Druid — Охота

— Нет.

— Ты и без того собственноручно убила его сыновей, младшему из которых не было и трех зим от роду. Теперь хочешь сжечь селение и перебить всех жителей? Они же не виноваты.

— Ярл Гуннар оскорбил меня. Он посмел усомниться в том, что я достойна стоять во главе своего племени. Его будет ждать кровавый орел*.Остальных обещаю не мучить,— у Рори всегда был пугающий взгляд. При свете костра же Баргу казалось, что на него смотрит вовсе не женщина, а какое-то существо, представляющее собой промежуточное состояние между хищным зверем и человеком. Он прекрасно понимал: она намного слабее, и в случае чего ему не составит труда свернуть ей шею. Однако, несмотря на этот факт, Барг все равно опасался Рори.

Прошел почти год с тех пор, как очередная битва унесла жизнь ее отца — ярла Видара. Вместе с ним пал и брат Рори — Ёфур. Она тоже была на поле боя, нарушая своим присутствием все заветы. Нет, дочь ярла не преуспевала в ратном деле. По крайней мере, ей было тяжело тягаться с теми, кто на несколько голов выше и, безусловно, сильнее.

А что было делать Видару, после того, как его жена умерла при родах? Он повсюду таскал своих детей с собой, со временем даже перестав различать, кто у него сын, а кто не совсем.

В той битве Барг не будил в себе зверя, а стоял под стать другим — в кольчуге да при светлом разуме. Не было ни возможности, ни сил, ни желания — враги явились, словно из ниоткуда. Все произошло слишком быстро.

Берсерк был поражен тем, что Рори удалось выжить, учитывая полученные ранения. Тогда уже он заметил в ней нечто явно ненормальное для женщины: ту жестокость, с которой она уродовала тела павших врагов, выдирала кишки у недобитых и измазывалась их кровью. Так продолжалось до тез пор, пока Рори не рухнула без чувств.

После сожжения ее павшей родни, женщина сама провозгласила себя новым ярлом. За такое могли серьезно наказать, но внезапно свою поддержку ей стали выражать некоторые знатные мужи, среди которых был Барг.

— Сам-то. Помнишь, как убил женщину? Не сдержался — слабое оправдание. Если бы не я, то висело бы твое тело где-нибудь на дереве, — Рори самодовольно усмехнулась.

— Виноват, да. Я был пьян, а она все лезла под руку, — Барг поморщился. В его воспоминаниях опять всплыла картина, как однажды утром он просыпается, а рядом, раскинув руки, лежала девица без головы, которую, кстати, так и не нашли. Поговаривают, съели свиньи, — Но, Рори, после того, как ты объявила себя правителем, мы все время воюем. Или обещаем пойти войной. Хватит крови уже, так и потонуть можно. Разве тебе самой не надоели вечные сражения?

— Что? Как они могут надоесть? — Рори встрепенулась и с искренним удивлением посмотрела на Барга. Тот предпочел не смотреть ей в глаза, — Это же такое удивительное чувство: ты выискиваешь жертву, следишь за ней, боясь моргнуть, дабы ничего не упустить. Потом тычешь ей острием в мягкий живот, смотришь на то, как она реагирует. Затем выжидаешь момента и бьешь как можно сильнее. Вот, твой враг, поверженный, такой беззащитный, лежит перед тобой. И только ты властен над ним. Поверь, никакая охота не доставляет столько удовольствия.

Рори как-то странно улыбалась. Баргу стало совсем не по себе, и он быстрым шагом направился к выходу из дома.

-Не бойся, друг, что бы я там ни говорила, тебя я не трону, — она, словно почуяла тревогу, зародившуюся в душе воина. Хотя, они оба прекрасно понимали: едва ли Рори сможет сделать что-либо берсерку, пережившему не одну битву.

— Я знаю.

— Выдвигаемся завтра на рассвете. Кстати, что там с моим оружием?

— Твой топор будет готов завтра, Рори. Я его принесу, — как-то удрученно ответил Барг перед тем, как покинуть помещение.

Рори лишь устало улыбнулась..

_____________________________________________________________________

* Красный орел — легендарная казнь времён викингов, состоявшая якобы в том, что на спине осуждённого рассекали рёбра, разводили их в стороны наподобие крыльев и вытаскивали наружу лёгкие.