Мэри Клэр Хейл — Оригами

                        «ОРИГАМИ»

                            ПРОЛОГ

Умереть от любви — несложно. Сложно найти такую любовь, за которую стоит умереть.

У нее даже не было дурного предчувствия. Она взяла оригами, повертела его в руках, мило улыбнувшись. Потом взяла сложенный вдвое лист. Провела по нему кончиками пальцев, надеясь, что там написано что-то вроде: «Буду вечером. Люблю тебя». Однако там было написано совсем другое. Нечто такое, что настолько тронуло девушку, что она заплакала… впервые за то время, какой она себя помнит.

            Глава первая ПЕРЕЕЗД

Клер Ривелтон тихо посапывала во сне, свернувшись клубочком на заднем сидении внедорожника. Ей не мешали ни родители, разговаривающие в полный голос впереди, ни яркие огни фонарей и вывесок которые мелькали за окном. Вечерний прохладный воздух, залетал в машину через открытое окно и колыхал белокурые волосы девушки. Клер замерзла и поежилась. Ей снились ее старые друзья и знакомые, которых она оставила позади. В ее голове до сих пор вертятся их взволнованные лица, которые она видела совсем недавно — вчера днем. Ведь никто не ожидал, что она так внезапно уедет. Да Клер и сама до конца не понимала, зачем они переезжают в Солт-Лейк-Сити. Клер, конечно же, знала, что если ее матери чего-нибудь захочется, то она никогда не отступится, но чтоб настолько... Маме вдруг срочно приспичило переехать в Солт-Лейк-Сити, да и папа, как оказалось, был совсем не против. Один единственный вопрос мучил Клер: «Почему, вдруг ни с того ни с сего, нужно срываться, никого ни предупредив? Ну если мы собрались переезжать, так неужели нельзя сообщить об этом заранее? Я ведь даже попрощаться нормально ни с кем не успела!». И вот сейчас, когда этот вопрос вновь дал о себе знать, Клер заворочалась и приоткрыла свои темно-карие глаза.

Услышав сзади шуршание, родители замолчали, и переглянулись. Отец успокаивающе посмотрел на мать, и снова начал следить за дорогой. Мама повернулась назад, и, увидев, полусонную дочь, которая, потянувшись, села, спросила:

— Мы тебя разбудили, милая?

— Нет, — пробормотала Клер.

— Все нормально? — немного помолчав, спросила женщина.

— Да, — коротко ответила Клер и поймала себя на вранье. «Как может быть все нормально, если я не понимаю, что происходит?! — мысленно возмущалась она».

Действительно, девушку даже не удосужились предупредить о перемене места жительства. Ее, как в небытие забрали из школы посреди уроков, ничего не объяснив, посадили в машину и повезли в аэропорт. За последние два дня Клер, конечно, не раз пыталась узнать, в чем дело, но мама с папой ей так и не объяснили. Более того, они даже не пытались это сделать. Это очень расстраивало Клер и она не находила себе места.

Мама отвернулась, так и не удостоверившись, что с дочерью все хорошо. Она понимала, что Клер сама по себе «взрывная» девочка, и им с Джеком очень повезло, что она не закатила истерику посреди аэропорта, а держалась очень даже ничего. Но по ней было видно, что сдерживать себя ей с каждым часом становится все труднее и труднее. «Ох, и задаст она нам, когда мы приедем» — мелькнуло в голове у женщины. Подливало масло в огонь и то, что они с Джеком не отвечали на четко поставленные вопросы дочери: «Что происходит? Куда мы едем? Зачем?».

Сегодня, Клер не говорила с родителями совсем, а если ее что-то спрашивали, то она отвечала либо «да», либо «нет». Но если вопрос подразумевал развернутый ответ, то Клер просто делала вид, что не слышит.

— Поверни лучше тут, — попросила Ева. — Здесь подъезд лучше.

Джек послушался жену и свернул на узенькую дорожку, проехав по которой, машина оказалась перед двухэтажным маленьким домиком. Джек загнал машину в гараж, и Клер нехотя вылезла из теплой машины, захватив за собой сумку. Ночной воздух взъерошил ей волосы, и она натянула куртку.

— Открой дверь, Клер, — Ева протянула ей ключи, и та молча взяла их.

Дождавшись, когда дочь скроется за гаражом, Ева перегнулась через капот внедорожника и тихо заговорила:

— Джек, а был ли вообще смысл приезжать сюда?

— О чем ты говоришь, Ева? — воскликнул Джек — Конечно в этом есть смысл! А иначе...

— Я волнуюсь за нее. Никогда мне еще не было так страшно, — женщина закрыла лицо руками, и послышался всхлип.

— Не надо, — Джек подошел к жене и крепко ее обнял. — В конце концов, мы приехали сюда не просто так. Мы постараемся сделать все возможное. Слышишь меня? — он приподнял лицо Евы и посмотрел в ее заплаканные карие глаза.

— Да, — пробормотала она.

Клер отперла дверь и зашла в новый дом. Она включила свет и обнаружила, что дом не такой уж и маленький, каким сначала показался, но, скорее всего так кажется, потому что он был полупустым. Мебели было ничтожно мало, однако, как заметила Клер, кухня и столовая — обустроены полностью. Для полной картины не хватало только мамы, которая готовит, и папы, читающего газету за столом. Клер еще минуту поглядела на кухню, а потом перевесила сумку на другое плечо и решила подняться наверх. В небольшом коридоре на втором этаже было три двери, причем одна — стеклянная. Она вела на балкон, откуда открывался прекрасный вид на сад. Но Клер сейчас не было никакого дела до сада, и она вошла в другую дверь. Включив свет, она удивилась. Комната, в которой она находилась, была очень похожа на комнату, которая у нее была в Джексонвиле, до того момента, как произошла вся эта история с переездом. В новой комнате была та же мебель, что и в старой, та же люстра и даже та же занавеска! Это произвело на Клер хорошее впечатление и на какое-то мгновение ей показалось, что она в своем старом доме, в Джексонвиле. Ни минуты не мешкая, она сняла с плеча сумку, открыла шкаф и начала раскладывать вещи по полкам.

В это время Ева и Джек затащили в дом последний чемодан с одеждой. Ева вытерла тыльной стороной ладони взмокший от пота лоб и прошла на кухню, чтобы налить воды. Джек забеспокоился, что Ева может простудиться на сквозняке, и закрыл окно, в которое ворвался холодный осенний ветер. Женщина подала ему стакан воды, который он тут же осушил.

— Как нам быть завтра? — спросил мужчина, отдышавшись.

— Ты останься завтра дома и никуда не уходи, — Ева облокотилась на стол.

— А ты?

— А я завтра поеду в больницу, — сказала она и последовала долгая пауза.

— Может лучше я? — поинтересовался Джек.

— Нет, в больницу я поеду сама, а то завтра приедут грузчики с остальной мебелью, и ты уж как-нибудь сам с ними разберись, чтоб они поставили все куда надо и как надо.

— Хорошо, — улыбнулся Джек.

Они вместе встали и начали по одному чемодану и сумке перетаскивать по комнатам и по ходу дела разбирать.

Когда Клер закончила с вещами, она достала из комода наволочку, простыню и покрывало. Застелив постель, она взглянула на часы, которые показывали 2:38 ночи. Клер вздохнула и, вытащив из шкафа полотенце, пижаму и туалетные принадлежности, отправилась в соседнюю комнату — ванную. Душ окончательно расслабил ее и, переодевшись, она зашла в свою комнату и упала на кровать, никого не видя и не слыша.

Джек и Ева к четырем часам утра доразбирали последнюю сумку и тоже легли спать. Перед этим, Ева завела будильник на девять утра, чтобы не проспать прием у врача. Почти сразу же, как Ева легла, то уснула, а вот Джек еще долго не мог сомкнуть глаз. Он все бродил по дому, потом часов до шести просидел в комнате Клер, любуясь ею и тоскуя одновременно. У него было странное чувство тревоги и незащищенности, когда он смотрел на спящую дочь. Лицо Клер выражало беспокойство, а тело было напряжено, словно пружина. Время от времени она то хмурилась, но потом ее лицо опять скрывалось за маской волнения, и даже возмущения. Но как бы она ни морщилась и ни хмурилась, Клер по-прежнему оставалась прекрасной. Мягкие контуры ее носа, подбородка и губ делали ее похожей на ангела. А ее светлая кожа была настолько прозрачной, что если присмотреться, можно было увидеть сосуды и вены. Пышные длинные ресницы отбрасывали на подушку тени. Но за этой внешностью скрывалась девушка с очень сильным и вспыльчивым характером. Она могла эмоционально так подавить человека, что тот убежал бы при первой же возможности. «Совсем, как твоя мама» — подумал Джек, в последний раз взглянув на дочь, и вышел из комнаты.

А Клер... Она не подозревала, зачем приехала сюда, для чего? Думала, что этот переезд не сыграет большую роль в ее жизни, что ничего не изменится. Как же она ошибалась.

                   Глава вторая У ВРАЧА

В 9:30 утра Ева припарковала машину на заднем дворе больницы. Здание представляло собой пятиэтажную конструкцию из мрамора. На территории больницы находился маленький «зеленый» парк со скамеечками и искусственный мини-водопад. Парк видимо предназначался для пациентов, которые тут лечатся, но сейчас никого не было. Часы прогулки приходились с 11:00 — 12:00 и с 17:00 — 18:00.

Ева обогнула больницу и очутилась напротив главного входа, над которым было большими буквами написано: «ЦЕНТРАЛЬНАЯ БОЛЬНИЦА СОЛТ-ЛЕЙК-СИТИ».

Мила расплатилась за такси и медленным шагом, крадучись пошла к зданию. Женщина старалась идти как можно тише, но уже почти рядом со своей целью, к которой она кралась, у нее слишком громко стукнул каблук об асфальт, и «цель» развернулась. «Вот зараза!» — расстроившись, выкрикнула женщина, и поглядела на каблук.

— Здравствуй, Мила, — раздался женский голос с усмешкой.

Женщина оторвала свой взгляд от туфлей и широко улыбнулась:

— Привет, Ева! Сколько лет, сколько зим! — женщины обнялись — Я по тебе так скучала! Ты ни капли не изменилась!

— Да ладно тебе, — лицо Евы покраснело. Ей было даже более чем просто приятно слышать комплименты от такой красивой женщины как Мила.

Мила была очень хорошей подругой Евы. Сама она из России, но когда она встретила там Тома, который был в тех краях проездом, то между ними произошла сильная любовь, и он забрал ее жить к себе, в Америку. В общем, получилось все как в кино! Через год они сыграли великолепную свадьбу, а еще через год Мила родила двух детей: мальчика решили назвать Владимиром, а девочку — Элли. Сейчас им обоим по 17 лет, ровесники Клер. Сначала Мила со своей семьей жила по-соседству с Евой в Джексонвиле, но через 10 лет переехала в Солт-Лейк-Сити. Ева не удивлялась, что у Милы все так хорошо сложилось. Она была очень умной, образованной и красивой, а именно: высокой эффектной брюнеткой с короткими волосами, зелеными глазами и фигурой фотомодели.

— Так зачем ты ко мне подкрадывалась? — прищурив глаза спросила Ева.

— Да сюрприз хотела я сделать!

— А то я не знаю, что ты придешь! — с иронией сказала Ева.

Мила посмотрела на часики и нахмурилась:

— Пойдем, а то мы опаздываем. Я обещала ему, что мы будем в половину, а уже без двадцати, — Ева просто стояла и слушала подругу, на которую никак не могла налюбоваться, ведь они так давно не виделись. — Чего стоим?! — не выдержала Мила — У него каждая минута расписана! И мы — первые. Скажи мне «спасибо» за то, что я его уговорила принять нас пораньше, потому что потом к нему вообще не пробьешься.

— Спасибо, — пробормотала Ева и в животе начал образовываться ком. Женщина сглотнула.

Мила взяла под руку Еву и повела в больницу. В фойе было чистенько и аккуратно. Они подошли к стойке, за компьютером которой сидела молодая девушка лет двадцати.

— Здравствуйте, — обратилась к ней Мила, и девушка подняла на нас свои серые маленькие глазки. — Скажите, а доктор Хоупс у себя?

— Да, пройдите прямо и налево, — вежливо ответила она и опять уткнулась в компьютер.

Между тем, Ева, облокотившись об стену, еле стояла. Ком, который начал образовываться у нее в животе еще на улице, подкатил к горлу, и ей стало тяжело дышать. Мила подошла к подруге и произнесла ей на ухо: «Не переживай, они просто высказали свое мнение. Вот и все. Ничего страшного в этом нет, Ева. Врачи ведь могли ошибиться». Она посмотрела в темные глаза Евы и прочла в них страх. Женщина пару раз глубоко выдохнула и проговорила сдавленным голосом: «Пошли». После того, как она произнесла это слово, сердце в ее груди забилось с невероятной от волнения силой. Она знала, что от того, что скажет сейчас врач будет очень многое зависеть, а в частности судьба и жизнь ее дочери. Мила хорошо понимала чувства своей близкой подруги, которая буквально не находила себе места. Ведь у нее самой двое детей и ей было очень жалко Еву. Женщин объединяло лишь одно: желание, чтобы врач на главный вопрос, который задаст ему Ева, сказал «нет, это ошибка».

— Здравствуйте, можно войти? — приоткрыв дверь, спросила Мила мужчину в белом халате и колпаке, сидевшего за столом.

— Да, прошу вас, — он указал на большой диван у себя в кабинете.

Ева и Мила прошли и сели. В кабинете было уютно и просторно. На стене висел большой плакат «Строение сердца», а рядом на небольшом столике — макет. В открытое окно подул ветерок, и Еве показалось, что макет сердца начал сокращаться. Она тотчас оторвала от него взгляд, переведя его на доктора, который с важным видом заполнял какие-то бумаги.

Доктор Хоупс был статным мужчиной 45 лет, но уже в этом возрасте он был полностью седым. На голове с густыми белоснежными волосами не был ни одного темного. Хотя Мила утверждает, что семь лет назад, когда она была его пациенткой, он был темным. Не сказать бы, что это его молодило, но и не старило. Он вполне выглядел на свой настоящий возраст и седые волосы его совсем не портили. Он даже казался интереснее, как отметила про себя Мила, разглядывая доктора. А что? Вполне необычно: красивый сильный мужчина с белыми волосами и карими глазами в обрамлении длинных ресниц. Но Ева, глядя на выбивавшиеся из под колпака седые пряди волос, представить его с каштановыми никак не могла, как ни старалась. Хотя, за семь лет поседеть реально, тем более с такой работой, как у него.

Он закончил писать, аккуратно сложил бумаги и документы в одну стопку, подвинув их на край стола. Ева почувствовала, как мандраж возвращается, и у нее затряслись колени.

— Итак, — протянул он и поправил очки в золотой оправе. — Вы Ева Ривелтон, как я понимаю? — спросил он женщину, посчитав ее очень миловидной и красивой.

Та только кивнула, и Мила взяла инициативу на себя:

— Доктор Хоупс, — она забрала из сжатых рук Евы пакет и передала его врачу. — Она просто очень волнуется. Там результаты ЭКГ, рентгенографии, биопсии сердца, общего анализа крови и история болезни, — она указала на пакет.

Доктор все внимательно и молча прочитал, а потом спросил: «Кто Вам сказал, что у нее дилатационная кардиомиопатия?».

— Нам не сказали, что это точно, — ответила Ева и обхватила колени руками, пытаясь остановить их беспорядочные дергания. — Просто высказали это как наиболее возможный диагноз. Врачи в Джексонвиле в принципе не уверены сами, но больший акцент делают все-таки именно на эту болезнь. Я не знала, что это за болезнь, пока не прочитала про нее в Интернете. Сейчас точно не помню ее описание, но я запомнила самое главное: «может привести к внезапной смерти», — процитировала женщина и невидящим взглядом уставилась на врача.

— Она мне рассказала об этом, — подхватила Мила — И я посоветовала ей вас, как самого лучшего врача-кардиолога, которого знаю.

— Вы мне льстите, — проговорил доктор Хоупс, и лицо его расплылось в улыбке.

— Нет, это правда.

— В общем, — подытожил он — Пока вы не сделаете эхокардиографию, нельзя открыто заявлять, что у вашей дочери именно эта болезнь.

— Доктор, да Вы не представляете, как я хочу верить в то, чтобы диагноз не подтвердился! — взмолилась женщина, приложив руки к груди.

— Ну, будет, — успокоил ее врач — Тем более, давайте Вы понаблюдаете за своей дочерью особенно пристально, чтобы не было никаких сомнений, что у девочки не дилатационная кардиомиопатия. Но я вам в любом случае сейчас напишу симптомы, которые могут возникнуть при этой болезни, — доктор написал что-то на ярко-желтой клейкой бумажке и, приклеив ее к истории болезни, сложил все документы обратно в пакет и передал его обратно Еве. — А скажите...— он замялся — Что привело Вашу дочь к кардиологу вообще? Вы же не просто так у него оказались?

— В последнее время Клер начала        жаловаться, что у нее боли в груди и сильное сердцебиение. У нее раньше никогда не было проблем с сердцем, а тут у нее так быстро и сильно стучит сердце, что мне даже иногда кажется, что я его слышу, когда она сидит рядом.

— Понятно. Еще один вопрос, — понизив голос, спроси он — Ваша дочь в курсе, что у нее подозрение на эту болезнь?

— А что? — Ева не поняла к чему он клонит.

— Мила сказала, что Клер очень вспыльчивая и нервная.

— Ну?

— Ей категорически запрещается сейчас нервничать, — предостерег доктор Хоупс — Это может усугубить ситуацию, если у нее все-таки дилатационная кардиомиопатия.

— Хорошо, доктор.

— Как вы узнали результаты миокардиальной биопсии? Ведь для этого нужны были ткани сердца.

— Клер спокойно сдала этот анализ, не задавая лишних вопросов. Надо так надо. Она же не знала, что этот анализ нужен для выявления причины дилатационной кардиомиопатии. Да она не знает в принципе, что это за болезнь. А лазить, как я в Интернете, чтобы узнать что это, ей просто было бы лень.

— Этот случай оказался идиопатическим. Если он вообще есть, этот случай.

— Да, причину установить не удалось.

— Через неделю, сделайте эхокардиограмму и приходите ко мне, — он выписал направление и передал его Еве, которая положила его в пакет. — Я тогда как раз немножко освобожусь, а то последнее время у меня слишком много операций, — доктор улыбнулся.

— Ладно, спасибо Вам, — Ева встала — Но скажите ваше мнение: как вы думаете, у нее есть риск болезни?

— Риск есть всегда, и, увы, без эхокардиограммы я ничего не могу Вам сказать, потому что это основной метод диагностики заболевания.

— Тогда почему нам не дали направление на эхокардиограмму в Джексонвиле?

— А это вы не у меня, а у них спрашивайте. Я не знаю о чем они думали.

— Спасибо, — сказала Ева — Через неделю принесем Вам результаты эхокардиографии. Дочь нужно Вам привести?

— Нет, пока мне нужны только ее анализы и результаты. Да, не забудьте про список, который я написал.

— Доктор, а если у нее будет болеть сердце? Ей можно дать какую-нибудь таблетку, чтобы успокоить сердечко немножко?

— Пока не советую, потому что мы не можем знать, что у нее, но если боль будет невыносимой, тогда лучше звоните в скорую.

— Хорошо.

Мила встала с дивана и произнесла: «До свидания мистер Хоупс». «Всего доброго», — сказал он, когда женщины выходили из кабинета.

К тому времени, как Ева пришла домой, почти вся мебель уже стояла на своих «законных» местах. Не доставало только ковра в гостиной, журнальных столиков и одного шкафчика на кухне. Но их привезли позже, вечером.

Рассказав Джеку все, что сказал ей врач, Еве стало не намного легче. Ее никак не переставали терзать сомнения, но когда она смотрела на Джека, такого бесстрашного и уверенного, что все обойдется, Ева на мгновение могла забыть о проблеме. На самом же деле, Джек переживал не меньше Евы. Просто старался не показывать своего страха перед неизвестностью, потому что знал, что жена ищет у него поддержки, и он не мог ей этого ни дать.

— Она сегодня совсем не спускалась вниз, — пробормотал Джек, обнимая жену.

— Почему?

— Ты думаешь, я знаю? — он нахмурился — Я отнес ей завтрак в комнату. Еще пару раз за день заходил к ней, но она не обращала на меня никакого внимания. Я не знал, что с ней делать.

— Может я попробую? — предложила Ева и Джек кивнул.

Она выпуталась из его объятий и тихонько поднялась по лестнице наверх. Постучав, и услышав, что никто не отвечает, Ева открыла дверь и вошла в комнату. Дочь сидела на кровати, подвернув под себя ноги, и что-то писала. Золотистые волосы Клер были собраны в хвост, открывая взору ее бледное лицо. Услышав, что в комнату кто-то зашел, Клер напряглась и сильно заводила ручкой по тетради. Еве на секунду показалось, что дочка хочет выплеснуть всю свою злобу и негодование на ни в чем не повинную тетрадку, а точнее в текст, который она писала. Ева осторожно закрыла дверь, и, облокотившись об письменный стол, наблюдала за Клер. Девушка еще минуты три что-то строчила, а потом ее лицо преобразилось. Она сильно сжала челюсти и резко устремила свой злобный взгляд в окно. Между бровей залегла глубокая складка. Затем, ее руки сами собой вырвали злосчастный листок из тетради, скомкали его и метким броском отправили в урну около стола. Клер по-прежнему не отрывала глаз от окна. Немного переведя дух, она глубоко вздохнула и посмотрела на мать. Ева поймала настораживающий взгляд дочери. В ее карих глазах отражалось негодование и как-будто сострадание.

— Ты что-то хотела? — спокойно спросила она у матери.

Ева не знала с чего начать, какой задать вопрос первым? Спросить, почему она не спускалась сегодня или долго она не будет разговаривать, или она до сих пор обижается?

— Как твое самочувствие? — взволнованно спросила Ева.

— Нормально, — ответила Клер, и мама удивилась про себя: «О, Господи, неужели она сказала что-то кроме «да» или «нет»? Прогресс!»

Ева решила не упускать этой возможности:

— Ты спустишься к ужину?

— А надо? — нехотя ответила Клер, и сердце мамы окончательно растаяло, ведь она знала, что дочка всегда задает этот вопрос, когда ее зовут к столу. «Значит, все начинает налаживаться» — мелькнуло в голове Евы.

— Конечно надо, — она села на кровать возле дочери и обняла ее за плечи.

— Мам, можно я попрошу тебя об одной вещи?

— Да.

— Никогда не говори мне, зачем мы сюда приехали. Я подумала, и мне что-то перехотелось это знать, — сказала она и сложила голову на мамино плечо. Ева опять услышала, как сердце дочери грозится выпрыгнуть из груди. Оно стучало так громко, что его, казалось, можно было услышать из соседней комнаты.

— Клер, у тебя не болит сердце?

— Ну, чуточку давит и все, — произнесла дочка.

— Если будет сильно болеть, скажи мне.

— Ладно. Мам, а я в школу когда пойду?

— Не знаю, я с Милой еще не ходила в школу и не договаривалась.

— Я буду учиться с Владимиром и Элли?! — обрадовалась Клер.

— Тихо-тихо, — залепетала Ева, улыбаясь — Да, скорее всего.

— Мамочка, — заумоляла Клер, вскочив с кровати — Договорись пожалуйста скорей, чтоб уже со следующей недели я начала ходить в школу!

— Ты так соскучилась по учебе? — не поверила Ева.

— Да нет! Просто хочу Элли и Владимира увидеть! Да и дома мне все-равно делать нечего, — она пожала плечами.

— Ну хорошо, — ответила Ева и Клер запрыгала и захлопала в ладоши. Тут Ева заметила, что комната немного пустовата. — А где фортепиано?

— Его завтра привезут. Я слышала, как папа спрашивал у рабочих.

— Сыграешь нам?

— Конечно. Я как раз не за долго до отъезда сочинила новый этюд. Такой красивый!

— Я не сомневаюсь, — Ева встала с кровати и пошла к двери — Пойдем вниз?

— Нет, мам, я попозже спущусь, — сказала Клер и опять устремила взгляд к окну, за которым на закате багровело небо от заходящего солнца.

Ева была очень довольна разговором с дочерью. Ей стало немного спокойнее. Теперь хотя бы можно было быть уверенной, что она скажет, если у нее возникнут какие-то проблемы.

Джек тоже заметил приподнятое настроение дочери, чему был очень рад. Клер мило беседовала с родителями за ужином и даже посмотрела с ними телевизор. Ближе к ночи она приняла душ и легла спать, мечтая поскорее пойти в школу, увидеться с друзьями и забыть о недоразумении с переездом. Следом за дочерью, Ева и Джек тоже легли спать. Ева никак не могла сомкнуть глаз и тогда, включив ночник, она достала из шкафа пакет с историей болезни Клер. Ева отклеила от страницы ярко-желтый листочек и прочла то, что было написано размашистым почерком доктора: «Головокружение, обморок, боль в груди, одышка (нехватка воздуха), тахикардия (учащенное сердцебиение), слабость, возможен отек ног». Ева перечитала записку несколько раз, а потом взяла простой карандаш и поставила над «болью в груди» маленькую галочку. «Надеюсь, больше ничего помечать мне не придется» — прошептала женщина и, сложив листочек, убрала его в прикроватную тумбочку. Ева смотрела на ночник, не отрывая глаз, пока они не заболели. Потом, она залезла с головой под одеяло, и, не глядя, нащупав рукой ночник, выключила его.

           Глава третья ВОЗВРАЩЕНИЕ

Рано утром у Евы зазвонил сотовый телефон. Из трубки послышался знакомый голос:

— Ева, здравствуйте. Простите, что звоню так рано.

— Да ничего страшного, доктор, — пробормотала Ева, не открывая глаз.

— Я звоню, чтобы сказать, что на 3 недели уезжаю в командировку, в Атланту. Поэтому я не смогу принять у вас эхокардиограмму. Давайте я через 3 недели приеду, и вы ко мне подойдете?

— Хорошо, мистер Хоупс, — сказал Ева, потирая сонные глаза.

— Зовите меня просто Ричард.

— С Клер ничего не случиться за время вашего отсутствия, Ричард? — поинтересовалась Ева.

— Да нет, ничего случиться не должно.

— Хорошо, спасибо, что предупредили. До свидания.

— До свидания, — послышались короткие гудки.

Ева положила телефон на тумбочку и попыталась снова заснуть. Потому что было рано, часов шесть утра. Она перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку.

— Кто звонил? — нехотя спросил Джек .

— Врач, — пробормотала Ева, опять переворачиваясь на спину. — Сказал, что уезжает в командировку.

— Класс, — сказал Джек, и, встав с кровати, пошел в ванную.

Ева, как ни ворочалась, тоже не могла заснуть, поэтому, зевая, она встала с кровати и пошла на кухню. Там она застала Клер, которая мыла посуду.

— Доброе утро, а почему ты не спишь? — поинтересовалась Ева.

— А ты? — она взглянула на маму.

— Бессонница, — неуверенно ответила Ева.

— У меня тоже, — сказала Клер, закончив мыть посуду. Можешь садиться завтракать, на столе оладьи.

— Спасибо, — пролепетала Ева, провожая взглядом Клер, которая поднималась по лестнице. — Куда ты?

— В комнату, — коротко ответила Клер, настроения у нее явно не было.

— Да что с тобой?

— Мам, мне просто скучно дома сидеть! — сказала она, и Ева ничего ей не ответила.

Чуть позже Джек созвонился со своим другом — Томом, мужем Милы, и договорился, что приедет в банк часам к 11, чтобы устроиться на новую должность. В Джексонвиле Джек работал крупным предпринимателем в банке, и перед тем как сюда приехать, Том пообещал поговорить насчет него с начальником. Начальнику вроде бы понравилось резюме Джека, и возможно, он будет у них работать. Сам Том работает в том же банке главным бухгалтером.

Клер весь день опять не выходила из комнаты, и Ева думала, как бы выманить дочку, и, наконец, придумала. Ева позвонила Миле, и они договорились вместе поехать в школу к директору, чтоб Клер могла скорее пойти в школу.

— Дорогая, — крикнула мама, надевая плащ — Я встречусь с Милой! Скоро буду, не скучай!

— Ладно! — крикнула в ответ Клер со второго этажа.

Ева взяла зонтик и вышла на улицу. Небо над ней загромыхало, того гляди дождь пойдет. Она пошла вверх по улице, к дороге. Поймала такси и поехала к Миле на работу. За два часа, пока у Милы на работе обеденный перерыв, они должны были съездить в школу и обо все договориться. Ева приехала к Миле на работу, когда было 13:50.

Клер лежала дома на постели и умирала от скуки. Никогда в жизни ей не было так скучно! Так и заняться нечем! По телевизору смотреть нечего, фортепиано еще не привезли, чтоб поиграть. Она вышла на балкончик со стеклянными дверьми, который находился напротив ее комнаты. Посидела там на раскладушке, глядя на черное небо, потом зашла обратно в комнату и уставилась на себя в зеркало. Клер была на себя не похожа. Она сильно побледнела за последний месяц и ее большие карие глаза с длинными черными ресницами на бледном лице, слезились и казались такими жалостливыми, что девушку хотелось прижать к себе и защитить от всего и всех окружающих. Белокурый волос стал ломким и сухим. Не сказать, что она была похожа на труп невесты, просто казалась уставшей и разбитой. Клер дотронулась до своей шеи и почувствовала, как пульсирует артерия. Ее можно было увидеть, если хорошенько присмотреться. Что вызвало такие перемены в ее организме, Клер не знала.

— Долго ждала? — спросила Мила, спускаясь по лестнице здания, и поправляя воротник куртки.

— Десять минут, — ответила Ева, и женщины чмокнули друг друга в щечку.

К тому моменту как они приехали в школу, дождь лил уже вовсю. Ева сложила зонт и стряхнула с него капли дождя, когда они зашли в здание. На первом этаже они быстро нашли кабинет директора и, постучавшись, вошли. Директором оказалась полная опрятная женщина примерно лет 38 с черными, как смоль волосами и бровями. Она что-то внимательно читала, и подняла темно-голубые глаза, когда услышала стук в дверь. Ее синие глаза очень красиво смотрелись с темными волосами и мягкого оттенка смуглого кожи.

— Здравствуйте, — сказала Мила и Ева последовала ее примеру.

— Здравствуйте, — поприветствовала директриса и красиво улыбнулась.

— Мы к Вам вот по какому поводу, — начала Мила и присела на стул — Можно в Вашу школу перейдет новая девочка? — директриса оценивающе посмотрела на Еву — Это ее мама.

— Да я поняла. Конечно можно, как раз две девочки и один мальчик ушли из нашей школы. И поэтому свободное место есть.

— Хорошо, а можно чтобы моя дочь училась в одном классе с Элли и Владимиром? — сконфуженно спросила Ева, потому что как-то неудобно приходить в новое заведение и уже качать там права.

— Безусловно, — согласилась директриса и опять улыбнулась. «Хм, с такой улыбкой только в Голливуде жить», — заметила про себя Ева. — А где ваша дочь раньше училась?

— Мы жили в Джексонвиле, — Ева передала директрисе характеристику дочери с прошлой школы. Она просмотрела характеристику и убрала пока на край стола.

— Ну, хорошо, она принята. Будет учиться в последнем классе. По возрасту — она выпускной класс.

— Я знаю, она в Джексонвиле закончила предпоследний класс.

— Пусть в первый день подойдет ко мне, я ей лично дам расписание уроков и где какой кабинет находиться, — директриса сложила руки на стол.

— А когда можно будет приходить?

— Хоть завтра, — она пожала плечами.

— Спасибо, — Ева не смогла сдержать улыбки.

— Да, а как там мои дети себя ведут? — насторожившись, поинтересовалась Мила.

— Элли — умничка, заняла первое место на олимпиаде по биологии, — похвалил директриса — А вот Владимир, — она запнулась.

— О, Боже, — вздохнула Мила — Что он опять натворил?

— Его опять застукали в здании школы с сигаретой! — грозно ответила она.

— Опять?! — выкрикнула Мила — Когда?

— Вчера.

— Ну я ему устрою вечером! — погрозилась Мила, а потом спокойно заговорила — Ладно, до свидания.

— До скорой встречи, — сказала директриса и подавила смешок.

— Огромное Вам спасибо, — поблагодарила Ева — Завтра Клер придет в школу.

— Хорошо.

Выходя из здания школы, Ева посмотрела на часы, которые показывали 15:32. «Успеем», — подумала она. Аж до самой работы, Мила никак не могла успокоиться. Еве даже стало жалко мальчишку, ведь кто знает, что Мила ему устроит вечером.

Клер встретила маму в коридоре, когда та пришла. Девушка обрадовалась, что завтра наконец-то не будет сидеть дома.

В целом, день прошел неплохо. Пока все возвращается на круги своя, но это не надолго. Джек устроился на работу, Клер будет ходить в школу, а Ева, как всегда буде сидеть дома, заниматься уборкой и готовкой. Вечером привезли фортепиано. Но Клер не сыграла, как обещала, а вместо этого легла спать, едва зашло солнце.

           Глава четвертая ЗНАКОМСТВО

Следующий день тоже выдался пасмурным. Клер проснулась ни свет, ни заря в предвкушении нового дня. Настроение у нее было прекрасное. Ева ее едва ли удерживала дома, но Клер все-равно убежала из дома на полчаса раньше.

Девушка поймала такси и поехала в школу. Она приехала, раньше, чем рассчитывала, так как такси ехало очень быстро. Расплатившись за такси, она помчалась к зданию. На первом этаже она нашла кабинет директрисы, и вошла.

— Здрасьте, — сказала Клер, уставившись на женщину, которая что-то упорно искала в своей сумке.

— Привет, — пробормотала она, и, улыбаясь достала какой-то листок. — Ты Клер Ривелтон?

— Да.

— Очень приятно, — женщина широко улыбнулась и протянула девушке руку. Та сразу ее пожала. Клер отметила про себя, что директриса очень дружелюбна и добра, по крайней мере, по отношению к ней. — Меня зовут Лиза Киртис, — Клер сконфуженно улыбнулась. Директриса села в кресло и дала Клер тот самый листок, который она искала. — Это расписание уроков и в каких кабинетах они проходят.

— Спасибо. Можно идти?

— Да, ступай.

Клер развернула листок и прочла:

«На сегодня:

Тригонометрия (220)

Английский (115)

Биология (319)

Физика (218)

Биохимия (219)

Физкультура (подвальное помещение напротив столовой)

Расписание на завтра и другие дни узнаешь у одноклассников».

«Прекрасно! — мелькнуло в голове у Клер — В первый же день придется кому-нибудь навязываться, чтоб все мне рассказывали и показывали!». Она пошла прямо по коридору и, найдя лестницу на второй этаж, начала тихонько подниматься. Девушка поразилась сама себе: она никогда так не волновалась. С каждым шагом ей становилось все труднее и труднее передвигать ноги, будто что-то тяжелое неумолимо тянуло ее назад. Преодолев два лестничных пролета, она оказалась на втором этаже. Школа пустовала и это почему-то пугало Клер. Она ускорила шаг и пожелала скорее очутиться у нужного ей класса. У кабинета с номером 218 она немного притормозила, но потом пошла дальше. Около 220 она окончательно остановилась, и, развернув листок, сверила номера классов. Все верно, Клер стояла рядом с классом тригонометрии. Она на всякий случай подергала дверную ручку, и, убедившись, что кабинет закрыт, подошла к подоконнику. Девушка сняла с плеча сумку и положила ее на подоконник возле себя.

Минут через 15 начали подтягиваться ученики. По коридорам раздавались шум ребят, их смех. Кто-то с взволнованным видом носился по коридорам, ища подходящего места, чтоб списать домашнюю работу, а именно подоконник. Некоторые умники догадывались даже идти в туалет, чтоб списывать. Там они чувствовали себя в совершенной безопасности, не опасаясь, что учителя могут с утра пораньше зайти в туалет. Почему ребята так думали, они сами не могли ответить на этот вопрос. Ведь учитель такой же человек, как и они и может случиться все что угодно. Но это их мало заботило. Главное: успеть списать до того как прозвенит звонок.

Клер услышала, как по коридору стучат каблуки. Стук все приближался и приближался. Клер отлипла от окна и повернулась лицом к коридору. В поле зрения появилась высокая девушка лет 17 с длинными темными волосами. Когда она подошла поближе, Клер разглядела ее мягкую персиковую кожу и светлые серо-голубые глаза.

— Привет, — сказала она, и положила свою сумку рядом с сумкой Клер, на подоконник. — Ты новенькая, да?

— Привет, — бодро поприветствовала Клер. — Да, новенькая.

— Очень приятно, — девушка широко улыбнулась и протянула Клер руку. Та ее пожала. — Меня зовут Лив Киртис.

— А я Клер Ривелтон, — она улыбнулась — Ты так похожа на директрису!

— Само собой! — воскликнула Лив — Я же ее дочка!

— Вы с ней очень похожи!

— Чем?

— Вы такие дружелюбные, да и внешность у вас одинаковая. Прям как две капли воды!

— Вот так вот, — выдохнула она.

— Ну расскажи мне как тут у вас вообще? Какие отношения со сверстниками?

— У кого как, — ответила Лив — некоторые хорошо ладят, другие постоянно ругаются. Я лично отношусь к первой категории.

— Это видно, — похвалила Клер.

— Ты тоже должно быть относишься к этой категории.

— Почему ты так решила?

— Чувствую, — загадочно прошептала Лив, прищурив глаза, а потом рассмеялась. Ее смех был таким звонким и чистым, как у ребенка. И, казалось у тех, кто слушает ее, мгновенно поднимается настроение. — Мы с тобой подружимся, — уверенно сказала она.

— Я на это надеюсь, — сквозь улыбку проговорила Клер. — Ты хорошо знаешь всех своих одноклассников?

— Достаточно хорошо. Я за сегодня попробую рассказать про всех, кто тебя заинтересует, — девушки вдвоем уставились в окно. — Почему перешла в нашу школу?

— Тут учатся мои друзья Элли и Владимир.

— Ой, я с ними дружу! Они хорошие. Откуда ты их знаешь?

— Я знаю их еще с детства. Мы жили раньше по соседству с ними в Джексонвиле. А потом они переехали сюда. Давно это было...

— И ты вслед за ними? — поинтересовалась Лив.

— Вообще то я сама не знаю, зачем мы сюда приехали.

— Как?! — поразилась Лив.

— Вот так. Родители собрали вещи, забрали меня из школы средь бела дня и мы поехали в аэропорт. Но мне кажется, что все это было запланировано давно, только почему меня об этом не предупредили, я не знаю.

— А ты не пыталась узнать у них что ли?

— Конечно пыталась! Ты просто меня не знаешь! Но они ничего мне и не собирались говорить и сейчас молчат. Хотя я уже сама пожелала ничего не знать. Не хочу почему-то теперь слышать ответ.

— Ясно, — проговорила Лив.

Клер посмотрела на часы: до начала урока оставалось 10 минут.

— Где все?

— Не волнуйся, — успокоила Лив. — У нас всегда опаздывают на первый урок. В лучшем случае все придут минут через 15-20, — она немного помолчала, а потом еле слышно заговорила — О, а вот и наша первая жертва моих сплетен, — Лив указала в окно, за которым к входу шла невысокая девушка с рыжими как огонь волосами. — Это Катрин Бьюллекс. Ужасно наглая, но, тем не менее, она первая красавица в нашей школе, — Лив скрипнула зубами, и сверкнула глазами на скрывшуюся за дверьми фигуру Катрин. Девушка так и горела от злости и зависти. — Не понимаю, почему все так считают! — Лив перекинула распущенные волосы с одного плеча на другое, рассеяв в воздухе приятный аромат фруктового шампуня. — В общем Катрин пользуется наибольшей популярностью в нашей школе. У Катрин много друзей, но дружат они с ней только поверхностно, лишь для того, что заработать себе авторитет.

— Я так понимаю, у нее должен быть спутник? — поморщившись, спросила Клер.

— Какой спутник?! У нее куча парней и она не знает какого выбрать! Хотя одного парня она все-таки не интересует совсем.

— Твоего?

— Прости, ошиблась, — задумалась она. — Катрин не интересует двух парней: один из них — мой. И чего они на нее только западают?! — возмущалась Лив. Девушка конечно же знала, что зависть это плохое чувство, но все равно обидно.

Несмотря на свою зависть, Лив была счастлива. У нее были прекрасные отношения в семье, училась она тоже неплохо, хотя она была обязана это делать, так как ее мама директор этой школы и учиться на тройки было бы просто позорно. Ко всему прочему у нее был парень, который любил ее больше жизни и спрашивается: чему еще завидовать? Зависть — это был единственный недостаток Лив, да и то, она не злоупотребляла им.

— Привет, — неохотно поприветствовала Лив «рыжика».

— Здравствуй, Лив, — так же холодно ответила Катрин, а потом обратила внимание на меня — А ты еще кто такая? — надменно спросила рыжая и оценивающе посмотрела на Клер. Как оказалось, у Катрин было светлое веснушчатое лицо с темно-синими, как камешки глазами.

— Твоя новая одноклассница, — съязвила Клер. Ей конечно не хотелось ругаться в первый же день, но что поделаешь?

— А, понятно, — закатив глаза, прошипела Катрин и прошла чуть дальше по коридору к следующему подоконнику.

— Что за... — не выдержала Клер и посмотрела на Лив.

— Я предупреждала, — натянула улыбку Лив — Стерва одним словом.

— И с ней еще кто-то дружит?!

— Да-да.

— Привет, дорогая, — раздался голос над ухом Лив, и крепкий парень с русыми волосами чмокнул ее в щечку.

— Привет, — Лив потрепала парня за волосы. — Знакомься, — обратилась она к нему — Это Клер.

Парень поднял на девушку большие карие глаза, и с воплем «Клер!» закружил ее в воздухе. «Ну, все! Отпусти меня, — забормотала Клер — Я тоже рада тебя видеть, Владимир». Очутившись на земле, Клер проверила на месте ли ее голова, потому что кружилась она ужасно. Парень подошел обратно к Лив и приобнял ее за талию. Когда мозги Клер встали на место, она отметила про себя, что Лив и Владимир очень красивая пара. Рядом с Лив, Владимир становился более мягким, а она рядом с ним казалась хрупкой и беззащитной, в то время как по отдельности они совершенно другие.

— Что ты разорался на всю школу?! — проговорила подошедшая к брату Элли. Владимир указал взглядом на Клер. Элли сначала нахмурилась, а потом заулыбалась и крепко-прекрепко обняла Клер. — Привет-привет! Я так скучала по тебе! Мы так давно не виделись!

— Привет, я тоже по тебе скучала! Когда мы последний раз виделись?

— 10 лет назад, — вставил Владимир.

— Да, очень много времени прошло... Изменилась так, — добавила Элли и поправила очки в тонкой оправе. — На Еву стала похожа, хотя раньше ты была папина дочка.

— Наверное все девочки со временем становятся похожими на матерей, — сказала Лив и облокотилась на Владимира.

— Это уж точно, — пробормотал Владимир.

— Что? — переспросила Элли — На что это ты намекаешь? Если я тоже против того, чтоб ты курил, это не значит, что я похожа на маму!

— Ну конечно!

— Элли, честно говоря, вы с мамой одно лицо, — добавила Клер и скрыла улыбку. Элли нахмурилась, и откинула назад прядку недлинных русых волос. — Кстати, ты Владимир, тоже на маму похож!

— Это только снаружи...

— Да-да, а внутри точно такой же как отец! — сказала Элли и показала брату язык.

— Ах ты, маленькая проказница! — смешным тоном воскликнул он и попытался схватить сестру за плечо, но та вовремя уклонилась.

«Дети, — еле слышно проговорила Лив», и Клер, улыбнувшись, кивнула.

Через 5 минут пришла учительница и открыла кабинет. К тому времени пришли еще ученики, но ни Клер ни Лив уже не обращали на них внимания, а болтали с Элли и Владимиром.

Зайдя в класс, перед Клер встала задача: куда садиться? Но ей навстречу пришла Лив. Уломав своего соседа по парте пересесть на другое место, Лив предложила Клер сидеть с ней, и та с радостью согласилась. Девушки сидели за второй партой с конца. Элли и Владимир сидели вместе, но далековато от Лив с Клер: аж через ряд от них, за третьей партой сначала, возле окна. Обманутая ожиданиями Клер думала, что все действительно прийдут после звонка, однако большая часть учеников уже сидели на своих местах, и оживленно о чем-то болтали. Этому, казалось, даже сама Лив была удивлена, но она быстро нашла этому объяснение: «Наверное, домашнюю работу все сами сделали, а не списывали, как обычно. Она была легкой». И Клер, и Лив были погружены в свои мысли. Лив все переживала о предстоящей контрольной по английскому, а Клер ни о чем не думала: просто наблюдала, как в класс заходят ученики, рассаживаются на места. Клер удивило то, что на нее практически никто не обращал внимания, как будто к ним каждый день приходят новые девочки. Клер посмотрела на часики: оставалась минута до звонка. Потом перевела взгляд на учителя, который что-то писал, тоже поглядывая на часы. В классе пустовали только два места: одно возле окна, а другое рядом с этой противной Катрин. Тут в класс вбегает маленькая миниатюрная девушка с сумкой через плечо, и как вихрь пролетает мимо Элли с Владимиром. Сев сзади них, она что-то оживленно начинает рассказывать своей соседке по парте, а потом болтушки приглушенно захихикали. Почти сразу же за ней в класс зашел высокий парень среднего телосложения. Он почему-то чуть-чуть притормозил возле своей парты, но потом все же опустился на стул рядом с Катрин. Клер не отрывала от него глаз.

— Привет, — раздался громкий голос рыжей и, притянув парня к себе, она чмокнула в щеку. Он отвернулся от Катрин, чтоб она не видела, и вытер щеку ладонью, слегка сморщившись. Эта сцена показалась Клер смешной, и она хихикнула. Парень это, конечно же, услышал (он сидел на соседнем ряду на парту вперед). Поймав на себе взгляд его светлых серо-голубых глаз, Клер перестала улыбаться, и, покраснев, отвела взгляд в сторону.

«Что со мной происходит?! — думала она — У меня никогда раньше такого не было, чтоб я стеснялась!»

— Эй, — прошептала Клер, дождавшись, когда парень отвернется. — Лив!

— А?

— Кто это? — так же тихо спросила Клер, указав взглядом на парня, который ее так заинтересовал.

— А это тот второй парень, который не обращает никакого внимания на Катрин и это ее убивает. Как это так?! Все на нее запали, а он — нет!

— А Владимир?

— На Владимира она не смотрит уже давно, потому что у него есть я. Она сначала пыталась его у меня отбить, но, поняв, что это бесполезно, бросила это занятие. А у него, — Лив взглядом указала на парня — Девушки нет. И это, честно говоря, вообще странно. Его зовут Ян МакИрвен. Симпатяга, верно?

— Да, — протянула Клер, не отрывая от него взгляд.

-Удивительно вообще, что он один! Но он никак не может найти ту единственную... — Лив театрально выдохнула и посмотрела куда-то на потолок. — Для него это очень важно. Он никогда не встречается ради развлечения. Мне кто-то рассказывали, что он однажды встречался с девушкой, примерно своего возраста.

— И что же случилось?

— Они долго встречались. Целых два года! Но полгода назад они расстались. Из-за того, что она начала ему изменять. Ну как начала? Она Начала ходит налево, едва они познакомились, и с тех пор она все время ему лгала. А он действительно любил ее, — Лив стало очень жалко парня, ведь она видела все его страдания. — После расставания, он совсем потерял веру в любовь и никому больше не верит. Это печально.

— Да, прискорбно, — пробормотала девушка, но она не понимала всей трагедии парня. Ведь в отличие от него, Клер никогда не испытывала таких сильных чувств.

— Ты просто не видела его. На него без слез не взглянешь. Сейчас он более менее отошел. Но все равно, как-то до сих пор чувствует себя ни в своей тарелке. Хвала небесам, что эта дура не учится в нашей школе! Нет, ну ладно бы еще, если б он был страшным каким-нибудь, а вот так просто... У нее наверно хобби — коллекционировать парней. Впрочем, как и у нашей Катрин.

— В любом случае, так поступать некрасиво, — прошептала Клер.

— Конечно, — согласилась Лив.

— А он привлекательный, — тихо добавила завороженная девушка.

— Клер, даже и не рассчитывай на него. Он этакий лакомый кусочек, до которого добраться очень трудно. Вряд ли тебе удастся это сделать.

— Ладно, спасибо, что предупредила, — сказала Клер и опять уставилась на спину загадочного парня.

Прозвенел звонок, и все встали со своих мест, чтоб поприветствовать учителя.

— Здравствуйте, садитесь, — строго сказала учительница. И дождавшись, когда все сядут, добавила: — Клер, встань, пожалуйста, — девушка неуверенно встала, и все в классе, кроме одного человека, уставились на нее. Девушке стало неловко. — Это наша новая ученица. Ее зовут Клер Ривелтон, — Катрин смотрела на девушку таким надменным взглядом, но Клер было на нее глубоко наплевать. Она смотрела на ее соседа, который единственный из всего класса не повернулся, чтоб посмотреть не нее. Это Клер сильно обижало. Девушка опустилась обратно на свое место, и подперла щеку рукой.

Урок прошел как-то совсем без энтузиазма. Настроение Клер было безвозвратно испорчено. У Лив напротив урок прошел очень даже ничего. Она весь урок строила глазки Владимиру, и тот не мог ни радоваться. Элли же была полностью поглощена уроком и его новой темой. Катрин не давала бедному Яну покоя: то теребила его за рукав рубашки, то что-то оживленно рассказывала, глядя прямо в глаза. Он никак не мог от нее отделаться. Он бы и рад, чтоб она отстала, но сам сказать ей не мог. Во-первых боялся ее обидеть, а во-вторых даже если б он и послал ее куда подальше, она бы не оставила его в покое. Катрин добивалась Яна всеми возможными способами, но все ее попытки были тщетны.

Наконец прозвенел звонок, и все начали двигаться к выходу. Катрин выбежала из класса одной из первых. Элли тоже вышла быстро из класса, и помчалась на первый этаж в кабинет английского языка. Когда Клер выходила из кабинета, то прям перед дверью поскользнулась, однако кто-то подхватил ее сзади, а потом вернул в исходное положение — стоя. Его одна рука придерживала Клер за талию, а другая за руку между кистью и локтем. От рук исходило такое приятное тепло, что у Клер аж побежали мурашки, потому что она сама замерзла, пока сидела в классе. К тому же на улице пошел дождь. Клер чуть повернула голову в сторону и увидела его. Едва они встретились глазами, он одернул от нее руки, и сжав кулаки, попытался пройти вперед, но дорогу преграждала ему Клер. «Извини, — тихо пробормотала она», а Ян ничего не ответив, быстро вышел из класса.

   Глава пятая НА ПОЛПУТИ К МЕЧТЕ

На английском языке, Клер и Лив поменялись местами. Таким образом, Ян оказался поближе к Клер. Весь класс писал контрольную, и только Клер ничего не делала, ей разрешили не писать эту работу. В общем, сделали скидку на то, что она новенькая. Лив что-то бормотала себе под нос, пока делала контрольную, и Клер уже было начала засыпать, как вдруг, Ян поднялся со своего места и сдал тетрадь. Девушка посмотрела на часы: до конца урока оставалось еще 16 минут. Пока он шел на место, то еще раз мельком взглянул на полусонную Клер, но этого ей хватило, чтобы полностью проснуться. «Повернись, ну давай же! — мысленно говорила Клер». Но Ян, опустившись на свое место, сразу развернулся к себе. Клер тоже отвернулась и уставилась в контрольную работу Лив. Через минуту она почувствовала, как возле локтя что-то зашуршало. Клер увидела возле себя на парте небольшого маленького журавлика из бумаги. С внутренней стороны одного крыла было написано «Привет». Клер сразу же посмотрела на Яна. Он сидел спиной к Катрин. Клер могла теперь хорошо его рассмотреть без угрызений совести. Она маленькими буковками написала то же слово и аккуратно передала его Яну. Тот что-то написал и опять передал журавлика Клер. На втором крылышке было написано: «Извини, что позволил себе схватить тебя на том уроке». Клер прочла это и посмотрела на Яна. Он не отрывал от нее глаз. Ему было так интересно наблюдать за этой девушкой. Она делала все не так, как обычные люди. Ее движения казались Яну такими плавными и осторожными. Вот она склонилась над журавликом, и прядь ее светлых волос рассыпалась с плеча, закрыла ее покрасневшее от стыда лицо. Потом Клер передала «записку» парню. Он случайно дотронулся до тонких пальцев Клер, когда забирал журавлика.

У Клер по телу прошел электрический разряд от его теплых рук. У Яна возникло новое чувство: ему снова захотелось как можно скорее дотронуться до ее рук.

Ян прочел: «Ты что, хотел чтоб я упала?». Он улыбнулся, и вслух, но тихо произнес «нет». Тогда Клер впервые услышала его голос, и все голоса на фоне его, просто теряются. У него был спокойный тихий голос, какой Клер никогда раньше не слышала. Она была готова слушать его часами.

Они просидели так, любуясь друг другом до конца урока. Как только прозвенел звонок, Ян, как ни в чем не бывало, вышел из кабинета, оставив Клер в классе с широко распахнутыми от счастья глазами.

— Что с тобой? — поинтересовалась Лив на уроке биологии.

— А что со мной? — задала встречный вопрос Клер.

— Такая счастливая, — заметила она. — Давай рассказывай, что случилось!

— Да ничего такого!

— Ну конечно, — Лив развела руками.

После третьего урока все направились в школьную столовую. Клер села за столик с Элли, Владимиром и Лив. Клер даже толком и не поняла, о чем они ведут разговор, просто делала вид, что слушает их, но на самом то деле она смотрела далеко вперед, где за столиком с еще двумя парнями сидел Ян. В отличие от Клер, он оживленно разговаривал с друзьями. По его лицу было видно, как он эмоционально делится какими-то переживаниями. А парни тоже что-то ему говорят, активно жестикулируя.

Ян чувствовал на себе пристальный взгляд Клер, и он тоже, мимолетно глянул на нее. Сердце его забилось сильнее.

На следующий день Ян пришел в школу раньше, чем вчера. И у него было больше времени перед уроками, чтобы увидеть Клер. Сейчас он рвался в школу, как никогда. А все только для того чтобы встретиться с ней. На самом деле его тянуло вовсе не в школу. Его тянуло к ней.

            Глава шестая ОДНО ЦЕЛОЕ

Еще через неделю общения с Яном, Клер поняла, что влюбилась в него безвозвратно. Ян тоже понял свои чувства уже давно, даже раньше, чем Клер, но до последнего боялся себе в этом признаться. Боялся, потому что не знал как поведет себя Клер. А вдруг это только снаружи она такая добрая и милая? Вдруг все получится, так же как и с его первой любовью? Но Ян собрался духом и все-таки решил рискнуть еще раз. Тем более мысли о белокурой нежной девушке с карими, как шоколад глазами, все равно не давали ему покоя ни днем, ни ночью. Такая же ситуация была и у самой Клер. Ян снился ей ночами, она мечтала поскорей пойти в школу, чтоб повидаться с ним, а в выходные дни сидела дома и страдала в одиночества. Глупо было лишь то, что они наивно думали, что их любовь секрет друг от друга. Секретом это было лишь для всех остальных в классе. Клер и Ян настолько искусно прятали свои чувства, что кроме них этого никто не мог видеть... Однако, один человек, который все же заметил что-то неладное, был. Катрин Бьюллекс дрожала от злости и безысходности, когда замечала, как Ян смотрит на Клер. Катрин ненавидела эту девушку всем сердцем. Ей было непонятно, что привлекало Яна в ней. Но Катрин не стала разглашать всем тайну их маленького любовного треугольника, а наоборот, делала вид, что, как и все — ничего не замечает.

Прозвенел будильник, и Клер в прекраснейшем расположении духа встала с кровати. Заправив ее, она помчалась в ванную и умылась. Потом, быстро собравшись, перекусила оладьями и побежала в коридор. Ева последовала за ней, чтобы проводить дочку. Мама держала сумку с учебниками и тетрадями, пока Клер упорно пыталась натянуть на себя любимые туфли на каблуках.

— Что это такое? — не выдержала Клер, поставила туфли обратно на полку. — Почему я не могу надеть туфли?! — Ева молчала, в то время как вспоминала о давно забытом листке врача. Клер вытянула ноги и еще раз посмотрела на них — Мам, — заныла дочка — У меня ноги отекли! Вот что мне теперь надеть? На улице сегодня нет проклятого дождя, и я хотела пойти в своих любимых туфлях!

— Надень те, которые на танкетке, — посоветовала Ева.

Клер попробовала надеть другие туфли, но ноги категорически отказывались влезать и в эти.

— Не могу! — с натяжкой выговорила Клер, и, выдохнув, поставила их рядом с первыми.

— Кеды, — громко сглотнув, еле выговорила Ева.

Кеды Слава Богу налезли на отекшие ноги Клер, и та, забрав сумку, пошла в школу. Едва дочь вышла за дверь, Ева сломя голову понеслась на второй этаж, чуть не сбив с ног Джека. В спальне она подбежала к тумбочке и достала оттуда желтый листок. Женщина прочла список и, взяв карандаш, поставила еще одну маленькую галочку над «отеком ног».

Клер быстро вбежала по лестнице на третий этаж и побежала по коридору к кабинету биологии. Ян услышал, что кто-то бежит по коридору, и развернулся спиной к окну, облокотившись о подоконник. Через несколько секунд к нему подбежала запыхавшаяся и покрасневшая Клер.

— Зачем ты так бежала? — поинтересовался Ян, и взял из ее рук сумку.

— Я... я... — она никак не могла отдышаться — Мне дома все равно скучно, — наконец выговорила она, все еще часто дыша.

— Не нужно так спешить, — слукавил Ян, хотя на самом деле очень ждал Клер.

— А ты, почему пришел так рано? — задала Клер вопрос, которого Ян никак не ожидал.

— Эээ, — протянул он, и, запустив руку в темные густые волосы, нервно провел по ним. — Та же причина.

— Неужели? — не поверила Клер, вопросительно изогнув тонкую светлую бровь. — Скажи мне правду, — Клер посерьезнела.

— Правду? — Ян смотрел в большие карие глаза.

— Да, — серо-голубые глаза искали поддержки.

— Брось, Клер! — Ян закатил глаза и улыбнулся — Ты же знаешь ответ!

— Знаю, — ответила Клер — Но я хочу, чтоб ты сам мне сказал.

— А ты скажешь?

— Что?

— То же что и я тебе отвечу.

— Смотря, что ты мне скажешь, — нахмурилась Клер и отвела глаза в сторону.

— Ну тогда ладно, — он еще раз улыбнулся и Клер не смогла сдержать эмоций, громко втянув воздух. — Ты мне нравишься. Очень сильно.

— Ты мне тоже, — пробормотала девушка, стараясь говорить как можно спокойнее. Все это время Клер, не отрываясь, смотрела в окно, так как посмотреть на Яна у нее не хватало сил.

Ян наоборот смотрел только на ее лицо, читая все ее эмоции как раскрытую книгу. Они простояли, так молча несколько минут, практически не шевелясь. И ему, и ей нравилось, что они молчат, наслаждаясь минутами наедине. Клер все еще смотрела в окно, а Ян — на нее. Время для них остановилось. Яну так хотелось, чтоб этот момент никогда не кончался и минуты, когда он любовался ею, казались ему часами. Клер практически не моргала и не дышала. Она словно превратилась в восковую фигуру. Она ждала, что же будет дальше, хотя сейчас ее это мало волновало. Клер нравилось думать о том, что Ян смотрит на нее, наверняка о чем-то думает. Он аккуратно, так нежно дотронулся до Клер и заправил ей за ухо выбившуюся прядь светлых волос. Клер закрыла глаза и долго еще их не открывала, а Ян ласково провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Она открыла глаза, и, подняв правую руку, взяла ладонь Яна, которая так и осталась прижатой к щеке девушки.

— Что мы теперь будем делать? — прошептала Клер, наконец, посмотрев на Яна.

— Давай попробуем быть вместе, — предложил он без тени улыбки.

Клер приблизилась к нему и обняла за талию, уткнувшись лицом в его грудь.

— Это значит «да»?

— Да, — пробормотала Клер и Ян сомкнул свои объятия у нее за спиной.

Клер встречалась с разными парнями, но ни один не давал ей той любви и ласки, какой она заслуживала. А Ян впервые в жизни почувствовал, что кто-то любит его чисто и бескорыстно, а не просто так, играя на публику, как это делает Катрин и много кто еще.

Вскоре, Клер боковым зрением заметила что-то красное справа от себя. Она повернула голову, не отходя от Яна. Катрин стояла с распахнутыми от удивления глазами и открытым ртом, наблюдая эту сцену. Бьюллекс стояла рядом с ними довольно долго, а парень с девушкой не замечали ее, будучи полностью поглощенными друг другом. Катрин все-таки не успела услышать их диалог, но и без этого было все понятно. Ян положил одну руку на плечо Клер и тоже посмотрел на Катрин. Ее огромные синие глаза заблестели ненавистью, и все ее тело пробрала дрожь, причем настолько сильно, что, кажется, густые рыжие волосы завибрировали. Бьюллекс сначала посинела, потом побагровела, и, наградив испуганную Клер взглядом убийцы, быстро развернулась и застучала каблуками дальше по коридору.

На уроке Катрин все же села на свое место, но не сказала Яну ни слова. Это его пугало, и не только его. Все ее друзья и подружки старались сегодня не подходить к ней, да она и сама не хотела этого. От Бьюллекс исходило столько негативной энергии, сколько не исходит от ящика Пандоры! Когда Катрин разговаривает, то с ней не очень приятно находиться рядом и тем более вести разговор, а когда она вот так зловеще молчит, то и подавно! Создавалось впечатление, что она тщательно продумывает какой-то страшный план по устранению Клер, так как по ее взгляду на девушку перед уроками, было понятно, что она точно хотела ее убить. Но на самом деле, Катрин ни о чем не думала. Вообще. Просто молчала и не желала ни с кем вести беседу, дабы не сорваться на ком-нибудь и не поругаться.

А в это время Клер и Ян чувствовали себя прекрасно. Парень постоянно был повернут назад, стараясь ни на секунду не расставаться с взглядом теплых нежных карих глаз, которых ему так не хватало, едва он отвернется хотя бы на минутку. Клер тоже никак не могла налюбоваться Яном. Ее лицо буквально расплывалось в улыбке, когда она на него смотрела. Лив долго делала вид, что ничего не замечает, но потом все-таки не выдержала:

— Клер! — почти в полный голос выкрикнула она, и девушка вздрогнула от неожиданности.

— Что? — пробормотала она и посмотрела на Лив, которая нетерпеливо теребила ручку.

— Что там у вас с Яном? — уже тише спросила она.

— Ничего особенного, — специально наигранно сказала Клер.

— Ну ты надо мной издеваешься? — обиженным тоном вопрошала Лив, опустив вниз уголки красных пухлых губ. — Я же вижу, как вы смотрите друг на друга!

— Да ладно, ладно, — улыбнулась Клер, и Ян, заметив ее улыбку, засветился от счастья. — Мы теперь с ним вместе.

— Да ну?! — громко выкрикнула Лив, а потом извинилась перед учителем. — Что серьезно? — полушепотом спросила она.

— Как видишь, — Клер указала взглядом на Яна. Лив посмотрела на счастливого парня.

— Поздравляю, — протяжно выговорила Лив. — Мне он даже кажется сейчас счастливее, чем раньше, когда встречался с другой. Ты первая, кто после его тяжелой разлуки, смогла растопить его сердце.

— Ты правда думаешь, что он счастлив?

— Конечно, — тихо добавила Лив. — Вы прекрасная пара. Смотритесь очень красиво.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Клер и тепло улыбнулась.

К последнему уроку собрались тучи и начал покрапывать дождик. Поэтому когда Лив, Владимир, Элли, Ян и Клер выходили из здания школы, девушка даже в глубине души порадовалась, что пришлось сегодня надеть кеды, а не любимые замшевые туфли на каблуках, которые могли испортиться под дождем. Господин случай сыграл Клер на руку. Элли и Владимир все никак не могли поверить, что Ян и Клер теперь вместе. Владимир одобрял выбор Яна, так как знал, что Клер приличная девушка, которая не обманет, и ко всему прочему еще и красивая! Так чего еще надо?! Элли придерживалась той же версии что и брат. Лив тоже не могла нарадоваться. Все были счастливы. Все... кроме Катрин.

Ян и Клер наслаждались каждым мгновением, проведенным вместе. Они погибали друг без друга, даже если их расставание длилось всего пару минут. Две половинки воссоединились. И на них было так приятно смотреть и знать, что они действительно любят друг друга, что они — одно целое. Как же печально осознавать, что вскоре им придется расстаться. Навсегда...

        Глава седьмая ПРОРОЧЕСТВО

Сегодня Бьюллекс проснулась в чуть лучшем расположении духа, чем вчера, но все равно не в лучшем. Не позавтракав, она переложила книги и тетради из сумки в рюкзак и спустилась вниз. Катрин надела ролики и, натянув рюкзак, выехала на улицу. Вообще, девушка не планировала ехать сегодня в школу на роликах. Эта мысль пришла ей в голову за несколько минут до того как выходить из дома. Дорога на роликах потребует, конечно, больше времени, чем на машине, но Катрин некуда было спешить. Подумаешь, минут на 10 опоздает. Ничего страшного в этом нет.

Она ехала по оживленной улице, где было много людей. Вдруг кто-то резко схватил ее за руку и повернул к себе. Это оказалась пожилая сгорбленная женщина в каком-то черном балахоне. Сколько ей лет, сказать было сложно. Не меньше шестидесяти пяти точно. Ее лицо полностью было покрыто глубокими морщинами, за которыми почти не было видно некогда блестящих голубых глаз. Старушка была настолько скрюченной, что ей приходилось смотреть на Катрин как на башню.

— Хочешь узнать свое будущее, деточка? — противным голосом спросила старуха.

— Нет, спасибо, — отказалась Катрин и хотела было уже ехать дальше, но вредная бабулька крепко держала девушку за руку.

— Не надо так говорить, — предостерегла она. — Не отказывайся. Есть важная информация для тебя, — старушка так завуалировано сказала это, что Катрин решила ее послушать.

— Ты гадалка что ли?

— Меня называют по-разному, — старуха улыбнулась потрескавшимися губами. — Информация настолько важна, что я даже денег с тебя не возьму! — заверила она.

— Ну тогда давайте, — выговорила Катрин. Почему бы не выслушать? Да еще и бесплатно!

— Дай ручку, — девушка перевернула руку, и женщина провела старыми сухими пальцами по ее ладони. — Тебя зовут на букву «К», да?

— Да.

— Кэтрин, если я не ошибаюсь?

— Катрин, — поправила она.

— Прошу прощения, — вежливо выговорила женщина. — Ты сейчас очень зла и обижена, верно?

— Верно.

— Я могу сказать, что это совсем не надолго.

— Почему?

Старуха повертела руку девушки и неуверенно проговорила:

— Ты обижена на молодого красивого юношу.

Бабулька явно испытывала терпение Катрин. Ну и где же та информация, о которой она твердила?!

— Бабушка, я это итак знаю, если вы ничего больше мне не скажете, то я пойду, — отрывисто проговорила Катрин.

— Это не все, — она сильнее сжала руку, и Бьюллекс стало неприятно. — Девушка, на которую он тебя променял, в смертельной опасности. В прямом смысле.

— Да? — хитро, полушепотом спросила она. В глазах Катрин плясали черти.

— Ты ее ненавидишь... И я вижу, что ее скоро не станет.

— То есть она умрет? — ее рот искривился в ухмылке.

Гадалка поразилась жестокости девушки. До какого-то момента бабушка думала, что ей кажется, но сейчас она была полностью уверена, что Катрин — Дьявол в человеческом обличье!

— А почему судьба той девчонки написана на моей руке? — Катрин начала с интересом рассматривать свою ладонь.

— Потому что от ее судьбы будет зависеть твоя. — Бьюллекс поменялась в лице. — Если она выживет, выживешь и ты, но сильно пострадаешь, а если она умрет, то и ты погибнешь.

— Какая между нами связь?! — в ужасе закричала Бьюллекс.

— Я не вижу, — гадалка отпустила руку и начала потихоньку, маленькими шажочками, задом наперед отдаляться от девушки. — Я не знаю. Не бывает так, что судьба одного человека не затрагивает судьбу другого. Так или иначе, будущее разных людей связано между собой. Но в твоем случае лучше умереть, потому что если ты выживешь, то лишишься того, к чему так долго стремилась, о чем мечтала всю жизнь.

— О чем вы говорите?! — Катрин быстро преодолела между ней и старухой расстояние. Она схватила гадалку за руки.

— Однако если ту девушку спасут, у тебя тоже все будет хорошо.

— Как спасут? — не унималась она.

— Если она умрет, то умрешь и ты; если она выживет сама, без чужой помощи, то ты останешься в живых, но серьезно пострадаешь; если ее спасут, то считай, что ты тоже спасена.

— А вдруг она умрет?! — запаниковала Бьюллекс. Она пеклась не о Клер, а, конечно же, о себе. — Что мне нужно сделать, чтоб как-нибудь избежать трагедии? — гадалка молчала, плотно сжав сухие губы. — Не молчите! — сорвавшимся голосом говорила девушка — Давайте как-то изменим будущее!

— Хм, — ухмыльнулась женщина — Будущее нельзя изменить. Оно само по себе. Никто не в силах вмешаться в него и что-либо изменить. Судьба человека предначертана с момента его рождения. Все заранее продумано, но в случае той девушки, будущее — уникально. Все будет зависеть не от нее. Кто-то должен вмешаться в ее судьбу. Но еще раз повторяю, этот случай — единичный. Людей, как та девушка один на сто миллионов!

— Что же делать? — тихо пробормотала Катрин, пораженная таким ответом.

— Ждать, — просто ответила гадалка, пожав плечами.

— Зачем вы вообще мне все это рассказали? Наверняка лапшу на уши вешаете! — вспылила Бьюллекс.

— О, нет, — гадалка слегка улыбнулась, а это еще больше взбесило Катрин. — Думаешь то, что мы сегодня встретились — случайность? То, что ты сегодня не поехала в школу на машине, а решила прогуляться — случайность? — женщина начала медленно надвигаться на Катрин. — То, что я вышла из дома на полчаса раньше и решила пойти именно этой дорогой, делая огромный крюк до места, куда мне надо попасть... — она набрала воздуха и на выдохе произнесла: — Это все случайность? — Катрин молчала, не зная, что сказать. — Дело твое: верить мне или нет. Я сделала то, что должна была. Моя совесть чиста.

С этими словами старая женщина в черном одеянии медленно побрела по дорожке. Когда Катрин подняла глаза, то старушки уже нигде не было видно, она словно растворилась в толпе. Гадалка исчезла так же внезапно, как и появилась. «Черт! — думала девушка, когда дальше поехала в школу — Что за утро?! Зачем она вообще появилась и нагадала мне? А я дура еще и согласилась! Вот как чувствовала, что не нужно было ее слушать! Проклятая старуха!». В ужаснейшем расположении духа Бьюллекс, наконец, прибыла в школу с опозданием в 15 минут. Без энтузиазма, извинившись за опоздание, Катрин зашла в класс. Она сразу заметила, что место рядом с ней пустует. Катрин незаметно начала искать глазами Яна и нашла его на соседнем ряду сидящим рядом с Клер. Они вдвоем о чем-то тихо переговаривались, периодически мило улыбаясь. Бьюллекс бесило то, что он дарит свою улыбку не ей. Она, правда, считала, что заслужила такую любовь, какую Ян испытывал к Клер. При всем своем эгоизме, наглости и злобе, в Катрин все же оставалось что-то хорошее. Если утром, при встрече с гадалкой, она обрадовалась, что у Клер случиться беда, то сейчас она кардинально поменяла свое мнение. Опять таки если утром она опасалась за себя, то сейчас ей стало искренне жалко Клер. Что вызвало теперь в ней такие доброжелательные чувства к девушке, которая за пару дней сумела увести у нее парня, Катрин не знала и более того, не понимала. Впервые в жизни Катрин Бьюллекс думала не только о себе.

Девушка опустила голову на руки, запутав длинные тонкие пальцы в рыжих огненных волосах. Она невидящим взглядом смотрела перед собой, на парту. Слова гадалки эхом разносились в ее голове. Она никак не могла понять что такого важного, к чему она так долго стремилась, могла потерять. У Катрин не было ни какой-нибудь мечты, ни стимула. Эти слова Катрин никак не могла усвоить. Она, не выпуская волосы из рук, устремила взгляд на Яна, который что-то рассказывал своей соседке по парте, слегка нагнувшись к ней. Потом губы Клер расплылись в полуулыбке, и Ян отклонился от нее, тоже мимолетно улыбнувшись. Клер начала что-то переписывать с доски, а Ян не отводил от нее глаз. Он старался поймать каждое ее движение. Для него Клер была большим, чем просто человек и значила намного больше, чем что-либо еще в его жизни. Ян случайно заметил Катрин, которая смотрела на него своими большими синими глазами. Он поспешил отвести взгляд в сторону. Катрин тоже развернулась к себе.

Следующие три дня Катрин вообще не могла ни о чем думать кроме пророчества старухи. Она ничего не ела и не пила, ее мучила бессонница. Со временем, она потихоньку начала об этом забывать и уже не предавать этому такого большого значения. И только в страшных снах старуха вновь и вновь приходила к Катрин.

            Глава восьмая БАЛАНС

Еве пришлось долго уговаривать Клер не ходить сегодня в школу: нужно было идти к врачу. Ричард как раз приехал из командировки и согласился принять девушку сегодня. Скрепя зубами, Клер согласилась, тем более что она действительно чувствовала себя неважно. Мама порадовалась, что дочь все-таки удалось переубедить, а то она что-то слишком сильно последнее время рвется в школу. Ева догадывалась, что дочка влюбилась, такое трудно не заметить, единственное — она не знала в кого. А Клер ужасно мучилась даже от мысли, что не встретиться с Яном. Да и он наверняка переживать будет. Пока Клер собиралась в своей комнате, Ева достала из тумбы желтый листок и сунула его в задний карман джинсов.

В больнице Клер сделали эхокардиографию и, расшифровав ее, отнесли Ричарду.

— Можно? — постучав в дверь, сказала Ева.

— Проходите, — ответил врач и сел в кресло.

Ева прошла в кабинет, потянув за руку Клер. Женщина заметила, что уже не так волнуется, как в первый раз, когда заходила в этот кабинет. Она уже чувствовала себя уверенной, чего не скажешь о Клер. Сердце девушки забилось как-то по странному, волнообразно. Клер это очень хорошо чувствовала, и ей стало некомфортно.

— Вот результаты эхокардиографии, — Ева передала анализы доктору, он, даже не взглянув на них, начал задавать вопросы Клер: — Ты чувствуешь какие-то недомогания?

— Да, — неуверенно ответила она.

— Какие?

— Немного сердце болит и голова кружится.

— Сейчас?

— Да, — пробормотала Клер.

— А вообще?

— Иногда боли в груди, голова кружиться, но редко. Есть небольшая слабость, но в целом все нормально.

— Недомогания сильно тебя тревожат? — продолжал свой расспрос мистер Хоупс.

— Да нет, — пожала плечами Клер. — Когда как, — подумав, добавила она.

— Понятно, — он улыбнулся. — Думаю, она может быть свободна, — обратился он к Еве. Та непонимающе на него посмотрела. — Я не вижу смысла ее больше задерживать.

— Ой, как хорошо! — воскликнула девушка — Мам, можно я в школу пойду?

— Да, — неторопливо выговорила Ева — Иди, конечно. Не задерживайся после уроков.

— Ладно, — Клер чмокнула маму в щеку и, попрощавшись с доктором, выбежала из кабинета.

— Хорошая у вас дочка, — доктор поправил очки и полностью погрузился в результаты эхокардиографии.

Он рассматривал этот листок очень долго. Терпению Евы пришел конец:

— Ну так что там?

— К моему глубочайшему сожалению, диагноз подтвердился, — он отложил листок в сторону и устремил взгляд на Еву, которая казалось, оглохла от таких жутких слов. — У девочки дилатационная кардиомиопатия.

— Может вы ошиблись? — не поверила она. — Проверьте еще раз! — она дрожащими руками начала пододвигать к нему эхокардиографию.

— Увы, — повторил он — Я не ошибся. У нее увеличение левого желудочка сердца в диастолу 6,5 см, снижена его сократимость, — медленно говорил Ричард — Также снижена амплитуда движения стенок и их сократимость, без изменения их толщины...

— Что же теперь делать? — перебила Ева.

— Понимаете, — осторожно начал он — у Клер слишком высок риск внезапной остановки сердца.

От его слов, женщина обмякла и потеряла сознание. Мистер Хоупс уже давно привык к обморокам в своем кабинете, поэтому быстро достал из стеклянного шкафчика нашатырный спирт. Смочив им ватку, он немного подержал ее под носом Евы, и та быстро пришла в себя.

— Успокойтесь, Ева.

— Успокоиться? — переспросила она и хлебнула воды из стакана, который дал ей врач. — О чем вы говорите, Ричард?! Вы только что сказали, что моя дочь может погибнуть в любую минуту! Что делать?!

— Операцию, — коротко ответил он, а через полминуты продолжил — Искусственным аппаратом можно заменить только сердечные клапаны, и то, со временем они могут вредить и поражать другие органы, нарушая их функции, — Ева слушала его с открытым ртом от шока — Поэтому самым рациональным способом является пересадка сердца.

— В чем проблема? Я готова стать донором, — твердо сказала женщина, вытерев слезинку, которая быстро бежала по щеке.

— Родители не могут пересадить свое сердце, тем более, какая у вас группа крови?

— Вторая, — ответила Ева.

— Вот, — протянул он — А у Клер третья. Но я постараюсь сделать все возможное, чтоб найти ей донора.

— Спасибо, — Ева в полный голос заплакала.

— Ради ее же безопасности оставьте ее дома с завтрашнего дня, пока проблема не решиться, ладно?

— Хорошо.

— Я вам сегодня позвоню.

— Я буду ждать, — Ева взяла с коленей сумку и вышла из кабинета.

Женщине никак не удавалось остановить поток слез, который лился рекой по всему ее лицу. Платок настолько промок, что его можно было выжимать! Ева поймала такси и поехала домой.

Клер приехала к середине второго урока. По расписанию у них должна была быть алгебра. Она поднялась на второй этаж и постучала в открытую дверь. «У них, похоже, новая тема — подумала Клер, увидев учительницу горячо объясняя какое-то задание».

— Где ты была? — строго спросила она — Ты бы еще к последнему уроку пришла!

— Простите, — ответила Клер — я была у врача.

— У врача? — переспросила та — Ну тогда садись на место и слушай тему.

«Как я верно подметила! — мелькнула мысль у девушки». Катрин мысленно содрогнулась, услышав про врача, и опять вспомнила гадалку на улице. Она потрясла головой, прогоняя дурные мысли. Ян, наоборот, оживился, услышав родной голос. А то парень уже засыпал от скуки и одиночества. Однако звонкий чистый мелодичный голос быстро привел его в себя.

— Привет, — прошептал он, а Клер, когда садилась, незаметно взяла его за руку. У него неистово забилось сердце, а у нее по телу прошел электрический разряд, заставив кожу покрыться пупырышками. — Почему ты меня не предупредила, что задержишься? Я волновался, — заботливо произнес он. Ему нравилось думать, что они могли созваниваться в любое время и слышать голос друг друга.

— Да я и сама не знала, — оживленно прошептала она — Мама только сегодня утором сказала, что мы к врачу идем.

— А по какому поводу?— поинтересовался Ян.

— Сердце беспокоит.

— Мое маленькое сердечко неважно себя чувствует? — он взял тонкую руку девушку и мягко прикоснулся губами к тыльной стороне ее ладони. Клер смотрела в его светлые серо-голубые глаза и видела в них себя.

— Все нормально, — выдохнула она и вытянула руку из его теплых ладоней. Он мягко, тепло улыбнулся и вновь занялся новой темой. Клер последовала его примеру. Девушка до сих пор чувствовала на своей руке прикосновение его теплых губ.

Через два урока у Клер резко ухудшилось самочувствие. На перемене к ее парте подошли Лив, Владимир и Элли. Владимир сел на место Клер и Лив присела ему на колени, а Элли облокотилась на парту. Вся тройка о чем-то оживленно разговаривали, смеялись, а Клер было не до смеха. Она обошла парту и подошла к сидящему Яну. Он обнял за талию Клер и прижал к себе. Она обвила руками его теплую шею, запустив глубоко пальцы в его густые темные волосы.

— Что с тобой? — спросил он, дотронувшись кончиками пальцев до ее подбородка.

— Голова сильно болит, — Клер поморщилась и прижала ладонь ко лбу.

— Может к врачу? — встрепенулся он. Ян встал со своего места и крепче обнял бледную Клер. Лив, Владимир, Элли тут же замолчали и насторожились.

— Угу, — только и смогла промычать она.

— Аккуратнее! — тихо предостерегла Элли. Ян кивнул, посмотрев на нее.

Ян прижал к себе Клер и повел к выходу из класса. Прозвенел звонок и все расселись на свои места. Учительница спросила куда подевались Ян с Клер, а Лив вступилась за них и сказала, что они в медпункте. У Катрин опять стало неспокойно на душе.

В медпункте упитанная женщина лет 40 с недлинными светлыми волосами мерила давление Клер, которая еле сидела на стуле. Ян присел на кушетку и наблюдал за своей девушкой. Она смотрела на него такими жалостливыми глазами, что Яну самому стало неприятно.

— Давление 140/90, пульс 105, — проговорила медсестра и убрала тонометр в верхний ящик стола. — У тебя тахикардия, — она встала, налила в чашку воды и дала ее Клер, а в другой руке протянула ей таблетку. Слабыми пальцами она взяла таблетку и положила ее в рот, запив водой. — Полежи немножко и я отпущу тебя домой, ты очень слаба. За тобой смогут приехать?

— Да. Я попробую дозвониться до мамы. Она приедет, — пробормотала Клер, и, поставив локти на стол, сложила голову на руки.

— Не надо никому звонить, — уверенно сказал Ян подойдя к Клер — Я сам отвезу ее домой, — обратился он к медсестре.

— Хорошо, в таком случае тебя я тоже сегодня освобождаю от уроков, — сказала она и написала на листке освобождение. Женщина велела передать его учителю.

Ян сложил листок, убрал его в задний карман джинсов и еще ближе подошел к ней. Он аккуратно взял ее на руки и положил на кушетку.

— Куда ты? — пролепетала она, дотронувшись до его рубашки.

— Сейчас приду, дорогая, — ласково произнес он и побежал на второй этаж.

Он как ураган залетел в класс, забрал свою и Клер сумку.

— Куда вы, МакИрвен? — только и успела произнести учительница. Ян молча положил ей на стол освобождение и так же быстро, как и появился, исчез за дверью.

Весь класс переглянулся. Катрин сразу поняла: что-то случилось, и почувствовала, как к горлу подкатил ком. Лив и Элли непонимающе посмотрели на Владимира, надеясь, что он знает что-нибудь насчет Клер. Однако Владимир ничего им не ответил, так как знал ровно столько же, сколько и они. Учительница развернула освобождение и, прочитав его, убедилась, что он и Клер в медпункте, а ни прогуливают уроки. Она вновь обратила внимание учеников на доску.

Ян вернулся в медпункт и положил сумки на стул. Он осторожно опустился на кушетку, где лежала с закрытыми глазами Клер. Медсестра посмотрела на Яна, который с такой заботой и лаской смотрел на девушку, что женщина не могла скрыть улыбки. Они до того красиво смотрелись вместе! «Глядя на них, действительно начинаешь верить в любовь, — с улыбкой подумала женщина». Он провел тыльной стороной ладони по лицу Клер, и та открыла глаза. Ян встретился взглядом с теплыми, как шоколад карими глазами Клер. Она с трудом подняла руку и провела по его щеке. Женщина в белом халате молча наблюдала эту немую сцену. Она даже боялась дыхнуть, чтоб не разрушить случайно это прекрасное зрелище.

— Пойдем? — тихо произнес Ян и легонько сжал ее руку. Клер кивнула. — Сейчас я сумки отнесу и вернусь за тобой, хорошо? — Клер смогла выдавить из себя улыбку.

Ян быстро похватал сумки и выбежал из здания школы. Над его головой сильно громыхнуло небо и из-за туч стало темно почти как ночью. Он снял машину с сигнализации, побросал сумки на переднее сиденье и бегом вернулся в школу. Когда он вернулся, клер уже не лежала а сидела, но ее самочувствие по-прежнему оставляло желать лучшего.

— Спасибо вам, — поблагодарил Ян медсестру.

— Вам спасибо, — ответила она, и Ян оторопел.

— За что? — не понимая, спросил он.

— Да так, — она незаметно махнула рукой и улыбнулась — Ни за что. Не обращайте внимания.

— До свидания, — произнес он.

Ян поднял Клер на руки и она начала сопротивляться:

— Не надо! Я уже нормально себя чувствую, — бормотала она, но все же обхватила его шею руками.

— Так! Ну-ка прекрати мне! — поморщился он — Не глупи!

Они вышли из кабинета, а женщина с белокурыми волосами (она даже была похожа чем-то на Клер) проводила их взглядом.

— Но мне правда лучше! — продолжала бормотать она — Голова уже не кружиться.

— И Слава Богу! — отрезал он.

«Ооо, гляди какой грозный! — подумалось Клер». Она хотела озвучить свою мысль, но не смогла. Клер действительно чувствовала жуткую слабость. Возле своей машины Ян поставил ее на ноги, все равно придерживая, чтоб она не упала. Он открыл заднюю дверцу машины и, усадив Клер, захлопнул за ней дверь. Ян обошел машину и сел за руль. Машина быстро завелась и плавно поехала. Клер не первый раз ехала домой в его машине. Ян часто подвозил Клер до дома, буквально на третий день их знакомства, поэтому выучил дорогу к ее дому уже наизусть.

На этот раз дорога Клер показалась очень длинной, и она даже успела пару раз вздремнуть. Наконец машина припарковалась возле дома и Клер сама вышла из машины.

В это время Ева как раз сидела на диване и обдумывала, как сообщить дочери страшную новость. На глаза то и дело наворачивались слезы и поэтому веки припухли и покраснели. У мамы екнуло сердце, когда она услышала, что кто-то паркуется возле дома. Она встала с дивана и побежала к входной двери. Открыв ее, она удивилась.

— Привет мам, — пролепетала Клер и зашла домой, потянув за собой Яна. — Я отпросилась со школы: голова что-то болит. А это Ян, мой друг. Он меня подвез. Ян, это моя мама — Ева, — представила она.

— Здравствуйте, — негромко поприветствовал он женщину.

— Привет, проходите, — она закрыла за ними входную дверь. Еве было приятно, что, наконец, познакомилась с парнем Клер. «А может я что-то напутала и они действительно друзья? — мелькнула мысль у Евы, но она не придала ей большого значения».

— Я прилягу, ладно? — сказала Клер и прошла в гостиную.

— Ну я наверно пойду, — произнес Ян.

— Нет-нет, останься, — Ева отрицательно покачала головой и провела его на кухню, где они сели за стол. — Вы встречаетесь? — осторожно спросила она и испугалась, что ни с того начала разговор.

— Она вам сказала?

— Нет, — ответила Ева — Я просто не раз видела, что ты подвозил ее до дома и вот сейчас.

— Да, мы вместе, — неловко ответил Ян.

— Знаешь, она такая счастливая стала, — в глазах у женщины погас огонек.

— Я тоже, — сказал парень и посмотрел куда-то вниз. — Я очень люблю Клер.

— Уверена, она тебя тоже, — согласилась женщина.

— Она — лучшее, что со мной случалось в жизни.

— Ты хороший парень, — искренне сказала Ева. — Ты мне нравишься, и я чувствую, что с тобой моя дочь в безопасности. Я не боюсь передать ее в твои руки.

— Спасибо, вы не представляете, какой комплимент мне сделали! — они тихонько, чтоб не потревожить Клер, засмеялись. — На самом деле, — серьезно говорил Ян — Я понимаю, что Клер достойна лучшего, и вот так просто... я не могу потерять ее, — «Боже, ты еще не знаешь всей ее трагедии, — думала женщина — И она не знает». Ее глаза опять повлажнели. — Что-то случилось? — взволнованно спросил он, заглянув в карие глаза. У Клер глаза явно были мамины.

— Я должна сказать одну вещь, — тихо произнесла Ева — Важную.

— Мне?

— И тебе тоже.

— Так говорите.

— Нет, — подумав, сказала Ева — Пускай Клер сама потом тебе расскажет. Только сначала ей самой надо сказать. Я не знаю как.

— На мой взгляд, лучше сказать ей все прямо. Клер не любит, когда ходят вокруг да около.

— Ты хорошо ее знаешь, — подметила Ева, а Ян пожал плечами. — Но уверена, что кое-что она все-таки утаила от тебя.

— Что же?

— Она говорила тебе, что играет на пианино?

— Нет, — обиженно протянул Ян.

— Не расстраивайся, — Ева похлопала его по плечу — Она про это никому не рассказывает. Не знаю почему. Об этом знаем только мы с мужем и она сама. Клер даже своим подругам и двоюродным сестрам не говорила.

— Пытается найти в музыке себя?

— Да. Порой часами сидит в комнате и играет все новые и новые мелодии. Сама сочиняет тоже. Очень красиво.

— Я не сомневаюсь, — тихо ответил Ян — Клер необычная, не такая как все. В ней есть какая-то загадка, которую мне хочется разгадать. Иногда приходится осознавать, что я все-таки не до конца ее знаю.

— У тебя будет еще уйма времени, чтоб сделать это, — выговорила Ева. Ей не хватало воздуха нормально говорить. Из-за мысли, что врач может быть не найдет донора и Клер умрет, матери становилось жутко. Ее в прямом смысле начинало трясти, и она чувствовала, как будто что-то пожирает ее изнутри.

— Мне больше никто не нужен кроме Клер.

— Ты познакомишь нас со своими родителями?

— Нет, — грустно ответил он.

— Почему же?

— У меня нет родителей, — глаза Евы округлились — Погибли в автокатастрофе, когда мне было два года.

— Мой мальчик, — Ева наклонилась к нему и обняла его за плечи — С кем ты живешь сейчас?

— С троюродным братом и его сестрой. Они сразу забрали меня к себе, после того как случилась эта трагедия, — обнимая женщину, он чувствовал родное тепло матери, которое уже давно позабыл. Ян не знал, какого это когда приходишь домой, и тебя встречает любимая мама и отец, когда они заботятся о тебе и любят всем сердцем. Троюродный брат и сестра, конечно, давали ему любовь и поддержку, но не столько, сколько нуждается человечек, потерявший родителей. Да и за это им спасибо.

— Мне очень жаль, — прошептала Ева и прижала ладонь ко рту.

— Ничего, — пролепетал он.

Тут на кухню зашла Клер. Она переоделась в майку и какие-то шорты. Волосы собрала в слабенький хвостик.

— Мам, — Клер говорила уже немножко окрепшим голосом — Есть что-нибудь попить?

— Из чайника чай налей, — ответила Ева и Клер побрела к столу. — Ты будешь? — обратилась она к Яну, а он вежливо отказался.

— Чего сидите тут? — спросила Клер и хлебнула из чашки чуть теплого чая. — Идемте в гостиную, — с этими словами Клер медленно вышла из кухни.

Ева тоже встала и пошла, а Ян немножко притормозил, но потом тоже пошел за Евой.

— Что ты ведешь себя как в гостях? — не выдержала Ева, а Ян вопросительно посмотрел на нее. — Не надо на меня так смотреть, — Ева погрозила ему пальцем, а Ян чуть не засмеялся из-за этого жеста, тем более мама Клер так наигранно это сделала!

— Не буду, — сквозь улыбку выговорил он.

В гостиной клер лежала на диване, укрывшись пледом. Ева села рядом с ней и сложила ее ноги себе на колени, а Ян опустился на ковер рядом с диваном. Ева предложила ему сесть рядом, в кресло, но он отказался, объяснив, что хочет быть поближе к Клер. Ева и Ян смотрели телевизор, периодически о чем-нибудь разговаривая, а Клер то засыпала, то просыпалась. Голову вроде немножко отпустило, но она все равно еще болела. Клер проснулась, когда было уже около шести часов вечера. За это время голова полностью перестала болеть, и Клер чувствовала себя нормально. Она опустила руку вниз, на голову Яна. Тот почувствовал прохладу от ее рук. Тонкие пальцы Клер утонули в его густых волосах. Она перебирала его волосы и так и эдак, уж больно они ей нравились!

Потом Клер опять уснула и проснулась, когда Яна уже не было.

— Он уже ушел? — сонно спросила она, потягиваясь.

— Да, ему брат позвонил и попросил приехать, — ответила Ева.

— Понятно, — Клер зевнула и встала с дивана.

— Проснулась, моя хорошая, — отец наклонился к дочери и чмокнул ее в щеку.

— Ага. Уже познакомился с Яном?

— Да, славный парень. Хороший очень.

— Что правда — то правда, — сказала Клер, скрывая улыбку — Почему ты такой расстроенный? Что-то случилось? — насторожившись, спросила она, взглянув на отца. Он был бледен, как полотно. Джек уже был в курсе сегодняшнего посещения врача: Ева ему все рассказала.

— Клер, нам надо серьезно поговорить, — аккуратно начала Ева. Клер подвинулась к матери, а отец сел рядом.

— О чем? — спросила она. У девушки не было ни единой мысли, о чем будет идти разговор.

— Помнишь, мы сегодня ходили к врачу? Так вот, он сказал, что ты больна.

— Чем?

— Эта болезнь называется дилатационная кардиомиопатия, — вставил отец.

— Мне эти слова совершенно ни о чем не говорят. Что это такое? — Клер развела руки в стороны.

— Тебе нужна срочная пересадка сердца, — Ева убрала слезинку, которая не успела скатиться по щеке. Клер молча слушала. — Без этого никак не обойтись.

— Я умру? — голос Клер звучал уверенно, она даже не нервничала, когда говорила о своей смерти.

— Что ты, доченька?! — Джек обнял Клер — Конечно нет! Мы что-нибудь придумаем! — в отличие от дочери, мужчина очень нервничал, даже чуть ли не плакал. У него даже не было мыслей, что в один день он может потерять свою дочь навсегда. Джек и Ева как могли прогоняли эти мысли прочь.

— Что можно придумать в таких ситуациях? — потребовала ответа Клер — Ничего, — сама на свой вопрос ответила она.

— Клер, доктор сказал, что найдет тебе донора для пересадки сердца, — чуть ли не кричала Ева.

— Пересадка? — переспросила она.

— Да, — проговорил Джек — Если бы я мог, я бы стал твоим донором, — с сожалением сказал он. Клер прекрасно понимала, что родители не смогут пересадить ей сердце, и не винила их. Да и вряд ли она хотела, чтоб родители умирали из-за нее.

— Куда ты? — спросила Ева, провожая взглядом уходящую дочь.

— К себе. Хочу побыть одна, — пролепетала девушка и пошла на второй этаж в комнату.

Дождавшись, когда на втором этаже хлопнет дверь, Ева больше не сдерживала эмоции и в голос заплакала. Джек сам из последних сил удерживался, когда обнимал плачущую жену. Однако у них была надежда: одна на двоих. Они верили, что все будет хорошо, что на этот раз все обойдется. А надежда — это главное.

В своей комнате Клер закрыла дверь и подошла к окну. Ветер пригнал тяжелые серые тучи. Девушка долго смотрела на небо и думала... Думала, как уйдет из этой жизни, по кому будет скучать больше всего. Как ни странно, она совсем не боялась смерти и готова была ее принять. К своему собственному удивлению, она — оптимистка по жизни, вдруг поникла, и не было даже желания цепляться за жизнь. Вопрос: почему? Наверно, Клер чувствовала, что эту битву со смертью она проиграет. Так зачем создавать вокруг себя иллюзию, что все нормально? Сильнее всего она будет скучать по своей семье: родителям и Яну. В этом случае Клер было больше жалко не себя, а маму с папой. Ведь она единственный ребенок в семье и родители не должны хоронить своих детей. Именно эта мысль посетила всех троих, только в разное время: сначала Клер, потом Еву и Джека. Что касается Яна, то он уже стал ее жизнью, и, скорее всего, прощаться с ним будет куда больнее, чем на самом деле думала Клер. Она не знала, как ему это сказать, да и не хотелось вовсе. А может и ничего не говорить? Просто тихо уйти из этого мира? Нет, Ян такое точно не простит ей никогда. Эти мысли терзали голову девушки. Ей было больно не за то, что она умрет, а за то, что она не хотела ни с кем расставаться. Клер даже пожить не успела. Всего на минутку ей тоже показалось, что она будет жить...

В это время, на другом конце города Ян чувствовал боль и опустошенность. Ему чего-то не хватало. Предчувствие дурного настолько было велико, что ему просто хотелось закричать. Он позвонил Клер домой, трубку взяла Ева.

— Алло, здравствуйте, а Клер можно позвать? — затараторил он.

— Ян, — женщина сразу узнала его — Клер сейчас в своей комнате. Она не может подойти.

— Почему?

— Сказала, что хочет побыть одна, — выдохнула женщина.

— С ней главное все в порядке? — заволновался он.

— Да, — с глаз опять бесшумно закапали слезы. — Она тебе потом сама перезвонит.

— Хорошо, всего доброго, — сказал он, и послышались гудки.

От этого разговора Яну не стало легче, он хотел позвонить Клер на сотовый, но в последний момент передумал.

Клер села напротив фортепиано и, не нажимая на клавиши, заводила по ним кончиками пальцев. Потом положила на клавиши вторую руку и медленно, чтоб было едва слышно начала поочередно нажимать на них. Через минуту на первом этаже Ева и Джек стали свидетелями прекрасной нежной музыки, которая заполнила весь дом. Тонкие изящные пальцы девушки порхали над фортепиано как бабочки, издавая красивые и легкие звуки, которые в унисоне сливались в волшебную мелодию. Клер, как тростинка на ветерке, то наклонялась к фортепиано, то от него. Зрелище это было то еще. Она совсем не чувствовала усталости, когда играла. Она окуналась в музыку с головой и не замечала вокруг никого и ничего. Это помогало ей забыть на мгновенье о своей проблеме. Но теперь она все больше и больше тосковала по Яну. Но Клер от всей души была благодарна, что последние моменты ее жизни были такими красочными, реалистичными и наполнены всем только хорошим. Она была благодарна, что встретила его...

Глава девятая ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Клер, как и ее родители, эту ночь провела без сна. Клер обдумывала, как сообщит эту новость Яну. Ей было больно от мысли, что придется с ним расстаться. «Что я ему скажу? — думала она — Давай расстанемся? Нет, это звучит глупо. Сказать, что я все равно умру? Тоже не вариант, не хочу делать ему слишком больно». Именно подобные мысли не давали ей спокойно заснуть. Джек и Ева, не смыкая глаз, ждали звонка доктора Хоупса. И, наконец, во втором часу ночи, он позвонил. Ричард сказал, что за сегодня не нашел Клер донора, но пообещал, что будет заниматься поиском каждый день.

Хрупкая и слабая Клер очень тронула сердце врача, и он не мог наплевать на нее. У него десятки таких пациентов за день и столько же операций. Каждый надеется, что выживет, а Ричард делает все возможное, чтоб им помочь. Однако Клер он уделяет чуть больше времени, чем своим остальным пациентам. Все дело в том, что когда он был молодым, у него была подружка. Ее звали Сью. Им было тогда по восемнадцать лет, и они очень любили друг друга, но потом случилось так, что девушка заболела и умерла. У нее были проблемы с сердцем. После того случая молодой Ричард Хоупс избрал карьеру хирурга-кардиолога и помогает людям выжить, ведь у них тоже есть любимые, которые переживают за них, как некогда переживал он сам. У Клер и Сью было что-то общее. Нечто, что с первого взгляда и не скажешь. Чисто внешне, они были совершенно разные: Сью — брюнетка с голубыми глазами, высокого роста, а Клер — блондинка с карими глазами и среднего телосложения. Но Ричард прям чувствовал некую связь между ними, поэтому погибнуть Клер, так же как и Сью, он не мог позволить.

Под утро Клер задремала на полчасика, но потом опять проснулась. Умывшись, она долго думала пойти ей в школу или нет, а потом решила, что родители все равно никуда не отпустят. Ей вдруг безумно захотелось плакать. Плакать от безысходности, ведь ничего не поделаешь. Она знала, что слезы ничем не помогут, но все же... Клер так и не удалось выдавить из себя хотя бы одну слезинку. Она плакала очень редко и уже забыла, что это за чувство и когда оно было в последний раз.

Ян весь учебный день с тоской просмотрел на пустующее место рядом за партой. Он не понимал как вообще раньше жил без этой девушки. Как мог называть это пустое существование — жизнью? Когда прозвенел звонок с последнего урока, его сотовый телефон оповестил о новом входящем сообщении. Оно было от Клер. Ян с интересом открыл его и прочел: «Подъезжай к моему дому, нужно серьезно поговорить». От этого сообщения, его почему-то замутило. С уже заранее плохим предчувствием он выбежал из школы, сел в машину и быстро поехал к Клер.

Он припарковался, вышел из машины и облокотился на ее капот. Заходить в дом он не решился. Меньше чем через полминуты вышла Клер в домашних джинсах и в какой-то рубашке. Ян оживился. Клер подходила к нему с хмурым выражением лица, и это Яна насторожило.

— Пойдем, — проговорила она и пошла через дорогу. Ян медленно следовал за ней.

Клер потянула его за руку, и они вдвоем оказались возле большого дерева. Они спрятались за ствол дерева, чтоб из окна дома Клер никто не мог их видеть, потому что девушка знала, что родители следят за ней. Она скрестила руки на груди и посмотрела куда-то вниз. Прохладный воздух потрепал ее легкие волосы. Ян тяжело вздохнул, он почувствовал, что мандраж уже начинает щекотать ему нервы.

— Ян, — приглушенно выговорила она, все еще не поднимая на него глаз.

— Что?

— Я...мне надо кое-что сказать тебе, — заикаясь, говорила она.

— Говори, — пролепетал Ян.

— Мы не можем быть вместе, — Ян разглядел в ее карих глазах мучение.

— Почему? — осторожно спросил он, и яростный ветер ударил ему в спину. По земле с порывом ветра туда-сюда переносились золотые осенние листья.

— У нас не получится, — прошептала она и закрыла рот рукой. Глаза начали слезиться, и она стала плохо видеть. — У меня не получится, — голос девушки дрогнул — Мы никогда не будем вместе, — Ян молча слушал ее и в голове у него уже с огромной скоростью начали носиться дурные мысли.

— Все дело во мне? — еле слышно спросил Ян.

— Нет, — ответила Клер. — Дело во мне, — она заглянула в его светлые глаза, которые как зеркало отражали сейчас его состояние. Взгляд был таким потерянным. Он был потерянным, потому что Ян надеялся провести последние мгновения своей жизни с ней. — Я больна. Врачи сказали, что я умру, если мне не сделают операцию по пересадке сердца, — Ян почувствовал, как на его голове от ужаса зашевелились волосы. Он не мог выдавить из себя ни единого звука и уж тем более слова. — Скорее всего, так оно и будет. Я умру.

— Ты сейчас серьезно? — медленно говорил Ян — Клер, если ты просто хочешь расстаться, то так и скажи. Не надо мне говорить, что ты умрешь! Это будет похуже всякой разлуки!

— Ян, я серьезно, — глаза все еще стояли на мокром месте, но слезы все никак не скатывались, и это бесило Клер — Я ни за что не хочу с тобой расставаться, но так вышло. Я тебя сейчас предупреждаю, что вместе мы никогда не будем.

— Прекрати говорить такие вещи! — рявкнул Ян, но получилось это у него не очень убедительно. — Ты будешь жить!

— Не перебивай меня, — махнула рукой она — Я хочу, чтоб ты был счастлив. Не нужно тратить на меня время.

— Я сам решу, стоит ли это делать или нет. Тем более у меня все равно не получится без тебя быть счастливым, — Ян прижал к себе Клер, и та обвила одной рукой его талию, другой — шею. Он наклонил голову и зашептал ей на ухо: — Клер, я люблю тебя. Вечность, если ты захочешь, мы проведем вместе, обещаю. Мне кроме тебя больше никто не нужен. Я могу отдать за твою жизнь и любовь все, что есть у меня и будет, — Клер наслаждалась теплом его тела и слушала ласковые слова, большего ей и не надо — Я понял, что ты — это все, что держит меня на этом свете, и потерять тебя я не могу. Пообещай мне, — он поднял лицо Клер и смотрел в ее карие глаза, в которых со всей искренностью отражалась благодарность — Что у тебя все будет хорошо. Ты будешь самой счастливой на свете! — Клер прикрыла глаза.

Казалось бы, на этом все должно закончиться, но случилось нечто вообще непредвиденное. Клер и Ян долго стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза, даже не моргая. Потом, Ян аккуратно коснулся ее губ своими. Клер ответила на поцелуй и обеими руками игриво вцепилась в его густые чуть влажные от дождика волосы. Его губы казались Клер такими мягкими и теплыми, что ей никак не хотелось отрываться. Ян нежно провел рукой по шее Клер, и та покрылась мурашками. Их губы двигались в унисоне и они вдвоем от всей души наслаждались этим прекрасным моментом своей жизни. Это был их первый поцелуй, такой робкий и ласковый. Говоря откровенно, это был самый лучший поцелуй в жизни Клер. Она ни за что бы раньше не подумала, что парень может быть таким чувственным, а Ян жалел, что ему не представилось возможности раньше встретиться с Клер, но сейчас он был счастлив. Ян начал целовать Клер отрывисто и уже совсем отстранился от нее, но Клер с приглушенным: «О, нет», опять впилась в него губами. Этот поцелуй был настолько приятным, что когда Клер чмокнула его в последний раз, ей захотелось скакать как ребенок и радоваться, что это произошло. Ян никак не мог выпустить из объятий эту хрупкую девушку и, зарывшись лицом в ее золотистые волосы, всей грудью вдохнул их свежий запах. Они еще долго стояли и молчали. Клер всей душой полюбила эти минуты своей жизни.

— Клер, — пришла очередь Яна говорить — Не расстраивайся, если я скажу тебе кое-что, ладно?

— Смотря что это будет, — насторожилась девушка.

— Я должен открыть тебе одну тайну, — он потупил взор — Причем тайной это стало сравнительно недавно, — Ян судорожно сглотнул и по телу волной прошел разряд. Клер это тоже почувствовала и встрепенулась.

— Ну, — подтолкнула она его.

— Я тоже умру, — в воздухе повис вопрос. Первой мыслью, которая посетила Клер, было то, что Ян возможно пытается ей сказать, что без нее, он умрет. Однако, его слова имели самый что ни на есть прямой смысл.

— Если бы я была на твоем месте, я бы тоже без тебя жить не смогла бы, да и на самом деле не могу.

— Ты не так поняла, — Клер оторопела — Прости, что не сказал тебе раньше, — глаза Клер сузились — Через несколько дней после того как мы начали встречаться, я узнал, что смертельно болен, и операция, как в твоем случае, увы, мне не поможет, — девушка молчала и не знала, что делать. Безмолвный крик души вырывался наружу. — У меня опухоль мозга, — опять тишина, но Клер ее нарушила.

— Почему ты мне не сказал? — Клер не могла надышаться и глотала воздух как рыба.

— Я хотел уйти по-тихому, чтобы ты сильно не переживала.

— Даже если бы ты мне сказал раньше, это ничего не изменило бы. Я бы тебя не бросила и была бы с тобой до конца твоих дней.

— А я надеялся на обратное, — прошептал он, глядя в карие как молочный шоколад глаза — Я желал, чтобы ты как раз меня бросила, чтоб забыла меня и жила дальше.

— Что ты говоришь, — тихо повторяла Клер — Я бы тебя не бросила.

— И от этого было бы хуже. Умирал бы на твоих глазах, а ты все время плакала и не могла бы быть с другим, — Клер изо всех сил обняла его, а Ян уткнулся в ее шею.

— Сколько тебе осталось, — пролепетала Клер ему на ухо.

— Полтора — два месяца, — тихо ответил он.

— О, Боже, — вырвалось у Клер. В горле и носу стояла горечь, но она так и не могла заплакать, а хотелось бы. — Видишь, Ян, — тихо продолжала она. Голос дрожал — Сама судьба так складывается, что мы должны быть вместе до последних минут нашей жизни. Ты обещал, что мы будем вместе вечно... Ты солгал?

— Нет, — он смог улыбнуться — Когда мы обретем крылья и вечность, мы будем вместе там, где царит мир, покой и любовь, где никто не помешает нам наслаждаться присутствием друг друга, — Ян еле сдерживал эмоции, говоря через силу.

— Где будет счастье, — добавила Клер, слушая стук его сердца.

— Да, — нежная мягкая улыбка Яна поселила в сердце Клер тревогу.

— Жаль, что все так вышло, и мы не успели пожить, — бормотала Клер, искренне сожалея.

— Да, но именно ради этих последних мгновений, которые я провел с тобой, и хотелось жить. — Клер прильнула к его щеке, ощущая всю его любовь и понимание.

Маме и папе было решено ничего не говорить о Яне. И Ева, и Джек пребывали в странном состоянии, когда видели их вместе. Клер не отходила от Яна ни на шаг, а тот обращался с ней так бережно и аккуратно, что на душе становилось легко и хорошо, когда любуешься ими. Они смотрели друг на друга такими влюбленными глазами, что никаких слов не хватит, чтобы описать это. Уже гораздо позже Клер опять почувствовала себя неважно, но почему-то решила умолчать об этом. Ян, обнял Клер и, вдруг, она со всей силой вцепилась двумя руками в его свитер.

— Клер? — спохватилась Ева. Испуганный взгляд бегал по телу дочери, пытаясь понять, в чем дело.

«Ян», все время бормотала она, пока ее ноги не подкосились, и она не закрыла глаза. Ян тут же схватил ее на руки (она оказалась удивительно легкой). Ее тело обмякло и, не шевелясь, покоилось на руках у до смерти перепуганного парня.

— Давайте нашатырный спирт! — охрипшим от ужаса голосом проорал Ян. Джек схватил с верхней полки спирт и смочил им вату (Слава Богу, нужные вещи оказались сразу под рукой). Джек заводил смоченной в спирте ватой возле носа дочери, та не открывала глаза.

— В больницу, — выкрикнула Ева и побежала к выходу. Когда Ян и Джек выходили на улицу, то Ева уже сидела в внедорожнике и пыталась завести его. — Проклятье! — плачущим голосом прокричала она — Не заводится!

— Садитесь в мою машину назад, — громко сказал Ян, и Ева помчалась. Ян аккуратно уложил Клер на заднее сидение, где уже сидела Ева. Она подтянула дочку на себя таким образом, что ее голова и оказалась у Евы на коленях. Джек сел на переднее сиденье, а Ян — за руль. Ева продолжала водить под носом Клер смоченную в спирте вату и та иногда приходила в себя, но не надолго.

Когда они приехали в больницу, Клер была в сознании, но не могла выговорить ни слова. В фойе, когда Джек занес на руках Клер, все всполошились и сразу же появились санитары, которые повезли ее в свободную палату. По счастливой случайности как раз в это время мимо проходил доктор Хоупс, которого Ева поймала за руку и все рассказала. Он приказал Джеку, Еве и Яну посидеть в фойе, пока он разберется. Он бегом помчался в палату, где в полубессознательном состоянии лежала Клер.

У Евы тряслись руки, и она ничего не могла сказать. Джек сидел рядом и пытался как-нибудь успокоить жену, хотя ему самому нужен был кто-то, кто его успокоит. Ян сидел в кресле и невидящим взглядом смотрел в одну точку, непрерывно от нервов дергая ногой. Наконец вернулся доктор Хоупс, и вся тройка оживилась.

— Клер останется в больнице под моим наблюдением, пока ей не сделают операцию.

— Вы нашли донора? — сорвавшимся голосом расспрашивала Ева.

— Увы, нет, — ответил он, и Ева пробормотала «О, Боже».

— Как она себя сейчас чувствует? — спросил Джек.

— Не очень хорошо, — ответил Ричард и Джек понял, что ни не очень хорошо, а плохо, судя по интонации врача.

— Можно Вас на пару слов? — Ян встал с кресла и потянул бежевый свитер вниз. Доктор кивнул, и они прошли немного прямо по коридору, чтоб Ева и Джек ничего не слышали. — Нельзя обойтись как-нибудь без операции?

— К сожалению нет, — ответил мистер Хоупс и Яна вдруг посетила мысль, что он так же как и все ее родные беспокоится.

— Послушайте, Ричард, — он посмотрел на его бейджик — Клер для меня очень много значит... Чем я могу помочь?

— Ничем. Я ищу ей донора для пересадки сердца, но пока я его не нашел, а Клер чувствует себя плохо, и я боюсь, что могу просто не успеть.

— Скажите, — Ян запнулся — А кто — идеальный донор?

— Ну во-первых группа крови должна совпадать, во-вторых вес сердца должен быть приемлемым для нее... — Ричард уже давно понял замысел молодого парня и теперь только хотел удостовериться, что ему не показалось.

— Угу, — промычал себе под нос Ян.

На следующий день к Клер пустили родителей, и они никак не могли уйти из ее палаты. Джек и Ева просидели с ней около четырех часов напролет, и пытались внушить дочери, что уже совсем скоро ей сделают операцию и все наладится. Однако Клер знала, что они просто пытаются ее успокоить, хотя скорее все они успокаивали такими доводами себя, а не Клер. Девушка обычно никогда не отличалась таким пессимизмом как сейчас. Когда родители, наконец, ушли, девушка смогла побыть наедине со своими мыслями. Она просто молча смотрела на уплывающее за горизонт яркое солнце. Из окна ее палаты это хорошо было видно. Уже заря погасла, солнце село. На небе собралась гроза. Щеки девушки коснулись знакомые теплые руки.

— Привет, — прошептал он — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем вчера — пробормотала Клер и поймала на себе взгляд светло-голубых глаз. Сегодня они приобрели больше оттенок голубого, чем серого. — Почему ты не пришел ко мне днем? Ты же знаешь, что доктор Хоупс разрешил посещать меня в любое время.

— У меня были кое-какие дела. Был у врача, — он поставил стул рядом с Клер и взял ее за руки. Ему было так больно от осознания того, что он видит ее в последний раз.

— Что с тобой? — Клер с трудом подняла свою тонкую ручонку и провела ладонью по его лицу. Ян закрыл глаза.

— Скажи, что ты меня любишь, — он, не открывая глаз, завернул ее руку в свои ладони и нежно поцеловал.

— Я люблю тебя, — Клер опять погладила его по щеке. Когда Ян открыл глаза, Клер поразилась. Его глаза отражали столько разных чувств! Среди них она могла узнать только такое хорошо знакомое чувство как тоску, боль и безграничную любовь... Помимо них, в глазах Яна было еще много чего, но Клер так и не поняла что это.

— Клер, — с болью в голосе пролепетал он. Его голос звучал так томно и спокойно, теплой мелодией разливаясь по комнате.

— А ты... — последовала долгая пауза, которая давила на подсознание парня и девушки — Скажи, что мы будем вместе, — Клер хотелось услышать его поддержку.

— Я обещаю, я буду рядом всегда, — Ян еле сдерживал свои эмоции. Ему так хотелось обнять ее, поцеловать и забыть хотя бы на секунду, что это их последняя встреча. Сердце в буквальном смысле разрывалось от боли и негодования. Как бы трудно это не было осознавать, Ян встал и наклонился к лицу Клер, мягко поцеловав ее. Он посмотрел на нее еще раз, тепло улыбнувшись. Он старался запомнить каждый контур ее милого лица. Ян остановил свой взгляд на карих теплых глазах. — Я люблю тебя, — прошептал он и коснулся губами ее лба — Прощай, — Клер уставшим взглядом проводила скрывшуюся за дверью фигуру.

Спустя несколько часов, в палату зашел мистер Хоупс с медсестрой. Женщина сделала Клер какой-то укол и девушка уснула. Клер никогда в жизни не спала так крепко! Ей ничего не снилось. А в это время полным ходом шла операция. Все-таки нашелся донор, который прекрасно подошел для Клер. Подходил и вес сердца и группа крови, и резус фактор... У Ричарда было всего четыре часа на все про все. Четыре часа считая с того момента, как сделали надрез в груди донора и уже до конца пересадки сердца реципиенту. Операция длилась один час десять минут.

Когда Клер отошла от наркоза, родители не могли нарадоваться! У Евы скатывались слезы облегчения и благодарности. Даже Джеку не удалось сдержать себя и пару слезинкам все же удалось вырваться наружу. Ева и Джек почувствовали себя уже полностью спокойными, когда через несколько дней, Ричард сказал, что состояние Клер постепенно улучшается и что самое страшное уже позади.

Клер казалось, что она лежит в больнице уже целую вечность! К тому же Ричард пускал к Клер только ее родителей и то не надолго, потому что посетители сильно утомляли Клер, а ей обязательно нужен отдых и покой. Девушка умоляла Ричарда о встречи с Яном хотя бы на пару минут, но тот категорически отказывался, а это Клер очень расстраивало. Она с нетерпением ждала того момента, когда вернется домой, сможет, как обычно побеседовать с родителями, увидеть Яна. Где то в глубине души Клер надеялась, что врач так и не найдет ей донора, и она сможет спокойно уйти в мир иной. Теперь, когда она поняла, что будет жить, а Ян — нет, ей стало душевно намного хуже, нежели перед операцией, когда она с ним прощалась.

Глава десятая НЕСЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ

Наконец настал тот день, когда Ричард пришел в палату Клер и сказал: «Завтра ты можешь идти домой. Все в норме и я тебя выписываю». Девушку переполняли непонятные эмоции, и она всю ночь не могла сомкнуть глаз. Ни свет, ни заря она уже собрала сумку с некоторыми вещами и туалетными принадлежностями. Ее новое сердце переполняли чувства. Клер поблагодарила Ричарда за оказанную ей помощь и вышла из здания.

Ричард был рад как никогда! Он гордился, что хотя бы Клер он смог спасти, чего не скажешь о Сью. Не смотря на то, что у него была жена и двое детей, он все еще тосковал по Сью. Его жена прекрасно знала Сью, ведь она ее родная сестра. Лизи совсем не винила своего мужа, который до сих пор питает к ее сестре только самые светлые и лучшие чувства. Лизи знала, что Ричард любит ее, а к Сью чувствует лишь привязанность. Сестры никогда не выясняли отношения по поводу того с кем будет молодой красивый парень Ричард. Лизи уступила его сестре, однако им не суждено было быть вместе. Сейчас Ричард и Лизи счастливы в браке и у них растут два маленьких сына.

Клер прищурилась от солнца, когда оказалась на улице. Ева подбежала к дочери и крепко обняла ее:

— Я так рада тебя видеть!

— Я тоже мам, — она уткнулась Еве в плечо. — Знаешь, я, будто родилась заново!

— Да? — улыбнулась Ева — Ну пойдем в машину, а то папа уже заждался.

В машине родители без остановки расспрашивали, как ее самочувствие, а Клер все время кивала головой и повторяла: «Я прекрасно себя чувствую!» и это было правдой. Честно говоря, Клер немного подпортило настроение то, что Ян не приехал встречать ее из больницы, но она была уверена, что они в любом случае проведут этот день вместе. Уже через час, когда Клер сидела дома, она заскучала. Не выдержав, она прошла на кухню и набрала его номер, но не дозвонилась, так как на телефоне закончились деньги. Как всегда... очень вовремя! Клер яростно протопала вверх по лестнице в спальню родителей и взяла с тумбы мамин телефон. Девушка опять набрала тот же номер, однако вместо гудков послышался голос: «Абонент недоступен». «Ян, — бормотала себе под нос Клер, продолжая названивать — Ну в чем дело?!». Клер подумала, что просто сеть плохо ловит, и зашла в свою комнату, но и там ей не удалось дозвониться. Клер была расстроена.

Тут девушка заметила, что на кровати лежит аккуратно сложенный вдвое листок, а на нем — оригами. Клер улыбнувшись обрадовалась, что Ян не забыл про нее, взяла в руки аккуратно сделанного журавлика и повертела его в руках. Печали и след простыл, сменившись добротою и улыбкой. Отложив оригами в сторону, она взяла лист, и, развернув его начала читать. По мере чтения карие глаза Клер расширялись, а улыбка сползала с лица. Когда она прочитала последние слова, глаза покраснели и наполнились слезами. Клер упала на кровать и дала волю эмоциям. Она заплакала.

Джек и Ева догадывались, что Клер сейчас плачет. Они знали как ей тяжело. И Джек, и Ева очень удивились, когда Ричард сказал, что донором стал Ян. Но больше всего их передернуло от слов, что у парня злокачественная опухоль мозга. Все органы были в порядке, здоровы. И Ян решил не пренебрегать такой возможностью. Было перечитано и Яном и его опекунами куча документов и подписано куча бумаг, перед тем, как Ян лег под скальпель. За то, что Ян подарил Клер вторую жизнь, Джек и Ева очень ему благодарны и будут помнить его всегда, как человека, который спас жизнь их дочери. Джек очень уважал этого парня и, представив себя на его месте, он подумал, что поступил так же.

Клер без сил пролежала на кровати весь вечер и всю ночь. Слезы лились рекой по ее щекам. Она уже даже не пыталась их останавливать, потому что знала, что это бесполезное занятие. По ночам Клер даже если и засыпала, то слезы все равно невольно скатывались по печальному лицу. В такие ночи девушке просто хотелось кричать, но она терпела, снова и снова при тусклом свете ночника перечитывая письмо, в котором он писал ей:

«Дорогая Клер!

Печально от мысли, что все так закончилось... Каждый день я рисовал в уме твой образ, мечтал, как в будущем будем сидеть в саду, а дети будут радовать нас, каждый раз напоминая о нашей взаимной любви. Но что поделаешь? Значит такой была наша судьба. Но я совсем не жалею, что принял такое решение. Ты жива, а это главное. Честно говоря, мысль пересадить тебе свое сердце, меня настигла уже тогда, когда ты только рассказала мне про свою болезнь. Мне то сердце уже ничем не поможет, а вот тебе я смогу подарить жизнь.

Я не сомневаюсь, что ты будешь, счастлива с другим. Поверь, я знаю, что тебе встретится тот, кого ты будешь любить, так же как и меня, а может и больше. Единственное о чем я сожалею, так это о том, что не испытаю того волнительного чувства, когда с замиранием сердца стоишь и ждешь свою любимую у алтаря. Когда слышишь твой звонкий кристальный смех, в то время как ты барахтаешься у меня на руках в белоснежном длинном платье и прячешь свое покрасневшее от смущение лицо за фатой... Эти чувства я ни на что на свете не променял бы. Не отчаивайся, Клер, все будет хорошо. Знаешь, я никогда тебе не говорил об этом, просто не успел, но... я тоже играю на пианино, как и ты. На твоем фортепиано лежат ноты. Эту музыку я сочинил специально для тебя. Я желаю тебе счастья и долгой жизни, в которой будет присутствовать любимый человек. И еще... Клер я любил тебя и люблю даже сейчас. Я всегда буду с тобой, ведь в тебе бьется мое сердце. Ты будешь иногда меня чувствовать, а я освещу тебе любую дорогу, по которой ты будешь идти на протяжении своей жизни.

Я пишу тебе свое последнее письмо с только самыми светлыми чувствами. На том свете, мы будем вместе. А пока, знай, мои самые последние минуты жизни посвящены тебе.

                                                    Искренне твой Ян».

                                    ЭПИЛОГ

Спустя восемь лет Катрин была уже не той наглой дерзкой девчонкой, которая думает только о себе, а очень доброй женщиной, которая через два месяца ждала появления на свет своего первенца. Катрин Бьюллекс была счастлива. Она вышла замуж за очень хорошего мужчину, который, кстати, и изменил ее, сделав милой отзывчивой женщиной. Она уже давно поняла, что показывала себя раньше с наихудшей стороны, о чем сейчас сильно жалеет. Тихим летним вечером Катрин ехала из магазина домой, но машина попала в аварию. Катрин очнулась в больнице и врачи сказали, что и она и ребенок просто чудом не пострадали! Бьюллекс ни сразу вспомнила, как восемь лет назад повстречала гадалку. Катрин дословно вспомнила то, что говорила ей старуха и потом по ее щекам скатились слезы облегчения. «Если Клер спасут, то считай, что ты тоже спасена, — эхом отдавался в голове Бьюллекс скрипучий голос старухи». Только сейчас Катрин поняла, про какую цель в жизни говорила гадалка. Катрин мечтала о семье, о ребенке, которого запросто могла потерять в этой аварии. Женщина мысленно поблагодарила судьбу за такой подарок.

Клер еще долго не могла поверить в то, что Яна больше нет. Плакала... Окончив школу, она уехала учиться в Лондон и там встретила того, о ком писал ей в письме Ян. Сначала они просто дружили, потом начали встречаться и вскоре поженились. Только он смог помочь Клер снова жить нормально, наслаждаться каждым днем. Клер полюбила его, как и пообещал Ян, стала счастливой... с другим. На протяжении своей долгой жизни, Клер еще много думала о Яне. Она хранила его последнее письмо вместе с уже пожелтевшим от времени журавликом в столе на ключе. Клер часто играла музыку, которую сочинил Ян. Помнится, когда Клер играла ее в первый раз, она настолько была поражена ее красотой, что просто обомлела. В этой музыке была вся его душа и все их отношения. Музыка начиналась с негромких звонких аккордов, постепенно набирая звук, а под конец она становится более грубой, жесткой, но вдруг резко сменяется опять плавными нежными звуками, которые и завершают эту мелодию. Клер было жаль, что у нее даже не было его фотографии. Ян МакИрвен, которого она так любила и любит даже до сих пор, остался жить только в ее памяти.

Чувства Яна и Клер были не влюбленностью, а самой настоящей любовью. Мало кто знает, что между словами «любовь» и «влюбленность» колоссальная разница. Влюбленность — это когда человек просто нравится, но не более, хочется связать себя с ним какими-нибудь отношениями, из которых извлекаешь в первую очередь выгоду для себя. А любовь — это когда чувствуешь, как трепещет сердце в груди, когда всей душой желаешь, чтоб этот человек был счастлив, независимо от того с тобой он или нет, когда в слезах благодаришь Бога за то, что помог встретить такого человека. Наверно, Богу так угодно, чтоб люди сначала встречали тех, кто на самом деле им не нужен, чтоб потом, когда они встретят того, кто им дорог по-настоящему, они были благодарны, что это случилось.

ОГЛАВЛЕНИЕ:

ПРОЛОГ

Глава первая ПЕРЕЕЗД

Глава вторая У ВРАЧА

Глава третья ВОЗВРАЩЕНИЕ

Глава четвертая ЗНАКОМСВО

Глава пятая НА ПОЛПУТИ К МЕЧТЕ

Глава шестая ОДНО ЦЕЛОЕ

Глава седьмая ПРОРОЧЕСТВО

Глава восьмая БАЛАНС

Глава девятая ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ

Глава десятая НЕСЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ

ЭПИЛОГ