Марк Адам — Ботинки.

От этих мрачных раздумий его отвлек мужчина, шагающий по избитой асфальтовой дорожке к его магазину. Он был средних лет, крайне ухоженной наружности, весь его облик носил печать высокого достатка. Темные волосы гладко зачесаны назад, лицо было крайне живым, а глаза его с любопытством изучали все вокруг. Одет он был в дорогой серый костюм, сшитый явно на заказ, в руках он нес портфель для бумаг. Но что сильнее всего притянуло взгляд Антона, так это его обувь. На ногах незнакомца красовались кожаные ботинки, потрепанные донельзя. Подошвы были будто бы оплавлены и, казалось, что готовы отвалиться в любой момент. Такой диссонанс между обувью и обликом настолько занял мысли Антона, что он даже не расслышал, как неизвестный обратился к нему.

— Уважаемый, с вами все в порядке? Вы слышите меня?

— А-а-а... Да-да. Что вы хотели?

— Ну, во-первых, добрый день, а во-вторых, я спрашиваю вас — открыт ли ваш магазин?

— Прошу прощения. Да, конечно. Заходите.

Торопливо приоткрыв дверь, Антон пропустил незнакомца вперед себя в магазин. Тот, войдя внутрь, взял портфель подмышку и деловито пошел по ряду мужских туфель. И вот он остановился, взяв в руки "Рингер" — самую дорогую пару в магазине, с момента их завоза прошло года два, не меньше, но покупателя на них так и не нашлось, и начал вертеть ботинок в руках с видом большого знатока.

— Уважаемый, не могли бы вы мне подсказать, какой это размер?

-Хм, если не ошибаюсь, это сорок третий.

— О, идеально! Благодарю вас. Видимо это судьба, что я попал в ваш магазин, вы так не считаете? Не могли бы вы принести мне левый экземпляр?

— Да, конечно.

Антон направился в подсобку и появился через пару минут со вторым ботинком. Покупатель же в одном новом ботинке на правой ноге стоял возле стойки с кассой, разглядывая нечто на ней. Антон подошел сзади и окликнул его, протягивая ботинок.

— Вот, держите второй, — тот обернулся. Лицо его выглядело очень дружелюбно, на губах играла легкая улыбка, но глаза были холодными и безжизненными, словно стеклянные.

— Отлично, — клиент обул второй ботинок и ,топнув им по полу, стал улыбаться еще шире. — Просто замечательно. Премного вам благодарен!

— Вы знаете, эта пара довольно дорогая...

— О, это не проблема. Могу предложить вам карту абсолютно любого банка на ваш выбор. Какой предпочитаете?

— К сожалению, с этим у нас временные трудности.

Безналовый терминал приказал долго жить с полгода назад, с тех пор финансовой возможности приобрести новый не было, но не говорить же об этом клиенту, признавая, по сути, собственную несостоятельность.

— Может, у вас есть с собой достаточная сумма наличных? Или вы могли бы снять деньги в банкомате, он здесь совсем недалеко — буквально дорогу перейти.

— Вы знаете, Антон, я очень тороплюсь. Как насчет небольшого бартера?

С этими словами незнакомец сунул Антону в руки свой портфель.

— Настоящая крокодиловая кожа, да вы только пощупайте. Сделано на заказ одним арабом — моим хорошим знакомым.

Портфель взаправду выглядел безумно дорогим, начиная материалом, и заканчивая металлической застежкой, на который была выгравирована на латинице надпись "iblis", и еще что-то, но уже арабской вязью.

— Простите, но я не могу его принять. Это слишком дорогой подарок, гораздо дороже, чем...

— Ну не могу же я просто забрать их! Я же не вор! Не выдумывайте, берите!

— Знаете что? Это подарок. Их у меня все равно никто не купит, а вам пригодятся! Мой магазин все равно катится к черту!

— Антон я же вижу, что вы находитесь крайне сложной жизненной ситуации, просто скажите мне, чем я смогу вам помочь? Чего вы больше всего желаете?

— Вы могли видеть через дорогу отсюда торговый центр, вот в нем и кроется причина всех моих текущих проблем, хозяин его мой давний приятель, но, несмотря на это, он открыл там обувной отдел, зная, что это разорит меня.

— Ни слова более. Я вас услышал. Я помогу вам решить эту проблему, в обмен на эту замечательную пару. Ну что, по рукам?

Он протянул свою холеную ладонь истинного аристократа, которую Антон машинально пожал, отметив на руке незнакомца красивый антикварный перстень с необычной серебряной гравировкой в виде какой-то собаки, похожей на пуделя. После рукопожатия он сразу развернулся к выходу и, закинув портфель подмышку, направился к дверям.

— А что делать с вашей старой обувью? Вы не хотите их забрать? — окликнул его Антон.

Развернувшись в дверях, тот произнес довольно странную фразу: "Мне она более не нужна, срок уже истек. Но вам может пригодиться". С этими словами он покинул магазин, оставив Антона в состоянии оцепенения.

Дальнейший день тянулся монотонной серой рутиной, утренний случай потихоньку померк в голове у Антона, потеряв яркость. Большая часть времени была потрачена на ремонт каблука отданной на ремонт туфли. Оставшиеся от эксцентричного покупателя ботинки Антон спрятал в пакет, отметив, что подошвы на них были оторваны почти наполовину, а кожа в некоторых местах была чем-то прожжена. Также в воздухе от них стоял отвратительный едкий запах, из-за чего пришлось несколько раз проветривать магазин.

Наступил вечер. Антон выключил свет в магазине, закрыл дверь и пошел домой, прихватив с собой пакет. Поднявшись по асфальтовой дорожке до проезжей части, он перешел трамвайные пути и остановился возле торгового центра Олега, борясь с искушением зайти внутрь. Антон знал, что тот частенько ночевал в центре, прямо на диване своего кабинета. Задолго до открытия Олег звал его к себе на работу, предлагал даже должность своего заместителя. Но Антон отказался. Была ли причиной тому его гордость? Ответа на этот вопрос не знал даже он сам. Похлопав себя по карману куртки, Антон вытащил пачку сигарет, однако закурить одной рукой не вышло — мешал пакет, и он выкинул его в урну, стоящую возле входа в центр.

Придя домой, Антон сходил в душ и поужинал, после чего аккуратно прокрался в комнату к спящей дочери и поцеловал ее в лоб, а затем в спальню к жене, ужом скользнув к ней под одеяло. Та прижалась к нему, не просыпаясь.

"Угли жгли босые ноги, каждый шаг приносил сильнейшую боль. Антон посмотрел вниз — кожа на его ступнях обуглилась и в некоторых местах треснула, обнажив мясо. Ногти оплавились, а на нескольких пальцах попросту отсутствовали. Подняв взгляд, он увидел, что прямо перед ним стоит загадочный утренний покупатель и, улыбаясь, протягивает ему те самые ботинки. Тут боль проходит. Каким-то образом ботинки уже на ногах Антона, а под их подошвами не горящая земля, а бесчисленные человеческие лица, перекошенные от боли и страха, ими вымощено все вокруг..."

Антон резко сел, обливаясь холодным потом. Всего лишь кошмар. Но заснуть ему этой ночью больше не довелось. Часов в пять утра он выпил на кухне чашку кофе и решил дойти до ближайшего круглосуточного супермаркета за сигаретами. Улица встретила его редкими каплями дождя, неприятно коловшими лицо, от них не спасал даже низко надвинутый капюшон. Антон прошел несколько домов и завернул за угол последнего, к торговому центру. И обомлел. На его месте было пожарище. Здание превратилось в нечто, более напоминающее сгоревшую спичку. Пожарных здесь уже не было, видно было, что огонь потушен пару часов назад. На парковке стояли несколько полицейских машин и УАЗик ППС, сотрудники которых по большей части беседовали между собой и курили, лишь несколько человек что-то искали по периметру пожарища.

Справившись с оцепенением, Антон решительно направился к кучке представителей закона. Но на полпути к ним его окликнул довольно молодой парень, одетый в патрульную униформу

— Эй! Ты кто? Какого хрена тебе здесь надо?

— Кто-нибудь был в здании во время пожара?

— Какая разница? Тебе-то чего? Ночь на дворе. Вали спать.

— Я хорошо знаю владельца этого центра. Бывало, он ночевал здесь в своем кабинете.

— Во, блин. Ну-ка пойдем со мной.

Они подошли к одной из машин, причем не полицейской, а к обычной гражданской "Королле". Внутри, на водительском сидении сидел заспанный мужик, что-то пишущий в своем блокноте. Сопровождающий побарабанил костяшками пальцев по стеклу, в результате чего тот поднял на них вопрошающий взгляд.

— Андрюх, вот этот товарищ походу знает нашего жмура.

— И? Его уже увезли в морг.

— Может правда знает, тогда поможет опознать. Вам же работы меньше.

— Слышь, пассажир! У тебя документы с собой есть?

Антон достал паспорт из внутреннего кармана куртки и протянул его этому типу, видимо, являющемуся следователем. Тот открыл его на первых страницах, потом перевел взгляд на Антона и сказал коротко: "Садись". Тот послушно сел на заднее сиденье и закрыл за собой дверь. Водитель шустро вырулил с парковки, и они поехали вниз по улице. Мысли Антона путались в голове, все происходящее казалось чем-то нереальным.

Дорога заняла немного времени, минут через десять они остановились возле одноэтажного серого здания. Следователь вылез из машины, Антон за ним следом. Они спустились по лестнице цокольного этажа и зашли внутрь. В нос ударила жуткая вонь. Часто можно услышать о специфическом запахе внутри морга, от которого всех выворачивает наизнанку. В жизни все гораздо хуже. Трупный запах, и вонь формалина смешиваются в убийственный коктейль. Антон остановился и закашлялся, следак покосился на него и протянул упаковку влажных салфеток, спиртовой запах которых действительно помог прийти в себя. В окошке регистратуры никого не было, но через пару минут назойливого стука, наконец, вышел седоватый мужик лет пятидесяти, в белом халате.

— Ну какой дятел тут долбится?

— Петрович, открывай давай, хорош спать на рабочем месте!

— Андрей, тебе-то чего надо? Не мог в нормальное время заехать?

— Петрович, вам тело с пожара привозили часа полтора назад, мне бы опознать его — потом меньше геморроя будет. Вон малый вроде знаком с ним.

Петрович вперил в Антона свой взгляд.

— Ну смотри Андрюх. Под твою ответственность. А то еще в обморок грохнется и башку себе проломит. Будет свежачок, так сказать, не отходя от кассы.

— Все будет в порядке. Веди нас давай.

— Ну, пошли, коль не шутите.

Втроем они прошли несколько тускло освещенных помещений и остановились в просторной комнате. Петрович пошарил по стене и, щелкнув выключателем, осветил пространство парой галогеновых ламп, свисающих с потолка. Возле стены стоял ряд из четырех металлических столов, на которых лежали тела, прикрытые плотной тканью цвета слоновой кости. У противоположной стены была ванна с еще одним телом, частично погруженным в жидкость. Подойдя к крайнему левому столу, Петрович остановился.

— А вот и наш пирожок. Слушай, Андрюх. Говорю сразу, если твой приятель здесь наблюет — убирать будете вместе.

— По рукам. Показывай уже.

В этот момент Антон проклял все на свете. Больше всего ему сейчас хотелось быть подальше отсюда, желательно в своей кровати. Петрович откинул в бок ткань, накрывавшую труп. Взглядам их предстал сильно обожженный человек в закоптившейся одежде. Сердце Антона забилось со страшной силой. Несмотря на ожоги, он узнал Олега. И тут земля начала уходить у него из-под ног. Обут Олег был в те самые потрепанные ботинки, оставленные накануне незнакомцем в его магазине, и выкинутые позднее самим Антоном...