khomitchouk — Паренек — Шестая глава

Глава 6.

Проект

К беседе с профессором он готовился основательно, тщательно вспоминал все перипетии своей жизни до клиники и в клинике. В памяти всплывали и конфликты, и забавные истории, и курьезы. Зла и обиды внутри не было, лишь досада и желание поговорить напрямую. Наверное, поэтому он и вспомнил Саню.

С Санькой он познакомился еще на первом году пребывания в столице нашей родины. Симпатяге-«шейнику» лет двадцати трех приходилось в этой инвалидной гадостной жизни гораздо труднее, чем ему самому. Но парень обладал удивительными преимуществами — бурлящей жизнерадостностью и захватывающим чувством юмора. Они подружились, несмотря на разницу в возрасте. Его подкупали Санин юмор и очень московский говор. Когда в больничных коридорах вдруг появлялись молоденькие, сногсшибательно красивые посетительницы, всем сразу становилось понятно — в клинику снова поступил Саня. Шутил парнишка совершенно спонтанно, не задумываясь, выплескивал перлы остроумия и смекалки. Вот стоит он, например, в коленоупоре, и ему надо разрабатывать тазобедренные суставы и мышцы. И, как всегда, Дима считает количество проделанных движений, а потом добавляет своим сержантским голосом:

— Еще, еще и еще! Ну, давай!

— Блин! — говорит Саня. — Ты бы лучше напротив плакат голой девки наклеил, я бы тогда и сделал «еще и еще»!

Конечно, парню не доставало такта и почтительности в общении со взрослыми, задубевшими от усталости людьми. Иногда он был крайне несдержан и позволял себе несколько оголтелые выходки. То санитаркам устроит головомойку за отсутствие чистых полотенец, то насобирает в палате друзей ,— а они потом в туалете покуривают травку, то свалит в ресторан с американками — а они напьются там водки вдрызг. В тот год в клинике был огромный наплыв пациентов из Греции. Они собирались в зале напротив знаменитой «RECEPTION», разговаривали и шутили. Громко, очень шумно, как все средиземноморские люди. Он к этому давно привык у себя в Испании и не обращал внимания. Но вот беда: греки-то и телевизор с огромным экраном врубали на всю мощь, да к тому же ставили всегда свои, греческие каналы. Однажды он не выдержал и попросил эллинов включить русское телевидение. Те отказались, сославшись на отсутствие кабельной трансляции в палатах. Рядом проезжал на коляске Саня.

— Санек, может, хоть ты управу на них найдешь? Галдят, телевизор все равно не смотрят, а переключать не хотят.

— Щас, разберемся.

Санька попросил своего помощника передать ему пульт управления, переключил телевизор на русский канал и прибавил звука раза в три, а то и больше.

Противник напрягся. Разговоры стихли. Потом заговорили все стадом. Он переводил, потому что был единственным, кто знал английский язык достаточно, чтобы понять эту ругань. Саня не отступал:

— Я сейчас еще и ментов вызову, вы тогда все это дерьмо, которое на меня валите, попробуйте в райотделе воспроизвести. Там вам при помощи дубинки и «твою мать» мозги быстренько на место поставят, да еще и великому и могучему научат.

Греки написали жалобу на имя директора клиники — профессора. Саньку из клиники выгнали. И до сих пор не принимают.

Разговор с профессором совершенно выбил его из колеи, ошеломил. Получился совершенно не таким, какого он ждал. Профессор даже опомниться ему не дал и выпалил:

— Вот вас в клинике не было уже давно.

— Полтора года.

— Было время подумать. Но все же вернулись.

— Да, я многое сумел обдумать.

— Тогда у меня к вам предложение. Вот посмотрите: это моя новая книга. По-моему, я вплотную подошел к решению вопроса управления клеточным материалом человеческого организма. А это дает реальную возможность лечения таких заболеваний, как рак, боковой амиотрофический склероз — и ваша травма спинного мозга.

Потом они, как всегда, засиделись допоздна. Профессор долго излагал ему свою теорию, кинулся чертить схемы и рассказывать все в деталях. Он завороженно слушал, пытался вникнуть в объяснения. Хотя он и не был медиком и тем более ученым, но за все эти годы стал сколько-то разбираться жизненно важной для себя проблематике. Из «научной лекции» профессора выходило, что его болезнь находится на грани излечения, говоря в общем, глобальном смысле решения задачи.

— Простите, вы в самом начале разговора обронили: «У меня к вам предложение»... Я-то чем могу вам помочь?

— Вы не раз, и довольно успешно, заявляли о нашей методике лечения в интернете, газетах и других СМИ. Почему бы вам не заняться переводом и публикацией этой книги? Это позволит клинике привлечь инвесторов для проведения всех необходимых исследований и испытаний.

— Я должен подумать, — озадаченно ответил он.

— Подумайте, ведь к тому же это поможет вам заработать деньги на лечение. Такие предложения делаются не каждому.

Его ждала еще одна бессонная ночь.

Не спал он вообще, ни секунды. В голове разъярился ураган мыслей, проносившийся с не утихающим напором. Даже передохнуть на мгновение не давал:

«...быть может это и есть то что ты искал чем хотел наполнить свое жалкое существование сможешь не только себе помочь но и таким же как ты да и профессору тоже мужик он вроде правильный и методика о которой говорил убедительна до предела сколько ты метался по всему свету в поисках именно такого подхода и отношения к своей болезни ведь он прав во всем мире никого не интересует разгадка проблемы как таковая никому и не нужно помогать таким беднягам как ты все что нужно ученым всех стран это сделать промежуточное открытие заработать очередной грант и продолжать свои исследования если решить проблему в абсолюте то тогда и денег не на чем будет зарабатывать а фармацевтическая индустрия та вообще на дыбы встанет может все-таки это и есть тот самый человек кому суждено перевернуть захирелую науку он-то одним из первых начал заниматься клеточными технологиями и открытий сколько сделал одних патентов на стене штук двадцать висит да и излагает все досконально и правдиво огромный такой сильный очень высокий грузный но подтянутый военный бывший но ученый блестящий ты же сам видел пациентов которые начали опять ходить и обслуживать себя вполне по-человечески восстановили свое достоинство и счастливы достаточно лишь в глаза им посмотреть как бы там ни было но и тебе ведь он помог очень ты хоть мыслить стал по-другому и к людям по-новому теперь относишься смогу ли я хватит ли сил и знаний хватит черт его дери хватит ты сделаешь все как надо это и станет проектом твоей жизни а что касается денег то на фиг они тебе нужны ты уже не раз об этом думал и пришел к выводу что тебе достаточно будет удобного минимума в жизни да и срам это на таких же как ты больных и несчастных бабки рубить не правильно это в денежную давку ты влезать не станешь твое дело перевернуть мир если надо будет и ты это сделаешь задача конечно не из простых но тебе ли привыкать что он там говорил насчет книги перевести и опубликовать да не фиг делать сложнее будет с привлечением средств массовой информации но не боги же горшки обжигают или как там говорится в общем сделаешь придумаешь что-нибудь а вот что касается создания международного благотворительного фонда этого ты вообще не знаешь но у тебя клиенты в фирме есть свяжешься с кем-нибудь изучишь всю подноготную и вперед ведь похоже это главное что профа интересует он так и сказал интересный все-таки гад да и не пахнет это самомнением надутым пока во всяком случае если есть на чем основывать зазнайство и выпендреж так это уже и не влюбленность в себя а достоинство как он там сказал хочу чтобы в мире узнали обо мне славы хочу как цезарь мыслит дык в принципе заслуживает клиника-то уже восемь лет существует и более пятидесяти пациентов излечено и тебе хватит сидеть и киснуть разве ты не добился его поездки в Гонконг когда только первые улучшения в самочувствии обнаружил разве не вывел его на самых известных мировых неврологов и не добился чтобы его уже хоть как-то узнали в мире ну и теперь добьешься всего чего захочешь короче все вставай и ни ходу назад...»

Домой, в Испанию он вернулся другим человеком. Началась гонка.