Стрелок — Погружение

Иду, сбросив одежды. Иду, нагой, лишь одеяло набросив. Да, и сланцы на стопах. Так далеко от тепла — аж 200 метров… И поет в душе «Далекий млечный путь» Рыбникова… От чего бы это?

Иду, спотыкаясь о несуществующие торосы. Иду, скользя по призрачным льдам. Иду, вдыхая гарь угольных печей. Иду, глядя на такой далекий городок по ту сторону залива. Иду!.. Иду, шагаю «Как будто по ступенькам» долгие двести метров!

И вот он — ОКЕАН!

— и ты освящен сегодня? (спрашиваю я)

— Я всегда — Есть Свят. (отвечает ОН)

Я не спорю. Просто вхожу до лодыжек в вышибающую ум и разум воду.

Ветер! Лезет под одеяло! Я откидываю его на берег. Я иду.

Трясясь и щелкая зубами. Иду!

По медленной тяжелой зыби (так странно ВЕТЕР, — а волн нет).

Ногам не холодно — холодно мне! ХОЛОДНО! ХОЛОДНОООО!!!!!!!!

И, вдруг, когда стыль морской воды уже по пояс…

АААааааААААААаааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Бросаюсь в так-ласково пиано-шУрщащие «гребешки».

«Млечный путь» сменяется на «Токката и фуга».

Охреневшее тело выбрасывает разум далеко вверх — к тому, который «Аз Езьм»! Душа, скуля, уходит куда-то ниже пяток!..

И нет меня!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Есть

безграничный ОКЕАН (без)покоящийся чуть выше лона Гайи.

И дальше, сопки — персями теплеют в снежно-хвойном убранстве.

И Млечный путь ЕЁ косою косит созвездия.

Луна, смущенно отвернулась влево, старея…

И старая сука под крыльцом беззлобно завозилась,

ДревА, скрипя, устало поджали ветви.

И дурной баклан истошно вякнул. И …

В одно мгновенье — ВСЁ!!!

А дальше — всепоглощающий холод.! УуууУУУууу

Бегу, забыв одеяло. Бегу! Остекленевшими ногами не замечая колких ракушек и фракталов снежно-песочной «волны»! Бегу!

Я КРЕЩЁН! ГАЙЕЙ! Я Погружен!

Й.й.а.а. Ккк.рр.ещщ.енн! Ууу.уу!

Заготовленный кофе-коньяк, соревнуясь с теплым бельем, льет в меня тепло… «в бой» вступают Лядовы Цапелины, с бессмертным «С тех пор, как я любим тобой»

Жесткий блюз прогоняет остатки холода.

И тянет в сон. Я усну.

С мыслью — «я крещен Гайей» и теплой улыбкой.