Ольма Ник — Дик Нортон Часть 1. Глава 12.

Многие мужчины, носят за матерчатыми поясами длинные, изогнутые ножи, в ножнах из стали или из серебра, покрытых причудливой вязью непонятных слов.

Шум стоит такой, что человеку, непривычному будет не по себе.

Каждый торговец считает должным переорать другого, расхваливая свой товар на разные певучие лады. Кричат от страха животные в деревянных клетях звериных лавок, играют на струнных и ударных инструментах уличные музыканты, оборванные, сидящие прямо на земле, мешающие хаотичному движению народа.

В воздухе перемешиваются тысячи запахов. Отовсюду доносится аромат жареного на углях мяса, божественно пахнет хлебными лепешками и душистыми специями, а благородные тона масляных благовоний изредка перебивает запах застарелого пота и мочи. Все это чудно переплетается, и вонзается в ноздри, будоража воображение.

Могучая, беловолосая фигура выделяется из толпы как маяк на утесе. Люди оборачиваются, взгляды скользят по необычной внешности, черному деловому костюму, кремовой рубашке, без галстука, с расстегнутым воротом.

Какая-то женщина, в черном никабе закрывающем лицо, внезапно хватает этого человека за руку и, лопоча неразборчиво, волочет его, изумленного, к приземистому одноэтажному строению из обожженной глины.

Он оказывается внутри маленькой комнаты с низким потолком, застланной коврами красных тонов. Приглушенный свет ламп сохраняет в комнате полумрак.

Не переставая говорить, женщина сажает человека на диван, где в беспорядке лежат несколько подушек причудливых форм.

Из хорошо замаскированной двери выходят три смуглые девушки. Их одежду составляют почти прозрачные шаровары и широкие, разноцветные ленты, прикрывающие округлые груди.

Женщина в никабе, снимает с ковра, прикрывающего выщербленную глиняную стену, гарнитуру синхро-переводчика грубой работы и одевает на голову. Удивительно, что эта гнутая железяка с маленькими красными диодами у висков может работать.

— Господин желает развлечься и отдохнуть? — звучит дрожащий голос старухи. После этой фразы меркнет свет ламп, но в сгустившейся, дрожащей темноте продолжают звучать слова.

— Господин, желает?

Это не старуха, другой голос, моложе, уверенней.

— Хочешь, я стану твоей рабыней?

В темноте двигаются размытые силуэты, смешиваются разные голоса, тяжелые вздохи прерываются резкими вскриками.

— Желает!?

— Господин!

— Как!?

И наконец, наплывает заполняющий собой все пространство шепот:

— М-а-р-и-з-а…

Иллюзия развеялась. Вместо шумной площади или темной комнаты — поляна с вяло потрескивающими костерками на обломках цапорианского челнока. Большой обгорелый фрагмент салона, усеянный множеством дыр, зарылся в землю точно посередине поляны. Обломки раскидало на сотню метров. Кучно. Неужели при посадке сработала какая-то автоматика?

Дик приподнялся на локте, потрогал шатающиеся зубы, утерся. Ощупав себя, подвигав руками и ногами, он в очередной раз убедился, что судьба готовит его для чего-то настолько глобального, что падение с километровой высоты в самолете с которого катапультировался пилот — сущие пустяки.

Его одежда слегка обгорела, на теле множество ссадин, губы разбиты в кровь, но чудесным образом, ни одного перелома. Головой приложило здорово, но железы-импланты регулировали химический баланс, успокаивали нервные окончания и он чувствовал себя вполне готовым подняться на ноги.

Стоило осмотреться. Сколько времени он провел в отключке неизвестно, но либо он очнулся первым, либо кроме него никто не выжил. Неподвижные тела цапорианцев валялись повсюду — искалеченные, обугленные.

Фиолетовая молния прорезала половину неба и следом, громыхнуло так, что заложило уши. Резко начался ливень. Крупные капли били, что есть силы с низкого, розовеющего вечернего атмосферного купола.

Дик вымок насквозь за считанные секунды. От костерков не осталось и следа, а за плотной стеной дождя стало сложно разглядеть, что происходит на другой стороне поляны. Дик, через одну из дыр пробрался внутрь некогда летающей машины — нужно укрыться от ливня и обдумать дальнейший план действий.

Через пару минут, за которые непогода стала понемногу утихать, сложилось четкое представление о том, что делать дальше. Следовало найти менжатника, определить в каком он состоянии и сразу двигаться подальше от места крушения, прихватив его с собой. Наверняка сюда уже вылетели. Или выехали. Не факт, что хитромудрый пилот, сиганувший с парашютом, направил челнок подальше от базы. Соответственно, удалившись как можно дальше от обломков нужно затаиться и обследовать округу, не забыв отыскать источники пресной воды и любые возможности запастись провиантом. А дальше? Дальше искать, где держат военнопленных, найти своих, найти Сун, и попытаться захватить звездолет. Пора потрясти это уютное гнездышко цапорианцев небольшой заварухой!

Однако следовало обзавестись еще кое-чем полезным! Например, отобрать не поврежденный парализатор из кучи хлама густо покрывающего пол. С одного воина удалось снять пояс с дополнительными зарядами, а с другого сумку с запасом цапорианских питательных белковых и углеводных цилиндров. Жаль пистолет бесследно пропал.

Дождь прекратился так же внезапно, как начался. Далекие молнии еще рассекали небо, но гром еле слышался, гроза уходила. Нужно спешить, Дику почудилось, что он уже слышит гул моторов.

Заметно стемнело. Если такими темпами будет надвигаться ночь, скоро не разглядишь пальцев на вытянутой руке. Если конечно не посветят цапорианские прожекторы, чего не хотелось бы. Дик решил, если не удастся найти менжатника, то побежит один. Выбора не остается.

Он надеялся, что Суфлисо отыщется в развороченном салоне, но ошибся. Гроб лежал на боку, на краю поляны, под изогнутым в причудливом танце деревом. Корявые ветки с широкими, в ладонь, листьями прикрывали вынужденное убежище таинственного существа, словно пытались спрятать его, прибрать себе.

Катафалк, на котором стоял ящик, исчез, пучки оборванных проводов торчали из днища, но баллоны оказались на месте и трубки воздуховодов не повредились. Странно, зачем его снабжают кислородом? Он прекрасно сам дышал на УН-14. Или может в баллонах какой-то другой газ? Цапорианская медицина?

Дисплей, как ни в чем не бывало, светился зеленым. Дик даже приложил ухо к черной гладкой поверхности, как будто, правда, собирался услышать дыхание Суфлисо. Он вспомнил, как неподвижно лежал менжатник на пульте управления в жилом модуле. Прослеживалось ли у него дыхание? Или он каким-то образом умудряется получать кислород для своего организма, не используя легкие? Как ты устроен дружище?

Дику захотелось открыть крышку. Он не отдавал отчета, насколько это может повредить менжатнику. Стоило ли думать об этом, упав с неба? Замки беззвучно открылись и крышка приподнялась. С замиранием сердца Дик заглянул внутрь. Слабый розовый свет падал сквозь зеленую листву, но ящик наполняла неестественная чернота, не дающая разглядеть содержимое, и Дику стало казаться, что ящик пустой. Чтобы удостовериться в этом он протянул руку собираясь ощупать дно, но в этот момент запоздалая молния ударила совсем рядом, добавив освещения.

Тело менжатника, зафиксированное ремнями, покоилось в черном ящике. Валик, подложенный под голову, сдвинулся к спине, демоническое лицо, совершенно посеревшее запрокинулось, трубки воздуховодов, скрывающиеся в широких ноздрях, натянулись. На мгновение выхваченное вспышкой света тело Суфлисо снова задрапировалось тьмой. Прокатился раскат грома, крышка выскользнула из рук и медленно опустилась.

Менжатник на месте! Дик немного посидел около ящика, пытаясь выйти из оцепенения, потом поднялся и начал примериваться, как бы получше ухватить эту штуковину, как приспособиться к передвижению с таким нелегким грузом по пересеченной местности. И тогда раздался явственный гул моторов.

Началось! Дик закинул за плечи парализатор и сумку, подхватил гроб с торца за какие-то металлические обломки крепежа и потащил за собой как носилки, волоча противоположный конец по земле. Баллоны земли не касались, крепились намертво, и можно было не опасаться, что они отвалятся на первой же кочке.

Опустилась ночь. Бегущий с гробом человек подумал о том, что здесь на астероиде, сутки явление скоротечное. Вряд ли темное время продлиться долго. Сколько у него стандартных часов? Можно понадеяться на два — три. Он будет пробираться среди деревьев до первых признаков рассвета и тогда остановится, чтобы спрятать свою ношу, отдохнуть и подкрепиться вражескими разносолами.

Деревья поначалу редкие, вскоре сменились плотным лиственным лесом. Но расположение, посадка деревьев, позволяла думать об искусственном происхождении этих лесов. Кустарники попадались редко, земля под ногами не размылась после дождя, оставалась твердой, поросшей короткой упругой травой. Цветовой гаммы не разобрать, но Дику казалось, что на поляне трава выглядела желтой.

Пробежав метров триста, ему пришлось укрыться под кроной дерева, затаится, потому что над лесом, чуть не касаясь верхушек, пронесся летательный аппарат, оглушающе гудя лопастями и сверкая сигнальными огнями. С неба ударили прожекторы, погасли, снова вспыхнули. Что у них там, провода, что ли отходят? Первый луч ударил в темную листву уже далеко позади, второй еще дальше, и Дик решил, что аппарат удаляется к месту катастрофы и его не заметили. Он побежал, так быстро, как только мог и уже не останавливался до тех пор, пока лес не закончился.

Вот неожиданность! Выбегать на открытое пространство, вовсе не входило в его планы. По внутренним ощущениям он удалился от места падения челнока километра на три, может чуть больше. Дик только успел пожалеть, что в темноте не может ориентироваться, как вдруг горизонт забрезжил рассветом и неожиданно стал выползать гигантский светящийся диск.

Нет, это не Сольд. Не рассвет, он ошибся. Это мертвая безатмосферная планета вокруг которой вращается Татэу. Свет звезды отражается от ее поверхности и прекрасно освещает местный ландшафт. Названия планеты он не помнил.

Лес резко заканчивается, что еще раз подтверждает его искусственное происхождение и начинаются желтые поля, засеянные какими-то культурами, тянущиеся на несколько километров пока снова не начинается темная стена лесопосадок. Дик посмотрел на право — почти ровная кромка леса и дальше сплошные гряды невысоких гор, на лево — в нескольких километрах поля заканчиваются, и там блестит… да это вода. Именно оттуда из искусственного пресного моря Татэу поднимается освещенный диск.

Понятно, он где-то на побережье. Вдоль побережья — равнина, приспособленная для выращивания агрокультур, а дальше горы. В лесах наверняка деревья, с которых тоже можно собирать плоды — здесь так просто ничего не сажают.

Скорее всего, где-то неподалеку деревня, или агрокомплекс в зависимости от того какой сохранился уклад жизни. Кто там живет, цапы? Люди? Татэу — человеческий мир, но как долго тут не было проверяющих из Альянса?

Дик решил двигаться под прикрытием деревьев в сторону моря. То, что вода пригодна для питья, он хорошо помнил из энциклопедии. По крайней мере, не будет грозить смерть от жажды. А дальше нужно идти по побережью, пока не наткнешься на кого-то, кто может предоставить любую информацию. Надо только дождаться темного времени. А пока светло остается прятаться среди деревьев и надеяться, что его не найдут. Дик взвалил гроб на себя и тащил так, сколько мог, чтобы оставлять меньше следов на земле, затем снова волоком, отдыхал и опять взваливал на спину, пока окончательно не выбился из сил.

Рассвет занялся, когда ему удалось добраться до воды. Несколько раз в небе пролетали светящиеся летуны, несколько раз шарили по лесу прожекторы, но все в стороне, далеко от того места где шел Дик. Деревья подступали почти к самой воде, он запрятал Суфлисо в мелком овражке, поросшем редким кустарником, и спустился по пологому берегу напиться. Он съел чуть ли не половину съестных припасов и, добредя до овражка, вытянулся на земле около своей ноши и как не боролся со сном, уснул.

Ночь закончилась быстро. Звезда Сольд стремительно поднималась над горами, заливая дневную сторону астероида ласковыми лучами. Вставайте! Вставайте! Прервите свой кратковременный отдых — нужно успеть сделать многое, пока светло! Движение, вращение — скоротечен круг жизни!

Лесная живность откликнулась на призыв. В траве зашуршало, вспорхнули птицы, разнообразные насекомые — летающие, ползающие, скачущие — подчиняясь неумолимому инстинкту, принялись исполнять свою роль в пищевой цепочке.

Большая перламутровая многоножка упала с ветки на лицо Дика, заметалась, поползла по прямому носу, по верхней губе, развернулась и направилась по щеке в сторону уха. Тяжелая рука смахнула насекомое в траву за мгновение до того, как многоножка вознамерилась скрыться в ушной раковине.

Дик сел на земле, тряхнул головой, провел раскрытыми ладонями по лицу. Что за бредовые сны ему снятся? Может это проделки Суфлисо? Теперь он вместо того, чтобы вести честный диалог насылает на него сновидения! Нет. Это не может быть его прошлым, разве, что будущим?

Ему снился Олаф. Они шли по заснеженной равнине в группе людей, лиц которых Дик не запомнил. Все одеты в разноцветные спортивные теплые куртки, на головах шапки, у многих на лицах большие черные пластиковые очки. Такие же очки скрывали глаза Олафа. Сразу под очками начиналась рыжая борода, покрытая сосульками, которые в области рта периодически таяли от дыхания. Здоровяк улыбался.

— Куда мы идем, Юргенсон?

— Тебе лучше знать, Нортон. Это ты куда-то идешь, мы здесь просто поболеть за тебя.

— Ты знаешь этих людей, Олаф?

— Не обращай на них внимания, Дик, чуть поднимется ветер и тебе придется идти одному?

— Ты бросишь меня здесь одного, друг?

— Разве мы бываем одни, Дик? На нас все время кто-то смотрит…

Они еще говорили о чем-то, но Дик не мог вспомнить о чем. Повалил снег, дорога пошла в гору, мало-помалу группа стала редеть и наконец, они остались вдвоем.

— Дальше ты сам, Дик. Меня ждут в другом месте, да и нечем мне управляться с этими штуками.

Дик проследил за взглядом Олафа и увидел торчащие из снега лыжи и лыжные палки. Затем он перевел взгляд на Олафа и почувствовал, как во сне холодеет от страха. Ни рук, ни ног у Юргенсона не было, он валялся уродливым обрубком на снегу и улыбался сквозь обледеневшую бороду.

— Снег усиливается, Дик, поспеши…

Снежные хлопья в считанные секунды запорошили ущербное тело, Дик бросился на землю, разгребал заносы руками, но тщетно, Олаф пропал. Дальнейшие события закружились снежной пургой. Каким-то, только во сне возможным способом лыжи присоединились к десантным ботинкам, петли палок обернулись вокруг запястий. В конце дороги начинался склон и Дик покатился вниз, с нарастающей скоростью. Сквозь плотную стену снега, не разбирая дороги Дик летел вниз к черному пятну и кричал. Доехал он или нет, неизвестно, перламутровая многоножка вмешалась в загадочный сценарий и разбудила его.

Куда интересно девался Юргенсон? Дик, несколько раз, пытался заговорить об этом с Суфлисо, но тот не удосужился отвечать. Из менжатника хреновый союзник, но других нет.

Дик проспал почти весь день. Он понял это по уже знакомым оранжевым сумеркам. За это время организм полностью восстановился, и он почувствовал себя значительно лучше.

Он осторожно вышел к воде. Вроде тихо. Никого нет. Напился. Жаль, нет фляги или бутылки и нечего приспособить. Позавтракал, подсчитал скудный остаток продовольствия. Может на полях уже что-то созрело? Что у них там — кукуруза? Злаки? Мультивегето? Суфлисо, ты-то за счет чего живешь?

В том, что менжатник жив, не стоило сомневаться. Дик начинал чувствовать его ментальное присутствие. Объяснить, в чем это выражалось, он не мог, просто, чувствовал «что-то такое» перед тем, как начинаются их диалоги. Но вдруг, вместо знакомого голоса, он отчетливо услышал, как хрустнула ветка.

Ну, вот и погоня, а то он заждался. Дик пригнулся, отполз ближе к черному ящику, взял парализатор на изготовку. Благодаря трансформированному телу и наличию оружия он мог рассчитывать на победу в схватке с несколькими воинами. Но что если их пара десятков. Или пара дюжин — именно такие подразделения у них в ходу. Какой у цапорианцев приказ — взять живым? Скорее всего. Это может существенно облегчить его задачу. Хорошо бы аккуратно посмотреть сколько их.

Дик ползком подкрался к краю оврага и выглянул. В той стороне, где хрустнула ветка, он успел обнаружить четырех цапов. Воины! Оранжевые комбезы, однотипные шлемы на голове, парализаторы. Заметили они его? Вряд ли. Четыре это хорошо. Четыре — не двенадцать. Стоп!

С ними нет офицера! Значит есть еще, как минимум, одна группа. Дик переполз на другую сторону оврага. Точно — вот они. Еще двое. Только… Нет это не офицер, это так называемый — младший чин. У него на шлеме небольшой нарост из-за рации, а так ни чем от воина не отличить. Заместитель офицера в дюжине. У офицера рисунок на комбезе другой и наверняка по новой моде вместо шлема должна быть маска, или маска прямо на шлеме. Ага, значит — полудюжина. Он помнил устройство цапорианской армии по урокам теории на базе наемников. Вторая полудюжина может двигаться рядом, а может достаточно далеко. Ну да если этому подразделению поручили прочесывать данный квадрат — они могут и разделиться. В конце концов, не целую армию же за ним направлять.

Надо действовать быстро. Положить старшего, только у него радиосвязь, а дальше надеяться на то, что остальные цапы не услышат шума схватки.

Овраг начинался метрах в пятнадцати от цапорианцев. Подойдя к оврагу с разных сторон, они посовещались и дальше двинулись так: связист с товарищем по одной стороне оврага, два воина по другой, а еще двое спустились и продолжили движение по дну.

Дик оставил черный ящик и, прячась за деревьями и кустарником, выполз на ту сторону оврага, по которой шла его главная цель. Он занял хорошую позицию и приготовился стрелять. Сейчас, те, которые идут по дну наткнутся на Суфлисо, подадут сигнал, это будет сигнал и для него.

Цапы засуетились. Находка отвлекла их внимания, они не успели сообразить, что человек совсем рядом и следит за ними. Дик не стал больше ждать, связист мог в любой момент отправить сообщение. Заряд парализатора ударил в спину младшему чину цапорианской армии и тот деревянной куклой рухнул на землю. Раздались крики, хлопки парализаторов. Эффект неожиданности сделал свое дело — прежде чем цапорианец идущий со связистом успел обнаружить врага Дик выстрелил еще раз. С первой парочкой покончено. Теперь двое укрывались в овраге, а еще двое за деревьями на той стороне.

Он знал, что оставшись без приказов, цапы останутся на месте и будут держать оборону, пока не умрут или пока не придет подкрепление с новым начальством. Но могут и сдаться в плен, если кончатся боеприпасы. На это рассчитывать не приходится.

Не давая врагам опомниться, Дик молниеносно сиганул в овраг. Цапы находились там, где и должны были находиться — возле менжатника. Не применяя парализатора, он двумя точными ударами ног вырубил обоих и сразу же начал движении в сторону, держа под прицелом пространство, откуда может появиться опасность. Овраг мелел, Дик потихоньку выбирался из укрытия. Он почувствовал легкое покалывание в пальцах рук, они чуть онемели, но продолжали слушаться. Цапы стреляют из парализаторов наугад, заряды рассеиваются, но небольшая волна немного задела его.

Пятого воина сгубило то, что он немного сменил диспозицию. Перекатившись под другое дерево, он оказался слишком близко к выбравшемуся наружу Дику. Он не ожидал, что противник двигается так быстро и, уткнулся лицом в траву, лишь краем глаза успев заметить человека.

Перебегая от дерева к дереву, Дик приближался к последнему сопротивляющемуся цапу. Тот, сообразив, что остался один, впал в панику, палил, не целясь и секунды, пока он менял магазин хватило, чтобы приблизится и выстрелить в упор. Дик снял с него пояс с боеприпасом, подхватил его парализатор и, держа в обеих руках по длинному стволу, как заправский коммандос перекатился в овраг.

Воины, оставшиеся около черного ящика, уже приходили в себя.

— Слава, Ца, друзья мои! Поработаем на пользу человечества?

Ответа не последовало. То ли они не понимали его, то ли не собирались разговаривать со смертельным врагом.

— Ладно, мне тоже с вами балагурить некогда. Берем ящик и пошли.

Жесты и пинки оказались лучшим переводчиком. Пошатываясь от полученных ударов, воины подхватили ящик и с трудом выволокли его из оврага.

— Ходу, ходу, — Дик ткнул ближайшего воина стволом в спину, и вся процессия направилась в сторону моря.

Стемнело. Лес кончился, они повернули направо, и пошли вдоль берега. На земле прослеживалась тропинка, ведущая между полем и невысоким обрывом. Цапы шли медленно, Дик не подгонял их — если кто-нибудь упадет и не встанет, придется нести самому. Он периодически оглядывался, прислушивался, но безрезультатно. Вроде погони нет.

Как и прошлой ночью взошел яркий диск, стало светло. Дик подошел к плотной стене зелено-желтых стеблей, чтобы рассмотреть, что тут сажают. Мультивегето!

Отломав одной рукой длинную салатовую торпеду, он слегка потер ее об одежду и откусил здоровенный кусок. Ну, да, мульти — недозрелая, правда. Смешанный вкус огурца, кабачка и тыквы — гадость, но с голоду не помрешь. Растет хорошо, особого ухода не требует, насекомые его не грызут. Даже поливать не надо, если хоть изредка идут дожди.

Небольшой домишко показался у новой лесополосы. Покатая крыша, светящиеся окна, хозяйственные постройки вокруг — уж больно по-человечески выглядит. Вот здесь и нужно сделать привал. Не было бы засады!

Забор вокруг дома отсутствовал, его заменял периметр ягодного кустарника, примерно в метр высотой. Крупные ягоды геномодифицированной малины можно было прекрасно рассмотреть даже при ночном светиле. Первого цапорианского воина Дик увидел в открытых створках ворот. Он лежал на земле — правая рука отдельно, голова разрублена пополам. Дик физически ощутил, как напряглись его носильщики, но сам пока не решил, как реагировать на такую картину. С одной стороны — враг твоего врага — твой друг. С другой — не хотелось попадать под горячую руку того, кто такими варварскими методами расправляется с живыми существами.

— Давай ребята, вперед, будем разбираться, — цапорианцы нехотя двинулись в ворота, перешагнули через своего, снова остановились. Не будь у них за спиной человека с двумя парализаторами наизготовку, они давно бы рванули со всех ног.

Во дворе наблюдалась жуткая картина.

Три цапорианских воина, более мелко нарубленных, лежали на земле, а четвертый, офицер с переломленным позвоночником вниз головой на крыльце дома. В стороне, возле колес небольшого грузовика обнаружился еще один воин, без головы. Итого, вместе с тем, что в воротах — шесть. Вот она, вторая полудюжина. Уж не покинуть ли этот гостеприимный дом?

В темноте раздалось квохтанье, Дик дернулся, стараясь контролировать как можно более широкий радиус обзора. Цапорианцы бросили гроб на землю и теперь, забыв о парализаторах, пятились к воротам.

— Тихо, тихо, — Дик поднял ствол и в напоминание ткнул ближайшего воина под ребра. — Я сам боюсь. Давай оба, двигай к сараю, посмотрим, что там.

Сарай справа от дома, низкое сооружение, дверь приоткрыта. Можно пойти самому, но стоит упустить носильщиков из вида — разбегутся. Дик приостановил одного, а второму кивнул — иди мол, проверь.

Цап решился. Сначала крадучись, потом ополоумев от страха, ускорился, быстро вошел в дверь и… включил свет. Электрические лампы осветили комфортный курятник. Просыпались несушки, квохтал петух, а из дальнего угла с ужасом таращились на вошедшего воина четыре пары человеческих глаз. Семья — отец, мать, двое разнополых детей примерно десяти — двенадцати лет — живые.

Дик затолкал в сарай второго цапорианца, прикрыл за собой дверь и тихо заговорил:

— Эй, эй, привет! Что у вас тут? Только быстро говорите, меня не бойтесь. Вы понимаете? Я не враг.

— Многорукая смерть пришла, — выпалила женщина на вполне понятном английском. Со слезами на глазах закивали дети, а мужчина попытался подняться, но Дик жестом остановил его.

— Где сейчас? — он говорил с женщиной, она выглядела самой адекватной хоть и без меры напуганной.

— В доме…

— Есть ключи от грузовика?

— Они тоже в доме.

— Понятно. На дворе только трупы, больше никого нет. Быстро поднимайтесь и чешите в поле. Сколько до ближайшего жилья?

— Километров десять, там агрокомплекс, цапорианский пост и станция.

— Город и основная база цапорианцев далеко?

— Город за перевалом, километров триста, а где база мы не знаем. Мы собираем мультивегето — у нас комбайн за домом, универсал, муж собирает на своем квадрате, цапы присылают грузовики. Мы не воюем.

— Ладно… Я вижу ты успокоилась совсем. Многорукая смерть-то это кто?

Женщина не успела ответить, увлекшись разговором Дик на время упустил цапорианцев из вида, те не упуская момента, выскользнули наружу и бросились к воротам. Сквозь открытые двери сарая Дик видел, что добежать они не успели — черная, паукообразная тень кинулась с крыши, преградила дорогу, замелькали в диком, устрашающем танце руки.

Велев людям оставаться на месте Дик выскочил во двор. С цапорианцами было покончено. Дик выставив парализаторы двинулся в сторону многорукой тени. Тень двинулась на него. Дик выстрелил — раз, другой, третий и наконец, понял, кто перед ним и почему заряды цапорианских парализаторов не действуют.

В двух верхних руках по топору, в правой нижней здоровенный тесак, в левой тяжелый молоток — наверняка оружием пришлось разживаться в здешнем хозяйстве. Дик отступал назад, понимая, что при всей его тренированности шансов в рукопашной мало. Он чувствовал, что тень готова метнуться и в этот момент споткнулся о черный ящик Суфлисо и упал на спину. Тень взметнулась, прыгнула на длинных, как у кузнечика ногах и приземлилась на крышку гроба.

Дик не понимал, почему центлиец не атакует. Увидев, как тот лихо расправляется с цапорианцами, легко предположить, что такая же участь ожидает и человека. Неожиданно один из топоров воткнулся в землю, а к Дику протянулась пустая рука с растопыренными пальцами, как бы предлагая помощь. Дик протянул руку в ответ, и центлиец помог ему подняться.

Не выказывая никакой агрессии «многорукая смерть» повела человека за собой в дом. Там в просторной комнате, на высоком обеденном столе, с проломленной тяжелыми баллонами столешницей, Дик увидел большой ящик с мигающим дисплеем на черной поверхности, такой же транспортный гроб, как у него.