Перезагрузка

Но вот что-то изменилось. Свет стал стремительно приближаться, расти в размерах, отодвигая окружающую тьму, и вдруг — погас.

Раздалось громкое — "чпокк"! И я, словно пробка из горлышка бутылки, кубарем влетел в какое-то тёмное, замкнутое пространство. Откуда взялись эти ощущения о замкнутости? Жизненный опыт и интуиция, мать их так.

По инерции, перекатившись пару раз через голову, я ощутимо приложился обо что-то твёрдое и на этом мой тормозной путь закончился.

Не знаю, сколько я находился в чёрт его знает какой позе, чёрт знает где. Осмысливать в тот момент что-то даже не пытался. В голове был полный вакуум. Последствия шока, наверное. Шутка ли — из тёплой постельки, прямо из сна, можно сказать, выдернут и заброшен вот в такое...

Кромешная тьма, болит ребро и непонятно — сон это, или нет? Если сон, то почему ощущается всё так реалистично?..

Где-то вдали послышались медленные, шаркающие шаги. Кто-то приближался ко мне. Вот тут-то я и чуток обос... взбодрился.

Как наяву вспомнились все пересмотренные мной голливудские ужастики, и леденящий душу страх покрыл тело холодным потом. Вскочив, я заметался в тёмном пространстве и, не ожидав подвоха, снова кувыркнулся вниз башкой, зацепившись о какую-то преграду. Пока я барахтался, делая безуспешные попытки встать на ноги, рядом раздался жуткий скрип. Ужас сковал все мои члены и я безвольной куклой застыл вниз головой, ожидая своей участи.

Раздался щелчок выключателя и в глаза ударил ослепительный ( в прямом смысле этого слова) свет.

Проморгавшись, я увидел, что вишу на спинке странного металлического стула (или предмета, явно смахивающего на таковой, разве что более странной конструкции), прикрученного к полу. Рядом раздался ехидный и нарочитый кашель. Повернув голову в сторону источника звука, я заметил стоящего возле открытой двери старичка, с изумлением взирающего на меня.

— Ты это чего? Гимнастику делаешь? Так поздно пить боржоми, когда почки отвалились, хех...— хмыкнул он, обошёл меня и расположился где-то за спиной.

Вообще-то не люблю, когда сзади кто-то находится. Особенно, когда вишу жопой вверх. Сориентировавшись в пространстве, я оттолкнуся руками от пола и принял вертикальное положение. Обернувшись, увидел стол и восседающего за ним дедулю с аккуратной седой бородкой. Внимания на меня он будто бы и не обращал, будучи занят стенографированием каких-то документов.

Хмуря кустистые брови, старик водил пальцем по строчкам и что-то бормотал себе под нос.

От всей этой ситуации у меня начало сносить чердак.

«Так, нужно успокоиться и выяснить что вообще тут происходит. То, что ничего хорошего, это и ежу понятно. Но что, чёрт побери, конкретно? Неужели это то, о чем я даже думать не хочу?!.

Ладно, попробуем...»

— Эээ... Уважаемый?.. Как Вас там?..

Дед поднял на меня глаза и указал на стул.

— Чё стоишь, Санёк? Садись, разговор будет долгим.

Немного потупив, я всё-таки уселся. Дед отложил папку с документами и задумчиво посмотрел мне в глаза.

— Что ж ты, Саня, мамку-то не слушал? Доигрался? — осуждающим тоном попенял он мне.

— А что, собственно происходит?..

— Умер ты, Саша! Умер! Говорила тебе мать — лечись! А ты? «Саамоо пройдёт!» Видишь, как оно вышло? панекреонекроз, Саша, — это не насморк, сам не проходит. Вот и доигрался. Так что, приветствую тебя на респауне... Тьфу! В посмертии, хотел сказать.

И что ж мне теперь с тобой теперь делать прикажешь?

Я завис... Как Умер? Зачем Умер? Кто Умер? Я Умер? Что, уже Умер? Когда?.. Да ну на фиг! Чё он мне гонит... Мляяя... Я Ууумееер!

Видя моё состояние, старик понял, что диалога пока не получится. Он встал из-за стола и, заложив руки за спину, начал прохаживаться по комнате, будто нарочно, шаркая сандалиями.

— Куда ж тебя направить-то?—

вслух размышлял он. — Куда ж тебя запихнуть?.. Так... Чем ты по жизни там у нас занимался? Водку пил, ну это понятно, отсюда и панкреатит с последующим панкреонекрозом. В походы ходил, по тюрьмам сидел. Безобразничал...

И вот, под это монотонное бухтение, до меня наконец дошло, что именно сейчас решается моя судьба. Сейчас меня отправят в Рай или в Ад. Хотя — какой к черту Рай, с моим— то прошлым?! Меня отправят в АД! Отправит вот этот дедуля. Потому что я умер, а этот дедуля — Бог!

Как сидел, так и кувыркнулся прямо со стула деду под ноги, обхватив сандалии руками.

— Госсподии! Прости меня! Я больше не будуу!!! — запричитал я.

—Не Будда, не Будда, я знаю. Отпусти ноги, малохольный.— заворчал Господь.

— Госпоодии, отпусти меня обратно, верни меня назад, молю тебяя, вот-те крест — грехи искуплю! — причитал я, стоя на коленях и искренне надеясь, что всё ещё можно исправить.

— Куда, обратно?— удивлённо вздёрнул бородку Господь.— На Землю, что ли?

— Да, Господи! Да! На Землю! Домой!

И я брякнулся лбом об пол.

Посматривая как на умалишенного, Господь аккуратно обошел меня по широкой дуге и спрятался за столом. Моя голова с молитвенно сложенными ладонями тут же показалась над столешницей по другую сторону.

— Пожааалуйста! — проканючил я.

— Чудак,— смягчился Господь,— да ты хоть знаешь, сколько тысяч лет прошло на Земле, пока ты сюда летел? Там господствует уже совсем иная форма жизни. Земли, которую ты знал, больше нет! Всё изменилось!

Меня словно пыльным мешком оглоушили.

Как же так? Неужели ничего нельзя сделать? Неужели, вот сейчас, сразу после нашего разговора, сюда войдут несколько амбалов с крыльями, заломят мне руки за спину и пинком отправят в преисподнюю?..

— Господи! — возопил я,— пусть прошли тысячи лет, пусть господствует другая форма жизни… верни меня на землю, и я, ради искупления грехов, буду нести слово твоё хоть тараканам, хоть рептилоидам!!!

— Исключено! — категорически отрезал Господь,— один раз я уже повелся на такие клятвы, хватит!

И нервно зашагал по комнате.

— До вас, на Земле, тоже ещё те умники жили. Что-то у них там шандарахнуло нехило, и нате вам — ледниковый период! Куллибины, блин! Кучу зверушек уморили, ну и цивилизацию, соответственно. Тоже вот так ныли — отпусти, мол, на покаяние, мы всё поремонтируем, сделаем как быыыло...

— Ну, и?..— с надеждой проблеял я.

— Что, ну?! — вскипел праведным гневом Господь. — до сих пор там шарятся, бездельники! Всё самому приходится делать. Надо было и правда их вашим УФОлогам сдать, как Люцифер советовал. Так что, не обсуждается!

И он рубанул воздух ладонью, а после, полностью игнорируя моё присутствие, опять занялся документами.

На меня накатила полнейшая апатия. Это конец. Хотя какой конец. Это только начало. Впереди — Вечность.

Я почти физически начал ощущать запах серы.

— Эй, болезный! Оглох что ли? —

вырвал меня из транса Божий глас.

Я поднял полные вселенской тоски глаза на Господа.

— Ну так что мне с тобой делать, говори!

— Понять и простить? — нервно хихикнул я, проглатывая горький ком, застрявший в горле. — Что я, не понимаю ничего? В Ад, так в Ад! Давай, Господи, не тяни! Зови своих церберов!

Господь вперил в меня ошарашеный взгляд из-под приподнявшихся бровей.

— Сашенька,— предупредительно ласково вымолвил он,— ты когда из трубы вывалился, головой вниз падал, да?

Он выжидающе так посмотрел на меня.

— Ну, так, ушибся слегонца, а что?— пожал я плечами.

— А то! Какой Ад? Окстись! — Бог возмущённо засопел.— В каком веке ты живёшь? Это не наши методы! Да за кого ты нас принимаешь!!? — окончательно разозлился Господь, хлопнув ладонью по столу.

Я стоял на коленях, по-прежнему сложив ладони и изумленно таращился на Господа. А тот продолжал бушевать.

— В то время, когда наши, то есть, ваши, космические корабли бороздят просторы Вселенной!..

Я начал нервно хихикать, уставившись на Боженьку круглыми, с безуминкой, глазами и вспоминая, где и когда мог это слышать. И только перед глазами начала вырисовываться картинка, как кто-то гаркнул, прогоняя прочь лишние мысли :

— Он мне говорит — Ад!!! Да это неслыханно!!! Богохульник!

И указующий перст Творца чуть не воткнулся мне в глаз.

— Да я тебя!..

И тут он заметил в каком истеричном состоянии я нахожусь.

— Ты чё, под дурку косишь?—

подозрительно уставился на меня Господь. — Не выйдет! Мы тебя вылечим!

Он нажал какую-то кнопку и, через минуту, в комнату вошёл киборг в форме официанта, держа в руке стакан с какой-то жидкостью.

Запахло валокордином.

— Пей, безбожник! — тыцнули мне стаканом в зубы. — Пей, говорю, и успокойся! — сурово прикрикнул Боженька.

Дрожащими руками я принял стакан и влил в себя противную жидкость.

— Ну вот, другое дело.—смягчился Господь.— А то Ад, Ад...—Господь кивнул в сторону удаляющегося робота,— Вон, прогресс! Развитие! А ты мне тут средневековье разводишь...

«Сюр, какой-то... »—подумал я и стал ждать продолжения.

— Вобщем так! — внушительно произнёс Господь и уставился мне в глаза неминающим взглядом.— Ты кем по жизни был?

— Пацаном, век свободы не...

— Рразговорчики!!!— грохнул ладонью по столу Боженька. —Смотри, Александр, доиграешься! Я ведь лично для тебя могу и исключение сделать!Сейчас расконсервирую шестьсот шестьдесят шестой модуль и пойдёшь ты у меня по этапу на пожизненное! Ты этого добиваешься?!!

— Нннетт... — замотал головой я.

В натуре, с него станется... Только чё он от меня хочет, я не пойму...

— Значит слушай сюда, затыка! Надоел ты мне! Сейчас быстро выбираешь себе новую реальность, персонажа, и сваливаешь отсюда ко всем святым! Понял?

Видимо, на моём лице большими буквами было написано, что не понял я ни хрена, потому что Господь потер переносицу и посмотрел на меня уставшим взглядом.

— Ты кем в детстве мечтал быть? Индейцем?

— Дда...— выдавил я, по прежнему не понимая, к чему он клонит.

— Ну вот и будешь индейцем.— Господь заторопился, он явно принял для себя какое-то решение. — Значит так. Сейчас выйдешь из кабинета, по коридору налево. До конца. Там будет лифт. Садишься и валишь отсюда в свои прерии. Ник-нейм тебе мама с папой дадут. Иди, ты теперь не моя головная боль, пусть теперь с тобой Маниту возится.

Он устало закрыл лицо ладонями.

— Ааа...— протянул я, собираясь сделать несколько уточнений. Но тут же пожалел об этом.

— ПООШЕЛ ВООН!!! —Голос Бога пророкотал мне в спину словно тысячи громов. Почему в спину? Потому что я увидел, как его руки вцепились в спинку стула, на котором я недавно висел вверх ногами. Так за стул берутся только в одном случае. Если хотят двинуть кого-то по кумполу. Только теперь я понял, почему стул прикручен к полу. Чтобы у таких бедолаг, как я, было пара секунд, чтоб добежать до двери, пока грозное божество курочит мебель...

Я несся по длинному коридору так, как не бегал никогда в жизни, и уж тем более в посмертии. Боковым зрением я отмечал крылатых существ, сосредоточенно работающих за компьютерами, перепрыгивал через роботов-уборщиков, натирающих пол. И вот, наконец, монументальная дверь лифта. Лихорадочно жму кнопку вызова и проскальзываю в едва открывшиеся створки для того, чтоб заораааааааааааааать!..

Я пикировал вниз с бешеной скоростью, снова вокруг меня мерцали Вселенные, проносились вспышки сверхновых... Летел и размышлял. Вот интересно — это он специально? Ведь мог бы и предупредить, что в этом лифте пол не предусмотрен... И это скорее уж не лифт, а пожарная труба. Для скоростного спуска, блин...

Я снова летел в тёмном тоннеле. На этот раз вниз. И снова свет становился всё ближе и ближе, до тех пор, пока я не вывалился в него из тьмы полностью, прямо на руки старой повитухи. И вот, маленький и сморщеный краснокожий, я оглашаю прерии своим первым боевым кличем.

Уаааааа! Уаааааа! Уаааааа!..

                    ***

В начале было слово. И звучало оно:«мать!».

Это ж какую свинью подложил мне Создатель. Не, обещание своё он выполнил — я появился на свет индейцем, горластым и крепким. В одном из самым крутых племён на небольшой планетке Хонтар, записаной в галактический реестр как Колония

№1979. На задворках Галактики. И у меня было достаточно времени, чтобы оценить чувство юмора Творца.

Мальцом, спиногрызом десяти лет от роду, я уже бегал по прериям с другими подростками, охотясь на кровожадных крысозубов, ягумордов и всякое мелкое зверьё. Не хвастаю, но с двухсот ярдов из самострела попадал белкогрызу в глаз, не попортив шкурку. За что и получил от Братьев прозвище Быстрая Смерть. У этих троих обалдуев были разные матери, и, по слухам, один папашка. Звали их Большой Брат, Брат Балбес и Осторожный Брат. И они были моими друганами, с которыми хоть в огонь, хоть в воду, через медные трубы и сквозь чёрные дыры, пошёл бы, не раздумывая.

Позже нам приходилось охотиться на бурых рогохвостов, ради их ценного рога и пуленепробиваемой шкуры. Эти всеядные разбегались от малейшего шороха, но мы обтирались листьями кабато и упокоивали их из лучевиков . Случалось отстреливать и двуногих — бледнолицых везде-навтов с других планет, прилетающих к нам за дешёвой рабсилой. Оттуда и оружие появлялось у нашего брата-индейца. Не, вру как сивый мерин. Планетка наша была раем для торговцев всевозможным оружием и наркодиллеров. И адом для свободолюбивых краснокожих, которых всякая падаль норовила припахать. Но приходилось иметь дела с этими бледнолицыми ублюдками — вести торговлю, выполнять кое-какие поручения, заказы на ликвидацию всяких выродков.

                    ***

Могучий Вепрь однозначно давно точил на меня зуб. Но вся его паскудная, паршивая натура, вылезла наружу, когда я тащил эту тушу к гравилёту, держа одной рукой за скальп, а другую , со скиннером, приставив к горлу. Время поджимало, а вождь еле передвигал ногами, вырывался и мерзко шипел, так что я едва сдерживался, чтоб не прирезать его на месте.

Будучи под прицелом глаз моих сородичей, читал во взорах не менее половины из них зависть и жажду крови. На моём месте мечтал оказаться едва ли не каждый, кому вождь перешёл дорогу. Падла не раз пользовался правом первой ночи, передавил половину своих отпрысков, требовал с соплеменников непомерных налогов. За ним стояли важные люди, но, несмотря на это, покушения были. Неудачные. И кровавые расправы.

— Брось пушку, придурок!

Услышал я голос одного из Братьев, ждущих возле гравилёта.

Надо же, нашёлся смельчак, или дурак, тыцающий в мою сторону бластером.

Чпок! Большой Брат упокоил наглеца. Пара минут, показавшихся мне вечностью, и вот уже мы с вождём влезаем в гравилёт. Ещё мгновение — и я, с наслаждением, всаживаю в него нож по самую рукоятку, оставив агонизировать на полу. Снаружи слышится гул. Пока гравилёт набирает высоту, с Осторожным втаскиваем Вепря в контейнер для трупов, и занимаем свои места. Сбросим лишний груз позже.

Курс — на южную сторону Хонтара, к плато Васка. Там недалече, в одной из резерваций, намечался один неплохой заказ. Перекантуемся в тамошнем племени, а дальше — по ситуации.

— Эй там, на корме, не ёрзайте! От винта!

Я аж опупел и ошарашенно оглядел присутствующих.

— Какого?! Кто это, мать вашу, за штурвалом у нас?

В ответ — дикое ржание жеребцов. Плюнув на осторожность, пробрался к кабине пилота и ввалился в неё кулем. Ну точно — красотка Шерон Блэдстоун собственной персоной. Чокнутая белая скво. Говорят, она так же легко, как водит гравилёт, может всадить в тебя заряд из пушки, а потом попивать кофе, сидя на ещё тёплом трупе. Ещё говорят, что она — киборг, и поверьте мне, отчасти так и есть. По крайней мере что касается рук и ног. Остальное всё — вполне натуральное.

— Ну привет что ли, Сахша. — произнесла Шерон, бесподобно коверкая моё имя, вновь заставив пожалеть о том разе, когда не сдержался и разболтал всю поднаготную о своей прошлой до-индейской жизни. Но это простительно. Или нет. Смотря как посмотреть. А посмотреть было на что — один третий размер бюста чего стоит.

— И ты неплохо выглядишь, Шер. Врубай уже автопилот, скво, а то не долетим.

— Полегче на поворотах, приятель, а то прям счас с Маниту встретишься,— рассмеялась Блэдстоун, однако выполнила просьбу страждущего. И на ближайшие полчаса кабина пилота стала каютой.

— Кстати, а чо это ты вождя уконтропупил? — спросила она, поттягиваясь, когда мы подлетали к плато Васка.— дочь за тебя выдавать не хотел?

— Папашке моему рога подарил,— усмехнулся я, — мать обрюхатил. Как единственный сын я просто обязан был отомстить за честь семьи. Или сыграть на опережение.

Итак. Плато Васка встретило нас тишиной. И трупами тех, к кому собственно летели. Но это стало понятно, когда мы вылезли из гравилёта подышать свежим воздухом. Отдельно валялся ещё трепыхающийся заказчик. Тот, который обещал мне одно дельце. Осторожный Брат, забыв про осторожность, подошёл к умирающему и наклонился. Видимо, тот что-то произнёс, прежде чем испустить дух.

— Убираемся отсюда! — завопил Осторожный, и упал, истекая кровью.

— Что за хрень? — в один голос заорали мы и отступили к гравилёту.

Из-за скал, окружающих плато, показались две леталки. А из них, как горох из стручков, посыпался десант. Что за…?

Путь к спасению отрезан. Из лучевика я пришил пару особо прытких. Балбес и Большой лупили из бластеров направо и налево так, что я вполне мог попасть под перекрёстный огонь. Мать вашу! Какой-то мудак попал по моему лучевику и тот стал плавиться, так что я отбросил его в сторону. И, озверев, кинулся в рукопашную. Скользя как тень, своим скиннер-буффало я перерезал глотки ещё пятерым. А когда очнулся, вокруг было лишь кровавое мессиво. Братья лежали в стороне. Судя по ранам, не я их упокоил, слава создателю.

Смеркалось. Стоя среди мертвецов, я ощущал себя живым трупом.

— Быстрее! Что стоишь, кого ждёшь?! — услышал я голос моей белой скво и запрыгнул в гравилёт.

— Куда теперь? — спросила она, как ни в чём не бывало.

— На запад, в Серые прерии. Нужно вернуть должок.

Чуть не забыл! Пройдя к контейнеру с вождём, я выкатил его и собирался оставить на злополучном плато. Блэдстоун подошла сзади и обняла меня, а затем воткнула под ребро мой собственный нож, проворачивая лезвие и кромсая сердце.

— Извини, приятель. Сам понимаешь, работа такая.

Словно со стороны я наблюдал, как Шерон запихивала мой труп в другой контейнер, а потом спокойно вернулась в кабину пилота.

***

Бабах! Откуда-то сверху я свалился на какой-то жёсткий металический предмет, даже не сдвинув его с места. Вспыхнул свет. Матюгнувшись, слез со спинки стула и уселся на нём.

— Горбатого могила исправит, но к тебе это не относится.— пробурчал Господь, оторвавшись от бумажной работы. — грехи он искупит… Как же! Искупил? Неисправимый ты, Санёк. Опять допрыгался!

— Боже, а давай по-новой?— умоляюще проблеял я.

— Хмм… Есть тут вакансия, как раз для тебя.

И Творец хлопнул трижды в ладоши. А меня опять куда-то понесло.

       Ураааааа! Я снова родился!

                    ***

—Великий вождь, бледнолицые выслали парламентёра. Предлагают перемирие.

Лицо Говорящего-с-небом стало багровым от едва сдерживаемой ярости и он, рубанув ладонью воздух, произнёс:

— Никакого перемирия не будет. Так и передай.

— Но, их слишком много. Мы окружены. Может…

— Нет! — перебил своего военноначальника Великий вождь, — нельзя доверять этим бледнолицым собакам. Стоит повернуться к ним спиной — ударят, без раздумий. Расставляющий-камни, пусть наши братья готовятся к битве. Возможно, она станет для нас последней.

— Я услышал тебя, Говорящий-с-небом.

И когда Расставляющий-камни удалился из палатки вождя, тот прошептал:

— Лучшей жизни у меня ещё никогда не было…

Авторы: Уксус и Июлька.