NisDeS — Память

1376 год.

— Ни верь, ни единому слову. Что бы тебе ни говорили, что бы ты не услышал из этих лживых уст, ни верь ничему. Ты понимаешь меня брат?

Два инквизитора шли по тёмному коридору, лишь тускло освещаемому факелами, что висели на стенах. Оба шли как будто никуда не торопясь. Одному было на вид лет около сорока, другой же был ещё молодой, на вид лет восемнадцать, или девятнадцать. Комната для допросов, куда шла пара инквизиторов, была дальше по коридору.

— Будь крепок духом, и крепок верой в наше дело, ибо если усомнишься ты хоть на секунду, то тебя одолеют. Запомни, сомнение в нашем деле — первый шаг на пути к ереси!

Тот, что был постарше, остановился, и взглянул в глаза своего спутника. На лице юноши читалась решимость исполнить свой долг.

— Я понимаю тебя брат Грэгори, — в голосе было одновременно и спокойствие и твёрдость.

Брат Грэгори положил руку на плечо юноше, и на лице у него появилась лёгкая улыбка:

— Отлично брат Дэйлор, я верю, что ты справишься с последним испытанием, перед тем как окончательно встать в наши ряды. И ещё одно. Никаких имён. Когда войдём туда, забудь своё имя, моё имя, и имена всех тех, кого ты здесь знаешь. Сотри их из своей памяти, ибо не должен враг знать истинного имени нашего. Всё нужное откроется ему, когда время придёт.

После этих слов брат Грэгори повернулся, и уверенным шагом направился дальше по коридору. Дэйлор не отставал от него ни на шаг.

Прошло два с лишним года с тех самых событий, из-за которых он оказался у инквизиции. Брат Грэгори был его наставником, как и сказал, и занимался он только с Дэйлором. После того нападения в храме Единого, а именно так его инициализировали позже, инквизиторы тайно вывезли Дэйлора, пока он впал в беспамятство, из Алсэма и переправили его в Гаранд. Это был портовый город, который находился в двух днях пути на юг от Алсэма. Там инквизиторы спрятали парня в своих подземельях, которые в большинстве своём служили для допросов и содержания обвиняемых. Что именно хотели добиться нападающие никто так толком сказать и не смог.

Сам Дэйлор довольно быстро оправился, и уже очень скоро был в полном порядке. Поначалу его местонахождение скрывали даже от него самого. Его полгода держали в этих подземельях, не давая появиться наружи, опасаясь повторной попытки. За это время было отловлено несколько человек, которые, как полагалось, могли быть причастны к этим событиям, однако от них ничего вразумительного узнать не удалось. Полгода в Алсэме были готовы к повторному нападению. Специально для этого в городе была расставлена хитроумная ловушка, однако ничего такого не произошло. Окончательно убедившись, что шумиха вокруг этого дела полностью улеглась, и что парню ничего не угрожает (пока что, по крайней мере), инквизиторы, наконец, рассказали ему, где он всё это время находится, и разрешили выбраться на свежий воздух.

Их инквизиториум, как и в Алсэме, находился при местном храме поклонения Единому. Правда, храм это был не такой величественный, как в столице, и значительно уступал ему в размере, да и в роскоши тоже. На этот раз сам храм Дэйлор посещал не так часто. Все молитвы его происходили внутри самого инквизиториума, где он и проходил своё обучение. И здесь была столь же обширная библиотека, как и в Алсэме, и теперь ему вход туда был разрешен. Всё свободное время Дэйлор проводил в основном с книгами, которые читал одну за другой. Жажда к знаниям проснулась у него неисчерпаемая. Брат Грэгори стал его индивидуальным наставником. Обычно наставники брали к себе от одного, до нескольких учеников, однако для Дэйлора решили сделать исключение. Теперь в его обучение добавились так же физические упражнения, и обучение владения оружием. Через год ко всему этому его начали обучать так же теоритическим основам магии. Инквизитор должен был знать основы (как минимум) любого вида волшбы, дабы распознать её при своих расследованиях.

Раз в два месяца они с братом Грэгори выходили в город. Это тоже являлось частью обучения. Иногда они бродили по рынкам в одеждах инквизиции, и наставник заставлял внимательно наблюдать за поведением народа в толпе. Это помогало распознать тем самым вещи, которые простым глазом никто бы не смог заметить. Пару раз они выходили в город как простые обыватели, заходили в какую-нибудь пивнушку, и под видом обычных обывателей сидели там несколько часов.

— Ты должен научиться слышать и видеть то, что другим не под силу, и научиться находить зацепки в местах, где, как кажется, этого сделать не возможно.

И Дэйлор слушал и смотрел. Поначалу выходило у него не очень хорошо, но уже через год таких «прогулок», парень мог разглядеть в толпе вещи, на которые простой обыватель не обратит внимания, в неразборном гуле местных таверн различить отдельные части разговоров и уловить их суть. Конечно, ничего серьёзного им не попадалось. Ничего такого серьёзного, что бы заставило инквизиторов немедленно вмешаться. Народ жил своей жизнью, и у каждого был на душе своей, может маленький, но всё же грешок.

— Запомни Дэйлор, не виновных не существует, есть лишь разные степени вины. Так же как и не существует тьмы без света и света без тьмы. Нужно лишь видеть разницу во всём этом. Если маленький мальчик крадёт кошелёк, но, не потому что он вор, а потому что его жизнь заставляет это дело, это не значит, что он не виновен, однако это ещё и не значит что его можно приписывать и к грешникам. Тело наше бренно и само толкает нас на грехи, хоть и не больше. Все мы желаем и есть, и спать, и женщин желаем — всё это грехи. От таких грехов никто не может полностью избавиться, что бы при этом не говорили. И тут, брат Дэйлор, нужно быть очень осторожным, ибо чрезмерное рвение в искоренении ереси может привести к ещё большей ереси.

Дэйлор внимательно слушал своего наставника и запоминал буквально каждую его фразу, каждое его слово. Однако всё это было пока лишь обучением и до настоящего расследования его ещё не допускали. Не допускали ровно до сегодняшнего дня.

По словам брата Грэгори, недалеко от Гарнада была поймана ведьма. Её схватили за своим делом. Судя по докладу инквизиторов, ведьма заманивала к себе состоятельных мужчин и обдирала тех до нитки, тем самым сама припеваючи живя. Как раз таким самым делом её и схватили и притащили сюда, в темницы. Здесь должен был произойти допрос, после чего, когда она признается в своей вине, и расскажет обо всех своих совершенных злодеяниях, на следующий день её должен был ждать суд, а возможно и казнь.

Оба инквизитора подошли к двери:

— Ты готов брат Дэйлор? — он положил свою руку на ручку двери, готовясь её отворить.

— Да брат Грэгори, — твёрдо ответил Дэйлор.

После этих слов инквизитор открыл дверь и вошел внутрь, Дэйлор последовал за ним, заперев дверь на замок. Это было небольшое помещение, чем то напоминающее то, где его держали полгода, с той лишь разницей, что тут была печь, в которой сейчас горел огонь. Тепло сразу обдало парня. По краям стен, как и в коридоре, висели горящие факелы. В центре стояла дыба, на которой была растянута девушка лет двадцати пяти на вид. Из одежды на ней была лишь длинная рубашка без рукавов, которая закрывала её тело до колен. Видно было, как по ней катятся струйки пота, что говорило том, что девушка была здесь уже не первый час. Голова её не была закреплена, и девушка могла ей спокойно вертеть. Она тут же взглянула на двух вошедших, и взгляд её пылал ненавистью.

Чуть поодаль за маленьким столом сидел ещё один инквизитор, имени которого Дэйлор не знал. Он неторопливо заполнял какие-то бумаги. Брат Грэгори подошел к нему, не обращая внимания на заключенную, и вежливо поприветствовал. Дэйлор последовал его же примеру. Брат Грэгори поклонился другому инквизитору:

— Благодарю тебя брат, что дождался нас, больше не смеем тебя задерживать, дальше мы сами справимся.

Инквизитор в ответ попрощался, и вышел прочь из комнаты. Его место сейчас занял брат Грэгори, пристально изучая бумаги. Там были описаны все преступления, в которых обвинялась эта девушка. Собственно всё это он уже знал, сейчас просто нужно было немного поиграть на страхе ведьмы, если, конечно, таковой имелся. Дэйлор тем временем внимательно осмотрел распятую. Ростом была примерно с него самого, худощавая, возраст примерно лет двадцать пять, волосы длинные, тёмные, доходили ей до самой поясницы, впалые щёки, высокие скулы, карие глаза (хотя это могло и показаться при таком освещении), небольшой, слегка вздёрнутый к верху, нос. Губы в ненависти были сжаты в одну тонкую линию. Впрочем, тут её можно было понять. Взгляд Дэйлора скользнул ниже по телу девушки. Оно было достойно восхищения, не удивительно, почему некоторые мужчины начинали терять голову, когда представляли её в своих объятиях. Да, девушка было очень красива, что было видно даже сейчас, не смотря на её гримасу ненависти.

— Вы можете начинать допрос брат, — нарушил тишину брат Грэгори, — я же буду всё внимательно записывать, что бы потом представить доказательства в суде.

Дэйлор в знак понимая, повернулся и кивнул своему наставнику, после чего сделал шаг к девушке.

— Назовитесь, — спокойно произнёс он.

Девушка лишь зло взглянула на него, но не произнесла ни слова. Она отвернула голову, и упёрла свой взгляд в потолок.

— Ваше молчание не сыграет вам на руку. Любое умалчивание фактов будет воспринято судом как укрывание факта преступление, и будет повёрнуто против вас, — голос Дэйлора был по-прежнему уверен и спокоен.

— Мальчишка! — зло выдавила из себя девушка, однако головы не повернула. — Что привёл сюда своего молодого щенка, что бы он попрактиковался в выжигании узоров на теле, или откручивании конечностей, а пёс?

Последняя тирада была обращена уже к брату Грэгори, который совершенно никак на неё не отреагировал, а лишь продолжал что-то аккуратно выводить на пергаменте.

— Оскорбление дознавателей является так же грехом. Это так же не сыграет в вашу пользу на суде, поэтому советую умерить свой пыл и отвечать на поставленные вопросы по существу, избегая лишней полемики, — если бы Дэйлора сейчас увидели его друзья детства, то низа что бы ни узнали в этом дознавателе своей старого приятеля.

— Пошел к дьяволу, — зашипела девушка и плюнула Дэйлору под ноги, — вам не заставить меня признаться в том, чего я ни делала.

Парой страх предавал людям невероятную смелость и веру в свою правоту, и это был как раз такой случай.

— Чем больше вы будете чинить препятствия нам, тем дольше будет длиться этот диалог, — Дэйлор скрестил руки на груди.

На этот раз девушка повернула к нему голову и посмотрела оценивающе на Дэйлора:

— Ты ничего не знаешь!

— Обвиняемая Мэйла Орстер…— подал голос брат Грэгори

— Мейла Омстер, — резко перебила его девушка.

— Вы знаете, в чём вас обвиняют? — вновь подал голос Дэйлор.

— Да.

— Мы хотим услышать вашу версию всего этого.

— О том, что я совращала каких-то там высокочтимых господ? Чушь! Ничего такого не было. Они сами помогали мне, можете спросить у них. А там посмотрим, кто говорит правду.

— Вы знаете человека по имени Кан Лоткор? — вновь подал голос брат Грэгори.

— Понятия не имею о ком вы.

— Из протокола допроса господина Кана Лоткора, — он встал с места и поднёс к глазам какой то пергамент. — Назовитесь. Кан Лоткор. Вы знаете Мэйлу Омстер? Да, эта ведьма обокрала меня. Пожалуйста, расскажите всё по порядку для протокола. Неделю назад поздно ночью возвращался домой, и встретил девушку, которая тащила непомерно тяжелые сумки. Она попросила меня помочь, и я по доброте своей душевной не стал отказывать. Взвалив сумки на себя, я помог ей донести их до её предполагаемого дома. Там она сообщила, что заплатить за помощь ей не чем, однако она пригласила меня к себе в дом, сказав, что в знак благодарности «угостит меня кое-чем вкусным».

— Ха! — перебила девушка, — при этом своим взглядом он меня уже раза три изнасиловал!

Грэгори пропустил эту фразу мимо ушей, и продолжил читать.

— Войдя в дом, она пригласила меня за стол, и у нас завязалась приятная беседа, в ходе которой Мэйла Орстер не двусмысленно предложила мне остаться на ночь. Что было дальше я не помню, а очнулся на утро в другой части города в нижнем белье. Добравшись до своего дома, испытав при этом позор и унижение, я, переодевшись, и приведя себя в порядок, решил сам навестить эту даму, дабы по-хорошему разобраться в ситуации. Однако когда я пришел к нужному дому, то оказалось что она там не живёт.

Брат Грэгори оторвался от протокола и посмотрел на девушку:

— Вы знаете Рэндена Висла?

Девушка молчала.

Инквизитор тем временем взял другой свиток и принялся читать:

— Из протокола допроса господина Рэндела Висла. Назовитесь…

— Хватит! — взревела Мэйла. И как показалось Дэйлору, в этом крике голос девушки дрогнул, — чего вы хотите?

— Назовитесь, — как ни в чём не бывало, повторил свой старый вопрос Дэйлор.

— Ты что оглох щенок?

— Кан Лоткор знает вас, как Мэйлу Омстер, — Дэйлор пропустил очередное оскорбление, — он же первый и начал это дело, в то время как остальные решили забыть испытанный позор. Однако Рэнден Висл знает вас как Вивьен Саорс, Трой Ромул знает вас как Айвир Устьен, Филиос Грост знает вас как Ирилию Крин. Под каким именем вы нам назовётесь? Это далеко не весь список ваших фальшивых имён?

Девушка молчала.

— Мы были с вами вежливы, однако не нашли ответной вежливости, боюсь, брат нам придётся помочь ей говорить, раз она добровольно не хочет, — с этими словами Брат Грэгори взял из дальнего угла комнаты два металлических прута, и спокойно пошел к разгоревшейся печи. — Мы верили, что можно будет обойтись без этих мер, — спокойно продолжил он, опустив прутья одним концом в печь, — однако, даже мы можем заблуждаться в чём то.

Ведьма бросила на него взгляд, который был полон уже не ненависти, а безвыходности. Опустив прутья в печь, Грэгори так же спокойно прошел к своему столу, и сел за него.

— Как прутья будут готовы, можешь продолжить допрос брат, — сказал он Дэйлору, — я думаю, тогда кое у кого появится охота поговорить.

Дэйлор медленно прошел к печи, деловито проверяя, достаточно ли накалились те самые прутья. Ведьма посмотрела на него, и парень сделал вид, что не замечает её взгляда.

— Меня… зовут… Криста, — выдавила она из себя через силу, — Криста Олвейн.

Дэйлор и Грэгори молчали. Каждый из них как будто занимался своим собственным делом, позабыв на время о прикованной девушке. И всё это, конечно же, была игра, очередная игра на допросе. Пусть она покажет свой страх, пусть страх сожрёт её и тогда она заговорит, и так заговорит, что остановить её будет уже не просто. Дэйлор почувствовал, как дыхание её начинает учащаться. Это девушка, обвиняемая, кем бы она ни назвалась, она была напугана, но ещё не была на грани, когда от помутнения на страхе начинаешь выкладывать всё, что знаешь. Где то в глубине души, у неё ещё теплилась надежда, что эти двое не дойдут до крайности, и что всё это лишь игра перед ней. Ведь он, Дэйлор, ещё мальчишка, как она сказала. У него рука не поднимется пытать её.

«Не виновных не существует, есть лишь разные степени вины»

Дэйлор не торопясь надел на руку специальную перчатку, и взял металлический прут из печи. С этим раскалённым предметом он повернулся к девушке, и взглянул на неё. Криста (или Мэйла, или кто она там есть на самом деле), уставилась на него, с открытым ртом. Она что-то хотела произнести, но вот это «что-то» сейчас застряла в горле, и никак не желало выходить наружу. Тем временем, не произнося ни слова, парень подошел к допрашиваемой, и провёл раскалённым прутом над телом, словно выбирая в какое место бы лучше ткнуть. Девушка дёрнулась и издала вопль, который тут же попыталась подавить.

— Что вам нужно? Я ответила на ваш вопрос! Что вам нужно от меня? — на этот раз голос её надорвался, как могло показать, от отчаяния.

— Кто ты, откуда ты? Твоя семья, где проживала последнее время, и что успела натворить? — Дэйлор был на вид абсолютно спокоен.

— Эйра! Я же сказала! — девушка забилась, то ли от страха, то ли от злости, то ли от беспомощности своей, — Эйра Олвейн! Родом я из небольшой деревни на востоке с нелепым названием Горка. Да я необразованная простая селянка! Однако у меня там…

Дэйлор на некоторое время провалился в самого себя, и часть рассказа пропустил мимо ушей. Деревня Горка, он сам был родом оттуда, однако эту девушку там ни разу не видел. Он прожил там до своих четырнадцати лет, однако ни разу не видел её там, и более того ни разу не слышал её имени. А в маленькой деревне все знали друг друга.

— … и два младших брата и младшая маленькая сестрёнка остались там. Остались там одни! — по щекам девушки потекли слёзы. — Один из братьев болен, а на лекарство и на лекарей нужно много денег, и где я, простая селянка могу найти, по-вашему, такие деньги?! Просто посуда мойщице так не платят! Или что предлагаете идти и отдавать себя за гроши этим жирным тварям, которые будут над тобой по ночам глумиться?! Всё что я делала… делала, что бы спасти своих младших братьев, и маленькую сестрёнку, и пусть уж лучше это будет так, чем унижаться перед жирными боровами! — она перешла на крик, и слёзы теперь текли рекой, мешаясь с грязью, по её лицу.

Девушка запрокинула голову и завыла, точно волчица. Однако брат Грэгори сейчас смотрел не на неё. Взгляд инквизитора был направлен на своего послушника, который невольно отступил на один шаг. Перед глазами невольно всплыла та самая ночь, когда произошел «инцидент» у часовни, который круто повернул его жизнь, превратив из обычного сельского мальчишки в… во что?

— Моя семья, мои братья, сестрёнка…они погибнут без меня, вы не понимаете этого! — девушка перешла на мольбу.

Нет, что-то тут было не так. История всё эта, весь этот допрос, что-то пошло не так. Дэйлор не мог сейчас этого объяснить, но знал одно наверняка. Этой девушки в Горке он не помнил это точно. И именно сейчас она взглянула на парня, и взгляд девушки странно прояснился.

— Постой. Я…я знаю тебя, — выдавила она из себя. — Я где-то тебя уже видела.

В комнате воцарилась тишина. Брат Грэгори замер в углу и сейчас внимательно смотрел на своего послушника, а Дэйлор не мог оторвать глаз от девушки. Именно сейчас ему в ней как будто что-то показалось знакомым. Знакомым издалека, какие-то отдельные черты лица. Как будто они сами начали меняться, повинуясь воображению парня. Тем временем девушка так же внимательно изучала его, хотя со стороны брат Грэгори видел, как два их взгляда впились друг в друга, и ни Дэйлор, ни пленённая даже не моргали, будто пытаясь пропустить нечто важное.

— Да, точно, — проговорила она, не отрывая взгляда. — Ты тот парень из деревни. Из Горки, тот парень… который…

Речь её оборвалась, однако сам Дэйлор мысленно закончил её предложение:

«Который спас упавшую девочку»

Все воспоминания вновь поплыли перед глазами отдельными картинками. Это можно был сравнить с картинами, которые быстро менялись перед его взглядом. Картины эти представляли самые яркие зарисовки из его той, прошлой жизни, с которой он распрощался пять лет назад. Какой-то особо хитрый художник зарисовал эти кадры из его памяти, и сейчас подсовывал одну за другой. Всё, что окружало парня, перестало на время существовать, всё пространство вокруг сузилось до небольшого круга, в котором стоял именно он, а где то вдалеке была та самая дыба с прикованной на ней девушкой. Пальцы его неосознанно разжались, и раскалённый прут упал, бесшумно пропав где-то под ногами.

Они смотрели друг на друга, и всё больше странное чувство овладевало Дэйлором. Чувство, что он уже где-то её видел. И она когда то занимала в его воспоминаниях не последнее место. Та, которую он сейчас собирался допрашивать. Она не звала к себе, не умоляла о прощение, или о том, чтобы её отпустили, она просто молча лежала, и смотрела. Возможно так же вспоминала, где же она могла, видеть его, или нет, уже вспомнила, и сейчас просто непонимающе смотрела на своего бывшего соседа. И он должен был вспомнить её, однако для этого нужно было подойти поближе, что бы лучше рассмотреть её лицо.

«Нужно рассмотреть. Нужно вспомнить»

Парень сделал несколько шагов ближе. Девушка на дыбе стала ближе. Однако этого было не достаточно. Где-то в памяти раздался звонкий смех совсем маленькой девочки.

«Нет. Этого не может быть!»

Память упорно подсовывала картинки из прошлого. Из того прошлого, где он был обычным деревенским мальчишкой, сыном Энгэра Далириона — бывшего дружинника. То о чём уже совершенно не думал последний год. А ведь не видел все эти пять лет никого из своей семьи. Даже не то, что не видел, он совершенно ничего не слышал о них. Живы ли они, здоровы ли?

Парень сделал ещё несколько шагов.

— Да, я узнала тебе. Ты тот самый парень из деревни… — вновь тем же тоном произнесла девушка, — Ты сын Энгэра Далириона. Да, точно! Я хорошо помню твоих родителей, и твою младшую сестру. А ты меня помнишь Дэйлор?

Лицо, это лицо было ему знакомо, но поймать его в своей памяти парень не мог. Теперь он точно знал, что девушка ему знакома, и что он где-то видел её в деревни. Сделав ещё шаг, он оказался на расстоянии вытянутой руки от девушки, и только теперь память выдала очередную картинку. Картинку, на которой он был запечатлён вместе с ней. И от этого внутри стало как то совсем тепло, а улыбка так и норовила нарисоваться на лице. Он узнал её, и в первую секунду был готов броситься в объятья, как обычно это делают старые друзья, которые не виделись довольно долго, вот только место для этого было не подходящие. Однако желание дотронуться до неё пересилило парня, и он прикоснулся к её руке. Сейчас не существовало никаких инквизиторов, никаких допросов, никаких темниц, вообще ничего. От прикосновения девушка вздрогнула, и парень увидел, как по её щекам текут слёзы.

— Ты помнишь меня, — почти прошептала она.

Да, он помнил её. Он просто не мог забыть ту, кого спас от смерти в тот раковой вечер. Вивьен он помнил всегда, и никогда не мог о ней забыть, пусть и не видел её уже несколько лет. Пусть даже не видел её всё это время, и пусть даже с тех пор больше её не увидит. Но он будет помнить её.

— Да, я помню, — ответил он. — Я не могу такое забыть. И я буду всегда её помнить. Её…но не тебя!

Глаза девушки на мгновение округлились, и наполнились отчаяние. Слёзы вновь потекли по щекам.

— Я…

— Она на два года младше меня, ведьма!

Раскалённый прут оказался в руке сам по себе, будто парень его и не ронял. Девушка изогнулась, и зашипела, словно кошка. Взгляд её тут же поменялся с полного отчаяния, в полную ненависть. Дэйлор не успел и глазом моргнуть, как её правая рука освободилась, и молнией рванула, хватая руку Дэйлора, которая держала тот самый прут. Парень долго не думая разжал кулак, и перехватил прут другой рукой. Взгляд девушки метнулся к другой руке. Однако ничего сделать уже не смог. Вторая её рука ещё не была освобождена. Ведьма не успела протянуть достаточно времени, что бы полностью освободиться. Без сильного замаха, Дэйлор ударил металлическим прутом, по освобождённой руке девушки, и та вскрикнула от боли, но вторую руку парня не отпустила, а лишь сильней рванула свою вторую руку. Как оказалось, она почти освободила её. Только сейчас Дэйлор почувствовал, как ладонь пронзает ужасная боль, от раскалённого железа, и он выронил прут, который упал на тело ведьмы. Прут задел кожу девушки на другой руке, и та закричала, выгибая тело, пытаясь сбросить несостоявшееся орудие пытки с себя на пол.

Превозмогая боль, Дэйлор успел ухватить обожжённой рукой за другой конец прута, и ударить по запястью руки, которой она держала его вторую руку. Ведьма вновь закричала, и на этот раз разжала пальцы, отпустив его вторую руку, однако в это же время её вторая рука освободилась, и девушка без взмаха ударила парня в челюсть. Не ожидая этого, Дэйлор не смог увернуться от удара, и чуть не повалился на пол. Он смог устоять, лишь пошатнувшись в сторону. Ведьма рассчитывала, что собьёт его с ног, и этого хватит, чтобы успеть освободить ноги. Поэтому, когда она попыталась это сделать, то получила удар прутом в область живота. От боли её скрючило, и ведьма вновь свалилась на дыбу. Шипя от боли, он ударила наотмашь здоровой рукой, пытаясь расцарапать лицо парня. Однако на этот раз её это не удалось, и её пальцы лишь зацепили одежду Дэйлора. Раздался треск ткани, и в руке девушки остались несколько лоскутов. Больше не размышляя, он придавил, красным по-прежнему, концом прута её к дыбе, уперев его в плечо. Раздалось шипение кожи, заглушенной криком боли и отчаяния девушки. Она забилась на дыбе, однако Дэйлор не отпускал прут от её тела до тех пор, пока ведьма не потеряла сознания от боли.

Когда её руки повисли, а крик оборвался, инквизитор убрал его. Только теперь сознание его вновь нарисовало очертания комнаты, где он и брат Грэгори начинали свой допрос. Однако последнего сейчас не было на том месте, где его последний раз видел Дэйлор. Чья-то ладонь легла ему на плечо, и голос его наставника за спиной произнёс:

— Молодец брат, ты справился.

2.

Дэйлор потёр свою перевязанную ладонь. Ожог очень быстро заживал, а благодаря лечебным мазям, шрам был почти не виден. Он прошел это последнее испытание, и теперь Дэйлор стал полноценным инквизитором, путь ещё молодым, и не совсем опытным, однако инквизитором. Формально он встал на одну ступеньку со своим наставником братом Грэгори, однако всё так же предпочитал считать его своим учителем, и следовать всем советам.

— Очень хорошо, — холодным голосом произнёс брат Картос, просматривая глазами подробный доклад о допросе ведьмы, составленный самим Дэйлором, пусть и под наблюдением, тогда ещё, своего наставника.

Молодой инквизитор со своим бывшим учителем находились в зале суда местного инквизиториума. Кроме них тут ещё находился и брат Картос, и ещё два человека.

Формально в инквизиции все считались братьями, и не было другого обращения к другому инквизитору, кроме «брата», однако определённая иерархия тут всё же существовала. Были ученики, к которым ещё недавно причислялся сам Дэйлор, были, так называемые, дознаватели, работа которых в основном состояла из постоянных допросов схваченных еретиков. Кроме этого были «мечи». Так называли инквизиторов, работа которых состояла из непосредственного расследований на местах, и предоставления дознавателям подозреваемых. Были здесь так же «хроники», те, кто занимался непосредственно бумагами, и редко участвовал в дознаниях или расследовании дел. Они в основном следили за местными архивами, содержали их в надлежащем виде. Таких тут было меньше всего. Все они, за исключением учеников, формально состояли на одной ступени иерархии, и все назывались инквизиторами. Однако были тут и те, кто был на ступень выше. Таких было трое: лорд инквизитор, который занимался «мечами», высший судья, который занимался дознавателями и всем, что связанно с вынесением приговоров, и третий, «ксенос», в подчинении у которого были хроники. Не смотря на то, что хроники были самые малочисленные, считалось, что ксеносы негласные руководители инквизиториумов в городах. Однако никакого подтверждения внешне этот слух нигде не находил. Считалось, что эти три человека находятся на равной ступени.

Сейчас все эти три человека стояли перед Дэйлором и братом Грэгори. Суд над ведьмой закончился совсем недавно. Она была приговорена к сожжению на костре, за все те преступления, что совершила. После суда ведьму увели, а двоих допрашиваемых попросили остаться для «выяснения ряда интересующих фактов».

Брат Картос передал подробный отчёт стоящему справа человеку.

— Что вы на это скажите брат Эксиминер?

Картос был тем самым лордом инквизитором. Эксиминер же был верховным судьей. Справа от него стоял ещё один человек, казавшийся старше на вид, чем Эксиминер и Картос. Брат Харгос был ксеносом. Просматривая ещё раз бумаги, Эксиминер произнёс:

— Не смотря на то, что, по сути, испытание было пройдено, был сделан ряд грубейших нарушений, — он поднял глаза, — как со стороны брата Грэгори, так и со стороны брата Дэйлора.

После этого он вновь опустил глаза, читая документы.

— Позволить ведьме залезть к себе в голову. Открыть ей свои воспоминания, пропустить такой элементарный магический всплеск!

— Однако ведьма была поймана, — вставил своё слово Харгос.

— Слишком рискованно и не оправдано. Брат Грэгори должен был вмешаться.

— Согласен, — кивнул Картос.

— И он всё же остался в стороне, предпочитая наблюдать.

— Позвольте сказать братья, что я понимаю свою ошибку, и сделал её осознанно. Я верил в брата Дэйлора, и знал, на что он способен. Его неординарные способности…

— Могли достаться ведьме, и ты бы первым об этом пожалел, — перебил его Эксиминер.

Грэгори встал на одно колено, на что тут же отреагировал Картос:

— Встань! Ты, не провинившийся невежда, а мы не благородные господа, что бы падать пред нами на колено.

— Я признаю свою вину.

— В том, что произошло, есть отчасти и наша вина, вы не находите братья?

Эксиминер на этот вопрос промолчал, а Картос взглянул на Харгоса, и коротко кивнул.

— Мы недооценили ведьму, однако и брат Дэйлор справился с ней без посторонней помощи, — добавил он.

— Опасность было, но я соглашусь с тобой брат Харгос, — кивнул Эксиминер. — Но! В дознавателях брату Дэйлору делать нечего. Тот, кто допустил ошибку хоть раз, допустит её и второй раз. Боюсь, этот путь для него будет ошибочный.

— Поддерживаю твои слова брат Эксиминер, — вставил Картос.

— Среди хроников ему тоже делать нечего, — Харгос слегка кашлянул, и продолжил, — Не смотря на пройденное обучение, сердце его горячо, и усидеть за бумагами ему будет сложно. Я думаю, мы все понимаем, что путь ему только к тебе брат Картос. Тело его молодо и крепко, а дух непоколебим.

Картос взял паузу, и внимательно осмотрел парня.

— Брат Грэгори, твоё наставничество закончилось, отныне ты можешь возвращаться к своим прошлым обязанностям. О твой поступок при допросе будет рассмотрен в частном порядке. Брат Дэйлор поступает в распоряжением мечей, и отныне будет служить Единому именно там.

— Да будет так, — произнёс Эксиминер, подняв руку с раскрытой ладонью вверх, и опустив голову.

— Да будет так, — в такт ему повторил Харгос, подняв так же руку.

— Да будет так, — последним произнёс Картос, подняв и свою руку.