Diletant — Мусорщик

В одном из жилых районов одного из городов-героев жил и работал простой дворник Геннадий Павлович. Дружелюбный мужичок среднего возраста с лицом, красноречиво говорящим о явной любви оного к закидыванию за воротник. На районе его не знал только ленивый. Ведь посудите сами, сложно не запомнить лицо человека, который всегда здоровается с вами первый. Вот только была у него вредная привычка: любил он в мусорках покопаться, но оно и понятно, зарплата у дворников не высокая, а милостыню просить или в долг брать ему не позволяла совесть. Вот он и побирался тем, что в чужом мусоре найдет, за что и получил весьма сомнительную репутацию мусорщика, хоть сам и следил за гигиеной, но руку для приветствия ему никто не тянул. В лучшем случае кивали, но чаще просто игнорировали.

И вот, в один из дней, очередной раз проводя ревизию в контейнере с мусором в поисках чего-либо пригодного в хозяйстве, Геннадий натыкается на плюшевого мишку с одним глазом-пуговкой и рваным бочком, из которого торчал наполнитель. Несмотря на всю свою дружелюбность, Гена был одиноким человеком, а потому находке очень обрадовался и аккуратно положил игрушку в карман своих старых, потертых штанов. Наконец-то у него появится друг, подумал Гена. В этот же момент за его спиной раздался тоненький детский голосок, заставив нашего героя подскочить от неожиданности.

— Мама, а куда пропал мой мишка?

— Он уехал отдыхать, дорогая. — Ответила мама девочки, держа ее за ручку

— А когда он вернется? — Спросила девочка, искренне питая надежду на скорое возвращение своей любимой игрушки.

— Когда отдохнет, тогда и вернется. — Сказала мама тоном, заканчивающим этот неудобный диалог.

Конечно же, Геннадий в своей дружелюбной манере поздоровался с ними, но в ответ мать девочки его словно не заметила, прошла мимо, даже не сбавляя темп. Сама же девочка, перебирая маленькими ножками, чтобы успевать за мамой, только удивленно на него посмотрела глазами, на уголках которых собирались слезы.

Когда они прошли, Геннадий легонько похлопал по карману, в котором лежал плюшевый мишка. Да, ему хотелось оставить его себе, но совесть сдавливала грудь. Печальные глаза девочки засели в его сознании, лишая покоя. Тяжело вздохнув, ему ничего не оставалось, кроме как вернуть находку. Но не в том виде, в котором та лежала в его кармане.

День еще не добрался до полудня, а значит магазины уже работали вовсю. Собрав свои скромные накопления, отложенные на любимую, Геннадий отправился в один из них. Буквально через пол часа он уже сидел в своей однушке перед столом, на котором аккуратно лежали пачка ваты и ароматное мыло, купленное в магазине, а также иголка и нитка, и собственно главный герой сегодняшнего дня, одноглазый плюшевый медведь. Геннадий не был мастером в ремонте игрушек, но все, что делал, он делал с душой. Вата послужила отличным наполнителем, а о качестве швов на боку мишки красноречиво говорили многочисленные старые, но надежные заплатки на таких же старых штанах самого Геннадия. Для глаза же, не придумав ничего лучше, пришлось срезать последнюю оставшуюся пуговицу с ватника. Но Гена не жалел, потому что считал, что поступал правильно. Конечно, можно было сэкономить, используя хозяйственное мыло, которого было в достатке, но запах от него вряд ли был бы приятен ребенку. Стирку Геннадий так же проводил бережно, руками отстирывая каждое пятнышко, а после повесил на балконе.

Работа была завершена, а значит, за нее полагается награда. Так думал Гена, доставая заначку в лице тройного одеколона припрятанного на случай свидания. Да, подобное, конечно, маловероятно, будто бы наш герой мог бы быть приятен противоположному полу, но за мечты ведь не судят, верно? Так закончился день.

   На следующее утро косолапый товарищ сидел на столе напротив Гены, внимательно осматривая его своими глазами-пуговицами. Гене нравился результат проделанной им работы, и он всячески старался к нему не привязываться. В конце концов, этого медведя ждут другие любящие руки. С этими размышлениями Геннадий опохмелился последним глотком вчерашнего одеколона, а после смочил пальцы в оставшихся каплях и размазал их по своей шее.

   Сказать, что он нервничал, это ничего не сказать. Он знал, когда через то же место, что и вчера, пройдет мать с дочкой. Знал, но все равно вышел на двадцать минут раньше. Его руки дрожали, и хотелось еще выпить, но вместо беленькой из кармана выглядывал плюшевый медведь. Гена очень боялся, что его работа может не понравиться девочке. Он ходил то взад, то вперед мимо баков с мусором, держа руки за спиной и устремляя взгляд в землю.

К положенному времени, как и всегда, мимо Гены проходила парочка в лице мамы и дочки.

—Прошу прощения! — окликнул их Геннадий, и направился к ним.

Мать девочки остановилась, но ее взгляд, брошенный на местного мусорщика, выражал раздражение вперемешку с презрением, девочка же просто непонимающе хлопала глазами, глядя на идущего к ним дворника. Подойдя, Гена без лишних слов вручил косолапого героя девочке. Счастью на детском лице не было предела.

— Мама, мама, смотри, это же мой мишка! — восклицала девочка.

Гена и сам улыбался, лицезрея радость девочки. На лице же матери выражалось беспокойство с отвращением, прикрытое натянутой улыбкой. Она молча достала из кошелька мелочь и протянула ее Геннадию. Конечно, сам Гена на награду не рассчитывал, но и отказываться не стал. Тех денег ему как раз хватит на чекушку.

— Спасибо, дядя дворник. — сказала девочка, поддаваясь руке матери, которая утаскивала ее за собой на прощанье.

Она смотрела на Геннадия так, как смотрят только на героев. Ведь, по факту, он и был для нее героем. Геннадий почувствовал это, и это горело ему сердце. Они разошлись, каждый по своим делам: Гена в магазин за пузырем, ведь компанию по восстановлению и возвращению медведя можно было считать законченной, а значит, требующей обмывания. Девочка в садик, с мыслями о том, как она будет играть со своим вернувшимся другом. Вот только мать не разделяла ее энтузиазма. Хоть игрушка и была отремонтирована, она все равно была старой, изношенной и неизвестно где валявшейся, да и замену ей она уже присмотрела, а значит, медведь в скором времени мог снова оказаться на помойке, только уже не в той, в которой Гена мог бы ее найти.