Cymbalta — Следующий рассвет (глава 1)

Дорога была неровной, карта тряслась в руках, мне приходилось надавливать на неё сверху и подносить ближе к глазам, чтобы разобрать нужную часть. В автобусах, курсирующих по отдалённым частям города, зачастую не объявляли остановок — тот, в котором сидел я, был одним из таких. Обычно эти объявления меня бесили, я не мог понять, зачем они вообще — ведь ездят в основном по накатанным маршрутам: работа-дом, учёба-дом и, возможно, девушка-дом. А теперь злило обратное: ну как я пойму, где мне выходить, если я здесь ничего не знаю? И на остановках, как назло, нет вывесок с названиями…

Указательный палец медленно двигался по отмеченному зелёным карандашом пути. Если я всё верно посчитал, то выходить мне на следующей. Но вдруг я просчитался? Как я тогда отыщу дорогу? Конечно, можно спросить у прохожих, но для этого придётся преодолеть свой вечный страх… За мельканием деревьев с жалкими остатками листвы начали проступать голубые контуры остановки. Пора.

— Вы выходите?

Девушка, сидевшая рядом со мной, поморщилась:

— Не ваше дело!

Но всё-таки она встала, чтобы дать мне пройти. Широкими осторожными шагами, хватаясь за все попадающиеся спинки пассажирских кресел, я прошёл до двери. Что-то внутри меня радовалось тому, что я наконец-то выйду на улицу. Не нравилось мне в автобусах. Слишком много злых, раздражённых людей, так и норовящих вылить на тебя ведро негатива. Если же подобное происходило, то я обычно старался отвлечься мыслями на что-то другое, делать вид, что слушаю и раскаиваюсь, но на деле сам я был где-то далеко. Плохо было лишь то, что сознательно вызвать хорошие или приятные мысли у меня не выходило, как бы я ни пытался.

Автобус напоследок хорошенько тряхнуло, мне пришлось вложить все усилия мускулов в ту руку, на которой я висел. В салоне зазвучали несколько возмущённых женских голосов. Кондукторша закричала хриплым прокуренным голосом, стараясь заглушить их. Голоса зазвенели в голове, отдаваясь почти физической болью где-то в глубине ушных раковин, я сжал зубы и бросился в открывшиеся двери. Это тоже оказалось не так-то просто. Две старушки бросились вперёд меня, не смогли протиснуться в дверь одновременно и начали громко истошно переругиваться.

— Да проходите вы уже наконец! — вырвалось у меня. — Люди ждут!

Лучше бы я этого не делал.

— А ты не лезь, козёл! — вякнула одна из старушек.

— Ага, ишь какая молодёжь сейчас пошли, — поддакнула вторая. — Всем всё быстро, все лезут к старшим…

А, может, и не зря. По крайней мере, они отвлеклись друг от друга и вышли уже спокойно, освободив проход и мне. Холодный ветер окутал моё тело, проникая под куртку и заставляя кожу покрываться пупырышками. Но здесь хотя бы было тихо — даже бабульки, продолжая обсуждать меня между собой, пошли в сторону, противоположную той, куда было нужно мне. Если, конечно, я не ошибся. Или?

Развернуть карту на таком сильном ветру было тяжело, она так и норовила вылететь из рук. Поэтому я не стал разворачивать её полностью, а открыл лишь тот район, в котором находился. Так, вышел я, кажется, верно, расположение домов совпадало. В таком случае мне нужно свернуть и идти ещё где-то минут десять.

Я жил в центре, и почти всё время проводил там, если и выезжал в другие районы, то по делам, а не для прогулок. Но даже тогда мне каждый раз бросалось в глаза то, как же отличались разные части города. В центре шум не прекращался даже ночью — здесь же было совсем тихо днём, лишь изредка проезжал автобус или легковушка. Центр был серым, каменным — здесь, должно быть, было очень уютно летом, ведь даже сейчас, поздней осенью, дома терялись за деревьями. Центр никогда не терял сходства с муравейником — здесь же людей было мало.

Хотя люди — люди были теми же. Хмурыми, неприветливыми и недружелюбными. Кроме бабулек, торопящихся к почте, я увидел девочку-подростка с карликовой недособакой на привязи, с сосредоточенным видом что-то набирающую в сенсорном телефоне пальцами с обкусанными, но налакированными ногтями, парня умеренно гоповатого вида с бутылкой пива и нервную ругающуюся мамашу, трясущую розовую коляску, из которой раздавался совсем слабый пищащий плач. Неужели она и правда думает, что сможет успокоить ребёнка криком? Хм. Ладно, это не моё дело. Мне лучше поскорее идти, пока тот парень не обратил на меня внимания.

Да, здесь было немного лучше, чем дома. Но всё-таки мне было не по себе. Дело было не в тёмных тяжёлых тучах, нависающих над головой, не в пронизывающем ветре, не в том, с чем пришлось столкнуться в автобусе, нет, нет. Я снова ощущал страх. Это был не тот страх, который заставляет спасаться и действовать — это был парализующий страх, висящий невидимыми оковами на всём теле и практически не позволяющий разуму проявлять себя.

Может ещё не поздно уйти? Она наверняка не обидится. Ну и даже если обидится — какое мне до того дело? Она мне никто, и её мнение не должно волновать меня.

— Эй, пацан!

Бля… Я свернул на узкую улочку, где стоял её дом, и быстрыми шагами, почти бегом, пошёл. Страх перед неизвестностью перетёк во вполне реальный страх — у меня не было никакого желания схватываться сейчас с этим существом. Ох, как я надеюсь, что он отстанет. Обычно же они кучкуются и выходят на свою охоту куда позже, часов с шести…

Потом я понял, что меня уже давно никто не зовёт. А ещё почувствовал, что кроссовки промокли насквозь. Посмотрел вниз — да, всё верно, вот уж что на окраинах хуже, чем в центре, так это дороги. Старый полуразбитый тротуар, почти полностью представляющий из себя мутную лужу. Я перешёл с дороги на землю, тут и там покрытую жухлыми клочками последней осенней травы. Ноги я, конечно, уже промочил, но всё же приятнее идти по земле, а не шаркаться в воде почти по щиколотку. Теперь выбора уже нет — придётся идти к ней, ноги нужно срочно отогревать, болеть я не люблю. Страх, однако, ослабел совсем немного. Дрожащей рукой я пытался нашарить в кармане сигареты, лишь потом вспомнил, что выкурил последнюю вчера. Прекрасно, теперь ещё и не успокоиться. Ну к чёрту. Сейчас бы для начала обогреться, а там уже и подумаю, что делать с нервами.

Её дом стоял поодаль от всех остальных, найти его из-за этого было несложно. Многоэтажка, судя по всему, новостройка. По привычке посчитал количество этажей, да, четырнадцати должно хватить. Жаль только, что страх никогда не даёт воспользоваться этой возможностью… Пф. Ладно, с этим ещё успеем. В тепло, срочно в тепло!

Во дворе асфальта не было совсем, и вчерашний ливень превратил непокрытую землю в грязную жижу, смачно и неприятно чавкающую под ногами. Страшно представить, в каком состоянии мои новые хорошие кроссовки… Хотя не должно ли мне быть всё равно? Как можно думать о таких мелочах в моей ситуации? Как можно вообще хоть о чём-то думать?

Ну вот я и добрался до двери. Массивная железная дверь из тех, которые можно открыть только с силой, тяжёлая даже для домофона. И три особо потёртые кнопки, выдающие код любому желающему. На автомате я нажал на них, даже не подумав о том, что было бы лучше позвонить.

Дверь мягко захлопнулась за мной — магниты не давали этой махине стукнуть в полную силу. И наступила полная темнота. Неужели все лампочки перегорели? Я вытянул свободную руку и медленно пошёл, пока не натолкнулся на вторую дверь, на этот раз лёгкую, видимо, деревянную. А теперь лестница. И как по ней в темноте? Сделал шаг вперёд — зажёгся свет. От неожиданности я даже отпрянул. Что это? Неужели лампочки барахлят?

Пф. Нервы уже ни к чёрту совсем стали. Успокойся, парень, успокойся. Я прислонился лбом к стене и остался так стоять на какое-то время. Стена была холодной, и это немного успокаивало — хотя сигарета, конечно, была бы лучше. Мысленно стал высчитывать, на какой этаж нужно идти. Задача была вроде бы простой, но меня трясло — то ли от холода, то ли от страха, то ли и от того и от другого одновременно — и из-за этого сообразить было трудно. Ну да, второй. Хотя бы подниматься недолго нужно. По лестницам всем тяжело ходить, а лифты я органически не переношу, всегда такие грязные и заплёванные, просто невозможно.

Поднялся на второй этаж, отыскал дверь с номерком её квартиры. Дверь была металлической, невнятного тёмного цвета. Я поискал взглядом звонок, но увидел лишь два торчащих из стены провода. Подавив желание дотронуться до них, постучался. Стук отозвался гулом и вибрацией где-то в глубине двери.

И — тишина. Я прислушался — и до ушей всё равно не донеслось ни звука. Постучался сильнее. Тот же результат. Прислонился к двери лбом и закрыл глаза. Ну и как же это понимать? Что не так? Её нет дома? Но почему? Вышла на минутку? Или специально ушла, чтобы я потоптался у порога и бросил эту затею? Или я неверно запомнил адрес? С памятью чего только в последнее время не бывает.    

И вдруг меня с силой толкнуло назад. Я не сразу понял, что задумался и не услышал шагов и скрежета открываемого замка. Отступил назад — и увидел, как в дверном проёме заблестели её медные волосы.

— Заходи, — сказала она.