Ольма Ник — Дик Нортон Часть 2 Глава 1.

Ольма Ник

Часть вторая

Мариза

Красный туман и приглушенная музыка. Мотив еле прослушивается. Там, в другом конце зала, на выщербленном полу сидят маленькие музыканты и играют на инструментах, удивительных, настоящих, живых, из металла и дерева. Музыкантов не видно из-за тумана, но если прислушиваться, если тянуться за каждой нотой, можно представить каждого из них. Их семеро, да семеро и каждый исполняет свою партию, гармонично вплетая волшебные нити в тонкое полотно мелодии.

Гитара едва звенит. Тонкие пальцы, с мозолистыми подушечками перебирают струны, легко, невесомо, может быть даже неуверенно, словно опасаясь взять лишний аккорд, нарушить гармонию. Но эта неуверенность обманчива. Молодой гитарист с узким, бледным лицом настолько точно знает все эрогенные зоны короткого грифа, что не нарушит, не ошибется, не будет грубым и невнимательным.

Тонко вступает флейта. Она звучит не везде, лишь в определенных местах композиции, высокая трель заполняет мнимую пустоту. Но через какое-то время начинает казаться, что без этих волнующих звуков, пустота станет невыносимой, темной, засасывающей. Флейтист совершенно не ассоциируется со своим инструментом. Громоздкая фигура, одутловатое лицо, из под синей круглой шапочки на морщинистый лоб и небритые щеки стекает пот.

Главную тему играет скрипка. Она солирует, вырывается вперед, доминирует, но не подавляет остальной оркестр. В простых, чистых звуках основной смысл, главная идея произведения. Задумка автора идеально воплощена мастерством исполнителя. Харизматичная внешность скрипача только подчеркивает это утверждение: кустистые брови, львиная грива волос, нервные губы и увлеченно закрытые большие глаза в обрамлении длинных ресниц.

У этого трогательного музыкального строения прочный фундамент. Горбоносый, усатый брюнет размеренно водит смычком по струнам. Пальцы ловко перемещаются по грифу без ладов. Виолончель низко гудит, придавая объем, цельность и густоту, без чего мелодия будет слишком легковесной, неосновательной.

Вторая составляющая фундамента ударник. Он четко ведет ритм, выделяет доли, акцентирует переходные моменты. Его кахон — верное сердце, ровное дыхание, надежный каркас. У него единственного из всех музыкантов, толстые похожие на сардельки пальцы, покрытые рыжими волосками. Гладкая деревянная поверхность ящика, в зависимости от места удара, где нужно выдает низкие звуки, где нужно высокие.

Немного в стороне от всех, одинокая безликая фигура. Низко склоненная голова, безвольно опущенные руки. Перед фигурой, в воздухе висит металлический треугольник. Есть ощущение, что музыкант спит. Но нет, он терпеливо ждет своего мгновения. В нужный момент в его руке появляется блестящее било, и он нежно касается им треугольника. Дзинь. Может быть, всего пару раз за время звучание композиции, но терпеливый уверен, что без этого дзинь — пьеса будет незаконченной.

Под самый конец, неожиданно, когда казалось уже нет ничему больше места, вступает седьмой музыкант. Его инструмент природного происхождения.

Дрожат голосовые связки, певуче звучат слова непонятного языка. Певец повторяет основную мелодию скрипки и с последней фразой музыка затихает. Седьмой музыкант единственная в оркестре женщина. Колышется грудь, выгибаются в томлении руки, и две слезинки бегут по высоким скулам, прокладывая узкие дорожки в густых белилах.

Музыка кончилась. А может и не звучала вовсе. И музыкантов никаких не было. Красный туман поглотил мир без остатка. Только не навсегда. Скоро краснота распадется на миллиарды эритроцитов, глухая стена рухнет под напором резвых волн возвращающейся памяти. И из небытия возникнут другие образы, расплывчатые, но с каждой минутой становящиеся все более узнаваемыми и реальными.

1

…в восемнадцать лет, единственной страстью Дика была учеба. В местном университете он осваивал известные языки программирования и разрабатывал свой. Механика и физика нравились ему меньше, но и здесь он делал большие успехи.

Имплант развития интеллекта, находящийся, благодаря заботам отца, в теле Дика, обладал поразительным свойством. Он вызывал постоянный зуд знаний. Человек его носящий, увлекшись, никогда не мог успокоиться до тех пор, пока не осваивал ту, или иную дисциплину.

Даже древнейшую головоломку, пресловутый кубик Рубика, Дик разгадал за две минуты. И никакие дела не заставили бы его в тот момент остановиться на половине пути.

К двадцати одному году Дик окончил университет с отличием. Одновременно закончилась тяга к науке. Карьера молодого ученого перестала его интересовать. Дик жаждал приключений! Увеселительные заведения университетского городка, где он жил и учился, приелись, а старые друзья надоели донельзя. Он мечтал о путешествиях, о возможности улизнуть с родной планеты на собственном транспорте. Но мечты оставались мечтами. Летать ему было противопоказано. Мало того, опасно для жизни! На это имелись объективные причины, связанные с генной модификацией его организма. Да и с финансами дело обстояло весьма затруднительно. На Ратон-Чакри только богатейшие фермеры и солидные бю могли позволить себе межпланетные путешествия.

Для начала, Дик Нортон решил ехать в столицу.

Астиан-Пурш. Город жемчужина, расположенный в долине Монтаус-Риксо! Центр туризма, деловых отношений и развлекательной индустрии. В этом городе можно мгновенно разбогатеть, так же быстро разориться и пустить себе пулю в голову, предварительно закачав в организм пинту виски.

В системе звезды Денега-Сетой три планеты, но пригодна для жизни только Ратон-Чакри.

Первым исследовательским экспедициям пришелся по вкусу умеренный климат и почти земная атмосфера. Шутка ли — нет нужды в дорогостоящей терраформации! Вот уже четыреста лет здесь живут люди, но со времен колониальных войн на планете, мало что изменилось. Астиан-Пурш яркое исключение из общего фермерского уклада жизни.

Много лет местные жители выращивают деревья чакри. Иногда из него делают сувениры, но основная масса сырья уходит на декоративные материалы. Изделия из чакри не гниют, их избегают жрать насекомые, а самое интересное, что со временем, от изделий из этого дерева начинает исходить легкое голубоватое свечение. Чудо происходит внезапно и никому не предугадать когда и в какой момент оно возникнет. Иногда через пять лет после того, как дерево срубят, иногда через сто. Изделия из чудесного дерева меняли своих хозяев, и никто не знал, что именно у него может ожить и засиять чакри.

Объяснения ученых — физиков, химиков, дендрологов мало интересовали простой люд. Человеку хочется верить в чудо, а не в законы природы. Изделия из чакри пользовались бешеным спросом во всех концах обжитой галактики.

Одним ранним утром Дик сошел со скоростного поезда во франкоязычной части столицы, на станции Бланш-Паскаль, имея одну смену белья и двести кредитных единиц на банковской карте.

После скоростного четырехчасового переезда он был зол и помят. Немудрено, ведь поезд развивал скорость до пятисот миль в час. Хоть чрезмерные перегрузки от таких скоростей и гасились барбагенераторами-поглотителями, очень закладывало уши и тошнило. Дик был чувствителен к скорости с самого детства и не выносил перелетов и подобного рода переездов.

Не имея ни малейшего представления куда пойти и чем заняться, он двинулся в потоке людей по наплавлению к кабинам пневмокапсул.

Приемник списал с карты четверть кредита и Дик удобно расположился на своем сидении. Его соседи, немолодая супружеская чета, оживленно болтали по-французски.

Дик решил отправиться в старый город. Посмотреть, как узкие пешеходные улочки сочетаются с потоками всевозможного транспорта на широких проспектах, а трехэтажные домики с огромными, нелепыми небоскребами, упирающимися в лазурное небо. А еще Дик уже четыре часа, как хотел есть. Но первые блюда новой жизни он собирался вкусить именно в старом городе.

Кабина мелко завибрировала и сопровождаемая стеклянным звоном устремилась ввысь.

Как всегда заложило уши, и желудок стал подавать тревожные сигналы.

— «И здесь надо переносить эту муку», — мелькнуло в голове. — «Ну почему нет возможности перемещаться не так быстро? Обязательна эта гонка?»

Наверное, все эти чувства отразилась у него на лице, потому что старики прекратили трепаться и теперь разглядывали могучего, высоченного атлета с прозрачными глазами.

— Молодой человек! Вам не хорошо? — спросил по-французски седоусый мужчина, с отечным лицом, мучнистого, нездорового цвета.

Дик не понимал этого картавого языка, но по интонации распознал значение фразы и кивнул головой.

Пожилая дама, порывшись в ридикюле, извлекла леденец с трефопазолином и протянула Дику. Она очаровательно улыбнулась, и ее лицо, хранящее остатки былой красоты понравилось Дику. Но от освежающего леденца он, тем не менее, отказался.

— Спасибо миссис. Это не нужно. Все в порядке. Я просто утомился переездом, — он говорил на простом английском, но его поняли.

— Ааа! Так вы бончо? — спросил седоусый, переходя, на знакомый Дику, диалект. Бончо — так на Ратон-Чакри необидно называли провинциалов.

— Неужели я так не по столичному выгляжу? — вопросом на вопрос ответил Дик.

— То-то и оно парень! — седоусый ухмыльнулся. — По столичному! Но твой английский.... Ты часом не из Гвель-Пассо?

— Я... — Дик замялся. — Да! Но как вы…

— Брось парень! Я прожил там три незабываемых года. Ну и местечко! Рай, да и только. Законсервированная история! Как вы можете обходиться без скоростного транспорта?

— Все зависит от личных предпочтений, — Дик Нортон улыбнулся. — Вы привыкли перемещаться быстро. А мы… Для нас главное визуальное обозрение. Наслаждение поездкой. И если вы жили у нас три года, то прекрасно осведомлены о красоте наших мест.

— Какой приятный молодой человек, — сказала старая леди по-французски. — Жаль я ничего не понимаю. Шарль! О чем вы говорите?

«Мучнистый» Шарль, улыбнувшись, ответил жене на родном языке:

— Милая, Соланж! Молодой человек из Гвель-Пассо. Он бончо. Мы говорим о прекрасном крае фермеров.

— Ааа! Чакри! О! Эти деревья воистину бесподобны!

Она снова полезла в ридикюль и достала маленький круглый деревянный шар покрытый замысловатым рисунком. Шар из чакри. Дик Нортон изумился. Деревянная безделушка засветилась прямо у него на глазах! Такого он никогда не видел. Все светящиеся изделия стоили баснословных денег, и вот так вот запросто он стал свидетелем того, как у этих французов ожил маленький сувенир. Невозможно! Выросший в краю фермеров-ботаников, Дик никогда не видел светящихся чакри. А тут в мегаполисе... Боже! Это фантастика!

Супруги сами обалдело смотрели на чудо с не меньшим благоговением.

— Молодой человек! Вы принесли нам удачу! — воскликнул месье Шарль. — Я, конечно, не разбираюсь в ценовой категории, но думаю, что мы с мадам Соланж разбогатели не на пару сотен!

Старик подмигнул Дику и тут же сделал молодому человеку предложение:

— Я искренне прошу вас отпраздновать с нами такую удачу!

Дик сомневался не долго. Предложение пришлось как нельзя кстати. Он рассчитывал перекусить в кафе, а тут все само собой получилось... Он согласился отметить такое событие с четой французов, тем более они казались людьми приятными.

— Ричард Нортон, — молодой человек протянул крепкие руки.

— Шарль Мертье, — они скрепили знакомство рукопожатием, крест-накрест, как предписывал древний обычай. В знак взаимной симпатии.

— А это мадам Соланж Мертье. Мы из старого города. Живем на рю-Де-Гринель. У нас небольшой особнячок земного типа. Я надеюсь, вы найдете его весьма привлекательным. Тем более что моя жена держит замечательную теплицу с экзотическими растениями.

Дика удивило то, что эти люди так вяло отреагировали на ожившее чакри. Пару сотен! Как бы ни так! Толи они не знают истинную цену, толи не настолько нуждаются в деньгах. По их внешнему виду, обычной одежде не поймешь, в каком финансовом положении застала их старость. Может обычные пенсионеры, а может миллионеры, не желающие выделятся.

В иллюминаторах мелькали голубоватые стены небоскребов, гигантские цилиндры энергостанций, мосты и дорожные развязки. А несколько раз к ряду, плавно, с мягким хлопком пневмокапсула уходила под землю, чтоб потом взмыть в невероятно синеющую стратосферу. Взглянувшего ненадолго в широкий витраж окна, молодого человека снова стало мутить.

Торможение перед конечным пунктом путешествия проходило в три этапа. Каждый раз Дику приходилось закрывать глаза. Лучше в это время не смотреть в окно! Пневмокапсула двигалась параллельно поверхности, на высоте трехсот футов. Темно фиолетовые горы окружающие долину Монтаус-Риксо приближались с такой скоростью, что Дику, становилось страшно. Он закрыл глаза в первый раз. Потом когда показалось, что все закончилось, кабина стремительно «прыгнула» вперед и горы выросли, закрывая собой горизонт. Дик закрыл глаза во второй раз. И наконец, когда пневмокапсула с шипением тормозила у самой станции, что оказалось просто пыткой, Дик снова зажмурился. Его вырвало желчью прямо на покрытый синтетикой пол.

Попутчики отнеслись с пониманием и сделали вид, что ничего не заметили. Дик мысленно поблагодарил обоих за это.

Их поджидал ретромобиль. Шарль Мертье сел за руль сам. Дик Нортон не задавал вопросов, пока откинувшись на шикарном сиденье из натуральной кожи, приходил в себя от дорожных потрясений. Не задавал он их и тогда, когда выяснилось, что небольшой особнячок земного типа — это белый дворец. На рю-Де-Гринель находилось десятка два строений самого невероятного, изысканного архитектурного вкуса, но не одно не могло сравниться с домом Мертье. Дик забыл о своем недомогании и во все глаза смотрел на «застывшую музыку», завораживающую, сказочную...

Округлая мраморная крыша, фронтон которой украшал тимпан скульптур, виднелась из любой точки старого города. Балясины парапета балкона, который опоясывал верхний этаж, поражали своим резным великолепием.

Дворец нереальной красоты и размеров был не просто белым — белоснежным, и на фоне тёмных гор, под ярким светом Денеги-Сетой эта белизна слепила глаза.

Дик не сразу разобрал назначение вспомогательных построек. Гостевые бунгало? Помещения для слуг? У владельцев такого дворца должны быть слуги. — Месье Мертье! У меня нет слов, чтобы выразить свое удивление.

— Мистер Нортон! Не берите в голову, — старик улыбнулся в седые усы. — Вы принесли нам удачу, и я от всей души хочу, чтоб вы стали нашим почетным гостем.

Дику стало неудобно от навязчивой роскоши, но отказывать такому человеку не хотелось.

Тем временем ретромобиль миновал массивные, украшенные бронзой ворота и тихо урча мощным двигателем, стремительно пронесся под изумительной мраморной аркадой, нырнув в тень деревьев. Все утопало в буйстве зелени. Тут были и ухоженные кустарники вдоль дорожек, и разлапистые вековые деревья, кроны которых накрывали своей тенью огромную площадь всей резиденции. Самого высокого обжитого места в предгорьях.

Дику отвели комнату под самой крышей. На балконе, полулежа в шезлонге, он допивал чашку крепко сваренного кофе, местная разновидность которого отличалась особенным вкусом и мягкостью. Наслаждаясь напитком, Дик вглядывался в горизонт. Увидеть океан практически не возможно, на таком расстоянии, он едва различим. Нечто белесое, зыбкое в самой дали. Дик поставил пустую чашку на маленький столик и вернулся в комнату.

Вошел дворецкий.

— Мистер Нортон! Мадам и месье ждут вас в обеденном зале. Что прикажете подать на аперитив?

— Спасибо э..

— Называйте меня Франк.

— Спасибо Франк. Я бы предпочел виски.

— Как вам угодно. Виски, каких сортов мистер предпочитает?

— Знаете, Франк, я не различаю разницы. Пусть будет на ваш вкус.

— Как вам угодно, — снова произнес дворецкий. Его чопорное лицо немного смягчилось. Франк Манюн привык к снобизму и несносности большинства гостей, и то, что этот грозный с виду, молодой человек, с такими необыкновенными глазами оказался неприхотлив, очень импонировало пожилому слуге.

Дик спустился на первый этаж. Огромный, овальной формы обеденный стол казался сделанным из цельного куска голубого мрамора. Четыре массивных стула, с резными спинками, пока пустовали. Из огромных ромбовидных окон лился свет, приглушенный фиолетовым рифленым стеклом.

Дик считал, что аристократы, а чету Мертье, по его мнению, смело можно к ним причислять, любят украшать стены картинами, эстампами и гравюрами. На стенах ничего этого не было. Строгая простота царила в обеденном зале.

Вошли трое. Супруги Мертье и с ними высокий, худой до аскетизма человек лет тридцати. Резкие черты лица, темные кучерявые волосы ниспадают на плечи. Строгий деловой костюм кремового цвета, подчеркивал смуглую кожу лица и рук. Черные, близко посаженные глаза устремились на Дика не особенно дружелюбно.

— Знакомьтесь, Дик! Это мистер Ласло Флетчер. Он недавно вернулся со Спектрина, и я полагаю, что его предприятие прошло успешно. Ласло, это Ричард Нортон, он в Астиан-Пурш первый раз.

Дик пожал новому знакомому руку. Ответное рукопожатие мистера Флетчера оказалось слабым и холодным.

— Присаживайтесь господа! Сейчас подадут напитки.

Франк и еще двое слуг быстро расставили хрустальные бокалы и тарелки с разнообразными закусками.

Когда все расселись, Шарль Мертье обратился к Ласло Флетчеру:

— Прошу вас! Расскажите поскорей о ваших делах, мой друг! Я так давно вас не видел, что мое нетерпение простительно.

— Я бы предпочел не говорить о делах, при мало знакомых людях, — у Флетчера оказался густой, низкий голос. — Но если вы так настаиваете... Мне удалось заключить весьма выгодную сделку с фермерами южных островов. Большой опт позволяет устанавливать низкие цены. И как вы сказали, я недавно вернулся со Спектрина, где сбыл всю партию по мелким частям.

— Это замечательно! — Шарль Мертье так энергично поднял свой бокал, что несколько капель вина упали на желтый домашний костюм. — Выпьем за ваш коммерческий талант!

Мадам Соланж, в невероятно шедшем ей синем вечернем платье, сидела, не притрагиваясь ни к еде, ни к напиткам, а лишь изредка поправляла на голове гарнитуру синхро-переводчика. Разговор шел на простом английском и когда мужчины пригубили свои напитки, она спросила:

— Мой Шарль! Может быть, я не к месту, но меня страшно волнует сектор Зарут. Неужели это действительно пиратство? Силы Альянса Альдебо должны срочно искоренить это зло.

Ее скорректированная речь была чрезмерно чистой и правильной.

— Милая Соланж! Действительно, в этом секторе стали пропадать грузовые суда. Но нам не стоит беспокоиться. Альянс, безусловно, примет надлежащие меры, только для этого нужно время.

Тогда Соланж Мертье обратилась к Флетчеру.

— Мой милый мальчик! Может быть, вы расскажите, что же там происходит на самом деле? Не столкнулись ли вы с опасностью?

— Нет мадам, — Ласло улыбнулся, обнажив ряд крупных, белых зубов. — Опасности не было. Мой «Маркус» оснащен восемью орудийными лафетами, и генератор защитного поля корабля модифицирован линийцами. А эти мастера знают толк в защите.

Флетчер не без гордости перечислял достоинства корабля, и полезную площадь трюма и удобство оснащения жилых отсеков.

Дик Нортон вертя в руках тяжелый хрустальный бокал с виски, слушал и припоминал, что ему известно о секторе Зарут. Надо же! Пираты! Это кажется очередной уткой газетчиков.

Разбавленный холодной водой из мурианского источника, отменный виски, приятно покалывал небо и теплом разливался по телу.

— Месье Мертье! — Дик обратился к хозяину. — А вы не знаете, как давно силы Альянса взялись за решение этой проблемы?

Шарль задумчиво покрутил в пальцах кончик своего уса.

— По моим данным не больше трех месяцев назад.

— А не знаете, когда в последний раз пропал торговый корабль с Ратон-Чакри?

— Примерно три недели назад. — Шарль посмотрел на Дика неодобрительно. — Вы не верите в военную силу Альянса Альдебо?

— Верю. Я как раз скорее поверю в силу Альянса, чем в истории про пиратов. Не удивлюсь, если выяснится, что Альдебо планирует в этом секторе операцию, преследуя, свои меркантильные цели. Как здорово прибрать к рукам независимые корпорации, под прикрытием благородной войны! А война рано или поздно начнется. И в первую очередь пострадают простые, невинные люди. Вот вы месье! Вам нужна новая война? Или вам мистер Флетчер?

Флетчер по новому посмотрел на Дика. В его взгляде читалось явное одобрение изложенных взглядов и одновременно опасение насчет того в какие дебри может увести молодого атлета очередная доза алкоголя.

Мертье с изумлением произнес:

— Да вы демократ мой друг! Я удивлен. Не часто в наши дни встретишь такого воинственно настроенного демократа.

Дик не унимался.

— Ответьте. Вам нужна война?

— Господь с вами мой друг! Нет, конечно!

— А вам? — Дик в упор взглянул на Флетчера.

— Нет. Видите ли, мистер Нортон, я бизнесмен. Можно сказать проще. Торговец. Но я не торгую, ни оружием, ни сопутствующими войне товарами. Я торгую деревом чакри. И меня устраивает любой правящий режим цивилизованного общества. Но не война.

На стол стали подавать кушанья и разговор временно прервался. Всем хотелось отдать должное прекрасным блюдам французской кухни, в особенности Дику, не евшему с самого утра. Ему стало стыдно за свой простодушный порыв, но похоже что это ни у кого не вызвало явного неодобрения. Когда первый голод был утолен, беседа завязалась вновь.

Мадам Соланж, мягко взглянув на Дика, снова поправила гарнитуру.

— Милый друг! Расскажите о себе. Мы так мало знаем о вас. Мне бы очень хотелось узнать больше.

— Я родился в Гвель-Пассо. Мой отец генный инженер. Матери я не знал. Она умерла при родах. Закончил Северо-Восточный университет. В основном специализировался на языках программирования, навигационных расчетах. Изучал астрофизику и высшую математику. Хочу найти работу в столице. Правда, не знаю пока, какую. Вот собственно и вся моя история.

— Вот это да! — немного наигранно удивился Ласло Флетчер. — Какая образованность! А я думал, что вы работали вышибалой в деревенском клубе.

Дик улыбнулся.

— Вышибалой быть приходилось, но поверьте, я это делал бесплатно.

Все засмеялись.

— Значит, вы ищете работу? — Флетчер оценивающе взглянул на Дика. — А не хотите поступить на мою посудину? Мне нужен толковый штурман-навигатор. Я обещаю вам приличное жалование и интересную работу, если вы подойдете.

— Увы, мистер Флетчер! Я не переношу перегрузки. Уважаемые хозяева видели это собственными глазами.

— Но мистер Нортон! — теперь торговец чакри был искренне удивлен. — При нынешней медицине это не проблема!

— Увы, — развел руками Дик. — Врачей я не переношу еще больше.

— Вы удивительный человек мистер Нортон. Кстати! Друзья зовут меня Сцука. И все же, я надеюсь заполучить вас в свою команду.

— Сцука? Странное имя. Что оно значит?

— О, на одном из древних языков это значит — Торжество женского начала в природе. Мужчины редко носят это имя, но ведь вы знаете, насколько тонка грань гормонального баланса в организме человека? Маятник может качнуться в любую сторону. Как вы относитесь к женщинам, мистер Нортон?

— Положительно.

— Лаконичный ответ.

Подали десерт. В желудке Дика нашлось место и шоколадному муссу, и крем-брюле, и миниатюрным круассанам, а в довершении всего он не смог отказаться от крохотных ромбиков грильяжа, пропитанных двадцатилетним бренди, которые лежали на объемном подносе.

За десертом Ласло Флетчер снова обратился к Дику:

— Вы когда-нибудь слышали о холдинге «Кромо»?

— Конечно мистер Флетчер!

— Сцука. Зовите меня Сцука, — вкрадчиво произнес Флетчер.

— Конечно, я слышал о «Кромо», мистер Сцука. Закупка и продажа декоративных и строительных материалов. В Гвель-Пассо тоже есть филиал.

— Тогда мистер Нортон, вы частично осведомлены о роде моей деятельности. Холдинг «Кромо» принадлежит мне. Но скучно управлять делами не имея возможности непосредственно вливаться в процесс. Поэтому иногда я еще и капитан «Маркуса». Моего лучшего грузового лайнера. Я организую вам экскурсию на корабль. Думаю, вы найдете ее увлекательной.

Затянувшийся обед подошел к концу и когда слуги стали собирать со стола посуду, Шарль Мертье предложил гостям подняться на балкон.

Пока гости любовались великолепным видом на старый французский город в лучах заката, дворецкий Франк внес поднос с коробкой дорогих сигар и необычную пузатую бутылку.

— Господа! — Шарль Мертье не без гордости посмотрел на гостей. — Этот напиток из региона Пуату-Шаранта. Надеюсь, вы знаете, где это?

— Кажется, в созвездии Кита есть такая система, — шутливым тоном предположил Флетчер.

— Не гадайте друзья мои! Этот напиток произведен на Земле. Во Франции.

Это настоящий коньяк столетней выдержки.

Ласло подмигнул Дику. Понятно, что такая бутылка стоит баснословных денег.

— Не стесняйтесь друзья мои! Угощайтесь! Я хочу, чтоб вы запомнили этот вкус.

Дворецкий разлил коньяк, все выпили. Дик ощутил мягкий вкус, немного отдающий шоколадом и вином. Огненная жидкость стремительно прошла по пищеводу, и показалось, что в желудке внезапно растопили печь. Невероятно приятное тепло окутало каждую клетку организма.

— Ну как? Надеюсь, я смог доставить вам изысканное наслаждение.

Шарль Мертье сиял от удовольствия. Ему очень нравилось наблюдать за гостями, именно в такие моменты, когда растерянное выражение лиц сменяется удивлением, а затем восхищением. Сколько раз он наблюдал такие метаморфозы у казалось бы самых искушенных людей и никогда эти милые шутки ему не надоедали.

После некоторого ступора, Дик обратился к Шарлю Мертье со словами.

— Вы должно быть очень состоятельный человек, если живете в таком месте и можете добывать такие чудеса.

— Да что вы, друг мой! Пустяки!

— Ведь для мэра города Астиан-Пурш, нет ничего невозможного, — подхватил Ласло Флетчер, с улыбкой глядя на остолбеневшего Дика.

— Вы мэр города?

Шарль Мертье добродушно посмеивался в роскошные седые усы.

— Удивлены, друг мой? Да. Я мэр этого города. У нас есть традиция. Один раз в год, мы приглашаем к себе в качестве почетного гостя, любого постороннего человека. Я называю это — «свежая кровь». Звучит устрашающе? Но признайтесь, вам приятно наше общество?

Дик с улыбкой кивнул.

— Для меня большая честь, познакомиться с вами.

— Мне тоже приятно ваше общество мистер Нортон. А скажите мне мой друг. Вам есть, где остановиться?

— Изначально я планировал найти недорогой отель, поужинать и отдохнуть. Думаю, в этом городе найдется для меня уютный уголок.

— Мистер Нортон! Ричард… — Шарль Мертье укоризненно развел руками.                — Вы мой почетный гость и можете оставаться у нас.

— Но я не хочу вас стеснить.

— Друг мой! Оглянитесь вокруг! Вы видите только часть моей резиденции. И если вы скажете, что площадь эта мала, я оскорблюсь. О каком стеснении идет речь? Право же! Я настоятельнейшим образом прошу вас остаться.

Дик колебался. Ему казалось, что в высшем обществе принято настаивать на одном, а на самом деле желать другого. И что любой мало-мальски сведущий человек, поймет, чего на самом деле от него хотят. Но он не понимал.

Шарль Мертье так добродушно улыбался, что Дик поверил в искренность его предложения и решил остаться.

— Месье Мертье! Я с благодарностью принимаю ваше предложение, но мне бы не хотелось быть вам в тягость. Может быть, вы найдете мне дело, где я могу принести вам пользу?

— Дело? — хозяин выглядел удивленным. — Друг мой! Вы мой почетный гость. Наслаждайтесь и отдыхайте. Вот и все ваши дела здесь. Но если вы непременно хотите найти работу, я думаю, наш дорогой Ласло поможет вам.

— Мистер Нортон! — Ласло Флетчер с сигарою в зубах стоял, прислонившись спиной к парапету балкона. — Человек с вашими математическими талантами... а я уверен, что выпускник Северо-Восточного университета не может не обладать такими талантами, пригодится у меня в конторе. И раз уж вы не стремитесь к полетам, то мы подберем вам другую работу, которая покажется привлекательной. Как на счет корректировки маршрутов? У меня помимо «Маркуса» есть еще четыре судна. Все они приносят неплохую прибыль, но оптимизировать отдачу не помешало бы.

На этот раз Дик не колебался. Ему хотелось быть при деле, а тут такое предложение...

— Мистер Сцука! Я с радостью попробую себя на этом поприще. Надеюсь, что вам не придется жалеть о своем предложении.