предложение мира и сотрудничества

Стоящий над ним двоюродный братец шарахнулся в сторону, движением своих огромных крыльев сметая остатки Эахиловой палатки.

-Т-ты чего?! — возмутился Айях, вольготно, но абсолютно не желая того, расположившись на земле. — у нас же вроде как перемирие, не забыл?

Эахил оглядывался по сторонам, высматривая кого-то, кто очень хорошо умел прятаться.

-Не забыл. — проворчал он, ясно ощущая, что утро безнадежно испорчено. а точнее — съедено этим мерзким Пушком!

Айях с интересом наблюдал за тем, как Эахил покраснел, потом закрыл глаза, несколько раз медленно выдохнул, и, не открывая глаз, произнес:

-Ты.. Джей'офа не видел? — голос Эахила показался принцу черных воронов воплощением терпения.

-А кто это? — искренне удивился Айях. Память у него была поистине девичья. Хотя, в принципе, это был третий раз за время пребывания Айяха в лагере, когда он был кристально трезв.

-Лучше не спрашивай.. — устало махнул рукой Эахил и поплелся прочь. От утра, нахально скалящегося ему вслед, от остатков палатки и от сидящего на земле Айяха.

Иногда Эахилу казалось, что никакого Джей'офа не существует. Но он понимал, что такого просто не может быть.

Во избежание дальнейших разрушительных действий, король белых воронов решил во что бы то ни стало отыскать Джэй'офа. Под сигаретным деревом его не было, поэтому оставалось только одно место: палатка, в которой жил он, Энди и Твигги. Именно туда Эахил и отправился.

По-хозяйски откинув полог, он вошел внутрь и мгновенно застыл в ступоре.

Посреди палатки стояла роскошная двуспальная кровать. На ней возлежал Твигги при полном параде. Полный парад подразумевал под собой значительный бардак на голове (прическа "творческий беспорядок"), трехдневной давности макияж на половину физиономии, черные шмотки экзотического вида и устрашающего вида ботинки на высокой платформе.

Твигги рассматривал свои длинные крашенные и исповедовался:

— И тогда я обнаружил, что в моей басухе...

Рядом с кроватью на складном стульчике пристроился психотерапевт: устрашающего вида субъект, под весом которого стульчик жалобно пищал и просил пощады, причем в письменной форме и в трех экземплярах. Психотерапевт, на коем красовался бесформенный плащ и цилиндр, из-под которого торчали дреды неизвестного цвета, длины и формы, что-то чертил в блокнотике.

Оба— и Твигги, и Зомби,— не уделяли Эахилу никакого внимания. Безнадежно сожранное Пушком утро сделало Эахила более устойчивым к потрясениям такого рода. Поэтому он не стал визжать, проклинать всех, топать ногами и всячески высказывать свое неудовольствие и просто прокашлялся. Ноль реакции.

-…слишком много кредиток. Представляешь?

Зомби повертел в руках блокнот и показал его Твигги.

-Ну как? — робко спросил он.

Твигги изрек:

-Ну… неплохо… — и продолжил: — Представляешь? Кредитки!

Эахил поморщился и вышел, прикрыв за собой полог палатки.

-И где! В моей басухе!

Немного постояв снаружи, он покачал головой и отправился к Айяху.

Конечно, у Айяха он уже спрашивал, но чем черт не шутит? Вдруг за время пребывания в палатке у Твигги что-нибудь изменилось?

Он быстро добрался до палатки Айяха— она располагалась недалеко от сигаретного дерева, ведь Фрейя очень сильно пристрастилась к его плодам.

Айях был полезным союзником для Эахила, поэтому он проявил вежливость и, перед тем, как зайти внутрь, громко произнес:

-Я вхожу!

Ответа не было. Эахил вошел.

И тут же закашлялся.

В палатке было накурено, а Айях и Фрейя, пьяно и глупо хихикая, возлежали на широком диване. Эахил понял, что здесь ничего не добьется, и вышел.

Как всегда, он серьезно задумался о том, что здесь все же что-то не так. И больше всего его озадачивало несколько вещей. Как Айях умудряется так быстро напиваться? Почему больше никого, кроме самого Эахила, уже не волнует объединение воронов и война за освобождение от рабства? И, наконец, самый главный, ужасающе беспокоящий Эахила вопрос: откуда летающие деревенские туалеты и куриные ножки знают, куда летят?!

Охваченный такими думами, Эахил остановился посреди лагеря. Думы кончились, ответа на последний вопрос он не нашел. Эахил поднял голову и окинул свой тайный лагерь взглядом.

И его блуждающий взгляд — от дракона к Джей’офу, от Джей’офа к Энди, от Энди к Марту, от Марта к Стукнутому, от Стукнутого к палатке Айяха, от палатки к костру, от костра к Киберпанку... стоп. К Киберпанку?! — остановился на стоящем рядом с ним Яр Хагеле.

Тот протянул:

-Даа.. тяжко же вам приходится…

-Ага. — не сумел не согласиться Эахил.

Яр Хагель предложил ему сигарету.

-Нет, я не курю, спасибо.. — сказал Эахил. Яр Хагель пожал печами и щелкнул зажигалкой.

Дракон не слушал Джей’офа, который пытался его убедить в неприкосновенности табачных кустов.

Яр Хагель выпустил облако дыма. До Эахила внезапно дошло.

-А ты что тут делаешь?! — изумленно уставился он на стоящего рядом принца варх’гонов.

-А?— отвлекся тот от своих мыслей. — ты о чем?

Эахил мысленно махнул на все рукой и сказал:

-Что. Ты. Здесь. Делаешь.

-Я? — Яр махнул рукой с сигаретой. — Да я… господи! Я же просто гуляю! Вот. в гости к тебе зашел. Чайком не угостишь?

Эахилу оставалось только хмыкнуть и согласиться. Чего ему еще терять? после жизни среди идиотов чего только не сделаешь.

Самым странным было то, что сказал Яр после первого же глотка чая, заваренного заботливой Келис.

— Слушай, Эахил, я вот наблюдаю за вами уже целый год. И все никак не могу понять— а почему мы еще не объединились?

Челюсть Эахила упала на стол с таким грохотом, с каким садится на землю Пушок. Но у Эахила была большая практика, поэтому он довольно быстро пришел в себя.

-прости, что ты сейчас сказал?

Изумлению его не было предела. Даже стоящая неподалеку Келис озадаченно хлопала раскосыми зелеными глазами.

Яр Хагель сделал из кружки еще один глоток.

— Я предлагаю тебе дружить! обрати внимание, совершенно безвозмездно!

Эахил был шокирован. Информация плохо доходила до его мозга.

Яр Хагель допил чай, поставил кружку, поднялся и похлопал Эахила по плечу:

— ну, мое дело предложить, твое дело отказаться. Но ты подумай, подумай, вдруг что полезное надумаешь?

Несколькими днями спустя Эахил и Яр Хагель заключили союз, самый невозможный союз из всех возможных.