тот день

Эдем был отдельным городом закрытого типа, единственным из всех варх’гоновских городов, который поддерживал связь с материнской планетой. Все варх’гоны, которые прибывали с материнской планеты, проходили через Эдем. Эдем не подчинялся Великому Ярхе. Эдем подчинялся только Созданию.

Эдем отправлял свою молодежь, своих полукровок, в большие города на заработки. «Детки должны увидеть мир и научиться говорить,» — утверждал Создание. И «детки» шли. Некоторые оставались на совсем. В Эдеме их звали «безвозвратники». Некоторые, как Айк, например, занимали важное положение. Их боялись — и охотно брали на работу.

Эдем был закрытым городом. Эдем был почти тюрьмой. В Эдеме не было ни одного чистокровного жителя. Из Эдема никто никогда не пытался сбежать. Но если сбегал, то недолго оставался в здравом уме. Непослушных детей мамочки пугали именем Создания, а малолетние преступники вставали на праведный путь сразу же, как только им говорили про Эдем.

Примерно раза два в месяц Создание получал запрос на определенное количество «деток». Иногда Создание выполнял его, иногда нет. Имя великого Ярхе было для Эдема пустым звуком.

Эдемцы умели хорошо делать только одно — убивать и калечить. Возможно, именно поэтому их так любили нанимать.

Сначала «детки», выбранные для работы снаружи, отправлялись в Великий город, где, в квартале бедняков, их селили в здании, принадлежащем Созданию. Там они жили примерно неделю. Потом их распределяли по разным местам.

Буквально пару дней назад в город прибыла партия эдемцев. Примерно десять ошалевших от неожиданной свободы полукровок, не имеющих никакого понятия о значении слов «дружба», «семья», «дом» и «добро». Совершенно не имеющих никаких психологических ограничений. И вот один из них, по имени Айк, плод связи варх’гонки и морай’века, как раз уверенно шагает по улицам к‘Хатума. Вчера их забрали стражники за пьянку в таверне, пытались пришить им обвинение в колдовстве. Держали дольше обычного, чертовы бюрократы, а Айка отпустили раньше всех. Теперь он направлялся к "казарме", а для этого ему надо было пересечь дорогу, ведущую от центра города за внешнюю стену. И прямо тут у него возникала проблема.

Между дорогой и Айком стояла плотным слоем толпа.

Но что толпа для эдемца? Разве это препятствие? Для эдемца важен только Эдем, все остальное— мелочи.

Айк пробрался в первые ряды. И чуть было не ахнул от удивления.

Мимо вели пленных колдунов.

Айк, никогда до этого в жизни колдунов не видевший, аж приоткрыл рот. Он видел многих, разных полукровок, и серых, и белых, и красных, как говориться. Но ТАКОГО он не видел никогда..

Гордые, статные колдуны несли свои цепи с достоинством прирожденных аристократов. При взгляде на них, на эту череду будущих каторжников, поневоле закрадывалась мысль о том, что это действительно самые могущественные создания ныне едва существующего Племени.

Айк восхищенно прицокнул языком и покачал головой, заставив два светлых хвостика, говорящих о его происхождении, вильнуть из стороны в сторону. Впервые он был благодарен правительству. Хотя бы за такое шикарное зрелище.

Каторжники взбивали пыль на дороге бесконечной чередой. Айк было начал скучать и задумываться о том, что надо поторопиться и вернуться скорее в казарму. Остальных уже должны были отпустить, по всем его расчетам. Но тут один из каторжников привлек его внимание.

Уж сильно тот выделялся из толпы.

Он был сутулый, мрачный, с собранными в высокий хвост волосами средней длины.

Айк сначала подумал, что они крашенные, но, приглядевшись, понял, что это не совсем так. Светлые, почти белые, волосы с голубым отливом, мирно соседствовали с темно-каштановыми волосами. Айк мог поклясться в том, что этот, конкретно ЭТОТ, колдун был полукровкой. Больно сильно он выделялся из общего строя. Не только хвостом, но и постным выражением лица.

Айк проследил за ним взглядом, хмыкнул и начал выбираться из толпы. Уж слишком его раздражала плотность окружающих живых тел.

Молодой полукровка шагал по мостовым улицам к’Хатума, что-то напевая себе под нос. Руки в карманы форменных штанов, подкованные подошвы военных ботинок отстукивают странный и веселый ритм,светлые волосы, заплетенные в два тонких хвостика, едва заметно хлопали полукровку по спине. На которой красовалась эмблема Эдема.

Молодой полукровка, сын смотрителя двадцать третьего пыточного участка, шагал по улице, что-то весело напевая себе под нос.

Он не предполагал, что его дальнейшая судьба предопределена. Предопределена с того самого момента, как он выбрался из толпы и увидел того странного колдуна.

Казарма располагалась в неприметном двухэтажном здании в квартале бедняков— или, как их еще называли, в Серых кварталах. Здание встретило подошедшего Айка рядами темных окон, но Айку было все равно.

Дверь в комнату была приоткрыта, видимо, тут недавно было местное стихийное бедствие, именуемое Паучьей Лапой. Эдемские детки были поделены на спайки— жили парами, в стандартных комнатах, две кровати, два стола, два окна. В казарме было темно, грязно и душно. Душно так, что даже дышать не хотелось.

-Привет, — произнес Айк и, бросив куртку на стул, направился сразу к окну. Его сосед по комнате — смурной малый по имени Железная Маска— как обычно, не ответил на приветствие. Когда бы ни пришел Айк, он всегда сидел за столом. С выражением лица как у стенки, вечно молчаливый, Железная Маска все время точил карандаши, сидя за столом. У него были растрепанные волосы средней длины, разного цвета. И он никогда не разговаривал.

С минуту Айк рассматривал его лицо, половина которого была скрыта маской, давшей ему имя.

-Ну и фиг с тобой, мой черно-белый дружок, — по привычке бросил он и хлопнулся на жалобно заскрипевшую кровать.

Эх, хорошо...

... было хорошо. Пока в комнату не ворвался старый знакомый по имени Паучья Лапа. У него была торчащая вверх растрепанная шевелюра и лишняя пара рук. Все, что осталось от матери-арахнидки. Паучья Лапа напоминал Айку некий вихрь, буйство эмоций. Сдерживать их он не умел категорически. За что и был часто воспитуем в Эдеме. Лишние шрамы ему не мешали жить. Он их коллекционировал. И знал все на пересчет.

-Привет, родственничек!!

Айк поморщился. Этим голосом можно бить стекла — мельком подумалось ему. Хотя.. кто виноват в том, что Паучья Лапа был его двоюродным братом?

Айк устало поднял затянутую в кожаную перчатку до локтя руку.

-Хай, пипл. — мрачно изрек он.

Паучья Лапа плюхнулся на стул.

-Ты уже был на площади?! Видел этих колдунов?!

Айк не знал, куда деваться от всех этих вопросов.

-Клянусь созданием, там был полукровка! Живой полукровка!

Железная Маска очинял карандаш мерными, отточенными движениями.

-Я хочу пойти на рудники! В охрану! Рядом с такими магами явно должно быть интересно!!

Айк задумчиво уставился в потолок. Он хорошо знал своего двоюродного брата и, судя по наблюдениям, скоро поток его мысли иссякнет. А с потоком мысли кончатся и слова. И будет опять.. хорошо.

-А ты.. — глаза Паучьей Лапы, красные, как угольки, горели от восторга. –Ты туда пойдешь?!

Айк, уже было задремавший, приоткрыл один глаз. Несколько секунд он смотрел на Паучью Лапу. Несколько секунд Паучья Лапа смотрел на него, чуть ли не прыгая со стулом от нетерпения. Наконец Айк протянул руку в сторону Железной Маски.

-Видишь его? — спросил он. Паучья Лапа кивнул. С лица его не сходила довольная улыбка. — Так вот. — продолжил Айк, внутренне поражаясь своему терпению. Такой ритуальной фразой кончались все их разговоры. Каждую неделю Паучья Лапа находил новое место. И каждый раз ответ был одинаков. — Мы с ним в одной спайке. — закончил Айк и закрыл глаза. Он и так прекрасно знал, что Паучья Лапа усиленно придал своему лицу серьезное выражение и тихо, на цыпочках, вышел из комнаты.

Железная Маска молча очинял карандаш.

Спустя несколько недель Айк забыл о том, что ему предлагал Паучья Лапа.

А месяц спустя Главный созвал их вместе для перераспределения.

Эдемские «детки» стояли стройным рядом, «цветастые уродцы», как иногда называл их Плоский. Мельтешение и разнообразие жизненных форм в одной комнате.

Тут рядом стояли вороны и варх’гоны, арахниды и зверолюди.

Эдемкие «детки» ждали продолжения веселья вне дома.

Вопреки всем ожиданиям, место распределения «деток» не зависела ни от каких спаек. Железную Маску отправили в Дитум, а Паучью Лапу — обратно в Эдем. Айку же достались каменоломни. Впрочем, как и остальным пятерым «деткам».

Которых Айк не знал.

Ну, разве что крылатый отщепенец уже не раз попадался ему на глаза .

Вечером «деток» погрузили в старый, видавший виды фургон и повезли на север, в сторону Аристо. Айк, не долго думая, развалился в углу на скамейке и, порадовавшись отсутствию Паучьей Лапы, честно проспал всю дорогу.

Мора’йвекские когти не вызывали у собравшихся желания подходить к нему, а варх’гоновское чутье позволяло чутко и долго спать.

Так Айк, шестнадцатилетняя «детка» из Эдема, попал на каменоломни.

Первое, что он увидел по прибытии — это встревоженную рожицу крылатого отщепенца, едва успевшего тронуть его за плечо. Серебристые глаза Айка не удивили — он и не такое видел, в Эдеме-то. Белые, с как будто опущенными в краску черными кончиками, волосы тоже. Растрепанный ворон-полукровка отпустил его плечо и метнулся к выходу.

Айк неторопливо поднялся и последовал за ним.

Двадцать третий пыточный участок — один из самых удачных в Эдеме. Тут Айка научили всему. И даже тому, что, раз он выжил, ему сам черт не страшен.

Наверное, поэтому он и не боялся.

У ворот фургона стоял переученный варх’гон со списком, по которому он сверял новоприбывших. Насколько мог видеть Айк, он был последним, кто оставался внутри фургона.

Варх’гон смерил безучастным взглядом длинную фигуру не слишком крепко сложенного полукровки, только что показавшегося в дверях фургона. Он не успел даже свериться со списком, когда полукровка уже оказался на земле. И тут же заглянул через плечо. По-хозяйски ткнул пальцем в первую строчку, посмотрел своими чистыми, как небо, но на удивление внимательными глазами, в лицо варх’гону, хлопнул его по плечу и уверенно двинулся в ту сторону, где «эдемовские детки» дожидались дальнейших указаний.

Варх’гон задумчиво посмотрел ему вслед и, пожав плечами, отметил его имя. Поднял голову, посмотрел на то, как полукровка уверенным взглядом окидывает округу, отметил про себя, что фигура полукровки излучает уверенность и только тогда варх’гон позволил себе улыбку.

-Далеко пойдет, — подумал он.

Недалеко Айк ткнул пальцем в сторону севера, безошибочно вычислив их дальнейшее место назначения. «Детки» засомневались, но подошедший варх’гон подтвердил его правоту.

Как ни странно, но бывшие на каменоломнях варх’гоны сильно обрадовались такой замене. На их лицах сразу же появились улыбки, так и не соответствовавшие мрачным шахтам. Айк по-хозяйски огляделся вокруг, впрочем, не забывая вслушиваться в то, что говорил начальник охраны, темноволосый варх’гон с примесью чужеродной крови, что угадывалось буквально с пятой попытки. Выдавали его только легко вьющиеся на концах волосы. Да и то, что говорил он больно легко. Даже для переученного.

Да и звали его на редкость смешно.

Ну что это за имя для варх’гона — Йехи? Он что, аристовец, что ли?

-Вы приехали очень быстро.

Пока Йехи распределял всех, Айк внимательно изучал его, интуитивно понимая, что ЭТОТ варх’гон останется здесь и ему, Айку, придется иметь с ним дело. Поэтому Айк буквально запоминал все, что видел. Включая аристократически тонкое лицо — что выдавало в Йехи довольно высокое положение.

-Вас пятеро. Отлично, вы справитесь..

Интересно, что заставило его пойти в такую дыру начальником стражи? С такими-то манерами..

-Итак, приступим..

Взгляд Айка плавно перешел на всех остальных «деток». Вот угрюмый длинный полукровка, с явной примесью крови ящера. А вон два брата-близнеца. Явные мора’йвеки. Наверняка будущие охранники, немногословны и суровы. А ящер явно будет готовить еду. Оставалось двое. Крылатый однозначно не пойдет для роли охранника — скорее, его отправят помогать Ящеру. А вон тот полукровка, явный зверолюдь, будет гонцом.

И Айк едва заметно улыбнулся. Интересно, кем буду я? — мелькнула шальная мысль.

Он даже не удивился, когда Йехи, бросив на него внимательный взгляд, повторил все, что подумал Айк.

Ну, разве что удивительным было то, что главенствовать над «детками» поставили Айка.

И губы полукровки тронула легкая улыбка. Как будто он ни минуты не сомневался в том, что так и будет.

И потекли размеренные дни. Один за другим. Зверочеловек метался к городу и пугал жителей Аристо требованиями обозов с провизией, ящер не покидал своей кухни, пернатая лохматость металась по каменоломням, разнося еду каторжанам, Айк и "мальчики»-мора’веки" обходили свой новый дом. Размером в одну пятую Эдема. Пернатый почему-то возвращался довольный. Он почти не разговаривал, но Айку казалось, что он знает причину довольной рожи мелкого разносчика.

Кому, как не Айку, было знать, что эти каторжане, эти колдуны, баловались здесь волшебством? Впрочем, даже не делая попыток сбежать? Как будто им даже не приходила такая мысль в голову.

Он не раз проходил мимо, отмечая то, с каким восторгом мелкий крылатый слушает очередного каторжанина.

Каторжанина, который разговаривает с разносчиком пайка явно не для того, чтобы втереться в доверие, а просто так. Чтобы лишний раз погрузиться в воспоминания о более лучших днях. Не надо быть мора’йвеком, чтобы заметить это. Достаточно было просто знать, что они — колдуны. Их боится сам Ярхе, но они здесь. Явно добровольно, иначе бы их здесь не было.

Дни тянулись бесконечной чередой, похожие друг на друга, как две капли воды. Айк, не привыкший к спокойным дням, даже было начал скучать, когда что-то выпало из обыденной реальности.

Растрепанный разносчик примчался на грани истерики. Айк не понаслышке знал, что это такое — ворон-полукровка на грани истерики. Добавив еще к этому тот факт, что он из Эдема. Пришлось успокаивать. Гладить по голове и успокаивать. Заняло это около получаса. А потом настало время расспросов.

Айк посмотрел внимательно на высыхающие серебристые глаза и присел напротив полукровки.

-Ну, так в чем же было дело? — осторожно спросил он.

-М’ьера, — ответил ворон. И, наткнувшись на непонимающий взгляд Айка, продолжил: — Морок — полукровка. Он слишком агрессивен. А сегодня он чуть было меня не избил. Остальные его удержали.

Айк нахмурился и закусил губу. С одной стороны, надо пресечь бунт в зародыше, а с другой не поссориться с каторжанами. «Вот попал», — мелькнула мысль.

-Остальные были на его стороне? — осторожно спросил Айк, тщательно взвешивая каждое слово.

-Нет. Кажется.

-Так нет или кажется? — слегка встряхнул полукровку за плечи Айк.

-Они его от меня оттаскивали. — прошептал полукровка.

Айк ругнулся сквозь зубы и отправил его к Ящеру. От этих двоих пока не будет никакой пользы. И разговор с вороном ничего не дал.

Недолго думая, Айк прошелся по комнате, подбросил монетку. И решил действовать по обстоятельствам.

Для начала он обошел свои «владения». Мороки — более подходящее для этих каторжан слово — занимались своим делом. Все было как обычно. Кроме озлобленного взгляда обладателя двухцветного хвоста. Оценив ситуацию, Айк сделал единственное, что могло как-то помочь в этой ситуации. Он отправил ворона-полукровку обратно в Эдем.

Не подозревая о том, что это был его промах.

Оставшись без разносчика, Айку осталось только одно: назначить время обеда и кормить каторжан на улице. Это был риск, но все же.. несколько недель рядом с Ящером стоял один из мора’веков, но потом как-то все поутихло и «мальчики» Айка расслабились.

Айк так и не смог понять странной логики этого народа. М’ьера сбежал почти через год после попытки избить полукровку. Как он это сделал — для Айка осталось загадкой. Были ли у него сообщники — тоже неизвестно. Почему остальные мороки не сбежали — тоже было не ясно. Загадкой осталось так же то, что на этот вопрос они все

отвечали одинаково:

-Воля Великого Ярхе.

Что имели в виду? Непонятно.

Эдемские «детки» были перераспределены. Айка, за предательство и недосмотр, наградили посаженным на правую скулу «пауком»— самым страшным клеймом у варх’гонов, клеймом, обеспечившим ему в Эдеме всеобщую зависть.

Еще бы, такое украшение..

Вскоре после побега М’ьеры Эдем прекратил все связи с внешним миром по приказу с материнской планеты. Айк стал младшим смотрителем двадцать третьего пыточного участка и получил имя Метаморфоз. Паучья Лапа окончательно сбрендил и, после трех неудачных попыток сбежать из Эдема, был приставлен к Созданию. Чему был несказанно рад.

Железная Маска оказался в Племени Пернатых Тварей и пережил его. Пернатый отщепенец, позже известный как Психопат, сбежал из Эдема с помощью безымянной воровки и оказался в Племени Пернатых Тварей.

М’ьера же провозгласил себя наместником Великого Ярхе, который к тому моменту куда-то исчез вместе со своим городом.

С этого момента все и началось.