Евлампия — по разные стороны

мы все продолжаем жить

экспромтом.

то ли стрелы точить

я не умею, меня не мало,

что растворяюсь в стакане

с волнами у... а скалы...

оскалы — грани.

устала.

там, в закоулках тихой галактики

топливо есть.

знают лунатики,

топливо — месть.

и погода хорошая

кофе пить, точить

стрелы на прошлое.

это — убить

и пить,

что б были силы на утро

голосом тундры

хандрить.

о-сень.

кто-то во мне постоянно включает белый шум-

новости мира, глобальное мужество слова!

я потому у себя ни чего не прошу,

что ни тогда, ни потом — ничего такого.

я потому не хожу по квартире ночью,

что как пойдешь не туда, так идти обратно.

мне бы хотелось, что б сон приходил по кусочкам

или хотя бы заочно, подобно пятнам.

но по утрам от него на соленое тянет,

хочется даже попеть, но мотив испорчен.

то ли дождем со всей дури на нем барабанит,

то ли застрял и смываться никак не хочет.

и по утрам я транслирую новости мира,

раз уж не петь ни вязать свитера не нужно...

значит не нужно вязать, и в конце эфира

я превращаюсь в бездонную мутную лужу.

вновь замерзаю и трескаюсь под ногами

значит была не любовь, а обычный прохожий,

сладкое кофе в постель, говоря между нами,

кучка никчемных мурашек на липкой коже.

вот и теперь, опираясь на столб упрямства,

в жалких попытках глоголить спокойным басом,

белый транслирую шум по утрам раз за разом,

не в состояньи покончить с собой и рабством.

по разные стороны от горизонта

мы продолжаем жить

я слишком близко к окнам,

там,

где их дыханьем разбить