santehlit — Луч света в темном царстве

/Н. Резник/

Пригласила Демина в свой кабинет — Мозжерина, Михайленко и меня. Тема такая — коммунист Клипа Сергей Борисович, он же главный архитектор района, он же секретарь первичной партийной организации райисполкома, по выходным в ДК «Горняк» проводит дискотеки. Наша задача — установить: уплачивает ли упомянутый Клипа партийные взносы с этих поступлений.

Упс! Сбылись худшие опасения моего пребывания в райкоме. Я попал в западню синдрома Павлика Морозова: что дороже — родственные связи или дело партии? В данном случае вопрос стоит — дружба или партийная дисциплина? И это тоже было ловушкой. Я оказался загнанным в темный тесный угол самоуничижения и беспомощности, потому что не было возможности провести расследование (пусть тайно) и остаться другом (а мы водили дружбу с Клипой со времен футбольной секции в ДЮСШ).

Я не знал, как взять и объяснить самоотвод, не рассердив секретаря по идеологии. Но ковыряться за спиной приятеля в его белье не мог.

— Людмила Александровна, можно мне отказаться от участия в этой операции?

— Почему? — главный идеолог района вскинула на меня удивленный взгляд. — Я не ослышалась?

— Нет! — ответил я. — Мы с Клипой близкие друзья. А в таких случаях даже судью отводят на суде.

— Вот как! — обожгла меня Демина взглядом. — Судью можно, нас нельзя!

— Я не смогу быть объективным.

— Сможешь! — усмехнулась Людмила Александровна. — Причем еще и не такое — у тебя нет выбора.

Я набычился:

— Выбор есть всегда.

Вот он — печальный конец недолгой карьеры партработника.

Демина, кажется, поняла, что я в своем упорстве готов идти до самого конца и криво усмехнулась; но сказала ровным голосом:

— Знаете, пожалуй, соглашусь с вами.        

И махнула мне рукой на дверь.

Долго потом сидел за своим столом, раздумывая о случившемся, и меня понемногу охватывала все большая досада на собственную глупость, подставившую мою персону под начальство. Надо было промолчать, Клипу предупредить, и делать вид, что все ништяк.

Вошел Кожевников.

— Снова жжешь корабли свои? — поинтересовался он. — Старик, ты не нуждаешься в посторонней помощи, чтобы разрушить собственную карьеру.

Пал Иваныч смерил меня хитрым взглядом.

— Насколько понимаю, вы хотите сообщить мне нечто важное, — холодно так шефа осадил.

— Ага. В комиссии по Клипе ты не участвуешь. Но мог бы на рожон не лезть: сказал бы мне — я все уладил.

— Спасибо. Но таки скажи — что это, если не сведение счетов?

Пал Иваныч безукоризненно изобразил удивление:

— Кто с кем сводит счеты?

— Так уж важны для казны партийной копейки с дискотеки? Просто Клипа где-то и когда-то Деминой не угодил. И появилась вдруг возможность дать пинка. Так?

— Похоже. Но партийную дисциплину никто не отменял и производственную тоже. Тебе отдан был приказ — изволь исполнять.

— А ты бы смог повторить подвиг своего тезки отмороженного?

— Нет, старик. Я постарался бы переиграть своих врагов.

— Враги в райкоме партии?

— Они везде, где пересекаются интересы.

— А мои с твоими совпадают?

— Я поработал бы с тобой еще.

Мы пожали друг другу руки.

Потом я горько усмехнулся:

— Получать желаемое любыми средствами? При этом ломать судьбы людей, не зная горя. Пал Иваныч, как это вяжется с «облико морали»?

— А в этом вся интрига — жить, работая в дерьме, и не испачкаться.

— Но ведь с такой философией ты и себе оставляешь право на дерьмовые поступки.

— Конечно! — рассмеялся Пал Иваныч. — Но мне приятно поступать с дерьмом дерьмово!

Разговор был откровенным, но я забыл тогда спросить: как же мне с Клипою-то поступить — предупредить, что под него копают или не стоит? Потом подумал и решил: причем здесь Пал Иваныч? — это вопрос исключительно моей чести.

Итак, на весах — честь моя, мужчины, офицера, моряка, против партийной дисциплины, интересов райкома партии в лице секретаря идеологии, нравственного кодекса строителя коммунизма и прочей пропаганды; собственной карьеры, в конце концов. Быть или не быть? — Гамлет отдыхает.

Остаток рабочего дня пытался найти выход из сложившейся ситуации. И понял, что не существует ни одного приемлемого решения, при котором и волки были б сыты, и овцы целы. Надо выбирать: на чьей стороне играть — отсидеться молча не удастся, не уронив при этом своего достоинства.

Домой пришел без единой путной мысли в голове. За все время нашего знакомства Клипа ни разу не скомпрометировал себя в моих глазах — мне не в чем было его упрекнуть. В конце концов, он не сделал ничего плохого, став ди-джеем — семье приварок, молодежи развлечение. Кстати, таким, как Сергей Борисович, смело можно доверять дело воспитания подрастающего поколения — он плохому не научит. И еще не факт, что с музыкальных гонораров он уклоняется от партийных взносов.

Но дело вобщем-то не в Клипе — дело во мне. Если промолчу насчет проверки, смогу ли сохранить с ним приятельские отношения? Не факт, что инцидент в кабинете Деминой не стал уже достоянием гласности — таки было два свидетеля. Не факт, что Клипа не в курсе дела и не ждет от меня объяснений.

После ужина собрал спортивную сумку и двинул к стадиону.

Словно почувствовав, что я весь день только о нем и думаю, Сергей поджидал меня в воротах. Пожимая руку, взглянул ему в глаза, пытаясь разгадать — знает или нет?

— Слушай, Анатолий, анекдот. К пенсионеру-режиссеру во дворе народ обратился — давай, организуем самодеятельный коллектив, спектакли будем ставить. Организовались, поставили «Отелло» по Шекспиру, собрали зрителей. С душой играют — бабы плачут, девки слезы утирают. А он берет ее черными руками за белую шею и говорит: «Как же я без тебя жить буду?» Пьянчужка дворовый из рядов подсказывает: «А ты япи, пока живая». Скандал! Артисты со сцены убежали, зрители пьянчужке накостыляли. Участковый приходит к режиссеру: «Афишу видел, на премьеру не попал — дела. Как прошла?» «Да плохо», — отвечает режиссер, и рассказал. «Приду и помогу, — обещает участковый. — Вешай афишу». Снова собрались, снова играют — девки плачут, бабы слезы утирают. А он берет ее черными руками за белую шею и говорит: «Как же я без тебя жить буду?» Тут мент вскакивает и грозит зрителям «макаровым»: «Я вам пояпу!». Опять скандал!

Я похихикал. Знает или нет? Наверное, не знал — я взял и рассказал.

Клипа рукой махнул:

— Пусть копают — там все в порядке.

У меня гора с плеч. Не потому, что друг порядочным оказался вдруг, а я решил вопрос от Гамлета — быть! … на его стороне.

Новый период отношений с Сергей Борисычем можно было бы определить как взаимное подстраивание. Клипа оценил мое откровение, как самый дружественный шаг. А мне нужна была его поддержка в одном амбициозном плане — я хотел возродить футбольную команду Увелки до уровня областного первенства.

Однажды посвятил его в эту задумку и потребовал, чтобы он высказал свое мнение.

Мы наматывали круги легкой трусцой по гаревой дорожке, то приближаясь, то удаляясь от группы молодых людей шумной компанией расположившейся на травке в углу стадиона.

— Видишь? — кивнул Сергей в их сторону.

— Дембеля гуляют, — догадался я.

— Когда-то в ДЮСШ эти ребята стали чемпионами области.

— Ну, вот и костяк будущей команды.

— А пойди, попробуй, подними.

Я не рискнул.

— Дай время. Сначала надо расшевелить наших толстопятых.

И Клипа подсказал, как это можно сделать.

— Вон видишь мужика за тем забором? Это ваш босс.

— Какой босс?

— Пашков Александр Максимович.

— Первый секретарь райкома партии — для всех босс. А что он там делает?

— Живет, а сейчас, наверное, копает грядки.    

Помню, зимой ездили к Фетисову на пельмени с олениной — в двухквартирный коттедж где-то здесь.

— Не галдеть! — за стеной у меня Александр Максимович, — тогда он повелел.

Все верно: этот мужик в шароварах и майке со штыковой лопатою в руках — самый главный начальник в нашем районе.

Упс! Есть в этом что-то — стадион, моя задумка и Пашков под боком.

Думал, думал и придумал.

Первой жертвой мистификации стал Кожевников.

— Пал Иваныч… вчера мы с Клипою пузырь гоняли… на стадионе… глядим, Александр Максимович круги наматывает по гаревой дорожке… потом подходит… в футбол с нами рискнул сыграть… нормально, между прочим, мяч пинает... чувствуется школа.

— Да ты че?! — очки завотделом агитации на лоб взметнулись.

— Мало, грит, народишка на стадионе — как расшатать? Давай вопрос на бюро подготовим — а, шеф?

— Да какое бюро! — Пал Иваныч к себе метнулся.

После обеда подходят ко мне Чудаков, Александров, Чемякин.

— Точно Александр Максимович вчера с вами в футбол играл?

— Побожиться? Чесно пионерское!

— Тогда так, — говорит Чудаков. — После работы все на стадион — явка обязательна. Форма спортивная — играем в футбол. Да, еще — обзвоните всех знакомых мужиков, в райисполком брякните, в РАПО (районное агропромышленное объединение), куда еще…

Собралось человек двадцать. Разделились на две команды и сыграли в большой футбол. «Дембеля» с газона перебрались на лавки трибуны и болели, лечась водкой с пивом. Пашкова не было. Не было его и в последующие вечера, а народ таял. В пятницу Клипа остался там один. Но возможно не пришел и он — ведь я говорил ему: в конце недели мы в гараже пируем.

Я рисковал — в пьяном базаре да в присутствии Фетисова (как соседа, который знает — бывает ли Пашков на стадионе) меня могли вывести «на воду чистую». Но отступать уже нельзя — надо только наступать.

Чепурной опоздал, а когда явился, я ему:

— К здоровому образу жизни нас призывает партия. Вот мы всем аппаратом решили ходить на стадион в футбол играть. Александр Максимович похвалил. И еще спросил: «А где же наши доблестные органы?»    

Чепурной поперхнулся:

— Зачем ему милиция?

— Вот те раз! — встрял Фетисов. Ему показалось, что я прикалываюсь, и довольно остроумно. — Как же народ от пьянства отвлекать, если не личным примером?

И, кстати, выпил — протянул пустую тару Чепурному. Чудаков налил и фразу вставил:

— Так что, Владимир Алексеевич, приводи весь свой личный состав в понедельник к семи на стадион — мы вам жопу надерем.

— Не боишься ментов драть, Игорь Филиппович? — поддел Кожевников. — Может, на ничью договоримся?

Замполит РОВД, опорожнив стакан, раздраженно вздохнул, затем, случайно заметив свое отражение, нагнулся к боковому зеркалу УАЗика, чтобы лучше в себя вглядеться.

— Ну, крысавец! — поддел Чудаков. — В футбол играем?

— К чему этот сарказм, Игорь Филиппович? — с обидой фыркнул гость из РОВД. — На поле выйдем и там вам все покажем.

Александров втянул воздух сквозь стиснутые зубы: он был потрясен услышанным.

— С чего бы тебе говорить подобные вещи, а, Владимир Алексеевич? Получается, ты райком не уважаешь — так что ли?

— Райком я уважаю, — огрызнулся Чепурной. — Но футбол — это игра, и побеждает сильный.

— Какой идиот тебе сказал, что вы умеете играть?

— Время покажет.

Молчать мне надоело:

— Если проиграем, то нет на свете справедливости — считай, неделя тренировок.

— Да порвем ментов, как тузик грелку! ….

Короче, хвастовства больше было, чем борьбы на поле.

В понедельник белодомцев пришло на стадион лишь восемь человек, считая Клипу. Ментов в два раза больше, и все горели страстью наказать. Дело принципа — мы не стали складываться и делиться для равных составов: вышли восемь на одиннадцать и всухую проиграли. Замполит Чепурной возгласил по поводу:

— Нам забивают, сколько могут; мы забиваем, сколь хотим.

Слова его «дембеля» с трибуны освистали. Они против ментов болели, но на предложение играть за нас никто не согласился.

— Не торопись, — сказал мне Клипа, когда мы одевались.

Стадион опустел — разъехались на своих авто мусора и белодомцы. «Дембеля» передислоцировались на газон и вернулись к прерванному занятию — пить водку с пивом. Тут мы с Клипой подошли.    

— Может, вы с ментами рассчитаетесь за нас?

На эти слова мои последовало молчание.

Я пригляделся — не все здесь были дембеля и не все футболисты. Вот этот, откормленный и упитый, весьма отвечающий кличке своей Кабан, на стадион притопал исключительно ради выпивки. Он уже открыл рот, чтобы заявить, куда нам следует пойти со своим подлым предложением, но Олег Ефремовцев его одернул:

— Да погоди ты!

И снова они молчат и во все глаза глядят на нас — ждут продолжения.

— Прямо, как на фронте, хочется сейчас спросить — комсомольцы есть? Вы можете ментов задвинуть?…

Я бы еще чепухи нанес — внезапно теплая и сильная рука предупреждающе сжала мне предплечье. Организатор дискотек, Сергей Борисович, весьма умел общаться с молодежью. Но как он быстро повернул ситуацию, привело в изумление даже пропагандиста с высшим марксистско-ленинским образованием.

— Есть предложение создать футбольную команду для участия в областном турнире. Вот Варна — в два раза Увелки меньше, а их команда играет во второй группе. «Кварц» из нашего Нагорного — в третьей.

— С этого года во второй, — поправили «дембеля». — Но там карьер и там Черкасс (это тренер). А у нас?

— Заявителя найдем, закажем форму в ателье, выбьем ставки тренера и администратора, командировочные чтоб давали… все честь по чести. Ваше дело — хорошо играть.

Слова попали в цель: сомнения увидел я в глазах ребят — играть они хотели. Завздыхали, переглядываясь, чуть-чуть расслабились, хотя и не спешили с криками «ура!» Что было связано с футболом, осталось в детстве. Служба в армии (Ефремовцев, к примеру, был в Афгане) нанесла слишком глубокую рану, которую невозможно залечить двумя-тремя ласковыми словами — только водкой.

— Я вижу, возражений нет…, — я снова влез, но, оглянувшись на приятеля, умолк.

— Ну что ж…, — вполголоса произнес Клипа и задумался, потом сказал. — Великие дела не творятся просто так: их следует оформить соответственно. Как насчет поездки на природу? Скажем, в Хомутино, к Подборному, в пионерский лагерь или «Лесники»…. Берите девушек с собой. Отдохнем там, пообедаем, в футбол сыграем и учредим команду. Все честь по чести.

Да, это был удар, нанесенный мастером — засияли лица у ребят, словно вдруг включили лампочку.

— Скажем, на День пограничника. Мы все устроим — со столом и отдыхом. Ваше дело — поучаствовать. Ну и проголосовать — за создание команды. Настоящей команды, в которой каждый будет упираться за футбольную славу малой родины.

Настоящая команда… команда, без которой нам не жить. Волшебные слова для любого футболиста, который любит это дело. Ну, конечно, они готовы биться за Увелку, лишь бы все сказанное было правдой.

Нам предложили водки — и я выпил, Клипа отказался.

Домой пошли, а за спиною голоса строили грандиозные планы будущих баталий.

Понятно, что приятелю завидовал нещадно — как он легко обтяпал дело, над которым я голову сломал.

— Эффектный получился ход.

Я криво ухмыльнулся, и эта недовольная гримаса не ускользнула от его взгляда.

— Дальше все зависит от тебя.

— Что делать?

— Как что? — организовать выезд пацанов в День пограничника.

Возможно, стратегия Сергей Борисыча не так уж и плоха — подумал, соглашаясь на тактику.

— Впрочем, организацию делового пикника лучше поручить майору военкомата Сергей Палычу Чертову — ты его знаешь? Он сам футболист, и галочку себе поставит за работу с запасниками в дни армейских праздников. Впрочем, он мой однокашник — я с ним поговорю. Ты потряси спортивных бонз — председателей райспорткомитета, ДОСААФ и ДСО «Урожай». С миру по нитке — району команда. Думал над названием?

— Как насчет «Луча»? Луч света в темном царстве пьянства.        

               — Я проголосую «за». Посмотрим, как «дембеля».

Как говорил Хрущев Н. С. на двадцать втором съезде КПСС: наши цели ясны, задачи определены — за работу, товарищи!

Я всерьез решил заняться организацией футбольной команды, представляющей Увелку на уровне области, и вообще футбольной темой в масштабах района. Для этой цели пригласил в райком всех председателей по спорту. Хотел в своих глазах прослыть человеком, который ничего не делает наполовину.

Первым был приглашен и пришел председатель районной организации ДОСААФ Внуков. Про него рассказывали такое. Будто любого мало-мальски знакомого он всегда встречает просьбой: «Займи пятерку». Получив желаемое, достает из кармана пачку билетов лотереи ДОСААФ, отсчитывает 10 штук, вручает заимодавцу со словами: «В расчете».    

Посмотрев на лицо его, вошедшего в кабинет инструкторов идеологии, понял, что тот пребывает в не лучшем расположении духа. Но то же самое можно было сказать и обо всех остальных присутствующих.

— Присаживайтесь, товарищ Внуков, надо нам поговорить.

— Несомненно, — ответил тот.

Итак, он настроен на борьбу, хотя не знает, зачем вызван в райком.

— Предупреждаю: я не даю денег взаймы, ибо долг — плохой фундамент для доверия, которое нам потребуется.

Казалось, у Внукова не нашлось, что возразить. Тревожные взгляды, которые он то и дело бросал на моих коллег, выдавали его беспокойство.

— Есть идея создать футбольную команду в районе, способную играть на областных турнирах.

Гость с недовольным видом уставился в узел моего галстука и буркнул:

— Создавайте.

— Странно. Райкому партии надо, а ДОСААФу — дело постороннее?

— Мне забот хватает.

— Например, лотерейные билеты всучать?

— Например, стрелковый клуб содержать.

Я удивился и обратился к Виктору Владимировичу:

— Есть такой?

Белоусов важно кивнул головой и Внукову:

— Пригласи нас пострелять.

— Приходите: сегодня вечером как раз….

Я к Белоусову:

— Пойдем? Ты знаешь где?

И гостю:

— Тогда до вечера.

Стрелковый клуб располагался в подвале здания РАПО. Встретил нас его директор (завхоз-распорядитель?) Габеев. Повесил мишени, выдал винтовки и патроны.

— Вся бюрократия?

— Так вы же из райкома.

— Много приходят?

— Да бывают.

Мы отстрелялись в одиночестве.

— А Внуков где? — спросил Габеева.

— Зачем он здесь?

— Договорились.

Зав стрелковым клубом пожал плечами.

— Дайте мне его домашний телефон.

Вечером позвонил:

— Хочешь сложностей в работе, товарищ Внуков?

— А вы чего хотите?

— Футбольную команду.

— А я-то тут при чем?

Мне захотелось дать ему пинка.

— Ну, тогда готовим на бюро вопрос — оно-то разберется, кто где при чем. Смотри, товарищ Внуков, лень-матушка тебя сожрет.

С этими словами положил трубку — спи спокойно, председатель.

Наутро Внуков появился в нашем кабинете задолго до официального начала рабочего дня. Но как ни странно, ни злобы, ни обиды, ни даже горечи в его словах — просто другой человек, горящий энтузиазмом.

— Могу помочь деньгами. Сколько нужно?

Я набрал военкомат и попросил Чертова:

— Сергей Палыч, районный ДОСААФ в лице товарища Внукова вызвался помочь нашему делу. Договоритесь о встрече.

Передал трубку гостю.

Председатель ДСО «Урожай» Щипкин вызов мой проигнорировал, а подловить его было непросто. Раздобыл телефон домашний и позвонил вечером:

— Товарищ Щипкин, нелегко застать вас на рабочем месте. Где прячетесь?

— Сегодня из Челябинска приехал, — бодро солгала трубка.

— Гостили?

— По делам мотался.

— Ну-ну. Надо встретиться и обсудить один вопрос.

— А по телефону не получится? Я завтра опять планирую в областной центр.

— Давайте попробуем. Каковы планы ДСО на юбилейный год Победы по развитию футбола? По памяти скажите?

— А чего там помнить? — секция в ДЮСШ на стадионе «Урожай» функционирует.

— А взрослый вариант?

— Да кто играть захочет? — все давно спились.

— А вы пробовали?

— Много раз.

Но голос выдавал чиновника от спорта — он до такой степени был растерянным, словно не понимал, что вообще от него хотят. Недоумение Щипкина очень скоро сменилось паникой, смешанной с ужасом.

— Что вы от меня хотите? — пробормотал он, совершенно сбитый с толку.

— Подумай, может, и поймешь, — мрачно я ему.

— Я тут совершенно ни при чем, если вы имеете ввиду футбол.

— Да? А я бы сказал, что очень даже и при чем. Хотя не все потеряно. Ребят нашли, команду создаем, ваша задача — заявить ее на первенство.

— Нет, — сказал Щипкин. — Этот номер не пройдет. В феврале надо было шевелиться. А сейчас турнир уже идет, расписание матчей утверждено — никто не примет вас.

— Нас, товарищ председатель «Урожая», — информацию, перечеркивающую все мои задумки, воспринял совершенно спокойно: я даже и не злился. — Если вы не принимаете все спортивные дела в районе, как свои личные, то вам не место в ДСО.

Положив трубку телефона, кинул на аппарат враждебный взгляд.

На следующее утро, отложив Челябинск, Щипкин появился в нашем кабинете.

Я встретил его взглядом холодным, как Ледовитый океан.

— Итак, вы, наконец, пришли. Что можете сказать в свое оправдание?

— А мы можем поговорить где-нибудь в менее людном месте? — взмолился он. — Я чувствую себя здесь совершенно лишним.

— А я считаю совершенно лишним общение с вами. Но дам вам шанс. Найдите Сергея Палыча Чертова, майора из военкомата, представьтесь и предложите ему свои услуги. Учтите, если он решит, что вы никчемный человек — так оно и будет.

Председатель ДСО ушел. По правде говоря, был бы счастлив, если б этот человек никогда больше не попадался мне на глаза. Показалось — он отравляет все, к чему прикасается. В данном случае к моей мечте — создать футбольную команду, играющую в области. Но я не из тех, кто пляшут на пустых гробах.

И необходимо было поставить все точки над «i». Любой ценой.

Вот кто мне поможет, Илья Евгеньевич — вспомнил имя главного чиновника от спорта, председателя райспорткомитета Колесникова. И мысль заработала, выдавая решение — раз профукали областное первенство, устроим районное. Здесь-то уж нам никто не может помешать.

Славой самого популярного спортсмена Увелки Илья Евгенич был обязан биатлону и городкам. Однако, для руководства спортивными делами всего района немаловажным было и личное обаяние. Теперь представить его таким, каким он был в годы своих спортивных побед — темноволосым, без благородного серебристого налета — довольно трудно, так же как уловить хотя бы намек на мягкость и доброту в выражении его лица. Выглядел он загорелым — видимо, от постоянных разъездов. Морщины у глаз и в углах рта лежали печатью пережитого. Светлые глаза смотрели холодно, недоверчиво и слегка цинично — глаза много повидавшего в жизни человека.

Сравнил его с председателем ДСО — это был тигр рядом с котенком.

Я пришел к нему вечером домой.

— Товарищ из райкома? Вы же знаете: все указания ваши я выполняю неукоснительно.

Судя по всему, он заранее готов был согласиться на любые условия и требования с моей стороны. Что ж, в таком случае, отчего бы ни потребовать такого?

— Ваша работа на местах ориентирована на сельсоветы? А их десять, считая Увельский поселковый. Я прошу вас подготовить Положение о первенстве района по футболу среди сельских поселений. Разослать его с приложенным календарем проведения матчей на места. Информацию о неисполняющих мне на стол. Задача понята? Когда приступите?

— Давайте лучше выясним — чья это команда?

— Какой вам уровень приятен? — Я соединил кончики пальцев. Эта поза китайского философа Конфуция должна подсказать собеседнику о моем спокойствии душевном. На самом деле я испытывал совершенно противоположные чувства. — Скажем, команда Генерального секретаря ЦК КПСС Михал Сергеича Горбачева годится?

— Вы шутите?

— Ничуть. Партией по его инициативе взят курс на искоренение пьянства в обществе. Спорт тому способствует. Достаточно?

— Лучше бы бумажку из райкома.

— Бумажку мы подготовим с вами для райкома — мол, так и так, исполняя постановление пленума ЦК КПСС и личное указание Генерального секретаря, по борьбе с пьянством и алкоголизмом, активизировали футбол в районе.

— Понятно. Только народа мудрость учит нас — инициатива наказуема.

— Вы хотите работать председателем райспорткомитета?

— Я работаю, — сказал Илья Евгенич, а глаза проговорились — и хочет.

— Тогда так — под лежачий камень не бежит вода, а кто не с нами, тот против нас. Когда будет готово Положение?

Колесников пожал плечами — не знаю, мол.

— Короче, в первое воскресенье июня — два праздника: День Увельского района и День молодежи — устроим и открытие футбольного сезона. Из какого сельского Совета не пребудет команда — председателя Совета на ковер в райком. Не состоится открытие сезона, на ковре будете вы. Все ясно?

Он промолчал в ответ.

Но это не значит, что мне легко удается манипулировать людьми и добиваться своего, пугая бюро райкома партии. Мне всегда казалось, что быстрее добраться до цели можно, идя напрямик. Это значительно упрощает жизнь.

Итак, первенство района состоится.

Но если вспомнить детство босоногое — мы ватагою бегали на стадион, где каждый вечер проходили матчи футбольного соревнования среди предприятий поселка. Каждая маломальская контора считала честью выставить свою команду. Почему ни возродить? — поручив это дело товарищу Щипкину

Стоило вспомнить пронырливую физиономию председателя ДСО «Урожай», и в душе все закипело. Это чувство было таким сильным, таким неуправляемым, что нужно было время, чтобы собраться с мыслями и взять себя в руки.

Другим бывало не под силу сломать стену, которую выстраивал вокруг себя, и вывести меня из равновесия. Выдержать чьи-то сердитые даже злые слова и взгляды удавалось без труда, но манера поведения и голос Щипкина задевали за живое.

Итак, первым делом надо разобраться, что же со мной творится? Никогда прежде не замечал такого. Обычно легко удавалось управлять собой и держать свои эмоции глубоко скрытыми благодаря природной выдержке и тренировкам психики. Теперь эмоции раздирали душу, как у наивного дикаря. С чего они так закипают?

Все дело в человеке — нашел более-менее подходящее объяснение. Щипкин — яркий представитель той группы управленцев, которые считают, что работать совсем не обязательно: главное — уметь пускать пыль в глаза начальству.

Не мне решать — достоин он своего поста или нет. Но никто не лишал меня права контроля. Возьму мероприятие на карандаш, и не один бюрократ не выкрутится. Или вкрутится в яму.

Должно быть, у Щипкина есть связи «в верхах». Он проконсультировался и…. на мое предложение об организации первенства по футболу среди предприятий поселка не поверил своим ушам:

— Все?! Возродить то, что было двадцать лет назад, не сможет даже волшебная палочка. И какая связь между спортивным сельским обществом и промышленными предприятиями рабочего поселка?

Упс! Он прав — я перепутал все: его работу в «Урожае» повесил на Колесникова, а вот с поселком надо разобраться… но не сейчас. Сейчас вещаю от лица партии, у которой нет ошибок.

— Волшебная палочка у меня — шариковая авторучка, — медленно проговорил, подбирая слова. — Возьму на контроль, и буду долбить по всем направлениям — райком, газета, народный контроль…. Хочешь к Саталкину (весьма своенравный председатель районного Комитета народного контроля) на ковер, товарищ Щипкин?

Попытался по выражению лица собеседника разгадать, что он думает по поводу последнего предложения.

— Похоже, вас там здорово прижало.

— Конечно, — я в нетерпении. — Нас давят, давим мы …. Так будет первенство поселка? Ты ведь сам играл — помню я — за Сельхозтехнику. Команд десять наберем?

— Откуда?

— Ну, давай считать — ЧРУ, Сельхозтехника, Элеватор, две ПМК, РОВД, ДЮСШ, команда «Луч», которую мы создаем — восемь есть. Две еще найдешь, награжу статьей в газете. Мало? Отмечу в документах на бюро.

Будучи кровно заинтересованным, человек становится куда покладистей.

А Клипа подтвердил мою ошибку — я требовал не с тех.

— Да все они сачки от спорта. Глупо цепляться за мелочи, придавать значение пустякам, которые могут помешать добиться результата. Главное свершилось — дело закрутилось и легло мне на контроль. Что удалось тебе?

Сергей Борисычу удалось пошить форму для команды «Луч» из саржи серо-стального цвета. Заказ был сделан в ателье, а оплатил его профком ЧРУ, председателем которого был Клипа Борис Михайлович, главный механик предприятия и на досуге отец моего приятеля.

У майора Чертова все уже готово для выезда спортсменов на природу — заказан автобус, договорился с «Лесниками», деньги есть на столование.

Ждем 28 мая.

Как-то встретились на стадионе вечерком — побегать, поиграть в футбол… поспорить.

— Зачем нам два турнира?

— Одна игра заменяет две тренировки, две игры — неделю тренировок. Вот погодите, в Южноуральск сгоняю и попрошусь в городской турнир — будут у «Луча» три игры в неделю.

— Народ не вынесет таких нагрузок, — сказал майор Чертов.

— А мы сделаем скамейку запасных чертовски длиной. И потом — считая городской турнир основой, будем привлекать перспективных ребят с периферии.

— Я брата Александра пригласил, — сообщил Клипа. — Будет у нас в «Луче» играющим тренером.

— Правда?

— Терпеть ненавижу врать.

— А знаешь, о чем мечтаю я? О вечном двигателе для футбола. Вот мы взялись, и завертелось дело. А если б не взялись? А если бы нас не было совсем? А если нас не будет? Футбол — это объективная реальность. Он должен быть и быть вне зависимости от чьих-то мнений, устремлений или нежелания работать. Как это сделать?

— Да уж! — улыбнулся Клипа.

Я нахмурился:

— Не вижу ничего смешного в этом желании.

— Да я тому, что увидел еще одну сторону твоего характера — не представлял, что в райкоме может завестись романтик.

Чертов испугался перепалки и увел тему разговора в сторону:

— Похоже, наша затея с командой будет удачной.

— Почему ты так решил?

— Все приметы налицо.

— Коммунисты не верят в приметы.

— И, тем не менее, это объективная реальность, проверенная жизнью и опытом.

— Наверное, у психологов есть объяснение и этому загадочному явлению.

— Какого черта ты опять улыбаешься? — наехал на Клипу.

— Потому что вся наша затея выглядит такой забавной. Есть люди, которым платят за эти дела. Есть Постановления и Решения, которые ими не исполняются. Три дилетанта взялись со скуки, и завертелось дело. Смех, да и только — к чему же мы пришли? Куда нас привела твоя Руководящая и Направляющая?

Я с обидой:

— Почему моя? Ты сам секретарь первичной организации аппарата райисполкома. Между прочим, лицо выбранное, а я приглашенный спец. Будь у власти монархисты — работал бы на них, а тебя бы расстреляли за идейность.

— Эй! Эй! ЭЙ! Вы чего тут растрепались? — Чертов вмешался. — Вот всегда так: дело надо делать, а вы боритесь с его врагами. Коммуняки хреновы!

Ощущение тепла и доверия вдруг улетучилось. И почувствовал сожаление, что этого уже не вернуть. Но удалось выдавить из себя улыбку — вспомнилось услышанное в стройотряде: легче заработать деньги, чем их потом делить. Неужто настигает нас этот синдром? Впрочем, что нам делить? Славу создателей «Луча»? Так его еще нет.

На слет футболистов в «Лесники» Клипа приехал с красавицей женой.

А я холостой.

А. Агарков

                                                                                                                                                               май 2016 г

http://anagarkov.ru