Мертвый и плавающая хронология

Помимо проблем с циркуляцией крови у мертвого Мертвого были проблемы и с пространством. Стоило Мертвому умереть, как у него, безоружного до этого, откуда-то появлялась огромная секира по имени Секач в правой руке и стальное безобразие по имени Цыпочка в качестве украшения на левой руке. Куда оно исчезало после полнолуния — тоже была загадка.

Если лететь в сторону заката, можно увидеть гряду высоких, скалистых островов, вздымающихся из моря. Они похожи на пальцы какого-нибудь великана, который давным-давно утонул в этом глубоком-глубоком море. Верхушки этих островов покрыты зеленью, настолько жалкой, что издалека кажется, что это не зелень, а просто мох на пальцах великана. Вот именно там и живут легендарные Закатные Птицы, похожие и на воронов, и на аристократов. Именно там, на этих нумерованных островах, росли или появлялись на свет, такие непохожие друг на друга Без Домный и Мертвый.

В обычаях статных Закатных Птиц были почтительное отношение друг к другу. И ненависть ко всему, что не имеет к ним отношения. Строгая иерархия — гораздо более строгая, чем у воронов, почти полное отсутствие религиозных культов — и вместе с тем комендантский час на всю ночь и ограниченное количество жителей на острове. Все это имело корни из «прежних ошибок нашего великого народа». Но правила, которые были и у белых и у черных воронов, действовали и здесь.

В тот год Смерть сошла с ума. Умирали редко, а если умирали, то продолжали жить. Запах гниющих тел был везде. Повсюду. Палящее нещадно солнце лишь усугубляло это. На больших землях — так называли на Островах материки — неумершие сбивались в стайки и коммуны. На островах же, после пары-тройки свихнувшихся оживших мертвецов, с ними жили так, как будто они и не умирали.

Когда же родители Мертвого налюбовались друг на друга до пополнения семьи, их ожидало жестокое разочарование. Появившийся черноволосый ворон, стройный и красивый, дважды судорожно вздохнул и упал на землю, не открывая глаз и не дыша. Новоявленные родители взвизгнули. Пришла стража и, не разглядывая и не выясняя ничего, взяла тело под руки и уволокла на край обрыва. Родители даже не пискнули — волосы у них были цвета заката, родители полукровок обычно следовали за детишкой, а самих полукровок определяли исключительно по цвету волос.

Но Мертвый, даже скинутый со скалы, не умер.

Много лет спустя Боевой Нож явился в один из трех городов варх’гонов. Собственно,городов у них всего было трое. Произошло же все это через пару лет после пришествия славного М'ьеры к власти.

Бескрылый и безоружный, Боевой Нож явился в поселение эдаким незваным гостем и прошел прямо в дом главы города. И, отчасти благодаря серьге в ухе, добился аудиенции.

Кабинет, в который его привели, был относительно небольшим. Обстановка была довольно скудна: стол, кресло, портрет М'ьеры во всю стену. Варх'гон, управлявший городом, был из второго поколения варх'гонов, родившихся уже в этом мире, поэтому, несмотря на пышную обертку и огромные глазищи, разговаривать он мог. При виде Боевого Ножа, он сохранил невозмутимое выражение лица, лишь только едва заметно дернулась левая бровь.

Боевой Нож, прекрасно ощущая спиной пристальный взгляд хозяина кабинета, уверенно прошел к окну и, глядя вниз, на раскинувшуюся за окном площадь, произнес, тщательно взвешивая каждое слово. Спина невыносимо болела и чесалась.

— У меня к вам предложение. Я из племени Пернатых Тварей. В прошлом году мы уже нападали на ваш город.

Варх’гон кивнул:

— И что вы этим хотите сказать?

—Мы хотим заключить с вами сделку.

— Какую? — слегка откинул голову назад варх’гон и с насмешкой посмотрел на Боевого Ножа.

—У вас есть тот, кто нужен нам.— произнес Боевой Нож и повернулся к окну спиной. Самоуверенная улыбка засевшего в кресле варх'гона ему категорически не нравилась.

Варх’гон щелкнул пальцами. Вскоре в комнату вошли двое стражников, которые ввели сильно избитого полуворона с запекшейся кровью на свежеразбитых губах. Ворона оставили стоять, пошатываясь, на нетвердых ногах в комнате, а приведших его варх’гонов глава города жестом отправил прочь.

— Он? — спросил варх’гон, кивнув в сторону шатающегося полукровки, чье лицо полностью закрывали спутанные черные волосы.

— Да — подтвердил Боевой Нож.

— И что же вы предложите в замен?

— Сделка такова. Вы отдаете нам его, а мы прекращаем налеты на вас.

— Да? И кто же подтвердит то, что вы выполните свои обязательства?— вкрадчиво произнес варх'гон, покидая кресло.

— Я занимаю достаточно высокий пост в своем племени — нахмурился Боевой Нож, пятая точка которого подсказывала, что творится что-то неладное.

Варх’гон ухмыльнулся и, подойдя к полукровке, запрокинул ему голову, схватив за волосы. Глаза полукровки серого цвета смотрели в потолок, на лице же не отражалось ничего.

— Ну, а как тебе такой расклад? — сказал варх’гон, почти с нежностью смотря на полукровку. И легким движением невесть откуда взявшегося острого кривого ножа перерезал полукровке горло.

-Мне не зачем заключать с тобой сделку, М'ьера и так от вас легко избавится.— ухмыльнулся варх'гон.

Боевой Нож был довольно правильно воспитанным полукровкой. В голове его был спрятан тыща и один стандарт. А еще у него легко сдавали нервы. Ну, и, плюс ко всему перечисленному выше, у Боевого Ножа резались новые крылья.

Что-то затрещало едва слышно за спиной Боевого Ножа. Варх’гон повернулся к нему, отпустив волосы полукровки. Тот рухнул на пол с глухим стуком, как куль с травой, не издав ни звука.

Варх’гон облизал нож и щелкнул пальцами:

— Ты следующий.

В комнату вломились варх’гоновские стражники. Боевой Нож одним прыжком сиганул в окно, выбив стекло собственным телом. Кто-то бросился за ним, но схватить не успел и упал вниз, на каменные плиты. Далее последовал мягкий чавкающий хлопок и окна покрылись узором из капель крови и ошметков кожи. А Боевой Нож взмахнул своими огромными белыми окровавленными крыльями и улетел. Его тело лучше него знало, как пользоваться вновь обретенным девайсом.

Варх’гон усмехнулся и, жестом отослав стражу, отошел к окну. Вид размазанного по каменным плитам тела явно приподнимал ему настроение. Лежащий позади на дорогом ковре полукровка несколько раз шевельнул казалось бы безвольно откинутой в сторону рукой. Через некоторое время он шевельнул головой и внимательно посмотрел на свою руку. Несколько раз сжал и разжал кулак. Затем легко и бесшумно поднялся. Посмотрел в висящее неподалеку зеркало, сунул пальцы в щель на шее, вытащил, осмотрел свою руку.Покачал головой.Посмотрел на варх’гона.

Сзади, на полу, не было видно ни единой капли крови.

Последнее, что увидел глава города Дитум, — это летящий в лицо кулак странного полукровки с открытой раной на шее — из тех, с которыми не живут — и глазами, все понимающими, стальными глазами.

Когда полукровка пришел в себя, он был на дороге в лесу. Как он там оказался — он не знал. Сзади догорал Дитум. Или то, что от него осталось.

А тем временем, вернувшийся в ставку Боевой Нож, летевший до этого три дня от Дитума, вломился к Урх, бесцеремонная скотина.

-Я же говорил! Это заведомо бесполезно! — почти кричал Боевой Нож. — Они его убили! Безжалостно прикончили!

-Тише, тише.. — сказала Урх, глядя мимо. — так всегда бывает. Привыкнешь.

И Боевой Нож привыкал.

Когда позже Племя напало на Дитум, чтобы доказать, что убивать нехорошо, выяснилось, что Дитуму уже доказали. Кто-то хладнокровно вырезал весь город, ушли лишь немногие: маленькая девочка с окровавленной куклой и ничего непонимающей мамашей с отпечатками кровавых ладоней на шее, пятнадцатилетний подросток со своей девчонкой, супружеская пара, которую полукровка застал прям в постели, и варх’гон, взрослый варх’гон, который оборонял свой дом с набившимися в него соседями и кучей детей. Мертвый пощадил варх’гона, а дом спалил. Никто не понял, что тут случилось, никто не понял, как это было и почему. А дети были в восторге от «мертвого дяди с белыми глазами».

Полукровка прошелся по городу, как ураган. Бродя по Дитуму, Пернатые недоумевали: кто? И сколько их было?

Опустошенный город. Кровавая резня.

Пока они бродили, Мертвый сидел неподалеку от Дитума и зашивал свои раны.

Год спустя Боевой Нож, Глава, Смеющийся, Рассыпающийся в Прах, Ядовитый и увязавшийся за ними Стремительная Стрела пошли убеждать Мертвого присоединиться к Племени. Стремительную Стрелу вообще никто не звал. Поэтому он носился вокруг с дебильными ужимками. Это был первый тревожный признак, но никто не придал этому значения. Вскоре они вышли к поляне, на которой стоял, махая топором, Мертвый. Видимо, отрабатывал удары.

Бросили жребий. Вести переговоры выпало Боевому Ножу.

Тот смирился со своей участью и, выйдя на поляну, подошел к Мертвому.

-Эй! Да-да, я хочу с тобой поговорить! — сказал Боевой Нож, подходя к Мертвому. — Опусти топор, не калечь народ.

И в тот же момент топор свистнул и рассек воздух буквально в сантиметре от головы Боевого Ножа, срезав прядь его волос. Боевой Нож увернулся и начал обходить Мертвого вокруг, стараясь совместить оба занятия: убедить его в своей правоте и не попасть под топор. Остальные сидели на опушке и совещались: т.е. играли в кости. Стремительная Стрела бегал за бабочкой, глупо хихикая.

Вскоре он издал:

-О! — и умчался за кусты. Игроки не обратили на это особого внимания. Когда с поляны раздалось:

-Эй! Ты вообще соображаешь, что делаешь? Тебе нельзя острые предметы в руки давать!

Расс оторвался от игральной доски и посмотрел на поляну.

В следующее мгновение он с громким воплем:

-Хватай урода, пока он всех не помочил!! — вскочил на ноги. Кости были забыты. Кто-то догадался принести с собой пару сетей. Сети были наброшены на Мертвого. В тот же момент Мертвый взмахнул топором. Сети разлетелись на куски. В то же время раздался вопль Стремительной Стрелы, что-то обнаружившем на ближайшей помойке.

-Эй, ребята, смотрите, что я нашел!

Расс обернулся.

-Дай сюда!

Так был пойман мертвый Мертвый. Металлической сетью.

Сначала Мертвый был не особо рад такому положению дел. А потом, спустя полгода, он зашел на кухню и поманил пальцем Стремительную Стрелу. Тот, раздраженный тем, что его оторвали от светской беседы, вышел вслед за Мертвым в коридор.

—Ну что тебе? — недовольно сказал Стремительная Стрела.

В ту же секунду в его скулу врезался кулак.

-Спасибо. — после паузы произнес Мертвый.

Пару лет спустя, на кухне в ставке Пернатых Тварей:

Боевой Нож наливал себе кофе, когда краем уха уловил обрывок разговора между Костерком и Слезой.

-… они распинают воронов на воротах.

В его голове что-то щелкнуло и он прислушался.

-И вороны висят около суток или двое, на крыльях. А крылья не выдерживают их веса и отрываются. Тогда ворон истлевает и разлагается, как обычный человек.

Боевой Нож резко обернулся.

-Ой, — сказала Костерок и улыбнулась. — А ты из Аристо… расскажи нам что-нибудь! Ты ведь можешь, да?

-Боевой Нож из Аристо нам лучше что-нибудь расскажет.. — скептически произнесла Слеза.

Боевой Нож отхлебнул из кружки, выдержал паузу, и произнес:

-Я слышал это от своей матери, а та слышала это от своей… Когда-то давно, лет за шесть до моего рождения, люди нашли в поле ворона. И по своему «славному» обычаю осудили его. Долго спорили — что же с ним делать. Город разделился на два лагеря — распять или отпустить. Он ведь спал как раз на трехметровой границе. А ворон — черноволосый белый ворон — просто за всем наблюдал. В конце концов бросили жребий. Выпало распять.

Боевой Нож эффектно выдержал паузу. И заметил, что в дверях стоит Мертвый, начинающий умирать. Нож мстительно про себя усмехнулся и продолжил:

-Распяли. А он висит день, два, три… перебрасывается анекдотами со стражниками… а потом взошла луна и он умер. Спустя месяц такого распятия.

Пауза.

-Что было потом мать моей матери не рассказывала. Говорила только, что после того случая город больше уже не спорил. Они решили, что воронов однозначно надо распинать. Они слишком опасны, по их мнению. — закончил Боевой Нож и отпил холодного кофе.

Костерок с интересом на него посмотрела. Боевой Нож повернулся к Мертвому, но спросить опоздал. Как обычно, невесть как появившийся на кухне Рука — и невесть сколько времени там проведший — опередил его своим метким — как обычно — вопросом:

-Ну, Мертвый, как тебе распятие на воротах в Аристо?

Боевой Нож уронил вниз челюсть, во все глаза смотря на Мертвого. ТАКОГО поворота событий он не ожидал.

-Мне понравилось. — нехорошо улыбнулся Мертвый, разминая пальцы.

Боевой Нож прочувствовал в полной мере выражение «удивился настолько, что мир потерял свою значимость».

И примерно в то же время, пару дней спустя:

–Йорх.. — раздалось тихое из-за двери.

Ворона схватилась было за маску, потом бросила быстрый взгляд на дверь, на зеркало… застарелый раскол на скуле все же был на месте. Она и прежде не отличалась особой красотой, а тут еще и это. Немного подумав, она взяла маску и, держа ее в руке, приблизилась к двери.

-Кто? — коротко спросила она.

-Мертвый и чай. — обиженно протянули за дверью.

Йорх улыбнулась и открыла дверь, впустив сначала поднос, а потом и осторожно ступавшего ворона с темно-каштановыми волосами и обезоруживающей наивной улыбкой.

Закрывая дверь, ворона произнесла:

-Я и не ожидала, что ты так скоро.

Мертвый улыбнулся.

-Ой… — на лице у полукровки была безудержная растерянность, а в руке были останки раздавленной кружки. — прости, я тебе новую принесу. — совсем тихо и жалобно произнес –почти промяукал — он.

На лице у Йорх плясала счастливейшая улыбка из всех, что приходили к ней в гости со времени смерти Янтарного Глаза.

-Ничего, все нормально, — одними губами ответила она. — Просто приходи почаще и все будет хорошо.