Я не чувствовал стыда и угнетения, только лишь потому, что случившиеся со старцем могло произойти с любым, в том числе и со мной. Телогрейка больше ему не понадобится, пускай лучше она будет донашиваться на мне, потому что я намерен пережить эту проклятую жизнь с надеждой на лучшее, и я считаю, каждая вещь должна использоваться во благо, будь то это одежда умершего или же его деньги. Я пал уже так низко, что мне уже некого и нечего стыдиться, если только самого себя. «Как же сурова жизнь!» — думал я, приближаясь к клубу.
Приоткрыв скрипучую дверь, я прошёл в центр зала и уселся за круглый стол, обшитым, как тогда было модно красным бархатом. Машинально сунув руку в карман телогрейки, я нащупал маленький, ещё не опечатанный конверт и положил его перед своими глазами. Письмо было адресовано девушке по имени Келли, и, судя по содержанию, это, было личное послание. Адрес, корявым почерком написанный на конверте был мне знаком, и я решил для себя, что обязательно доставлю его хозяйке. Постелив картон на полу в гримёрке, и поразмыслив над завтрашним днём, я задремал.
Следующий день начался очень живо. Я проснулся от холодного ветерка, что дул с окошка. Протирая свои сонные глаза, поднявшись с пола и подойдя к трюмо, взглянув на себя оценивающим взглядом, я поплёлся к выходу. За ночь на улице выпало изрядное количество снега. Протерев им лицо, я направился по тротуару к месту назначения, а именно к дому, адрес которого был начеркан на конверте. Снег потрескивал у меня под ногами, а перед моими глазами возвышался кирпичный дом красного цвета, ограждённый высоким забором. Разглядев во всём этом великолепии с краю что-то вроде скрипучей калитки, я вошёл во двор и, сделав несколько шагов вперёд, вышел на каменистую тропинку, которая тянулась до самой двери. Я позвонил в дверь, и через миг на порог выглянула девушка с чёрными густыми волосами, голубыми глазами, пунцовыми, словно бантик губами, что дополняло её и без того приятную внешность. Она смотрела на меня оценивающим взглядом ровно с минуту, не больше, но и эта малая доля времени решило почти всё, даже то небрежное обращение, с которым она меня встретила.
—Тебе чего?
—Здравствуйте мисс. Простите что беспокою вас в столь ранний час, — вымолвил я немного растерянно. –Могу ли я видеть Келли? У меня к ней очень срочное дело.
—Она перед вами молодой человек. Что вам угодно?
—О! Мисс, можно войти, у меня для вас письмо.
—Конечно...