принципе могла бы ничего не узнать, не навались на неё незадолго до этого слабость, усталость и противная маленькая температура. Ещё никогда она не видела собственных родителей в таком ужасном, взвинченном состоянии. В этот вечер обычно сдержанные и тактичные — этакая примерная, интеллигентная семейная пара, Максим со Светланой совершенно не контролировали свои эмоции и поступки. Не обращая внимания на осторожные попытки растерянных и ничего не понимающих домочадцев как-то повлиять на ситуацию и разрядить накалённую до предела атмосферу, они громко кричали, во всеуслышание обвиняли друг друга в страшных вещах, били посуду и даже, что прежде казалось чудовищным и совершенно немыслимым, прибегали к рукоприкладству. Вынести всё это было невозможно. Поэтому, когда речь наконец зашла о разводе и родители накинулись на неё с вопросом о том, с кем бы она хотела остаться жить после расторжения брака, о чём говорилось всерьёз, как о решённом и не подлежащем сомнению деле — что в тот момент поразило её сильнее всего, — девушка сочла, что с неё довольно. Поднявшись в свою комнату, она переоделась, после чего спустилась вниз и, видя, что родители, не замечая её, по-прежнему продолжают выяснять отношения, хлопнула дверью и убежала из дома. Отправившись на расположенную неподалёку железнодорожную станцию, Ира решила поехать в Москву, к своей лучшей подруге, рассчитывая поделиться с последней своими переживаниями, получить моральную поддержку и переждать в пустующей городской квартире весь этот кошмар. Но подруги, как назло, не оказалось дома…

    Олег внимательно выслушал рассказ крестницы. Вспомнив о свалившихся на её семью неприятностях, девушка заметно погрустнела.

    — Не представляю, как мы будем жить дальше, — сказала Ира, сиротливо посмотрев на Олега. — Как ты думаешь, они правда разведутся?

    Рассказ девушки заставил Олега призадуматься. Он знал не одну похожую историю, многие из которых, как это не горько признавать, закончились весьма плачевно для семейного союза, ещё недавно казавшегося всем окружающим и, прежде всего, самим партнёрам, счастливым и по-настоящему прочным. Столкнувшись с серьёзным испытанием, от которого на самом деле не застрахована ни одна семейная пара, люди то ли не захотели, то ли не смогли понять и простить друг друга, и в итоге расстались. Причём, что печальное всего, некоторые навсегда остались заклятыми врагами… Но в данном случае он почти не сомневался в том, что у его давних студенческих друзей всё сложится хорошо. Поэтому, как мог, постарался утешить приунывшую крестницу:

    — Насколько мне известно, твои родители любят друг друга. Поэтому им вполне по силам справиться с этим кризисом. Вот увидишь, скоро они помирятся и всё пойдёт, как и прежде. Просто они немного устали, и им надо дать немного времени, чтобы они смогли успокоиться и хорошенько подумать обо всём произошедшем.

    Олег не сказал ничего особенного, но его простые и понятные слова оказали на девушку благотворное действие. Ира перестала волноваться и даже внешне как-то просветлела. Именно в этот момент Олегу неожиданно пришла в голову мысль — предложить крестнице на время покинуть Москву и отправиться вместе с ним за границу.

    Всё дело в том, что в скором времени Олегу предстояло отправиться в США, а если конкретно — на Гавайские острова, где начинались съёмки художественного фильма по его сценарию. По условиям жёсткого контракта, составленного по всем правилам Гильдии американских теле, кино и театральных драматургов, членом которой Олег имел честь состоять вот уже несколько лет, продюсеры и режиссёр не могли вносить изменения в заранее утверждённый сценарий, предварительно не получив на то согласия автора. Ну а поскольку, как известно, съёмки фильма вещь совершенно непредсказуемая, равно как телефонная связь между затерявшимися на просторах Тихого океана островами с постперестроечной Россией, где постоянно в кого-то стреляли, что-то взрывали и где по непонятным западным продюсерам причинам предпочитал жить вполне успешный и материально независимый писатель Иван Рашин, руководство американской кинокомпании решило подстраховаться и на всякий случай иметь живого и невредимого автора сценария под рукой. Поэтому Олегу предложили на время натурных съёмок, которые должны были продлиться примерно две недели, прилететь на Гавайи и поселиться в специально арендованном для него бунгало. Из телефонного разговора со своим американским агентом Олег знал, что бунгало было небольшим, но вполне комфортабельным. Оно входило в состав крупного туристического комплекса и стояло прямо на берегу Тихого океана.

    Вот Олег и подумал о том, что запросто мог бы взять Иру с собой на Гавайские острова. Естественно, предварительно получив на это согласие родителей девушки. Места в бунгало было вполне достаточно; Ира, у которой уже начались летние каникулы, отдохнула бы на первоклассном тропическом курорте; тогда как Максим со Светланой могли бы за это время спокойно разобраться во всём произошедшем и наладить свои пошатнувшиеся взаимоотношения. В конце концов всем это только пошло бы на пользу…

    Прежде Олег никогда не приглашал знакомых девушек сопровождать его в поездке за границей, где он оказывался с завидным для простого российского гражданина постоянством, примерно раз в два-три месяца, и в основном по делам, нежели для отдыха и развлечения. Поступал он так, конечно, вовсе не с целью экономии. Он имел достаточно денег, не считал мелочь в кармане, и при желании запросто мог вывезти на заграничный курорт целую дюжину молодых красивых девушек, поэтому финансовый вопрос в данном контексте волновал его меньше всего. Причина такого поведения простиралась вне материальной плоскости и заключалась в том, что, как всякий нормальный взрослый человек, Олег имел свод строгих моральных принципов, которым он старался не изменять и которые по сути определяли его как зрелую, самостоятельную личность. Одним из главных постулатов, которыми он руководствовался в жизни, считалось уважение к окружающим людям или, по крайней мере, терпимое, снисходительное отношение к тем несчастным, которые не заслуживают оного. Поскольку каждый несёт свой крест по жизни как может, и пинать ногами падшего столь же отвратительно и недостойно порядочного человека, как и валяться по собственной воле в дорожной грязи… Поэтому он старался, по возможности, исключить присутствие денег во взаимоотношениях со знакомыми людьми и в частности — с девушками. Тем самым он стремился свести к минимуму вероятные корыстные мотивы, которые, точно ржавчина, поражающая незащищённые от коррозии детали механизма, постепенно разрушают человеческие взаимоотношения изнутри и которые представлялись ему одинаково унизительными как для того, кто просит, так и для того, кто даёт деньги. Вместе с тем он вовсе не слыл среди приятелей и подруг слепым догматиком или правильной занудой, кичащимся своей принципиальностью и в погоне за высокими идеалами готовым судить строго всё и вся вокруг, и, если шёл с девушкой в театр или ресторан, то платил за всё из своего кармана, как, впрочем, и надлежит поступать всякому нормальному мужчине, рождённому и воспитанному в России, где в отличие от передового, находящегося на ином витке развития Запада, ещё сохранились столь вопиющие, с точки зрения яростных привержениц эмансипации, примеры дискриминации женщины со стороны представителей противоположного пола. При этом он практически никогда не делал девушкам подарков, за исключением, пожалуй, цветов, и, тем более, никогда не предлагал денег. Если же девушка сама начинала прозрачно намекать или целенаправленно заводить речь о деньгах и своём трудном материальном положении, что, кстати, случалось нечасто, поскольку откровенно алчные и расчётливые дамы, как правило, выявлялись и отсеивались ещё на стадии знакомства, он просто расставался с такой знакомой, ничуть не сожалея о принятом решении и не желая превращать праздник жизни в некое подобие коммерческого предприятия, где всё жёстко завязано на финансах и где все пути, так или иначе, ведут к окошку с надписью «касса»…

    Опытные, знающие жизнь граждане наверняка возразят: это невозможно в принципе — если молодая красивая девушка не получает от партнёра денег или ценные подарки, она не станет встречаться с таким мужчиной. Это противоречит самой природе и мировоззрению «нормальной» женщины... В противном случае она или не настолько свежа и привлекательна и поэтому не в состоянии «раскрутить» приглянувшегося мужчину, что называется, «по полной программе», и в следствии чего вынуждена отдаваться последнему задарма, то есть ради собственного удовольствия, как глупая, похотливая самка — здесь следует вздох возмущения и искреннего негодования, — как можно так низко пасть и настолько себя не уважать! — или у неё не всё в порядке с головой… — резонно подытожат искушённые граждане и, как это не грустно звучит, во многом окажутся правы в своём циничном заявлении. Но только не в случае с Олегом Крутояровым.

    К сожалению, жизнь устроена так, что многие мужчины привыкли смотреть на женщину, как на неодушевлённый предмет — игрушку для развлечения, которую при желании всегда можно купить. Подешевле или подороже — это только вопрос денег, тщеславия и иногда — времени. Возможно, кого-то данное утверждение поразит своим неприкрытым цинизмом и заставит возмутиться — разве можно говорить о живом человеке, как о вещи, которую можно купить или продать!.. Если это произойдёт, что совсем не факт, то остаётся лишь порадоваться тому, что рядом с нами не вымерли как динозавры, и порой ещё встречаются такие чистые, порядочные и неравнодушные люди. Но это не меняет сути дела. Нравится это кому-то или нет, но похожее отношение имело место всегда, во все времена и во всех странах, и это известная аксиома, которая, вряд ли, нуждается в специальном, дополнительном исследовании и подтверждении. И печальнее всего то, что многие женщины полностью согласны с таким положением вещей, и в свою очередь считают своё тело товаром, который, как всякой разумной и рачительной хозяйке, чтобы ненароком не потерять в цене, надлежит своевременно и выгодно продать. Для таких людей правило: мужчина платит — женщина ему принадлежит — норма жизни. В этом отношении иная проститутка, стоящая по вечерам в рванных колготках и синяком под глазом на панели в ожидании клиента, порой выглядит намного честнее и порядочнее некоторых светских львиц, увешанных драгоценностями и закутанных с головы до ног в шелка и меха. Ведь они одного поля ягоды. С той только разницей, что первой немного не повезло, тогда как последние оказались удачливее, ловчее и проворнее… Этим людям деньги заменяют всё остальное, являясь одновременно и универсальным эталоном, которым принято мерить окружающих, и основной целью в жизни. Как правило такие расчетливые и прагматичные люди неплохо устраиваются и проводят свои дни в достатке и комфорте. Но не всё так просто, как может показаться на первый взгляд, и, к несказанному разочарованию состоятельных господ, не всё в этой жизни можно измерить железной логикой цифр, нанесённых на разноцветные купюры различного достоинства, которые так приятно шуршат и которые так приятно держать в руках. За всё рано или поздно приходится платить и, как известно, всякая монета, даже отчеканенная из чистого золота, имеет две стороны. Поэтому нет ничего удивительного в том, что несмотря на старательно выставляемое напоказ позолоченное счастье мужчин и женщин, предпочитающих не заморачиваться на какие-то выдуманные писателями и воспетые поэтами возвышенные чувства и жить просто, по правилам рыночных отношений, когда всё ясно и понятно, и нечего голову ломать, в душах тех, кто продаётся, и тех, кто покупает, царит одинаковая пугающая пустота, которую не всегда разглядишь за нарядным фасадом, но которая, словно страшная неизлечимая проказа, постепенно разъедает человека изнутри…

    В отличие от многих мужчин, Олег привык относиться к женщине, как равный к равному, несмотря на то, что прекрасно понимал, что подлинное равенство между мужчиной и женщиной невозможно по определению. Ему нравились красивые и главное — самостоятельные девушки, которым нужен не спонсор со связями и тугим кошельком, а человек как личность, такой, какой он есть, вне зависимости от его материального достатка и положения в обществе. Он не сомневался в том, что всякая нормальная современная девушка при желании всегда может вести достойную жизнь, занимаясь честным трудом и не рассчитывая на подачки от мужчин. И не столь важно, где и кем именно трудится девушка — официанткой в ресторане, воспитательницей в детском саду или ведущей на модной радиостанции. Только такие самостоятельные и независимые девушки вызывали в нём уважение. Пусть девушка будет бедная, но гордая. Гордая не оттого, что знает себе цену, а потому, что у неё нет цены, как таковой, и её невозможно купить ни за деньги, ни за подарки. Именно такие девушки нравились Олегу. К счастью, такие ещё встречаются на свете.

    Если с молодыми девушками всё казалось простым и понятным, то взаимоотношения Олега с, так называемыми, бизнес-леди, которые за границей встречаются на каждом шагу и которые постепенно стали появляться в новой, постперестроечной России, складывались не столь однозначно. С одной стороны, это, как правило, были довольно умные, образованные и интересные женщины средних лет, с которыми было о чём поговорить и которые, что отрадно, весьма тщательно следили за своей внешностью, начиная с регулярного посещения косметического салона и фитнес-зала и заканчивая подобранной с большим вкусом модной одеждой и дорогой импортной парфюмерией. Всё это не могло не радовать глаз и не привлекать мужского внимания. Вместе с тем, по тому или иному поводу встречаясь с отдельными женщинами-руководителями крупных и средних коммерческих структур, которые, несмотря на то, что привыкли ворочать солидными капиталами и командовать внушительным штатом сотрудников, при личном знакомстве старались выглядеть мягкими и беззащитными и которые, между прочим, нередко проявляли к нему откровенный интерес, Олег никак не мог избавиться от странного ощущения, что он общается не с представительницей прекрасного пола, а с неким существом среднего рода. Было во всём этом что-то пугающее и отталкивающее, как нечаянная встреча на улице с накрашенным и переодетым в женское платье и парик трансвеститом, когда испытываешь стыд и неловкость и не знаешь, как правильно вести себя с несчастным больным человеком, не осознающим до конца весь трагизм своего положения и, как всякое живое существо, ищущим нежности и понимания там, где его нет и быть не может… Поэтому Олег, отдавая должное, ничуть не претендуя на истину последней инстанции и никого ни к чему не призывая, поскольку, как известно, на вкус и на цвет — товарищей нет, по возможности, старался избегать встреч наедине и завязывания тесных отношений с, так называемыми, бизнес-леди, поскольку где-то на уровне подсознания интимная связь с такой женщиной представлялась ему чем-то ненормальным и противоестественным — сродни гомосексуализму.

    Всё верно. Прежде Олег никогда не приглашал знакомых девушек отправиться с ним за границу, но Ира — иное дело, и поэтому он, не откладывая разговор в долгий ящик, немедленно поделился с ней своими планами.

    Вначале Ира просто не поверила Олегу, приняв его слова за какой-то странный и непонятный розыгрыш. Но после того, как он подтвердил серьёзность своих намерений, девушка ненадолго задумалась, после чего дала согласие на пару недель покинуть Москву и отправиться вместе с ним на далёкие и экзотические Гавайские острова. Единственное, что смущало девушку — это родители. Однако, её волнение оказалось напрасным. Родителям девушки предложение Олега понравилось не меньше, чем ей самой, поскольку по вполне понятным причинам им пришлось на время отказаться от традиционной совместной поездки на заграничный курорт. Всё это выяснилось в процессе состоявшегося телефонного разговора. Позвонив старым студенческим друзьям, Олег рассказал им о том, что Ира жива, здорова и невредима, и в данный момент находится в его квартире. В конце разговора он сказал, что скоро привёт девушку на дачу, где они все вместе смогут обговорить детали предстоящей поездки…

    Когда, спустя полчаса, Олег с Ирой вышли из подъезда и направились к припаркованной неподалёку «ниве», к ним подошёл неопрятно одетый мужчина с заросшим щетиной лицом.

       — Здорово, братан, — сказал он грубым, прокуренным голосом и протянул Олегу могучую, заскорузлую пятерню. — Тут такое дело, не подкинешь несколько монет, а то, понимаешь, зарплату опять задержали… а мы тут с пацанами…

    Несмотря на то, что Олег выглядел английским аристократом рядом с подошедшим мужчиной, в его поведении не промелькнуло даже тени раздражения или высокомерия.

    — Привет, Саня, — сказал он, крепко, по-дружески пожав протянутую руку. — Конечно подкину, вот возьми… — После чего Олег полез в карман и, достав горсть мелочи, высыпал деньги в руку мужчины.

    Получив желаемое, мужчина сразу потерял интерес к Олегу.

    — Ну, ладно, пока… — сказал он и, развернувшись, неторопливой походкой направился к скамейке, на которой его поджидали такие же помятые приятели.

    Как правило Олег не подавал денег попрошайкам. Слишком много в последнее время развелось в Москве псевдонищих, среди которых трудно было встретить людей, действительно попавших в беду и нуждающихся в помощи. Но случай с Саней Дрёминым — отдельная история. Откровенно говоря, он был не чета своим никчемным приятелям. Настоящий мужик, десантник и пулемётчик, который прошёл Афганистан, он прежде вёл вполне достойную жизнь. Но что-то с ним произошло в последние годы. Саня начал сильно пить и прямо на глазах стал превращаться из молодого интересного мужчины в несчастного, опустившегося пьянчугу, каких немало слоняется целыми днями возле продуктового магазина. Олег никогда не давал денег таким парням, поскольку считал, что всякий нормальный мужик вначале должен заработать деньги и только после этого пойти купить водки и выпить. Но Саню Дрёмина он не мог и не хотел судить строго, потому что этот человек напоминал ему о молодости и о товарищах, которых давно нет в живых. Поэтому каждый раз, выходя из дома, он специально клал в карман пригоршню монет…

Продолжение следует. Поверьте, всё интересное впереди.

Никита Вашек