Natmak — Новая эра

Новая эра

«От утра до утра мы видели зло, которое творилось на Руси,

И ждали, когда придёт добро. А оно не придёт никогда,

Если мы силы свои не сплотим, и не дойдёт до нас одна мысль, которую глаголет нам глас праотцов.

Внимайте ему — и потому ничего другого не делайте!

И тогда пойдём мы в степи наши

Бороться за жизнь нашу, ибо мы — воины княжеские,

А не скоты бессловесные, которые не ведают (что творят)».

Велесова книга.

Вступление

Новая эра от прошлого в будущее — это фантастика и реальность, которые неразлучны в повседневной жизни, зеркальное отражение реальной фантастики, сокращенно (ЗОРФ).

Много книг создано, прочитаны не все. Часто задаваемые вопросы не дают прямого ответа. Например, какая сила заставляет художника — писателя сесть за письменный стол, включить лампу, положить возле себя лист белой бумаги и обычным карандашом создать яркий образ и описать точное событие? Вероятнее всего для многих известных и популярных писателей — вдохновителем является Муза, виновница всем внезапным творческим порывам, Муза, подвигнувшая душу человека к романтизму и героическим подвигам. Автора данной книги, к созданию небольшого рассказа, первого в его творчестве, подтолкнула таинственная и великая сила Любви к прекрасному, созданному Богом миру.

Таинственные сны, с участием главного героя Евстрата Ивановича Прокова (Пророкова), приснились двум сёстрам, которые силой своей мысли и воображения, перенесли его магическую и притягивающую энергетику в реальность замечательного и волшебного приключения. События четырнадцатилетней давности перевернули представления о мироустройстве и о будущем землян в сознании двух простых женщин, оказавшихся в плену обаяния мудреца и сказочника. Именно он внёс гармонию и спокойствие в сердца обывательниц здешнего мира. Для них привычные, обыденные вещи перестали играть важную роль, они, словно вернулись в детскую сказку, открывшую таинственный ключик к счастливой жизни — мечтательности и любопытству, любви к природе и живым существам, желанию помочь близким и стать частью Вселенского Добра, Любви и Радости.

Проявившийся небывалый интерес к сказкам, древней философии, классике — заложил крепкий фундамент к изучению истории, создав жизненное кредо: «Без знания прошлого — нет будущего».

Образ Евстрата Ивановича, как человека гостеприимного, добродушного, искреннего — надолго оставался в памяти, как полёт машины времени из прошлого в будущее. На таких людях Земля держится. Евстрат Иванович, чудак — человек, в хорошем смысле этого слова. Знакомство с ним было мимолетным, но запоминающимся, его рукопись «Новая эра», случайно попавшая в руки к обычному человеку, возможно, ошибочно выбравшая автора, волшебна. Результат — новая книга, на привычном бумажном носителе, не интернет страница или блог.

Оказалось, не всё так просто. Свидетелем описанных событий была и моя сестра Настя. Тогда тайно друг от друга, не сговариваясь, мы занялись «подпольной деятельностью», каждая в своём углу мучили бумагу, пытаясь разобрать заветные строчки, бережно переданные именно нам. Вскоре отчаялись и открылись друг другу, долго смеялись, что решили скрыть своё намерение войти в клан начинающих писателей, не претендуя на популярность и славу. Лучше было бы, пожалуй, взять за девиз: «Можешь не писать — не пиши». Но, Евстрат Иванович, заинтриговал нас не только сам по себе (об этом позднее), а "жгучей тайной", загадочностью полушутливых рассказов, забавных историй, притч и предсказаний. Крепки задним умом! Мы сами четырнадцать лет находились в положении евангельского Фомы, не верили. А вдруг?! Но было же. Было феноменальное предсказание о Титанике в заурядном рассказе неизвестного автора. Бросили жребий, и выпало от Натальи.

Глава I. Вещий сон Натальи. Часть I. Перемещение во времени.

Проснулась я от неожиданного стука в дверь. Кто — то настойчиво барабанил, хотелось пропустить самое интересное и не открывать гостю. Но навязчивый и пронзительный стук, по дверному проёму, звонок давненько сломался, и починить его не было времени, заставил меня спрыгнуть с кровати, накинуть на себя халат и осторожно спросить: "Кто там?"

— Это я, Настя — буркнула сестра.

Мне бы притвориться, что меня нет дома, да сама себя ненавижу за поощрение бесцеремонности со стороны моей сестры, которая постоянно из меня верёвки вьёт.

— Заходи — зевая, пробормотала я.

— Забыла, что ли, одевайся, едем на лыжах в лес, ты обещала мне давно показать дорогу к твоей даче — требовательно тараторила Настя.

— Мороз, какие лыжи, неужели интересно лететь с горки, падать в снег, потом опираться на лыжные палки и пытаться карабкаться, вверх по склону непокорённой вершины и снова лететь с лыжни кувырком, словно, кто-то дал с разгона пинка — пыталась возражать я.

— Ты же сама говорила, Наташка, что там у Вас на даче проведён свет, а ласковые печи «Фрося» и «Полина» ждут хозяев, которые кинут в топку несколько берёзовых дровишек и разожгут пламя их железных сердец. Вспомни, как ты весело и азартно рассказывала о лыжниках, которые приветствуют каждого проезжающего задорной фразой: «Фискульт, привет!!!» Хоть с народом пообщаемся, покатаемся с горки, повеселимся. Мрачно как-то дома, сиднем — сидеть, от этих хлопот, я устала. Поехали, пожалуйста, ободряюще уговаривала Настя.

— С тобой трудно спорить, когда ты вот уже тут, стоишь, с лыжами в руках — качала я головой, делая вид, что согласна.

На этом наш диалог закончился, минут через пятнадцать, я стояла у выхода во двор. В красивом нарядном лазурном лыжном костюме, красной шапке и шикарном длинном шарфе. Самое главное для лыжника — это тёплые шапка, носки и рукавицы, ах да, ещё шарф. Я в этом году выбрала сочные тона в стиле одежды, так мой гардероб из радужных тонов разбавили лёгкие, редкого розового цвета лыжи и салатные палки. Одним словом, я была похожа на Петрушку. Настя была одета куда скромнее и элегантнее и, кстати, значительно практичнее: дублёнка, шапка — ушанка, шаровары на ватном синтепоне — всё это делало ее шире и аппетитнее. Самым приятным элементом гардероба был длинный шарф, который как питон, обвивал наши лебединые шеи.

Мы побрели вдоль станции к лесу.

— Ну, вот, погляди сестрёнка, что в мире-то делается! — обратилась ко мне Настя, ожидая ответной реакции.

— Кругом лес, воздух чистый, снег белый-белый, как натуральный жемчуг. Денёк прелесть, солнышко играет, сквозь ветви деревьев и кустов. Всё искрится необыкновенно, по душе радость — умилялась я.

Интересно всё-таки складывается жизнь, задумываешь одно, делаешь другое, а получается, не пойми, что. Впереди пришлось поехать мне, я всегда знала, что Настя не относится к тем людям, кто надёжно поведёт вперёд. Так, держась друг за другом, мы поехали до следующего железнодорожного вокзала, вернее нам казалось, что мы уже в пути. Лыжи неуклюже цеплялись полозьями о камни, небрежно разбросанные железнодорожниками возле путей. При малейшем разгоне, тело сваливало на бок, не помогали даже палки. Пришлось не ехать, а идти, перешагивая через препятствие, и выше задирать носы, чтобы не угодить в снежную засаду. Правда, пару раз Настя всё-таки умудрилась брякнуться в снег, мне приходилось снимать лыжные ботинки с креплений и поднимать неваляшку. Благо авантюра принадлежала ей, как автору, и она мужественно делала вид, что всё происходящее — это нормально. Характер у Насти прямо скажу, не ангельский, чуть не по ней что, сразу злится, выпускает пар. Мы продолжали ползти, и жалели, что не поехали на электричке, все-таки XXI век.

Погода не предвещала ничего мрачного, солнце светило ярче обычного, а морозный ветер, слегка румянил лица. Всю дорогу молчали, кутаясь в теплый ворот свитера и длинные шарфы и верно шли, к намеченной цели. За час нашего похода, погода заметно испортилась, снег валил хлопьями, мороз крепчал, небо набухло, невесть откуда набежавшими тяжёлыми серыми тучами. В лесу потемнело. Внезапно закачались, заскрипели, застонали деревья, зашумел ветер, путаясь в облысевших кронах, сбивая на землю сухие ветви. Рябина пылала красными густыми гроздьями, напоминая об остатках желтобогряной прелести, ещё недавно прошедшей осени.

Зима. И это последний всплеск возмущения вечно юной природы, озадаченной неминуемым инобытием, напоминая капризы ребёнка, расшалившегося перед сладким сном. Ветер пропал, ушёл, исчез также внезапно, как и пришёл, или его закрыл своими стенами железнодорожный вокзал, угрюмо стоявший в стороне от лесной стихии. Двери были открыты, а внутри: уютно и безлюдно. Дачная станция недалеко от дома, вернуться всегда можно, только в такую погоду явно не было желания проделать такой же путь, нужно было согреться и что-нибудь обязательно съесть. Мы распахнули двери вокзала, свалили на пол лыжи и палки, скинули мокрые от снега рукавички, отряхнули их, и аккуратно уложили на горячие батареи. Уже собирались снять лыжные ботинки, но не тут-то было… К нам подошла, начальник вокзала и грозным голосом прогремела: «Вокзал закрыт, покиньте помещение, электричек сегодня не будет».

Уставшие от прогулки мы не втянулись в конфликт и покорно покинули стены негостеприимного дома, успев, одним глазком, глянуть в зимнее расписание электричек. Удивительно, но до завтрашнего дня не было ни одной электрички, словно, мы в глуши и полностью отрезаны от цивилизации.

— «Что дальше?» — спросила я Настю — «Ноги насквозь сырые, так и простудиться можно». Настя, задумчиво смотрела вдаль и кивала на лес: «И ты спрашиваешь ещё. Пойдем к дачным домикам, показывай, где твой».

Долго ли мы бродили по перрону, пытаясь обойти необъятный поезд, одному Господу Богу известно. Только близко от нас, что-то шарахнуло, бумкнуло, и в ушах зазвенело, в глазах потемнело. Это были железнодорожные составы, останавливающиеся или наоборот набирающие скорость, и оттого ещё больше растянувшиеся вдоль леса. Именно они преграждали нам путь к мечте, скорее найти свой домик, растопить печи и согреться горячим чаем с мятой и земляникой. Мы начали обходить состав, который увеличивался по количеству огромных вагонов, как удав, не давая нам перейти на другую сторону. Проползти под составом, мы не решались, горел зелёный свет и состав гудел, было не совсем ясно, прибыл он только что или собирается отправляться дальше. Мы все шли и шли, в примерном направлении дач, пытаясь найти переход, потом потерялись во времени и словно заснули на мгновение в неизвестности.

Глава I.    Вещий сон Натальи. Часть II. Леший водит. Радость нового знакомства.

Очнувшись от небытия, мы увидели, что перед нами нет больше поезда, а лес значительно гуще, снег толще, и нет дачного посёлка.

— Настя, что это за мистика, где мой дом, куда мы пришли, какая-то странная местность? — не на шутку испугалась я.

— «Наташа, ты чего совсем что ли?» — подозрительно посмотрела на меня Настя — «Как это мы где, по-твоему, мы заблудились в трёх соснах?».

— Настя, мы заблудились. Сама посмотри, дома какие-то крохотные, однотипные, серые, такие проекты были популярны в советские времена.

— Ага, заливай-рассказывай, не хочешь мне показывать свою дачу, так и говори прямо, не увиливай от ответа. Э — эх, сестра называется. Мне уже всё равно, пойду в любой дом, а то превращусь в снеговика — огорчилась Настя.

— Что ты там рассказывала про трансферт реальности, вот теперь пожинай плоды своих фантазий, не хочешь верить, что это какое-то наваждение, дело твоё, но мне бы не хотелось, чтобы всё происходящее, было сном — продолжала я.

Со свойственным моей сестре журналистским любопытством, всю дорогу, Настя, что-то разглядывала по сторонам, молчала и была сосредоточена на поиске подходящего жилья. Она настораживалась и готовилась к нападению на кого-то, как лиса, носом, чуя зайца. Поворачивая на тропинку, плавно, лисьим шагом, мы двигались к невзрачному с виду домику, по-видимому, жилому, были видны клубы печного дыма. Не было ни капли сомнений, что это интриганка, Настя, что-то задумала. Благо, комплексов, в отличие от меня, у нее не было. Домик встал на пути, и Настя так же встала в позу зверька, готового напасть на добычу. Сначала стучала в дверь, после паузы, преступила к нападению, как и сегодня, утром, она также настойчиво и с озорством барабанила в дверь и окна, при этом громко кричала: "Есть кто живой?" Навстречу выскочила огромная кавказская овчарка, которая не проявляла к нам агрессивности, а напротив, виляла радостно хвостом. Момент ожидания, а что же дальше, в такую непогоду, казался длительным. Только, что тут думать, когда зуб на зуб не попадали, а встречать нас никто даже и не собирался. Признаюсь, будь я одна в такой ситуации, скорее всего ничего придумать не смогла бы, как только отправиться вприпрыжку домой, не думая о расстоянии. Особенно не оставалось времени размышлять о прошлом и будущем, когда в настоящем происходит природный коловорот и, предположительно, другое пространственное время. В такой ситуации, Настина идея была, куда лучше. Во-первых, она не верила в мистику, а во-вторых, телесные страдания были сильнее, чем мозговой штурм на обстоятельства. И всё-таки мне было как-то не по себе, пугали откровенно неприличные поступки Насти, которая уже долбилась ногой в чужую дверь, оставляя следы вторжения. Я потихоньку начала сдавать позиции, холод заставил меня помочь сестре. Не замерзать же теперь, и мы стали действовать совместно, дружно. Наши поступки я оправдывала, как попытку спасти нам обеим жизнь. Именно озорной настрой Насти — скорее проникнуть в дом — мне приглянулся, и я присоединилась к её затее. И мы вместе кричали: «Хозяева, открывайте, к Вам гости!!!».

Главный успех намеченного мероприятия внезапно напасть, ошарашить, очаровать, вести игру без правил — настойчиво и в стиле русской женщины.

Навстречу к нам никто не выходил. Я пыталась остановить, убедить Настю, что может не стоит, напрашиваться в гости без приглашения, тянула её за руку, краснея за обеих, мне почему-то было жутко стыдно. Настя не слушала меня и к моему удивлению, добилась всё-таки своего, и дверь открылась.

На пороге стоял, язык не поворачивается назвать его старичком, импозантный мужчина. Необыкновенные глубокие светлые глаза, очаровательная, живая улыбка, седенькая бородка, а главное — доброжелательное и успокаивающее: «Заходите, барышни», и «Ты Библ — заходи» — полностью разрядило обстановку. Библ, видимо, кличка собаки, которая на правах хозяев дома, вбежала первой и спряталась в углу. Мы стряхнули одежду и неспешно вошли в горницу.

— Дверь прикройте, мазурики, — сурово посетовал хозяин, выходя из смежной комнаты. А мы ошалели от тепла, излучаемого улыбающейся русской печкой и невыразимо приятных запахов её утробы, с наслаждением приходили в себя. Утро перед Рождеством Христовым, выдалось на редкость морозным и наш длительный поход по выпавшему накануне снегу, грешным образом, навивал мысли об аде, ещё несколько минут назад. Святки, наверное, разгулялась Нечистая сила. Мы успели захлопнуть за собой дверь, а стало быть, и перед злом, которое ополчилось на беззащитные души.

— Разувайтесь, скидывайте мокрую одежонку, перекусите, и в баньку, как раз поспела — продолжал искушать нас Евстрат Иванович. Он посмотрел сначала на меня, потом на Настю, при этом сморщился и, по-отечески, жалостливо, потребовал срочно бежать в баньку, которую натопил. Мы спорить не стали, и через минуту уже влетели в разогретое парное помещение. Покидали наряды и пропаренным веничком из берёзы и липы, хорошенько прошлись по отмороженным местам. Ножки наши млели от удовольствия, принимая ванну из ромашки, а красивые изящные пальчики, облаченные в панцирь узорного педикюра, смотрелись, как лесные зайчики, разбегающиеся по опушке. Удовольствие было неописуемым. В полатях, были аккуратно сложены два спортивных костюма и теплые, мои любимые, из собачьей шерсти, носки.

Облачившись в новые одежды, мы вошли в домик, где хозяин давно накрыл на стол и скромно на скамейке сидел, увлеченно что-то рассматривая в газетных зарисовках. Сквозь увеличительное стекло лупы, он прочитал вслух, лукаво поглядывая на нас из-под лохматых бровей, и улыбаясь в седую бороду, сообщение из газеты 2002 года: «Херсонское чудо», когда герой Русско-Японской войны 1904-1905 годов, неожиданно для курсантов морского училища, заплакал с портрета. Это был адмирал Степан Осипович Макаров. Тогда многие моряки разгадывали чудо. Запомнился адмирал тем, что завещал всем: «Помнить о войне!»

Мы с необыкновенным аппетитом слушали разные газетные публикации, при этом уминали за обе щёки горячую картошечку с селёдкой, не отказались и от малиновой бражки, домашнего изготовления.

После, как бы ненавязчиво, стали следить за Евстратом Ивановичем, который заметил наш интерес к тому, что он читал. Оправдывая наши ожидания, он поделился с нами своими соображениями о том, что происходит в мире и с людьми.

Глава I. Вещий сон Натальи. Часть III. Записки дилетанта предисловие. Святки.

Евстрат Иванович, приподнял голову, потёр рукой бородку, и устремив глаза на нас произнёс: «Помилуй, Бог, как же мы напакостили в этом мире, если даже такого поэта, как Гёте взорвало»:

«Уж лучше мерзостный порок.

Разбой, насилие, грабёж,

Чем счетоводная мораль

И добродетель сытых рож».

А чего ему стоило отчаянное письмо к дяде:

«Милый дядя, вышли мне 100 000 марок (или франков) и забудь на веки любящего тебя племянника».

По философии известной птицы: «Не догоню, так согреюсь».

— Потрясающе, Вы помните произведения Гёте? — восхищённо спросила Настя.

— Да, я увлекаюсь философией и литературой — ответил Евстрат Иванович.

— Сейчас никто философию не любит, все зациклены на деньгах — завершила диалог Настя.

— Барышни, а Вы очень странно одеты и в руках у Вас радиотелефоны с будильником — продолжал разговор Евстрат Иванович, но уже на другую тему.

— «Это китайские телефоны, в Москве на рынке таких много» — вступила в разговор я — «Вы, пожалуйста, ещё что-нибудь из философии нам расскажите, очень интересно».

— Вы меня сегодня порадовали, если откровенно, я здесь живу уже с лета почти один, домой приезжаю только за пенсией, чтобы закупить продуктов. А сегодня соседка принесла селёдки, так вот Вы к праздничному обеду, так не всегда бывает — продолжал разговор на другую тему Евстрат Иванович.

— Это случайность, заплутали в лесу, замёрзли, забрели в первый попавшийся дом — пыталась отвлечь от расспросов Евстрата Ивановича, Настя. Она, вероятно, понимала, что нельзя признаваться в том, что мы гости из будущего, а может она не понимала до конца всю абсурдность ситуации.

— Прокатились на лыжах неудачно, погода завернула, а электричек нет. Вы простите нас за вторжение и наглость. Можно ли у Вас попроситься на ночлег? — продолжила разговор я.

— «Вы похожи на мышат из детского мультфильма: «Кот Леопольд», сначала стучите и ломаете дверь ногами, потом кричите, и после всего ещё и проситесь на ночлег остаться, зная заведомо, что никуда не уйдете, молодцы» — сострил Евстрат Иванович — «Вспоминается определение человека философом Платоном: "Животное двуногое и без перьев". На что его же современник Диоген ответил так: сначала ощипал петуха, потом выпустил его на волю с воплем: "Вот он платоновский человек! Вот он платоновский человек!" Одним словом, до развлекались, гляньте, что теперь с дверью будем делать, холода, а она плотно не закрывается. Починить — то я починю. Ломать не строить. А мне-то чего надо, поел, книги почитал, спать лёг — весь быт пенсионера, главное тепло, сыт, хлопот никаких. Тут Вы. Так уж, конечно, будьте так любезны, оставайтесь на ночлег, соизвольте, сударыни. Посмотрел бы я на Диогена, если бы Платон уточнил: "Животное двуногое, без перьев и неблагодарное".

— Я засмеялась, и посмотрела на Настю, добавив: «Никто так, мою сестру еще "не учил жить", стучала, аж, ногами о Вашу дверь». Я, конечно, тоже хороша, поддержала идею. Результат приятный — познакомились с Вами.

Настя насупилась, стала багровая, слов не было у неё, видно стыдно стало за свой поступок. Она не любит этих оправданий и прочих извинений. Всё итак очевидно: холод, голод, а тут выход их положения найден, дверь же открылась и в дом впустили, накормили, приютили. Результат достигнут — первый путь к успеху.

— Евстрат Иванович, а какой сегодня день, месяц и год? — буркнула я.

— Как какой год? 2002 год, январь месяц, 6 число, скоро Рождество Христова. Накануне Рождества девушки гадали — рассмеялся Евстрат Иванович.

2002 год — это год Лошади? — я родилась в год лошадки, оптимистично и радостно заявила я. У меня есть маленький миниатюрный значок, ещё с советских времён, где изображена небольшая чёрная лошадка, я его храню, как раритет.

— 2002 год — Чёрная Водяная Лошадь, по восточному календарю, добавил Евстрат Иванович.

Своими задушевными разговорами с Евстратом Ивановичем, я окончательно закружила сестру, в вихре сомнений, и было не ясно мы в другом измерении или это такая реальность. Я наблюдала за Настей и ждала её реакции.

— «Как 2002 год?» — негодовала Настя — «Вы в своём уме?»

Евстрат Иванович протянул газету, в которой были описаны самые жаркие новости 2002 года.

Газетные публикации пестрили заголовками: «Теракт в Каспийске 9 мая», «Серия терактов по всему миру», «Ирак, ООН, США и оружие массового поражения», «Приближение НАТО к России», «КНДР признала себя ядерной державой», «Лавина в Кармадонском ущелье. Сергей Бодров и его группа погибли».

Я локтем толкнула Настю, и она поняла, что нельзя расстраивать Евстрата Иванович и признаваться ему, что 2002 год для нас прошлое.

Мы вместе с Настей удалились в горницу для «секретных разговоров».

— 2002, Наташа, прикинь, всё, я больше ни грамулечки не выпью, говорила тебе не надо эту домашнюю настойку пить — расстроилась Настя.

— Я её, ну эту настойку и не пробовала, ну может немножечко — ёрничала я.

— Приплыли, чего делать будем, как обратно домой попасть? — загрустила Настя.

— Надо спать ложиться, утро вечера мудрёнее. Если спать не хочешь, давай отвлечёмся и в 12 ночи будем деньги привлекать, трансферт реальности по фильму «Секрет» — не унывала я.

— Давай, отвлечёмся и помечтаем, может изменённое сознание поможет нам обратно домой вернуться.

— Разыграем партию в картишки, разложим пасьянс «Марии Стюарт» — предложила сценарий отдыха я.

Мы вернулись в комнату, как ни в чём не бывало. Мы поговорили немного о политике, позади выборы Президента России и выбран Владимир Владимирович Путин. Нашей болтовнёй мы окончательно успокоили и расположили к себе нашего доброго хозяина уютного дома.

— «Святки, погадаем, раз уж решились, когда ещё вместе соберёмся вот так в полночь, вдвоём, как мечтали в детстве, когда оставались вечером без родителей одни» — загорелась Настя — «Только сначала деньги привлечём, все проблемы от их отсутствия».

— Это ещё как это, деньги зарабатывать надо, с неба они, чай, не упадут? — удивился нашей затее Евстрат Иванович, но препятствовать не стал, только ласково улыбнулся.

— Денег-то с собой нет — задумалась Настя.

— Почему нет, есть 200 рублей, я всё время вожу косметичку с мелочью — и я выгребла все мелкие монеты на стол.

— «Это что за диковинные деньги, разглядывая рублёвые знаки, сквозь увеличительную лупу, бормотал Евстрат Иванович?» — не вижу ничего, чувствую, что странные какие-то деньги, ну да ладно, отдыхайте, а я пойду, пирог принесу.

— «Начинается сеанс трансферта реальности, усаживаемся за столом, растасовываем, как колоду карт, денежную массу, и вместе произносим заклинание: «Деньги растите, деньги блестите, деньги сверкайте! — сделать богатыми нас пожелайте» — роль главного игрока на себя взяла я.

В полночь, минут пятнадцать, мы колдовали над денежными знаками, потом отчаявшись, что ритуал реально подействует, сгребли мелочь обратно в косметичку. Вид у нас был несколько взъерошенный, мы были похожи на провинившихся зверушек, которые съели хозяйские тапки.

Вернулся Евстрат Иванович с горячим пирогом, украшенным оранжевой морошкой, редким и непривычным лакомством для наших мест. Запах распространился по всей комнате. Ароматный чудо-пирог вернул душевное тепло и равновесие, напомнив о Рождестве, о святости, о дружбе.

— «Всё будет хорошо, красавицы, только надо уметь ждать и не теряйте детской наивности и радости — это благодать» — ласковым голосом ободрил нас Евстрат Иванович — «Ладно, слушайте мои сказки и ложитесь спать, полезайте на полати и укладывайтесь поудобнее. И под завывание зимнего ветра, Евстрат Иванович, рассказывал нам легенды великих предков. И под его мелодичный голос, мы пытались уснуть на тёплой печке, где нам милостиво разрешили расположиться, да только рассказы оказались поинтереснее сна, и мы не спали до самого утра.

Глава I. Вещий сон Натальи. Часть VI. Записки дилетанта.

Самим названием я уже объявил поверхность своих суждений, что вовсе не исключает моих заблуждений. Конфуций делил людей на четыре категории: Первые — всё знают и действуют безошибочно. И тут же уверял, что он таких не знает, вторые — учатся на чужих ошибках и поступают соответственно. К ним относил себя. Третьи — учатся, лишь на своих ошибках. Жизнь их трудная, но их большинство. Четвёртых — ни свои, ни чужие ошибки ничему не учат. Стыдно признать, но к последним, я отношу большинство своих соотечественников, не исключая себя, типичного представителя современных обывателей, не постигших краткую формулу: «Мудрый учится и у дурака, а дурака и сто умных ничему не научит». Или «Я знаю, что ничего не знаю».

Вспоминается шутка из школьных будней: «Раз объяснил, — не поняли. Второй раз, — не поняли, на третий раз сам понял, а им хоть бы хны». Первым предупредил нас Грибоедов, написавший «Горе от ума», мы не вникли в название.

В духовном созерцании православному старцу, Силуану, открылась тайна падения и искупления и все духовные пути человека, и старец рыдал «до великих слёз» о том, чтобы мир познал Бога. Непонятное выражение подвижника «Держи свой ум во аде и не отчаивайся» означает, что состояние адских мучений старец пережил в реальной жизни. Блаженный Силуан, также говорил, что многие подвижники, приближаясь к состоянию, необходимому для очищения от страстей, отчаиваются и поэтому не могут дойти дальше и для того, чтобы этого не произошло и жертвою отчаянья не стать важно помнить его мудрость: «И не отчаивайся».

У Гоголя есть замечательное умозаключение о том, что «Давать образование людям безнравственным — значит давать им возможность оправдать собственную низость». Эзотерические учения давно это поняли и поэтому сокровенные знания открывают в соответствии с духовным ростом. Признать сейчас Высшие силы справедливости — в самый раз. Есть притча: «Перед закланием добрый хозяин скотину откармливает».

И касается это не только индивида, но и народа, и государства, и партии. Промелькнуло сообщение, что у россиян самый тяжёлый мозг, чуть легче у евреев и китайцев. Для чего же дана такая «тыква»? Ницше писал, три нации сцепятся за передел мира: немцы, евреи и русские. Будущее Германии он назвал призрачным, о евреях промолчал, а о России заметил: «От всех неприятностей Россия только беременеет». Не в обиду Германии, — силы им не хватило. Но в обиду евреям — деньги исчезнут. Мы без них живём, а Вы думайте. Не в обиду англосаксам-пик Ваш пройдёт. В подтверждении притчи — урок из физики, максимальный бросок тела — при выключении. Мудрые люди советуют: «Плакать при встрече, так как она сулит расставание, и радоваться разлуке, так как она обещает встречу». Не очевидно ли, что: «Солнце вращается вокруг Земли?». Утверждавших реальность, вопреки очевидности — сжигали. Не доверяйте очевидности. Природный коловорот, только обратный отсчёт времени в будущем. «Самое тёмное время перед рассветом».

Ещё в нулевые, в пивнушке, частенько у меня спрашивали, кого бы я хотел видеть Президентом России в двухтысячном году? Отвечаю, покуривая — Ельцина. Чуть за грудки не брали, слюной брызгали, такую характеристику выдавали убедительную, что сам себя не узнавал. А подумали бы! Во — первых, всю грязь и всю пену в кучу собрали. Во-вторых, за одного битого двух небитых дают. В-третьих, прививку от «самости» сделал всему народу. Переболели скоро, и в легкой форме. И кого выбирать-то? Компартию обратно? История не лукавит и учит — не верь озлобленным. Тот же Гегель подтверждает, что нет ничего хуже озлобленного у власти. И это мы уже проходили, замечательную идею угробили. Вернёмся к этой идее, но без них, без озлобленных. Либерал демократов? Утверждают, что всё знают и как. Упаси Бог от всезнаек! В «Горе от ума» не вникли, так не попробуем ли от «Бесов» Достоевского отмахнуться? — время терпит. Кстати, Фёдор Михайлович, остроумно посмеялся над нашей доморощенной самодеятельностью, приведя в пример мальчика, которому показали, изданную Академией наук новую географическую карту, и мальчик, тот же час, стал исправлять её. «Яблоко?!» — сожрут, не успеем и глазом моргнуть. «Кто ещё?» «Отечество?» и т.д.

Да что там партии, многие различные диаспоры оказались жизнеспособнее и свой шанс они не упустили и прежде всего большей энергией, взаимопомощью и хваткой. Цинично замечено: «Русский тем лучше, чем ему хуже». Оскорбительны для русских не потери, в конце концов, бывают пожары, стихийные бедствия, оскорбительна трансформация кормильцев семьи в блудных отцов и дедов. Цивилизация показала звериный нрав. И что нам трагедия мира, наказавшего за преждевременный альтруизм. Сознание незапачканной совести. По сути, во главе этого хаоса мужчины. Главная привилегия мужчины способность заступиться за жизнь, в остальном он гораздо мельче женщины. Отвоевав мир, он на женщину свалил свои обязанности. И поэтому в современном мире лучший мужчина — это женщина. Если бы эти слова принадлежали женщине, это было бы смешно. Но, я, какой никакой, мужчина, говорю это Вам: «Мир уже за женщинами». В последних судорогах мужчины пытаются уничтожить нравственность, не предполагая последствий. Я Вам тайну открою, все гениальное просто, как дважды два четыре. Вы сегодня представляли чётко и ясно чего Вы хотите. Это есть дисциплина мысли. В зависимости от Ваших вожделений проявляется срок исполнения желания. Желание должно созреть. И хотя срок Вам не ведом, имейте терпение и не сомневайтесь. Желание исполнится, даже если Вам оно уже будет не нужно. Вы просили денег — у Вас будут деньги. Вопрос: «Зачем деньги Вам, для какой цели и будут ли они столь важны, когда не будут приносить удовлетворения».

Не бойтесь завтрашнего дня, гоните уныние. Помните 10 заповедей Христа и будьте здоровы и счастливы! Грядут геополитические изменения. «Свобода — познанная необходимость». Всё в этом мире меняется, и Вы меняетесь вместе с ним. Спокойной ночи, вернее утра.

Мы вместе с сестрёнкой обнялись и уснули. Так было в детстве, когда папа рассказывал нам разные истории и сказки. Долго мы слушали, Евстрата Ивановича, прошла целая ночь, вспомнились нам сказки Шахеризады, в русском переводе.

Глава I. Вещий сон Натальи.

Часть V. Машина времени — верни меня омой.

В полдень, выбираясь с печи, нас ждал чай и вкусное клубничное варенье, пряники. Мы собирались на электричку, поглядывая на часы, хотели сознательно потеряться во времени и опоздать. Библ, разгуливал по двору, с видом довольного и сытого господина, послушно охранял своего хозяина. С трудом, но всё-таки я вспомнила вчерашнюю ночь, когда я путешествовала в прошлом.

Я проснулась….

Как проснулась? Неужели приключения с Настей, Евстратом Ивановичем, Библом — мне приснились? Как жаль, красивый сон, загадочный, волшебный. Образ Евстрата Ивановича, лесная прогулка, ночной трансферт реальности.

Я находилась в своей маленькой комнате, на диване, под приятным на ощупь верблюжьим одеялом, в обнимку с любимой мягкой игрушкой, крупной пандой. Я дома и это факт! Никого рядом нет.

Что со мной? Сон это был или ведение? Что день грядущий, нам готовит, один Господь Бог знает.

Не тут-то было. Раздался стук в дверь….

Что-то я стала бояться этих стуков, звяканий, тресков, надо починить дверной звонок, наконец-то.

В брючной пижаме, накинув тапочки, на босу ногу, я прижалась всем телом к дверному косяку и смотрела в глазок, затаив дыхание, пытаясь разглядеть гостя.

На пороге стояла, только не смейтесь, моя сестра Настя. Сон начинает превращаться в реальность, дурная мысль.

— «Привет, спишь опять, уже полдень, когда за ум возьмёшься, что не приду к тебе в это время, дрыхнешь без задних ног, а ведь уже взрослая тётка» — с порога, скинув шубку, шапку и шарф — ругалась Настя.

— А где лыжи? — спросила я, довольная до жути, что мы дома, а не в деревне.

— С дуба рухнула, какие лыжи, минус 30 градусов по Цельсию — вскипела Настя.

— «Спасибо, сестрёнка» — я обняла и поцеловала Настю, мне было спокойно и легко на душе — «Мне приснился чудесный сон-сказка».

— Не знаю, что там тебе снилось, а у меня сегодня просто завал дома, детей в школу не соберёшь, мужа на работу не выгонишь, кругом игрушки, одежонка, книжки, тетрадки — просто реальный Апокалипсис в квартире — сетовала на жизнь Настя.

— Мне снился, Евстрат Иванович, и наша с тобой прогулка по зимнему лесу — отвлекала я Настю от её домашних хлопот.

— «Евстрат Иванович? Что-то знакомое. Ах, да, совсем забыла, мне снился сегодня… Да, мне тоже снился этот персонаж» — включилась в разговор Настя.

— «Точно. «Новая эра» — подхватила радостно разговор я — «Уникальное совпадение».

— Давай кофейку попьём, и расскажем, друг другу, свои сны — предложила Настя.

Расположившись в кухне поудобнее, на диванчике за небольшим советским столиком, мы стали рассказывать сны. Я начала первой, подробно излагая события, мелькавшие яркой вспышкой света перед глазами, вспоминая мельчайшие подробности. Настя заинтересованно и воодушевлённо слушала меня, не перебивая. После длительной паузы, она азартно подхватила разговор и стала описывать события своих сновидений.

Глава II.    Вещий сон Насти. Часть I. Евстрат Иванович.

Мы с тобой решили поехать к тебе на дачу, заблудились и познакомились с замечательным человеком, Евстратом Ивановичем. Перенеслись мы в прошлое, где все грани стёрты.

Во сне было ощущение, что с Евстратом Ивановичем мы встречались раньше, такое чувство, что он наш давнишний знакомый. К нашей поездке к нему в гости, мы с тобой основательно подготовились, твёрдо обо всём договорились. Он рассказывал нам какие-то истории, и мы, как дети, ждали их продолжения. Сначала, помню, мы набили рюкзаки едой до основания: хлебом, макаронами, тушёнкой, прихватили и вкусненькое.

Не забыли и пастельные принадлежности. Короче ползарплаты, как не бывало, у нас даже во сне не было денег в достатке. Не балует нас проворовавшееся государство, даже помечтать по-настоящему не можем о счастливой благополучной жизни. Погода была весенняя, температура зашкаливала за плюс, всё таяло, и мы рискнули надеть резиновые сапоги, утеплённые войлоком внутри. Решили идти пешком, через лесную глушь. Пока шли, наткнулись на болото, и наши сапожки, наполнились вонючей, болотной жижей. Сначала пытались грациозно прыгать с кочки на кочку, аккуратничали, балансируя на грани возможного, бдительно обходили подозрительные места. Вежливо кланялись каждой ветке, преграждавшей путь, но после внезапного провала в жижу, нам стало всё равно, и мы понеслись к домику, как оголтелые. Поучительное состояние. Словно, отключаешься от окружающего мира, в мозгу как уголёк, мысль о цели, быстрее в домик к печке, и в баньку. В наступившей тишине проявился физически ощутимый холод, и чуть погодя, забарабанили первые капли дождя. Всё чаще, чаще, чаще, пока не забубнили, наконец, бесконечную музыку ранней весны. Также неожиданно выскочил к нам навстречу Библ, он встретил нас, как старых знакомых, виляя хвостом так, будто вот-вот его потеряет, и норовя лапами поразить нас своей неподдельной радостью, так что и мы с ним тоже не цацкались, опасаясь за свои, новенькие ещё, курточки, и лупили его от души по голове и чему не попадя, не церемонясь в словах, пока пёс не побежал жаловаться на нас хозяину и заодно оповестить его о прибывших нахалках, не оценивших добросердечного гостеприимства. Я постучала в окно, на сей раз, не рассчитывая, что дверь откроют сразу. Мы с тобой скромно выжидали, переминаясь с ноги на ногу, но терпеливо стояли возле окна. Наконец, дверь отварилась и к нам навстречу вышел Евстрат Иванович, он был более, чем навеселе, сразу стало ясно, что нас не ждали, вероятно он сомневался, что мы появимся и позволил себе лишнего, а от того и был разговорчивее обычного, но не развязан. В баню бежали радостно, благо был банный день, дальше было неистовое блаженство, но повторяться нескромно. И вновь царский стол, фаянсовые кружки с яблочным сидром, мы с собой привезли всякой разной вкусности: оливки, салаты, колбасу, пряники, шоколад. Евстрат Иванович, гостинцы принял, особенно был рад хлебу и макаронам. За столом, Евстрат Иванович, начал сказ об острове и своей жизни на нём.

Глава II. Вещий сон Насти. Часть II. Остров.

А началось всё с пустяка, не могу вспомнить, отметил я тогда этот день зарубкой или пропустил, я жил на северном острове в гостях у старца Серафима. Вначале запаниковал, засуетился, упустив совет Соломона: "Всё суета сует". Имея тысячу жён, Соломон знал, что сказать такому как я. И я плюнул на всё. Нахлынули воспоминания: потеря близких, дальних, всего привычного. Неумолимо стал вопрос: "Зачем жить?" Прошлое сгорело. Будущее. Какое будущее?! Ну, хорошо с голоду не помру, а что дальше? С некоторых пор не могу отмахнутся от мистики Проведения. Вот и тогда в поисках мотка ниток для начинки рыболовной сети, наткнулся на чистый бухгалтерский журнал, с бледно-зелёными разлинованными листами, производства 60-х годов, и карандаш. К чему бы это? Десятки раз рылся в этой благословенной кладовке в поисках нужной вещи, и не заметил журнал. Не скрою, уединившись на этом безлюдном, уютном, маленьком острове среди Белого моря, я полагал со временем тихо и скромно покинуть сей мир, не замутив печалью и хлопотами моих близких. Проведение с улыбкой напомнило мне о традициях, которыми легко пренебрегает здравый смысл. Остроумно замечено: «Не прилично русскому уходить без мордобоя».

Я стал писать свои воспоминания, для того, чтобы отвлечься.

Глава II. Вещий сон Насти. Часть III. Валентина.

Поверить в происходящее со мной не многие смогли бы. Я вспомнил, как похоронил маму, и в доме было, не пойми, что. Заставив себя на утро проснуться, ощутил тихую радость от необыкновенного уюта и благоухания. Бардак исчез! Явление незнакомки, виновницы чуда, вызвало раздражение, в доме чужая женщина, но знакомые-то должны остаться. Никого не было, кроме неё. Она была немолода, но очень привлекательна, хотя возраст для женщины всё-таки определяется по количеству морщин, их у нее практически не было, а также по фигуре, она у нее была безупречна. Валентина, указала мне на стол, грациозно, молчаливо, приглашая отведать разные кулинарные изыски и долго смотрела на меня. Я отворачивался от дневного света и прятался в пуховую подушку. Потом она нежно погладила меня по голове и тихо сказала: «Прошлое в будущем прояснится».

Я понял, что в мой дом возвращается спокойствие и тепло и нашел в себе силы подняться с дивана. Первое, что увидел — это стол, который всегда стоял по середине комнаты, на нём красовалась тяжелая зелёная плюшевая скатерть, и белые воротнички салфеток, словно мы ждали гостей, так любила накрывать повседневную трапезу моя мама, зная, что главное в доме — это покормить домочадцев. В центре стола стояла старинная алюминиевая, с тремя секциями, ваза, там традиционно лежали батончики вкусных соевых конфет и мандарины. На белой салфеточке стояла тарелка, из старинного сервиза, с томлёными щами, с приличным куском свинины, салаты, пирожки, ватрушки, палтус, полная ваза варенья из морошки и кувшин черничного сока, настойка золотого корня. Она посмотрела на меня пронзительно и произнесла всего два слова: "Я, Валентина, помнишь меня?"

Язык мой сковало, я ничего не мог ответить, тем более вспомнить. Валентина…

Я впервые, приоделся, побрился, в комнату вышел при полном параде, грустные мысли больше не одолевали, стало спокойно и легко, я не втягивался в разговоры, спокойно отведал обед. Только потом сказал: «Я всё помню, Валя».

— Ты изменилась, Валюша, я не смог узнать тебя, извини. А помнишь, невдалеке от твоего дома, мой друг, Анатолий, стоял пьяненький и грязненький, так как была осень и брызгал дождь. А он к тебе пришёл, к своей невесте. Ты не открыла дверь, хотя я видел, как ты заметила его приход и закрыла занавески. И он видел, что его заметили. Так и не женился ни на одной женщине. Объяснил своё решение просто: «Без сладкого, но и без слёз». И хотя я люблю Сократа, сказавшего по такому поводу: «Что, не выберешь, придётся раскаяться». Предпочитаю мудрость Анатолия, усвоившего народную глупость: «Доверяй собаке до последнего, а женщине до первого случая».

— «А как сложилась твоя жизнь, Валя?» — ведь я тогда без объяснений ушёл, по-английски не простившись, понимая, что не смогу, так же как Анатолий сделать тебя счастливой.

— «Жизнь прекрасно сложилась, я вышла замуж, у меня есть сын, Владимир, а сюда я приехала ненадолго, найти на острове старца Серафима. От родных узнала о твоём горе, не чужие мы с тобой люди, росли и учились вместе.

— «У женщины есть оправдание — ребёнок. Единственное оправдание мужчины быть при женщине. Цивилизация падёт не от мужского ничтожества, а от женского пренебрежения продолжать род» — сказал я.

— Ты не меняешься, Евстрат, и мне по-прежнему нравиться сидеть возле тебя рядышком и слушать твои рассуждения о жизни — тихим голосом сказала Валя.

Казалось бы, разговор наш был ни о чём и в тоже время обо всём. Мы были ненасытны. Главное я не рассказывал ей, особенно о том, что я совершенно ошеломлён жизнью — и ничего не понимаю. Я вернулся мысленно в 1998 год, после злополучного дефолта, когда Москва вопила более всех в стране. Я продал четырёхкомнатную квартиру на севере, выручив за неё смехотворную сумму, которая исчезла в лопнувшем банке, оставив о себе какие-то фиктивные бумаги. Заводы встали, о пенсиях забыли, случайные работы оплачивались «завтраками». Долги выколачивали сурово. Люди гибли за металл. Расплодились мешочники — челноки. Страна выживала от собственной безысходности. Умерли окончательно мои надежды перебраться поближе к детям. Я обратился к Вале: «Помнишь Александра, наш с тобой знакомый по студенческому общежитию, худенький такой, интеллигентный юноша, в очках с двойными линзами, помогал нам по высшей математике и писал сопромат по физике. Как ни странно, он теперь, как и мы, пенсионер, но мало изменился, разве что волосы стали седы. Он потерял в банке всё, что накопил, вот и вся математика. Грозя пальцем в сторону банка, тогда, Александр, ядовито произнёс: «Бог, шельму, метит». А нам-то большинству что? Мы ещё до дефолта всё потеряли, а после него с удивлением обнаружили в кармане кукиш, возросший в пять раз. Когда-нибудь олигархи ужаснутся и им это аукнется. Ещё в 1993 году, на три приватизационных чека, трёх поколений: мамин, мой и дочки, получил шесть привилегированных акций по 200 рублей, вложив в ОАО «СУАЛ», сибирско-уральскую алюминиевую компанию. Общая стоимость которых тогда составляла 1,2 копейки, акции сохранил для будущей книги Гиннеса, дивидендов и процентов не спрашивали, какие уж там привилегии. Так же таинственно исчез и был поглощён акульей, зубастой Москвой — Северо-Западный коммерческий банк, дочерняя дочка Внешторгбанка СССР, и эти «бумажки» сохранены для внуков. Олигархи, имеют сходство с человеком-тигром, из записок одного индийского писателя. Человек-тигр, голыми руками убивал других тигров. На вопрос, как он это делает, человек-тигр, ответил, что представляет тигра котёнком. На что, вопрошающий, резонно заметил: «Представить тигра котёнком? Представить тигра котёнком я могу, но как объяснить это тигру».

Вот так и люди, в своем гневе народном страшны, но олигархи умеют «навешать побольше лапши на уши народу», и народ терпеливо ждёт, и эту «лапшу», потихоньку, с ушей снимает. Придёт время и появится лидер, который поведёт страну по новому пути развития, или страна погрязнет в войнах, внутренних конфликтах, раздираемая на части, с одной стороны олигархатом, а с другой стороны, внешними врагами, которых у России вполне хватает.

Глава II. Вещий сон Насти. Часть IV. Записки дилетанта. Продолжение.

А уж так ли не виноват сам русский народ? Крещение не спасло Россию от ига, от смуты, от крепостничества, от самодержавия, от войн, атеизма и революции. У верующих и атеистов — оказалась одна болезнь — догма. Где нет развития, жди застоя и разложения. В результате у русского народа Афинская болезнь: «Знаем, что такое хорошо, но не умеем этого делать». В русском варианте: «Не можем этого делать».

Приняв христианство, попали под чужеземное иго татаро-монгольское. Чуть выбрались и вновь в кабале, только в доморощенной — крепостничество. Скинули самодержавие, православие — иго избежали, обобщили собственность, создали СССР, выиграли вторую мировую войну, как не странно взлетели в космос. При этом погубили миллионы людей. Религиозные действия, не пытающиеся соединить, то что неизбежно разъединяется в стремлении к развитию, превращается в самое пустое и бессмысленное рабство, взывающее к собственной ничтожности и пассивности.

В Нагорной проповеди Христос говорит: «Не думайте, что я пришёл нарушить закон или пророком; не нарушить пришёл я, но исполнить».

На ряде примеров он делает попытку лишить законы их характера, формы, и не призывает законы уважать, а открывает то, что наполняет их и, следовательно, есть более высокое, чем обычное повиновение им, и что позволяет обойтись без них. Единение склонности с законом растворяет форму закона, и это совпадение проявляется, как полнота закона. Я не имею ввиду, гражданские законы, о которых сам Солон, первый законодатель, не без цинизма заметил: «Законы — это паутина, сильные их рвут, слабые запутываются». Гражданские законы не вечны, они меняются, дополняются, но горе законодателю, создающего их под себя. Сказано: «Не судите, да не судимы будете». Под ограничение закона может попасть сам законодатель. «Возлюби Господа, превыше всего и ближнего твоего, как самого себя». Закон предполагает долженство, когда ты должен — не свободен.

Предписывая заповеди — функцию закона, Кант пессимистически утверждал, что разумные создания «способны» пасть, но не способны достигнуть этого идеала. Но в любви вообще нет места идее долга, замечает Гегель. Весь вопрос, как достичь подобной любви. Во взаимной любви Бога и человека рабства не существует, оно скорее в неразделённой любви. Мыслимо ли, чтобы сын, на коленях, умолял отца, о любви. Сказано же, как наверху, так и в низу. Не нужны рабы Богу, скорее уж сотрудники. Разница в возможностях уравновешивается в потенциале. Поэтому с признательностью замечая: «И помощью, и заботой, невозможно не проникнуться духовным восторгом к Создателю всего сущего. А если пойти дальше и представить себя на месте Создателя? Пути Господни неисповедимы. Библия говорит о воскресении. Церковь реинкарнацию отрицает, но не сомневается в воскресении. Менее всего отношу себя к личностям типа Сократа, Будды, Христа, Рамы или Кришны, не проявляю себя литературными проявлениями, рискуя заявить: крайности сходятся. Миллиарды канули в безызвестность. Известным «повезло», их я ставлю в кавычки. Время пришло и человечество определилось на законе джунглей. И я, совершенно отказываюсь принять правила человеческого существования. Ни коммунизм Маркса и Ленина, ни нацизм Ницше и Гитлера — не прошли попытки незаурядности с точки зрения эволюции. Первых, развратили, вторых — не приняли, хотя последние властвовали бессовестно по отношению к человечеству, но видимо, всё забывается и имеет место повторяться. Последователи Диогена, празднуя свою брачную ночь на стогу сена в базарный день при ярком солнечном свете, обеспечили на века свою независимость от мнений, нарицательным словом — циник. Но как далеко им до наших циников: «Нет человека-нет проблем». А в прогрессии: «Нет человечества-нет проблем».

«Нас с детства мучит любопытство,

И развращает иногда,

И начиная со стыда,

Кончают многие бесстыдством».

«Кто не хочет платить по долгам, тот хочет, чтобы не кому было платить».

Атрибуты, которыми кичились, ограничивая себя, киники: хитон для защиты от непогоды, палка-посох, для обороны от собак и недобрых людей, сумка через плечо, для сбора продуктов, где придётся, чтобы не загружать руки, а в сумке деревянная чашка. Правда Диоген, увидев, как мальчик пьёт воду ладошкой, с восторгом выкинул деревянную чашку, увеличив свою независимость от обстоятельств. Многие ли способны жить так в современном мире, наверное, нет. Любопытна и встреча Диогена у ручья, где он часто отмывал капусту от грязи, с Аристиппом из Кирены, проповедующим иные принципы. Смысл философии киренаиков — наслаждение любым путём. Аристипп прохлаждался. Диоген язвительно заметил: «Если бы ты, Аристипп, умел есть капусту, тебе не пришлось бы лизать зад богатым». Аристипп, с презрением парировал: «Если бы ты Диоген умел лизать зад, тебе не пришлось бы есть капусту».

Не раскачивайте лодку: «Посвящённые вынуждены переходить на другой борт, сознательно лишая себя самого необходимого».

В конце концов, с Богом, если он есть, успею поговорить. А вот выбор, как оказывается, за самим человеком, кем он станет, каким путём пойдёт и чем закончится его жизнь.

Глава II.    Вещий сон Насти. Часть V. Остров. Серафим.

— «Ну, Вы, барышни, поняли уже, что я не стану связывать события между собой, я тогда на острове впервые начал писать. Мысли перескакивали, и я отвлёкся, не рассказал Вам о великом человеке, жителе того острова о Серафиме» — продолжил свои сказания Евстрат Иванович.

Первым постоянным жителем этого острова был некий Серафим. Он и дом отстроил и баню, завёл огородик, где выращивал: картофель, лук, морковь, свёклу и даже капусту. В саду на каждой стороне острова разбил маленький сад и очень гордился душистой малиной, красной и чёрной смородиной, последняя была на редкость крупная и сочная, и хлопот не было. Слухи о жизни его и мистических способностях столь невероятны, что многие отмахивались — «Брехня!» Серафим был старовером, христианином, поэтому жизнь его проходила вдали от людских забот, в постоянном подвиге, молитве и посте. Прежде, чем рассказать о предсказаниях Серафима, о мире в целом и о России, добавлю маленькую связующую события цепочку. Напомню о своей спасительнице Валентине, которая в тот же день и уехала, оставив меня одного. Только вот случайных встреч не бывает, и она рассказала мне о сыне своём Владимире, который был у Серафима, задавал много вопросов, ответ на которые получил от старца, как благословление.

Глава II. Вещий сон Насти. Часть VI. Владимир. Легенда.

Володя жил вместе с мамой, где-то за Ковдой, на севере, в тех местах водится много рыбы, и с раннего детства научился управлять целым кораблём. Его называли пятнадцатилетний капитан. Много они путешествовали с отцом, который когда-то, ещё в советские времена, отремонтировал старый корабль, и часто вместе с Володей ходил в море, останавливаясь на небольших островах. Тогда отец рассказал Владимиру, сказку ли, быль ли, про остров «Слоновий», где во времена Первой мировой войны, было захоронено много золота, но позднее его заминировали, и найти золотую жилу никто не осмеливался, страшновато было по минному полю ходить. Отец поведал, что в детстве, на крыше дома своей бабушки, где он часто гостил летом, он нашёл карту этого острова и всю свою жизнь мечтал снарядить экспедицию в сопровождении минёров и отыскать сокровища России, да видно не судьба была.

Володя, часто оставался дома один, мама уезжала в город. Так и в этот летний тёплый вечер, благо на севере летом всю ночь светит солнце, вспомнил он о чудесной легенде, которую рассказал когда-то отец. И вдруг, Владимир, посмотрел бессмысленными глазами в пустой угол комнаты, и увидел, как перед ним предстал Фёдор, его лицо казалось исчезло в зримо ощутимых лучах прекрасных глубоких глаз. И весь он, Фёдор, ещё минуту назад, столь невзрачный, — светился. Владимир рассмотрел незнакомца, уверенного в себе, непоколебимо спокойного и сильного мужчину.

— Не пугайся! — ласково сказал Фёдор и встав с лавки выключил свет. Лампочка погасла, свечение тоже, но в комнате стало светло, как днём, с той лишь разницей, что теней как бы и не было, но формы не исчезли, а стали более осязаемыми. Обыкновенная горница вмиг превратилась в сказочную светлицу, переливающуюся бесконечной гаммой красок, когда восторг и уместные смятения чувств юноши несколько спали. Фёдор сказал: «Знаю о твоём любопытстве. Тебе не обязательно знать обо мне, через три дня навести на острове старца Серафима».

Затем всё исчезло, погас свет, а непрошенный гость, испарился, не оставив даже намёка на своё присутствие. Владимир испугался, его сердце сжалось и забилось от испуга сильно-сильно, только, как настоящий мужчина, он решил, что всё-таки страх — это привилегия женского пола. И через некоторое время волнение прошло и пришло отрезвление, что всё было не во сне, а по-настоящему, и ему предстоит найти тот заветный тайный остров «Слоновий» и Серафима, что охраняет «золото» России от рук нечестивых.

Прошли три дня, Володя снарядил моторную лодку, взял запасы еды и воды и отправился в море. Остров не был далеко, но только лодка знала, куда направить курс, прибившись к берегу, она послушно встала на мель. Володя огляделся по сторонам и был удивлён, как природа, в помощь хозяину, яркими красками освещала дорогу острова к дому Серафима.

Старенький, удивительно бодрый, Серафим, встретил парнишку ласково и спросил, кто направил его к нему, а главное зачем. Володя, от волнения потерял дар речи, но успел сказать, что приехал сам по себе. Молодым людям свойственен героизм и подвиг искренний с горячим сердцем.

— «Нет, молодой человек, не сам по себе ты приехал, тебя направил Фёдор» — как бы сквозь Владимира посмотрел старец, рисуя невидимой палочкой сердце на небесах.

— «Володя, ты приехал спросить меня о золоте этого острова?» — скажу тебе одно, молчание — хлебные золотые колосья, слово — серебренная звенящая монета, а молитва — родниковая чистая вода, когда-нибудь и воде цену узнаешь, придут такие времена» — сказал эти слова старец и заплакал — «Слёзы мои, как соль Земли, а мёд в сотах сохраняю».

— «Что же произошло, батюшка, тогда? Почему Фёдор направил меня к тебе?» — спросил Володя.

— «Это было много лет назад, когда я служил в местном храме. И внезапно, туда пришёл Фёдор. Он спросил меня, а я надменно ответил ему, за что он ударил меня по лицу, в присутствии прихожан, да так сильно ударил, что я пошатнулся и упал. Запомнил только, суровый взгляд Фёдора, продолжал Серафим, и его слова: «Не словоблудствуй, и не таких, как ты, за высокомерие пощёчиной одаривали, уезжай на остров, там и оставайся».

— «Володя, ты принёс мне добрую весть» — ответил Серафим и долго молчал, смотря в небеса.

— Расскажи мне, старец Серафим, про остров, не этот ли остров, в народе называют, как остров «Слоновий» — с волнением умолял Владимир.

— Да, только в народе его по-другому называют, название такое странное, так как этот остров похож на слоновую пятую точку, если из космоса посмотреть — смутился вопросом Серафим.

— Я слышал от отца, что в здешних местах есть золотая жила, которая по морю где-то проходит? — продолжал расспросы Владимир.

— «Зачем оно тебе, золото. Не всё то золото, что блестит и цвет его не только от Солнца, но и от Луны?» — ласково улыбнулся Серафим — «Поезжай лучше домой, мать тебя заждалась. Благословляю тебя на мирские добрые дела, про остров забудь, а история та про золото — вымысел. От лукавого о золоте помышляешь, многие от его блеска погибель нашли, у тебя всё необходимое есть, и всё о чём Бога попросишь у тебя будет, если с добром молитва, от сердца».

— А Бог есть? — спросил неожиданно Володя.

— Есть…Бог есть, сын мой, но лучше о нём знает Она…

Серафим опустил голову, взял руки юноши, перевернул их к солнышку, и в ладошки вложил старинную ладанку, с изображением «Лады-Богородицы — Праматери земли русской», перекрестил ладанку, по-отечески, и благословил Владимира.

— Ступай, сын мой, передай Фёдору ладанку старинную. Если не вернётся к тебе Фёдор, ты Владимир, сбереги её и храни у сердца.

— А главное, если это всё есть, если Бог есть, значит, когда-нибудь я всё узнаю сам — подумал про себя Владимир, повернул лодку к морю и уплыл.

Володя уехал домой и постарался забыть историю, которую когда-то, ещё в детстве, рассказал ему отец.

Глава III. Зеркальное отражение реальной фантастики.

Часть I. Срок исполнения желаний.

Настя и Наталья были в растерянности, они надеялись на тайну, а тайны всё не было. Были только сны, яркие и запоминающиеся. Утром, как обычно, попили чайку, и решили по-настоящему прыгнуть в электричку, чтобы съездить на дачу, а не дрыхнуть до полудня в ожидании таинственного сна про Евстрата Ивановича. На улице была уже осень. Лето, как Радуга в дождливый день, промелькнуло.

«Бабье лето» в этом году порадовало, растянув и без того долгую и сухую осень до неприличия, так что всё происходило накануне фундаментальных октябрьских выходных, хотя мы с Настей надеялись, что погода за ночь испортится, и наступит, наконец-то, время для того, чтобы выспаться от души. Но намерение чаще всего расходится с делом: хотим одного, а получается другое, поступаем по обстоятельствам, почти всегда невпопад. Перефразируя Чехова: «В России любят мечтать, но не умеют жить». А утро, словно в насмешку, выдалось фантастическое. На небе ни облачка, и солнце над горизонтом, моментально рассыпалось в брызгах недолговечной росы, окрасив весь мир розовым пламенем в обнимку с гигантскими голубыми тенями. Вставать было лень, страсть как хотелось понежиться, поваляться.

Как обычно раздался, ставший привычным, стук в дверь, разбив окончательно надежду, авось пронесёт. Да только, как-то мимо. И на пороге стояла сестра Настя с корзинками в руках и как обычно без плотного завтрака, мы направились в лес, в этот раз по-настоящему, не во сне, а наяву, в сказочное путешествие в будущее, то есть в другую сторону, и вовсе не собирались ехать на дачу. Опасались, что сбудутся сны.

Любопытство распирало, адреналин подпрыгивал, тайны, суеверия.

Вдруг реально там, на даче, наш добродушный сказочник живёт. Шли мы медленно, и напомню, совсем в другую сторону, искали грибы, находили приглянувшуюся ель и на карачках, сквозь бурые и кусачие ветви-ланы, с трудом пробирались внутрь лесной чащи. Здесь было сухо и гораздо теплее, если бы не вездесущие и любопытные муравьи, которые, в конце концов, нас и выгнали, можно было себя поздравить. Однако перекусить они нам не помешали. Поистине, обрадовало и то, что, успокоившись и согревшись, услышали глухой, но характерный шум железнодорожного состава. Мистика какая-то. Мы вышли к вокзалу, на перрон прибывала электричка по направлению, правильно, на мою таинственную дачу.

Мы, не задумываясь, вскочили в вагон, как ошарашенные. Молниеносно донесла нас электричка, выплюнув на знакомой станции, с десятком таких же, как и мы, полусонных пассажиров. Ненароком вслушались в перекличку двух путников, выпавших так же, как и мы из разных вагонов и несказанно обрадованных нечаянной встрече:

— «Ты куда, Одиссей?»

— «На кладбище».

— «Так ты ж не умер!»

— «А не один ли фиг?»

Странно, как мало глупостей надо для хорошего самочувствия. Грешны, Господи. И всю дорогу, до дачного домика, мы шли, передразнивая пьяных приятелей, потешаясь навязчивой темой, как обычно бывает у подростков или уж очень юных людей.

— «Нужны мы там!» — говорила Настя.

Не обида, скорее каприз взбалмошных дам и некая «тайна наших снов» дали толчок к размышлению и вспыхнула мысль, от которой мы так долго бегали: «А вдруг всё-таки «сбудутся» наши видения?

Сомнения были, да и остались, поэтому мы прыгнули в электричку и вот уже стояли на перроне родной станции, а в душе теплилась надежда, а вдруг мы встретимся с Евстратом Ивановичем.

Постепенно, шаг за шагом, через наше легкомыслие и недоверие — мы ждали, что всё-таки к нам придёт истина, и мы встретимся с чудом.

Мой дачный домик стоял, как и прежде, на своём законном месте. Ганс — это кличка моей собаки, радостно встретил нас. Никаких старых неуклюжих домостроений советских времён и намеков на 2002 год не было. На сердце было легко и спокойно. Единственное разочарование от нашего маленького путешествия — окончательно испорченная погода. Начинался грибной моросящий дождь, холодный. Мы продолжали прогулку уже втроем: я, Настя и моя собака Ганс. Кстати, собакин, был уже не щенком, маленьким, забавным, пушистым, это удивило Настю, которая запечатлела на моих руках симпатичного щенка дворовой породы ещё полгода назад, в городской квартире. Щенка я назвала Ганс, потому что у него довольно-таки хитрые глазёнки и удивительно потешная морда. Так, преданный человеку друг, благополучно поселился у меня на даче и исправно вёл хозяйство, охраняя территорию приусадебного участка от ворюг. Кто-то сказал прекрасные слова: «Чем лучше узнаю людей, тем больше люблю собак». Отвлекшись разговорами от житейских проблем, мы с сестрой и не заметили, как из глубины леса выскочила кавказская овчарка и начала гонять, нашего, Гансика, по лесному массиву. На команду «Ко мне» собаки не реагировали, но агрессии друг к другу не проявляли. Мы услышали приятный мужской баритон, подходившего к нам человека, который поприветствовал нас.

С нами поравнялся невероятно симпатичный мужчина, солидных лет, ухоженный, выбритый, хорошо одетый. Его лучезарная улыбка сразила нас наповал, а разговор в шутливой форме, окончательно снял напряжение и привлек внимание к тому, о чём он рассказывал. Он нас подбадривал командным голосом. Судя по всему, он был военный — отставник, из Ленинграда, так привычнее называть этот замечательный город, нежели нынешний Санкт-Петербург. Речь у нашего нового знакомого была спокойная, интеллигентная, и в то же время сильная и притягивающая. Я уже наблюдала, как Настя, которая окончила Петербургский университет журналистики, легко изъяснялась с этим джентльменом, на знакомом им обоим диалекте. Женщины уважают мужчин, которые сочетают в себе благородство, силу, и умение красиво и просто говорить. Именно таким и оказался лесной незнакомец. Дождь угнетал и одновременно убаюкивал, зонтики мы как обычно прихватить забыли. Оказавшись далеко от своего дачного домика, мы согласились зайти в гости к Олегу Николаевичу, который успел представиться нам. Мы пережидали сюрпризы погоды, а наш новый знакомый смотрел на нас, интригующе и игриво, как охотник на дичь. Это не вызывало особых чувств, но выглядело немножко странновато, нам казалось при взгляде на нас, джентльмен, был не прочь познакомиться поближе. Возможно, он испытывал к нам приятные чувства, как мужчина к хорошеньким женщинам. В доме у Олега, кстати, мы быстро перешли на тет-а-тет.

Небольшая комната его дома, казалась элитной гостиницей, где не только тепло, светло и сухо, но и комфортно. Хозяин угостил нас зелёным чаем, без сидра и прочей радости, поставим перед нами коробку конфет и плитку дорогущего швейцарского шоколада.

Через час дождь утих, и мы стали собираться к себе на дачу. Как мы ждали, что будет долгожданная встреча с Евстратом Ивановичем, даже кавказская овчарка, напомнила о замечательном Библе. Нет, тщетно мы старались не испытать разочарования — мы его испытали и настроение резко упало. Замечательный человек, Олег, современный, галантный, интересный, но чужой и чрезмерно темпераментный. Во снах наших всё-таки был другой образ, который мы хранили в сердце. Евстрат Иванович — он мудрец, сказочник, фантазёр, душа — человек, никогда не позволял себе лишних движений в нашу сторону, оттого был вдвойне симпатичен.

И стоило нам только обо всём этом подумать, как события стали развиваться по другой спирали, по обратному сценарию, неся прелесть сбывающейся мечты. Возник вполне резонный вопрос: «Где же наша собака?»

Оказалось, что кавказская овчарка вовсе не принадлежала, Олегу, потому что такие люди, как он, стараются не заводить животных, так как любят свободно передвигаться по земной поверхности и у них нет времени заботиться о братьях наших меньших.

Неожиданно, откуда-то издалека, к нам навстречу вышел, Евстрат Иванович, и мы обе обомлели от внешнего сходства знакомого персонажа с описанием из наших снов.

— Евстрат Иванович — закричали мы в один голос.

— Добрый прохожий протянул нам рукопись под названием «Новая эра», и не сказав ни слова, исчез.

Глава III. Зеркальное отражение реальной фантастики. Часть II. 2062 год — год Чёрной водяной лошади. Будущее, которое можно изменить в лучшую сторону. Мы в будущем.

Разговор в полукруглой комнате-шатре был о 2062 годе. О том, что к власти пришёл очень «страшный и жестокий Зверь», представитель глобальной религии, где глава и объект поклонения Антихрист. Даже предыдущие служители Люцифера: Наполеон и Гитлер, имели страх. По словам, доносимых их другой комнаты, Зверь нынешних времен из колена Данова, его символика — змея, аспид, конь, он планирует уже скоро бросить все свои чародейства на все славянские народы.

Зверь идёт, чтобы уничтожить славян и русских, так как они забыли о своих родных Богах, о своей истории, не почитают Богородицу — Ладу, что в радужных одеждах под Солнцем небес хранит изумрудный шар на ярко — красных листьях дубрав. Лада — Богородица берегиня для Руси.

Вот уже Антихрист создал единую армию в мире и проводит поголовное рабство всех народов, и люди кланяются ему, как Богу, и из рук его принимают еду. Все народы приняли мировое правительство и поставили во главе всех государств того, кто лишь на время благо даёт, все кроме людей, что Землю матушку берегут.

Вот и католические христиане поклоняются Зверю, ибо допустили это, и православная Русь, где в храмах на книгах печь Антихристова стоит.

Христианство пришло на Русь жертвенно и было много кровопролитий, отнята была родная вера у наших праотцов, говорили, что славяне не имели своей культуры и веры. Так и стало забыто исконно-русское поклонение Земле матушке.

Православное христианство — по Прави шло долго, да вот как стали допускать сближение с Западным миром, так благодать и потеряли, ушла из храмов теплота подвижничества. А ведь Христос заповедь новую всем, как завет дал: «Да любите друг друга».

Как могли целые народы Земли допустить истребление своё и Зверю поклонение? Если б помнили сказку про Кощея Бессмертного, никогда бы не сделали этого. Как и в сказке про Кощея, есть смерь и у Антихриста. Смерть его от огня, излучаемого Солнцем и Ладой Богородицей, от святой воды, и искупленного креста Иисуса Христа.

Кто поклонится Зверю не спасётся, а сгорит в огне Солнца — такова воля Богов. Не получится у Антихриста затея поработить славян и русских. Погибель Зверя — Огонь, Солнце, Ветер, Земля, Крест, Святая вода и умение славян управлять природными стихиями. Тайными знаниями обладают славяне и русские, потомки гиперборейцев, тех кто «жил за бореем, за лесом», искусство разговаривать со стихиями природы у Велесовых внуков, они не язычники, это самые первые православные христиане, поклоняющиеся природе, Земле матушки, Прави, а значит Добру. Умение управлять природными стихиями — содержится в генах славянского и русского народа, и книгу Велеса, чашу Грааля — искать по миру не нужно. Ибо это и есть тайные Знания, философское осмысление всей природы человеческого естества, живущего на планете Земля. Сам человек, оберегаем Богородицей и Иисусом Христом — Вседержителем, который держит меч и шар, как завет между Небом и Землёй, между Богом и людьми.

И только с наступлением трудных времён, славяне и русские во всех частях света сплотиться должны воедино, а не порознь бороться со злом, и вспомнить сказания о русских богатырях, например, об Илье Муромце или Слово о полку Игореве.

Наконец, ещё раз перечитать заветные волшебные сказки Александра Сергеевича Пушкина, будет полезно всем. Только тогда открыты будут Тайные Знания чистым душам, искренне молящимся о спасении и об избавлении от печати Зверя. Тогда сама Богоматерь — русская Мадонна, праматерь Земли русской, которая с помощью стихий-покровителей: Огня, Воды, Ветра, Земли, Воздуха — заступится за вверенные ей славянский и русский народ. Вместе с ней будет второе пришествие Христа, и придёт он уже в Россию. Господь наш, праведный, истинный, не оставит истинных православных христиан, верующих людей — без своей защиты, всех своих покроет и убережёт. Господь принесёт крест и святую воду в ладошке. Он придёт с неба на облачке, для верующих — спасением, для отступников — наказанием, чтобы навсегда избавить, любящих его, от врагов, грабителей и змея-аспида-коня. И вновь все вернуться к Земле матушке с поклонением.

Историю обязательно надо знать, историю дохристианской и христианской Руси.

Между приходом к власти Наполеона и Гитлера, столетие, если быть точнее 129 лет, значит 2018 год — дата рожденья нового Наполеона-Гитлера, 2062 год — год прихода его к власти. О бедствиях, связанных с правлением потомков из колена Данова, написано у пророка Иеремии: «От Дана слышен храп коней его, от громкого ржания жеребцов его дрожит вся земля; и придут и истребят землю и всё что на ней, город и живущих в нём». Конь — как змей, аспид, символ Дана.

Все эти события от прошлого в будущее произошли с нами после того, как на руках у нас оказалась книга «Новая эра». Мы, словно, увидели о чём она написана. Вернув своё сознание от картин Апокалипсиса 2062 года в реальность 2016 года, мы закрыли рукопись, подошли к речушке, умылись водой из святого источника, помолились, как умели, прижали свои нательные кресты к груди, поцеловали их и заплакали, обращаясь к Солнцу, потому что наши нательные кресты были при нас и защищали от Нечистой силы. «Нет мрачной жизни — есть мрачные люди».

Мы улыбнулись, как дети, на душе было отрадно. Евстрат Иванович всегда говорил, помните три «О»: «Отчаянье», «Отвага», «Отрада».

23 февраля 2016 года на небе, над Ярославской Землей, когда душа плакала и просилась ввысь, я увидела и сняла на фотоаппарат, огромное Солнце, под ним от Неба до Земли воссияла Радуга, указывая лучом на Землю моего дачного участка, на место, где, возможно есть источник, бьющий ключом. На небе, словно ангелы пели песню, а Лада-Богородица, забытая на Русской Земле, облаченная в Солнце и Радугу, держала в руках Зелёный шар на ярко-красной дубраве, напоминая людям об их грехах и скоротечности времени земной жизни. Умоляя людей о покаянии… Только никто Богородицу не увидел, а она целый месяц гуляла по облачкам в радужке.

Посмотрите внутрь себя, оставьте земные хлопоты, воздайте благодарность Солнышку.

Сквозь Великий сосновый лес, изумрудный шар на красном ковре, где дерево дуб растёт, выше всех других.

Солнечный Свет — в зимней Радуге манил теплом, а в небе парили Ангелы, они призывали нас к Покаянию и к Добрым делам в настоящем времени для исправления будущего.

Пушкин А.С. великий пророк, непризнанный в своем отечестве, оставил множество стихотворений, сказок, легенд, былин. Так, в «Сказке о царе Салтане», в образе царевны-лебедя он видел именно богиню Ладу. Многие исследователи полагают, что род Пушкиных ведет своё начало из Новгорода, Псковской губернии. Именно в тех местах были найдены «Былины», действие которых происходит в Южной Руси.

Глава III. Зеркальное отражение реальной фантастики.

Часть III. Записки дилетанта P.S.

Настя неожиданно от радости, что мы в своём времени, в 2016 году живём и находимся, вспомнила свой разговор во сне с Евстратом Ивановичем. Евстрат Иванович рассказывал тогда, почему-то о Монтене, Гёте. Так, Монтень, категорически заявил, что человек, не проявивший себя до двадцати пяти лет, вряд ли взлетит. Гёте, правда, добавил пять лет, но он жил севернее… Россия ещё севернее и наши люди созревают к восьмидесяти годам. Жаль не доживаем, только расправим крылья и на два метра под землю.

— Не успеваем! — Настя захихикала.

— «Не надорви животик, но будущее в северном долгожительстве. Конечно, и скороспелки проявляются» — сказал Евстрат Иванович — «Сколько возможностей у позднего плода. Не успеваем жить».

— Вот и возьмитесь! — заорала Настя, возмущённая его инфантильностью.

— Ещё не созрел, и вряд ли успею» — заодно осадил Настю — «Всему своё время».

«Смешен и ветреный старик,

смешен и юноша степенный»

Всему своё время! Нам только кажется, что всё можем по собственному желанию, но человек полагает, а Бог располагает.

«Всему своё время!» — долбил он как дятел — «И наивности, и глупости, и беспечности, и разврату, и безобразию, и мудрости». Кстати, к мудрости, как ни странно, многих приводит слабость, бедность, либо печальное событие».

Удивительно другое, когда всё вышеперечисленное приводит, наоборот, к безумию, когда человек теряет голову и совершает поступки от которых становится плохо и самому, виновнику, тех событий и окружающим.

— А встреча Ваша, с Серафимом произошла в реальности? — повернула разговор в нужном русле Настя. Да. И Евстрат Иванович, стал рассказывать самое сокровенное.

Глава III. Зеркальное отражение реальной фантастики.

Часть IV. Встреча Евстрата Ивановича с Серафимом

на острове.

Я тогда по обыкновению после того, как Валентина уехала, раздумывать не стал, благо было немного денег, закупил провизию, взяв самое необходимое, но рюкзак оказался увесистым, дорога предстояла неблизкая. Морозная погода, скрепила, казалось на вечно, льдом море и озёра. Мне нужно было сократить путь, и я тогда решился на поступок, о котором позднее пожалел. Шёл через озеро и вдруг, льдина подо мной подломилась и пришлось резким движением скинуть рюкзак, промедление могло лишить меня жизни. Обернувшись назад я понял, что чудом остался жив, поторопившись выйти на берег. Северный борей не утихал, а наоборот, бил меня по лицу, сильнее-сильнее. В конце концов я ослаб и потерял сознание, в полусне мне привиделась картина на яву, словно огромные космические часы показывали будущее. Я молчал, обморочное состояние, кинуло меня в жар, в голове застучали громко-громко стрелки, музыка на острове напоминала небесный хор. В поисках обратного пути, я осознал, что меня леший водит, я уже сутки плутал, как по лабиринту. Немного прейдя в себя, я смахнул с лица пот и небесную благодать, и понял, что все мои усилия прошли даром, я в третий раз пришёл на исходное место. С досады и от бессилия хотелось реветь. Но как говорят итальянцы: «Нет такой грустной собаки, которая бы не виляла хвостом». Огромное чудище, лизнуло меня языком, подхватив за шиворот, куда-то потащило. Это был Библ, мой верный преданный пёс, его я привёз с собой сюда с того самого острова, как подарок Серафима.

Я оказался в пустом доме на острове, где не было ни души. Какие-то глупости лезли в голову, то жалел, упавший в воду провиант, то захотелось курить.

С удовольствием обнаружил в кармане полпачки «Примы» и лихорадочно искал спички, которые всегда прятал про запас в кармашке свитера. Экстраполируя будущее, приуныл, не обнаружив спичек в привычном месте. Надо же? Ничтожная привычка и вся моя пресловутая жизнь псу под хвост. Ближайшие перспективы не радовали. Измучив голову вариантами выживания, надумал добыть огонь. И вспомнил, что спички иногда, кладу в подкладку шапки. О эврика, спички были. Бесполезную до времени «Приму» положил у печи, которая мигом взялась и приготовленные кем-то сухие дрова, приняла, как дар. Вскоре стало совсем тепло. Я оделся и пошёл вдоль берега моря, благо озеро странным образом находилось рядом, но с морем общего русла не имело. На морском берегу лежал свежий тюлень, я решил приготовить себе еду из него. Нашлись и кастрюли, но к моему удивлению пропала пачка сигарет пресловутой «Примы». Библ грыз её в углу, распотрошив пачку. От всей души запустил в собаку веткой и только в этот момент оценил всю трагикомичность происшедшего.

«Полцарства за коня! — Пол-острова за сигарету!». Ах, эти скупые мужские слёзы.

Утром появился Серафим. Он не смотрел мне в глаза, как бы вдаль, в сторону.

— Ты будешь жить в кругу семьи и в окружении внуков, очень скоро, но только одиночество твоё будет не менее сильно, чем здесь — прозорливо произнёс старец.

— Душа болит, близкие люди ушли, здесь ничего не осталось, как дальше жить, зачем, где искать спасение, когда сердце больше не греет — с горечью произнёс я.

— Россия спит. Россия спит. Россия спит — старец вышел из домика и направился к себе.

Никогда он и никого к себе не звал, приходил сам, если пожелает, ждать приходилось долго, несколько недель. Я голодал, тюлений жир не такой вкусный без обычного ароматного хлеба, все дурные привычки сами по себе растворились, наступило время раздумий и поста.

Через две недели, когда я совсем похудел и у меня не было сил выйти на улицу и растопить печь, ко мне снова пришёл Серафим.

— Ешь, вот тебе хлеб и вино, причастись, о жизни своей покайся — сказал Серафим.

— Не исповедовался никогда, в советские времена жил, а с Богом если он есть там поговорить успею — сказал Евстрат Иванович старцу.

Серафим вышел к морю и молился о России:

— «Россия спит. Радуйтесь нелюди, но восторг первое несчастье. Поберегитесь! Когда Русь-матушка проснётся. Все народы уснут, а Русь проснётся. Крест русскому народу уготован — всё на себе проверить и дать миру панацею, проверенную болью, которую ни один народ, кроме великого, не выдержит. Вначале распяли тебя Господи, теперь хотят распять Россию. Но ты, Христос, сказал: «Приду не жертвой, а наказанием! И ты уже здесь. Люди перестали верить в Бога? Зачем? Когда знаешь, что Он есть. Пришла пора и ему показать свою силу. Дурному холопу нужна добрая палка. Дождались. Вот Вам и мне, и Всем нам долгожданный и как всегда неожиданный Апокалипсис (Армагеддон). Произошло то, что мир ждал, как возрождение яйца. Мир разделился на тех, кто живёт для себя и тех, кто живёт для других. Свет и Тьма проявились. Победит Свет! Но Тьма уйдёт еще глубже, и новая цивилизация претерпит страдания больше наших. Утешимся хотя бы этим. Как тяжело с собственной душой, которая должна выбрать для себя путь. Свобода воли, которую дал Бог, понятие непостижимое. Сколько цивилизаций потребуется, чтобы разрешить непостижимое. Россия спит. Нас будят! И мы проснёмся, но тогда всем врагам нашим — Мир этот лихом не покажется. От всех россиян, предупреждаю, только две страны могут сделать тысячи китайских предупреждений — это Россия и Китай, одно из них станет последним. Не будите русский мир, не будите медведя! В России есть свой сказ про Илью Муромца. Нигде не читал ничего подобного об этом феномене, ни в одной иностранной байке. Нас будят! И Запад разбудят! Но берегитесь! Не нас русских. Ещё Лев Толстой сказал: «Мы бьём дубьём, пока наш гнев (справедливый) не сменится на сострадание». Величайшему писателю мира Достоевскому вменяют слова: «Красота спасёт мир!», но рискну сказать за него: «Она же его и погубит». И те, кто живет для себя — у них нет будущего. Мир выживет, к сожалению, без нас, потому что нам придется умереть за будущий Мир, за Россию! Все уходят. Россия спит. Россия иди на встречу вызову, глядя в глаза собственного страха — это и есть духовность. Ничего не бойся. Боги дадут тебе время подготовится, именно к этому уходу. Предчувствие о наступлении времени не обманет. Нужен вождь и он явится. Миссия России — гнев и гений. В период безысходности все взоры обратятся к нам, к России. Мир отдохнёт от кризисов, пока Россия сражается. Россия отдохнёт, когда мир успокоится. Россия страна крайностей и отдыхает только в борьбе. В период процветания мы никому не нужны. Америка, хаос, без адекватного противостояния. Она обречена на поиск собственной утерянной мощи, и в бессилии она способна на глупости. Ослабив Россию и унизив её, Америка упадёт гораздо ниже и навсегда, к сожалению, если не примет пути России. Нет основания утверждать, что, падая, она не хлопнет дверью. Смысл выживания Мира — похоронить Америку незаметно для неё самой. В конце концов, взять её на иждивение. И доллар становится розовым, но красное уже рушило страну. И что для России, с её беспрецедентно терпеливым народом (плюнувшего на революции), в Америке чревато трагическими потрясениями. Как ни странно, но после часа X США придется кормить не менее 5 лет, чтобы снять с них ореол господина мира и унять внутри людские страсти. Проблема не только существует, но и алгоритм создан, потому есть и решение: «плюс» и «минус» должны уничтожится в равенстве, когда есть возможность всё потерять — жертвуй Россия! Разумеется, в разумных пределах. Как у нас говорят: потеряв голову, по волосам не плачут. Ситуация с США смехотворна: волосы-то они потеряет, но спрятав голову в России, дабы избавится от неполноценности. Нет ничего хуже озлобленного у власти. Скромности бы всем, да на том месте дуб вырос. Не ищите врагов, они к Вам сами придут, ищите друзей их днём с огнём, не сыщешь.

Глава III. Зеркальное отражение реальной фантастики. Часть V. Заключительная.

Самой малости порой не достаёт: света, воздуха, любви. Когда-то читала о циклах жизни: больших, малых, бесконечных. Евстрат Иванович самоустранился, подавшись навсегда на свой любимый север, оставив радость в сердце и приятные воспоминания о безмятежном времяпровождении, коснувшись темы чудес, красивых легенд, притч.

Это были красивые сны или не сны? Возможно, что всё будет и не так, как мною написано в рассказе, и третье тысячелетие, которое у Бога как один день, не будет столь мрачным для землян: и призраки великой 27-летней войны, голода — не станут для землян реальностью. И мы живущие на Земле в 2016 году свидетели самоуничтожения человечества не в отдалённом будущем, а в наши дни. Сумеем, сплотившись изменить будущее, нужно только молиться вместе. Человечество пошло против природы матушки во имя материальных благ и личного обогащения, по такому пути разрушения нет созидания, люди могут лишиться будущего.

Всем нам вместе нужно постараться изменить сценарий будущего, и пусть 2062 год будет расцветом Новой эры. Наши потомки прочитают мою книгу и скажут, что всё изменили мы, их праотцы, праматери, и поклоняться нам до самой Земли-матушки, с уважением и признанием. Тогда в 2062 году будет мир, люди будут любить и понимать друг друга, достигнув высокого духовного развития. К власти, в каждой стране придёт свой лидер, как правило, порядочный, честный, гениальный стратег. В России появится сильный, православный правитель, любящий свой народ и свою страну, антипод Наполеона и Гитлера, вовсе не злой гений, а личность из родовой ветви (Солнца) — Ярилы, носитель божественного семени, потомок Меровингов, Велеса, Лады, Ярмана (Геракла). Меровинги — это «колдуны» или «чудотворцы», обладающие способностью лечить руками, они были прозорливы и обладали даром общения с животными, тело их содержало тайные знаки, связанные с крестом.

Возможно, наши потомки найдут ответ на вечный вопрос: «Почему крестоносцы, искатели Грааля, тайных знаний в лице Наполеона, Гитлера мечтали покорить непокорный славянский, русский народ? И почему их интересовала определённая территория Руси — «Золотое кольцо», в сакральное первенство которого входит древний город Ярославль?

Возможно, это восходит к временам, когда Анна Ярославовна, дочь Ярослава Мудрого, основавшего г. Ярославль, породнилась с французскими королями и увезла во Францию, сенсационную Велесову книгу или славянскую Библию. Кстати, именно таинственная книга славян возвратилась в СССР, к семье родителей Любови Орловой.

Возможно, когда-то благодаря книге Тайных знаний, Иосиф Сталин, сумел одержать победу над Гитлером. Книгу предположительно могла передать ему сама Любовь Орлова, как хранительница тайны. Книгу Тайных знаний — ищут и в Ярославле, но вполне возможно, что книга, по-прежнему, в Москве, в Кремле, в архивах КГБ, теперь ФСБ.

Р.s./ Мне пришло откровение, и я нарисовала гравюру «Чёрная лошадь», немного математических способностей и по теории вероятности об этом уже написали другие люди.

2062 год, не облачён мною в мистификацию, можно сказать, с арифметической погрешностью, каждое столетие происходит повторение событий. Изменить будущее может сам человек.

Эти времена уже в разгаре, 2016 год не исключение, достаточно вспомнить «Центурии» Нострадамуса: \

«Рано или поздно вы увидите великие перемены,

Леденящий ужас и месть:

Ибо как луна (ислама) движима своим ангелом,

Так и небеса приближаются к времени расплаты».

Мы с сестрой Настей отправляемся на север, где заранее подыскали местечко для летнего отдыха, возле белого моря за дремучим лесом, в настоящем, а не в прошлом или будущем, посередине, между Добром и Злом.

***

«Нельзя теряться в спящей воде» — говорят на Востоке в годы Водяной лошади — «Нужно искать источник, бьющий ключом — тогда возможно