Мэри Клэр Хейл — Холодное сердце

            «ХОЛОДНОЕ СЕРДЦЕ»

                            ПРОЛОГ                                            

Великая мудрость — ждать,

Огромное счастье — верить,

И чувствовать, что опять надежда откроет двери.

Крепиться, когда нет сил,

И слёзы смахнув, смеяться.

И падая, не просить,

И верить и не бояться.

И твёрдо и точно знать:

Надежда откроет двери, когда ты научишься ждать

И свято во что-то верить...

С неизмеримым ужасом, я смотрела в тёмную пропасть. Я даже не могла ничем пошевелить, от того, каким был мой ужас. Я пребывала в оцепенении. «Пойдём, Эверет» — позвал тёплый ласковый голос, и, повинуясь, зову, я развернулась на скользком мокром приступке и... В эту роковую секунду, я полетела в черноту, потеряв всякую надежду на спасение.

        Глава первая КОНФЛИКТ                

Стоял жаркий июльский день. Солнце нещадно палило, и поэтому я решила поспешить вернуться с прогулки домой. В парке, котором я гуляла, мне нравилось наблюдать за детьми, играющими в мяч или классики. Они были настолько весёлыми и беспечными, что я невольно улыбалась, глядя на них. Этот небольшой парк располагался среди симпатичного райончика, окольцованного жилыми домами. В центре аллеи был скромный, но красивый фонтанчик, вокруг которого шестилетние девочки играли в салки. Однако мой дом находился далековато от этого места, и мне приходилось идти сюда пешком, но я ведь всё-равно не прочь прогуляться. В районе парк прозвали «Осенним», но иногда его называли «Парком опавшей листвы». Он получил своё название за то, что когда наступает осень, деревья роняют свои окрашенные золотом листья, за которыми земли почти не видно.

Мне всегда нравилась осень, вот только не знаю — почему. Другие думают: «Сырость, слякоть... Фу, какая гадость!», ну и что, а мне нравится такая погода! Дождь я тоже обожаю, и порой не понимаю людей, которые накрывают голову, чем попало, и бегут в укрытие, спасаясь от только что начавшегося дождика. В моих глазах такой человек выглядит как кусочек сахара, который при малейшем контакте с водой начинает таять.

Пройдя мимо нескольких домов наших соседей, я дошла до дома своей тётки — Лауры, в котором вынуждена была жить. «Жить, — мысленно повторила я — Так жить как я, я бы никому не пожелала». Да, снаружи мой дом ничем не отличался от других. Светло-бежевая побелка, коричневая черепица на крыше, маленький гараж, с находящимся внутри него красным запорожцем, который подарила Лауре перед своей смертью её мать... Ах, да! Совсем забыла: ещё на стене нашего гаража красуется огромная трещина, появившаяся из-за того, что моя тётка попьяне потеряла управление над своей старой машиной, модель которой я не знала, и врезалась в стену. Она не была пьяницей, но иногда любила пригубить алкоголем, будь то от радости или от горя. В результате, после того случая машина теперь может пойти только на запчасти. Тётя (Ну, то есть я, потому что жила Лаура только за счёт меня) не могла позволить себе купить новую машину. Мне было глубоко наплевать, о чём мечтает Лаура. Да, вот такие у нас с ней были отношения. Внутри дом скорее напоминал чистилище, в котором каждый божий день меня пытает Лаура. Нет, я сейчас говорю не о физической боли.

Лаура постоянно пытается мне насолить, разговаривая со мной на темы, которые не то чтобы я не любила, я их очень любила, но когда она заговаривала про моих родителей, мне хотелось заткнуть уши, и куда-нибудь убежать. Она терпеть не могла моих родителей, а особенно мою маму — Мишель. Лаура приходилась ей старшей сестрой, и люто ненавидела Мишель за то, что вся родительская теплота и ласка уходила к ней. Конечно, младшим сёстрам и братьям должно доставаться всё самое-самое! Тётя до двадцати лет играла роль ревнивой девчонки — подростка, пока не уехала от семьи. Надо же, а ведь Лаура когда-то знала слово «работа»! Если бы она знала его до сих пор, то возможно мне не пришлось бы вкалывать одной. Меня немного напрягал тот факт, что Лаура часто берёт денег взаймы у своих друзей, и не возвращает им. Хотя мне как-то без разницы. Она же занимает, а не я. На себя я деньги заработаю.

Через 2 года, после ухода тёти из семьи, на порог дома своей любимой сестры приходит Мишель, и просится пожить у неё немного, пока не заработает денег, и не начнёт снимать квартиру. Лаура очень долго думала, но всё-таки впустила сестру к себе в дом. Мишель оказалась беременна, и родители выставили её из дома, потому что не одобряли её романа с моим папой. Маме было 20 лет. Срок беременности составлял 5 месяцев. Мой отец — Джек, попал в автокатастрофу, и погиб. А сама Мишель не перенесла тяжёлых родов, и тоже скончалась (Ведь она была такой хрупкой, такой нежной). Но Лаура злорадствовала совсем недолго. После внезапной кончины Мишель, Лауре передали новорожденную меня, и документы на опёку. Если подумать, то Лаура запросто могла бы от меня отказаться, и меня бы забрали в детский дом, но она взяла меня. Может она меня хоть капельку любит? Нет, это невозможно! Когда мне было 4 годика, Лаура подсела на наркоту, и тётю взашей выперли с работы. Об этом узнал социальный работник, и пригрозил Лауре, что если в определённый отрезок времени Лаура не бросит дурь, то я окажусь в детдоме. Тётя активно взялась за себя, и наркотиками больше не увлекалась. Но всё же я задумываюсь: «Почему тётя из-за меня слезла с иглы? Потому что я приношу ей, какой-никакой доход? Или быть может, она просто боится остаться совсем одна?».

Тяжело выдохнув, я повернула дверную ручку и вошла внутрь холла. Передо мной сразу же возникла Лаура в розовом шёлковом халате и такого же цвета домашних тапочках. В её светлых волосах запутались бигуди жёлтого цвета, а на лице была намазана какая-то тёмно-зелёная дрянь, делавшая Лауру похожей на старую жабу.

— Где ты была? — вполне дружелюбно спросила тётя.

— Гуляла. А что?

— Да так, ничего. Мне просто интересно, Эверет, как ты проводишь своё свободное время, — Лаура неуверенно взглянула на меня.

— Хм, странно, — пробормотала я себе под нос, и Лаура ничего не услышав, невозмутимо продолжила:

— Хочешь, выпьем чаю?

— Угу, — только и смогла ответить я.

Я была смущена, и даже немного покраснела. Когда в последний раз тётка интересовалась мной? Честно говоря, давненько такого не было. От нежданного проявления дружелюбия со стороны Лауры мне стало не по себе, и у меня возникло чувство, что всё это затеялось не просто так.

Спустя минуту мы уже сидели за маленьким кухонным столом, и пили чай. Ну, как пили? Пила в основном Лаура, а я, отхлебнув и поморщившись, отставила чашку со сладко-приторным чаем подальше от себя. У тёти напрочь отсутствовал глазомер, и на маленькую, почти миниатюрную чашечку она клала как минимум три с половиной чайной ложки сахара. Двумя небольшими глотками осушив чашку, Лаура закурила сигарету, и, обратившись ко мне, живо заговорила:

— Эверет, ты представляешь себе такое! Звонит мне сегодня Джил (это её подружка сплетница, работающая медсестрой), и говорит, что буквально за один день из их больницы выписалось примерно около 85 рожениц! Вообще с ума сошли, да? — я ничего не ответила, и молча слушала. Я вдруг поняла, в какое русло перетечёт эта беседа дальше. — Плодятся как кошки ей-богу! — воскликнула она, а потом добавила сквозь зубы:

— Ох, а мать твоя как была рада, когда узнала, что беременна, — я не подала вида, так как уже давно привыкла к такому виду разговорам — Всегда ненавидела твою мамашу.

Лаура замяла сигарету в пепельнице, и посмотрела на меня. В её светлых глазах читалось нетерпение и раздражение. Потом её выражение лица переменилось, как-будто что-то вспоминая, или думая о чём-то.

— А ты в курсе, что Мишель тебя не хотела вовсе? — меня будто окатили ушатом ледяной воды.

— Что?

— То, — тихо ответила она — Мишель говорила, что как только тебя родит, то оставит тебя в детдоме, и даже навещать тебя не будет. Она тебя даже не планировала, — я всё прокручивала у себя в голове, и догадалась, что тётя просто провоцирует меня на скандал. А что, я не против…

— Может хватит?! — выпалила я — Ты меня уже достала! Сколько можно надо мной издеваться? Я знаю, что ты сейчас мне просто нагло лжёшь!

— Ты как со мной разговариваешь? — взорвалась Лаура — Малолетка! Тебе всего 16!

— В ноябре мне уже будет 17! А разговариваю я так, как ты этого заслуживаешь!

— Заткнись! И с чего это ты взяла, что я вру?

— С того, что ты сама вырыла себе яму и упала в неё!

— Что?

— То, — процитировала я. — Сама же мне сказала, что она была счастлива!

— Ты не можешь этого знать, я просто ляпнула не то, что надо, — замялась тётя.

— Я может, и не знаю, но ты же знаешь, и не вздумай отнекиваться!

— Да? Тогда какой в этом смысл? Чего я хочу добиться? — с издёвкой спросила Лаура, и я поняла, что в этой ссоре я, увы, не победитель.

— Ты хочешь… — запиналась я, в то время как тётя с ухмылкой ждала моего ответа — Ты хочешь... Да ни черта ты не хочешь!

Я встала из-за стола, и быстро пошла к себе в комнату на второй этаж, промаргивая слёзы. «Успокойся, Эверет. Будешь ты ещё плакать из-за неё» — бормотала я сама себе и сразу успокоилась.

— А вот и не угадала, Эверет! — крикнула Лаура — Я хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни! Навсегда!

Я ничего не ответила, и, поднявшись в комнату, заперлась на ключ. Вдруг я почувствовала, что мобильный телефон завибрировал в кармане моей куртки. Я увидела знакомый номер, но трубку брать не стала, а вместо этого отключила мобильник. Мне совсем не хотелось сейчас с ней разговаривать, потому что она мне дорога, и я не хочу, чтобы она за меня переживала. Её нервы не стоят капризов Лауры, да и моих тоже. Она была единственным человеком, который мне нужен. Она была солнышком, которое освещает мне любую дорогу, которая могла вести куда угодно...

        Глава вторая КОМПРОМИСС            

Я сидела на кровати, и смотрела в открытое окно, где небо освещала огромная белая луна. Казалось, можно протянуть руку, и дотронуться до неё. Вокруг луны плясали яркие звёзды.

Лаура испортила сегодня вечером мне всё настроение! Мне теперь даже спать не хочется, а ведь всё из-за неё. Будь моя воля, я бы уже давно показала ей, что я не ребёнок! Но я даже элементарно не могу на неё повысить голос, ну не получалось у меня, как бы я ни старалась. А даже если и получалось, то я сразу одёргивала себя.

Я заострила своё внимание на том, что, дерево возле моего окна начало неестественно шелестеть, а ветки еле-слышно потрескивать. Это могло означать только одно, тем более погода была далеко не ветреной.

— Келли? — шепнула я в темноту, и подошла к окну.

— А ты как думаешь? — ответил звонкий голос подруги, и я разглядела её сидящую на ветке клёна.

— Келли, — с облегчением выдохнула я — Сколько раз тебе можно говорить, что в один прекрасный день ты навернёшся с этого дерева? — потребовала я от неё ответа, а она улыбнулась — Неужели нельзя пользоваться дверью?

— Что ты! Конечно можно! А ты на часы смотрела? Хочешь, чтоб Лаура подняла бурю в стакане?

— Нет.

— Я так и поняла. Сейчас 2:30 ночи.

— А зачем ты вообще пришла? — я высунула голову из окна, и Келли оказалась совсем рядышком.

— Может, для начала пустишь меня?

— А, да, — спохватилась я — Тебе помочь? — я протянула ей руку. Келли посмотрела сначала на мою руку, а потом на меня, слегка ухмыльнувшись. — Можно было и не спрашивать.

Я отошла от окна, и наблюдала, как она залезает. При всём моём желании, я бы так никогда не сделала (я очень боюсь высоты). Келли поставила обе ноги на толстую ветку, и, ухватившись одной рукой за стену дома начала пружинить на ветке.

— Ты что творишь? — воскликнула я.

— Тсс, — прошипела Келли, и продолжала раскачиваться — Не мешай, Эверет, а то с твоей помощью я точно упаду.

Я замолчала, и Келли ловко перепрыгнула с ветки на подоконник. Оказавшись в моей комнате, я смогла разглядеть её. На Келли были бриджи, кроссовки и светло-серая футболка. Волосы собраны в неаккуратный хвост.

— Ты собиралась на скорую руку? — догадалась я.

— Неправильно. Я собиралась нормально, просто с чёртовой водой что-то происходит, — она повернулась, и продемонстрировала мокрые бриджи и влажную снизу футболку.

— Неужели ты села в лужу? — посмеялась я.

— Ага, смейся-смейся! Подумаешь, всего-то дважды наступила в арык с водой, и трижды поскользнулась и упала в лужу!

— Погоди, какие ещё лужи? — я перестала смеяться — Дождя не было уже последние две недели.

— А вот ты спроси, откуда эти лужи! Такое ощущение, что вода меня притягивает! Нет, ну шла себе по дороге, никого не трогала, и на тебе! Понесло меня вообще на другой конец тротуара, и угораздило споткнуться, и... А дальше ты знаешь.

— Да, но пришла-то ты сюда не из-за луж!

— Конечно нет. Я пришла к тебе, потому что ты не брала трубку, а потом: «Абонент выключил свой телефон, или находится вне зоны действия сети». Я начала волноваться, что случилось, и вот, я здесь, — я села на диван, и пригласила Келли сесть рядом, но она отказалась, помотав головой. Молчание затянулось, но я не отвечала, ведь я прекрасно знала, что всё именно этим и закончится. — Ну? Что случилось?

— Лаура, — пробормотала я.

— Опять? — Келли сочувственно вздохнула, и села рядом.

— Не опять, а снова. Она говорила про маму! Она говорила, что мама хотела оставить меня в детдоме! Как это понимать?

— Не бери в голову, — Келли приобняла меня за плечи, и я почувствовала тепло родной души — Что, в первый раз такое?

— Вот именно, что не в первый.

— Эверет, но ты же знаешь, что Мишель никогда бы так не поступила!

— Знаю, но всё-равно обидно.

— Потерпи, осталось совсем недолго. Вот окончим школу, поедем учиться в колледж. А потом ты встретишь человека своей мечты, нарожаешь ему кучу детей, и вы будете жить с ним долго-долго и счастливо-счастливо.

— Келли, тебе ли не знать, что с моими запросами, я никогда не встречу мужчину своей мечты. А если встречу, и всё случится так, как ты сказала, то обязательно что-нибудь случится, и пиши пропало — конец моему счастью.

— Почему ты такая пессимистка? — удивилась Келли — Будто у тебя в жизни совсем нет ничего хорошего!

— А ты подумай об этом, и в итоге придёшь к такому же выводу, что и я. Единственное хорошее — это ты. И ты…нужна мне.

— Я подумаю об этом дома, — она запнулась — Ты тоже нужна мне... Но моя жизнь тоже не малина.

— Я знаю, — прошептала я.

— Эверет, ты если что, приходи. Мама будет не против.

— Ладно.

— Я наверно пойду, позвони мне завтра, если придёшь.

— Хорошо, Келли. Не упади в воду. Пока.

Она залезла на подоконник, потом спрыгнула на ветку, и осторожно спустилась с дерева. Келли подняла голову, помахала мне рукой и проговорила:

— Я рада, что мы есть друг у друга.

— Я тоже, — шепнула я, смотря на убегающую в темноту фигуру Келли.

Прикрыв окно, я легла на кровать, и начала думать о Келли. Она была моей лучшей подругой. Келли понимала и поддерживала меня, как никто другой. В школе у меня, конечно же, были друзья и подруги, но они какие-то... В общем, я не могу это объяснить. Так или иначе, Келли чем-то отличалась от обычных людей. Это знала я, её мама — Натали, да почти все, кто с ней знаком! Келли была какой-то загадочной что-ли, и при этом — изгоем общества. В отличие от меня, она не находила общий язык со своими одноклассниками и сверстниками. Я никак не могла понять, как столь добродушный и отзывчивый человек оказался изгоем. С ней никто не хотел общаться, как-будто брезгали. Келли была очаровательной молодой девушкой с большими карими глазами и светло-русыми волосами. Её улыбка была так же мила и невинна, как и она сама. Когда я смотрю на Келли, я, получается, смотрю почти что на ангела, только без крыльев. От неё постоянно исходило тепло, и иногда я даже замечала какое-то свечение. Мне было с ней хорошо, и все мои проблемы, когда она рядом просто тают. Может, я вижу то, что другие не в силах заметить? Не в силах заметить, что прекраснее неё, на свете всё-равно нет человека? Я допускала этот вариант. Ну а с другой стороны, ведь её мать видит в ней то же, что и я. Хотя для матери, её ребёнок всегда самый умный, красивый и т.д. и т.п.

За этими раздумьями, я потихоньку начала утомляться, и уже в 3:26 я спала.

Следующее утро было просто дьявольским! У меня жутко болела голова, настроения не было вообще, и я боялась, что если Лаура попадётся мне под горячую руку, то будет плохо всем. Но, Слава Богу, утром её не оказалось дома. «Наверно ушла к кому-нибудь в гости», — подумала я. Я умылась, переоделась, запустила стиральную машину, и спустилась на кухню. Я приготовила себе яичницу и кофе. Быстро все, доев, я вымыла всю грязную посуду: и за собой, и за Лаурой. Пока я ждала, когда постирается бельё, я смотрела в окно, где вовсю светило солнце. Потом моё внимание привлёк календарь, который стоял около холодильника. Сегодня было 30 августа, вторник. Чёрт, завтра на работу. Я работала официанткой в ресторане (мои рабочие дни — это понедельник, среда и пятница). А послезавтра в школу… Я ещё немножко помаялась дурью, а затем вытащила из стиральной машинки чистое бельё, и развесила его у нас во дворе за домом. «Так, вроде бы я уже переделала всё, что сегодня должна была. Обед остался со вчерашнего дня, в супермаркет пока не надо. Чем же заняться?» — размышляла я, пока заходила в дом, но мои мысли разогнала Лаура, которая, хлопнув дверью, прошла в холл. Она ничего мне не сказала, ну и я не буду!

Мне почему-то опять захотелось спать, и поэтому, поднявшись в свою комнату, и приляг на кровать, я закрыла глаза. Примерно через полчаса меня разбудил громкий звук телевизора. Наверняка Лаура смотрит свои сопливые телесериалы, которые идут бесконечно. Мне совсем не хотелось видеться с Лаурой, но я всё-таки решила спуститься, и попросить сделать хоть немного потише.

— Лаура? — я стояла на лестнице.

— Что, Эверет? — задыхаясь выговорила Лаура — Он…он её бросил! — она махала в сторону телевизора носовым платком. Наконец-таки может этот дурацкий сериал теперь закончится?

— Сделай, пожалуйста, тише, я пойду к себе в комнату.

Лаура ничего не ответила, и, выполнив мою просьбу, продолжала горько плакать. В комнате я села на диван, подложив под поясницу подушку, и надела наушники. Мой маленький серый плеер всегда мне нравился. Он отвлекал меня от тёти и домашних забот. У меня было много разной музыки: от тяжёлого рока до классики, от хип-хопа до музыки в стиле кантри. Вообще я любила не классику, а обычную музыку, чаще всего рояля и фортепиано. Гитара мне не очень нравилась, но у меня в плеере находились и редкие исключения. Я наслаждалась музыкой до тех пор, пока мой плеер не известил меня о том, что аккумулятор разряжен. Злая, я сунула плеер в зарядку, а потом в розетку.

С первого этажа послышался голос Лауры. Она разговаривала с кем-то по телефону. Я на носочках вышла в коридор второго этажа, и начала прислушиваться.

— Да кто она такая? — возмущалась тётя — Я жду-недождусь, когда ей стукнет 18, и она съедет отсюда, разумеется, окончив школу, — я сразу поняла, что речь идёт обо мне — А потом — пинок под зад, и пусть катится!

Дальше она ещё долго обсуждала новую серию сериала, в красках рассказывая её своему собеседнику, пока на другом конце не повесили трубку. Мне не было интересно, с кем она разговаривала, мне была интересна суть разговора про меня. Жаль, что я услышала его не сначала. Взвесив всё «за» и «против», я сбежала вниз по лестнице.

— Эверет, ты же сказала, что будешь в своей комнате, — Лаура явно не ожидала моего появления.

— Уже была, — огрызнулась я.

— Знаешь, а подслушивать — нехорошо, — поддразнила тётя.

— А мне нужно чаще подслушивать, — Лаура только открыла рот, чтобы возразить, но я её перебила — Я предлагаю компромисс. Я поняла, что ты не хочешь меня видеть так же, как и я тебя. Поэтому вот моё предложение: я хожу в школу, работаю, готовлю, убираюсь и т.д. А ты не попадаешься мне на глаза.

— Это — мой дом. И я хожу, где хочу, и когда хочу, — от злости глаза Лауры сузились.

— Да, это твой дом, — согласилась я — Ты не хочешь идти на компромисс, верно?

— К чёрту твой компромисс! — не выдержала тётя.

— Тогда, я для тебя теоретически сижу, сложа руки. Я делаю всё то же самое, что и перечислила, — я говорила спокойно и уверенно — Но деньги, которые я заработаю, я буду тратить лишь на себя и на продукты, в свою очередь тоже для себя. Тебя это устраивает? Никаких масок, кремов, и всего прочего? Меня — да, — я начала подниматься по лестнице.

— Ладно, ладно. Стой! — остановила меня Лаура — Может, не будем ругаться?

— Конечно не будем, — сказала я, опять повернувшись к тёте — Потому что теперь мы будем с тобой видеться реже. Наш договор в силе?

— Да, — Лаура чуть заметно кивнула.

— Вот и отлично! — я скрестила руки на груди — Святой человек придумал компромисс. Видишь, и тебе хорошо, и мне. Все довольны, — я запнулась — И вот ещё что: я обязательно уеду отсюда, как только окончу школу. И ты останешься одна, и зарабатывать ты тоже будешь сама.

Я вовсе не хотела уговаривать Лауру, чтобы та позволила мне остаться. Да я сама с превеликим удовольствием съеду от неё! Просто я хотела открыть ей глаза, и показать, что она не всегда будет жить за счёт своей племянницы.

Мне совсем не хотелось сейчас находиться с Лаурой в одном доме, поэтому, поднявшись к себе в комнату, и захлопнув за собой дверь, я нащупала под кроватью заранее подготовленный к такому случаю рюкзак с вещами. Вытащив рюкзак, я взяла мобильный телефон с тумбы, и спустилась на первый этаж. Я вышла прочь из дома. Идя по направлению к «Парку опавшей листвы» (она жила неподалёку от парка), я набрала номер Келли.

— Да? — раздался знакомый голос.

— Келли, я приду к тебе.

— О, здорово! — воскликнула она — Ты сейчас придёшь?

— Да, уже иду, — я нажала «отбой».

По дороге я думала, как же всё-таки хорошо, что мы есть друг у друга. Я не могла себе представить свою жизнь без неё. Я дошла до дома Келли, и мелодично постучала в дверь.

— Здравствуй, Эверет, — поприветствовала меня миссис Спринг — Проходи в комнату Келли, она у себя, — мама Келли посмотрела на мой рюкзак — Если ты сильно поругалась с Лаурой, то можешь пожить у нас.

— Спасибо, Натали. Вы невероятно добры.

— Не глупи, Эверет. Так бы поступила каждая на моём месте.

— Да нет, не каждая, — пробубнила я себе под нос, и, поднявшись на второй этаж, встала напротив двери в комнату Келли.

Я вошла внутрь небольшой уютной комнаты. Келли копошилась в комоде, и повернулась ко мне, только когда взяла в руки чистую простыню, подушку и наволочку.

— Привет, Эверет. Ты так тихо вошла, я и не заметила.

— Привет.

— Мама уже сказала, что ты можешь остаться у нас?

— Да, сказала. Спасибо, Келли. Что бы я без тебя делала?

— Ничего бы ты не делала. Жила бы так же, как и сейчас, только без меня.

— Нет, без тебя, я не жила бы. В моей жизни не было бы того лучика света, который есть сейчас.

— Ты же не любишь солнце, — подначила она.

— Ну я же образно выражаясь, — я пожала плечами.

— Кстати насчёт солнца, — Келли загадочно улыбнулась — Хочешь, я подниму тебе настроение?

— Не помешало бы.

— Сегодня будет дождь, — Келли заставила меня посмотреть на небо, которое заволокли тяжёлые тучи.

Погода в Сиэтле последнее время совсем с ума сошла. Вот как, например, сегодня: утром светило яркое солнце, а после обеда надвигается гроза.

— Ура! — воскликнула я — Пошли гулять!

— Пошли.

Келли взяла лёгкую курточку, и мы вышли из дома. В «Осеннем» парке детей уже почти не было, а оставшиеся, держась за руки матерей, отправлялись домой. Мы гуляли с Келли несколько часов подряд, пока не начал моросить дождь. Я бы ещё погуляла, но боялась, то, что Келли может простудиться и заболеть. А хуже больной Келли, ничего нет. По крайней мере, для меня и её мамы. Отца у Келли не было, потому что он ушёл от Натали через два года после того, как родилась Келли. «Ушёл, понравилась другая» — так говорила Келли об отце. Больше я толком про него ничего и не знаю-то, да и Келли не знает.

Вернувшись, домой, мама Келли накормила нас тёплым согревающим ужином. Оставшийся вечер мы проболтали с Келли в её комнате. В полночь я совсем устала и легла на хрустящие накрахмаленные простыни. Едва моя голова коснулась подушки, я уснула.

Следующие три дня прошли просто прекрасно. Мы с Келли ходили гулять по магазинам, помогали с уборкой и готовкой Натали, в общем, наслаждались жизнью, пока мне на сотовый не позвонила Лаура.

— Здравствуй, Эверет! Как дела, самочувствие? — верещала в трубку тётя без перерыва — Я тут подумала, короче, мне плохо без тебя. Возвращайся скорее.

— А что так? Соскучилась? — спросила я.

— Э-э-э, да, — нехотя ответила она. На самом деле я знала, что Лаура даже и не думала скучать по мне.

— Ладно, — произнесла я в трубку, таким образом, избавив Лауру от мучений. Едва услышав мой ответ, она повесила трубку.

Я была больше, чем уверена, что Лаура просто уже устала питаться в фастфуде, или же просто потратила все мои заработанные деньги.

Обычно придя после тяжёлого трудового дня, домой, я готовила ужин, делала уроки, и ложилась спать. Лаура нигде не работала, так как считала, что теперь она слишком красивая и хрупкая для такого занятия. Но ведь раньше она работала! Что, с годами становишься всё красивее, и красивее? С трудом верится! Лаура была замужем дважды, но ни один из мужчин не смог ужиться с ней под одной крышей, и я их очень хорошо понимаю. Детей у Лауры ни от одного брака не было, и в свои 47, она уже не собиралась ими обзаводиться. Возможно, если бы у Лауры был ребёнок, то к детям и беременным она относилась бы иначе. Я не говорю то, что она бы и меня любила, всё-таки я частичка Мишель.

— Тебя проводить? — спросила Келли, подслушав наш разговор с тётей.

— Нет, спасибо. Я как-нибудь сама.

Я собрала свой рюкзак, с которым пришла к Келли, расчесалась, и вышла из комнаты Келли. Спустившись на первый этаж, я прошла на кухню, и попрощалась с Натали.

— Мне сейчас позвонила тётя, и позвала обратно домой. Так что спасибо, что приютили меня, накормили, и всё такое прочее.

— О, не за что, милая, — она посмотрела на меня лучистыми светлыми глазами — Наши двери в любое время дня и ночи для тебя открыты, и ты это знаешь.

— Спасибо ещё раз, — повторила я. Миссис Спринг так ко мне добра, что мне хочется, чтобы именно она была моей опекуншей. — До свидания.

— Пока, Эверет, — сказала мама Келли и вновь принялась приготовлением салата.

— Не забывай мне звонить, — Келли спустилась с лестницы, и передала мне мой телефон, который я, по-видимому, забыла у неё в комнате.

— Ладно, пока.

— До встречи, — она открыла входную дверь, и придерживала её до тех пор, пока я не вышла.

На улице сегодня было ужасно жарко. Мне не хватало пасмурной погоды, туч и дождя, как не хватало рыбе воды. Солнце слепило глаза, и я больше ни о чём не думала. Я зашла внутрь своего дома, где меня никто не ждал. Возле телефона в прихожей лежала записка: «Эверет, я ушла к Джил. Приду вечером. Приготовь, пожалуйста, ужин. Лаура».

Вот, как я и думала. Лаура соскучилась по домашней пище. Вздохнув, я смяла записку, и выбросила её в урну. Я приняла душ, переоделась и направилась на кухню. Голову долго ломать не пришлось, по поводу того, что приготовить, и я остановила свой выбор на свиных отбивных и картошке. Отбивные я приготовила без труда, почти играючи. А вот картошка ещё долго не хотела вариться. Она была жёсткой, словно деревяшка. Через час она, наконец, соизволила свариться, и я слив воду, сделала пюре на молоке. Пообедав, и вымыв посуду, я убрала оставшуюся порцию пюре и отбивных в холодильник. Я посмотрела на часы с маятником, которые стояли на полу в гостиной. Они показывали пятнадцать минут третьего. Нехотя встав со стула, я взяла из коридора рюкзак, поднялась на второй этаж, к себе в комнату, и зашвырнула рюкзак на его прежнее место — под кровать.

Весь день до вечера я просидела в комнате и слушала музыку. Потом я ходила по дому туда-сюда. А, включив телевизор, убедилась, что и там нет ничего интересного. Господи, как же скучно! Мне даже нечем заполнить своё свободное время! Впервые в жизни, я испытала чувство одиночества. Около 8 часов вечера пришла Лаура. Мне совсем не хотелось видеться с тётей, но поздороваться я всё-таки решила, потому что если я этого не сделаю, то это будет поводом для нового скандала. А я уже так устала от всех этих ссор!

— Здравствуй!

— Привет, Эверет, — она стояла возле мойки. Лаура моет посуду? Она моет посуду! Неужели этот день настал? Лаура встала на путь исправления! Ура!

Я не могла не улыбаться.

— Что улыбаешься? — я молчала — Я вымыла всю посуду, — похвасталась она, и вытерла руки о полотенце.

— Молодец, — похвалила я, потому что сейчас она реально этого заслуживала.

— Слушай, — она замялась, а я напряглась — Насчёт того договора… Может ну его? — теперь я всё поняла. Лаура тупо хотела задобрить меня, и уйти от обязанностей.

— Нет, не может, — грубо ответила я — Он всё ещё в силе.

— Ладно, — согласилась она и пошла смотреть телевизор.

Я заперла дверь своей комнаты на ключ, и открыла окно настежь, впуская в комнату прохладный вечерний воздух.

                    Глава третья НАЧАЛО                            

После того, как я заключила этот прекрасный договор с Лаурой, моя жизнь пошла в гору. Я была, наконец, рада, что моя тётя больше не докучает мне, или хотя бы пытается это сделать. Едва заметив меня, она разворачивалась, и уходила. Да она вообще боялась подходить ко мне ближе, чем на 5 метров. Лаура теперь со мной совсем не разговаривала, и кажется, ей это тоже нравилось.

Когда наступила осень, и я пошла в школу, мне стало ещё лучше. Бесконечные дожди поднимали мне настроение, и мы с Келли целые дни проводили на улице. Постепенно, Келли тоже втянулась, и она полюбила дождь. Пусть не так сильно, как я, но любила. Интуиция у меня развита, конечно, не слишком шибко, но что-то мне подсказывало, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Это было некое ощущение страха и потерянности. К моему удивлению, Келли тоже терзала какие-то сомнения, как и меня. Не смотря на то, что мы с Келли радовались погоде, и тому, что мы вообще есть друг у друга, мы боялись. А чего мы боялись, я пока не знала. С замиранием сердца, мы ждали, что же случиться.

Пятого сентября, когда я собиралась в школу, мой телефон без устали звонил, и звонил. На дисплее высветился знакомый номер. Это звонила моя школьная подруга — Энди. У меня не телефоне было мало денег, и я всё время сбрасывала. Но она продолжала названивать.

— Алло, — раздраженно ответила я — В чём дело, Энди?

— Эверет, скорее приезжай в школу! Я тебе такое расскажу! — «Боже, наверно очередные сплетни», — подумала я.

— Как приеду, так сразу к тебе! — так же зло сказала я, и отключилась.

Я положила сотовый в задний карман джинсов, и, надев синюю блузку с треугольными маленькими пуговичками, я собрала волосы в высокий конский хвост. Я вышла из дома, и, дойдя до главной улицы, села в школьный автобус. Энди чем-то обеспокоена, и меня это настораживало. Хорошо, что Энди ездит в школу на своей машине, а не на автобусе, как я, потому что если бы она была сейчас здесь, то я бы уже слушала её надоедливую болтовню. А так, есть немного времени помолчать, и никого не слушать, но это, увы, не надолго. Едва я успела выйти из автобуса, ко мне подбежала Энди, и чуть не сбила меня с ног.

— Что? Что случилось?

— Эверет! — воскликнула она, но, опомнившись, отвела меня поодаль от автобуса, и дальше говорила тише — Ты знаешь Кристу?

— Да вроде нет, а что? — она молчала. Её глаза бегали по моему лицу, не зная, что сказать — Энди, если это всё, что ты хотела мне сказать, то я пойду уже в класс.

— Нет, подожди, — пролепетала она — Мне два дня и на сотовый, и на домашний, и на домашний моей бабушки, и…

— Короче, — поторопила я.

— Короче, мне звонит эта Криста, и спрашивает о тебе.

— Что спрашивает? — я совершенно не понимала, о чём говорит моя школьная подруга.

— Полное имя, адрес, год рождения, — перечисляла Энди, загибая пальцы — Характер, вкусы… Дошло вплоть до того, что она спрашивает, в какой больнице ты родилась!

— Ничего себе, — присвистнула я — Подожди, и что ты ей сказала?

— Ничего, потому что я никому не раздаю информацию просто так, — конечно, мне следовало самой догадаться, что Энди не поддержит разговора, и никому ничего не ответит, пока сама не узнает все сплетни про того, о ком идёт речь. А так как Криста про меня ничего не знает, то разговор и не получился — Да кто такая Криста, в конце концов? Передай ей, чтобы она мне больше не звонила, и если…

— В том то всё и дело, Энди, — перебила я — Я никогда не знала, и не знаю никакую Кристу.

— Как?

— А может, она просто ошиблась? — допустила я.

— Она спрашивала именно про Эверет — мою подругу. А такое имя, как твоё, я вообще никогда не слышала. А если и слышала, то подруга Эверет у меня одна, и это — ты! — Энди ткнула в меня пальцем — Я ей сказала, чтобы она мне больше не звонила, поэтому не беспокойся. Хотя… Может это не твоё дело, но она мне угрожает.

— Каким образом?

— Это уже не твои проблемы, Эверет. Твоя проблема, это сделать так, чтобы она больше меня не доставала.

— Угу, — я перевесила школьную сумку на другое плечо, и, взглянув на уходящую Энди, отправилась на английский.

Ни на одном из уроков, я не могла сосредоточиться. В голове была полная каша. Какая Криста? Кто она вообще такая? И что ей от меня нужно? Я, конечно же, знала, что если что-нибудь случиться, всегда виновата именно я. Что бы не случилось, я всегда оказываюсь крайней. Мне так часто об этом говорили, что я сама ненароком начала в это верить. Даже если я совершенно ни при чём, я виновата. Иногда мне казалось, что если не дай Бог, кого-то из моих знакомых убьют или похитят, меня заподозрят самую первую, даже если я буду на другом конце света. Но сейчас я действительно пребывала в нерешительности. Я вроде бы ничего такого не знала, чтобы мной начали вдруг ни с того, ни с сего интересоваться.

На ленче у меня не было никакого желания есть, поэтому я выпила только содовую, после чего мой желудок неодобрительно заурчал. Сидя за столом, со своими друзьями, я краем уха услышала, что они о чём-то спорят. Энди никак не унималась со своими сплетнями о новых парнях, которые перешли в нашу школу. Самый красивый, как все говорили, так нравился Энди, что она летала в облаках, пока не ляпнула за столом про Кристу, тем самым, вернув саму себя с небес на землю.

— Вы представляете, какая-то Криста звонит мне и спрашивает про Эверет. Я бы никак на это не реагировала, но она мне угрожает!

Я двинула Энди ногой по стулу, из-за чего стол продрожал. Все шесть человек, сидящие за нашим столом, уставились на нас двоих. Энди сразу заткнулась, догадавшись, что взболтнула лишнего. Я бросила на неё осуждающий взгляд, потому что не хотела, чтобы я стала объектом для сплетен.

— Это так? — поинтересовался Доил. Его маленькие серые глаза, как у свиньи, странно блестели.

— Да ладно, не берите в голову! — я попыталась разрядить напряжённую атмосферу — Энди пошутила! Причём не смешно. Да, Энди? — сквозь зубы прошипела я.

— Да, да, конечно, — спохватилась она — Всего лишь шутка. Очень смешно, да? — радости Энди никто не разделил, в том числе и я.

Ещё несколько секунд парни и девушки продолжали смотреть на нас, а потом вновь начали общаться между собой. Энди взглянула на меня, густо покраснев. Я была на неё чертовски зла, потому что у неё не язык, а самое настоящее помело. Теперь благодаря Энди, если этот разговор быстренько не забудется, то мои школьные друзья такое себе придумают, что уши в трубочку свернуться! Ведь они всегда готовы раздуть из мухи слона.

После ленча, выкинув, наконец, из головы эту Кристу, я смогла спокойно слушать учителей, и работать на уроках. Физкультура прошла отвратительно. Во-первых: потому что урок проходил на улице, а во-вторых: солнце жарило всё вокруг, и головная боль не заставила себя ждать. После физкультуры я переоделась, и направилась к школьному автобусу, но... В моём заднем кармане завибрировал телефон. Я достала его, и разглядела на экране надпись: «Номер засекречен». «Ну и пусть засекречен! Мне-то что?», — подумала я, и ответила на звонок.

— Алло?

— Простите, с кем имею честь говорить? — её голос мне был совершенно незнаком, но интонация, и то, как она говорила, меня насторожило. Может, я забыла заплатить по каким-нибудь счетам? Уж больно голос официальный — Мисс Харроумонт?

— Угу, Харроумонт, — ответила я — А вы кто?

— Эверет?

— Да.

— Неужели не догадываешься? — и тут я начала понимать. Это никакая не компания, и не по каким счетам я не должна была платить! Это…

— Криста, — прошептала я в трубку — Что тебе нужно?

— Ты, — коротко ответила она.

— А? — что это она имеет в виду? — Откуда ты меня знаешь?

— Твои подружки не могут держать язык за зубами, — с насмешкой проговорила Криста. В её голосе звучала сталь — Но не вини их, ведь я бы всё-равно узнала. — Вот чёрт! Я так и знала, что это Энди!

— Что я такого сделала, что ты названиваешь всем, кому не попадя, и спрашиваешь обо мне?

— Ну, ну, ну, — заворковала Криста — У тебя нет терпения? Не нужно никуда спешить, потому что я даю своё слово: это только начало, — самодовольно сказала она, и повесила трубку.

Нормально? Позвонила, напугала... Какое ещё начало? Вопросы толпились у меня в голове, но я знала с какой стороны нужно к этому подбираться.

— Энди!!! — яростно завопила я.

Она выходила из кафетерия, читая какой-то конспект. Завидев меня, бегущую к ней, Энди встала, как вкопанная.

— Зачем ты дала ей мой номер?! — я прижала её к стене кафетерия.

Многочисленные зеваки встали возле нас полукругом, надеясь, наверное, на драку. Я вовсе не собиралась драться. Мне нужно было узнать, что она себе позволяет!

— О чём ты? — завизжала Энди.

— Криста, — прошептала я, и схватила её за воротник пальто.

— Я ничего ей не давала! — пищала она — Правда!

— Да ну? А откуда она тогда знает?

— Я честно ничего не говорила!

— Лучше не ври мне, — шипела я. Мне казалось, что Энди сейчас придёт конец.

— Это я сказала, — ко мне подошла Кейт Тейрин. Мы с ней практически никогда не общались — Криста сказала, что твоя близкая подруга, и просто спросила твой номер мобильного.

Я отошла от Энди:

— Извини, — откашлявшись, сказала я.

— Л-л-ладно, — заикаясь, выговорила Энди, и побежала к своей машине.

— Кейт, — я повернулась в её сторону — А ты не подумала, что если я её близкая подруга, то у неё должен быть мой номер?

— Нет, — честно ответила она.

— О, Господи! Вот в следующий раз, думай, пожалуйста, — я направилась к автобусу, и заняла там свободное место.

Они меня просто взбесили! Ну разве можно так, а?

Как только я переступила порог своего дома, то тут же набрала номер Келли, и подробно рассказала ей о случившимся.

— А может, просто не обращай на это внимание? — Келли как всегда пыталась найти выход.

— Ну как не обращать, если она мне своеобразно угрожает? «Это только начало», — процитировала я. — Про что она говорит? И знаешь, у неё был какой-то голос… Холодный. Он был страшным. Я до сих пор, когда произношу её имя, у меня мурашки по всему телу!

— Я даже не знаю, что и сказать, Эверет. А голос ты говоришь холодный, да?

— Да. Как-будто из ада звонила.

— Я ещё подумаю об этом, ладно?

— Угу, пока, — ответила я, и повесила трубку.

На ужин я приготовила котлеты с макаронами, которые тётя съела за милую душу. Мне есть не хотелось, поэтому я поднялась наверх, и села за домашнее задание. Каждый пунктик и подпунктик я выполняла очень тщательно, проверяя каждый свой ответ по нескольку раз, пока усталость не взяла надо мной верх, и я не легла в постель. Полная большая луна пробивалась сквозь ветки деревьев в мою комнату, а из моей головы никак не выходила фраза: «Это только начало».

Глава четвёртая ИСТОРИЯ КЕЛЛИ    

Шли дни, недели, а ничего не изменялось. Всё, как и прежде вставало на свои места. Я ходила в школу, на работу, тётя так же избегала меня. И лишь однажды Криста вновь позвонила мне. Весь наш разговор был полной бессмыслицей. Я совершенно ничего не понимала, но Криста продолжала твердить, что ей нужна только я. А я приняла всё за шутку, и сказала: «Хватит уже пудрить мне мозги! Мы обе знаем, что это просто тупой развод. И я не верю ни одному твоему слову», на что она мне ответила: «Я ожидала такого ответа, поэтому ты скоро поймёшь, что я шутить, совсем не намеренна». Больше она мне связного ничего не сказала. Ровно спустя два дня мне позвонила Натали:

— Эверет, — её голос дрожал — Келли хочет, чтобы ты к нам пришла.

— Ой, я сейчас немного занята, — говорила я, и резала на салат болгарский перец — Я приду где-то через часик.

— Нет, ты должна прийти сейчас.

— Хорошо, а что случилось?

— Я…я не знаю. Келли какая-то странная, и ничего не хочет мне говорить. Она уже два дня не ест, и почти совсем не пьёт. Келли снятся кошмары, едва она задремлет, она напугана, и хочет тебя увидеть.

— Два дня? — переспросила я — Вы наверно шутите? Почему же вы мне раньше ничего не сказали? Может я помогу.

— Милая, Келли вообще заговорила за эти два дня всего раз, пять минут назад!

— Что она сказала?

— Она сказала, что хочет с тобой очень серьёзно поговорить, — Натали замолчала.

— Миссис Спринг? — проговорила я.

— Подожди, Келли что-то хочет тебе сказать, — сказала Натали.

— Эверет, — прохрипел незнакомый голос в трубку — Ты нужна мне…

В трубке звучал противный треск, и линия была прервана. Послышались короткие гудки.

— Иду, — прошептала я, и повесила трубку.

Я быстро убрала перец в контейнер, и, переодев майку, выбежала на улицу. Келли, Келли, что же случилось? Но Натали сказала, что она просто напугана. А что стало источником её страха? Солнце уже почти скрылось за горизонтом, когда я стояла на крыльце дома подруги. Но не успела я постучать, как Келли распахнула дверь, и крепко меня обняла.

— Что стряслось? — я обнимала Келли, и слышала, как она тихо всхлипывала, уткнувшись в моё плечо.

Келли плакала... Я никогда не слышала и не видела, как она плачет. Мне вдруг стало тоскливо, и мои глаза повлажнели. Но, взяв себя в руки, я успокоилась.

— Заходи, — прохрипела она. Похоже, она действительно ничего давно не пила.

— Эверет, можно тебя на минуточку? — Натали стояла в дверном проёме на кухню.

— Да, конечно, — я подошла к ней.

— Эверет, моя дочь в подавленном состоянии, и ты это видишь, — она взглядом указала на Келли, которая еле стояла, опиравшись о дверной косяк. — Но она упорно молчит, и хочет посоветоваться только с тобой. Ты с ней сейчас полегче, она несколько минут назад пришла в себя.

— А что с ней было?

— Она упала в обморок, как поговорила с тобой.

— Я попробую ей помочь, — я подошла к Келли, и взяв её под руку, аккуратно повела в гостиную, и усадила её но софе. Я опустилась рядом — Ну, что случилось?

— Криста. Это она, — отрывисто говорила подруга. Её карие глаза будто остекленели.

— Криста? — в ужасе переспросила я, и по спине пробежал холодок.

— Сслушай, и не пперебивай, — заикалась Келли, как будто замёрзла — Ввчера вечером я пошла в парк, чтобы ззабрать для мамы какой-то ппакет с документами. Ттак вот, это было поздно ввечером, в парке уже совсем стемнело, и ллюдей не было. Я ббыстренько забрала пакет, дождавшись, когда машина с сотрудником ммамы уедет, я собиралась пойти ддомой, но не тут то было! Она стояла в нескольких шшагах от меня, — я заметила, как Келли передёрнуло — Эвверет, ты даже ппредставить не можешь! Ккриста была прекрасна! У неё была ббелоснежная кожа, длинные тёмно-русые вволосы…ккороче, она была неввероятна! Она ббыла поххожа на ангела! Я нникогда не видела такой крассавицы! Не смотря на ссильный ливень, на ней было только белое ситцевое пплатье на бретельках, и я ещё поддумала: «А ей не холодно»?

— И что дальше? — я была полностью поглощена рассказом.

— Она подошла ко мне, ппредставилась, потом сказала что-то вроде: «А ведь Эверет не верит. Зря». И ввсё.

— Что значит всё?

— Ббольше я ничего не помню, за искключением жжуткой боли, которая пронззила всё моё ттело. Мне было так ббольно, что когда я упала, мне покказалось, что я лежу на мягком мматраце, а не на ассфальте.

— Что она сделала? Почему тебе было больно?

— Нне знаю. Перед болью я нничего не видела, словно мне закрыли гглаза, а когда я оччнулась, Кристы уже не было. Я кое-как дошла до ддома, и легла спать. И что ссамое интересное, на мне нет ни единой ццарапины или синняка, хотя было чувсттво, что меня режут на ккусочки.

— Это всё?

— Да, — Келли вздохнула с облегчением.

— Я, пожалуй, пойду, — пролепетала я. Трудно было понять, что сейчас творится у меня в голове. Мозги совершено не хотели работать и понимать.

— Идди, — согласилась Келли — Ты мне очень ппомогла, спассибо.

— Эверет! — позвала Натали из соседней комнаты. Я вошла на кухню с ошарашенным лицом. — Боже, на тебе лица нет! Ты вся бледная! Ну, что она сказала? Мне кажется, ей стало намного лучше, — она смотрела на Келли, которая дрожащими руками взяла чашку с чаем, и сделала глоток.

— Простите, миссис Спринг, — прошептала я — Я сделала всё, что было в моих силах. Я её выслушала, и Келли лучше, а это главное. Мне стыдно, что я оставляю её в таком положении, но мне нужно идти. До свидания, — еле волоча ноги, я вышла за порог дома Келли, и побрела по улице.

Солнце окрасило облака в ярко-розовый, почти красный цвет. Выглядело это так, как будто небо истекает кровью. Я добралась до дома, и когда я поднялась в свою комнату, мой телефон запиликал знакомой мелодией. Я прочла новое сообщение от неизвестного абонента: «Ну что, Эверет? Убедилась, что я не играю? Криста». Ага, так она не обычная штучка, каковой я её себе представляла сначала? Бедная Келли, ведь это я виновата, что ей причинили боль. А зачем? Чтобы я поверила, что всё неспроста? Так это у Кристы получилось. Я конечно с детства люблю какие-то загадки, магию, но сейчас мне стало вдруг реально страшно. Может быть, я просто боялась себе в этом признаться, но она — не человек. Да, она пытается им казаться, но по описанию Келли, у меня аж нет слов. Да и потом, Келли было жутко больно, а ни одной ссадины или гематомы не было. Как такое возможно? Не отдавая себе отчёта в том, что я думаю, в моей голове со скоростью света промелькнула мысль: «Она придёт за мной». И это как ни крути было неоспоримым фактом, ведь началось всё с меня, и по моей теории закончится тоже на мне. Она придёт за мной, даже и сомневаться не стоит. Теперь это лишь вопрос времени. Нужно ждать, а сколько — я не знаю. Если бы у меня был шанс понять, что происходит... Я бы ни за что не упустила эту возможность. Но, по-моему, закончится всё это не так быстро и внезапно, как началось. Мне ничего не остаётся, кроме как поддаться всем событиям и жить пока ещё обычной жизнью.

Глава пятая НЕЛЕПАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

Я спокойно прибиралась в своей комнате, пока не услышала странные звуки. Я оглядела комнату, и заметила, что о стекло моего окна что-то ударяется и со звуком падает обратно на землю. Тук, и звук опять повторился. Я подошла к окну, и увидела Келли, которая стояла возле моего дома, и кидала мне в окно камешки, подбирая их с земли. Завидев меня, Келли выкинула в сторону оставшиеся камешки и широко мне улыбнулась.

— Что ты здесь делаешь? — крикнула я, открывая окно.

— Тебя жду, — ответила Келли, и собрала свои тёмно-каштановые волосы в шишку — Пошли гулять, скоро начнётся дождь!

— Заходи, а то я буду долго собираться.

— Нет, я лучше здесь подожду. Не хочу видеться с Лаурой, — сказала она, и как-то печально улыбнулась.

— И всё-таки мы с тобой похожи! — воскликнула я — Ладно, стучи, если что!

Я закрыла окно и начала собираться. Я решила надеть майку без рукавов цвета хаки, джинсы и чёрные кеды. Волосы аккуратно заплела во французскую косу. Это заняло чуть больше времени, чем я рассчитывала. Но я же предупреждала Келли, что буду долго! Я взяла прозрачный блеск с запахом лимона, и нанесла его на поверхность своих губ. Положив мобильный телефон в карман джинсов, я спустилась на улицу. Келли ждала меня прямо возле двери.

— Ну надо же! Не прошло и сто лет! — поддразнила она.

— А я ведь тебе говорила!

Дождик начал немного покрапывать, и я подняла лицо к затянувшему тучами небу. Оно неодобрительно громыхнуло в ответ. О, гроза? Отлично!

— Как ты? Оклемалась?

— Я даже не знаю, как объяснить, — Келли медленно пошла в противоположную сторону от моего дома. Я поспешила за ней.

— Говори, как есть.

— Я забыла сказать тебе, Эверет, что после той встречи с Кристой, у меня начали случаться какие-то ступоры, — Келли поморщилась.

— Ступоры? — не поняла я.

— Угу. Я как будто проваливаюсь в черноту, в обморок, но в то же время всё слышу и чувствую. Просто слепну.

— А на какое время?

— Самое большее — это три минуты. Вчера я отключилась на минутку. Кругом было так же темно, а потом начали, размыто проявляться силуэты людей, и…машины. Это был красный «Мерседес», полностью тонированный, который на огромной скорости врезался в меня.

— Это точно была ты?

— Да, это была я.

— А ты уверена, что не заснула? Может быть, тебе это приснилось? — похоже, мы с Келли поменялись ролями, и теперь была моя очередь задавать глупые вопросы.

— Возможно, но я не уверена в этом. Может, я действительно задремала? — Келли скорее спрашивала себя, а не меня.

До парка мы с Келли шли в полной тишине, каждая погружённая в свои мысли. Я не знала, о чём думает Келли, а я пыталась вспомнить тот момент, когда мы с ней познакомились. Как сейчас помню: 10 лет назад я сидела на скамеечке в парке, и молча мокла под дождём, пока маленькая Келли не подошла ко мне с голубеньким зонтиком, и не сказала: «Идём под зонтик, ведь тебе холодно. А меня зовут Келли», и девочка протянула мне свою ладошку.

— Помнишь, как мама водила нас в ботанический сад? — вдруг спросила Келли, и пригласила меня сесть рядом с неё на деревянную скамейку.

Неужели Келли тоже вспоминает лучшие моменты нашего совместного детства? Хотя я не удивляюсь, потому что иногда мне казалось, что мы даже думаем одинаково.

— Конечно помню, — я не смогла сдержать улыбки, и положила голову ей на плечо.

Мы долго ёщё вспоминали, и обсуждали самые счастливые моменты нашего детства, пока Келли не замучила жажда. Она приняла решение сходить через дорогу, и купить газировку. Я осталась сидеть на скамейке, уставившись на уходящую фигуру Келли в жёлтом сарафане. Дождик к тому времени кончился, и небо местами прояснилось.

Келли чуть повернулась на тротуаре, и помахала мне рукой. И тут случилось такое, что я перестала дышать... Из-за поворота на огромной скорости выскочил красный «Мерседес» с тонированными стёклами. Я не сразу вспомнила про аварию, о которой мне рассказывала Келли, но когда я поняла, было уже поздно. Я вскочила, и побежала в сторону дороги, выкрикивая имя подруги, но Келли была слишком далеко, и не могла слышать меня. Келли ступила на дорогу, и уже через секунду послышался противный визг тормозящих шин, и я уже была настолько близко к Келли, что могла видеть её до смерти испуганное лицо. Я стояла от неё всего в каких-то 5-6 шагах, и тихо прошептала, почти неслышно: «Келли», но было уже бесполезно. Келли издала истошный вопль, и стремительно рассекая воздух, взлетела на капот машины, ударившись головой. Правую руку она с такой силой обрушила на тонированное лобовое стекло, что на нём осталось две маленькие и одна огромная трещина. Затем «Мерседес» быстро сдал назад, и бездыханное тело Келли упало на мокрый от дождя асфальт. Водитель машины, вдавив педаль газа в пол, устремился покинуть место преступления, скрывшись за тем же поворотом, откуда и появился. Но я всё-таки успела взглянуть на то место, где должен был висеть номер автомобиля. Именно — должен был, потому что его там не было! Кругом всё стихло. Люди были похожи на восковые фигуры, которые с ужасом смотрели на окровавленное тело Келли. Самой первой из оцепенения, конечно же, вышла я:

— Келли! — завопила я, и подбежала к ней.

Она лежала на спине с закрытыми глазами. Правая рука лежала на животе, из-под которой текла алая кровь, окрасившая жёлтый сарафан, и воду на асфальте в насыщенный красный цвет. Я упала рядом с ней на колени, и аккуратно перевернула её руку. От запястья до сгиба локтя было множество глубоких порезов, с находившимися внутри ран осколками стекла. Кровь текла из порезов, не переставая. Стёкла впились прямо в вены.

— Келли, — шёпотом звала я.

Наконец люди ожили, и начали доноситься чьи-то крики. Кто-то даже плакал, причём в голос. Вдруг Келли быстро заморгала, а потом её взгляд остановился на мне. Её губы затрепетали, а из глаз покатились слёзы.

— Больно, — хныкала Келли — Мне больно!

— Я знаю, знаю, — говорила я дрожащим голосом.

Я совершенно не понимаю, что нужно говорить в таких случаях. Капилляры в глазах Келли полопались, и предали им розоватый оттенок. Меня это напугало, и я подумала, а видит ли Келли вообще? Тут рядом со мной присел мужчина лет 40 в шляпе и пальто, и взял левую руку Келли, нащупывая пульс. Я приложила свои руки к щекам, и обнаружила, что тоже плачу. Келли продолжала хныкать и стонать от боли, время от времени тяжело вздыхая.

— Потерпи ещё немножко, дорогая. Скорая уже в пути, — мужчина в шляпе оказался неожиданно заботливым. Я попыталась посмотреть в глаза этого мужчины, но ничего не вышло, из-за тёмных солнцезащитных очков, и высоко поднятого воротника пальто.

Минуты через три, послышался вой сирен, и машина скорой помощи уже припарковалась подле нас. Двое санитаров выбежали из машины, и начали грубо укладывать Келли на носилки. А я только и успевала говорить им, чтоб были с ней осторожнее.

— Ты что, её мамаша? — рявкнул санитар, а я ничего не смогла ответить, как бы ни старалась.

Я искала глазами среди толпы перепуганных людей того дружелюбного мужчину, но он чудесным образом исчез, растаял. Но у меня возникло чувство, что я его ещё увижу. Келли на носилках занесли в машину.

— Я с ней! — крикнула я, сама не знаю кому.

— Ну так полезай в машину! — прикрикнул крупный санитар.

А я всегда думала, что врачи — добрые, хотя это не аргумент. Но всё-равно обидно. Я вскочила в машину, где на лицо Келли надевали кислородную маску. Как только я закрыла дверь, машина взревела, и мы понеслись по вечерним улицам Сиэтла. В машине оказалась ещё и медсестра, которая намного аккуратнее и бережнее обращалась с Келли. Женщина туго-туго перевязала пораненную руку. Я совсем потеряла счёт времени, когда смотрела на Келли. Её грудь медленно, почти незаметно поднималась и опускалась в такт сиренам. Глаза она больше не открывала, но было видно, что ей очень тяжело дышать, и у меня появилось опасение, что или же у неё пробита грудная клетка, или сломана не одна пара рёбер. Я отогнала дурные мысли, когда вой сирен прекратился, машина остановилась, и Келли на носилках внесли в приёмное отделение. Высокий черноволосый мужчина в белом халате шёл к нам навстречу. Он посмотрел на Келли, потом на меня. У него были тёмно-карие глаза. Такие добрые и понимающие. Я попыталась рассмотреть на таркетке его фамилию, но из-за слёз у меня разболелись глаза, и мне было трудно сосредоточиться.

— Что с ней? — очень внятно, но быстро спросил доктор.

— Сбила машина, — пролепетала я, не дав открыть рта санитарам.

— Понятно, — он запнулся — Так, ребята, везите её пока в восьмую палату. Дальше я сам ей займусь. Карен всё сделала? — широкоплечий парень кивнул — А вы, — он вновь посмотрел на меня — Подойдите к нашей секретарше. Она вас опросит, и вы можете быть свободны.

— Я никуда не уйду! — мой голос звучал почти уверенно — Пока я не узнаю про неё, — я указала на Келли, которую в спешке повезли по коридору — Я не сдвинусь с места!

— Вот как! — поразился врач — Дело ваше. Не смею вам мешать, юная леди. Кто вы будете пострадавшей? И, пожалуйста, ваше имя, — он вдруг замолчал, а потом быстро заговорил — Ой, прошу прощения! Что это я говорю? Вы, верно, её родная сестра, да?

— Нет, мы не сёстры, — чуть слышно ответила я — меня зовут Эверет.

Врач искренне удивился моему ответу:

— Серьёзно? Не сёстры?

— Нет, — «Позвольте, моя подруга умирает на глазах, а я мило беседую? — подумала я».

— Ну тогда вы помните куда идти, — улыбнувшись, он развернулся, и быстрой походкой двинулся куда-то прямо по коридору, где было полно врачей и медсестёр.

Теперь нужно найти секретаршу. Где же она? Я бегала глазами по одной большой комнате, в которую вливалось много разных коридоров и лестниц. Наконец я нашла закруглённую стойку с письменным столом и компьютером, за которым сидела пышногрудая сероглазая блондинка с причёской «А я у мамы дурочка».

— Простите, вы секретарша? — недоверчиво спросила я, когда подошла к ней. В нос начал бить сильный аромат духов. Я смерила глазами 4 больших стопки разных документов и папок.

— Да, — сладким голоском ответила она. В её голосе было столько яда, что она была готова им плеваться, хотя тщательно это скрывала, и пыталась казаться дружелюбной. — Что угодно?

— Врач попросил меня к вам подойти. Сказал, что вы меня опросите, — я присела на кожаное кресло рядом со стойкой.

— Когда к нам поступили? — спрашивала она, одновременно перебирая стопку документов и бумаг. Найдя ту, которую искала, она с нетерпением посмотрела на меня.

— Не я. Моя подруга поступила только что. Её сбила машина, — в больших глазах блондинки читалось беспокойство, чему я была не мало удивлена.

— Имя подруги, фамилия, год рождения.

— Келли Мэй Спринг. 5 мая 1993 года, — ручка быстро зачиркала по бумаге, которую секретарша придерживала наманикюренными пальцами.

— Имена родителей, домашний адрес, телефон, — перечисляла блондинка.

Она задала эти вопросы и мне, а когда я ответила, она на отдельном листочке написала мобильный телефон Натали, и отдала их какой-то медсестре.

— Вы остаётесь, мисс Харроумонт?

— Да, я подожду врача.

— Хорошо. Желаете чего-нибудь?

— Нет, спасибо, — ответила я, но не успела расслабиться, потому что ко мне подошёл уже знакомый доктор.

— Ну что я могу сказать? — он тяжело вздохнул — У меня две новости.

— Что с ней?! — не смогла сдержать эмоций я — Она жива?

— Безусловно, — сказал мужчина, и у меня аж от сердца отлегло. — Это хорошая новость.

— А плохая?

— Практически все кости до локтя в правой руке переломаны. С хрящами та же история. Ей понадобиться очень много времени, чтобы они срослись. Мы сделали рентген, и я наложил ей гипс.

— Боже, — выдохнула я, и отвернулась, скрывая слёзы. — Но ведь с ней будет всё в порядке? — в надежде спросила я — Она поправиться?

— Конечно поправиться, и не сомневайтесь!

— Можно её увидеть?

— Не сейчас. Вот часа через четыре, она будет в состоянии вас слушать, — я посмотрела на часы. Они показывали 18:15.

— Ладно, спасибо. Я её подожду здесь. Можно?

— Конечно можно. Мне пора, Эверет. Рад был с вами познакомиться, — с этими словами он удалился.

Я сидела в мягком кресле, и голоса людей, сирены машин превратились для меня в монотонный гул. Я почти растворилась в небытие, но вдруг холодная рука потрепала меня за плечо. Я разлепила полусонные глаза, и уставилась на взволнованное лицо Натали.

— Эверет, что произошло? Как Келли?

— Она сейчас в палате. С ней всё хорошо, не беспокойтесь. К ней можно будет зайти, — я взглянула на часы — через три часа.

— Моя девочка, — вздохнула Натали, и села в соседнее кресло. — Моя маленькая. Кто это сделал?

— Не знаю, — ответила я — Номеров у машины не было. Но мне кажется, что это было спланировано.

— Кем? — удивилась она.

— Опять не знаю. Всё произошло очень быстро, будто водитель заранее знал, ради чего он едет в парк.

— Имеешь в виду заказное убийство? — допустила она.

— Возможно, — я на некоторое время задумалась — Нет, не возможно.

— Почему ты забрала свои слова обратно? — Натали заметно напряглась.

— Просто, в этом ни для кого нет выгоды, — сказала я — У неё нет врагов. Её не за что убивать, — «А у меня есть враги» — подумала я.

— Уверена?

— Абсолютно.

На этом наш разговор с ней закончился. Мы молчали, и каждая думала о своём. Не знаю, о чём думала миссис Спринг, а я вообще не думала. Мне не хотелось думать. В голове до сих пор кричала Келли, и на какую-то секунду я представила, что за рулём «Мерседеса» сидела Криста. За всем этим, несомненно, стояла именно она.

Натали осторожно дотронулась до моей руки:

— Эверет, прошло уже 3,5 часа. Не пора ли нам к Келли?

— Что, уже?

— Да, иди сначала ты. Я зайду после тебя, — Натали пыталась выдавить улыбку, но у неё это мало получалось.

— Хорошо, — я встала с кресла, и побрела в палату.

Я шла, еле передвигая ноги, дважды споткнулась, и чуть не упала. Вот она! Восьмая палата! Эта цифра всегда у меня вызывала только положительные впечатления и ассоциации. Тихо открыв дверь, я вошла внутрь. Тишину нарушал противный писк прибора, отслеживающий её сердцебиение. В носу Келли было закреплено что-то типа котетора, на правой руке гипс, а в левую поступало обезболивающее. Я взяла табурет, и аккуратно поставив возле её больничной кровати, села.

— Келли? — шёпотом позвала я.

— Эверет? — чуть слышно спросила она, и мне полегчало, потому что я думала, что после такого удара головой, у неё будет амнезия.

— Да? — её бледные губы изогнулись в улыбке — Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно! — съязвила Келли — У меня всё болит, а рукой я вообще не могу пошевелить.

— Бедная, — я легонько дотронулась до кончиков её пальцев.

— Видишь, я не ошиблась, — слабо ответила мне Келли — Я предсказала аварию. Мою аварию, — мне нечего было сказать по этому поводу — Эта Криста, она не обычная семнадцатилетняя девчонка, у которой в голове только мода и парни. Она другая, — Келли взглянула на меня с мольбой.

— Я не могу тебе возразить, — наконец сдалась я — Я так за тебя переживала, Келли. Ты мне нужна, и я ни в коем разе не готова тебя терять, — Келли отвернулась от меня — Обещай, что ничего подобного больше не случиться. Я не смогу без тебя.

— Угу, тебе пора домой, Эверет. Я не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии.

— Ладно, я приду завтра. Выздоравливай, — я послала ей воздушный поцелуй, и вышла в коридор, и, дойдя до файе, пригласила в палату миссис Спринг.

Я почти выбежала на улицу, и пешком пошла домой. Ночной прохладный воздух с каплями дождя прочистил мне мозги, и я поняла, что Келли действительно говорила правду. Вот, только то, что подобной трагедии больше никогда не случиться, она мне так и не пообещала. Да и то, что Келли пришло ведение про аварию, и то, что эта авария произошла, не может быть просто совпадением, или нелепой случайностью.

Глава шестая ЗАКЛЮЧЁННОЕ СЧАСТЬЕ

— Вы к кому? — спросила меня секретарша, когда я через неделю после аварии пришла в больницу навестить мою пострадавшую подругу.

— К Келли Спринг. Восьмая палата, — ответила я.

— Проходите, её сегодня выписывают.

— Что, простите? — мне показалось, что я не расслышала — Выписывают?

— Даа, — протянула блондинка, когда пересматривала документы — Здесь не может быть ошибки. Вот, тут так и написано: «Келли Мэй Спринг поступила 8 октября 2010 года; выписывается 15 октября 2010 года»; — секретарша посмотрела на меня.

— Ладно, сейчас сами разберёмся, — я направилась прямо по коридору, и вошла в восьмую палату. Келли стояла ко мне спиной и собирала вещи в сумку.

— Привет, Эверет, — Келли повернулась ко мне. Могу спорить, что ей сейчас намного лучше, чем неделю назад. После 8 октября, ни я, ни Натали не приходили к Келли, потому что она запретила. Сказала, что хочет побыть одна. — А я выписываюсь!

— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Тебя сбила машина всего неделю назад, а ты уже выписываешься? Куда смотрит твой врач?

— Он меня и выписал. Почему-то вчера мне сняли гипс, и сделали повторный рентген, который показал, что все кости восстановились, а хрящики срослись, — она продемонстрировала мне перебинтованную руку, и у меня от удивления расширились глаза. — Эверет, они должны были срастаться, как минимум три месяца! И это ещё не считая курса антибиотиков и потом лекарства для восстановления иммунитета. Врач просто в шоке! Я здорова, так в больнице мне делать нечего!

— А руку, почему не разбинтуешь тогда?

— Доктор сказал, чтобы я ещё поносила два дня. Ну, чтоб наверняка.

— Мама приходила? — перевела я тему в другое русло.

— Да, — Келли сложила кофту и положила её в сумку. — Она сейчас за нами заедет.

Собрав сумку, Келли надела лёгкую оранжевую курточку, и мы вышли из палаты. Келли подошла к секретарше, и сообщила, что восьмая палата освободилась. Невинно улыбнувшись, блондинка поставила какую-то печать, и передала Келли справку. Я думала, что справку должен выдавать лечащий врач, а не секретарша! Ну, ладно, какая разница? На улице нас ждал жёлтый «Фольксваген» миссис Спринг. Келли решила сесть назад, и поэтому я устроилась на переднем сиденье.

— Здравствуй, Эверет! — поприветствовала меня Натали — Келли, как дела? Как самочувствие? Почему ты не разрешала нам к тебе приходить? — мне нравилось то, что мама Келли про меня не забывала. Я ей была как родная дочь.

— Я не хотела, чтобы вы за меня волновались, — сказала Келли.

— Я могу сказать тебе только одно: у тебя не получилось, и мы очень переживали. Да, Эверет?

— Да.

— Со мной всё нормально, мам, — бодро ответила она. Келли будто захлестнуло хорошее настроение. Её энтузиазму не было предела.

— Миссис Спринг, а вас не удивляет то, что Келли так быстро поправилась? — поинтересовалась я, а машина с тихим урчанием сдвинулась с места, и мы плавно поехали.

— Вообще-то меня это беспокоит. Всё-таки поправиться за неделю после такой сильной аварии, это немыслимо.

— Да ладно вам! — Келли замешкалась — Главное, что всё обошлось, и я в порядке!

— Ты права, — согласилась мама.

Я посмотрела на Келли в лобовое зеркало. Едва завидев мой взгляд, она виновато отвела глаза в сторону. Я знаю Келли уже не первый день, и сейчас я с лёгкостью могла заявлять, что она от меня что-то скрывает. Я не решалась спросить её об этом в присутствии Натали. Дальше мы ехали в полной тишине, только незнакомая мне песня играла по радио, создавая атмосферу семидесятых годов. По мере приближения к дому, Келли начала заметно волноваться, и ёрзать на сиденье. Натали аккуратно заехала в гараж, и, не выключая мотор, отдала дочери ключи от дома. Келли выскочила из машины, и побежала в дом, не дождавшись меня. Я пожелала миссис Спринг удачи, и не спеша, вошла в дом. Келли поднималась по лестнице в свою комнату. Я догнала её, и мы сели на диване в комнате.

— А мама куда уехала?

— В магазин, — вяло ответила Келли. Куда же делось хорошее настроение? — Я знаю, ты хочешь о чём-то спросить, но сначала, — Келли что-то достала из тумбочки, крепко сжимая в руке, и аккуратно переложила в мою раскрытую ладонь. — Держи.

— Что это? — спросила я. У меня в руке лежал маленький белый бумажный квадратик, перевязанный крест накрест ярко-красными нитками. Он весил совсем немного. — Что за амулет?

— Это не амулет, Эверет. Этот оберег я сделала для тебя.

— Зачем? — не поняла я.

— Я, по-моему, не правильно выразилась. Это скорее не оберег, а твоё счастье.

— Счастье? Как это?

— Здесь заключено твоё счастье, Эверет, — Келли показала на амулетик. Я всё-таки буду называть его именно так. — Здесь твоё будущее, — Ага, значит, Келли видит будущее! — Но я не буду пытаться подсластить тебе пилюлю, Эверет, и скажу прямо. Перед своим счастьем ты очень много всего натерпишься, но ты пройдёшь через это. Я верю в тебя, — Келли была настроена серьёзно — Этот оберег не обязательно везде таскать с собой. Просто положи в какое-нибудь надёжное место, только не забудь про него. Открой его в день своего девятнадцатого дня рождения, а пока имей терпение, и жди, — Келли тяжело вздохнула. Кажется, это было уже всё, что она хотела мне сказать.

— Зачем его открывать? — я задала ей первый вопрос, который пришёл в мою голову.

— Посмотри, — она взяла амулетик, и поднесла его к солнечному свету. Через бумагу проступали буквы. Эх, если бы у Келли был разборчивый почерк, я, может быть, и поняла бы, что там написано.

— Что там написано? — Келли отдала мне оберег.

— Потом узнаешь. Могу сказать только то, что он будет тебе в некотором роде помогать.

— Помогать в чём? — допытывалась я, но на этот вопрос у Келли, наверное, не нашлось ответа, и я задала следующий — Почему я должна его открыть не сейчас, а в девятнадцать лет?

— Так надо, — чуть слышно ответила Келли — Когда ты откроешь оберег, ты узнаешь, что я была права, — слово «была» больно обожгло сердце.

— Почему «была»? Ты видишь будущее?

— Совсем не часто, но, тем не менее, ведения сбываются.

— Почему «была»? — не отставала я. Какая же я зануда!

— Потому что, Эверет, меня уже не будет.

— Что ты такое говоришь? — воскликнула я, а она очень виновато, с болью улыбнулась. Такая улыбка вонзилась в меня, точно длинный острый клинок. Меня замутило.

— Я люблю тебя, как родную, — говорила Келли, а я взяла её руку, которая оказалась холодной ледышкой. — Пообещай мне, что ты не будешь делать опрометчивых поступков, — у меня захватило дыхание.

— Келли, что ты несёшь?! — вдруг заорала я ни с того ни с сего, а она молчала, как-будто вообще ничего не слышала. — По-моему, ты сильно ударилась головой! Не обижайся, но ты не в себе! Проспись, а завтра поговорим, — я отдала ей свой амулет.

— Нет, Эверет! — умоляла она — Пожалуйста, возьми его! — я помолчала, но потом взяла амулет обратно, и положила в карман куртки.

— Прощай, — прошептала она, а я круто развернувшись, бросилась прочь из её дома. Я ведь ещё даже не подозревала, что это были последние слова Келли, которые я услышала…

Проскочив в гостиной мимо Лауры, которая меня не заметила, я заскочила в свою комнату, и заперла дверь. Амулетик я положила в маленькую голубую коробочку с жёлтым бантиком. Только мне стоило сесть на кровать, как меня тут же сморил сон. Но поспать мне толком так и не удалось.

Меня мучила совесть, потому что я так обращалась с Келли, я накричала на неё. Вот я дура! Она же самая прекрасная подруга, которую только можно придумать и вообразить! Часы показывали 2:18 ночи, но я всё же взяла сотовый, и набрала Келли. Пусть я её разбужу, но мне просто необходимо извиниться! В трубке послышались длинные продолжительные гудки. Странно, она обычно всегда отвечает, когда бы я ей не позвонила. Может, она решила отомстить мне за то, что я не отвечала на ЕЁ звонки, когда поссорилась с Лаурой? Нет, Келли не могла, она не злопамятная. Тем более по большому счёту и злиться-то не на что. Я набрала Келли 6 раз, но так никто и не ответил. Может, у неё телефон стоит на вибрации? Нет, Келли никогда не ставила вибровызов. Она считала это глупым, потому что вдруг ей кто-то будет звонить по важному вопросу, а она не будет этого слышать. Какой тогда толк в телефонах?

Я начала беспокоиться, и поэтому, переодевшись и расчесавшись, я пошла к Келли. На полпути к дому Келли, я поняла, что меня больше не тянет в этот дом, как раньше. Входная дверь её дома была открыта настежь, не смотря на столь поздний час. Я тихо вошла, но всё же сначала постучала о дверной проём.

— Келли? — мне никто не ответил — Миссис Спринг? — я прошла в тёмный холл.

— Проходи, Эверет, — к сожалению, я услышала не тот голос, который хотела. Я вошла в гостиную комнату, и села рядом с Натали на диван. Глаза женщины были заплаканными.

— Миссис Спринг, я звонила Келли, но она не отвечает, — Натали не моргая, смотрела на меня. Скорее не на меня, я сквозь меня, будто меня и не было. — Она мне даже не перезвонила, — Натали не собиралась отвечать — Миссис Спринг! Где Келли? — опять молчание — Натали!!!

— Келли? — она посмотрела мне в глаза, и меня посетила мысль, что я не хочу знать, где она. — Келли? — переспросила Натали, как-будто слышала это имя впервые. Кажется, женщина приняла много успокаивающего.

— Да, — согласилась я — Келли. Где она?

— Её нет, — тихо и спокойно ответила Натали, пожав плечами.

— Почему её нет? А куда она ушла? — дрожащим голосом спросила я, хоть уже заранее и знала ответ. Но частичка надежды ещё жила во мне, а лучик счастья ещё пока озарял моё сердце.

— Её здесь нет, — мисс Спринг перевела дыхание — Она никуда не ушла. Её просто больше нет, — затем последовала долгая пауза — Она умерла.

Та самая частичка надежды, умерла во мне только что, и мне показалось, что на какие-то полминуты моё сердце перестало биться. Я пребывала в состоянии эйфории, и была готова упасть в обморок прямо сейчас. Нет, не может быть! Да как же это так?! Келли для меня была и лучшей подругой, и любимой сестрой, которой у меня никогда было, и, в конце концов, просто хорошим человеком.

— Как это случилось? — я с сочувствием смотрела на мать, потерявшую своё дитя. Я не могла понять её чувства. Сейчас я жила своими чувствами.

— Она начала очень часто дышать во сне. Потом, через минуты две, её кожа приобрела какой-то синеватый оттенок, — я попыталась сдержать слёзы и горечь, но у меня не вышло. Глаза уже были на мокром месте, и вскоре слёзы свободно сбегали по щекам. — Я вызвала скорую, но ей ничем не смогли помочь. Было поздно, что-либо предпринимать. Даже если бы скорая помощь примчалась в ту же секунду, её бы не спасли. Её сердце остановилось. Она умерла ровно в полночь: минута в минуту, секунда в секунду. Последнее, что она сказала: «Передай Эверет», и дала мне вот это, — Натали протянула мне точно такой же бумажный амулетик, какой мне давала Келли днём. Только этот оберег был в два раза меньше первого, и перевязан белоснежными нитками.

— Она больше ничего не сказала? — я контролировала свой голос, как могла. Я задала этот вопрос не просто так. Мало ли, вдруг этот амулет тоже нельзя сейчас открывать?

— Нет, больше ничего, — прошептала Натали.

— Мне очень жаль, — я взяла оберег, предварительно крепко сжав руку женщины. — Мне правда, очень жаль, — прошелестела я.

— Я знаю, — всхлипывая, выговорила миссис Спринг — Можно тебя кое о чём попросить?

— Конечно, — сказала я.

— Пожалуйста, Эверет, не приходи сюда больше. Вы ведь так с ней похожи, — Натали обхватила моё лицо руками, и я почему-то испугалась, посмотрев ей в глаза. Они выражали горе, боль и … дикость. — Послезавтра я уезжаю. Там, куда я еду, живут мои родные, и мы решили похоронить Келли не здесь, а там — во Флориде.

— Хорошо, будет по-вашему, — пролепетала я, а сама в это время думала: «Я ведь даже не смогу сходить к ней на могилку».

— До свидания, Эверет, — на прощанье, обняв женщину, я вышла из дома, в который больше никогда не вернусь.

В своей комнате я без сил упала на кровать, и, уткнувшись лицом в подушку, дала волю слезам, которые лились не переставая. Я не могу смириться с тем, что Келли больше нет. С кем же мне теперь общаться, кому довериться? Я сбита с толку. Мне нужно кому-то открыться, и на примете у меня есть один человек — Грейс Хортер. Я знаю эту девушку, которая учиться в нашей школе довольно хорошо, и если после того, как я расскажу ей всю историю, она меня не поймёт, то хотя бы выслушает. Я не боюсь доверить ей свою тайну о Кристе и о Келли, которая умерла при необычных обстоятельствах, потому что её сердце так просто не могло взять и остановиться. Грейс все всегда доверяли свои секреты и сокровенные тайны, не опасаясь, что она проболтается. Эта симпатичная девушка невысокого роста, с короткой стрижкой тёмных волос и карими глазами не была сплетницей. При первой же возможности всё расскажу ей, и попробую открыть второй оберег Келли.

«Келли… Моя хорошая светлая Келли... Как же я буду дальше без тебя?» — думала я. За всю ночь я ни разу не смогла остановить слёзы. Боже, я не плакала столько за всю свою жизнь! К утру, у меня возникло чувство опустошённости, одиночества… Лучик надежды, озаряющий и греющий моё сердце, погас... Впервые в жизни я почувствовала настоящую душевную боль... Но это ещё далеко не конец, это начало пути... Пути, который поведёт меня по извилистой, долгой и тенистой дороге к счастью...

                Глава седьмая ПОСЛАНИЕ

Только спустя 3 недели я подошла со своей историей к Грейс. У меня не было ни желания, ни возможности подойти к ней раньше. Я наблюдала за Грейс со стороны, но и тогда она бросала на меня непонимающие взгляды. Грейс узнала бы сама, что со мной произошло, и почему я в последнее время так несчастна и пуглива, будь у неё хотя бы чуточку наглости. Она не из тех людей, которые лезут в душу, и это хорошо. По крайней мере, для меня. Я расскажу ей всё, что посчитаю нужным, и выставлю всё происходящее в чуть более тусклых красках, чем на самом деле. И, правда, зачем я буду пугать девушку?

— Теперь мне нужно посмотреть, что там внутри, — прошептала я, когда мы стояли с Грейс в женском туалете. — Если честно, мне страшно его открывать.

— Хм, странно, — между карими глазами Грейс появилась складочка — Ничего подобного раньше не слышала, — это лишь концовка диалога, который произошёл у нас с Грейс.

Мы решили прогулять физкультуру, потому что сегодня было жутко жарко, ни единого намёка на тучи. Грейс предложила укрыться от жары в столовой, но она почему-то оказалась закрытой. А в туалете, всё-равно учителя во время уроков не появляются, и не стоит волноваться, что нас взашей поведут к директору.

— Как ты думаешь, что там внутри? — я подбородком указала на оберег, который мирно покоился на краешке раковины.

— Без понятия, — Грейс пожала своими худыми плечами — Ты боишься её?

— Кристу? — переспросила я. Грейс молча кивнула. — Теперь нет. Если раньше я боялась умереть или пострадать, то сейчас я не боюсь. Мне нечего терять. Единственное, что у меня было — это Келли. Каждый день я утром открывала глаза, и знала, что бы не случилось, она меня поймёт, и поддержит, а сейчас её нет.

— Я тебя понимаю, — Грейс накрыла мою руку своей ладонью.

— Прости, но ты не можешь меня понять. И никто не может.

— Мне очень жалко тебя, Эверет.

— Нет! — выкрикнула я — Не нужно меня жалеть! — я вырвала свою руку. Кажется, у меня случилась истерика. — Она погибла только из-за меня, потому что этой Кристе, чёрт возьми, нужна я и никто другой! А Келли просто удачно подвернулась ей под руку!

— Перестань! — закричала на меня Грейс. Такой я ещё никогда не видела. — Ты постоянно считаешь себя виноватой!

— А разве не так? — воскликнула я. Наверное, со стороны мы выглядели, как две припадочные.

— Нет, не так! Это Криста влезла в твою жизнь, и рушит её, а не ты! — кричала она, и я замолчала.

Слёзы ярости жгли мои глаза. Всё, что я в себе держала, вырвалось наружу. Грейс следила за каждым моим движением, по-моему, я напугала её своим поведением. Или это она меня напугала?

— О, Господи, прости. Извини за моё поведение Грейс, просто столько всего навалилось! — слёзы высохли на моих щеках.

— Я знаю, Эверет, — сочувственно проговорила Грейс — Не волнуйся, успокойся. Если тебе нужна будет подруга, можешь на меня положиться.

— Спасибо, что выслушала, Грейс. Мне это нужно было.

— Всегда, пожалуйста. Тебя ждёт оберег, — Грейс пододвинула мне амулетик.

Я взяла его в руки, и, потянув за один конец белой нитки, распутала её и положила обратно на столешницу возле мойки. Затаив дыхание, я развернула бумагу.

— Что с тобой? — заволновалась Грейс.

— Ничего, — прошептала я — Просто волнуюсь.

На бумаге было что-то написано аккуратным почерком Келли. Постойте, как это аккуратным? Она же вообще пишет, чуть ли не печатными буквами! Келли старалась писать аккуратно, без помарок, чтобы я поняла. А как насчёт первого оберега? Там же сам чёрт ногу сломит! Я развернулась лицом к свету, и прочла: «Не отчаивайся! Будь терпелива, и удача повернётся к тебе. Жди счастья, оно не за горами. Однажды, ты откроешь для меня своё сердце вновь, но сначала, ты должна услышать меня». Я несколько раз перечитала послание Келли, чтобы как можно лучше вдуматься в его смысл. Она что, издевается надо мной? О каком счастье теперь может идти речь?

— Эверет, что там? — Грейс перегнулась через раковину, и пыталась заглянуть в записку. Я передала ей послание. Грейс пробежала глазами по бумаге — Ты поняла, что она имеет в виду?

— Вообще-то нет, — честно ответила я — Сколько осталось до звонка?

— Пять минут, — Грейс посмотрела на часики, которые тикали на её левой руке.

— Как я должна услышать её? — пробормотала я себе под нос — Что она хотела этим сказать?

— Она могла ошибиться, — проговорила Грейс.

— Нет, не могла. Она очень внимательна.

— Ну, если она не ошиблась, то ты как-то должна услышать её.

— Спасибо, но это я и без тебя знаю.

— Она вроде видела будущее, ведь так?

— Да, так. И что теперь? — я запнулась — Неужели Келли было ведение, что я сошла с ума, потому что только тогда я смогу услышать её голос!

Грейс тихо захихикала, а потом вмиг посерьёзнела:

— Чего ты боишься?

— А это тут причём? — удивилась я.

— Просто ответь, — поторопила меня Грейс.

— Вообще я не задумывалась об этом, но в последнее время мне страшно находиться в тишине. Я даже засыпаю в плеере! Или я не…

— Вот оно, Эверет! — перебила меня Грейс — Как давно ты боишься тишины?

— Последние недели. А что?

— Ты боишься не тишины, Эверет, — Грейс ехидно улыбнулась мне — Ты боишься услышать голос Келли!

— Да? Но до этого момента я же не знала, что должна услышать голос Келли! Если бы я сейчас начала бояться остаться одна, в тишине, то это было бы неудивительно.

— Ты подсознательно боялась этого, и только сейчас поняла, в чём дело.

— Кажется, ты права, — нехотя сказала я. Грейс догадалась быстрее меня — Когда мне ждать её голоса, и зачем?

— Я не знаю, но, наверное, она скажет тебе, что делать дальше.

— Я просто скоро свихнусь от всего этого, — пролепетала я.

— Не волнуйся, если что, мы свихнёмся вместе, — ответила Грейс, и мне стало рядом с ней уютно, но, увы, совсем не так, как с Келли. — Через две минуты звонок. Может пойдём?

— Угу, — я свернула записку, и положила её в сумку. Мы вышли на улицу, и сели на скамейку в школьном дворе. — Грейс, я сейчас подумала, ведь Келли пострадала, потому что была мне ближе всех, и... А вдруг с тобой тоже что-то случиться?

— Эверет, может, за рулём той машины действительно сидела Криста, как ты и думаешь, но в том, что у Келли остановилось сердце, ты не виновата. И никто не виноват. Она умерла своей смертью.

— Не своей, Грейс, — возразила я — У Келли никогда не было проблем с сердцем.

— Астма?

— И астмы у неё тоже не было. Я не хочу подвергать опасности ещё и тебя. Возможно, сблизиться со мной — это было твоей самой главной ошибкой в жизни, — я посмотрела на Грейс.

— Ты что? Не сходи с ума! И никакой ошибки быть не может в том, что мы с тобой подружились, Эверет. Слышишь меня? Тем более, лучше поволнуйся за себя, а не за меня. Потому что мне с трудом вериться, что Криста возьмётся за меня, чтобы тебе что-то там доказать. Мне кажется, что ты уже поверила в то, что Криста затаила на тебя злобу, — её карие глаза обнадёжили, и мне очень захотелось ей поверить.

А вдруг всё обойдётся? Может Криста довольна уже тем, что отыгралась на Келли? А может быть нет.

— Всё, пойдём. Сейчас будет звонок.

После звонка Грейс проводила меня на алгебру, а сама пошла на физику.

На алгебре меня ждала лёгкая тема, и поэтому урок пролетел на одном дыхании. В хорошем расположении духа я вернулась домой, и даже сама, первая поприветствовала Лауру. Такого от себя не ожидала ни я, ни Лаура. Но кое-как она всё-таки выдавила для меня своё приветствие, которое мне нужно было, как собаке «Здрасьте».

Грейс жила от меня очень далеко, поэтому мы договорились с ней видеться в школе, и периодически созваниваться. У меня появилась надежда на новую подругу, возможно даже лучшую. Но такой подруги, как Келли у меня никогда не будет, и никто не сможет мне её заменить. Криста по-прежнему являлась ко мне в дурных снах, и где-то очень далеко-далеко мой здравый голос вопил мне: «Не расслабляйся! Она только этого и ждёт, чтобы нанести тебе очередной удар. Она может вернуться в любой момент».

Глава восьмая ПЕРВОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

В школьной столовой все шумели и галдели. Конечно же, все обсуждали таинственное исчезновение маленькой пятилетней девочки, которая ходила в детский садик, находящийся недалеко от нашей школы. Не многие были с ней знакомы лично, но о ней сейчас говорили все, кто хоть капельку слышал обо всей этой ситуации. Первые говорят то, что девочка поздно вечером шла от подружки домой, да не дошла. Вторые то, что она села в чужую машину, и её куда-то увезли. Но первые два предположения — это бред полный, чепуха. Ну сами подумайте, какая подружка может быть в 22:30? Или какая мать упустит своего ребёнка из виду? Разве что неответственная, но мама девочки была очень серьёзной, ответственной и умной женщиной. А третьи (их было меньше всех — десяток парней и девушек) утверждают, что сами видели, как малютку Хайди схватила красивая девушка лет восемнадцати с волосами цвета пшеницы, и куда-то убежала с ней. Я хорошо знала Хайди, и одно время мы с ней очень хорошо общались. Я помню, как она прибегала в «Осенний» парк с подружкой (и мамой, разумеется), и они вместе играли в классики, прыгали через скакалку. Бедняжка Хайди, она ведь ещё совсем маленькая! Мне уже не хватает этого белокурого ангелочка с серыми глазами.

— Эверет, ты только погляди, сколько шумихи образовалось вокруг этой малышки! — не смотря на шум в столовой, Грейс говорила шёпотом. Мы заняли столик возле окна, в которое с грохотом бились капли дождя.

— Мда, это точно, — подтвердила я, и откусила маленький кусочек яблока. Фу, ненавижу яблоки! — Маленькая, что же с ней случилось? Надеюсь, она жива.

— Угу, надейся, — Грейс отхлебнула чай — Пока тело не нашли, поэтому велика вероятность, что возможно она ещё жива. Хайди пропала два дня назад вечером, да?

— Да, и что?

— Давай мыслить логически, Эверет. Если бы это было умышленное похищение ребёнка, например из-за денег, то они бы связались с родственниками Хайди, и потребовали бы выкуп.

— Ты говоришь всё правильно, за одним только НО: семья Хайди не богатая, а обычного среднего достатка. Значит должен быть какой-то другой мотив, — я опять откусила красное яблоко, и поморщилась. Зачем я их вообще ем? — Сейчас Хайди состоит в розыске, и никто не знает, где она. И мне кажется, что все эти догадки, о которых трещит вся школа — просто бред, — я слегка улыбнулась.

— Неа, не бред, — чуть слышно пробормотала Грейс, глядя мне за спину.

— Что? — я наклонилась к ней поближе, чтобы лучше услышать.

— Посмотри туда, Эверет, — Грейс взглядом указала мне за спину.

Я развернулась всем телом, и уставилась на десяток ребят, которые сидели в дальнем углу, о чём-то перешёптываясь. Среди них я смогла узнать Лиззи и Кейт, и черноволосого Тима. Остальных, я, конечно, видела в школе, но не была знакома с ними лично. Но всю «десятку» объединяло только одно: неподдельный ужас на лицах. Какую-то девушку с пепельного цвета волосами била дрожь, и я, по-моему, даже смогла рассмотреть слезинку на её румяной щеке.

— Видишь? — Грейс вновь подала голос.

— Что вижу? До смерти перепуганных школьников? Да, вижу.

— Мне кажется, они рассказали правду. Они, похоже, действительно видели, как та девушка, о которой говорили, с разбегу подхватила малютку Хайди, и убежала прочь. Я где-то краем уха слышала, что девчушка даже закричать не успела, как всё быстро произошло.

— А где же была её мать?

— Мама отвернулась на секундочку, и произошло всё за одно мгновение.

— Жуть, — промямлила я, и почувствовала, как по рукам побежали мурашки. — Они и вправду бояться.

Тут столовую заполнил пронзительный звонок, и все лениво начали расходиться из столовой по классам.

— Грейс, ты пока иди на урок, а я возьму кое-что из своего шкафчика, и вернусь.

— Хорошо, — ответила она, и пошла на английский.

А мне пришлось тащиться на второй этаж за конспектом по биологии, который я забыла в шкафу. Пошарившись в карманах, я нашла нужный ключ, и открыла шкафчик. Я взяла тетрадь с конспектом, и хотела уже уйти, но тут я услышала чьи-то перешёптывания за дверцей моего шкафчика:

— Короче, мой папа работает в полиции, и он вчера мне сказал, что дело об исчезновении Хайди закрыли, — говорил мужской голос.

— Её нашли? — спросил тоже мужской голос.

— Нет, не нашли. Зато нашли Энди, — кровь отхлынула от моего лица — Она убита.

— Как убита? А почему закрыли дело Хайди?

— Энди…ну... Обещаешь никому не говорить?

— Да обещаю! Что случилось?

— У неё на шее…э-э-э…следы, — парень замялся — нуу…зубов, — тихо прошептал он, что я еле услышала. «И лучше бы не слышала — подумала я».

— Каких ещё зубов? — переспросил парень.

— Обычных! Человеческих! Насчёт Хайди я не знаю.

— Чего? Ты что, совсем спятил? Какие зубы? Ты случайно не перегрелся?

— Да я серьёзно, Дик!

— Хочешь сказать, что девчонку убил вампир?

— Да, — ответил тот, чьего имени я не знала.

— Ты точно больной! Я ведь говорил тебе, что меньше читать надо, тем более фантастику. Тем более про вампиров.

— Дик, говорю тебе! У Энди на шее с левой стороны были следы зубов, и крови в ней не было! — через дверцу, я услышала, как парень начал тяжело дышать. — Девушка обескровлена!

— Может зверь? — по голосу было ясно, что парень испугался.

— Ты сам зверь! Какой зверь может бегать по Сиэтлу, и убивать своих жертв, оставляя их без крови?

— Не знаю. Но вампиров же не существует!

— Да? А как мы можем отрицать то, что происходит практически у нас под носом?

— Мало ли, какие у нас животные есть! Я вот на днях слышал по телевизору, что животные всё время, не переставая мутируют. Кто знает, может это собака мутировала, и высосала кровь из девушки?

— Да ты сам мутируешь! Я всегда это знал! Как собака могла после этого, бесшумно вернуть Энди в свою комнату, и повязать ей на руку ленточку?

— Тогда я не знаю. Но подозревать вампиров — это абсурд!

— Абсурд, не абсурд, не тебе решать! Повторно дело заводиться не будет. Да, если что, я ничего тебе не говорил, понял?

— Понял, — парни громко зашагали по коридору.

Я закрыла шкафчик, и, положив конспект с ключом в сумку, побежала на урок. Я села за нашу общую парту с Грейс, и выложила учебник, буквально за минуту до прихода мистера Нельсона.

— Эверет, всё нормально? — спросила Грейс — Ты бледная, как поганка! Что случилось?

— Ничего. Всё нормально, — промямлила я, и попыталась утихомирить сердце, которое работало, словно мотор. — Я что-то плохо себя чувствую. У меня аллергия на яблоки, — соврала я.

— Ну ладно. Может, сходишь в медпункт?

— Нет, я себя нормально чувствую.

Я осталась наедине со своими мыслями. Бедная Энди! О каких, чёрт побери, вампирах может идти речь? Я, так же, как и другой парень придерживалась версии о животном. Я верю не в то, что они мутируют, а в то, что из-за них случилась эта трагедия. Но и первый парень не дурак. Действительно, как животное может оставить рядом с жертвой ленту? Или он приврал про ленту? Да дело даже не в ленте! Вопрос в том, правду ли он сказал насчёт отсутствия крови? А как же Хайди? Её пока не нашли. А если найдут так же, как и Энди?

Грейс сунула мне под локоть записку. Я быстро развернула её, и кое-как разобралась, потому что голова сейчас была забита до отказа: «Что значит снег во сне?». Я искоса взглянула на Грейс. Её лицо ничего не выражало, разве что безмятежность. Я застрочила по бумаге: «Я что похожа на ходячий сонник? Прости. Точно не знаю, но, кажется счастье. А в чём дело?». Через полминуты мне пришёл ответ: «Прошлой ночью мне приснилось, что ты стоишь в снегу возле какого-то огромного дерева, и улыбаешься. Причём рядом с деревом больше ничего не было, как-будто ты стоишь в поле! Тебе не знакомо это место?». Я дождалась, пока преподаватель отвернётся к доске, и написала ей ответ: «Нет, ничего похожего на это место я не видела. А ты всегда относишься к своим снам так осторожно внимательно трепетно? Мало ли что тебе могло присниться». Я передала записку, которую Грейс быстро прочла, разорвала на кусочки, и отправила её в урну. Грейс чуть-чуть нагнулась ко мне:

— Мне просто показалось это странным, Эверет. Ничего личного. Обычно все мои сны связанные, и имеют определённый смысл, — я ничего ей не ответила, и решила не забивать голову чужими снами.

Подумаешь, в снегу я ей приснилась! Оставшийся урок, мы просидели молча, слушая никому не нужного мистера Нельсона. Бедный старик распинался, объясняя план на эссе, а всем было на него по-барабану! После звонка, Грейс, ссылаясь на то, что ей срочно нужно домой села в свою машину, и быстро уехала. Я тоже решила не задерживаться в школе, и поехала домой.

Лауры как всегда не было, и только это меня радовало. Настроение было грустным, и весь свой сегодняшний день я посвятила Энди. Мысли были лишь о ней: кто же её всё-таки убил, почему, в раю ли она сейчас, или нет… Вечером, уставшая, я поднялась к себе в комнату, взяла пижаму, и направилась в ванную. Тёплый вечерний душ уже почти усыпил меня, но, сразившись с собой, я выключила кран, переоделась, и завалилась спать.

Мне снился какой-то очень странный сон. Сначала просто чернота, а потом вдруг ослепительный свет, и только спустя минуту я смогла всё разглядеть. Я стояла, упёршись спиной в огромное дерево по-колено в снегу. Холодные белоснежные хлопья сыпали, и сыпали, не переставая. Впереди я увидела какое-то движение. Сощурившись, я смотрела сквозь белую стену снежинок, и увидела высокую девушку с пшеничными волосами. У меня перехватило дыхание. Встав от меня метрах в двадцати, она самодовольно улыбнулась, и, побежав, быстро преодолела между нами расстояние. Девушка стояла ко мне так близко, что я могла видеть её светло-светло-голубые глаза, и чувствовать на своём лице её холодное дыхание. Она улыбнулась красивой, ослепительной улыбкой. Такой улыбки, как у неё, я никогда прежде не видела. Улыбка сползла с её прекрасного божественного лица. Её светлые, но совсем не добрые глаза в обрамлении длинных ресниц, на которых не таял снег, сузились, и она схватила меня шею. Моё сердце затрепетало, как крылышки птички колибри. Мне не хватало воздуха, чтобы что-то ей сказать или возразить. Она повернула мою голову вправо, и только сейчас я увидела малютку — Хайди, которая пряталась за девушкой. Девчушка, по-видимому, узнала меня, и вышла из-за спины красавицы. Малышка взяла за руку девушку, и подёргала её, а та сладко, словно райская птица проговорила: «Да, это она». Я опять посмотрела на Хайди, но…это была не та Хайди, которую я знала. Девочка была сильно бледной, но это делало её ещё больше прекрасной, и с голубыми глазами, точь-в-точь как у незнакомки. Хайди так же самодовольно улыбнулась, как незнакомка, которая всё ещё продолжала держать меня за шею. Я видела невероятное сходство между ними двумя: бледность, красота и голубые глаза.

— Извини, — прошептала незнакомка мне в ухо — Детей нужно ведь рано или поздно учить, правда?

От её руки, по моей шее, и дальше по всему телу начал растекаться дьявольский холод. Но не успела я понять, что происходит, как мою шею пронзила острая, дикая боль, от которой мне хотелось закричать, но меня словно парализовало. Сквозь помутневшие от слёз глаза, я увидела, как Хайди отскочила назад. Сначала я подумала, что малышка испугалась, но, к моему сожалению, Хайди звонко рассмеялась, кружась от радости под падающим снегом. Её смех напомнил мне звук весеннего дождя, стучащего по крышам, козырькам и окнам. Наконец, девушка отстала от моей шеи, и заглянула мне в глаза. Я смотрела в тёмно-голубые глаза незнакомки, и чувствовала, что по моей шее, вниз по плечу и ключице что-то текло. Я нашла в себе сила взглянуть на руку, которая была в крови. Хайди перестала смеяться, и теперь смотрела на меня. Её глаза горели ненавистью, и дикой необузданной жаждой. Девочка сжала ручки в кулачки, и сквозь зубы прошипела:

— Я хочу её, — она сверкнула алчными глазами — Можно?

— Конечно можно, — девушка продолжала придерживать мою шею рукой, когда Хайди буквально подлетела ко мне.

Девочка остановилась напротив меня и глядела мне в глаза. На секунду мне показалось, что Хайди может оказаться опаснее незнакомки.

— Ты такая хорошая, — пропела малютка — Но я очень хочу тебя. Прости, ты такая аппетитная, что я ничего не могу с собой поделать, — девочка взяла мою руку в свои ледяные ладошки, и по телу прошёл электрический разряд.

Хайди впилась зубами в моё запястье, и тело вновь пронзила боль. На этот раз я смогла только тихо проскулить, и всё. Напившись моей крови сполна, Хайди подняла на меня свои синие, как океан глаза. Девушка потянулась, и вытерла щёку малышки, которая была запачкана кровью. Девочка выпустила мою руку, и довольно посмотрела на незнакомку, а та улыбнулась ей в ответ. Силы начали меня покидать, и дальше…

Будильник известил меня, что пора просыпаться и собираться в школу. Нехотя встав с кровати, я пошла в ванную комнату. Посмотрев на себя в зеркало, я искренне испугалась. Круги под глазами, помятое лицо, и спутанные волосы сделали меня королевой кошмаров. Действительно, в сегодняшнем кошмаре я была главной героиней. Усмехнувшись самой себе, я умылась и кое-как расчесала спутанные волосы. Насчёт одежды я долго не морочила себе голову, надев джинсы и синий свитер. Спустившись на первый этаж, я залила хлопья молоком, и позавтракала.

Меня бил озноб, пока я ехала в школу на автобусе. Сегодня, похоже, будет холодно, а я ещё и куртку как назло дома оставила. Преодолев лежачего полицейского на въезде в автостоянку, я взяла сумку, и пошла в класс тригонометрии, но меня перехватила Грейс.

— Привет, слышала новость? — пресным голосом спросила она.

— Нет, — я молчала, всматриваясь в лицо Грейс, читая на нём эмоции. — Просвети меня!

— Энди нашли, — пробурчала она — Но не спеши радоваться, Эверет. Её мать нашла её на днях в своей комнате. Она мертва. Нам не сказали, как она умерла, но кто-то пустил слух, что на неё напали, изнасиловали, а потом задушили, — «Боже, как далеко это от правды! Ведь наверняка этот слух пустили те парни, разговор которых я подслушала. Они пустили его, наверное, потому, что боялись, что привлекут к себе внимание. Отец одного как-никак — коп! — думала я».

— Какой ужас! — воскликнула я без иронии, потому что знаю правду. Но Грейс я не хочу ничего говорить об этом.

— Да, — пробормотала она.

У меня опять ёкнуло сердце, и мне стало очень жалко Энди.

Глава девятая ВОЗВРАЩЕНИЕ КРИСТЫ                

Как все позже поняли, Энди была не единственной жертвой. В нашей школьной газете писали: «…Тело юной Энди Кейрин было найдено рано утром в её собственном доме. Экспертиза показала, что над девушкой надругались, задушили, а потом вернули в свою комнату — это первая версия случившегося.    Но это ещё даже не всё! По нашей школе ходят слухи, что Энди умерла из-за сильной кровопотери, и никакого изнасилования, и удушения не было! А это вторая версия, в которую большинство мягкоговоря не верят. Единственной уликой осталась специально завязанная на запястье Энди белая атласная лента. На ней следователи не нашли ни единого отпечатка пальца». На этом, статья, посвященная Энди, заканчивалась.

Спустя два дня на городской свалке нашли сожженное дотла тело моей одноклассницы Джинджер . Экспертиза доказала то, что основание позвоночника в шее раздроблено, но теперь уже никаких следов изнасилования. Ещё доказали, что перед смертью Джинджер не сопротивлялась, или просто не могла. На обугленном теле небрежно валялась белая лента. А ещё через неделю было совершено нападение на трёхлетнюю девочку и сорокапятилетнего мужчину, неподалёку от дома Грейс. На следующий день в газете: «Убийства происходят в районе нашей школы всё чаще и чаще. В подвале продуктового магазина было найдено тело Джека Ливернота. Ему было 45 лет. Говорят, что мужчина умер от сильного внутреннего кровотечения. В то время с ним была маленькая девочка трёх лет, которая пропала без вести. Заметно стало и то, что все жертвы хоть как-нибудь связаны с нашей школой, или с детским садиком, который располагается неподалёку. А началось всё с маленькой пятилетней девочки — Хайди Лоурен. Она пропала более 5 дней назад, и по-прежнему никаких новостей. Хайди уже даже не ищут, хотя других людей разыскивают годами. Так что же всё-таки случилось? Где сейчас Хайди Лоурен? Этот вопрос остаётся закрытым, но все мы надеемся, что с ней всё хорошо».

Это переполняло чашу терпению. Весь город был просто взбудоражен этими событиями. Теперь запрещалось выходить на улицу после 21:00, потому что убийства и исчезновения происходили в основном ночью или поздно вечером. По территории радиусом в 4 мили ездили патрульные машины и загоняли всех в дома. Но это, увы, не помогло. Жертв ночью просто вытаскивали из домов, или убивали их там же — дома. Люди потеряли головы, и порой даже целыми днями не выходили на улицы. Некоторые до того испугались, что собрали чемоданы, и переехали в другой конец города. Их скорее пугало не сами убийства, а то, как убивали. Согласитесь, полное отсутствие крови невольно наталкивает на дурную мысль. А теперь уже самая страшная вещь — белая ленточка считалась меткой самого Дьявола! Что касается конкретно нашей школы, то все до того боялись, что даже говорили шёпотом.

— Теперь столовая не самое шумное место в школе, а, Эверет? — перебила мои раздумья Грейс.

— Это точно, — подтвердила я.

— И дождь навеивает тоску, — Грейс печально вздохнула — Тебе страшно.

— Конечно страшно, — мой голос дрожал — Уму не постижимо, как можно быть таким садистом и издеваться над людьми. Но хотя знаешь, я бы не хотела узнать, кто это. Я хочу, чтобы просто всё улеглось, и Сиэтл зажил нормальной жизнью.

— Держу пари, Эверет, что тебе не так страшно, — Грейс говорила еле-слышно, потому что за ленчем почти все молчали. — Им страшнее, поверь.

Я повернула голову в сторону 10 старшеклассников. Даже парни дрожали как осиновый лист, я уже не говорю про девушек! В их тёплой компании не хватало только Энди. Она всегда, как говорится, тусовалась с ними. «Энди», — про себя повторила я и тяжело вздохнула. И тут меня осенило. А вдруг та, которая ждала Келли в парке, и та, которая схватила Хайди — один человек? Что, если всё это дело рук одной девушки?

— Грейс! — выкрикнула я, но потом продолжала тише — Ты помнишь, как выглядит девушка, которая якобы убежала с Хайди?

— Нет, не помню. А что?

— Постой, мне нужно кое-что узнать, — пробормотала я.

Я встала из-за стола, и быстро пошла, чуть ли не побежала к «великолепной десятке». Я молча села на стул рядом с Кейт. Никто на меня даже не посмотрел.

— Кейт, — прошептала я — Опиши мне девушку, которая похитила Хайди. Мне просто нужна тема ну…для школьной редакции. Меня попросили найти что-нибудь подходящее, — ответа я не дождалась, потому что Кейт разрыдалась в полный голос.

Тим обнял её за плечи, и она уткнулась в его плечо, продолжая плакать. Нет, а что я сказала? Тим жестом попросил меня наклониться, и оживлённо зашептал мне в ухо:

— Лучше бы ты не затрагивала эту тему в присутствии Кейт, — отругал меня Тим — Она…такая высокая, бледная, как-будто чем-то болеет, с длинными русыми волосами. Ах да, если честно, она невероятно красивая, как богиня! — дослушав, я сломя голову побежала обратно к Грейс.

— В чём дело? — настороженно спросила она.

— Кажется, я знаю, кто виной всей этой заварухе, — мои глаза готовы были выскочить из орбит, от только что понятого мной ужаса. — Это Криста.

— А она тут при чём? — не поняла Грейс.

— А при том! — не выдержала я — Келли говорила то, что неё напала красивая девушка с русыми волосами. То же самое говорят и они! — я указала в другой конец столовой, где Кейт никак не могла угомониться. — Ещё одно общее сходство — бледность!

— Мало ли русых красивых девушек на планете!

— Таких совпадений не бывает, — почти проскулила я.

— Вот чёрт, — пролепетала Грейс — И что же теперь делать?

— Ничего не делать, а просто плыть по течению. Вот и всё. Если мои догадки верны, — я сплюнула через левое плечо — то Криста сама со мной свяжется. Она сама меня найдёт.

— А ты не можешь ей позвонить?

— Интересно, как! — я ухмыльнулась — Номер ведь засекречен. Куда я буду звонить? Нет никакого выбора, Грейс.

— Выбор есть всегда, но не в твоём случае. Тогда действительно ничего не остаётся, как просто ждать.

— У меня плохое предчувствие, — проговорила я, и приложила руку к сердцу. — Я чувствую что-то плохое.

— Или Кого-то, — пролепетала Грейс.

— Кого ты имеешь в виду?

— Брось, Эверет, ты же поняла меня. А Келли хочет тебя как-нибудь защитить.

— Думаешь?

— Да, скорее всего, — Грейс нахмурила брови и погрузилась в раздумья.

Я не стала мешать ей. У меня было полно своих забот, но больше всего меня пугало то, что Грейс возможно права. Келли хочет меня защитить. От кого? «Конечно же, от Кристы» — мысленно ответила я сама себе.

                Глава десятая МЕЧТА

День сегодня обещал быть просто отвратительным, а ведь воскресенье! Мало того, что сегодня на улице стоит несусветная жара, так ещё и голова болит от резких перепадов температур. Но всё-таки плюс в этом злосчастном дне есть — Лаура уехала к подруге за город, и как только она засобиралась обратно домой, машина её подруги отдала концы, и это не могло меня ни радовать. У машины, кажется, перегорел аккумулятор. Теперь неизвестно, когда она приедет, и это хорошо. Весь день я провела дома, ни разу не выйдя на улицу. В парк я старалась больше не ходить, потому что перед глазами сразу всплывали воспоминания с той красной машиной и о... Я даже в мыслях не могла произнести её имя. Сколько раньше с этим именем было связано счастья и радости, а теперь только тайны и отчаяние. Я вяло переключала каналы по телевизору, пытаясь найти хоть что-то интересное. Так ничего и, не найдя, я выключила телевизор, и взглянула на часы. «Восемь вечера», — подумала я и решила позвонить Грейс, пока не поздно. После трёх гудков на другом конце провода послышался знакомый голос:

— Привет Грейс. Как дела?

— Терпимо, но голова болит, — промямлила она — Ты как?

— Так же, как и ты. Слушай, моя тётка застряла за городом, и я не знаю, когда она вернётся. Приходи ко мне с ночёвкой, а?

— А если она внезапно вернётся?

— И что теперь? Пусть вернётся. Мне-то какое дело?

— Не, Эверет, не получится, — мне стало грустно — Мне к тебе надо ехать на автобусе, потом ещё пешком, короче, давай ты ко мне приезжай.

— А я что-ли должна ехать к тебе через весь город?

— Ну Эверет! Ну пожалуйста!

— Я не успею завтра доехать до школы от тебя. Или прикажешь тащить свою тяжеленную школьную сумку к тебе?

— Какая школа, Эверет? Её же закрыли.

— Да?

— Да. Месяца на два, кажется. Это из-за похищений и убийств. Жертвы же связаны с нашей школой.

— А, ладно. Я тогда сейчас оденусь, и выхожу, — пробормотала я.

— Ура! Только давай быстро. До девяти успеешь, а то потом вообще все дороги возле тебя перекроют!

— Конечно успею. Пока, Грейс, — я повесила трубку, и пошла на второй этаж собираться.

Грейс я тоже была рада, но мне так хотелось, чтобы трубку взяла …Келли… Она сказала бы мне: «Эверет, я так по тебе соскучилась! Приходи в парк, посидим, пообщаемся! Я тебя буду ждать возле фонтана. Ладно?», а я бы ответила ей просто: «Ладно», и всё. Боже, как я была немногословна! Как я жалею об упущенном понапрасну времени! Это даже не передать словами.

Через силу, одевшись и причесавшись, я спустилась вниз со своей «походной» сумкой, но до этого, пока никто не видит, вдохнула её запах. Сумка пахла уютом и теплом, и ещё немного ландышами, ведь последний раз она была у Келли. Я ещё долго думала, не переложить ли мне вещи в другую какую-нибудь «походную» сумку? Я боялась, что запах дома Келли может исчезнуть, если я принесу её в дом Грейс. Я решила не сходить с ума, и не переложила вещи. Теперь сумка будет пахнуть Грейс, но меня это не очень расстраивало, потому что запах Келли я ни с чем и никогда не спутаю. Я буду помнить его, как помню и его обладательницу.

Наконец когда я добралась до Грейс, я постучала в дверь, и услышала изнутри что-то типа «Входи».

— Привет, Эверет, — Грейс подошла ко мне, повела в холл и дружески обняла за плечи. — Ты быстро.

— 45 минут — это быстро? — удивилась я.

— Почти, — она засмеялась — Мои родители тоже не дома. Они в командировке, и приедут только послезавтра. Если хочешь, можешь оставаться прямо до их приезда.

— Ой, спасибо, — я обрадовалась.

— Да не за что. Мне всё-равно скучно, так что оставайся.

— А почему ты не пригласила кого-нибудь ещё? У тебя же много подруг. Мы устроили бы «Пижамную вечеринку», — «Фу, вечеринка! Да к тому же ещё и пижамная! Какая гадость! Ненавижу вечеринки! Тупость! Зачем я вообще ей об этом сказала? — думала я», и чуть заметно поморщилась. Надеюсь, Грейс не увидела. А ну и ладно!

— Хм, заманчивая идея, — задумалась Грейс — А хотя знаешь, нет!

— Почему же? — удивилась я, и в этот момент готова была ударить себя по губам. «Эверет! Какая вечеринка?! Кто тебя тянет за язык? — кричал мне мой внутренний голос». Действительно, что-то я разошлась.

— Да ну их эти вечеринки и подруг! Надоели уже!

— Как хочешь.

— А ты что, так любишь вечеринки? Если что, это не проблема! Можно завтра устроить. Хочешь? Хочешь?

— Хм, нет, спасибо. Я, пожалуй, воздержусь, — с неохотой сказала я, а она промолчала.

Ближе к ночи отключили электричество, и сидя в потёмках в комнате Грейс, мы оживлённо болтали. Я много узнала о Грейс нового, и поняла, что одной из любимых её тем разговоров были мальчики.

— Один парень — Мэтт подлизывается ко мне, ты представляешь? Я конечно не прочь с ним повстречаться, но он такой тормозной! Мы уже знакомы с ним две недели, а он никак не предложит! А хотя какая разница, тормозной он или нет? Он же такой красавчик, что ему всё можно, даже тормозить!

— Угу.

— А ещё есть другой парень — Джеймс. Ну он тоже лапочка. Я бы сказала даже красивее, чем Мэтт, — Грейс начала вглядываться в мои глаза — Тебе не интересно?

— Что ты! Конечно интересно, просто у тебя немного иное понятие о любви, чем у меня, — проговорила я.

— Какое же у меня отношение? Обычное отношение к любви, как у всех остальных.

— Ты не права, Грейс. Каждый человек чувствует по-разному, по-своему. Ты меня извини, вот, правда! Я сразу хочу тебе сказать, что по мальчикам и любви — я полный ноль, но мне кажется, что ты любишь какого-нибудь парня чисто физически, и не больше. Но я никогда в принципе не знала и не чувствовала любовь. Понятие о ней у меня смутное, размытое, — я замолчала, а потом неуверенно продолжила. — Ты не обиделась?

— Нет, с чего мне обижаться? Тем более ты говоришь мне правду, — она виновато опустила глаза — Я этих парней меняю, как перчатки, и в то же время не могу найти того, кто реально для меня подходит. Я начала встречаться с двенадцати лет. И самый большой срок, на который я оставалась одна — это максимум три дня. Потом появлялся какой-нибудь парень, и я не могла ему отказать. Да, они мне признаются в любви и т.д. и т.п., но я же вижу, что это не искренне. А как ты относишься к парням? Я ни разу не видела, чтобы ты или флиртовала, или ещё что.

— Я никогда не встречалась, — честно ответила я.

— Что? — Грейс почти выкрикнула. — Это ты сейчас так смешно пошутила, да?

— Нет, я серьёзно. Мне предлагали встречаться, но я всем отказывала. И даже если сейчас мне предложат, я тоже откажусь.

— Почему?! Они что, некрасивые?

— Нет, они симпатичные и есть даже хорошие, но таких я видела очень мало, к сожалению. В наше время парням лишь бы целоваться и обниматься. А я не такая, Грейс, мне не нужны такие отношения.

— Да? А какие нужны? — Грейс явно мне не верила, и мне это не понравилось.

— Ты мне не веришь, — подметила я.

— Я не говорю, что я тебе не верю. Просто все так говорят, мол, я не такая, как все, я другая. Знаешь, таких, как ты половина планеты. Так что не вешай мне лапшу на уши.

— Я хочу отношения на духовном уровне, отношения, в которых что парень, что девушка будут на равных. Я не хочу сейчас с головой утонуть в любви и в дальнейшем пожалеть об этом.

— Зачем жалеть? — удивлялась Грейс — Ведь любовь это самое прекрасное, что только может быть в этой жизни!

— Я знаю, мне не раз рассказывали о любви, но меня это, увы, не трогает. Я никогда не смогу испытать этого чувства. Видишь ли, у меня высокие требования к своему будущему парню.

— Что за требования?

— У меня очень высокие рамки, которым не каждый парень будет соответствовать. Он должен быть заботливым, добрым, должен мириться с моим мнением, находить компромисс, какой бы ни была ситуация. Я хочу, чтобы Он был верен лишь мне, чтобы любил меня больше всех на свете.

— Оу, — выдохнула Грейс.

— С такими запросами, как у меня, я никогда не найду Его.

— Ты должна верить, что ты Его обязательно найдёшь. Он тебя найдёт.

— Я верю, Грейс. Я не буду бегать за Ним, как делают другие. Если я нужна Ему, Он сам меня найдёт.

— Не боишься, что возможно, Тот, которого ты ждёшь, уже где-то рядом. Не боишься, что ты не заметив, нечаянно можешь упустить Его?

— Боюсь. Я что-то чувствую, но никак не пойму, что. Как-будто, мы скоро с Ним встретимся.

— Надежда умирает последней? — заулыбалась Грейс.

— Да, — мы вместе засмеялись.

        Глава одиннадцатая ГОСТЬЯ

Мне снился сон: я стою на вокзале под большими часами, и кого-то жду. Я очень волнуюсь. Часы над моей головой показывали ровно полдень. Потом меня понесло в противоположную от вокзала сторону к скамейке. Сев на неё, я в упор смотрела на часы, и правой рукой нащупала что-то. Это оказалась записка, которую не успела я открыть, потому что меня вытянул из сна крик ужаса Грейс.

— Эверет, проснись! — она теребила меня за плечо — Проснись! Пожалуйста, не умирай!

— А? — я разлепила сонные глаза — Что случилось?

— О, ты жива! — Грейс рывком подняла меня с дивана и обняла. — А я думала, что уже всё!

— О чём ты говоришь? Я прекрасно себя чувствую.

Грейс взяла мою левую руку, и показала мне. На левом запястье красовалась завязанная в бантик белая атласная лента.

— Откуда она тут взялась? — возмущалась я.

— Не знаю, я у тебя хотела узнать, — Грейс опустилась на колени, и требовательно скрестив руки, посмотрела на меня.

— Это не я! Я не убийца!! У меня нет ленты!!! — спросонья я не могла понять, о чём говорю.

— Да я знаю, что ты не убийца! Как она сюда попала? — Грейс не отрывала взгляда от ленточки, — Каким образом в мою комнату пробралась Криста?

— Через дверь? — предположила я, и пошла в ванную умываться.

— Нет, дверь была закрыта изнутри на замок.

— Может окно? — я почистила зубы и прополоскала рот.

— Невозможно! — Грейс проследовала за мной, и достала из ящика полотенце. — Мы на втором этаже, Эверет! Остальные окна закрыты на шпингалет, — я взяла из её рук полотенце, и, промокнув лицо, повесила его на крючок.

— Да, но ведь окно в твою комнату было открыто.

— Эверет, ну это же второй этаж! Всё-равно рядом с домом нет ни деревьев, ничего. Стена дома совершенно плоская, без единой закорючки, за которую можно было бы зацепиться и проникнуть в комнату. Я в недоумении.

— Я тоже.

Пока Грейс умывалась, я переоделась, но ленточку снимать не стала. Она была очень приятной на ощупь, а Криста не вышла бы у меня из головы, даже если б я и сняла ленту. Дождавшись Грейс, мы вдвоём спустились вниз, и позавтракали яичницей.

— Теперь точно не осталось никаких сомнений, что именно Криста подняла весь Сиэтл на уши.

— Почему ты так уверена? — я вымыла тарелку, и отдала её Грейс, которая насухо вытерла её салфеткой.

— Потому что если бы это был какой-нибудь обычный маньяк, или маньячка, то тебя бы убили прошлой ночью. Да и меня заодно. Значит, она хочет тебя напугать.

— Нет, не хочет, — я выпустила из раковины мыльную воду — Она меня уже просто доводит, и хочет наверно, чтоб я покончила с собой. Это же надо, перебаламутить весь город, чтобы замучить меня!

— Что ей от тебя надо? — Грейс смотрела в окно на солнце.

— Я её вообще не знаю! Будет очень весело, если окажется, что Криста меня с кем-то перепутала.

Днём мы смотрели телевизор, потом играли в какую-то настольную игру, в которую я всё время проигрывала.

— Ну почему я постоянно проигрываю? — я готова была расплакаться от досады.

— Наверно по тому, что я выигрываю! — Грейс улыбнулась.

— Ты мухлюешь! — обвинила я.

— Ладно, я тебе поддамся.

— Не надо уже, — я поджала губы — Я перехотела играть.

— Аха! Ты такая смешная, когда злишься, Эверет, — Грейс подавила смешок.

В этот момент у меня зазвонил сотовый телефон. Я достала его из кармана, и увидела на дисплее надпись: «Номер скрыт».

— А я уже думала, ты никогда не позвонишь, — пробубнила я.

— Поставь на громкую связь, — Грейс сразу поняла, кого я имею в виду. Я нажала на кнопку громкоговорителя, и связалась с «подругой».

— Алло? — на другом конце ничего не было слышно, кроме тишины.

Грейс слегка постучала по телефону со словами: «Может помехи?».

— Говорите, пожалуйста, — опять тишина.

Только я хотела отключиться, как из трубки послышались звуки, словно откуда-то издалека. Они были мне знакомы, но я никак не могла вспомнить, откуда их знаю. Звуки начали приближаться, и я узнала их. По спине пробежал холодок, а руки покрылись гусиной кожей. Это был поезд. Звук приближающегося поезда. Эх, не зря мне сегодня ночью вокзал снился! Достигнув своей крайней звуковой точки, на другом конце послышались короткие гудки.

— Ии, что это было? — Грейс взяла мой телефон и нажала «отбой». — Это поезд?

— Да, поезд. Мне нужно на вокзал. Сегодня же, сейчас же, — я побежала вверх по лестнице, и начала собирать сумку.

— Зачем на вокзал? — Грейс забежала в комнату, и не успевала следить за мной. — Ты уезжаешь? — я молча зашвырнула в сумку бежевую кофточку — Эверет, если мы услышали поезд, это не значит, что мы должны идти на вокзал!

— Не мы, а я. Мне сегодня приснилось, что я была на вокзале, кого-то ждала. В полдень, шёл дождь. Я была там одна, значит, и пойду туда тоже одна, — я повесила сумку на плечо, и засобиралась уходить, но Грейс остановила меня.

— А вдруг это не Криста звонила? Могли номером ошибиться.

— Хватит, Грейс! И ты, и я знаем, что это звонила Криста!

— Как тебе угодно. Езжай куда хочешь, — Грейс согласилась со мной — Только мне кажется, что ты на вокзале путного ничего не найдёшь, а ещё тебе надо дождаться дождя, который пойдёт не скоро.

— Ты уверена? — я взглянула за окно, где собрались грозовые тучи.

— Так только что светило солнце! Что за... Чёртова погода! Ненавижу тучи!

— Вот видишь? Так что я пошла.

— Сейчас уже пять вечера. Ты опоздала.

— Ну, значит, я поеду завтра. Я готова встретиться с Кристой лицом к лицу.

Тут зазвонил домашний телефон, и Грейс подняла трубку. Поговорив минут десять, она доложила мне, что планы изменились, и её родители приезжают сегодня в восемь вечера.

— Я тогда, пожалуй, поеду домой.

— Давай я тебя провожу? — предложила Грейс.

— Вообще-то далековато будет.

— Ничего страшного.

— Тогда иди, собирайся.

В то время как мы ехали домой, началась сильная пыльная буря, и я радовалась, что не поленилась сложить в сумку тёплую куртку. От погоды теперь можно ожидать всего чего угодно, и я наслаждалась теплом куртки, едя в автобусе.

Лаура до сих пор не вернулась домой, и, Слава Богу! Хоть бы тётя осталась там ещё на несколько деньков, обеспечив мне целый отпуск без неё!

— Стихия не на шутку разыгралась, — Грейс отодвинула штору моего окна в гостиной, и смотрела на улицу, где от порыва ветра шумели деревья. — Я позвоню маме, и скажу, что я у тебя. Пережду бурю, а потом поеду домой.

— Угу.

Я некоторое время слушала, как Грейс объясняет маме, что в Сиэтле ужасный ураган, но потом мне это надоело, и я пошла к себе в комнату. Как только я повернула дверную ручку, и открыла дверь в комнату, то встала как вкопанная. Кровь отхлынула от моего лица, и меня в прямом смысле затрясло. С первого этажа послышался довольный голос Грейс, и приближающиеся шаги.

— Эверет, мама сказала, чтобы я осталась у тебя сегодня. Можно?

Я ничего не ответила, а, дождавшись, когда ко мне подойдёт Грейс, сделала шаг в свою комнату. Почти на каждом предмете в комнате были завязаны белые атласные ленты. Увидев эту живописную картину, у Грейс от ужаса расширились глаза.

— Что это такое, чёрт возьми? — я возмущённо оглядывала свою комнату.

Ленточки были повсюду: на шкафу, лампе, столе, тумбочке, но больше всего на кровати. У изголовья и изножья было минимум по пять лент! От их общего количества у меня аж в глазах зарябило.

Грейс подтолкнула меня к кровати, где лежало что-то типа свитка, перевязанного атласной лентой. Я взяла свиток в руки, и, развернув его, прочитала: «Ты должна была догадаться, куда идти. Там лежит небольшое послание для тебя. Криста».

— Я точно остаюсь у тебя, — Грейс осмотрелась — У тебя были гости. А если быть точнее, то гостья.

— Всё, это конец, — мой голос дрожал.

Порыв ветра распахнул окно, и ворвался в мою комнату, заставив белоснежные ленты зловеще развиваться.

           Глава двенадцатая ВОКЗАЛ

На следующее утро выглянуло солнце, освещая поваленные, после трудной ночи, деревья. Ветер бушевал, и всю ночь я не могла заснуть. Грейс же спала, как убитая, будто не слышала, как ветер грозился сорвать крышу у нас над головой, стёкла жутко дребезжали. А я ведь надеялась сегодня поехать на вокзал! Криста в послании ничего не написала про погоду, но я поеду на место назначения только в дождь. И это вовсе не из-за сна, просто дождь я считала хорошим предзнаменованием. Хотя, что может случиться хорошего, если дело касается Кристы? Но сегодня я точно не выйду на улицу. Мне казалось, что на небе не было ни единого облачка вообще, а туч и подавно. Небо было светло-светло голубым, и этот цвет понемногу начинал выводить меня из себя.

Едва проснувшись, Грейс оделась и умылась на скорую руку, а потом быстро побежала по улицам домой. Я на неё не сердилась из-за того, что Грейс так быстро убежала. Ведь у неё есть родители, они её ждут. С грустным вздохом я взглянула на фотографию в рамке. Там лучилась счастьем моя мама. Пышные белокурые волосы струились ниже плеч, а тёмно-зелёные глаза, такие же, как и у меня, смотрели ласково и заботливо. Полосатый чёрно-белый сарафан ни чуть не скрывал большой живот, который мама влюблено, обхватила руками. Внизу фотографии была указана дата: «20 ноября 1993 год», а ровно через восемь дней — 28 ноября родилась я. Я была крайне удивлена, когда нашла её в старом фотоальбоме Лауры. Тётя отдала мне фото, как ненужную вещь, хлам. Для меня эта фотография значила очень много.

— Мы могли бы жить с тобой вместе душа в душу, мама, — я провела кончиками пальцев по фотографии — Я тебя люблю, и мне тебя не хватает, — я говорила так искренне, что думала, мама мне ответит.

Входная дверь хлопнула, и я спустилась вниз, увидев Лауру, которая закрывала дверь. Развернувшись, Лаура сняла туфли, и зашвырнула их за угол. Я кашлянула, привлекая её внимание. Не взглянув на меня, Лаура взяла свои брошенные туфли, и аккуратно поставила их рядом с входной дверью. Лаура вякнула что-то типа: «Ненавижу эту машину», и пошла в ванную комнату. «Мой отпуск закончился, — подумала я», и решила вынести мусорное ведро с кучей белоснежных ленточек, а то Лаура может воспользоваться этим, и засадить меня в тюрьму. Я вынесла урну на улицу, содержимое которой отправилось в мусорный бак. Белую ленту я сорвала с запястья, и тоже выкинула. Я обратила своё внимание на письмо, которое лежало в почтовом ящике. Не теряя ни минуты, я достала его. Письмо предназначалось мне. Не было обозначено ни города, ни страны, даже обратного адреса не было. На конверте телесного цвета написано: «Лично в руки Эверет Харроумонт». Почерк был незнакомым, странно красивым и каллиграфическим. Я прямо на улице, в нетерпении вскрыла конверт, и извлекла оттуда плотную бумагу, на которой таким же изящным почерком было написано: «Эверет, не вздумай ходить на вокзал. Я предупреждаю, это может плохо для тебя закончиться. Ради твоего же блага, не слушай её. Не ходи туда, прошу. Надеюсь, ты поступишь правильно». Я перечитывала это письмо весь вечер. Оно носило оберегающий и в то же время призывающий характер. Кто это мог написать? Точно не Криста, во-первых, она всегда подписывается, во-вторых, она сама меня туда зовёт. Точно не Грейс. Свой корявый почерк она никак не смогла бы изменить. Тогда кто? Я знаю почерки всех моих знакомых, и никто так не пишет: заглавные буквы были немного больше остальных, а в основном маленькие буковки были одного размера, и в каких-то определённых местах выплетались в причудливые узоры. Но даже это не самое главное! Кто-то следит за мной помимо Кристы, кто-то хочет меня уберечь от надвигающейся возможно беды, кто-то, кому я не безразлична, кто-то, для кого я хоть что-нибудь значу...

Я так и заснула в обнимку с этим письмом. Я чувствовала в нём что-то дорогое и родное. Мне снился тот же сон, что и раньше — про вокзал, и опять, до того, как я развернула записку, я распахнула глаза. Мой нос уловил какой-то приятный запах. Такой тонкий и нежный запах ванили, и чего-то ещё... Я никак не могла разобрать, что за запах присутствует здесь помимо ванили. Быстро сдавшись, я обнаружила источник этого нежного запаха. Оно лежало возле меня — письмо, которое я вчера вытащила из почтового ящика. Не поверив самой себе, я поднесла его к носу. Точно! Письмо пахнет ванилью! Его будто набрызгали духами, но где это интересно продаются духи с запахом ванили? Да хотя какая мне до этого разница? Наслаждаясь запахом с блаженством ещё несколько минут, я посмотрела на часы, которые показывали 11:30 утра. Ничего себе! Кажется, я выспалась ещё и за позапрошлую ночь, когда бушевал ветер. Я оделась, причесалась и пошла завтракать. Сегодня я была крайне нерасторопна, и ела кукурузные хлопья с молоком полчаса. Потом я встала из-за стола, вымыла посуду, и мне вдруг резко стало плохо.

Сердце начало колотиться, меня бросило в холодный пот, хотя мне и было жарко. За спиной я почувствовала прохладу. Я замерла. К горлу подкатил ком, а в глазах потемнело. Мне становилось всё холоднее и холоднее, но я стояла, и не могла сопротивляться. В отражении стеклянной дверцы шкафчика я заметила какое-то движение. Плавное, медленное движение силуэта девушки. Мне стало страшно, и я хотела закричать, но не смогла. Страх надёжно сковал меня тяжёлыми оковами. Дверца шкафа была гофрированной, и я плохо видела лицо девушки. Она приподнялась сзади меня на носочки, и тихим голосом прошелестела мне в ухо:

— Эверет, слушай меня внимательно. Ты должна идти.

— Куда идти? — чуть ли не плача спросила я.

— На вокзал, — голос звучал размеренно и монотонно. Я не отвечала. — Сейчас же! — воскликнула она, и я, надеясь увидеть лицо девушки, быстро развернулась, но позади меня никого не было. «Боже, меня уже преследуют галлюцинации! — подумала я», и глотнула из стакана воды.

— Эверет, кто это кричал? — говорила тётя из соседней комнаты.

— А?

— Я говорю, кто сейчас крикнул: «Сейчас же»?

Стакан выскользнул из моих рук, и громко ударившись о пол, разбился на осколки. Я быстро сообразила, что надо делать.

— Лаура, я потом всё уберу! — выкрикнула я, на ходу снимая майку, и поднимаясь в комнату. Натянув на себя рубашку, я схватила кошелёк с деньгами и выбежала на улицу.

Я быстро поймала такси, и пока я ехала, то смотрела в окно. Думать о той «холодной» незнакомке почему-то совсем не было желания. Над Сиэтлом сгустился туман, и видимость была не ахти, какая. Не было ничего видно в радиусе четырёх метров. Высоко в небе, гремела гроза. Я приехала на вокзал, когда часы показывали без двух минут двенадцать. Заплатив таксисту, я побежала, и встала возле главного входа на вокзал, под большими часами. За полминуты до того, как часы три раза пробили двенадцать, туман начал рассеиваться, небо жутко загремело, и спустя две секунды пошёл дождь. Это был не дождь, а самый настоящий ливень! Теперь всё точно совпадало с моим сном, кроме одного. Я не торопясь, пошла в противоположную сторону от вокзала, к скамейке. Сев на неё, я в упор смотрела на часы, большая стрелка которых сдвинулась на одну минуту, и как в моём сне, я правой рукой нащупала что-то между прутьями скамейки. Наконец-таки больше мне никто не помешает посмотреть, что там! Я достала грязный клочок бумаги, и, развернув, прочитала: «Жду тебя сегодня ночью здесь, на крыше вокзала. Будет решаться твоя судьба, от выбора которой изменится вся твоя жизнь. Криста».

Весь день я пыталась дозвониться до Грейс, но никто не брал трубку. Только вечером, в половину одиннадцатого, я, наконец, дозвонилась до Грейс, и пересказала ей все события сегодняшнего дня. Не смотря на то, что я её разбудила, она соображала и говорила внятно.

— Ой, какой кошмар! — пролепетала Грейс — Ты, наверное, испугалась, когда услышала тот голос утром. Жаль, что ты не видела её лица.

— Да, действительно жаль. Но её голос казался мне знакомым, хоть и немного странным. Её голос напоминал журчание оттаявшей весенней речки. Она говорила так звонко, но одновременно и приглушённо. Она почти что пела.

— Криста?

— Нет, это не Криста. У Кристы голос холодный, недоброжелательный, но тоже очень красивый.

— Келли? — прошептала Грейс, и по телу прошёл электрический разряд.

— Нет, — лепетала я — Нет, не может быть. Келли мертва.

— Она же говорила, что ты должна услышать её. Помнишь?

— Да помню, помню. Ты хочешь сказать, что сегодня утром за моей спиной стояла Келли? Ты что, дурная?

— А хотя да. Келли же умерла, — понизила тон Грейс — Ладно, Бог с ним. А кто прислал тебе то «ванильное» письмо?

— Без понятия, — тупо ответила я.

— Я надеюсь, ты не собираешься идти на вокзал? Всё-таки крыша, мало ли, что может случиться...

— Нет, я пойду. Если Кристе нужна я, то пусть делает со мной всё, что хочет, но чтоб больше от неё никто не страдал.

— Ты спятила?! — закричала в трубку Грейс — Ты сумасшедшая! Эверет, опомнись, это крыша! А вдруг она тебя столкнёт?!

— Я перезвоню тебе утром, — спокойно сказала я, и, вешая трубку, слышала, как Грейс вопит, призывая меня передумать.

        Глава тринадцатая ВСТРЕЧА

Я кое-как добралась до крыши вокзала. Это какое-то безумие! Мне пришлось идти по улицам Сиэтла среди ночи одной! Да ещё и пешком! На вокзале, проскочив мимо охранников, я с большой осторожностью поднималась по пожарной лестнице, которая была мокрой и скользкой. Три раза поскользнувшись, и дважды чуть не сорвавшись, я, наконец, ступила на крышу.

И теперь, я жду её уже целый час, а её нет. Потом прошёл ещё час, и ещё, и ещё. В конце концов, я вымоталась, и решила пойти домой и завалиться спать, но едва я развернулась, чтобы уйти... Тучи расступились, позволяя большой белой луне осветить прекрасную девушку с пшеничными волосами, которая стояла в нескольких шагах от меня. Моё сердце перестало биться, и я невольно сделала шаг назад. Между нами было расстояние, равное 13 футам, которое она медленным шагом преодолела. Я стояла на месте, не зная, что делать. Её длинные, прямые как гладь воды волосы, слегка развевались на ветерке. Белое платье с глубоким декольте сливалось с её почти такого же бледного цвета кожей. На правой и левой руке были завязаны ленты, но не такие, как были у меня в комнате, а более хрупкие и ажурные. Ещё одна особенность — она была босиком. Хитро улыбнувшись, Криста посмотрела на меня своими мраморно-голубыми глазами в обрамлении густых чёрных ресниц. Таких светлых глаз, как у неё, я ещё никогда не видела! Они были точно стеклянные! Криста стояла рядом со мной. Можно было протянуть руку, и дотронуться до неё, но она меня опередила, коснувшись моей щеки своими ледяными пальцами. Лента на её руке под порывом ветра встрепенулась, обвивая мою шею так, будто была живой.

— Ты посмотри! — она улыбнулась, показывая ровные белые зубы. — Точь-в-точь, как она! — Криста прижала руку к моей шее, заставив мою кожу щипать.

— Криста? — риторически спросила я, хоть уже заранее и знала ответ.

— Да, — она опустила руки по швам.

— Это ты убивала людей? — Криста кивнула.

Вдруг, она легко подбежала почти к краю крыши. Все её движения были настолько отлаженными, что Криста казалась лебедем, который скользит по озеру. Жестом она пригласила меня подойти. Неужели Грейс была права, и меня столкнут? Да какая разница?! Мне нечего терять в этой жизни. Первый шаг мне дался с трудом, второй легче, а остальные я вообще пробежала. Кругом было очень-очень темно, тем более что луна опять спряталась за облаками. Фонари поблизости, конечно же, были, но почему-то не горели. «Может, электричества нет», — подумала я. Когда мои глаза привыкли к темноте, я увидела, что от края крыши нас отделяет всего полшага. С чёрной пропасти я перевела взгляд на Кристу.

— Так ты мне объяснишь, кто ты такая, и в чем, собственно говоря, дело? — я развела руки в стороны.

— А ты этого хочешь? — с издёвкой спросила Криста, и вопросительно выгнула бровь. Она добивается, чтобы все ответы я из неё тянула клещами?

— Да, я хочу.

— Ну, тогда, я не буду тебя больше мучить, и скажу всё как есть.

— Будь добра, — прошипела я.

— Я хочу предложить два варианта жизни. Твоей жизни, Эверет. Первый: ты живёшь, как обычный человек. Никто тебя больше не будет трогать, и донимать.

— Даже ты? — я говорила уверенно, хотя, когда шла сюда, то думала, что вообще не смогу вымолвить ни единого слова.

— Даже я, — ответила Криста.

— Первый вариант мне уже нравится, так может, на нём и остановимся? К чему тянуть кота за хвост, когда итак всё ясно?

— Но ты ведь не слышала второго варианта, — она ехидно улыбнулась, и я почувствовала неладное.

— Давай, — сказала я. Ещё не знав второго варианта, мне хотелось отдать своё предпочтение первому. А это противоречило всем правилам моего характера. Но так мне говорил внутренний голос.

— На второй, ты можешь согласиться прямо сейчас. Но сначала послушай. Я могу дать тебе практически всё, чего твоей душе угодно, — Криста замолчала, изучая моё лицо, а я старалась ничего им не показывать. — Я говорю про красоту, вечную молодость, и самое главное — бессмертие, — «Она шутит надо мной! — думала я — Она что, из косметической фирмы по омоложению кожи?»

— Ты дурочка, да? — сочувственно спросила я, потому что думала, что Криста сбежала из психбольницы.

— Боже, — выдохнула она и закатила глаза. — Со временем люди становятся всё тупее и тупее! — Криста опять посмотрела на меня, и в них к удивлению не было ни дикости, ни раздражения. — Эверет, дурочка — это ты! Решается твоя судьба, а ты мне тут мозги пудришь!

— Ещё кто кому мозги пудрит!

— Давай любезностями обменяемся чуть позже, если тебе это нужно.

— Нет, подожди, — перебила я. — Ладно там красота, я даже на вечную молодость глаза закрою! Но про какое бессмертие ты мне тут говоришь?! Так не бывает!

— Эверет, бывает всё, просто люди этого не замечают, — тихо говорила Криста — У вас же происходит всё практически под носом! Куда по твоему пропадают люди? — я вспомнила Хайди и ту трёхлетнюю девочку, которую тоже так и не нашли. — Где они?

— Я... Я не знаю, — прошептала я.

— Зато я знаю, — до меня толком так и не дошли её слова. — А тот загадочный разговор двух парней в школе, который ты случайно подслушала? Ты забыла, про что они говорили? — Я поняла, что как только услышала в своей жизни имя «Криста», то за мной начали следить. Чёрт, за мной следили! Или у меня просто потихоньку развивается паранойя?

— Нет, я не забыла, — я замолчала на минутку, а потом внятно произнесла — Я всё помню.

— Умница, — прозвенела Криста — А теперь дай мне точный ответ: ты хочешь этого? Ты хочешь быть такой же, как я?

— Допустим, — пролепетала я, желая слышать продолжение.

— Мне нужен точный ответ: да или нет?

— Хм, так в чём подвох? — поинтересовалась я, стараясь уйти от ответа.

— Подвох здесь действительно есть. Я обещаю, что дам тебе всё, что захочешь, — Криста поджала губы, и стала похожа на задумчивую мраморную статую.

— Что я должна сделать? — спрашивала я, но на самом деле я и не думала соглашаться на второй вариант. Уж больно он странный. Я просто хотела побольше узнать о Кристе, и что она задумала.

— Ты должна доверять мне, — она чуть заметно кивнула. Мне было интересно, чем это всё закончиться. Я, конечно, знала, что моё любопытство никогда ни к чему хорошему не приводило, но...

— Я тебе верю, — я скрестила за спиной пальцы. Ага, как же, верю я ей!

— Не веришь, — пошептала Криста — Кому ты врёшь? Я же знаю, что не веришь, — я хотела спросить, откуда она знает, но потом подумала, что это лишнее.

— Верю, — настаивала я.

— Не веришь.

— Верю, — интересно, долго мы с ней так будем спорить?

— Тогда докажи, — Криста приподняла свой острый подбородок, и скрестила руки на груди.

— Как? — такого я никак не ожидала!

— Прыгни с крыши. Я буду с тобой.

— Ха! Ты точно больная, — засмеялась я — Совсем ненормальная! — А я ведь тогда ещё не знала, что она говорила вполне серьёзно. — Если я спрыгну, то разобьюсь. Тут же 130 футов, не меньше! Тогда ни о каком бессмертии и речи быть не может!

— Если хочешь быть как я, ты должна доверять мне. Докажи, что веришь мне, — перед тем, как ей ответить, я решила переменить тему.

— Мне нужно знать одну очень важную вещь, — я замялась, но потом продолжила — Келли умерла из-за тебя? Ты виновата в её смерти?

— А кто сказал, что она умерла? — Криста ухмыльнулась, а у меня от боли закололо сердце. Мой разум затуманился.

— Ты должна это сделать. Ты хочешь быть, как я, — Криста казалось меня гипнотизировала, но мне сейчас было не до этого. Келли... Как же это... Неужели сегодня утром я на кухне стояла рядышком с ней? Неужели она всё-таки жива?

— А что, если я не хочу быть такой как ты? Что тогда? Ты меня столкнёшь?

— Нет, — коротко ответила она.

— Я не хочу доставлять людям боль, Криста, — от её имени меня передёрнуло — Я не хочу врываться в чужие жизни и пытаться в них что-либо изменить, как это делаешь ты, — я начала задыхаться — Я... не... хочу.

— Это в твоих интересах, Эверет, — разочаровавшись, выдохнула Криста — Но ты не учла одной важной детали.

— Какой?

— Твоя жизнь сейчас в моих руках, — холодно выговорила она — Ты будешь одной из нас, — Так она ещё и не одна?! — Вопрос лишь в том, случиться ли это по твоей воле или нет. Решать тебе.

— Мне нужно просто спрыгнуть? — переспросила я, промаргивая слёзы.

— Да. Не бойся, я буду рядом, — моё сердце еле билось в груди... Я не знала, что делать...

— Ладно, я сделаю всё, что ты скажешь, — я знала, что возможно, это самые глупые слова за всю мою жизнь, которая через несколько секунд может оборваться. Скорее всего, на меня так подействовали слова Кристы о Келли. Я не осознавала, что говорю. — Игра стоит свеч, Криста.

— Чему ты удивляешься? Жизнь — сама по себе игра.

— Я уже проиграла в ней то, что мне дорого. Я не верю, что Келли жива.

— Правильно. Ты не чувствуешь этого потому, что Она стала другой. Это уже совсем не та Келли, которая была раньше. Я изменю тебя, и твоя игра закончится, — она молчала дожидаясь моего ответа. — Эверет! — прикрикнула Криста почти в истерике. Она дала ясно понять, что нервничает. Я взглянула на неё. — Ты к этому готова?

— Готова, — прошептала я.

Криста улыбнулась, и протянула мне белоснежную руку, а сама она встала на приступок, который отделял крышу от пропасти. Я взяла её за ледяную руку, и почувствовала прилив страха и боли. Я вспомнила сон, который снился мне не так давно: про неё и Хайди. Я хотела спросить и про малышку, но Криста в нетерпении потянула меня, и я оказалась рядом с ней на приступке. Я посмотрела вниз, и увидела только черноту. Холодная рука сжала мою, и девушка чуть заметно подалась вперёд.

— Шагни, — довольно грубо и жёстко приказала Криста. Она говорила так, будто куда-то спешила.

Я закрыла глаза и сильнее сжала ладонь Кристы. Я напрочь забыла о своём страхе пред высотой. Осталось лишь наклониться. «Я не боюсь, — шептала я — Я готова... Сейчас...»

— Стой! — крикнул кто-то за моей спиной — Пожалуйста, не делай этого, — голос парня умолял.

Я услышала, как Криста скрипнула зубами. Держась за руку, я полностью развернулась в ту сторону, откуда доносился этот прекрасный тёплый голос, под звучание которого моя душа заиграла на золотой небесной арфе. Криста последовала моему примеру и развернулась. От злости Криста аж тряслась! Её ноздри раздулись, она начала яростно сопеть, и сильнее сжала мою руку. В её глазах горел огонь. Но Боже... Тот, кого я видела — был прекрасен! Спутанные кудрявые, но почему-то мокрые волосы цвета меди красиво поблёскивали в лунном свете, светло-серые глаза охватил ужас, когда он увидел нас вместе — держась за руки. Классический прямой нос красиво гармонировал с квадратным подбородком и ярко-выраженными скулами. Хорошо очерченные губы начали двигаться:

— Ты что наделала? Этого не могло случиться! У неё бы не хватило времени! — он указал на меня пальцем, но не взглянул.

— Я пока ничего не наделала, — съязвила Криста — Что ты здесь делаешь? Я же выиграла для себя немного времени! Как ты успел?!

— Спасибо брату. Неужели ты думаешь, что я так легко сдамся? — Его голос был таким приятным, что я готова была слушать вечно. Даже сейчас, когда они, кажется, ссорятся, Его голос был умиротворяющим и спокойным.

— А почему бы не понадеяться? — глаза Кристы сузились, а в словах было столько яда, что он был почти ощутим. — Ты не сдаёшься. Злопамятный.

— Зачем же сдаваться, если для мести есть целая вечность? — Он начал подходить всё ближе и ближе, а мы с Кристой тем временем всё дальше и дальше, на сколько это было возможно. Криста умудрялась держать равновесие, стоя уже практически двумя ногами в пропасти. Я была чуть более осторожна, чем она. Сероглазый красавец стоял уже практически рядом.

— Шшш, — прошипела Криста — Ещё один шаг, и она умрёт, — Мой защитник замер. — Ты же не хочешь, чтобы она упала вниз? — он молчал, крепко стиснув зубы. — Она ведь такая хорошенькая, да?

— Извините, — подала я голос — Я вам не мешаю? — Криста так сжала мою руку, что косточки захрустели.

— Дай руку, Эверет, — Его глаза стали смотреть тепло, и я чуть не растаяла, как ириска. — Она не та, кем себя выдаёт. Она тебе лжёт, — я неуверенно протянула Ему руку, которую Он тут же схватил.

— Ай, больно! — застонала я.

— Прости, — Он ослабил силу, и мне стало комфортнее. Моя маленькая ручка буквально утонула в Его большой тёплой руке. — Спускайся. Тебе ни к чему слушать её. Ты ведь умная, Эверет. — Криста сжала мою руку, не давая вырваться, и Он метнул в неё полный злобы взгляд. — Ты не будешь запрещать ей, Криста. Это не в твоём духе. Ты дала ей право выбора, помнишь?

— Это не имеет значение, — её тонкие брови сошлись на переносице, и лицо приняло гримасу боли и страдания. — Она станет такой, как я, и ты не сможешь мне помешать, — Криста выпустила мою руку, и парень рывком спустил меня с приступка. Его рука всё ещё сжимала мою. — Ты не сможешь охранять её вечно, слышишь?

— Ты в порядке? — тихо спросил Он, будто и не слышал того, что говорила Криста.

— Да, — спустя полминуты смогла выдавить я.

— Ты понимаешь всю важность твоей проблемы? — вновь вступила Криста.

— Нет, не понимаю, — честно ответил парень, и мне как-то стало уютно и спокойно рядом с Ним. Я прильнула к Его груди, и второй рукой обхватила его тёплую ладонь. Он не шелохнулся, сделав вид, что ничего не заметил.

— Да?

— Да, я не вижу проблемы.

— Не видишь? — хитро переспросила Криста — Ты держишь свою проблему за руку! Она для тебя обуза! Зачем она тебе? — он неуверенно опустил глаза на меня.

Цепкий взгляд из-под прямых бровей поверг меня в ступор, и против моей воли, я отлепилась от него. Но руку, он продолжал держать, и, кажется, даже и не собирался выпускать её. Его губы дёрнулись, и я подумала, что он что-то хочет сказать мне, но потом опять уставился на Кристу. Самого прекрасного ангела, сошедшего с небес, я ни капельки не интересовала. Мне стало обидно, и на глаза навернулись слёзы.

Между тем, восходило яркое утреннее солнце, окрашивая облака на горизонте в приятный розоватый цвет. И Криста, и «защитник» начали заметно нервничать и переживать.

— Почему ты так на ней зациклена?

— Ты знаешь. Она нужна мне! А что касается тебя, Эверет, — она посмотрела на меня. Глаза горели ненавистью и даже, по-моему, завистью. — Ты сделала грубейшую ошибку, позволив ему вмешаться в твою жизнь.

— Ты только этим и занимаешься, — пробубнила я, но Криста не отдала этому должного внимания.

— Эверет, Эверет, — вздохнула она — Я вернусь. Я сдержу своё слово. Это не последняя наша встреча.

— Не обольщайся, — прошипел мой спутник.

— Не буду, — прошептала Криста, и, развернувшись, шагнула в полумрак.

Она спрыгнула! Я попыталась вырваться, но Он крепко держал меня за руку. Все мои попытки были тщетны. «Пусти!» — выкрикнула я, и Он, опустив мою руку, не стал мне мешать. Я встала на скользкий приступок, и сев на корточки начала вглядываться во мрак. Почти ничего не было видно кругом, но землю, на которую должна была упасть Криста, я видела отчётливо. Кристы там не было. Ни единого намёка на неё. Она словно растаяла в призрачном утреннем тумане, когда летела вниз. Я была в шоке.

— Она не умерла, — послышался тихий голос за спиной — Она жива. Пойдём.

О да, ради этого голоса я была готова на всё. Интересно, почему? Мне кое-как удалось оторвать взгляд от полумрачной бездны, и громко выдохнув, я развернулась на приступке. Он подошёл, и взял меня за руку, потянув к себе. От руки по всему телу побежали мурашки. Но в этот момент, я поскользнулась, и сорвалась вниз, приглушённо ахнув от ужаса. Я зажмурилась, и в мгновение ока вся моя жизнь пролетела перед глазами. Я вспомнила себя маленькую в детстве, одетой в свой любимый голубенький сарафанчик. Вспомнила, как мне было хорошо с Келли. Вспомнила, как появилась Криста, и всё разрушила... Я не чувствовала боли, и мне показалось это странным. Ведь когда умираешь, наверное, должно быть больно и мучительно. С трудом, разлепив глаза, первое, что я увидела — Его лицо. Оно находилось в каких-то паре дюймах от моего. Правой рукой Он держал меня за ладонь, а левой за предплечье.

— Не бойся, — сказал Он — Я не позволю тебе умереть.

Я смотрела в Его серые глаза, и видела в них себя. Это было потрясающее чувство! Такое... такое... У меня даже слов нет! Я была готова висеть над пропастью вечно, лишь бы этот момент никогда не кончался! Мне было бесконечно приятно находиться рядом с Ним. Раз, и он уже вытянул меня, и прижал к себе. Я слышала стук Его сердца... Меня совершенно не заботило то, что несколько секунд назад я могла распрощаться с жизнью.

— Ты сделала правильный выбор, Эверет, — шепнул Он мне на ухо.

— Докажи, что я в тебе не ошиблась, — невнятно прошептала я, а потом мои ноги подкосились, и я потеряла сознание.

Он легко подхватил меня на руки, и куда-то пошёл. Я уткнулась лицом в его грудь, и как только я понемногу начала приходить в себя, то смяла воротник Его рубашки в своих слабых руках. Через пару минут я вновь потеряла сознание, или просто задремала, но это не главное. Я ютилась в руках моего спасителя, которому была многим обязана, наслаждаясь тонким запахом ванили, исходившем от Его тела.

    Глава четырнадцатая ПРИХОД

Следующий день прошёл как в небытие. Я никак не могла понять: реальность была прошлой ночью, или у меня просто разыгралось воображение? Даже если это и был сон, то он — красочный, происходило в нём всё как по-настоящему. Но синяки на левой руке выше и ниже локтя доказали, что это был далеко не сон. Перед глазами до сих пор стоит образ расстроенной Кристы, которая пообещала вернуться, а на своём теле я всё ещё чувствовала прикосновения Его рук. Я догадалась о том, что письмо с призывом написал мне тот же, кто спас мне вчера жизнь.

Но когда я проснулась утром в своей кровати — Его не было, и вернётся ли он когда-нибудь снова, никто не знает. Проснувшись, я включила компьютер и открыла свой почтовый ящик, в котором лежало два новых сообщения от Грейс. «Эверет... Не спишь?» — было написано в 2:30 ночи, и «Если не спишь, то срочно ответь мне, что произошло!!». Я быстро напечатала ей ответ: «Не волнуйся, всё нормально. Я встретилась с Кристой, и она начала мне морочить голову. Короче в результате она прыгнула с крыши, но не разбилась. Ну, то есть её вообще не было на земле, как-будто она испарилась, пока летела вниз. До того, как она спрыгнула, пришёл какой-то парень, и начал отговаривать меня от прыжка (Я должна была прыгнуть с крыши вместе с Кристой). Он такой красивый!!!!!!! Потом я поскользнулась, и сорвалась вниз, но Он меня спас. Кажись, то «ванильное» письмо Он мне написал, потому что от Него, как и от письма пахло ванилью». Буквально через минуту зазвонил телефон, и не стоило сомневаться, что это Грейс. Грейс заставила меня рассказать ей всё подробнее, и я охотно выполнила её просьбу. Потом она начала задавать вопросы, на большинство которых я не знала ответа:

— Кого имела в виду Криста, когда говорила «Точь-в-точь, как она»?

— Не знаю. Я у Кристы много ещё чего не спросила.

— Для того чтобы стать, как она, ты должна была прыгнуть с крыши, да? А взамен получаешь красоту, вечную молодость и бессмертие? — я помолчала — И ты ей поверила?

— Ну да.

— О, Эверет! Ты слишком наивная!

— Я знаю, и поверь, ты не первая, кто говорит мне об этом. Криста сказала, что сделает меня такой же, как она.

— Сделает? Ну, милочка, значит, ты изначально была права. Криста какая-то необычная.

— Более того, она, по-моему, вообще не человек.

— С чего ты взяла? — удивилась Грейс.

— А с того, что когда Криста спрыгнула, он сказал, что она не умерла.

— И ты опять поверила? — выдохнула она.

— Грейс, если бы ТЫ находилась рядом с ним, а не я, то ты бы тоже во всё поверила.

— Прямо во всё?

— Во что угодно, но сейчас не об этом. Короче, значит, если исходить из всего того, что я знаю и видела, она — бессмертна, — Грейс молчала в трубку, и я продолжила. — Людей кстати тоже Криста убивала, она сама призналась. И пропавшие, похоже, тоже у неё.

— Хайди и другая девочка? Почему ты решила, что они у Кристы?

— Когда я затронула эту тему, она начала меня спрашивать, куда деваются люди, и я сказала, что не знаю.

— А она? — перебила меня Грейс.

— А она сказала: «Зато я знаю».

— И где же они?

— На этот вопрос она не ответила. Больше про людей мы не говорили.

— Ладно, ладно! А потом пришёл твой спаситель, и забрал тебя, да? — я чувствовала, как она улыбается.

— Ну... э-э-э... да, — смущённо ответила я.

— Какой Он? — расспрашивала меня подруга. Конечно, её больше волновал парень, чем Криста, и зависевшая от неё моя жизнь.

— Очень красивый, милый, сильный.

— Внешность. Точнее.

— Кудрявые волосы, светло-серые глаза и т.д. В общем, ОН — моя мечта. По внешности, я имею в виду. А я совершенно никак Его не привлекла.

— Он что, даже красивее Мэтта? — почти выкрикнула Грейс (на тот момент, как я знала, ей удалось охмурить этого Мэтта, и они встречались, но меня это мало интересовало).

— Да твой Мэтт и рядом с Ним не валялся!

— Да ну? — поразилась Грейс. Она уже, наверное, нарисовала в голове образ моего спасителя, и продумывает, как бы и Его поймать в свои сети.

— Ну да, — ответила я, и надула губы. Мне почему-то стало неприятно, когда Грейс начала сравнивать Его с кем попало! А ещё хуже — когда она молчала в трубку и думала о нём! Я дура сказала ей ещё и то, что не нравлюсь Ему. Вот чёрт! Лучше бы я вообще про Него ничего не говорила!

— Ладно, Эверет, — пропела Грейс — Я не буду Его у тебя отбивать. Пусть будет твоим.

— Да отбивай сколько хочешь! И не мой Он вовсе! — верещала я в трубку.

— Ревнуешь? — подначила она, а во мне всё так и закипало от злости. Я была готова разнести весь дом, будь моя воля!

— Кто ревнует?! — задыхалась я. Ох, хорошо, что она не рядом, а иначе, я бы её, наверно, задушила за такие слова! — Никто не ревнует! Да Он вообще мне не нравится!

— Ага, попалась, попалась! — пуще прежнего запела Грейс — Он — твоя мечта! А Эверет влюбилась!

— Да не влюбилась я! — я почти кричала в трубку, а Грейс, похоже, это нравилось. Ну конечно, я же такая смешная, когда злюсь!

— Ой, ладно, не рассказывай мне тут сказки, — выдохнула Грейс.

— Ну, Грейс!

— Всё, всё, молчу, — сказала она, а потом добавила — Влюбилась, влюбилась! — я хотела на неё накричать, но она уже повесила трубку. Мудрое решение.

Я отключила телефон, чтобы меня никто не доставал, а особенно Грейс. Влюбилась, влюбилась! Тьфу! Да ни в кого я не влюбилась, или... Да нет!

В школу я сегодня не пойду. Из-за одного дня ничего не случиться, тем более на улице сильный ветреный ураган, и выходить на улицу не очень хочется. На кого же я так похожа, что Криста так обрадовалась, когда меня увидела? Нет, здесь точно есть какая-то зацепка, которую я просто не вижу. С чего это ей приспичило стать доброй феей и изменить мою жизнь в лучшую сторону? Она же считала, что, изменив меня, совершит хороший поступок. Но, так или иначе, Криста чем-то Ему запомнилась. Он бегает за ней везде, но это точно не любовь, хотя кто знает, как он любит... Может когда Он огрызается, то проявляет свои чувства? Любовь... Я мысленно содрогнулась от этого слова. А зачем Он меня спасал? Это наверняка была лишь помощь человеку, и ничего больше. Он спас меня на автомате, и всё. Я бы так же поступила на Его месте.

Я закрыла дверь и открыла окно в свою комнату. Яростный ветер ворвался внутрь. Я села на кровать напротив окна, и из-за холодного ветра мне стало некомфортно, я поёжилась. Я обхватила колени руками, и, свернувшись в комочек, закрыла глаза, и начала думать о Нём. Как странно... Я ведь должна была думать далеко не о Нём, а о Кристе, о её словах, о Келли. В голову вновь и вновь приходил Его образ, и уже когда меня сморил сон (последнее время я слишком много и часто сплю), я тихо вслух произнесла: «Пожалуйста, приди».

Я толком не помню, что мне снилось, потому что всё было размыто. Это были воспоминания о минувшей ночи, воспоминания о Нём. Оконная рама громко хлопнула, и, вскочив с постели, я закрыла окно. Солнце уже почти уплыло за горизонт. Господи, уже закат! В один день усну, и вообще больше не проснусь! Я, зевнув, лениво развернулась, и вдруг встретилась взглядом с парой светло-серых глаз, которые смотрели на меня с жалостью и сочувствием. Я испугалась, когда внезапно увидела Его и хотела закричать, но вовремя остановила себя. Его губы расплылись в самой замечательной и милой улыбке, которую я когда-либо видела.

       Глава пятнадцатая РАЗГОВОР

— Ты пришёл, — еле выговорила я. У меня начало темнеть в глазах, и я испугалась, что могу упасть в обморок, так и не пообщавшись с ним.

— Ты меня звала. Я Алан Лувер, — он как-то странно напрягся. Я села на кровать, а он — на кресло. — Ну, в чём дело? Почему ты всё время думаешь обо мне? — Как он узнал? Или он просто угадал, будучи самовлюбленным павлином?

— Ты спас мне жизнь. Спасибо тебе, — я робко опустила глаза — Но ты, наверное, сделал это из вежливости.

— Из вежливости спас тебе жизнь? — на его губах играла ухмылка.

— Да. Зачем ты за мной следил?

— Я за тобой не следил, — ответил Алан — Я только присматривал за тобой последние недели две или три. Мне нужна была Криста.

— Ну а я то тут причём?

— Ты даже представить себе не можешь, во что ввязалась, — с болью выговорил он.

— Но ведь я играю здесь второстепенную роль. Между вами с Кристой что-то произошло. Вы враги.

— Ты проницательная, — он опять улыбнулся, и в уголках его губ появились маленькие мимические морщинки. Боже, какая нежная и невинная улыбка! — Но на самом деле, ты здесь в одной из главных ролей.

— Прошу тебя, — умоляла я — Объясни мне, что происходит! Вы кто с Кристой вообще?

— Я не могу тебе рассказать, — Алан печально вздохнул — Но ты не беспокойся, я справлюсь с Кристой, и она до тебя не доберётся.

— Зачем ты постоянно меня спасаешь? Сначала ты мне пишешь письмо, потом вытягиваешь из лап смерти...

— Ты — человек, и заслуживаешь нормальной жизни, Эверет.

— Вот именно! — выкрикнула я.

— Тише, тише, — зашептал он — Лаура идёт.

Распахнув дверь, и встретив Лауру на лестнице, я нервно крикнула:

— Лаура, не поднимайся сюда!

— Ладно, — вякнула тётя, и побрела по лестнице обратно вниз.

Я заперла дверь на ключ, и развернулась. Алан стоял посреди комнаты, скрестив руки. Глаза сузились от злобы.

— Алан, если бы ты не появился, всё было бы прекрасно!

— Прекрасно? — зло спросил Алан.

— Да! — выкрикнула я. Лаура может и слышала мой ор, но ей было не до этого, потому что минут пять назад должен был начаться её сериал, ради которого она и горы свернёт. И никакие вопли, не поднимут её с дивана, пока она не досмотрит серию.

— Ты хотела, чтобы Криста прибрала тебя к рукам, словно какую-то вещь? — негромко говорил Алан, но, тем не менее, я его слышала.

— Может и хотела! Какая тебе разница? — я продолжала возмущаться.

— Хотела, чтобы Криста заменила тебе Келли? — у меня захватило дух.

— Пошёл вон, — тихо пролепетала я, и на глаза навернулись слёзы.

Алан, не ответив мне, выпрыгнул в окно, и до меня наконец-таки допёрло, что я натворила. Я прогнала его... Я упала на пол, подтянув колени к груди. В голове вертелись мысли: «Эверет, что же ты наделала? Он тебя спас, а ты...».

Весь день до вечера я пролежала на полу, не желая вставать. У меня не было сил справиться с собой. Мне так хотелось, чтобы меня никто не видел в таком состоянии, но ближе к одиннадцати вечера (я опять задремала), я почувствовала прикосновения знакомых рук. Он аккуратно уложил меня на кровать. Моя голова коснулась мягкой подушки, и я распахнула глаза.

— Поспи, Эверет, — баюкал тихий голос, пробивавшийся через мрак в комнате. — Ты устала, — Алан говорил так сладко и приятно, что я захотела обнять его и никогда не отпускать, но, увы, это было невозможно.

— Нет, я не хочу спать, — сонно отвечала я, а, окончательно придя в себя, села, и продолжала. — Алан, прости меня, пожалуйста.

— За что? — его сильные руки отпустили мои плечи, и он сел поодаль от меня.

— За то, что сказала, что без тебя было бы лучше. Это неправда. Извини, я не хотела.

— Эверет, сейчас я пришёл сюда проверить в порядке ли ты или нет, а не для того, чтобы разговаривать с тобой. Понятно? — его голос звучал угрожающе.

— Ты обиделся? — проскулила я.

— Нет, я не обиделся. Просто если мы будем общаться, это ни к чему хорошему не приведёт. Рядом со мной ты постоянно будешь в опасности.

— Что за бред? — воскликнула я — Алан, извини меня! Слышишь? Прошу!

— Не извиняйся, Эверет. Больше я не буду отравлять твоё существование, и Криста не будет. Прощай, но я всё-равно буду приглядывать за тобой, но на глаза тебе попадаться не буду, — Алан за мгновение оказался на подоконнике, намереваясь спрыгнуть на улицу. Всё-таки и Криста и Алан заходили в мою комнату через окно.

— Нет, нет, нет, — залепетала я, встав с кровати, и потянув его за плечо обратно в комнату. — Ты нужен мне. Перестань нести чушь о том, что ты для меня опасен. Ничего подобного и быть не может! Рядом с тобой мне наоборот становится уютно, — я провела рукой по его предплечью, и, добравшись до ладони, мягко дотронулась до неё. Он взял меня за запястье, и я подумала, что он хочет обнять меня, но Алан опустил руку.

— Ты ничего не понимаешь, Эверет, — он спустился с подоконника обратно в комнату. Алан взял мой подбородок, и заставил посмотреть на себя. — Ты очень хорошая, но жизнь уже достаточно тебя потрепала. Я не могу тебя добить, Эверет. Я не должен.

— Действительно, Алан! — я отскочила на шаг — Тебе не кажется, что в моей жизни слишком много неудач и разочарований? И теперь, когда я встретила тебя, и впервые, в моём сердце что-то ёкнуло, ты уходишь?

— О чём ты?

— О том самом! Мне с тобой комфортно, мне с тобой хорошо! С того самого момента, как не стало Келли, я даже не жила нормально! А, встретив тебя, я вдруг что-то явно почувствовала, только... Только не пойму что... — на самом деле, я знала, что чувствую. Я чувствовала привязанность к этому человеку. Мне хотелось проводить с ним всё своё свободное время. Я посмотрела на Алана, ожидая от него ответной реакции, которой он не показал. Он облокотился на подоконник, и смотрел куда-то вдаль. Казалось, Алан смотрел на меня невидящим взглядом. Наверное, он обдумывал смысл моих слов.

— Эверет, — прошептал он, и принял страдальческое выражение лица — Подумай о себе. Ты не должна больше встречаться со мной.

— Я ничего никому не должна, — спокойно говорила я — Ты не можешь понять, что я очень сильно нуждаюсь в тебе, что ты мне нужен! Да, пускай я только недавно тебя встретила, и пусть меня поразит гром прямо на этом месте, если я вру. Алан, — вздохнула я. Мне не хватало воздуха. — Я уже не рассчитываю на что-то большее, но хотя бы дай мне понимание. Войди в моё положение, и почувствуй, каково это — быть несчастной. Почувствуй, каково это — потерять родного человека, и жить с этим дальше, каково жить с искалеченной душой...

— Я понимаю тебя, Эверет, — он подошёл ко мне и крепко обнял за плечи. Мне так хотелось тоже его обнять, но я этого не сделала, а вместо этого, из моих глаз нерасторопно потекли слёзы, которые впитывались в его рубашку.

— На Грейс я не рассчитываю, потому что она готова согласиться и поддержать меня только на словах, — лепетала я, глотая слёзы — Ты нужен мне, — я выпуталась из его объятий, и завалилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Молчаливые слёзы текли нескончаемым потоком. Он опустился рядом на кровать, и положил руку мне на спину.

— Эверет, — Алан с болью в голосе выдохнул моё имя. — Сейчас я с трудом сдерживаю себя, чтобы... Я пытаюсь заботиться о тебе, и чтобы сохранить твою жизнь, ты не должна больше со мной видеться.

— Ухходи, — сквозь слёзы сумела выговорить я, так как поняла, что Алан до последнего будет стоять на своём, и мне не удастся сломать его. — Ессли ты не мможешь мне помочь, тто уйди, пожаллуйста. Та ддаже не представвляешь, как деллаешь ббольно, — я на пару минут замолчала. — Что поделлать, видно так уж вышшло. Ззначит, такова моя судьба. Я ссильная, — теперь я говорила сама себе — Я справвлюсь самма! А тты, Алан, иди! Я не ммогу тебя заставлять ббыть со мной!

Алан перевернул меня на спину, и я закрыла лицо руками, продолжая всхлипывать. Моё сердце разрывалось от боли. Только сейчас все осколки и кусочки своей никчёмной жизни, я смогла сложить, словно пазл, и увидеть чёткую картину реальности. Казалось, теперь я поняла, что значит быть никем, никому не нужной. К этим ужасным мыслям добавилось и то, что Алан хочет раз и навсегда уйти, и больше не вернуться. А я не готова к этому. Заново посмотрев на мир, я более чем уверена, что Грейс никогда меня не понимала, и не поймёт. Ведь, правда, какое ей до меня дело? Она притворяется, что сочувствует и понимает. Только что я открыла глаза, и увидела всё происходящее в реальном свете.

— Лучше бы Криста меня убила! Лучше бы я умерла! — застонала я. Слёзы продолжали бежать по щекам.

— Не говори так, Эверет! Не мучайся, на тебя невозможно смотреть без боли, — зашелестел у меня над ухом его тихий голос. Я чувствовала на коже его приятное сладковатое дыхание.

— Так не смотри! — выдавила я, и развернулась к стене. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. Иди.

— Я не уйду, — с улыбкой в голосе сказал Алан. Он нежно смахнул слезинку с моей щеки. Я изо всех сил пыталась успокоиться, чтобы лучше слышать его. — Я буду рядом с тобой до тех пор, пока не надоем тебе. Я не брошу тебя, Эверет. Ты сможешь в любой момент сказать: «Уйди, я хочу, чтобы ты исчез», и я исчезну. Можешь сказать: «Останься», и я останусь, — он напрягся и занервничал. А, быстро подойдя к окну, произнёс: — Эверет, возникли проблемы. Мне срочно нужно уйти, — я тоже заволновалась, и вмиг успокоившись, села, подвернув под себя ноги. Мне захотелось резко встать и куда-то побежать.

— Ты ведь вернешься, правда? — в надежде спросила я.

— В лучшем случае жди мне завтра ночью, — подойдя ко мне, ответил он. Я молчала, и он молчал, глядя мне в глаза, как-будто чего-то ждал от меня.

— Знай, Эверет, что бы ты не сказала, я исполню. Помнишь, можешь сказать «Уйди», и я уйду, «Останься», и я останусь...

— Могу сказать «Люблю», — прошептала я, и сердце забилось сильнее. Он наклонился, обвив мою шею рукой, и коснувшись губами моего лба, заглянул в глаза.

— А я могу сказать «Я тоже», — с этими словами он исчез из моей комнаты.

Я успела проследить только за размытым пятном, которое растаяло в темноте за окном. Когда я подбежала к подоконнику, посмотрев во двор, Алана уже нигде не было поблизости.

    Глава шестнадцатая ПРИЗНАНИЕ

Всю оставшуюся ночь и весь следующий день я не выходила из своей комнаты, и не разу, за всё время не сомкнула глаз. Спать хотелось жутко, но я боролась со сном до последнего. Только часа в четыре утра в стекло окна полетели камешки. Я подошла к подоконнику, и увидела Алана, который стоял внизу возле большого клёна. У меня появилось ощущение дежавю, и спустя несколько секунд, я вспомнила, что когда-то вот так Келли кидала камешки, широко улыбаясь, и мы ходили с ней гулять. Бедняжка Келли, без неё моя жизнь потеряла все краски, а Грейс пытается мне помочь, но у неё это не очень хорошо получается. Возможно, Алан сможет мне помочь? Я открыла окно, и холодный ночной воздух взъерошил мне волосы.

— Отойди от окна, Эверет, — бросил мне Алан, и я отошла, прижавшись к стене. Через секунду его рыжеватые волосы блеснули в тусклом лунном свете, и он уже стоял возле меня.

— Ух, ты! А как это? — я указывала на окно — Ты быстро залез.

— Практика, — Алан снисходительно пожал плечами.

— В смысле практика? Я не первая, кому ты лазишь в окно ночью?

— Да нет! — засмеялся он, и его смех напомнил мне шорох дождя — Я часто был рядом с тобой, просто ты не знала этого. И утром, и днём, и ночью... Вот поэтому и практика. Не первый раз в твоей комнате, — мне стало не по себе. Раньше в мою комнату никто не имел права заходить, кроме Келли. А теперь здесь был он... Да ещё и без разрешения... «Фу, как это некультурно, — думала я — Он ещё и плохо воспитан!» Я хотела в полный голос посмеяться над своими мыслями, но потом подумала, что Алан может не так понять.

— И зачем ты приходил сюда, и как часто?

— Я был гостем в твоей комнате каждый день, с того момента, как сюда пробралась Криста, и «украсила» комнату лентами. Я приходил следить за тобой, охранять.

— Ночью? — удивилась я.

— Да, ночью. А днём тебя охранял мой брат — Эван. По пути в школу и со школы, ты была под его пристальным наблюдением. Утро и день — его территория, вечер и ночь — моя.

— А почему вы распределили именно так?

— Потом у Эвана спросишь, если что. Его идея. Надо отдать ему должное, потому что если бы не его: «Алан, не мешай! Я люблю ночь, и поэтому за проступки Кристы ночью отвечаю я! Ночью огонь горит лучше, чем днём!», то сейчас я бы гонялся за Кристой, а не сидел бы с тобой здесь.

— Огонь? — переспросила я — При чём тут огонь?

— Не переживай, Эверет. Потом сама узнаешь, но будет лучше, если не узнаешь.

— Да что Криста вам такого сделала? Ладно мне. А вам?

— Сейчас не время, — он поморщился — Давай потом?

— Давай потом, — согласилась я — Но ты всё-равно мне расскажешь.

— Хорошо. Завтра?

— Ага, — я и не думала, что он так легко согласится.

— Расскажи мне лучше про Келли, — попросил Алан.

— Ты её знаешь!!!

— Да. Она не по годам храбрая девушка. А вместе с этим очень хорошая и светлая.

— Как? Откуда ты её знаешь?

— Ну, когда мы пришли в Сиэтл, то Криста сразу заметила тебя. А потом переметнулась на Келли.

— Значит, Келли всё-таки пострадала из-за меня, — я виновато опустила глаза.

— В каком-то роде — да, — через время с неохотой ответил Алан. — Но конкретно ЭТО случилось не по твоей вине.

— Ты должен всё мне рассказать, — подытожила я.

— Я постараюсь, Эверет. Но завтра. Мне нужно всё правильно тебе преподнести, чтобы ты не посчитала меня монстром и чудовищем.

— Я не буду так считать, — тихо ответила я, и, подойдя к нему, обняла за талию. Я больше не боялась и не стеснялась. Просто глупо, считала я, тратить время на стеснения и робость.

— Я в этом сомневаюсь, — отрывисто проговорил он, и, обняв за плечи, вдохнул запах моей шеи. Мне казалось, что если он сейчас не отстранится от меня, то я в прямом смысле растаю в его руках.

— Расскажи тогда про Грейс, — я почувствовала укол ревности.

— Ну что я могу тебе сказать, — выдохнула я.

— Эверет, с тобой всё нормально? — в ненужный момент Алан проявил наблюдательность.

— Да, — я старалась, чтобы мой голос не дрожал.

— Эверет!

— Ну, она просто имела на тебя виды, — ответила я и поморщилась.

— Кто? Грейс? — улыбнулся он и замолчал.

— Почему ты молчишь? — насторожилась я, и посмотрела на него.

— Грейс Хортер, — он опять замолчал, а я дёрнула его за воротник, привлекая внимание. — Она классная, — он лукаво улыбнулся и подмигнул мне. Между моими бровями залегла складочка, уголки губ поползли вниз, и я обиженно отстранилась от него, но он задержал меня, потянув за руку. — Да шучу я, шучу!

— Не смешно! — буркнула я, а он подтянул меня к себе, и я опять оказалась в его объятиях. Он звонко засмеялся, и я испугалась, что Лаура может услышать, а хотя какая разница? Её не будет волновать с кем я сейчас в своей комнате.

— Так какие виды на меня имела Грейс? — как ни в чём не бывало, спросил он.

— Ну Алан!

— Да мне просто интересно, — ответил он, прикинувшись невинным. — Я видел её вживую, вот и спрашиваю.

— Ты видел её?

— Да. Некоторое время я тоже следил за ней, но, удостоверившись, что опасность ей не грозит, отстал.

— За кем ещё ты «приглядывал»? — поинтересовалась я.

— Только за тобой и за Грейс, а Эван — за Келли.

— Видимо не уследил, — пробормотала я.

— Знаешь, — после затянувшегося молчания заговорил Алан. — Я в какой-то степени — эгоист, и то, что я тебе сейчас скажу, пробьёт брешь в моей обороне от тебя, — значит, он всё-таки хотел держаться от меня как можно дальше, но не вышло. Получается, что я его охмурила и захомутала. Вот дура! Принуждаю парня лазать ко мне ночью!

— Что ты хочешь этим сказать? — я подняла на него свои зелёные глаза.

— Эверет, — Алан взял мою руку, и прижал к своей груди. — Слышишь, как бьётся сердце?

— Тихо и размеренно, — прошептала я — Ты ранимый.

— Да, но сейчас не об этом, — я смотрела в его серые глаза, в которых плясал огонёк. — Оно будет биться до тех пор, пока ты жива. Начиная с этого момента, моё сердце принадлежит тебе.

— Я... не... понимаю, — мне трудно было поверить своему счастью. Хотя на самом-то деле всё я прекрасно понимала.

— Эверет, я люблю тебя, — жёстко ответил Алан. Я уже, по-моему, взбесила его своей глупостью. — Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного, Эверет, — к моему горлу подкатил ком, и мне стало тяжело дышать, словно я целиком проглотила морского ежа. — Ты открыла во мне такие чувства, о которых я и не подозревал раньше. Я конечно не верю в любовь с первого взгляда и всякую тому подобную чушь, но никогда бы не подумал, что смогу так привязаться к человеку. Всего несколько месяцев назад я думал, что ты самая обычная девчонка, каких на свете миллионы, но, узнав тебя на самом деле, я не хотел, чтобы ты страдала.

— Ага, а теперь хочешь? — улыбнулась я.

— Я тебя предупреждал, помнишь? — Алан рассмеялся, и его смех меня успокоил. Его голос звенел, словно «ветряные куранты».

— Я вовсе не страдаю, Алан, — сказала я, проговаривая чётко каждое слово.

— Я надеюсь на это. Но ТЕБЕ ведь можно ещё передумать, пока не поздно, пока ты ещё не привыкла ко мне.

— Поздно, — прошептала я, и уткнулась лицом в его плечо. — Ты уже часть моей жизни. Должна заметить — хорошая часть. И я тоже хочу подарить тебе своё сердце. Аккуратней с ним, только ты достоин греть его в своих руках, и никто другой.

— Эх, опоздал, — в шутку сказал Алан — Я сохраню твоё сердце так, как только смогу. Я буду баюкать и греть его вечно. Но единственное, о чём я жалею, так это о том, что не уберёг тебя.

— Уберёг, — пролепетала я.

— Ты не знаешь, кто я, — я услышала, как его сердце забилось медленнее.

— Расскажи мне, — попросила я.

— Позже.

— Не уходи, побудь ещё немножечко со мной, — мои руки сильнее сомкнулись за его спиной, и он это почувствовал.

— Что случилось? — встревожился он.

— Светает, — я взглянула из-за его плеча на восходящее солнце. Он развернулся всем корпусом, не выпуская меня из объятий, и удостоил солнца лишь взгляда.

— Я не уйду, если ты захочешь, — прошелестел Алан.

— Не хочу, — ответила я, и сильнее прижалась к нему. Я знала, что рядом с ним мне ничего не грозит, а даже если опасность и появится, то он защитит меня. — А как же «смена» Эвана?

— Я предупрежу его, чтоб не ждал меня, — тихо сказал Алан, и еле расслышала его, потому что на улице вдруг яростно завыл ветер.

— Что это? — я пыталась выпутаться из объятий, но Алан крепко держал меня, и не выпускал до тех пор, пока ветер не замолчал. — Что это было? — допытывалась я.

— Ничего, — он заглянул мне в глаза — Так, погода балуется.

— Что правда — то правда, — я немного помолчала, а потом продолжила — Ещё один вопрос: это ты написал мне письмо о том, чтобы я не ходила на вокзал?

— Какая разница? — смешным тоном ответил Алан — Ты всё-равно его проигнорировала, — он зарылся лицом в мои волосы.

— Я люблю тебя, — прошептала я, надеясь, что он меня не услышит. Мне сложно дались эти слова. Повторять их мысленно было намного легче.

— Ты уверена? — прошелестел он мне на ухо, и по телу побежали мурашки.

— Да.

— Я тоже.

— Повтори, — прошептала я, сильнее обняв его. Я боялась, что он может исчезнуть, отпусти я его.

— Я тоже люблю тебя, Эверет. Очень люблю, — Алан заботливо целовал мои волосы — Веришь мне? — я посмотрела в его светло-серые глаза, в которых читалось столько любви и ласки, что сердце не могло не радоваться.

— Ну как тебе можно не верить? — ответила я, слегка улыбнувшись.

Алан улыбнулся мне в ответ, и прильнул к моим губам. До какого-то момента, я так и не поняла, что он сделал. Но когда поняла, то мои руки начали сильнее прижимать его к себе, а из глаз побежали слёзы. Его губы были такими мягкими и нежными! Он плавно провёл кончиками пальцев по моему лицу, и отстранился. А потом поцеловал меня ещё раз, и ещё...

           Глава семнадцатая ТАЙНА

Насчёт первой ночи, которую я провела с Аланом, Грейс я не сказала ни слова. Она, конечно же, заметила моё счастливое настроение, но не стала навязываться, за что я её и люблю. Под утро, где-то в 6:30 я всё же задремала на полчасика, и когда я проснулась, Алана уже не было, а рядом со мной на тумбочке лежала записка, предназначенная мне. Красивый знакомый каллиграфический почерк оповестил меня о том, что Алан придёт ночью.

— Знаешь, Эверет, — мы сидели с Грейс в школьном кафетерии. Наконец-то нашу школу открыли, так как череда убийств и исчезновений прекратилась. Все ученики и жители окрестностей начали приходить в себя, и понемногу забывать о том, что случилось. — Уж не знаю, что там у тебя произошло, — заметила Грейс — Но у тебя как-будто выросли крылья. Ты стала больше шутить, смеяться даже... Словно никаких проблем и в помине не было! Ты счастлива.

— А как ты узнала?

— Ох, Эверет! Это трудно не заметить. Ты лучишься счастьем. От тебя исходит свет.

— Правда? — я покраснела.

— А ещё мне всё рассказали твои глаза, — она сложила руки на стол, и попросила меня посмотреть на неё. Я выполнила её просьбу, и она начала как-будто сканировать меня своими карими глазами. Она широко улыбнулась, и посмотрев в сторону заговорила: — Счастливых выдают глаза, что светят яростно и ярко. Их взгляд один ценней подарка, который не вернуть назад. Счастливых выдают глаза сильней, чем клятвы и молитвы. Сильней, чем вера в чудеса... — она запнулась, а потом добавила — Счастливых выдают глаза. Почти всё, что происходит в жизни человека, отражается в его глазах. А твои глаза, Эверет, буквально кричат о своей радости. В них горит огонь любви, — я глотала ртом воздух, как рыба на суше, не зная как правильно соврать. В голову кроме мысли: «Я люблю его! Люблю!» ничего не лезло. — Да ладно, можешь не отвечать. Я не буду на тебя давить.

— Спасибо, — только и смогла ответить я. Врать не было никакого смысла, тем более я знала, что Грейс обо всём догадалась. Боже, неужели у меня действительно всё так ясно написано на лице?

— Кажется, всё это дело с убийствами в городе закончилось? — поинтересовалась Грейс.

— Угу, уже тихо. Ну, по крайней мере, я такого криминального больше не слышала, — пробормотала я.

— Это хорошо, но ведь Хайди и другую девочку так и не нашли.

— Не нашли, да? — переспросила я.

— Неа.

— Жаль. Но может, они ещё живы?

— Мне в это не верится, Эверет. Они совсем маленькие. Держать их у себя, нет никакой выгоды. Хотя кто знает?

— Вот именно. Я надеюсь на лучшее.

— Что там с Кристой? Больше она не появлялась?

— Нет.

— А твой «спаситель»?

— Неет, — соврала я, и мне тотчас стало стыдно, но забирать свои слова я не стала. Ведь бывает ложь во благо, правда же? А я не хочу, чтобы Грейс хоть как-то контактировала с Кристой, а то это может закончиться так же, как с Келли. К тому же, ещё один грех я брать на душу не собираюсь.

— Кхм, я уезжаю скоро, Эверет.

— О, куда?

— В Лондон, — она поджала губы.

— Возвращайся поскорее, я буду скучать по тебе.

— Ты не поняла. Я уезжаю насовсем.

— Ой, — мне вдруг стало тоскливо.

— Маме предложили работу там. Вот и переезжаем, — вздохнула Грейс.

— И когда? — спросила я, не поднимая на неё глаз.

— Завтра рано утром.

— Что? Завтра? Почему ты мне раньше не сказала? — вопросы посыпались на неё один за другим.

— Я сама только вчера вечером узнала! — ответила мне Грейс — А завтра в 6:00 — самолёт. Поэтому времени осталось ничтожно мало, Эверет. И, возможно, мы больше с тобой никогда не встретимся.

— Мне будет тебя не хватать, Грейс, — я поняла, что мне реально будет плохо без неё.

— Да, жалко, что мы расстаёмся, — по её щеке скатилась слеза — Я уговаривала маму остаться, как могла. Но мой голос не имел большого значения. Может быть, будем переписываться с тобой по e-mail?

— Обязательно. А на летние каникулы будешь приезжать?

— Посмотрим, как дела пойдут.

Прозвенел звонок, и мы быстрым шагом пошли на урок английского. По дороге мы шли молча, каждая погружённая в свои мысли. Только на уроке Грейс прервала затянувшуюся тишину между нами:

— Мне так неловко, что я оставляю тебя в таком затруднительном положении, — она теребила рукав блузки — Но я никому не раскрою твою тайну, можешь не волноваться.

— Я знаю, что ты сохранишь этот «маленький» секретик, — мне больше не хотелось разговаривать, и я задумчиво рисовала каракули в тетради.

Хм, почему всё хорошее в своей жизни я теряю? Теперь у меня не осталось ничего, кроме Алана. Келли нет, Грейс уезжает, зато Криста вернётся, но мне совсем не хочется с ней видеться. В конце концов, пока Алан рядом, и ему спокойней, и я в безопасности. Быть может, что все эти события, происходящие вокруг меня — кара за мои деяния? Но кто мне скажет, что я такого сделала?!

— Грейс, спасибо за то, что всё это время была со мной. Ты мне очень помогла, а иначе я умерла бы от одиночества, — она заводила свой «Опель». Грейс предложила подвести меня до дома, и я не отказалась.

— Пожалуйста, — машина взвизгнула, и повезла меня домой. — Те не менее, ты и сейчас остаёшься моей подругой. Я кивнула, и больше не сказала ни слова. В машине было тепло и уютно, как дома, поэтому я даже не заметила, как Грейс уже припарковалась на моей подъездной дорожке. Мне не хотелось выходить из машины. — Эверет, — Грейс повернула голову в мою сторону, посмотрев мне в лицо. Её мягкие карие глаза с лёгкостью читали все мои эмоции.

— Ну что ж, давай прощаться, — с грустью проговорила я.

— Не печалься! Будь оптимисткой, возможно, мы ещё увидимся! — я просто поражаюсь её энтузиазму. Грейс совсем на меня не похожа. Она всегда держится молодцом, и во всём видит хорошее, а я при первой же возможности расклеиваюсь, как старый ботинок.

— Конечно, — согласилась я.

— Эверет, я тебе буду, признательна, если ты окажешь мне услугу.

— Какую?

— Когда ты выйдешь замуж, и родишь деток, поставь меня в известность.

У меня перед глазами сразу встала картинка: Алан укачивает на руках прелестного маленького ребёночка, который протягивает свои пухлые ручки к его лицу. Из Алана получился бы прекрасный отец, каких раньше и свет не видывал!

— Хорошо, я тебе сообщу. Ты ведь не будешь менять свой почтовый ящик?

— Нет, я если вдруг надумаю, я тебе скажу.

— То есть напишешь?

— А, ну да, — Грейс потянулась, и обняла меня. — До встречи, Эверет.

— Прощай, — я расстегнула ремень безопасности, и, перекинув сумку через плечо, вышла из машины.

На асфальте виднелись крапинки дождя. Впервые в жизни я не рада такой погоде. В любой другой день, я бы с радостными криками выбежала на улицу, подставив лицо дождю. В любой другой день, но не сегодня.

— Эверет! — крикнула Грейс, когда я почти открыла входную дверь.

— Что?

— Не «прощай», а «до встречи», — я молча кивнула, показав, что услышала её.

Я зашла домой, закрыв за собой дверь. Лаура разлеглась в гостиной на диване, словно тюлень.

— Лаура, ты голодна? — вяло спросила я.

— Нет, я заказала пиццу, — она указала на кофейный столик, где лежала большая коробка. — Я тебе тоже оставила. Будешь?

— Спасибо, не хочу, — еле шевеля ногами, я пошла по лестнице наверх.

— У тебя всё нормально? А то я могу с тобой поговорить.

Вспомнив, чем обычно заканчиваются наши разговоры с тётей, я вежливо отказалась. Зайдя в комнату, и увидев Алана, который стоял возле моего стола, облокотившись на него, я ничуть не удивилась, как-будто это было обычным явлением. Сощурив глаза, он следил за каждым моим движением. Тяжело вздохнув, и положив сумку на стул, я подошла к Алану, и молча обняла его, уткнувшись лицом в его грудь. Он нежно обвил руками мою талию.

— Что случилось, Эверет? Кто тебя обидел?

— Никто меня не обижал, — пробормотала я.

— А что такое?

— Грейс завтра уезжает. Навсегда, — Алан опустился в кресло, а я села ему на колени, обвив шею руками.

— И что, тебе теперь не с кем дружить? — я отрицательно покачала головой. — А как же я?

— Алан, ну какой ты мне друг? Мы вчера, кажется, уже всё обсудили по этому поводу.

— Я должен был попробовать. Эверет, для тебя я могу быть кем угодно. Только скажи.

— Спасибо, но если у меня есть ты, мне большего и не надо.

— Я твой, — Алан слегка прикоснулся губами к моему лбу. — Я вчера обещал рассказать о себе, но видимо, сейчас не время.

— Время, время.

— Ты в нормальном состоянии?

— Да.

— Тогда, я расскажу тебе, но сначала, — он хитро улыбнулся — Сначала ты сделаешь все уроки.

— Уроки? Ты шутишь? — я не верила своим ушам.

— Нет. Сначала учёба, потом всё остальное.

— Ты невыносим! — я встала, и, достав учебник алгебры, начала заниматься. — Точно расскажешь?

— Точно, — заверил меня Алан, и встал возле стола, внимательно наблюдая за тем, что я пишу. — Здесь игрек, а тут — икс, — он заводил указательным пальцем по тетради.

— Угу. Ты хороший репетитор, — заметила я. Алан ничего не ответил.

Покончив с алгеброй, я взялась за конспект по биологии, но толком так ничего и не запомнила. Пока я вполголоса зубрила текст, Алан играл с локоном моих волос, то и дело, касаясь кончиками пальцев моего лица. Но при всей моей сущности, я не посмела сказать ему, чтобы не отвлекал меня. Тем более по биологии у меня сплошные пятёрки, и разбавить их двойкой или тройкой — не помешает. Потом пришла очередь английского и физики. Наконец выучив все уроки, я сложила по расписанию на завтра сумку, и села на кровать, подвернув под себя ноги.

— Всё, я готова.

— Ну, Эверет, ты сама напросилась, — голос Алана звучал как-то зловеще — Как ты думаешь, кто я такой?

— Человек, — тупо ответила я. — По-моему, это очевидно.

— Эверет, если бы ты знала, как далек твой ответ от правды.

— Так, — я встряхнула головой, надеясь, что глупые мысли исчезнут. — Давай уже, выкладывай что там у тебя.

— Эверет, — он встал в другой конец комнаты. Он встал так далеко, на сколько это было возможно, но одновременно и поодаль от двери. Почему он не встал возле двери, ведь так было бы дальше. «Он хочет, чтобы при первой же возможности, я смогла убежать». Эта мысль посетила меня не за долго до того, как Алан произнёс: — Я — вампир.

Глава восемнадцатая ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР

— Что? — я еле сдерживала улыбку — Ты серьёзно?

— Да. Это правда, я — вампир, — нервный смешок всё-же сорвался с моих губ.

— Алан, ты шутишь? — мне хотелось истерически рассмеяться, но я сдерживалась, как могла.

— Эверет, я не намерен шутить. Это правда.

Я тотчас вспомнила разговор двух парней в школе. Они говорили про вампиров. Ну, то есть один говорил про вампиров, а другой про каких-то животных. Я склонялась к версии животных, но теперь всё встало на свои места. Улыбка сползла с моего лица.

— Убийства, исчезновения, — лепетала я, смотря на Алана невидящим взглядом. — Отсутствие крови у Энди, Джинджер... — я замолчала, и из глаз заструились слёзы. Алан дёрнулся ко мне, но потом встал на место, сильнее прижавшись к стене. Я посмотрела на него, и прочитала в его глазах вину и жалость. — Кровь, кровь, кровь, — шептала я, и продолжала плакать. — Это всё вы.

— Не я, — тихо говорил он — Криста.

— Боже, а где же Хайди?! — выкрикнула я — А ещё одна другая девочка?

— О чём ты? — напрягся Алан. — Что за Хайди?

— Это девочка, которая пропала самая первая. Её так и не нашли. Потом пропала ещё одна, потом Энди, Джинджер, и все остальные.

— Девочек не нашли? — удивился он.

— Нет.

— Но они не у Кристы, это точно. Зачем ей нужны были дети? Это бессмысленно. Криста привыкла быть одна, ей не нужны лишние проблемы. Ей не надо, чтобы за ней таскались повсюду дети, да ещё и такие маленькие! — возмущался Алан, погрузившись в проблемы Кристы.

— А ты уверен, что она не решилась бы на такой шаг? Сколько ты её знаешь? — слёзы ещё текли, но истерика прекратилась.

— Последние 109 лет, — ответил он.

— А? — переспросила я, не понимая, что он говорит. — 109 лет? Тебе самому-то сколько?

— Я родился 10 января 1883 года, а превратился в вампира в 1901 году.

— Тебе 127 лет?!

— Да.

— Э-э-э, не плохо сохранился, — пробормотала я.

— Да уж спасибо, — он улыбнулся.

Кажется, самое сложное, что он должен был мне сказать, он уже сказал. Теперь, он, наверное, ждёт, что я ему на это отвечу, а я не знала, что говорить.

— Так значит, ты вампир? — недоверчиво спросила я, и вытерла тыльной стороной ладони последнюю слезинку. Я больше не плакала. — Ты же не врёшь?

— Эверет, — выдохнул он, и медленно начал подходить ко мне, наверное, боялся испугать меня. — Любишь солнце? — он подошёл к окну, откуда на подоконник падали несколько тусклых лучей.

— Не очень, — я поморщилась.

— Я тоже, — он усмехнулся, и я встала почти рядом с ним, а он отодвинулся. — Смотри, — он указал на солнце, которое спряталось за тучами. — Я отойду, если ты не против, — он присел в кресло — А ты, смотри на солнце, — приказал он, и я послушалась. Через пару мгновений налетел жуткий страшный ветер, и разогнал облака. Солнце начало слепить мне глаза, и я отвернулась. — Видела?

— Это ты сделал? — не поверила я, сложа руку над глазами козырьком.

— Да. Нравится? — довольно спросил он.

— Ух, ты! — воскликнула я — Покажи! Покажи ещё раз! — я скакала вокруг него, как маленький ребёнок. Алан поджал губы, скрывая улыбку, и «вернул» тучи на их прежнее место. Солнечный свет перестал проникать мне в комнату. — Как ты это делаешь? — поражёно спросила я.

— Сила взгляда.

— Но ты же не смотрел на небо!

— Я не первый раз в своей жизни управляю ветром, и поэтому могу уже даже, не взглянув так сделать.

— Сделай, — попросила я.

— Нет, ты испугаешься.

— Почему же? Сейчас я же не боялась.

— Ты не смотрела мне в глаза.

— Давай посмотрю. Я не испугаюсь, честно.

— Нет.

— Ну, Алан! Ну пожалуйста!

— Ладно, — он встал с кресла и подошёл к окну. — Готова?

— Да, — я смотрела ему в глаза, и через полсекунды, его зрачок начал пульсировать, всё время, меняя свои размеры. То больше, то меньше... За этим было интересно наблюдать, по мере того, как ветер убывал, зрачок Алана становился меньше, а потом, ветер затих, и зрачки Алана приняли нормальный размер, но не надолго. Всё стихло, и я прижалась к Алану, смотря в его серые глаза. Затем, вдруг, его зрачки резко увеличились, и забушевал такой ветер, что я аж вздрогнула.

— Хватит, — проговорила я, и ветер замолчал. — А ты можешь находиться на солнце?

— Вообще могу, но нас, вампиров подводят глаза, — я вспомнила, как Грейс рассказывала мне, что глаза обо всём могут рассказать.

— А что с ними?

— Они становятся очень чёрными. Такими, что за ними даже зрачка не видно. Цвет радужки, какими бы ни были глаза сами по себе, меняется на чёрный. Люди начинают тебя опасаться, и это служит началом рождения разных сказок и мифов. К тому же, становится не по себе, когда видишь такой неестественный цвет. Едва солнце перестанет светить на тебя, зайди ты даже в какой-нибудь тёмный переулок, глаза приобретают старый цвет. В моём случае — серый, — он запнулся — У тебя странная реакция, — он осторожно обнял меня.

— На что?

— На всё. Я думал, что когда скажу тебе правду, ты с дикими воплями выбежишь отсюда, купишь билет в другую страну, и уедешь. А я буду навещать тебя в кошмарных снах.

— Что за чушь? Подумаешь, с вампиром связала свою жизнь. Ничего особенного.

— Да, совсем ничего особенного, не считая того, что я пью кровь и живу вечно! Эверет, ты не боишься, что я прямо сейчас могу впиться тебе в шею, и выпить всю, до последней капли кровь?

— Нет, не боюсь. Я знаю, что ты этого не сделаешь. А кстати ты ведь убиваешь людей?

— Нет, люди не страдают от меня. Я пью донорскую кровь, не причиняя вред остальным.

— А откуда же ты её берёшь?

— У меня много знакомых врачей, которые работают с кровью. Некоторые из них даже сами вампиры.

— Врачи — вампиры?

— Да.

— Надо же, — удивилась я — такое тоже бывает?

— А как же?! — воскликнул Алан — А ещё у абсолютно всех вампиров есть способности. Такие как мы умеем управлять природными стихиями.

— Вас много?

— Достаточно, чтобы оставаться незамеченными. Раньше люди были более суеверными, чем сейчас, и верили в существование разных оборотней, вампиров и вурдалаков. В те времена, когда я только превратился, нужно было постоянно скрываться, чтобы люди ничего не заподозрили. Да и донорской крови в то время было не так много, и приходилось довольствоваться свежей кровью. Тогда я убивал людей.

— И сколько мёртвых людей на твоём счету? — дрожащим голосом спросила я.

— Много, лучше не спрашивай. Слава Богу, что теперь донорская кровь — это не проблема!

— Да, это точно. Когда я в первый раз увидела тебя, то подумала, что у меня проблемы с глазами. Даже тогда, на крыше, ты произвёл на меня неизгладимое впечатление!

— Я не старался производить на тебя впечатление. Видимо, уже невольно так получается.

— Ты не старался?! Да один твой взгляд выбивает меня из колеи! Мне страшно представить, что будет, если ты начнёшь испытывать на мне свои чары!

— Хочешь попробую? — сначала он обвил мою шею руками, потом нежно провёл пальцами по спине, вырисовывая разные узоры, и отыскав маленький кусочек голой кожи на моей пояснице, его тёплые сильные руки уже притянули меня к себе.

— Не надо, — с трудом выговорила я, отведя глаза в сторону.

— Ну почему же? Ты же не веришь, что тогда я ещё не старался, — он приподнял мой подбородок, и заставил посмотреть в его выразительные серые глаза.

— Всё, всё, — залепетала я, пытаясь вырваться из плена серых глаз. — Верю, верю!

— Умница, — он легко чмокнул меня в губы.

— Я знаю, что я умница, — буркнула я, и играючи отпихнула Алана от себя. — Слушай, а у Кристы какая стихия?

— Вода. Каждый вампир является символом какой-либо стихии, и должен чем-то напоминать её.

— Как ты? — он кивнул. — Ты напоминаешь мне вольный ветер. Ты на него похож.

— Чем?

— Ты всегда появляешься очень неожиданно, и твой голос такой тихий и умиротворяющий, что напоминает шелест листьев на порыве ветра.

— Да? Я и не замечал такого за собой.

— Криста больше похожа на снег, а не на воду. Такая холодная... — я поёжилась — Так, как вы познакомились? Что вас связывает? — поинтересовалась, и тут же об этом пожалела, потому что настроение у Алана резко переменилось. Он расстроился. Я поняла, что эта история с несчастливым концом.

                   Глава девятнадцатая

                ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ

— У меня с ней личные счёты, — хмуро ответил он. — Я расскажу с того момента, как стал таким, какой я сейчас. Я превратился не один. Со мной были обращены мой брат — Эван, и старшая сестра — Кэрол.

Наша семья была не богатой. Отец работал круглыми сутками в мастерской, а мать с детства увлекалась садоводством и шитьём. Ей заказывали разные платья и одежды, нал которыми она с удовольствием работала. Яблоки и сливы, выращенные в нашем саду, она продавала на рынке. У наших родителей всегда находилось время, чтобы пообщаться с нами и дать правильный совет, особенно у мамы. Меня с Эваном носили практически на руках. Кэрол была счастлива, что у неё появились братья, и она в нас души не чаяла. Постоянно дарила какие-нибудь подарки, баловала нас. Мы с братом тоже её очень сильно любили. В 24 года Кэрол вышла замуж за богатого молодого человека, который был главой какой-то крупной торговой фирмы. Её муж купил нам с семьёй новый дом, располагавшийся неподалёку от его дома с Кэрол, чтобы мы всегда могли пойти друг к другу в гости, и не чувствовали, что Кэрол больше не наша.

В тот злополучный день — 10 января (я с братом считаю его своим вторым днём рождения) 1901 года нам с Эваном исполнилось 18 лет, и мы праздновали у нас дома. Муж Кэрол не смог тогда прийти, на его счастье, но зато пришла Кэрол. Это было самой большой ошибкой в её жизни. Мы с братом как-будто чувствовали, и уговаривали Кэрол не приходить к нам, но она не послушалась, заявив: «Я не могу пропустить день рождения своих замечательных братьев! Я же люблю вас больше жизни! Тем более, если я не приду, то обижусь, и буду нервничать», а мы знали, что Кэрол ни при каких обстоятельствах нельзя волноваться. Её беременность и так протекала слишком трудно и сложно, у неё был слабый организм и иммунитет. А в то время её срок составлял уже 8,5 месяцев. Мы с братом не смогли ей противиться, и позволили Кэрол придти, о чём жалеем и по сей день. По окончанию праздника, мы с Эваном, всё же решили проводить сестру до дома. Во-первых, потому что нас до сих пор не покидало дурное чувство, а во-вторых — уже стемнело, и мы побоялись отпустить её одну, хоть она и жила недалеко. В такое позднее время люди уже не выходили на улицу. Никого не было, кроме нас. По дороге мы смеялись и шутили с братом как могли, чтобы Кэрол никогда не скучала и не грустила. Мы её очень-очень любили. Завернув за угол, где было темно и безлюдно, Эван заметил странную девушку. Она сначала напала на нас с Эваном, а потом на Кэрол. Через секунду, после того, как у меня потемнело в глазах после удара головой о землю, тело изнутри начал пожирать жгучий огонь боли, усмерить которую никак не удавалось. Но я не кричал и Эван не кричал. Просто не было сил этого сделать, а Кэрол... Она кричала так громко и пронзительно, что, кажется, на свете ничего громче я не слышал! Это был крик боли и одновременно ужаса. Спустя минуту дикого вопля, Кэрол потеряла голос, и всё равно умудрялась скулить и стонать. Эван, который лежал практически рядом со мной зло сопел. Я знаю, какой у него взрывной характер, и если бы у него тогда была возможность встать... Если бы у нас обоих была возможность помочь Кэрол, мы бы ею обязательно воспользовались. Стоны Кэрол убывали и убывали, и я провалился в небытие.

Проснулся я в ярко-освещённой комнате на столе. Было так непривычно, как-будто я находился не в своём, а другом теле. Справа от меня на таком же столе лежала Кэрол, а слева — Эван. Мне стало жутко, а ещё страшнее стало, когда я встал и подошёл к Кэрол. Она была белой, как полотно. На веках — сине-зелёные капилляры выплетались в узоры. Губы были перламутрового цвета. Я наклонился к её груди, и, не услышав сердца, понял, что она умерла. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что она мертва, но я до последнего не верил в это.

— Это что ещё за чёрт?! — воскликнул Эван, сидя на столе, разглядывая Кэрол и меня. — Что произошло?

Я был бесконечно рад тому, что жив хотя бы Эван.

— Я не помню. Но это сейчас не главное. Главное то, что Кэрол мертва, — вполголоса проговорил я, и удивился своему «новому» голосу. Он звучал не так как обычно.

Эван долго не мог в это поверить, бегая туда-сюда возле стола, на котором лежало бездыханное тело Кэрол. А потом его взгляд остановился на её животе.

— Где ребёнок? — прошептал Эван.

Я не ответил, потому что знал ровно столько же, сколько и мой брат. Но видел-то я хорошо! И даже лучше, чем раньше! Большого живота у Кэрол больше не было. Эван приподнял платье Кэрол, и мы вдвоём увидели, что чуть выше пупка был широтой в 2 дюйма шрам, который прошёл от одного бока к другому. Сначала мы подумали то, что ребёнка вытащили из неё хирургическим путём, но шрам для этого был слишком неровным и неаккуратным. К тому же было видно, что его не зашили, а он будто бы сам зажил. Я заметил календарь, который висел на стене. Сегодня было 13 января. Получается, мы уже третий день находимся в этом помещении. Ни Эван, ни я не понимали, где находимся. Нам с братом было неуютно сидеть в одной комнате с трупом нашей любимой сестры, да ещё к тому же не знать, что конкретно произошло. То, что случилось дальше, мы никак не могли предвидеть и ожидать. Пришла Криста.

Её появление было эффектным. Мы с братом никогда не видели такой красоты. Я стоял посреди комнаты, завороженный её красотой и грацией. Я сначала подумал, то, что это призрак, а не человек, но когда она заговорила, её голос разлился по комнате, словно сладкая песнь ангела. Эван, стоящий рядом со мной, быстрее меня выбрался из плена её красоты, и заметно начал нервничать.

— Очнулись? — пропела она — Меня зовут Криста. А как там наша мамочка? — она склонилась над телом Кэрол.

Эван сшиб её руку, когда Криста прикоснулась к животу Кэрол, и прошипел: «Не трогай её».

— Мы с тобой не подружимся, — процедила сквозь зубы Криста — Огонь с водой не поладят. А с тобой, мы можем построить будущее, — она обратилась ко мне — Тебе не кажется, что вода с ветром — это прекрасная пара?

— Нет, не кажется, — я подошёл к Кэрол, и встал рядом справа от Эвана.

— Ты всё равно будешь моим, — сказала Криста, а потом я точно не помню, что произошло.

Криста рассказала нам, что мы тут оказались благодаря ней. И Кэрол тоже убила Криста.

— Зачем ты это сделала? — спросил я.

— Мне нужен был ребёнок, — кратко ответила она. — А вам просто не повезло. Вы жертвы стечения обстоятельств.

— Хочешь сказать, что мы с братом случайно подвернулись тебе под руку? — поинтересовался Эван.

— И Кэрол тоже. Я увидела вас ночью, и у меня как-будто что-то перемкнуло в голове. Мне захотелось побыть на её месте, — она указала на Кэрол. — Я захотела ребёнка. Я хотела, чтобы меня тоже хоть кто-нибудь полюбил. Я, как и все вы, хотела большую крепкую семью. Но у меня этого никогда не было и теперь уже никогда не будет.

В этот момент Кэрол распахнула глаза и громко втянула воздух. Это казалось, было, чудом, но никто из нас не успел порадоваться, потому что Криста сильно оттолкнула нас с Эваном в сторону, и мы полетели в другой конец комнаты, разбив, стоящий там стеклянный шкаф. К удивлению, я не почувствовал боли. Когда я выбрался из-под груды осколков, то увидел картину, от которой тело пробрала дрожь ужаса. Криста впилась в шею моей сестры, а Кэрол только глотала ртом воздух и потеряно хлопала глазами. Всё происходило очень быстро. К тому времени, как я вскочил и молниеносно оказался рядом с Кэрол, Криста уже скрылась за дверью. Эван сначала было побежал за ней, но потом остановился и подошёл к сестре. Я взял Кэрол за руку, а она лишь произнесла: «Найдите моего ребёнка», и закрыла глаза, которые больше никогда не открывала. Эван повернул её шею в сторону, и мы увидели укус.

Тогда мы не догадались, что Криста вампирша. Не знали мы и то, что сами вампиры. Мы поняли это тогда, когда впервые ощутили жажду крови. Нашей первой жертвой стала молодая женщина, которая занималась оформлением букетов. Она была нашей знакомой. Мы с братом не могли подвергать опасности наших родных и близких, и бежали из города на рассвете. Больше мы ничего не слышали ни о наших родителях, ни о муже Кэрол.

Поэтому мы с братом и преследуем Кристу, чтобы отомстить ей. Не то что бы мы злопамятные... Просто, если бы не она, тогда было бы всё по-другому. И меня бы сейчас здесь не было. И у тебя жизнь сложилась бы иначе. Да и последние слова Кэрол, чтобы мы нашли её ребёнка, были скорее мольбой, чем просьбой. Она так долго ждала его! А получается то, что Криста по своей дурости сломала жизнь и нам, и нашим родителям, не получив того, чего хотела. Ребёнка-то она у Кэрол забрала, но вряд ли смогла его вырастить, тем более он оставался недоношенным. Даже если бы ребёнок и вырос, детская психика просто не выдержала бы всего происходящего.

После этого я с Эваном только и делал, что искал её. Мы искали её везде, где только можно. Едва мы уловим её запах, как тут же бежим за ней, но след всегда внезапно обрывался как на полуслове... И тишина, и мы одни, и мрак... У нас очень долгое время не было дома, но когда Криста окончательно осела на дно, как мы думали, мы с братом решили начать жизнь сначала, тем более что наша жизнь вечна. Земля круглая, и Криста сама найдёт нас, и это в скором времени оказалось правдой. Криста дала о себе знать только год назад, когда лента её аромата привела нас практически вплотную к ней. Мы нашли её в Сиднее, когда были там проездом. С того самого 1901 года Криста ни капельки не изменилась. Потом Криста метнулась в Россию, Бразилию, и Северную Америку. В Атланте нам почти удалось её поймать, и Эван погнал её на запад, а я перехватил её в Финиксе, но в последний момент она ускользнула от нас. Криста быстрая, осторожная... После Финикса она держала свой путь в Южную Дакоту, но потом резко поменяла своё решение, и, свернув на Олимпийский полуостров, оказалась в Сиэтле. Мы догнали её здесь, и, кажется, что выловить её нам не составит большого труда, но не всё так просто. Мы с Эваном и предположить не могли, что Криста останется здесь так надолго. Я долго не мог понять, что её здесь держит... А потом понял.

Эверет, если Криста однажды просто случайно не увидела бы вас с Келли, то вся твоя трагедия миновала бы. Дело в том, что ты похожа на одну вампиршу, которая обратила Кристу в двадцатых годах семнадцатого века. В Кристе вспыхнул огонь ненависти и злобы. Она желала не твоей смерти, а смерти Мёрси. Так звали женщину, которая превратила Кристу в вампира. Как я догадался за все эти годы, Криста не хотела становиться вампиром. Кристу обратили без нее ведома, и ей безгранично жутко, когда она вспоминает свою прошлую жизнь. Я не знаю, при каких обстоятельствах была обращена Криста. Знаю только то, что теперь она обозлилась на весь белый свет за своё существование. Она не хочет умирать, пока не найдёт Мёрси. А за всё то время, что я живу, о Мёрси ни слуху, ни духу. Надо же, какой у нас получился парадокс... Мы бегаем за Кристой, а Криста бегает за Мёрси.

— Что же это получается? — дослушав, задумчиво проговорила я — Всё дело в том, что я похожа на Мёрси?

— Получается да.

— А при чём тут Келли?!

— Криста хотела сделать тебе как можно больнее.

— Ааа, — протянула я. — Криста меня превратила бы в вампира?

— Она попыталась бы это сделать, — вздохнул Алан — Но ты вряд ли выжила бы. Понимаешь, Эверет, при обращении в вампира только один человек из ста выживает, и это при том, если вампир сумеет остановится, когда попробует кровь.

— А если его не будет мучить жажда? Тогда он остановится?

— Маловероятно. Даже тогда, кровь человека слишком вкусна, и оторваться почти невозможно.

— Но ведь возможно, — прошептала я.

— Это всё равно ничего не даёт. Шансов на жизнь становится ещё меньше, когда яд проникает в тело. Во время нашего обращения, мы выжили все втроём, но, укусив Кэрол во второй раз, Криста просто дала ей путёвку на тот свет. В большинстве случаев, человек умирает от болевого шока, и процесс обращения прекращается, так и не завершившись.

— Ты пробовал когда-нибудь обращать человека? — тихо спросила я.

— Нет.

— Так попробуй, — пролепетала я, посмотрев ему в глаза. Он грубо схватил меня за плечи, и, усадив на кровать, сам отошёл в сторону.

— Ты не понимаешь, что говоришь, — Алан так зло отвечал, что по телу побежали мурашки, но я не стала отступать.

— Криста убьёт меня.

— Я ей не позволю.

— Обрати меня.

— Никогда! Эверет, я не могу тебя потерять. Ты слишком дорога мне. Я не буду... этого... делать, — Алан сжал руки в кулаки, и контролировал себя так, как только мог. Я не обратила на это ни малейшего внимания.

— Алан, я хочу быть с тобой вечно. Именно поэтому я прошу...

— Нет! — отрезал он.

— Я прошу тебя... — я говорила жёстко и уверенно — Пожалуйста... Я прошу тебя обратить меня.

— Эверет, — он говорил с такой болью в голосе, что никаких слов не хватит чтобы описать, что он сейчас чувствовал. — Я не могу убить тебя. Пожалуйста, не ставь меня перед выбором. Если бы обращение было безболезненным, я бы обратил тебя.

— Алан, дай мне сил, чтобы отомстить Кристе за Келли. Дай мне силу, чтобы отомстить ей за тебя.

— Я справлюсь сам, — процедил сквозь зубы Алан.

— Возможно, — допустила я. — Ну а как же я?

— Я буду с тобой до тех пор, пока ты жива.

— А потом?

— Я найду способ умереть вслед за тобой.

— Я не согласна, — ответила я — Я не хочу, чтобы ты умирал. Да и как? Вампиры же бессмертны!

— Мы умираем путём сожжения.

— Эван не позволит тебе этого сделать!

— Я найду способ.

— Не найдёшь, — проговорила я — Я хочу быть с тобой всегда.

— Эверет, я люблю тебя, и только поэтому не хочу превращать тебя. Ты можешь умереть, и я себе этого никогда не прощу. Пусть Эван не позволит мне умереть, но ты подумай, каково мне будет жить и знать, что я убил тебя? Что я убил мою любовь? Ты об этом не подумала?

— А каково мне жить и знать, что рано или поздно мы с тобой расстанемся? — задала я встречный вопрос, и Алан не нашёлся с ответом.

— Эверет, давай поговорим после того, как я разберусь с Кристой, ладно?

— И когда это случится?

— Скоро, поверь мне. Ведь теперь мне есть, кого защищать, — Алан подошёл и крепко обнял меня.

— Я люблю тебя, Алан.

— Я тоже люблю тебя, Эверет.

Я поймала себя на мысли, что в ЭТОМ разговоре я осталась в плюсе. Алан ведь не ответил мне на последний вопрос. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Алан обратил меня. Я хочу быть с ним, а если я чего-то хочу, то я этого обязательно добьюсь.

        Глава двадцатая ЗАЯВЛЕНИЕ

— Эверет, я настаиваю! Возьми телефон! — Алан пихал мне в руку сотовый-раскладушку.

— Алан, у меня есть мобильный! — я показала на стол, где лежал мой старый телефончик. — Давай не будем ругаться с утра пораньше?

— Давай не будем, — согласился он — Но телефон всё-равно возьми.

— А это что такое? — я схватила со стола мобильный, и показала его Алану.

— Эверет, не смеши меня! Он же на последнем издыхании!

-Но-но! Мой сотовый даст фору всем современным телефонам! Он и прожил-то больше, чем два твоих телефона вместе взятые!

— Вот именно, значит давно пора его заменить.

— Алан!

— Эверет, пожалуйста, — он прижал меня к стене, и посмотрел в глаза. Я заметила, что на его светло-серых глазах появились тёмные крапинки.

— Что у тебя с глазами?

— Ничего страшного, — он отвернулся.

— Что значит, ничего страшного?

— Не переживай Эверет, я просто немного голоден.

— Сколько ты не ел? — взволновано спросила я.

— Пару дней, — по его лицу было видно, что он врёт.

— Алан?

— Неделю, — проговорил он.

— И зачем ты себя мучаешь? Или в больницах Сиэтла больше не осталось крови? — он молчал — Или всю кровь выпил Эван?

— Я не успел, — честно признался Алан.

— Не успел поесть? Ну, то есть я хотела сказать: «попить». Чем же ты был так занят?

— Сидел с тобой, а потом охотился на Кристу.

— Так, — я взяла из его руки телефон, и положила в карман куртки.

— Теперь я за тебя спокоен, — Алан заулыбался.

— Я сейчас поеду в школу, а ты, чтобы утолил жажду. Понятно?

— Понятно.

— А, я хотела у тебя спросить, почему вы до сих пор не можете прижучить эту Кристу? Она что, действительно такая быстрая?

— Неуловимая, — подтвердил Алан — Я прослежу, как ты доедешь до школы, выпью крови, и пойду за Кристой.

— Как вы её с Эваном находите? Не боишься, что она опять убежит?

— Нет, не убежит. Пока ты здесь, она никуда не денется. А находим мы её очень просто — по запаху.

— Криста пахнет?

— Да. Холодный зимний запах.

— Всегда хотела узнать, — я на секундочку запнулась — Как вы за ней охотитесь? Ведь в городе полно людей, и они бы заметили вас.

— Не так всё просто, — выдохнул Алан — Криста постоянно убегает за пределы города, но только днём. А ночью она всегда в Сиэтле.

— Почему же люди ничего не замечают?

— Вампиры сами по себе тихие, и делают всё бесшумно, быстро и расчётливо, — прошептал он — Тебе пора, любовь моя.

Я встала на носочки и нежно прильнула к его губам, прошептав: «Люблю тебя».

Без Грейс в школе мало что изменилось, но мне её не хватает. Я утешала себя мыслью, что она сейчас далеко от беспокойного Сиэтла, в Лондоне. Грейс, наверное, устраивается сейчас с родителями в новом доме. Ей хорошо, и, скорее всего она никогда больше не услышит имя Кристы, и будет жить долго и счастливо, даже и не подозревая, что среди нас — обычных людей живут вампиры. День тянулся бесконечно долго, и когда я приехала домой, и включила компьютер, то открыла свой почтовый ящик. Грейс написала мне письмо: «Привет, Эверет! Как дела? Мы уже в Лондоне. Купили большую просторную квартиру, заселились. Эверет, здесь погода твоей мечты! Только дождь и тучи! Солнце бывает редко, как ты любишь! Завтра пойду в новую школу. У тебя что-нибудь новенькое есть?». Я пару раз зевнула, и напечатала ей ответ: «Привет. У меня всё хорошо. Погода тоже дождливая. Мне без тебя скучно в школе! Если что-нибудь случится этакое, я тебе сообщу. Пока». Я ещё раз зевнула (это на меня так дождь действует), и выключила компьютер.

Раздался звонок в дверь, и я пошла открывать. Едва я открыла дверь, как в холл зашёл сильный парень лет девятнадцати с курчавыми волосами.

— Здрасьте, а вам кого? — я вглядывалась в лицо незнакомца, и кого-то он мне очень напоминал. Смуглая красивая кожа, светло карие, даже по-моему слегка оранжевые глаза делали парня похожим на звезду волейбола.

— Шшш, Эверет. Я Эван, — он оставил меня стоять в холле с раскрытым от удивления ртом, а сам прошёл на кухню, где ужинала Лаура. Тётушка, кажется подавилась, увидев красавца брюнета. — Добрый день, Лаура. Скажите, к вам домой никто не заходил, пока Эверет была в школе?

— Нет, — пискнула Лаура. Я захлопнула дверь и пошла на кухню.

— Спасибо, — Эван поднялся на второй этаж. «Слушай! — думала я — Ну как у себя дома!»                                

— Кто это, Эверет? — заворожено спросила Лаура, глядя на лестницу, где только что прошёл Эван.

— Мой друг, — ответила я, и полубегом вошла в свою комнату, где осматривался Эван. Но ничего я не успела ему сказать, потому что я услышала грозное завывание ветра, и деревья, которые находились в двухстах метрах от дома, начали трещать и ломаться.

— О, братец разбушевался, — Эван подошёл к окну, и, открыв его, отошёл в сторону. — Сейчас его лучше не злить, — Эван бросил на меня пылкий взгляд.

Спустя полминуты, Алан спрыгнув с подоконника, подбежал ко мне и сильно обнял.

— Ай, больно, — застонала я.

— Извини, — прошипел Алан, а я испугалась. Я ещё раньше никогда его таким не видела. Он был дёрганым, словно на иголках сидит, лицо, даже искажённое гневом выглядело прекрасным, глаза горели яростью.

— Алан, с тобой всё нормально? — пролепетала я.

— Да.

— Тогда что происходит? — спросила я, но они молчали, и даже не думали отвечать. — Введите меня в курс дела!

— Мы с Эваном весь день бегали и искали Кристу. Она пропала.

— Я же тебя предупреждала, что так оно всё и будет! — воскликнула я, вспоминая наш утренний разговор.

— Её запах обрывается в 5 милях от города, — вставил Эван — Но я чувствую...

— Я тоже, — пробормотал Алан, и они вдвоём начали в буквальном смысле «вынюхивать» мою комнату, пока Алан не достал с полки мой старый детский альбом.

— Что вы делаете? — спросила я, сев на кровать.

— Здесь кто-то был, — прошептал Алан, понюхав фотоальбом ещё раз.

— Но это не Криста, — встревожено сказал Эван.

— Да, слишком тонкий и едва ощутимый аромат. Он мне незнаком. Я не знаю его.

— Я тоже не знаю. Запах очень сладкий для Кристы, и совсем не холодный.

— Он тёплый, — подтвердил Алан — Это запах розы и парного молока. Ничего подобного раньше не ощущал, — Алан улыбнулся и раскрыл альбом. Внутри лежала записка, которую я прочитала, подойдя к Эвану. «Эван и Алан!

Должна сказать вам, что не могу больше здесь находиться, оттого, что боль души пожирает меня изнутри. Хочу решить свою проблему, и убрать вас с моей дороги, дабы вы больше не мешали мне найти Мёрси. Я хочу сделать всё по-порядку. Сначала вы с братом, потом Эверет, и наконец Мёрси, если мне суждено её найти. Хотя кому, какая разница: суждено или нет? Моя жизнь вечна, и я её найду. И никто больше не сможет мне помешать. Я назначаю вам свою встречу в штате Юта. Я буду ждать вас там ровно через четыре дня. Вы меня найдётё там.

Отдельно для Эверет:

Помнишь, я обещала вернуться? Я это сделаю. Крепись, милая, тебе недолго осталось. Я никогда не бросаю своих слов на ветер, и ты в этом скоро убедишься.

                                                                Криста».

— Что же теперь делать? — заскулила я.

— Эверет, нам нужно уехать, — прошептал Алан.

— Я пойду вещи собирать, — я хотела подойти к шкафу, но Алан удержал меня за руку. — Что?

— Ты не едешь, — глухо ответил Алан — Мы с Эваном поедем за Кристой. Тебя она не тронет.

— Я поеду с тобой, Алан, — заупрямилась я.

— Нет, не поедешь, — он погладил меня по щеке.

— Почему?

— Потому что, во-первых, ты за нами не угонишься, а во-вторых, будет битва, и ты можешь пострадать, — Эван забрал из рук Алана записку, и отошёл в сторону.

— Нет, пожалуйста! Одумайтесь, — молила я — Эван, — прохрипела я.

— Прости, Эверет, но Алан прав. И он, и я постоянно будем за тебя переживать. А когда начнётся бой, то тебе там точно нечего будет делать. Ты слишком слабая.

— Алан, — обратилась я — Я знаю, как вам помочь.

— Как?

— Обрати меня. Это единственный выход.

— О, я пошёл, — проговорил Эван, и выскочил в окно.

— Это не выход, Эверет, — Алан провёл пальцами по моей шее — Это трагедия.

— Алан, вы с Эваном обратились за три дня. Мне хватит времени.

— Эверет, нет.

— Да, Алан.

— Эверет, я сказал «нет»!

Я уговаривала его до последнего, но он был непоколебим. Он такой упрямый! Его просто невозможно переубедить!

— Когда ты уходишь? — сдаваясь, спросила я.

— Завтра на восходе солнца, — проговорил Алан.

— Останься, — взмолилась я, и крепко обняла Алана.

— Не могу, — прошептал он, и поцеловал меня в лоб.

Я не знаю, как буду жить без Алана. Он — моё всё, он — моя жизнь...

                                   ЭПИЛОГ

Я всегда знала, что моя жизнь обязательно преподнесёт мне сюрприз, который навсегда изменит меня, и моё восприятие мира. Знала я и то, что рано или поздно за всё надо платить, хочешь ты этого или нет. Это правило давно уже вошло в повседневную жизнь человека. Когда ты близка к тому, чтобы навсегда связать свою судьбу с человеком — это прекрасно! А что если тот, кому принадлежит твоё сердце — не человек?

Если быть уж до конца откровенной, то я почти ни о чём сейчас не жалею. Может быть, я сошла с ума? Но... нет. Это правда. Как ни крути, жизнь — суровая штука... Она может подложить свинью в самый неожиданный момент, когда ты счастлива и тебя ничто не тревожит... А потом вдруг раз! И за какие-то несколько месяцев, ты успеваешь потерять лучшую подругу, изо всех сил цепляешься за жизнь, и свято веришь, что всё будет хорошо... Но маловероятно...    

Мы вдвоём стояли в закоулке футах в 160 от моего дома. Я обняла его за талию настолько крепко, что руки заныли, а костяшки пальцев побелели. Алан гладил меня по волосам, глядя прямо в глаза. Я хотела, чтобы и моя, и его жизнь остановилась прямо сейчас. Я хотела, чтобы нас с ним никто не тревожил, и никто не замечал. Я пыталась растянуть прощальный момент на как можно большее время.

— Ну может быть она отстанет? — сквозь сжатые зубы говорила я.

— Нет, милая, — он обхватил моё лицо руками — Криста не отстанет. Она никогда не отступает. Ты даже не представляешь, какое у неё холодное сердце, — его кудрявые спутанные волосы, которые слегка отливали медью, колыхались на ветерке.

— Не уходи! — взмолилась я. — Прошу, не покидай меня, не будь таким жестоким!

— Эверет, ты же знаешь, что всё это я делаю только ради тебя, — прошептал он — Я тебя не бросаю. Я вернусь.

— Всего на минуту мне показалось... — я судорожно подбирала правильные слова — Алан, не надо.

— Тогда Криста опять вернётся сюда.

— Пускай вернётся, только не уходи!

— Не могу. Я должен.

— Прости, — пролепетала я, и уткнулась лицом в его плечо. — Мне просто трудно смириться с тем, что я не в силах ничего менять, — я услышала, что за моей шеей что-то защёлкнулось. Я посмотрела на серебряную цепочку с кулоном чёрного цвета. Кулон представлял собой маленькую сферу тёмного цвета, заключенную в сплошную «клетку» из серебряных роз.

— Это принадлежало Кэрол. Теперь он твой.

— Спасибо, — поблагодарила я, и мне стало тоскливо.

— Поднеси кулон к уху, — попросил Алан, и я выполнила его просьбу. Из сферы начало доноситься тихое завывание ветра, переливающееся в музыку. Или мне показалось, что это музыка? Да, скорее всего. Голос Алана я тоже принимаю за музыку.

— Как ты это сделал? — улыбнулась я.

— Мой маленький секрет, — проговорил он, и тоже улыбнулся. Я, не отрываясь, смотрела на Алана. Я вдруг испугалась, что больше могу вообще его не увидеть. Ведь я не буду знать, что происходит в Юте. — И ещё один малюсенький фокус: по мере того, как я буду от тебя отдаляться, кулон будет светлеть. Сможешь проверить уже совсем скоро.

— Я буду ждать тебя.

— Я вернусь, обещаю,— его слова ни чуточку не облегчили мне душу — Веришь мне? — я вцепилась в ворот рубашки Алана и жадно поцеловала его. Он прижал меня к себе, обвивая одной рукой мою шею, а другой — талию. Из глаз предательски заструились слёзы, и мне стало трудно дышать, но я не позволила им испортить мой прощальный поцелуй.

— Я тебе верю, — я отпустила из рук его рубашку. — Я люблю тебя.

— Я знаю, — пролепетал Алан, и сердце сжалось от боли. Его серые глаза излучали столько нежности и тепла... — Эверет, мне достаточно было всего лишь раз к тебе прижаться, посмотреть в твои глаза, и понять, что ты теперь — моя жизнь. Я люблю тебя.

Я сквозь слёзы неотрывно смотрела на лицо любимого, пытаясь в последний раз запомнить милые сердцу черты. Алан, прикрыв глаза, медленно побрёл в ту сторону, где восходило красное солнце. Я взглянула на чёрную, как безлунную ночь сферу. Она начала светлеть, и вскоре приобрела мягкий персиковый оттенок. Мне так хотелось закричать Алану вслед о той любви, которой я дышала, обо всех моих чувствах, но никак не получалось. У меня просто нет сил, чтобы выразить свою горечь и боль... Нет слов, чтобы сказать, как я его люблю... Нет сил, попытаться его удержать... Нет сил... Он уходит... Я стою и смотрю...            

                        ОГЛАВЛЕНИЕ:            

ПРОЛОГ

Глава первая КОНФЛИКТ

Глава вторая КОМПРОМИСС

Глава третья НАЧАЛО

Глава четвёртая ИСТОРИЯ КЕЛЛИ

Глава пятая НЕЛЕПАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ

Глава шестая ЗАКЛЮЧЁННОЕ СЧАСТЬЕ

Глава седьмая ПОСЛАНИЕ

Глава восьмая ПЕРВОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

Глава девятая ВОЗВРАЩЕНИЕ КРИСТЫ

Глава десятая МЕЧТА

Глава одиннадцатая ГОСТЬЯ

Глава двенадцатая ВОКЗАЛ

Глава тринадцатая ВСТРЕЧА

Глава четырнадцатая ПРИХОД

Глава пятнадцатая РАЗГОВОР

Глава шестнадцатая ПРИЗНАНИЕ

Глава семнадцатая ТАЙНА

Глава восемнадцатая ВОЛЬНЫЙ ВЕТЕР

Глава девятнадцатая ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ

Глава двадцатая ЗАЯВЛЕНИЕ

ЭПИЛОГ