DonSergio — Садик

Для меня началось все в понедельник. Я, после того, как комбинат разогнали, устроился в детский сад работать, ну там лампочку поменять, розетку починить, типа электрика, короче.

Пришел я, значит, с утра на работу, а в саду почти и нет никого. Воспитателей вообще не было, нянечка одна и повариха на кухне. И не дозвониться ни до кого. В конце концов дозвонились до завуча, а она и сама на больничный выходить собралась. Сказала только, чтобы детей больше не брали. Мы объявление на дверь повесили, типа, мол, в садике карантин, да только тех, что раньше привели, на улицу ведь не выгонишь.

Ну, собрали мы всех детей в одной группе, покормили... — Тут Юра замолчал, а потом, видимо, собравшись с силами, продолжил: — Вот после завтрака все и началось. Завучу совсем плохо стало, она в группе, прямо в спальне, прилегла на кровать детскую, ну и померла на ней. Нянечка детей в туалет отвела, а мы с поварихой завуча в медицинский кабинет потащили. До коридора только и успели донести.

Повезло мне, что я за ноги нес. Из раздевалки только вышли, она глаза как откроет и поварихе в руку зубами. Мы от неожиданности ее на пол бросили, а сами отошли и смотрим, что дальше будет. Завуч на ноги встала и опять к поварихе, на повалила ее и как давай зубами драть, да так, по настоящему. И не просто кусала, но и будто ела то, что оторвать смогла. Может она и раньше повариху не любила, не знаю, но вот только досталось той крепко. Пытался я, конечно, разнять их, да только толку никакого.

Покусала завуч повариху крепко, кровью весь пол залило, а как закончила, на меня решила переключиться. С пола поднялась, значит, стоит такая, вся в крови, глаза бешенные. Ну, думаю, фигушки, я с психами не воюю и обратно в раздевалку. Еле успел заскочить. Дверь на щеколду закрыл и в ручку швабру засунул, на всякий случай.

Можешь, конечно, подумать, что я повариху одну там на верную гибель бросил, да только не видел ты ее. Не может человек без горла живым быть, ну, по крайней мере, тогда я так думал.

Тут Юра прервал рассказ и, оглядевшись вокруг, сказал:

— Ну что, отъехали вроде нормально, давай с люком разберемся.

Серега остановил машину и они с Юрой, убедившись, что вблизи нет зомби, перебрались в кунг. На потолке действительно был люк, который после снятия каких-то запчастей стал полностью открываться. Все манипуляции проводил Юра, попутно продолжая рассказывать Сереге их историю.

— В группу зашел, а там новая беда. Пока мы с завучем возились, в туалете трое ребятишек померли. Их и было то всего семеро. Ну, я детишек в спальню перенес, на кровати положил, а сам в группу. Стол воспитательский к двери подтащил и подпер. Нянечка на меня смотрит, а я ей глаза большие делаю, на детей и на туалет показываю, да поздно все. Дверь из спальни в группу со стеклом была, они сами все и увидели. Испугались, конечно, крепко сначала, но мы дверь скатертью завесили, так вроде успокоились потом.

Сидим, короче, в группе, с мыслями собираемся. Из коридора завуч в дверь ломится, из спальни — детишки мертвые. Страшно. Что делать — не знаем.

Тут Сидоровна, ну нянечка, и говорит:

— Надо, Юра, наверх перебраться, в старшую группу. — Тихо так говорит, что бы дети не услышали, а сама глазами в окно косит.

Я в окно посмотрел, да так и обмер. Ворота то в садик не закрыл никто, вот и забрели внутрь, кому не следует. Дети их тоже заметили. Думали, хуже будет, но детишки как то спокойно отнеслись к тварям этим. Издали они не такие страшные вроде. Мне кажется, они и не поняли совсем, что те мертвые, а возможно и не знали, что такое мертвые. Как смогли, объяснили им, что люди за окном сильно болеют и подходить к ним совсем нельзя. Мы даже сначала и не знали, как и называть то их, но ведь не тапком сделанные, телевизор иногда смотрели.

Продолжение истории Серега услышал чуть позже. Закончив манипуляции с люком и внимательно оглядев окрестности, они вдвоем быстро, можно сказать, даже очень быстро, перебрались в кабину. Зомби, которые совсем недавно были еще так далеко, успели довольно близко подобраться к машине и теперь окружали ее, надеясь каким-то образом добраться до находящихся внутри людей. Серега уже хотел завести двигатель, однако Юра сказал:

— Погоди чуток, пускай побольше соберется, — и продолжил свой рассказ:

Ну вот, значит, сидим мы, боимся, а делать то надо что ни будь. Вдруг слышим, по улице шум какой-то приближается. Мы к окнам и видим — автобус в ворота заехал и остановился. Водила внутри сидит, оглядывает все вокруг. Мы ему махать и стали в окне. Он поближе подъехал и руками так показывает — окна, мол, откройте. Ну, мы окна открыли, он к нам и перебрался. Тварей этих тогда еще немного в садике было. Оказалось, папа это Верин, Василий. Ему на работу рано надо, вот он и успел ее в сад отдать. Ну и обрадовался же он, когда ее живой увидел. Говорит и не надеялся уже. Жены у него не было, родами померла, вот они с дочкой вдвоем и жили.

Он нам и рассказал, что в городе творится. Посидели мы все, подумали, и решили, что надо в садике оставаться. А что? Еды на кухне должно быть много, крупы, правда, все в основном, но и других продуктов полно. Вода в баках на плите набранная для обеда стоит, да бойлеры в группах и на кухне были. Ну, тогда мы так думали. Осталось только решить, что с мертвыми делать.

Василий как детишек мертвых в спальне увидел, так в лице переменился весь, аж почернел. Мы дверь то скатертью завесили, он их сразу и не заметил. Они стоят, губы синие, слюна изо рта капает, ручками своими маленькими о стекло стучат. Слезы сами на глаза лезут. И что обидно то — сделать ничего не можешь, только кричать от бессилия остается. Опустил он скатерть обратно, а у самого ногти в ладони впились так, что кровь пошла.

— Кто, — говорит, — еще есть?

Ну, мы ему про завуча и рассказали. Василий, сразу же, чуть не голыми руками, ее кончать собрался. Решил, видимо, что она детишек заразила. Еле остановили его. Он-то тварей вблизи не видел, все издали, а я, какой-никакой, опыт имел все таки..

Решили вдвоем ее валить. Детей с Сидоровной в туалет отправили, а сами в раздевалку. Плана у нас особого не было, все на голом энтузиазме. Вася дверь толкнул наружу, а сам отскочил подальше. Завуч как его увидела, так и кинулась, не о чем другом думать и не могла. Только в раздевалку сунулась, я ей скатерть на голову и накинул. Закрутилась вся, куда бежать не видит. Ну, тут мы с Васей и принялись ее обрабатывать, да только не рассчитали немного. Оказалось, ножкой от стула голову не больно и пробьешь. Но вошли мы в раж крепко, это и помогло, наверное. Остановились только тогда, когда под скатертью уже чавкать стало.

Да... Повезло нам в тот день. Крепко повезло. И не в том, что завуча забили, а в том, что она у поварихи глаза выела.

Мы, когда их тела в соседнюю группу перетащили, решили весь садик обойти. Не знаю, что нашло на нас, но теперь я, с ножкой от стула против зомби не пошел бы. Ну как говорил, везло нам в тот день. Не встретили мы никого, ни живого, ни мертвого.

Вот так и просидели в садике три недели. Сначала все надеялись, что спасут нас, детей успокаивали. А потом, кажись, и дети поняли, что не придет никто. Тварей в садике собралось видимо-невидимо, а еще больше вокруг. Они ведь глупые, мозги то прогнили совсем. Уперлись в забор и стоят, обойти не могут. Пальцы в сетку просунут, а сетка мелкая, как раз под размер. Их как толкнет кто посильнее, так пальцы в заборе и остаются. Смешно даже было. Сначала.

Сидим мы, короче, в садике, что делать не знаем. С едой-то промашка вышла. Понедельник ведь был. Не успели ее привезти с утра, как вся канитель эта закрутилась. Одно хорошо было — воды вволю. Та, что в баках, да в бойлерах была — на кухню, а для мытья всякого — на крыше тазиков, ведер да горшков детских понаставили. Какая ни есть, а емкость. Дожди-то у нас осенью, почитай, почти каждый день идут, а эта осень и вовсе дождливая выдалась. Ну вот, как я и говорю, водички вволю, да одной водичкой сыт не будешь. Пайки урезали до минимума, да детям только не объяснишь маленьким, что так надо, они есть хотят.

Надо было что-то делать. Посидели, подумали и решили, что из садика, да и вообще, из города, надо было уезжать. Только куда — непонятно. Мы ведь не знали, до каких мест эта зараза добралась. Твердо знали лишь одно: действовать надо было тотчас. Октябрь-то заканчивался, а в ноябре, сам знаешь, какая погода бывает. Снега за ночь может столько намести, что хрен проедешь. А без оружия нормального из садика пешком носа не покажешь. Вот и выходило, что сваливать надо было как можно скорее.

А тут и государство о нас вспомнило. Нее, не продуктов, не оружия не подкинули, — усмехнулся Юра на удивленный взгляд Сереги, — листовки с вертолета сбросили. Мы, видишь, когда еще надеялись на помощь, на крыше садика краской написали * ДЕТИ*, *СПАСИТЕ*, ну и так далее. Вот он над нами и завис. Мы как услышали, на крышу бросились, детей вверх поднимаем, что бы хоть их забрали, а он в ответ листовки. Вот так вот.