Рыссси — Вчера приходил день

    Девушка пыталась разорвать оболочку, пальцы увязали в скользкой холодной материи, словно это был глиняный кувшин, не поддавшийся обжигу. Во рту постепенно слюна становилась тысячами мелких шариков, они проваливались в пищевод, ледяными линиями скатывались в желудок.

    Она чувствовала, как кожа раздваивается и театральным занавесом падает вниз, на подмостки её сознания. Сквозь кожу, мелодично позвякивая металлическими шарами, стекала слюна, через какое-то несовершенное время кровать цепко врастала в безымянное озерцо, зеркально вибрируя от Вероникиного дыхания.

    Свеча таяла, становилась матовым бесформенным блюдцем, очертания которого слизывали кокон, уже ставший обычной луковой шелухой. Дыхание проваливалось медленными скачками, из каждого вздоха летела стайка пахнущих имбирём пылинок. Озеро надломилось, сминая обычный утренний сюжет. Хрустальные трещины методично и отчётливо растаскивали на неровные обрезки Веронику, но она это не почувствовала. Вероник стало так много, что они не заметили, как их никогда не было.

    Кусочки кожи, рассыпанные у кровати и немного потрескавшиеся, съёживались маленькими комочками, смотрели глазами моли, жевали свет.