Druid — Druid — Повешенный

В то время в деревне у меня была подруга — Мария. Сколько себя помню, не встречал я более таких девушек: высокая, широкоплечая, бесстрашная. И вот, в очередной раз, когда перед тем, как разойтись по домам, мы наблюдали закат, она сказала:

— Сэм, а подари мне свой амулет? — Она усмехнулась и попыталась дотронуться до волчьего клыка, что висел у меня на шее.

— Еще чего! — Возмутился я — Это мне отец привез, когда еще был жив.

— Ладно, не хочешь просто так по дружбе, тогда предлагаю тебе спор!

— Спор? — Вот уж чего никогда не принимало мое сознание: чрезмерная самоуверенность, желание доказать, что ты лучше. Глупо.

— Да-да, именно. — Мария скрестила руки на груди — Ты ведь знаешь, что сегодня полнолуние? Давай сделаем так: я пойду в лес и продержусь там до самого восхода солнца. В таком случае, твой клык — мой.

— Но это же опасно и запрещено! А еще — Тихо промолвил я. — Этот талисман дорог мне как память. Я не могу тебе его отдать, никак.

— Знаешь, как хочешь! Ты просто боишься поражения. Отлично, можешь пойти поиграть в куклы со своей младшей сестрой, под стать тебе будет.

— Ну, сама ведь напросилась! — Внутри меня что-то наполнилось гневом. Вероятно, Мария именно этого и ждала. Мне казалось, что выдержать полнолуние в мертвом лесу — невозможно — Что ж, валяй. Иди в лес и сиди там до утра, выдержишь — амулет твой.

— Отлично. Тогда идем со мной до окраины. Там ты будешь ждать меня до утра, а я пойду в самую чащу. — Затем, усмехнувшись, она добавила. — Мне всегда нравился этот клык.

Я смутно помню, как мы добрались до леса. Несмотря на то, что было полнолуние, мрак окутал все вокруг. Слишком облачно. Мария постоянно спотыкалась: видимо, ее уверенность по мере приближения к лесу становилась все меньше.

— Слушай, все, я понял — ты очень смелая, но давай все же пойдем домой. Это правда, плохая идея — Я в последний раз решил попробовать вернуть ее к здравому смыслу.

— Хватит трястись, словно пес. Мы поспорили, значит, надо действовать до конца! — Мария резко остановилась и дрожью в голосе вымолвила — Пришли.

Вот он — мертвый лес во всей своей красе. Темный, безжизненный, окутанный туманной дымкой. От него словно веяло неким холодом, загробным холодом. Создавалось впечатление, будто деревья, шелестя листвой, тихо шептали нам: "уходите отсюда".

Неожиданно Мария умоляюще посмотрела на меня, затем, опустив голову, пошла дальше по тропе.

— Жди меня здесь. Помни, я вернусь, и твой клык станет моим. — Она довольно быстро скрылась во мраке. Сначала было слышно, как трещат ветки, на которые девушка наступала, но через несколько минут около леса снова воцарилась тишина. На кой дьявол ей сдался амулет, чтобы так рисковать ради него жизнью? До сих не могу найти ответ на этот вопрос.

Не думал, что когда-нибудь мне пришлось бы идти в этот лес, но оставлять Марию одну не позволяла совесть. Я, прячась за деревьями, тихо последовал за ней и на удивление быстро догнал ее.

— Все хорошо, ничего страшного. — Как в бреду шептала она, обнимая себя за плечи. Так незаметно мы забрели в самую чащу леса. На небе показалась луна, но ее тусклый свет словно растворялся в некой черной дыре. Девушка остановилась и громко выдохнула. Идти дальше не имело смысла, достаточно было просто дождаться утра здесь. Она хотела было сесть на валун у тропы, но внезапно где-то вдалеке протрубили в охотничий рог, послышалось приближающееся цоканье копыт и собачий лай. Сначала я подумал, что это наши родители спохватились — деревней отправились искать нас. Однако эти мысли быстро прошли: сельские жители никогда бы не сунулись в лес при полнолунии. Отмахались бы, мол, молодость, шляются где-нибудь по холмам. И это жуткое ощущение смертельной опасности. Мария не растерялась и быстро спряталась за ближайшее дерево. Буквально через несколько секунду, откуда не возьмись из темноты, на тропе показалась свора собак вместе с несколькими всадниками, судя по всему, охотниками. Ничего ужаснее я в жизни не видел: казалось, будто их глаза полыхали пламенем, лиц из-за черных плащей и повсеместного мрака невозможно было четко разглядеть, а уж определить породу псов вообще не предоставлялось возможным. К радости, они пронеслись мимо нас с Марией. По крайней мере, нам так показалось. Внезапно один из всадников остановился и направил коня прямо к тому дереву, за которым пряталась Мария. Он чувствовал ее, безусловно. Живая душа в мертвом царстве. Разве мог вестник Тьмы упустить такой шанс заполучить эту душу себе? Тут произошло то, чего я, честно сказать, никак не ожидал: моя подруга, вместо того, чтобы тихо сидеть в укрытии, с оглушительным ревом кинулась прочь с тропы. Ветки хлестали ее лицо, оставляя на нем царапины, раздирали подол ее платья, словно костлявые руки из под земли хотели утащить девушку к себе. У меня тогда тоже сдали нервы: я рванул прямо за Марией, а потом потерял ее из виду. Цоканье копыт, собачий лай, пронзительный крик Марии — в голове все смешалось воедино. Не помню как, но мы оказались на опушке леса, погоня, судя по всему, отстала. У девушки была истерика. Она громко всхлипывала, но, трясясь, все еще продолжала идти. В самой середине опушки, на небольшом пригорке, стояло огромное дерево — ива. Что характерно для ноября, с нее уже практически слетели все листья. Я тихо шел прямо за Марией. Она была очень напугана и попросту не замечала моего присутствия. Прежде, чем рассказать, что случилось дальше, скажу — увиденная картина навсегда останется в моей памяти. Каждый раз, смотря на лес сегодня, она всплывает у меня в голове: повешенный на ветке ивы изуродованный труп в одном сапоге, который слегка покачивал ветер. Его глаза и некоторые другие части лица выклевали вороны, а тело начало разлагаться. Увидев это Мария сначала вскрикнула, а потом резко зажала рот ладонью — ее тошнило. В эту секунду мертвец резко дернулся, издав животный рык.

— Зачем ты пришла в наше царство, живая? — Голос повешенного напоминал скрежет металлической двери, он был тихий, но в то же время даже я, стоя на расстоянии от ивы, прекрасно слышал каждое слово.

— Я… Я… Не знаю. Хочу домой. Простите, умоляю. — Мария едва ли могла вымолвить что-то вразумительное. Она бездумно вцепилась в распятие на груди и глядела на мертвеца.

— Теперь это твой дом. Тебе не уйти отсюда, Охота идет по твоим следам. Тело будет гнить в земле, а душа гореть в аду. — Повешенный попытался засмеяться, но это больше напоминало шелест листвы, нежели смех. — Но я могу заключить с тобой сделку, о дитя. Возьми нож, что лежит у меня под ногами и разрежь петлю на шее. Им мой сын заколол меня во сне, а потом повесил тут. Освободи же мою душу, тогда клянусь вывести тебя из леса, скрыть от Охоты. Разрежь! — Последнее слово он выкрикнул так, словно все демоны ада разом заверещали. Мария тряслась и вот-вот готова была упасть в обморок, но, не видя другого выхода, медленно подошла к мертвецу и подняла нож, про который он говорил. Затем, забравшись на ветку, она попыталась разрезать веревку, что вышло далеко не с первого раза. Тело с грохотом рухнуло на землю. Так несколько минут мертвец лежал абсолютно неподвижно, но внезапно с ревом вскочил, глядя прямо на девушку, что от испуга тоже свалилась с древа. Повешенный медленно…

— Хватит уже! Сэмми, что за бредовые страшилки? Старик МакАлен с соседней улицы рассказывал мне в детстве сказки поинтереснее, хотя он был глухонемой. — В таверне раздался дружный смех. — В городе никто твоим деревенским байкам не верит. Знаешь, сейчас я отправлюсь в Белфаст торговать и даже проеду через этот твой лес. Потом вернусь — все вместе посмеемся. Повешенный, ну надо же так выдумать. — Грузный мужчина с кряхтением вылез из-за стола и покинул заведения что-то недовольно ворча себе под нос.

                           *             *                 *

— Святая дева Мария! — Торговец тяжело дышал. Перед ним стояла та самая ива. — Но Сэм обманщик, это не то дерево. Он рассказывал об одном повешенном, а тут их два! Два мертвеца!— Он как мог пытался успокоить себя.

— Нет, не совсем два. — Вдруг из-за спины мужчины послышался знакомый голос. — Вообще-то их трое.

— Сэм? — Торговец обернулся, но последнее, что он увидел, было то, как некто замахивается лопатой над его головой. Больше Чарльза Беллса, который уехал торговать в Белфаст, никто не видел. В принципе, как и Самуила Холла. А в лесу, по мнению деревенских жителей, так и продолжают случаться необъяснимые вещи. Но ведь порой самые мистические происшествия носят вполне обыденный характер.