Ольма Ник — Дик Нортон Часть 2 Гл. 2.

Ольма Ник

2

Почти восемь месяцев Дик Нортон проработал в холдинге «Кромо». За это время он многому научился, многого достиг, стал ведущим специалистом, и на нем замыкалась вся деятельность логистического отдела.

Дику работа нравилась. Он снял скромную квартиру недалеко от конторы и полностью окунулся в новую жизнь. Благодаря импланту — «зуд знаний», Дик схватывал на лету любую информацию, но никогда никому не рассказывал о такой модификации своего организма.

За это время Дик узнал суровый нрав хозяина компании. Большая часть сотрудников, либо боялись, либо ненавидели Ласло Флетчера. Остальные боялись и ненавидели одновременно.

Мистер Флетчер мог запросто уволить человека за то, что тот отлучился на минуту с рабочего места в неположенное время. Практиковалась система штрафов за ошибки и мельчайшие недоработки. И только Дик чувствовал себя спокойно. Он приходил раньше всех, уходил позже, часто пропускал законный обеденный перерыв. Погруженный глубоко в работу он забывал обо всем на свете кроме расчета маршрутов кораблей и планетарного транспорта.

С помощью созданных им компьютерных программ, Дик существенно сократил расходы на топливо, прокладывая оптимальные курсы грузовых лайнеров мистера Флетчера. Никто из сотрудников не знал навигационные карты лучше Дика.

Увлеченность не мешала поддерживать приятельские отношения почти со всеми коллегами. Он никогда не отказывался от официальных и неофициальных корпоративных мероприятий, посещал с сослуживцами рестораны и бары, и выпивал за вечер две, а то и три пинты виски. А на следующий день, как всегда, раньше всех, появлялся на работе бодрым и свежим. Будто не «клубился» до глубокой ночи, в каком-нибудь злачном заведении.

Многим Дик нравился за свой веселый нрав и неунывающее настроение. Некоторые ему завидовали и недолюбливали за стремительный карьерный рост.

Находились и такие, которые презирали его, называя «бончо» с ударением на второй слог, а это уже явная форма оскорбления. Правда, никто не отваживался называть его так в лицо.

Руководителем отдела и непосредственным начальником Дика была женщина. Марта Легистра, дама лет сорока, оказывала ему особые знаки внимания. Она часто давала понять, что доступна не только по рабочим вопросам. Но Дик не придавал этому серьезного значения, лишь отшучивался, или ссылался на чрезмерную занятость. Заводить служебный роман, тем более с непосредственным руководителем он не хотел, да и сердцу не прикажешь. Не нравилась ему Марта. Ну, что тут поделаешь?

Однажды, она пригласила Дика к себе домой. Повод — ее день рождения — выглядел надуманным, но мероприятие выпадало на выходной, и он согласился, может быть от того что вовремя не нашел причину отказа.

Он встал пораньше и отправился в особую часть города, в так называемый «восточный» район.

Он хотел купить в подарок Марте, газовый шарфик, под ее роскошные рыжие волосы и изумрудный цвет глаз. Такие подарки считались стильными и ни к чему не обязывающими.

Когда-то Дику советовали посетить «Великий базар», ссылаясь на непередаваемый колорит тамошней торговли. И вот, он выходит из кабины пневмокапсулы на станции Шамаль-Дубай.

Торговые лавчонки налезали одна на другую. Узкие проходы заполняли толпы людей в самых невообразимых одеяниях: женщины в чадрах из плотной тяжелой ткани, несущие на головах увесистые тюки, мужчины в пестрых халатах и тюрбанах, вальяжно прохаживающиеся вдоль рядов или сидящие подвернув ноги, в многочисленных чайных дворах, куря кальян и попивая напитки из круглых, глубоких чашек.

Многие мужчины, носили за матерчатыми поясами длинные, искривленные ножи, в ножнах украшенных серебром.

Шум стоял такой, что человеку, непривычному к излишнему многообразию могло стать не по себе.

Каждый торговец считал должным переорать другого, расхваливая свой товар на разные певучие лады. Кричали от страха животные в деревянных клетях звериных лавок, играли на струнных и ударных инструментах уличные музыканты, оборванные, сидящие прямо на земле, мешая всеобщему хаотическому движению.

В воздухе перемешались тысячи запахов. Отовсюду доносился аромат жареного на углях мяса, божественно пахло хлебными лепешками и душистыми специями, а благородные тона масляных благовоний изредка перебивал запах застарелого пота и мочи. Все это чудно переплеталось, и вонзалось в ноздри, будоража воображение.

Местные таращились на Дика Нортона, одетого в черный деловой костюм, кремовую рубашку, без галстука, с открытым воротом. Его могучая фигура выделялась из пестрой толпы как маяк на склоне утеса.

Какая-то старуха, в черном никабе, внезапно схватила его руку и, лопоча неразборчиво, поволокла к приземистому одноэтажному строению из обожженной глины.

Дик оказался внутри маленькой комнаты с низким потолком, застланной коврами красных тонов. Приглушенный свет ламп сохранял в комнате полумрак.

Не переставая говорить, старуха усадила его на диван, где в беспорядке лежали несколько подушек разных причудливых форм.

Из хорошо замаскированной двери вышли три смуглые девушки. Их одежду составляли почти прозрачные шаровары и широкие, разноцветные ленты, прикрывающие округлые груди.

Старуха, сняла с глиняной выщербленной стены, гарнитуру синхро-переводчика грубой работы и одела на голову. Дик про себя отметил, как обруч Мадам Соланж, выполненный в виде украшения, шел к ее прическе, а это, просто гнутая железяка с маленькими красными диодами у висков.

— Господин желает развлечься и отдохнуть? — прозвучал скрипящий голос. — Всего пятьдесят кредитов и одна из этих прекрасных дев проведет с господином час. Сто кредитов на три часа, если господину будет угодно. А может господин захочет всех разом? Тогда всего пятьсот кредитов и господин может остаться насколько пожелает.

Сперва Дик опешил, но быстро пришел в себя. Он не ханжа и не моралист, пусть каждый занимается, чем хочет, не мешая другим. Просто он никогда не делал этого за деньги. В Гвель-Пассо, в университете осталось много девчонок, с которыми он проводил время за-ради шальной студенческой юности. А здесь больше попахивало работорговлей. Он разглядывал предложенный «товар», стараясь относиться к происходящему как к неожиданному приключению. Одна из девушек особенно привлекла его внимание.

— Вот как! Я думал у вас это запрещено. Ладно, не мое дело. Беру ее.

Он показал на самую светлокожую и худенькую девушку, в черных глазах которой плескался страх. На вид ей было не больше шестнадцати.

— Сколько часов господин желает провести? — проскрипела старуха. Даже переводчик не смог выровнять ее голос.

— Беру на час, только отдай мне гарнитуру. Я хочу поговорить с ней.

— Нельзя! — старуха энергично покачала головой. — Это нельзя! Это строго запрещено. Вы не должны разговаривать.

— Я заплачу отдельно. Сто кредитов, — Дик хитро прищурился.

— Нельзя, — на этот раз уверенности в голосе старухи поубавилось.

— Давай я тебе дам двести кредитов за гарнитуру, и сто за девушку. Получается триста за час, соглашайся.

Старуха согласилась.

Их проводили через анфиладу пустых комнат вглубь здания, в крохотную каморку, где могли разместиться только два человека. В полутьме, создаваемой невидимыми глазу светильниками, под ногами раскинулся пушистый белый ковер, да несколько подушек.

Девушка быстро сняла с себя газовое покрывало и развязала ленты.

Тонкими, нежными пальчиками она погладила Дика по груди, сверху вниз и он с удивлением обнаружил, что пиджак расстегнут. Так же быстро она расправилась и с пуговицами на рубашке.

От девушки пахло чем-то пряным, дурманящим. Он слегка отстранил ее, надел на голову переводчик, стараясь не зацепить волосы неровными краями, и ласково спросил:

— Как тебя зовут?

Девушка удивленно моргнула и ответила.

— Мариза, — как маленький колокольчик прозвучал ее приятный голос. —Только не делайте мне больно господин! Я все исполню, как вы попросите.

— Понимаешь Мариза, — Дик погладил ее по голове. — Я купил тебя не для утех.

— А для чего господин? — она снова удивленно моргнула.

— Я хочу узнать, где в вашем квартале можно купить шарфик ручной работы.

Девушка, улыбнувшись, сказала:

— Я могу вам помочь господин, если меня отпустят с вами к торговцам одеждой. Попросите хозяйку.

— Конечно Мариза! — Дик улыбнулся в ответ. — А ты давно тут работаешь?

— Три месяца. Мой отец продал меня сюда, потому что его посадили в долговую яму.

— Как это продал? — Дик чуть не задохнулся от гнева. — А что местная власть? Разве это законно?

— Тут многое можно купить за деньги, — грустно ответила Мариза. — Наместник обо всем знает. Часто плохими делами занимаются его родственники. Ему не указ ни закон, ни религия. А полиция никогда сюда не приходит. К тому же, мы не коренные жители «восточного района». Отец с семьей перебрался сюда, когда потерял работу.

— Так! — подумал Дик, вот почему здесь не любят лишних разговоров. — Мариза! Ты хочешь уйти из этого места?

Девушка растерянно оглянулась, будто ожидала увидеть у себя за спиной старуху.

— Но вы не можете меня купить насовсем господин! Это только местные могут. Не все. Самые богатые.

— Ну, это мы еще посмотрим! — Дик яростно сжал кулаки. — Ты только не бойся ничего. Я могу сделаться странным, но тебе вреда не причиню. Одевайся, во что есть и пошли.

Дик подождал пока девушка оденется, и решительно взяв ее за руку направился к выходу.

Старуха сидела в той комнате, где показывала «товар» и наливала чай в круглую чашку из чайника с длинным носиком. Она удивленно вскинулась на вошедших.

— Я желаю купить эту девушку, — сказал он властно.

— Запрещено! — прокаркала старая ведьма.

— Тогда я возьму ее силой, — голос Дика прозвучал угрожающе.

Старуха больше не собиралась разговаривать. Отшатнувшись, она гортанно выкрикнула куда-то в сторону непереводимую фразу.

— Магран!Пара даллас!!Культан шафи!!!

Тревогу поднимает, охрану зовет, предположил Дик. На крик вбежали двое мужчин, немногим уступающие Дику комплекцией. В руках они держали короткие дубинки.

— Схватите чужака! Вышвырните вон!

Вот это уже понятно! Дик Нортон тут же подобрался, напрягся. Сработал боевой режим модификации. Имплант — «берсерк»! Один из мужчин ударил Дика по спине дубинкой, но он не обратив внимания на боль, перехватил запястье стражника, и, начиная выкручивать с хрустом въехал лбом в лицо незадачливого «магран» и рука, сжимающая короткую палку, мгновенно ослабла, а сам страж кулем свалился на пол.

В мгновенье Дик схватил дубинку и с размаху хватил ею по другой челюсти. Во все стороны разлетелось крошево зубов, и кровь обрызгала дорогой костюм Дика.

Старуха, не переставая, звала на помощь. Дику пришлось затолкать ей в рот, случайно подвернувшийся под руку кусок расшитой узором ткани.

— Мариза! Поищи, что-нибудь, связать ее надо!

Но девушка, забившись в угол, смотрела на происходящее расширенными от ужаса глазами и видимо не понимала о чем ее просят.

Тогда Дик недолго думая смотал с одного из охранников длиннющий пояс. Он связал руки и ноги мычащей старухе и оставил ее лежать на ковре.

            — Мариза! Если ты будешь в таком виде, мы с тобой далеко не уйдем. Накинь хоть скатерть со стола. И пошли.

Под теплым светом Денеги-Сетой шумел «Великий базар». Никто не обращал особого внимания на беглецов.

Дик первым делом снял с себя запачканный пиджак и выбросил в груду гниющих фруктов. Мариза шла следом и лишь изредка трогала Дика за локоть, показывая нужное направление.

Когда они выбрались на мощеную камнем площадь, Мариза потянула Дика влево, вдоль широкой улицы с многоэтажными, опрятного вида, домами.

Здесь не велось уличной торговли. Воздух был свеж и лишь слегка чувствовался аромат свежесваренного кофе.

Тут никто не носил за поясом холодное оружие, часто попадались женщины с непокрытой головой и мужчины в строгих костюмах.

Дик понял, что они понемногу выбираются из зоны непосредственной опасности.

Мариза привела Дика к трехэтажному зданию белого кирпича, первый этаж которого занимал магазин одежды. За широким стеклом витрины застыли несколько манекенов.

— Здесь хорошее место, — сказала Мариза. — Я иногда прихожу сюда полюбоваться и помечтать, что однажды куплю хоть что-нибудь из этих красивых вещей.

— Так давай осуществим твои мечты сейчас!

— Но мой господин! Тут так все дорого....Мне ничего не нужно. Но здесь вы сможете купить то, о чем говорили.

— О деньгах не переживай. Мой шеф платит мне достаточно, что бы я мог принарядить хорошенькую девушку. Входи! Не бойся.

Они вошли в магазин, и перед ними тут же появился управляющий, мужчина лет пятидесяти, смуглый с маслеными глазками и орлиным носом. Его дорогой костюм, был расшит серебряными и золотыми нитями, а темный тюрбан на голове, сидел так основательно, что казался ее сюрреалистическим продолжением.

Сначала он с подозрением посмотрел на девушку, замотанную в скатерть. Затем его внимательный взгляд упал на высоченного, могучего атлета с платиновыми волосами и глазами, прозрачными как вода.

— Чем могу помочь? — обратился он к Дику на простом английском.

— Я бы хотел приобрести кое-какую одежду. Для себя и для леди.

Управляющий снова посмотрел на Маризу. Но заметив, что Дик извлек из кармана брюк бумажник дорогой кожи и вытащил кредитную карту «Кромо-банка», расплылся в благожелательной улыбке.

— В нашем магазине есть все, что пожелаете, — гудел он бархатным басом. — И если вдруг не окажется нужного размера, вам всегда смогут пошить на заказ. Прошу вас! Выбирайте!

Дик Нортон не спеша прошелся по просторному залу, рассматривая одежду разного фасона, ощупывая ткани, изучая ценники.

— «Да уж!» — думал он, — «Цены запредельные. Но и качество достойное!»

Взгляд Дика упал на шикарное черное вечернее платье, висевшее особняком от остальной одежды. Широкий вырез на спине, длинные, с оборками полы, которые, скорее всего, будут волочиться по земле. Ни ничего не скажешь, изящная вещь!

Управляющий заметил заинтересованность Дика.

— Вы хотите купить это для леди? О! Восхитительный экземпляр. Недавно доставили с Цейтлона-3 в Альдебо. Это последний писк тамошней аристократической моды.

Платье, которое могло быть пошито и в соседнем подвале, стоило баснословных денег. Чуть ли не всего месячного жалования Дика, но его это не смутило.

— Будем мерить, — сказал он управляющему.

Мариза с ужасом и восторгом смотрела на себя в огромное зеркало. Платье, как перчатка облегало ее стройную фигуру, подчеркивало округлые бедра и высокую грудь, открывало стройные ножки девушки, чуть выше колен.

Как и предполагал Дик, полы волочились за ней при ходьбе.

— Я боюсь в этом ходить господин, — тихо сказала она, глядя Дику в глаза.

— Мариза! Если ты хочешь научиться жить по новому, ты должна довериться мне. В таком одеянии не появляются на улице, это вечернее платье.

— Значит мой господин... В нем ходят только вечером?

Дик рассмеялся.

— Не совсем так, юная леди. Я тебе объясню позже.

Дик выбрал для себя новый пиджак тончайшей серой шерсти, розовую рубашку с жесткой стойкой ворота и несколько спортивных костюмов самых известных производителей.

Для Маризы они совместными усилиями подобрали цветастый кардиган, прикрывающую ноги до щиколоток юбку, из фиолетового шелка и почти такую же по цвету блузу.

Дик предложил ей выбрать еще и несколько пар обуви, но Мариза взяла только мягкие туфли без каблуков из мореного черного бархата.

— Присмотри себе белье, — смущенно произнес Дик. — И я хочу, чтобы ты все-таки подобрала шарфик. Мне нужно сделать подарок одной женщине.

Шарф, который выбрала Мариза, понравился Дику. В его расцветке красные, голубые и оранжевые тона переплелись, символизируя сочетание различных культур Ратон-Чакри.

Управляющий аккуратно упаковал все, что покупатели не одели на себя сразу.

— Ваша карточка мистер, — управляющий протянул руку. Пока он возился с кредиткой, Дик размышлял о том, что возможно не хватит денег, и придется отказаться от части покупок. Но только не от вечернего платья. Платье надо сохранить в любом случае.

— Все в порядке, — управляющий вернул карточку, — поздравляю с удачными покупками! Ждем вас снова!

Дорогу к Шамаль-Дубай они нашли не без труда, и если бы не юная спутница Дик проплутал бы несколько часов.

Сидя в удобном, анатомическом, мгновенно подстраивающимся под форму тела кресле пневмокапсулы, Мариза с восторгом смотрела в огромный иллюминатор. Она прилипла к нему, и казалось, забыла обо всем на свете, рассматривая город.

Дика как всегда мутило, но за время пребывания в Астиан-Пурш он немного привык к скоростным дорогам, и уже не «хвастался» содержимым желудка.

К тому же он смотрел на Маризу, а не в окно. Дик Нортон любовался ее красотой, чувствуя, что где-то, в глубине души зарождается нечто неизвестное ему, новое, ни на что не похожее ощущение.

— Господин! — Мариза сидела, склонив голову, избегая смотреть Дику в глаза. — Вы смущаете меня, господин. Я что-то не так говорю, что-то не так делаю?

— Все хорошо Мариза. Я просто задумался. Не бойся. Верь мне. Теперь нет ничего такого, что может тебе навредить.