khomitchouk — Эрика

Владимир Хомичук

Бабушка и мама серьезно волновались. Эрика сказала им, что влюблена и выходит замуж. В принципе, надо радоваться: дочь и внучка обрели свое юношеское счастье и захотели насладиться им в законном браке. Но недуг не заставил себя долго ждать. Хотя гораздо правильнее было бы назвать его реакцию ... недоумением — нет, скорее замешательством. — Но почему ты так расстроен? ! Что все это значит? Это не ты, мама, и уж тем более ты, бабушка, должны меня о чем-то предупреждать! Вспомни себя! И, да, ты тоже не должна забывать, за кого вышла замуж, — чуть не крикнула Эрика в телефон.

— Но наша ситуация была ... хм ... совсем другой ... », — Сусана старалась не отклоняться и говорить спокойно, обращаясь к своей двадцатипятилетней дочери.

— Чем отличается? В цвете?

Привлекательная женщина средних лет с элегантной прической, гордость известного парикмахера, слегка покраснела, услышав этот вопрос. Как утренняя шутка швейцара, не лишенная юмора в доме, где жила его возлюбленная. Увидев неровно остриженную гриву своих красивых черных волос, где левая сторона была намеренно укорочена и стильно обнажила ухо, швейцар одобрительно и даже восхищенно улыбнулся, но выпалил:

— Эй, а ваш парикмахер ... хм ... выиграл Разве это не косоглазие?

Она уже сидела на кухне с мамой и разговаривала с Эрикой по мобильному телефону, включая динамик:

— Вопрос не в этом, дочка. Теперь вы в другой стране. Ваш парень — местный житель, он привык к традициям своего народа, своей семьи. Вы там иностранец и скоро вернетесь домой, в Испанию. Вы хотите собраться вместе?

— Да, конечно. Скорее всего, так и будет.

— Но, девочка моя, он не знает испанского. По крайней мере, у вас нет проблем с французским. Но что он здесь будет делать? — вмешалась Мартина.

— Яя, ты всегда учил меня, что мы типичная иммигрантская семья. Мы не боимся языковых барьеров. Вы последовали за дедушкой из Парижа в отдаленный испанский город. И, кстати, с маленькой дочкой, родившейся во Франции. Вы даже не понимали по-испански. А мама развелась. Он нашел своего любимого русского, записался на несколько курсов русского языка, где бегал каждый день. А теперь двое из вас бросают меня с трудностями эмигрантов? Хватит лжи. Дело не в этом!

— А что тогда? — в унисон спросили слегка смущенные женщины.

— Что ж, стыдно, что эмигранты становятся расистами. Да, у моего будущего мужа смуглая кожа. Да, он отсюда, из Марокко. Его зовут Ахмед. И он не такой уж черный. Это оливковое. Я называю это «свиданием». Сейчас пришлю фото. Вам понравится: он красивый!

Через несколько мгновений на экране нового iPhone — подарка Эрики ее «дорогой маме» — уже выделялось улыбающееся лицо жениха. Очаровательная юная мулатка с широкой улыбкой, обнажая молочно-белые зубы, уставилась на дам. Первое впечатление выразила потенциальная свекровь:

— Много зубов. Хотя, слава богу, он тоже не монстр. Стройная пожилая женщина сразу же встала и вошла в комнату в поисках очков, чтобы тоже оценить родственницу, только что вынутую из духовки. Он поспешил назад, приложил «второй глаз» к орлиному носу и взглянул на фотографию. Он долго смотрел на нее и потом огласил приговор:

— Это не свидание, это катастрофа. Надо срочно ехать в Марракеш.

Эрика с детства была беспокойным существом. Все постоянно убеждали его не останавливаться. Ни минуты не могла она оставаться на одном месте. Бегал, прыгал, развязал руки, не хотел спокойно сидеть за обеденным столом, часто убегал на улицу, не спрашивая разрешения. И говорил так, как будто прыгал. Как ни странно, его речи были очень четкими, правильными и хорошо структурированными. Пухлая, с черными кудрями в косичках, тщательно заплетенными бабушкой, она буквально съела любого нового собеседника своими темными глазами, внимательно слушала, прежде чем одобрительно улыбаться и осыпать появившегося перед ней персонажа из автомата взрывом ласковых восклицаний, или Он повернулся его спиной к нему молча, не производя никакого шума. С годами Эта характеристика повлияла на их образ мышления. Казалось, он не особо задумывался о том, что писал, но внимательный слушатель сразу угадал за внешней серией быстрых фраз глубокий предварительный анализ того, что хотела сказать Эрика. Она не говорила, она объяснила то, что всегда хотела сказать вслух. Постепенно кудрявая девушка превратилась в невероятно привлекательную молодую женщину с черными локонами. Но она оставалась беспокойной и любознательной. Он решил изучать антропологию. Странная профессия для девушки из богатой семьи, но не для Эрики, поскольку ей действительно нравилось сравнивать разных людей, выяснять их происхождение, понимать культурные и расовые особенности разных homo sapiens. Он блестяще окончил университет, Он получил титул и поехал в Никарагуа на стажировку. Пока она не занялась собственно наукой — чего она действительно хотела, но до нее было еще далеко — ей нужно было быть социальным работником. Полностью погрузившись в беды беднейших слоев населения, помогая бездомным детям в совершенно неизвестной ей стране, где они говорили на незнакомом испанском языке, жили с совершенно другими ценностями и были гораздо более привязаны к земле, Эрика научилась действительно любить его страна, его семья и его друзья. Он часто звонил домой по телефону, чтобы поговорить с мамой и бабушкой, писал им письма. Он умел составлять сложные, блестящие и элегантные предложения из простых слов. Неудивительно, что ее так тянуло к журналистике. Однажды он написал другу: "Время летит очень быстро. И люди, которые рядом со мной, тоже за чем-то или кем-то гонятся. Они не понимают и не хотят осознавать, что они должны остановиться, насладиться моментом угасающего счастья, обратиться к нуждающемуся, поделиться хоть чем-то с другими. Я хочу выпить с тобой красное вино, Наталья. Только это. В любом случае, у меня не будет другого шанса позже ... ».

Эрика вернулась другой, как обновленный человек. Он начал замечать мальчиков. Он начал искать работу. Но безуспешно, он ничего не нашел. Ни по специальности, ни по интересам. Но появился мальчик, вроде он ему понравился. Сначала они ненадолго встретились в университете. А потом договорились о собственном дне рождения Натальи и поговорили. Хави был известен своим умом и юмором. Он был красив, работал программистом в крупной промышленной компании. Первый сексуальный опыт в его жизни оказался разочаровывающим, как суматошное обязательство, наложенное жизнью. Конечно, в душе не было праздника. Но я этого не избегаю. И они начали видеться.

«Послушай, Эрика», — однажды сказал ей Хави на их обычном свидании с восклицательным и загадочным тоном.

— Скажи мне, что случилось? — Спокойно, но осторожно спросила девушка.

— Скоро меня переедут в Мадрид по работе. И ... я подумал, что ... почему бы нам не пойти вместе? Мои родители уже нашли мне квартиру. Комнаты да, но совсем не дорого. И вверху по центру. Эрика, как всегда перед неожиданным поворотом в любом разговоре, съела его сливовыми глазами на минуту, затем ответила на вопрос другим вопросом, по-еврейски:

— Вы просите меня переехать вместе?

— Ты прав.

— И что я буду там делать?

— То же, что и здесь: ничего. Ну ... кхм ... ищу работу, вот что я имел в виду. Наверняка возможностей в столице больше, чем здесь.

Эрика согласилась, хотя внутри этот диалог вызывал у нее определенное беспокойство. Это оставило царапины в его сердце и сомнения в его мозгу из-за устрашающего и моралистического «ничего», произнесенного с такой уверенностью и легкостью, что оно пахло презрительным мужским стилем. "Ну ничего не происходит! «Мы встретимся на ходу», — подумала она.

Жизнь в Мадриде оказалась до крайности скучной. С утра Хави был поглощен работой, поздно пришел домой, попросил что-нибудь поесть и лег спать. по выходным его родители ездили. Обладая присущими ему умом и юмором, он сразу же нашел свою истинную сущность: быть сыном матери. Мать пыталась направить Эрику на правильный путь.

— Тебе не нужно слишком беспокоиться о работе, Эрика. Найдите что-нибудь на полставки. Видишь ли, Хави, у него хорошая зарплата, но немного побольше денег дома никогда не испортится, — говорила ей эта великолепная дама с двойным подбородком, глядя на нее. При этом она отталкивала хлипкого человечка, который почему-то всегда шел за ней, как на поводке.

Сначала Эрика кивнула, но только односложно, затем она смогла ответить неразборчиво: «Да, ты права» или «Конечно, буду». Но в тот момент он не выдержал:

— Теперь, мадам, послушайте меня. Роль послушной домохозяйки никак не укладывается в мой жизненный репертуар. Не за все золото мира я буду служить твоему маленькому мальчику, тем более тебе. А что он мне сейчас говорит о свадьбе? Ни Хави, ни я вообще об этом не говорили. Жарьте спаржу! Рот на лице несостоявшейся свекрови закрылся только после оглушительного рева из входной двери.

Дома лучше, рядом с любящей бабушкой и внимательной мамой. С ними всегда можно спокойно поговорить, они не приставляют ни моралью, ни инструкциями, ни в чем не критикуют и не упрекают. Друзья, вот они снова. Но это скучно. Скрывается бездействие. Работы не было, совсем ничего. Никто. Никуда. Пришло время браться за дело. Эрика с головой ушла в Интернет. Он разослал свое резюме, переведенное на четыре языка, по всему миру. Иногда приходили ответы, нужно было что-то доработать, уточнить или появиться на следующий день, например, в Амстердаме. Но все это приправлено обманом, совсем не убедительным. Затем он начал сканировать рекламу с начальным словом «Поиск». И бац! Уже! "

Глаза бабушки расширились: «Марокко?» Мама испугалась. Как всегда, с другой стороны. Друзья, пессимисты и подавленные. А потом появился русский партнер матери. Мужчину звали Владимир, как могло быть иначе. Он приехал в гости, чтобы увидеть свою возлюбленную-испанку, как раз во время горячего спора между Эрикой и ее матерью. Насколько вы воинственны. Однако он внимательно слушал. Я немного медитирую. Он попросил чего-нибудь выпить. Эрика замолчала и посмотрела на него долгим испепеляющим взглядом. Я знал его давно, с детства. Она не испытывала к нему особой симпатии, а тем более любви, хотя он в шутку называл ее падчерицей. Но он уважал его. Раньше прислушивался к твоему мнению. Он был умным парнем, хотя в своих оценках был очень резок.

— Позвони, Эрика. Тебе нечего терять. Хоть что-то прояснишь. И это тоже не конец света. Эрика с облегчением посмотрела на мать и сняла трубку.

Человек по имени Соад оказался женщиной с приятным тембром голоса. Узнав, что ей звонят из Испании, она удивилась и заговорила об отличных условиях жизни в Марракеше, пообещала сначала помочь с домом, огласила условия оплаты и долгое время не переставала говорить чему я был рад, что буду принимать испанку, и насколько я готов помочь ей чем бы то ни было и т. д., и т. д.

Эрика спустилась с трапа самолета, огляделась и улыбнулась. Этот новый мир как-то сразу привлек его. Незнакомые разговоры с людьми в разноцветных одеждах ошеломляли его голову, запах специй щипал его нос, он был поражен экзотическими и искусственными чудесами, которые он видел повсюду, словно специально нацеленные на его удивленный взор. «Мне это нравится, мне это нравится, мне это нравится!» — На ум пришла простая старинная песня галопом. Девушка от радости выбежала на улицу и махнула рукой. Рядом с ней останавливаю маленькое желтое Petit Taxi. Водитель что-то пробормотал на непонятном языке. Эрика ответила по-французски, что ей нужно ехать в город, и высветила визитку Соада на экране телефона. "По французски это значит "нет проблем" — огрызнулся с улыбкой хозяин «маленького такси». В этой стране все улыбаются, всегда и везде. «Это не страна, а праздник смеха», — подумала Эрика, уже находясь в холле офиса Соад. — Заходи, родная! — за дверью раздался уже знакомый и мягкий голос.

... И правда в том, что жизнь сразу наладилась, жизнь стала веселее. Эрика поселилась в элегантно обставленной съемной квартире, расположенной в центре города, недалеко от работы. С его небольшой террасы открывался великолепный вид на город, особенно ночью, когда он внезапно становился изумрудным. Освещение было невероятным, сказочным. Арендная плата за эту жемчужину дома составляла несколько дирхамов (марокканская валюта), поскольку владельцем был вездесущий Соад. Эта высокая, стройная женщина с красивыми негроидными чертами действительно — как и обещала по телефону — пыталась помочь во всем. Он двигался, когда говорил. Это никогда не прекращалось. Казалось, что он танцевал, а не шел. И он призвал своего собеседника сделать то же самое. Его походка была быстрой, но плавной, грациозной. " Я хотел бы знать, если вы спите, заткнетесь и когда-нибудь перестанете двигаться. Очевидно нет. Ты наш возмутитель спокойствия », — засмеялась про себя Эрика.

На курсы приехал мальчик.

— Как тебя зовут, милая?

— Эрика

— Почти как «Эврика». Очарованный, мой небесный ангел. Я Ахмед. До скорого.

Мир исчез. Земля потрескалась. Солнце погасло.

«Просветление», «просветление» или «сияние», чтобы знать, как называется дьявол; Он вернулся позже, через две минуты.

«Думаю, я влюбилась», — сочувственно пробормотала Эрика.

«Ты мне тоже очень нравишься», — прорычал он сверху.

Протянув паспорт, следующий покупатель, совсем другой, улыбнулся, как вся страна.

Эрика начала встречаться с Ахмедом каждый день. Сначала на работе, потом по выходным он пригласил ее в риад, где мальчик работал и жил. Риад — это частный отель в традиционном марокканском стиле. Короче говоря, нормальный отель, только аутентичный, с внутренним двориком, множеством зелени и бассейном. Часто, особенно для иностранцев, он превращается в своеобразный клуб досуга. Именно там Эрика узнала о неутомимости Ахмеда на работе. С ней под одеялом. Мускулистый молодой человек работал не покладая рук, вспотел, но приятно пах, доставляя Эрике неописуемое удовольствие. Он прошептал слова любви, назвал ее богиней и снова принялся за работу. После Хави и его беспокойства в постели мужское внимание Ахмеда показалось Эрике открытием счастья. Нет, это не так. Она была очень счастлива. Она очень любила работника. Поэтому я согласен выйти за него замуж. Они стали жить вместе. Ахмед оказался заботливым и внимательным соседом по комнате. Настоящий домовладелец. Он умел готовить и с удовольствием управлял собой на кухне, не жалея сил и времени на приготовление, приготовление и заправку всех видов таджинов (таджин — это блюдо на основе мяса и овощей, популярное в странах Магриба, а также специальный контейнер для его приготовления), он собирал дома ежедневно и не брезговал, ни стирать, ни гладить. Днем, когда они выходили на прогулку, он защищал Эрику любой ценой от ее потенциальных соперников, которые смотрели на нее, он всегда был готов разбить лицо любому из негодяев, которые бегали с одного места на другое, что время от времени они осмеливались посылать девушке непристойные комплименты. Он не был парнем, он был красавцем почти всегда! Хотя он очень часто молился на ковре в углу комнаты. Но в данный момент Эрика не обращала на это особого внимания. Оказывается, было даже две свадьбы: первая в Тизните, городке, где жили родители Ахмеда; второй, уже в Испании. К счастью, первый из них совпал с экспресс-визитом Мартины и Сусаны. Обезумев от полученных новостей, на следующий день после звонка Эрики, нервные и расстроенные, они бросились в Марракеш. Ахмед встретил их в аэропорту, потому что Эрика была занята на работе (кстати, другой), где был настоящий беспорядок, и они не дали ей разрешения поехать. Он получил работу в довольно крупной франко-марокканской совместной коммуникационной компании, специализирующейся на создании веб-сайтов для других компаний и продвижении новых технологий, проведении рекламы и рекламных акций. После прочтения некоторых статей Эрики о необходимости борьбы с изменением климата ее немедленно вызвали на интервью, и она сразу же присоединилась к персоналу.

— Здравствуйте, дорогая мамочка и дорогая бабушка! — Сказал «свидание» высокий и сильный перед изумленными родителями. Были основания для удивления: он был действительно красив, хорошо сложен и привлекателен. Он говорил на странном французском, с ошибками, но эй, что он собирался делать, в конце концов, это была другая страна, и прежде всего африканская.

— Bonjour, Ахмед, — без восклицательных знаков ответили женщины.

–Я так рада видеть вас на земле Ала! Готовы служить вам во всем, что вы хотите, mesdames. Не волнуйтесь. Эрика не могла уйти с работы, но она уже дома, она только что позвонила мне и ждет нас с нетерпением.

«Пошли носы. Но хоть он был добрым », — подумала бабушка. Мать была ошарашена.

Первая свадьба была домашней, скромной, но уютной и теплой, без торжеств. Гостей было немного, только несколько прямых родственников жениха. С испанской стороны в Тизнит ушел только отец Эрики, который поддерживал очень близкие отношения с его дочерью. Все «неверные», в том числе и он, немедленно облачились в национальные джеллабы (свободные рубашки, до колен, как широкие мантии) и сели за стол. И отец, и мать Ахмеда говорили на берберском диалекте. Пришлось перевести дочери школьного возраста, три шоколадки на море смеха. У отца Ахмеда была кожа масляного цвета и глубокий трубный голос. Он говорил величественно, торжественно. Мать, арабка с опущенной головой, всегда пыталась спрятаться за ним, была тише, только изредка задавал робкие вопросы. Но в целом все остались довольны.

Провожу полгода. У бабушки обнаружили рак толстой кишки.

— Бабушка, а что именно говорят врачи? Это злокачественная опухоль? Завтра еду в Сарагосу. Неважно. Я попрошу разрешения. Что ж, дай меня уволить. Для меня самое главное — быть с тобой. Не беспокойтесь заранее. Все будет хорошо, yaya. А как насчет Ахмеда? Что ж, пойдет прямо на свадьбу. Но что ты говоришь? Конечно, ты переживешь это. Тебе по-прежнему нужно заботиться о своих правнуках. Я люблю тебя, yaya. До скорого.

Вторая свадьба была самой классической: в загородном ресторане, с меню известного шеф-повара, невеста в элегантном белом платье, много гостей. Ахмед появился в идеально сшитом костюме, с белоснежной рубашкой и галстуком-бабочкой на шее. Ее тетя, приехавшая из Франции, вскоре своей красотой с огненно-черными глазами нанесла ущерб мужскому персоналу. Можно было сказать, что в «мероприятие» было вложено много денег. Даже русского Владимира пригласили и познакомили с Ахмедом:

— Ахмед, представляю вам Влади, друга ... хм ... от мамы, то есть из семьи. Это русский язык, — несколько смущенно объяснила Эрика.

— Русь? Партизан? — отреагировал парень, улыбаясь.

— А вы, сударь, немец, что ли?

Улыбка высокого блондина стала менее широкой.

— Не обижайся, Влади. Только это единственное русское слово, которое он знает, — уточнила Йрика.

— Я не обижаюсь. Я оцениваю.

Потом надо было на время уточнить это у Сусаны: «Я тебе совсем не нравлюсь?» — Она не из тех женщин, которые меня любят ... ну, в смысле личности ... — Она улыбается ото рта до уха, но глаза ее не смеются. Какой-то странный, плохой вид. Извини, может я

подумала ... Мартина была на свадьбе. Он все еще держался, но с трудом. В последнее время это было сильно. Но только она осознавала, какое мужество требовалось.

Он умер в ноябре, через четыре месяца. Ее холодное и безжизненное тело обнаружила любимая внучка. Эрика снова улетела домой месяцем ранее. Она поселилась в своем доме, несколько дней ухаживала за бабушкой, возила ее в инвалидной коляске. Похоже, со временем они поменяли позу: внучка ухаживала за бабушкой.

Все снова изменилось. Каким-то образом все было пустынно. Бабушки больше не было. Ахмед прибыл в Сарагосу. Бабушка оставила свою квартиру Эрике. Они переехали туда жить. Ахмеду нужно было получить вид на жительство, иначе он бы никогда не нашел работу. Что за беда ...

«В моей жизни происходят странные вещи, я влюбилась с первого взгляда, я полюбила, и мое тело дрожало, и теперь я, кажется, теряю влечение и доверие к своему мужу, который даже не пришел на похороны бабушки. Я никогда не разговариваю с меня о ней, нет, я ничего не спрашиваю о том, как я себя чувствую, о том, как я переживаю потерю любимого человека. Ему все равно, что со мной происходит. Он просто молится своей долбаной Але ». Напряжение, которое с каждым днем ​​все больше оседало в его душе, грозило воспламенить. И это было незадолго до того, как все было развязано ... На сцене появился священный Коран, которому с доставкой Ахмеда была отведена роль распорядителя жизни Эрики. Хотя в принципе она была атеисткой, с детства. Оказалось, что она вела себя очень плохо, недостойно: слишком много курила; Вино не только нельзя было пить, но было запрещено иметь его дома; флирт с мужчиной с живым мужем, даже по телефону, был ужасным, неприемлемым и неприемлемым грехом. Так говорит Коран. Плохой телефон подвергался почти ежедневным проверкам. Компьютер Эрики арестовали, а затем подвергли допросу с применением пыток. У него попросили копию жесткого диска для тщательной проверки на предмет компрометации. Эрика держалась изо всех сил. Как-то она пыталась убедить мужа, спорила с ним разумными доводами, время от времени уступая и избегая назревающих споров. Все напрасно. Деспотизм усиливался, разразился обвинениями в неверности и лжи. Иногда она не могла этого вынести и на неделю или две сбегала в дом матери. Затем он подумал и вернулся. Но одно можно было сказать наверняка: влюбляешься и попадаешься на роль ребенка. Сусана позвонила русскому, чтобы договориться о встрече с ним. Им пришлось поговорить.

— Влади, что нам делать?

— Правда в том, что меня удивляет, что они до сих пор вместе.

— Но почему?

— Послушайте меня, пожалуйста, не перебивайте. Последовал довольно длинный монолог. Мужчина говорил спокойно, возможно, немного резковато. Но с апломбом: «Думаю, я хорошо знаю вашу дочь. Ее мужа не очень, но это не обязательно, чтобы понимать следующее: этот брак изначально был обречен. Они принадлежат двум совершенно разным галактикам, отделенным друг от друга расстоянием. огромное космическое расстояние. Они не могут сосуществовать в одном измерении. И это не только вопрос религии. Я полагаю, что даже это не так. Объединение этих двух миров — то же самое, что подавать вместе осетра и свиньи лапы на одной тарелке. . Сейчас я тебе объясню. Смотри: с одной стороны — Эрика, образованная европейская девушка. Ей любопытно, она много читает, ей интересно все, что происходит на нашей планете, он хочет развиваться, а не оставаться на одном месте. С другой стороны, как бы случайно и руководствуясь эмоциями, рядом с ним оказался Ахмед, мусульманин, всегда одержимый, постоянно ограниченный и не желающий меняться. Он не получил никакого образования, и он не умен. В мире очень много умных людей, хотя и без образования. Ахмед — другой случай. У него не только темная кожа, но и мозг. Помните, когда я спрашивал себя, что меня интересовало в жизни? Я сказал ему: стволовые клетки. И он ответил, что это за животные. На самом деле это сложный случай. У него было только одно: получить необходимые документы для проживания в Испании. И сэкономьте деньги на Mercedes последней модели. Он просто придурок, Сусана. Это глупо. И он нагло использует Эрику.

Судьбоносная речь русского царя стала подтверждаться. Его прогнозы катастрофически росли с каждым днем. Ахмед стал просить денег на покупку машины. Позже для лечения внезапно заболевшей матери. В очередной раз ему пришлось платить за занятия в спортзале: ему очень нравилось играть мускулами перед камерой, размещать селфи в Facebook и потом подсчитывать «лайки». После получения вида на жительство устроился на фабрику, но почти через неделю был уволен: простудился и не вышел на работу. «Простая простуда — не повод не выходить на работу», — серьезно объяснили ему на заводе. И деньги начали заканчиваться. Эрика так и не нашла работы. В целом он выглядел неважно: нервозность и постоянные домашние скандалы сказывались на его внешности. Он сжался и немного запутался. Иногда мне было стыдно. Она с трудом переносила глупое поведение мужа с людьми и в общественных местах. Последняя капля, которая закончила терпение Эрики и вылилась в невыносимое гудение в ее ушах, упала на стол на летней террасе, где они сидели с друзьями. Пили, разговаривали, смеялись. На Ахмеде были черные солнцезащитные очки. Он даже гордился ими, но они были безумно безвкусными, совершенно устаревшими. Он уже немного понимал по-испански и даже пробормотал некоторые предложения с инфинитивными глаголами. Один из друзей пошутил: что сломило терпение Эрики и переросло в невыносимое гудение в ушах, упало на стол на летней террасе, где они сидели с друзьями. Пили, разговаривали, смеялись. На Ахмеде были черные солнцезащитные очки. Он даже гордился ими, но они были безумно безвкусными, совершенно устаревшими. Он уже немного понимал по-испански и даже пробормотал некоторые предложения с инфинитивными глаголами. Один из друзей пошутил: что сломило терпение Эрики и перешло в невыносимое гудение в ушах, упало на стол на летней террасе, где они сидели с друзьями. Пили, разговаривали, смеялись. На Ахмеде были черные солнцезащитные очки. Он даже гордился ими, но они были безумно безвкусными, совершенно устаревшими. Он уже немного понимал по-испански и даже пробормотал некоторые предложения с инфинитивными глаголами. Один из друзей пошутил: Он уже немного понимал по-испански и даже пробормотал некоторые предложения с инфинитивными глаголами. Один из друзей пошутил: Он уже немного понимал по-испански и даже пробормотал некоторые предложения с инфинитивными глаголами. Один из друзей пошутил:

-Ты прибиты к Джеймсу Бонду в этих очках, Ахмед.

— Вам просто нужен пистолет », — добавила Эрика тихим голосом.

Все засмеялись, но дружелюбно, без злобы. Возмущенный Ахмед вскочил, разбил очки и яростно закричал:

— Это подарок моей мамы Дона. «Не смей смеяться над ней, грязная сука!» Он повернулся к Эрике, подняв руку.

Проходящие мимо незнакомцы схватили разъяренного человечка сзади и утащили его прочь.

Эрика наконец ушла из дома. Жить с матерью. Я сейчас говорю только с Ахмедом по телефону. Позже я даже отказался от этого. Они развелись. Все юридические процедуры выполняла Сусана. В разводе не было особых проблем. Согласия Ахмеда не требовалось, так как он был иностранцем. Но Эрика и Сюзана решили действовать честно, дав ему возможность принять дружеское соглашение, потому что оно произошло через год после прибытия в Испанию. Таким образом, вы могли продлить свой вид на жительство. Но Ахмед внезапно бесследно исчез, как будто испарился. Он даже оставил дома свои вещи, в том числе кошек, которых они с Эрикой купили в Марракеше и привезли в Сарагосу. Черная кошка и белая кошка.

По слухам, он уехал в Париж. Сейчас у Эрики интересная и хорошо оплачиваемая работа по специальности. Интерес к антропологии не угас. Она снова стала красивее, к ней вернулся открытый взгляд, но до сих пор она не горит желанием направить его на других мужчин.