Ольма Ник — Дик Нортон Часть 1. Глава 14.

Ольма Ник

14

Конечно, он пропустил падение «Колибри» расправляясь с полудюжиной цапов. Иначе не услышать аварийное приземление не возможно. Цапы где-то перехватили многорукого с менжатником и транспортировали сюда. При случае надо расспросить нового товарища, как тот умудрился вляпаться в такую историю. А на «Колибри» и так понятно, что произошло. Не доглядели воины. Много ли нужно центлийцу, чтобы вырезать экипаж и охрану — свободные руки да любые четыре железки.

— Он говвворит мне, веддди человек сюда…

Центлиец встал рядом. Длинные ноги, согнуты в коленях настолько, что нижние руки почти касаются земли. Черные глаза ровно блестят — в них ни тени агрессии, напротив, легкая ирония и заинтересованность. Что будет дальше?

До этого момента Дик не придавал значения тому, что центлиец голый. Ступни многорукого утопали в раскаленном пепле по щиколотку, но это, ни сколько его не беспокоило. Ему присесть пониже, наверняка, уткнется могучим агрегатом. Интересно, почувствует что-нибудь? Дик усмехнулся, представляя, как его новоиспеченный попутчик запрыгает кузнечиком, опустив кончик в золу.

— Зачем ввведиии, нет пилллоты!?

— Я пилот, дружище. Я пилот…

Центлиец хрюкнул, переваривая новую информацию. Какие у него в голове мыслительные процессы? Восхищается предусмотрительностью своего хозяина? Интересно, кем он вообще считает менжатника? Богом? Духом? Какое у центлийцев мировоззрение?

Дик никогда особенно не интересовался чужими расами. Тем более их нематериальными предрассудками. Себя он считал реалистом, атеистом, практичным человеком своего времени, впускающим духовные эманации в свою жизнь только в виде оценок поступков своих и чужих. Правильно — не правильно, человечно — бесчеловечно. Ему от души хотелось помочь нуждающимся, и он помогал, когда предоставлялась возможность. В тоже время он, не задумываясь, мог свернуть челюсть негодяю, если тот этого заслуживал. Такое поведение, было для него естественным. Нечто «высокое» вплеталось в его физиологические переживания, только когда он влюблялся в женщин. Но если в случае с Сун Ли это было скорее тоской по теплу и страхом перед одиночеством, то Мариза…

Проклятая загадка полудохлой памяти! Нонсенс! Неразрешимое противоречие! Любовь! Его неудержимо влечет к зыбкому призраку черноволосой незнакомки, призраку, заслоняющему собой всю эту гребаную реальность окружающую его.

Существует ли Мариза на самом деле? Или это инструмент манипуляции менжатника? Если на Пропее, а они туда доберутся, не смотря ни на что, Суфлисо не откроет ему все до последней крупинки, он сойдет с ума. Сойдет с ума от бессильной ярости, что не сможет раздавить того гада, который стер его память и набил голову пустым барахлом. И от того, что так и не узнает, что стало с Маризой.

Если она реальный человек, если между ними имели место чувства, отголоски которых пробиваются даже через бетонную стену нейроблокады, наверняка она сейчас тоже страдает. А то и хуже! Она может быть в опасности. Никому просто так не стирают память и не отправляют в наемники, наверняка в надежде на то, что боевые задания это не увеселительная прогулка и след человека в дебрях военных операций может затеряться навсегда. Что-то случилось! Что-то нехорошее случилось с ним в той жизни.

Наверняка он ни в чем не виноват. Если бы он сделал, что-нибудь явно противозаконное, то сейчас сидел бы в тюрьме. Если бы он перешел дорогу какому-нибудь криминальному авторитету, его могли просто напросто грохнуть. Ни настолько он значительная личность в галактике. Хороших, талантливых навигаторов-программистов не так уж мало.

Скорее всего, это толстосумы с захолустной планетки, с поверхностными связями в политических кругах, и доступом к современным медицинским технологиям. Не захотели марать руки банальным убийством, или опасались, что их делишки станут достоянием общественности. Чем-то он им досадил, но подкопаться под него не смогли, вот и провернули аферу с памятью. Все шито— крыто, человек в таком случае, думая, что живет реальной жизнью, не побежит жаловаться в межпланетный трибунал Альянса или, что еще хуже, не начнет наказывать виновных собственноручно. Все сошло бы им с рук, если бы не менжатник…

Действуя в собственных интересах, плод лабораторных экспериментов, Суфлисо, раскрыл, пусть пока и не до конца, темные делишки негодяев. Можно, сказать, Дику Нортону повезло. Конечно, он попал в передрягу, стал участником новой войны цапорианцев за освобождение. Но чем эта реальность отличается от реальности наемника? Также могут убить, но есть шанс докопаться до правды. Он жив и борется. Жива ли ты, Мариза?

Если ему удастся выпутаться, найти эту девушку, узнать, что с ней все в порядке, возможно, тогда он и не станет мстить. Тогда стоит задуматься над тем, что возможно человеческой жизнью, управляет что-то еще, кроме химических процессов в организме, физического воздействия окружающей среды и злой воли подонков вечно мешающих жить.

Все эти мысли пронеслись в голове за несколько секунд, пока Дик смотрел на «Колибри». Намерения менжатников просты и понятны — ты пилот, вот корабль, там Пропея. Там ответы на мучающие тебя вопросы, там освобождения и новая жизнь! А здесь…

По первоначальному плану, он собирался добраться до лагеря военнопленных, устроить заваруху, освободить Сун и остальных. Захватить корабль и только после этого…

Конечная цель корабль — и вот он, перед ним. Он сможет проникнуть внутрь. За то время, что он пользовался бортовым компьютером, меняя курс, он прописал свои данные через сканнер-штрихи в память, в раздел управленческого доступа. Корабль сам впустит его, стоит приложить руку к сенсорному анализатору. Наверняка, цапорианцы произвели дозаправку, а то, что «Колибри» пострадал при такой жесткой посадке — маловероятно. И не на такое рассчитан!

«Колибри» — маневренный и быстрый, предназначен взлетать при противодействии атмосферы любой плотности. Минута после запуска двигателей и они на орбите. Короткий прыжок и они на Пропее, последней планете системы Сольд. Маскировочные технологии обманут любые средства перехвата цапорианцев. Нужно только сделать выбор. Просто сделать выбор…

— Тыыы пилота, тада лететь!

Неожиданно навалилась усталость, как свинца налили в конечности, ни руку поднять, ни шаг сделать. Он прислонился к борту грузовика и ничего не предпринимал. А может тьфу его…

— Дик Нортон!

Перед глазами поплыло, желудок скрутило, холодные иголки вонзились в тело. Суфлисо, гад, где же ты был все это время!?

— Ты все делал правильно, Дик Нортон! Не было необходимости вести тебя. Но сейчас ты стоишь перед выбором — твои друзья или твоя память! К чему ты больше склоняешься, человек?

— Я не могу бросить Сун Ли и ребят!

Их диалог не слышен центлийцу. Но тот тоже чувствовал незримое присутствие чужого разума, поднялся в полный рост, растопырил пальцы, напрягся весь до вымазанного в золе длиннющего полового щупа. Не понятно, уловил ли он волны Суфлисо или с ним вышел на связь его менжатник, но центлиец какое-то время стоял неподвижно, закатив черные глазные яблоки, потом немного придя в себя, двумя точными шагами встал человеку за спину.

Дик видел эти перемещения, осознавал, что менжатники, кроме ментального давления и внутреннего воздействия на нервные окончания, теперь могут обрушить на него и третью силу. Да такую мощную, что никакие импланты не помогут.

Надо будет, центлиец просто скрутит его и притащит на корабль, прижав хоть руку к визуализатору, хоть глаз и неважно вместе с остальным телом или отдельно.

Конечно, можно упереться и отказаться вести корабль. Но кому от этого станет легче? Менжатники будут искать другую возможность добраться до Пропеи, для него же все кончится здесь, можно не сомневаться.

— Я не могу бросить Сун Ли и ребят, — упрямо проговорил Дик. — Помоги мне, как я помогаю тебе!

— Разве я мало открыл тебе, Дик Нортон? Ты теперь первоклассный навигатор, пилот, программист, а не пушечное мясо! Разве я мало открыл тебе, и открою еще! Там на Пропее ты узнаешь, своих врагов Дик Нортон! Узнаешь, кто нарушил твои воспоминания, узнаешь, кто такая Мариза! Узнаешь, что тебе делать дальше! Разве я не помог тебе, Дик Нортон?

— Но Сун…

— Единство и противоположность полов! Гормональный баланс и инстинкт продолжения рода! Здоровое функционирование! Путь сперматозоида и зрелая яйцеклетка! Пренебрежение! Иллюзия удовольствия! Социальная адаптация неуравновешенных индивидов с явным нарушением психосоматики! Фрустрации! Агрессивное поведение, обусловленное перманентным негативным влиянием окружающей среды в период полового созревания! Тупиковая ветвь развития! Выбор! Выбор! Свобода выбора!

— Что ты несешь? Причем здесь… Ты сам предложил разблокировать мою голову! Я тебя не просил. Так было нужно тебе, чтобы я доставил тебя по адресу! Да пошел ты... Можешь ничего не говорить! Даже лучше когда ничего не помнишь, проблем меньше!

— Ты лукавишь, Дик Нортон! Ты пытаешься обмануть, не меня — себя! Подумай и ты поймешь, что никакого выбора нет! Когда-нибудь ты оглянешься и поймешь, что тот путь, по которому ты прошел, был единственным из возможных!

— Я не могу их бросить. Пусть так. Не открывай мне ничего, не нужно, но взамен этого, прошу, помоги здесь на Татэу. Мы должны спасти Сун Ли и ребят! Вызволить их из плена. Цапы не такие уж благородные, как кажутся, выкачают из людей, что им нужно и выкинут на помойку!

— Я не могу не открыть тебе того, что обещал! На Пропее, ты узнаешь все и будешь свободен, как мы и договорились! А сейчас пора, Дик Нортон! Подумай и ты поймешь — нет выбора!

Крепкие, как стальные пруты, руки центлийца обхватили туловище и ноги человека. Дик не мог даже пошевелиться, безвольно повис, понимая всю беспомощность своего модифицированного тела против дикой инопланетной мощи.

Сознание заволокло жидким, рваным туманом. Корпус корабля приближался, виднелся, мерно покачиваясь сквозь белесую пелену. Во рту пересохло, язык прилипал к небу. Там за выжженным местом, теплый ветер колышет зеленую поросль мультивегето. Дику казалось, что он видит даже полосу леса за полем, обычный пейзаж агропромышленной зоны Татэу. За лесом пляж, белый песок и волны пресного моря бьются о берег. Если захотеть, то можно увидеть еще дальше. На берегу, на торчащем из песка куске гранита сидит стройная женщина с раскосыми глазами и короткой стрижкой. Она помнит о нем.

Дик силился думать. Все время, пока его преследовали призрачные видения, пока центлиец нес его, пока не приложил его руку к сенсорной панели расположенной из-за наклона корабля на такой высоте, что гуманоиду пришлось вытягиваться на цыпочках.

Дик силился думать, когда они оказались внутри. Он шел сам, центлиец отпустил его, двигался следом, громадной безмолвной тенью. Знакомые коридоры, знакомая обстановка, Дик остановился перед медицинским блоком, зашел, центлиец не мешал ему, просто неотступно следовал за человеком, наблюдал.

Вот капсула, в которой восстанавливается капитан Саливан. Дик прочитал информацию на светящемся экране. Судя по всему, дела у старины Джеба идут неплохо. Надо же, цапорианцы сдержали слово, оставили его выздоравливать, а не просто выкинули через шлюзы в открытый космос. Благородные воины Ца! Наверное, лучше вас иметь друзьями, а не врагами. А еще лучше не видеть вас никогда, пропади вы все пропадом!

На экране капсулы включился обратный отчет. Двадцать четыре стандартных часа, времяисчисление по которому живут все звездолеты. Сутки и капсула откроется, предварительно выведя капитана из лечебного сна. Глаз, конечно, не восстановится, для этого потребуется сложная операция, нейропротезирование в хорошей клинике. Даже если не покроет страховка, у Саливана хватит денег на глазастую старость. Ну что же, значит разговор с капитаном впереди, и если он не будет брызгать слюной, все поймет.

Дик думал, когда они направились к рубке. О, это была дорога смерти! Легко узнать место, где в боевой ярости прошелся центлиец. Человек наблюдал это на ферме, теперь наблюдает на борту звездолета. Разбросанные по полу тела в неестественных позах — два, четыре, восемь. Умный пол звездолета впитал и утилизировал кровь, следов почти не осталось, только кое-где мутные разводы. Дик видел смерть, много раз, но тут его замутило, наверное, сказывается влияние чужого разума. Что там в рубке? Даже смотреть не хочется…

Около дверей рубки Дик понял, что Суфлисо временно оставил его. Покалывание прошло, туман развеялся. Его предоставили самому себе. Что же, он думал, хорошо думал. Проклятый менжатник прав. Если ты в глубокой заднице, вокруг темно и плохо пахнет, двигайся к светящемуся выходу. Выход один. И это не яркая луна в черном небе. Это свет, который может померкнуть в любую минуту. Стоит тебе промедлить, сфинктер сожмется, и ты останешься в заднице навсегда!

— Дружище, — Дик обратился к центлийцу. — Я в норме, можешь меня больше не контролировать. Ты там согласуй, по внутренней связи с начальством. Мне надо заняться кораблем, а для тебя есть другая работа. Гробы грузить.

— Ссссмэшшшер не дурак, знает, когда сражаться, когда рабботат.

Смэшер. Дик усмехнулся, вот и познакомились. Странное имя. Интересно, это собственное или люди так назвали? Он попытался вспомнить какого-нибудь известного центлийца из истории освоения галактики. Политика, дипломата… художника или музыканта. Дик расхохотался, вызвав косые недоуменные взгляды многорукого. Бред, он даже не помнит, как называется их планета.

Дик стоял в коридоре, привалившись к стене, пока Смэшер вытаскивал из рубки, истыканные острыми длинными стальными предметами тела пилотов. Цап, второй… Ну-ка постой!

— Погоди, Смэшер, дай на этого посмотреть, — центлиец хладнокровно шмякнул очередное тело об пол. Обычный оранжевый комбинезон, проткнутый в семи местах, вывернутая рука, от маски, скрывающей лицо, осталась только половина. Дик нагнулся, сдвинул вторую половину маски, присвистнул. Остекленевшие глаза Джей Пи Баранко смотрели в вечность, не обращая внимания на банальную обыденность военного времени. — Ну вот, собаке собачья… Хотя если ты пластически модифицированный цап, то наверное не собака, а волк, охотник. Но конец все равно один. Тащи его. Все трупы за борт, «Колибри» чистоту любит.

Дик уселся в белое кресло капитана. Саливан — не ревнуй, освобожу при первой возможности с превеликим удовольствием. Первым делом включил вентиляцию и только потом запустил загрузку бортового компьютера.

— «Колибри» текущее задание. Провести анализ-сканирование корабля, выявление неполадок, отчет о энергоресурсах и повреждениях.

— «Колибри» капитану — исполняю.

Капитану… Несколько дней назад он ступил на палубу в десантных ботинках, потом узнал, что вовсе не штурмовик, хотя надо отдать должное учебке «Все правы» — они наделили его неплохими боевыми навыками. Теперь он уже капитан. Он вспомнил вопрос, с которого менжатник начал общение: «Дик Нортон, кто ты?».

Уставший человек. Пока компьютер готовил отчет Дик оглядел себя. Грязная потрепанные одежда, цапорианские туфли расклеились, из правой торчал палец ноги. Хороши бы переодеться. Там в его каюте есть запасные комплекты униформы. Если цыпы не выкинули. Снимать комбезы с трупов не хочется.

— «Колибри» капитану — энергетический блок в порядке, двигатели исправны, топливный запас восемьдесят пять процентов. Небольшие повреждения в циркуляции воздуха, требуется вмешательство техников. Вероятность полной остановки обогащения микроатмосферы кислородом — одиннадцать процентов. В случае реализации неисправности — возможность активации аварийной системы. Неисправность посадочных дюзов — возможность авторемонта, девяносто три процента. Милитари-система нормализована, все первоначальные параметры восстановлены.

Дик выслушал доклад молча. Примерно на такое он и рассчитывал — стартуй хоть на Пропею, хоть на Спектрин.

Нужно сделать кое-что еще.

— «Калибри» — внешнее наблюдение, сканирование сигналов галактической сети, архивация данных и вывод на экран сетки Татэу.

Вот он астероид. Что мы имеем. Материк, неправильной ромбовидной формы, вытянутый чуть выше экватора. Три тысячи километров в длину, в самом длинном месте, полторы тысячи в ширину в самом широком. Вдоль южного побережья горы, за ними сплошная равнина. Там на равнине единственный крупный город — оттуда самый устойчивый сигнал сети. Конечно, цапы контролируют все, и значит, никому не дадут выйти на связь самостоятельно. Все через них. Если лагерь там, гиблое дело. В городе наверняка полно воинов, системы ПВО, порт. Одному нападать на город — это… Это наверное только центлиец может предпринять. Но атака его будет короткой.

Так, что еще? Вокруг города наверняка фермы, слабые сигнала идущие к столице, где находится излучатель.

В горах множество разработок, но и там такая же картина, собственного излучателя нет.

Полно ферм и за горами на южном побережье. Так, так, а это что? Недалеко от посадки «Колибри», километрах в двадцати, на побережье, устойчивый сетевой сигнал, собственный излучатель. Оттуда можно выйти в галактическую звездную сеть напрямую. Там не просто поселение, наверняка военная база, может лаборатории. Не туда ли его собирались отправить вместе с менжатником. Ладно, это только догадки. Нельзя сказать с уверенностью, что плененный экипаж «Колибри» разместили именно там. Могли раскидать по всему астероиду. Но туда стоит наведываться, при первой возможности.

Дик вспомнил видение, которое настигло его, когда в лапах центлийца приближался к кораблю. Сун Ли сидящая на берегу. Что это? Подарок Суфлисо? Он-то откуда знает? Хотя… От менжатников всего можно ожидать.

В дверях рубки появился Смэшер со знакомым цилиндром в одной из рук.

— А ты хозяйственный, — Дик понемногу привыкал к навязанному попутчику, который являлся одновременно и цепным псом менжатников, готовым броситься на кого угодно по первому приказанию. — Пойдем, закрепим пушку в арсенале.

— «Колибри» заархивировать данные по Татэу, запеленговать все выходящие сигналы сети и продолжать наружное наблюдение. Радиус предельный.

Центлиец следовал за Диком везде. Сначала в арсенал, потом в столовую. Дик расконсервировал и разогрел два обеда, один подвинул Смэшеру, который игнорирую стулья, сидел на полу. Дик жадно поел, многорукий сначала кривил морду, потом принюхался и пересилил себя. Голод — не тетка!

— Я в рубку. Летим, дружище. Ты пока свободен.

Дик не собирался инструктировать многорукого перед коротким прыжком к Пропее. Это не межзвездный прыжок, а так детский лепет. Треснется головой — не помрет. Так ему и надо, заслужил. Может менжатник его надоумит привязаться?

Снова оказавшись в белом кресле, Дик зафиксировался ремнями. Ох, ты! Забыл поискать одежду, ладно, будет еще время.

— «Колибри» — выход на орбиту, готовность номер один, обратный отчет.

Ожил двигатель, загудел всеми системами корабль, затрясся. Врубилось силовое поле, «Колибри» готовился к вертикальному взлету и старту на орбиту.

— «Колибри» — включить максимальную маскировку при взлете. На орбите — активировать хамелеон. Расчет курса — орбита Татэу — Пропея. С орбиты старт по готовности.

Нет надобности рассчитывать курс вручную. Все данные были занесены Диком, перед тем как корабль захватили цапорианцы. Он запустил программу автопилота, и теперь оставалось только ждать и следить за приборами.

— «Колибри» капитану — обнаружены движущиеся цели, три наземные, две воздушные. Расстояние пять километров. Определены как военные.

Цапорианцы подоспели. Давно пора. Интересно, корабль не сообщил об этих целях раньше потому, что не смог определить военные они или нет, из-за убогого цапорианского вооружения? Или просто протормозил? У электроники иногда свои причуды.

— Ничего не предпринимать, игнорировать. Приоритет — курс на Пропею с минимальной отвлеченностью на внешние факторы. Реагировать только на реальную угрозу первой и второй степеней.

— «Колибри» — капитану, принято.

Ну, вот и все. Жребий брошен, как сказал кто-то из доисторических правителей. Дик полностью пришел в себя и контролировал ситуацию. Он думал, думал и принял решение.

— Я вернусь Сун. Чтобы я не узнал на Пропее, если буду жив, я вернусь за тобой!            

                                                            конец первой части