Тата Костив — От сумы, от тюрьмы и от...

Он шел в следственный комитет уже с травматом в сумке.

Все, что ему говорили, о чем допрашивали, происходило как будто не с ним.

Поступило заявление от жены и дочери, в котором его обвиняют в изнасиловании последней.

Он и сам не понимал, что на него накатило.

В тот вечер он выпил после работы, как обычно, рюмочку, две, три за ужином. Его приготовила она — его жена. Она же и налила первую.

А курица была вкусная. И захотелось еще выпить. Потом тепло и расслабление растеклись по всему телу.

Стало хорошо. А, когда приходит «хорошо», хочется веселья и разврата. Со своей старой курицей уже все надоело. Да и ворчит беспрестанно. У кого после этого будет настроение? Все уже спали.

Бабуля — ненавистная теща — в своей комнате.

Жена — в супружеской кровати.

А в третьей она — его приемная дочь.

Эта скотина должна быть благодарна, что я взял ее с ребенком.

Девочка выросла славная. Есть ли у нее кто, был ли уже? Зайду, спрошу, пусть поблагодарит за счастливое детство. Я ведь ее любил, а стала взрослеть — еще больше полюбил.

Так, что аж — захотел.

Где ты, голуба моя?

Все случилось так быстро, что и сам не понял, было ли что? Может, это воображение разыгралось от трех рюмочек водки. Может, в новостях где-то слышал, и засело в голове.

Он эти дни, как в тумане проживал.

А дома, хоть не приходи.

Жена кричала:

— Посажу!

Дочь домой не возвращалась. Ночевала у подруги.

Больше он ее не видел.

Когда вызвали в следственный комитет, почти не переживал. Все случилось так быстро.

Но травмат взял с собой.

Так, на всякий случай.

И случай представился.

Все, что ему сказали, и какую перспективу нарисовали там — в тюрьме за его любовь к падчерице, уж лучше — смерть.

Лучше ли? Понять нельзя.

Можно только сделать.

Он вышел за дверь, его отпустили пока.

Только его не отпускало что-то.

Душа сжалась в комок, в груди образовался камень, он тянул, тянул, но воды здесь не было, был только он в кармане. Тот, который избавит от такой реальной перспективы тюрьмы и жизни « сладкой» в ней за такое преступление.

И тот, который сам все решит.

Нужно лишь дотянуться и сделать.

Кто-то же должен ему помочь.

Он встал на стоянке среди машин. Нашел свободное место, и выстрелил в голову.

Она пришла и освободила. Оставив лишь лужу крови — тягучей и темной, беспросветной, как вся его жизнь в последние годы.

В соседнем доме даже никто не услышал выстрела, и в следственном комитете тоже.

Его обнаружили случайно. Вызвали медиков и тело увезли.

А пятно никто не смыл.

До первого дождя, до первого снега, пока не раскатают машины, или само не исчезнет от времени.

Как и все…

19.02.2016