лучшие враги

«Я слишком хорошо знаю Урх. С тех пор как я умудрилась выжить в той резне, у меня нет смысла возвращаться назад в Племя. Мою мать зажарили, моя хорошая подруга меня убьет сразу, как только узнает, что я жива. И я не знаю, как жить без Племени. Что делать, чем заниматься— без налетов, без знакомых, без Ветра, Урх, Без Домного? Какой смысл в жизни без налетов?»

Вскоре Йорх завернула за очередной угол и увидела дом Главы. В вырезке был адрес— согласно нему, Эол жил именно в этом доме.

Йорх медленно поднялась по ступенькам и, немного помявшись, трижды стукнула в дверь. Дверь не открывалась. Последовал еще один дубль. За дверью раздалось нечленораздельное ворчание, далее последовали звуки мотающегося тела и дверь волшебным образом распахнулась. На пороге возник классический мора’йвек, светловолосый, хвостатый, голый по пояс и пьяный. Он икнул и, опираясь на косяк, тыкнул пальцем в Йорх:

-Эээ… я тебя знаю?

Йорх только открыла рот, чтобы все объяснить, как он мотнул головой, изрек:

-Неважно… — схватил ее за руку и затащил в дом. В доме царил уютный полумрак. Мебель из красной древесины, картины по стенам. Обстановка совершенно не поменялась с тех пор, как Йорх приходила в этот дом вербовать Главу. Правда, хозяин у дома был совершенно иным.

В принципе, Йорх знала, что у ее отца был еще один ребенок и звали его Эол. Она даже пару раз его видела— в детстве, практически из-за угла, и теперь она могла быть уверена в том, что он ее не вспомнит. Вообще, это было довольно рискованно— вернутся к мора'йвекам. Но, с другой стороны, среди воронов ей делать тоже было нечего.

— О! Собутыльница! — тем временем Эол сразу перешел в наступление: усадил Йорх за стол. — выпьем за знакомство! — завопил счастливый морай’век, открывая бутылку.

— Чистейший самогон! Сам делал! — приговаривал он, мучаясь с пробкой. Когда цензурные слова кончились, он перешел к такой-то матери. Бутылка открылась.

— Ну, за встречу! –сказал Эол и влил в свою пасть полбутылки.

Йорх смотрела во все глаза.

— Эх, жалко, что ты не знаешь Киберпанка! У него такая выдержка! — Эол раскраснелся и начал отчаянно жестикулировать. — Точно! Я вас познакомлю! — и на радостях осушил бутылку.

Так продолжалось три часа.

И только спустя еще три часа Эол окончательно окосел.

В ходе посиделок он вдруг вспомнил, что у них один папа.

Йорх смотрела на это бессвязно бормочущее тело с мутными пьяными глазками и растрепанным желтым хвостом и думала: «И куда делся серьезный, подающий надежды морай’векский юноша?»

— Мой папа.. ик!.. имел связь с вороной.. ик! — мутные глаза Эола бродили по комнате. — Ик! Мой… ик… папа… — он еле ворочал заплетающимся языком. — Помог устав.. устап.. уста-новлению ик мира между ик воронами и моим наро — ик — дом! — каким-то образом он еще и умудрялся не упасть со стула. Йорх сидела напротив и скучающе за ним наблюдала, подперев голову руками. Эол шарил руками по столу в бесполезной попытке стать крабом.

— А ты собственно кто? — вдруг выдал Эол что-то осмысленное.

Йорх помахала рукой с объявлением. Терпеть это пьяное тело ей пришлось уже долго. Надежды на трезвость не было.

Эол проследил взглядом за порхающей бумажкой, икнул и изрек:

— Ты мя уважаешь?

Йорх закатила глаза.

— Иди спать, — пробормотала она.

Эол икнул и стукнулся лбом в столешницу. Раздалось тихое посапывание. От удивления Йорх даже встрепенулась от дремы: «Вот черт. Надо же, послушался!»

Утром она застала свеженького Эола возле самогонного аппарата. При виде ее он не удивился.

— Я вчера пил?

Йорх изумленно кивнула.

— То-то я ничего не помню. Но я переборщил с водой в прошлый раз, надо исправить. — и Эол деловито заливал в резервуар необходимые ингредиенты.

— Варх’гоновская машинка! Мне ее Киберпанк подарил..

Йорх устало привалилась к стене.

— Ну, Боевой Нож, ну удружил.

— а ты, собственно, кто? — услышала она и, подняв взгляд, встретилась с взглядом Эола, настолько хрустально прозрачным, что на мгновение она увидела заднюю стенку его черепа. Но тут распахнулась дверь и из прихожей раздалось:

— А ну выходи, биться будем!

Эол подскочил.

— Черт! Бой по расписанию!

И помчался мимо Йорх стрелой.

Вороне стало любопытно и она пошла за ним. В дверях комнаты ей чуть было не стало дурно.

Ибо ее сводный братец расставлял шахматные фигурки на доске, явно намереваясь играть в шахматы с братом принца варх’гонов. Йорх развернулась и пошла обратно к самогонному аппарату.

«Делать нечего. А с такими друзьями остается только напиваться.»— решила она и выудила из бутылочных завалов вино.

«А если я встречу Боевого Ножа, я его покалечу!» — мстительно подумала она, вскрывая бутылку. —«Судя по тому, как пьет Эол, он даже не заметит пропажи бутылки.»

А ближе к середине дня пришел Яр Хагель.

Яр проснулся и, не услышав привычного вопля «Дайте жрать, ублюдки!», который обычно служил его будильником, понял, что он у себя дома, а не в отряде. Отодвинув в сторону одеяло, расшитое розовым бисером на красном фоне, самый завидный варх’говский жених встал, натянул кожаные штаны и пошел бродить по комнатам в поисках своих любимых джинсов, которые вчера куда-то дел. Поиски заняли некоторое время, потом в главной комнате запищала установленная с кем-то связь. Яр, проходя мимо закрытой двери этой комнаты, молча выставил в ее сторону фак, всем своим видом показывая, что не имеет желания что-либо с кем-либо обсуждать. Тем более с Головой, т. е. Безмозглым и. о. Ярхе — в простонародье М’ьёрой. Поэтому Яр переоделся в свои джинсы, послал к черту любовницу, потусил в джакузи, потребовал себе пунцовое одеяло вместо того, расшитого бисером. В общем, занимался делами, как настоящий принц. Советник был бы доволен. Хотя Киберпанк иногда говорил, что теперь-то он знает, в каком именно месте рвутся штаны у Хагеля и почему.

-Меньше нужно было задницей работать— ехидничал Киберпанк, потом схлопатывал оплеуху или пинок. Дальше следовали всякие «яволь, май фюрер!» и «герр Хагель», а потом следовало катание по полу, ломая мебель, срывая гобелены и покрывая всех и все толстым слоем матов. Потом они вставали, отряхивались, матерились и шли либо завтракать, либо пить. Кстати, слегка гудящая голова объяснила Яр Хагелю тот факт, почему он не помнит ближайшую неделю. За завтраком же он понял, что давно не был в отряде. Поэтому быстро собрался и пошел.

По всем правилам этикета выборный принц должен везде ездить в носилках — и это минимум. Но Яру было по барабану на это правило. По тем же правилам, главнокомандующий не должен запятнать носки своих сапог дорожной пылью. Это правило им тоже игнорировалось, как и все остальные правила хорошего тона, которые ему пытался привить Советник, весь правильный, как квадратная кастрюля. Как минимум назло ему Яр ходил всюду, пешком или на Живчике. Но на живчике по городу не поездишь — великоват. Поэтому — пешком и только пешком. В конюшне возле главных ворот его ждал конь — Пегий. Плюгавенькая с виду лошадка — не то, что кобыла у М’ьёры. На самом деле Пегий был лучшей лошадью у варх’гонов, привезенной из дома, где воспитывался Яр Хагель. Про таких говорят «Быстрее ветра, выносливей камня, умней воды, зорче солнца». Короче, не конь, а золото. В переносном, конечно, смысле. Вот именно на этой коняге Яр и примчался в лагерь своего войска — или отряда, как он его называл.

Попытка обнаружить там Киберпанка затрещала и провалилась. Поэтому Яр пришел к Эолу. Во время "боя". Не успел он подойти к двери, как она открылась. Из комнаты вышла Йорх, слегка ошалевшая, и сразу спросила:

— Хотите присоединиться к этим двум?

Яр помотал головой.

— Я тоже.

Йорх села на пол и сказала:

— Нет, ну я все понимаю, война и все такое. Но что бы так?

Яр сочувствующе покивал головой.

— Так он у вас?

— Что? Кто? Киберпанк?

— Ну да. Он самый. — и ухмыльнулся.

— Ага. У нас. В шахматы играет.

— Ну это я знаю.

— У них бой по расписанию. — Йорх глупо хихикнула и почесала нос кончиком когтя.

Яр кивнул и сел рядом. Йорх покосилась на него, встала и ушла. Через некоторое время вернулась с бутылкой.

— А что, я не против. — сказал Яр и присосался к бутылке.

Через полчаса бутылка наполовину опустела. Йорх и Яр сидели на полу и рассуждали о высоких проблемах. Например, как сделать так, что бы все встало на свои места. Или в какое место нужно что-нибудь ткнуть М'ьёре, что бы все встало на свои места.

И вот в этот самый момент дверь открылась. Облокотившийся на дверь Яр, потеряв опору, ввалился в комнату. Посмотрел снизу вверх на стоящего над ним брата и пьяным голосом сказал:

— Сынок, пойдем домой.

После чего сел, встал, запихал Киберпанка в комнату и закрыл дверь.

Эол покосился на них и посмотрел на Йорх:

— Чего это они?

Йорх пожала плечами. Из-за двери доносились вопли, приглушенные голоса и прочий шум. Минут через пять все стихло и они вышли — мрачный Яр и довольный Киберпанк.

— Мы идем в таверну. — мрачно сказал Яр.

— Сошлись во мнениях — покивал понимающе Эол.

И наступила тишина. Которую прервал Киберпанк.

— Яволь, май фюрер! — выкрикнул он и тут же схлопотал коленом в район живота. "Ой!" — издал Киберпанк и ошалело огляделся. Яр Хагель был доволен.

Йорх даже и представить себе не могла, что эта парочка, споившая пол королевства, станет ее пропуском в спокойную жизнь.

У Киберпанка и Эола была еще одна связь. А именно— одна на двоих невеста, Ар’хара, скрытая революционерка, дочь Летописца — их очень уважали города к’Харкума, второго после Столицы. Ар’хара свершала дикие выходки, вроде выхода к страже с воплем:

-Я сочувствую воронам — арестуйте меня!,— причем в рубище, сшитом из мешка. У нее были светлые волосы, вечно растрепанные, средней длины,и правильные черты лица. Если бы к’Харкум не был изолированным городом варх’гонов с ограниченным числом дам, ее бы давно убили, чтоб не мешала— она была как бельмо на глазу у всего правящего в этом городе класса. Ар’хара была обещана в жены тов. Киберпанку, но до этого она успела помолвиться с Эолом. Она делала все, чтобы хранить Эолу верность, но все это фактически не имело смысла. Ее родной город был закрытым, Эол вряд ли помнил о ней— бутылка давно встала у него во главу угла, а Киберпанку жена совершенно не была нужна.

Но пока Яр Хагель и Киберпанк проводили время в таверне, М'ьера стал излишне активным. Он хотел доказать всем, что он самый великий из всех. Поэтому он собрал большую карательную экспедицию— Аристо не подчинялся ему. Аристо был у него как бельмо на глазу. Племени Пернатых Тварей уже не было, все попытки найти Ярхе у него не увенчались успехом, а это значило, что надо поскорее действовать. Например, выйти за обычные рамки Империи!

Когда Яр узнал об этом,было уже довольно-таки поздно.