Пина Ветринская — Аргентаурум — Глава 6

Здесь возвышалось пятиэтажное строение из алого кирпича с белыми обрамлениями на окнах и выступах. Если бы оно было бы человеком, то её грубые сдвиги фигуры могли говорить о жёстком и грузном характере. Так же это подтвердили бы и историки. Измена соотечественника Эдгара*, который отдал беднягу в лапы шотландца Кеннета**. Затем и Скотт покинул его.Чёрная полоса потерь и одиночества закончилась с приходом Кристофера*** и Иниго****. Они подлатали покинутый дом королей и спустя почти два века Роберт Пиль. Простите, сэр Роберт Пиль со своим другом Эженом Франсуа Видоком выступили с инициативой о создании полиции. И как удачно положили они глаз на своего будущего соратника и верного помощника. Так алое, не изящное, привлекающее внимание строение стало центром Скотланд-Ярда. Бобби в чёрном словно доберманы следили за округой из своей будки. Так не смотря на ранний час несколько мужчин были в приподнятом настроении.

— Инспектор! Как же вы нашли убийцу Ханны Браун? Это же потрясающе! — воскликнул молодой человек, изучая доску с уликами, которая висела на стене.

— Здесь нет ничего сложного, Сэм. — ответил мужчина в годах, отнимая от губ покрытых светлыми волосками трубку, — Джеймс Гринэкр был единственным подозреваемым.

— Да, он, конечно, молодец! — не удержался от комментария другой полицейский, по его потертой форме и мозолям на руках было видно, что он не новичок в этом деле, — Не успел стать вдовцом, как занялся оформлением своего выезда в Новый свет с другой дамочкой. Глупец! Скажи же, Джордж!

— Очевидно, ему нужны были деньги Ханны Браун. Говорю ж, не сложное дело. — добавил старший по званию.

Сэм смотрел на двух полицейских почти как на идолов. Его светлые непослушные кудряшки слегка трепетали от воодушевления.

— Бедная женщина. Кто б мог подумать, что муж, с которым она жила душа в душу уже как 26 лет, возьмёт и так хладнокровно ее обезглавит? — негодовал вслух Джордж.

Тут глаза молодого человека потускнели и он переспросил не так уже уверенно:

— Обезглавили?

— Да. Тело было найдено в мешке, а голова была в одном из каналов.

— Я до сих пор удивлён тому, что её брат… — запамятовал имя помощник полицейского.

— Томас Браун. — подсказал инспектор.

— Да. Он. Смог опознать тело без головы.

Старший инспектор закурил.

Сэм не мог представить то, как можно пойти на такую жестокость. Но юношеская кровь жаждущая приключений не могла перестать кипеть от леденящей истории.

Тем временем сонный и хмурый валлиец сидел в соседнем кабинете. Сама аура вокруг него разгоняла людей и, даже, мух. Да и говорить о его не желании говорить с кем-либо, думаю, не надо. Его болотного цвета глаза скакали с одной записи на доске на другую, затем на третью…

«Организация — Кто члены?»

«Серебряные шахты — Продажа»

«Фальшивое золото — Что это? Как изготавливают?»

«Цель –Расшатывание экономики? Зачем?»

Столько вопросов и мало ответов. Он пытался поговорить с химиками и физиками университета, но они утверждали, что создание искусственного золота невозможно, а если у полиции иное мнение на этот счёт, то пусть принесут им доказательство. Его помощнику — Сэму, тому самому, что сейчас был так заворожен рассказами бывалых бобби, один ученый открылся с неожиданной стороны. Молодой человек, совершенно новый член университетского коллектива, был увлечён темой алхимии. Этот парень прочитал долгую лекцию о теории и истории магии преобразования, а в конце начал причитать о том, что в прошлой жизни, верно, он был одним из великих алхимиков, может, Ар-Рази или Фламелем. Юный полицейский ради приличия поинтересовался обоснованиями сего смелого предположения, но ответ был, как и ожидалось, не впечатляющим. Всему виной вещие сны.

«Опять тупик» — сделал вывод сержант Хайдверг.

— Серж[5]! Тут к Вам какой-то человек ломится! –возвещала светлая голова полицейского в проёме двери,пока сзади его эхом разносился спокойный голос с лёгкой хрипотцой:

— Простите, где сидит ваш сержант?... Предписание мистера Фриша… Да, вашего начальника. Так впустите или нет?

Этот голос и манера общения были знакомы валлийцу. С настойчивым вопросом «что здесь забыла эта ищейка?», все же выглянул в окно, ведущее в коридор, и убедился в своей догадке. С полицейским в годах, что ранее был участником разговора с Сэмом и Джорджем, рядом стоял высокий брюнет, одетый в бурые брюки, бежевый жилет и чёрный сюртук. Молодой человек, похожий на врача, пожал руку незнакомцу и продолжил разговор, держа в левой руке холщовую сумку. Как вдруг мужчина кивнул в сторону кабинета Джеймса и новоприбывший, наконец, увидел того, кого искал. Сэм все ещё стоял в дверном проёме и не знал, как реагировать. Чтобы успокоить своего помощника, валлиец отошёл от окна и, сообщив о том, что все в порядке и это его старый знакомый, попросил парня удалиться. Младшему по званию не оставалась ничего иного, кроме как выполнить приказ.

— Доброе! — поздоровался гость, закрыв за собой дверь.

— Не такое уж и доброе. — пробурчал валлиец, стоя у доски с уликами, скрестив руки на груди, — Какими путями?

— Да, не думал, что будешь так холодно встречать своего старого знакомого. –спокойно произнёс голландец, зайдя в помещение, — Тем более у нас есть общее дело и нам надо работать в команде.

— «Работать в команде»? Я правильно тебя услышал? –Джеймс чуть засмеялся, сдерживая себя в рамках приличий, — И это говоришь ты, Габриэль? Тот, кто вечно стремится делать все сам и не посвящать окружающих в что-либо.

Парень как-то неловко промолчал, подбирая слова. Он подошёл к стулу и с хлопком скинул на него сумку, с которой пришёл. После чего вытащил оттуда бумаги со схемами и какими-то записями.

— Дело не движется ни у тебя, ни у меня. И вместо того, чтобы биться головой об стену мы можем объединиться — с такими словами голландец протянул бумаги валлийцу, который искренне удивился такому жесту, но принял в руки протянутое и усмехнулся:

— Делишься информацией. Польщён. Но что это?

— Часть лекции о металлах, а именно о аргентауруме, которую читал Чарльз Джонсон в университете.

— Тот сумасшедший учёный?! — ввалился в кабинет светловолосый помощник. Да так резко, что его правый рукав зацепился за косяк двери и отошёл от цельной ткани одежды.

Габриэль обернулся на нового участника разговора, который так бесстыдно, оказывается, подслушивал их. Среднего роста мальчишка лет восемнадцати. На мгновение голландцу подумалось, что он — молодой практикант, но форма и отличительные знаки полицейского заставили его передумать. Определенно, официальный работник, однако, судя по рукам и мешкам под глазами, в основном он занимался макулатурой. Васильковые глаза были широко открыты, что говорили о неожиданности сей ситуации и для этого человека. Габриэль искренне немного засмеялся:

— У тебя тут личная охрана, Джеймс?

— Кхм. Сэм, ты что здесь делаешь? — испепеляя серыми глазами, но с обманчиво спокойным, даже холодным, тембром спросил сержант своего подчинённого.

Молодой человек замешкался на секунду и заломил руки. Казалось, что сейчас он исторгнет из себя какую-то типичную отговорку в стиле «мимо проходил». Так подумал голландец, без интереса отвернувшись от него. Но полицейский умудрился его немного удивить и порадовать, но зашёл в кабинет, закрыл дверь и, встав по стойке смирно, как и положено было военнослужащим, отрапортовал:

— Прошу прощения, сержант Хайдверг! Мне было интересна тема вашего разговора с этим… господином. Готов понести любое наказание.

Джеймс, видимо, ожидая такого поведения от подчиненного, выдохнул и пододвинул ему стул.

— Сэм — мой помощник в этом расследовании. Он общался с тем учёным… как его?

— Чарльзом Джонсоном? — уточнил агент.

— Да. И тогда этот Чарльз не смог рассказать ничего путного… — продолжил свою мысль как ни в чем не бывало сержант, как вдруг его прервал Сэм:

— Простите, серж. Но, осмелюсь поспорить. Тот разговор дал нам доказательства того, что он не причастен к созданию искусственного золота.

— В каком смысле? Мне кажется, что он прекрасно знает, как осуществить такую реакцию. –вклинился в разговор Габриэль, не сильно надеясь получить какую-то новую информацию. Однако выяснилось, что Чарльз не был настроен на общение с полицией. Поэтому он не стал растекаться в мыслях по древу о том, как можно создать аргентаурум и какую длинную историю он имеет. Но перед окончанием их незадавшейся беседы химик бросил интересную фразу: «Я бы все отдал за то, чтобы увидеть своими глазами аргентаурум».

— Мистер Джонсон произнёс это с такой усталостью, что мне показалось… Он говорил правду. Никогда в жизни не видел такого измученного человека. — подытожил полицейский, сидя на стуле.

— Но он мог тебя и обмануть, чтобы отвести подозрения, — строго заметил валлиец, скрестив руки на груди.

— Adhoc[6] у меня имеется это, — голландец достал из сумки золотую монету и показал присутствующим. Джеймс выхватил металлический объект, покрутил в руках, и спросил, с недоверием смотря уже на старого друга:

— И что это? Золотая монета? Подкупить его решил?

— Мистер Джонсон — принципиальный. Его не купить. –подал знак баритон молодого не то англичанина, не то ирландца. Чистая английская речь не давала понять национальность помощника сержанта.

— За эту монету он мне даже душу продаст, судя по его словам! — забрав золото из чужих рук, ехидно заявил иностранец, — Посмотрим, как он среагирует на аргентаурум, который он так долго ищет.

Джеймс удивился и это было видно по его бровям, которые на секунду сделали прыжок над глазами. Ноги сдержалась от шага, который мог нарушить его нынешнее положение в разговоре. Сэм же напротив не скрывал эмоций и опять взял монету в руки и начал её вертеть и так, и эдак.

— Эй, не мни её! То Чарльз расстроится! — с приподнятым настроением от такого осмотра улики голландец вернул себе вещицу и убрал в сумку. — Тогда с мистером Джонсоном поговорю я. Сделаю это… — парень сверился с карманными часами, которые выскользнули из кармана брюк и так же легко вернулись обратно, — Сегодня, во второй половине дня. Поэтому все новости принесу только завтра. А пока можешь изучить то, что он тогда рассказывал, Оливерд.

Джеймс хотел было возмутиться, что его так назвали. Ему было неприятно, что предавший его в прошлом друг использует его второе имя. Молодой человек не знал делал тот это намеренно или по какой-то привычке, но сути это не меняло.

— Вот так про…

Из коридора раздался приятный, открытый, женский смех, который набирал силу с каждым звонким поцелуем каблука деревянного пола. Резко повернулась с щелчком ручка двери и темноволосая особа ворвалась в кабинет. Её кудри выбились из-под шляпки, не послушно выглянув наружу из-за занавеса тёмной вуали. Мимолетная ошибка с выбором двери. Девушку уже было волной откатило назад за дверь, но её облик врезался в память всем мужчинам, что были заняты ранее беседой. Благородного коричневого оттенка платье, на которое было накинуто сажевого цвета пальто. Её серые глаза не выразили испуга или конфуза, словно это была оплошность не несущая серьезного значения. Только показалось, что все разрешилось и вернулась на круги своя, как опять возобновился стук каблуков. Незнакомка прошла в помещение и закрыла за собой дверь. Её прямая осанка и вальяжный, плывущий шаг заворожил Джеймса и Сэма. Габриэль поглядывал на девушку несколько искоса, насколько позволял его угол обзора, чтобы не пялиться. Её бирюзовые глаза, которые обманчиво казались графитовыми, обошли всех присутствующих и закончили свой путь на зеркале в конце комнаты, которое не примечательно висело на стене, окутанное сетью паутин. Казалось это действие длилось несколько минут, а на деле… несколько секунд. Молодая особа посмотрела на сержанта и прошла к зеркалу. Она что-то спросила, но её острые скулы и подбородок словно дали знак, что отрицательного ответа не приемлют, не смотря на тип вопроса.

— Сержант! Вы так и не ответили. У вас не найдётся стакан воды? — вырвались из этих алых уст слова, завернутые в томную обертку поставленного голоса.

Валлийца еле заметно передернуло, словно он резко проснулся от того, что его толкнули.

— Простите, мисс Джонсон. К сожалению, нет. — неловко и с трудом собрав мысли, ответил парень.

Сэм опустил глаза, мимолетно посмотрел на старшего по званию и опять опустил глаза.

— Как печально… — протянула девушка, достав из сумочки помаду и открасив губы в цвет малины.

Гипнотические движения, которые будто замедляли время. Габриэль невольно усмехнулся этой мысли.

— Простите, мисс Джонсон. Вы, случаем, не актриса? Ваше лицо кажется мне знакомым. –решил удостовериться в своей догадке голландец. — То мало ли однофамильцев существует в этом мире.

Девушка бросила короткий взгляд через зеркало на говорящего, а потом, убрав атрибут своей не сменной красоты, обернулась лицом к мужчинам.

— Да. Любой актрисе приятно, когда её узнают поклонники.

Только слепец бы не заметил её поалевшие щеки и загоревшиеся глаза при ответе.

— Конечно! Как же я сразу вас не узнал? Вы ведь участвуете в постановке по Шекспиру! — рассыпался в комплиментах мужчина, подойдя к мисс Джонсон, — Вы там были восхитительны! Вероятно, именно там вы и познакомились с мистером Фишером?

Джеймс чуть не поперхнулся от такого резкого перехода от похвалы к вопросу. Хоть и выглядело все это гладко, но зная, что вопрос задаёт человек, который не работает в Скотланд-Ярде и вряд ли знал, про какой театр говорила женщина, не то, что бывал в нем. Девушка помедлила с ответом. Её улыбка на долю секунды померкла, а потом застыла гипсом вновь на лице.

— О, мистер Фриш любит водить свою жену на светские мероприятия. А что может быть лучше театра? –наивно отмахнулась она чёрной перчаткой, словно отгоняла какую-то лишнюю мысль или невидимую муху.

— Вы правы. И жена развлекается, и муж в курсе всех последних новостей –пожал плечами Габриэль и отошёл от женщины в сторону окна, будто самая интересная часть разговора для него уже прошла.

Актриса хотела что-то возразить, как сержант вмешался в разговор:

— Мисс Джонсон, простите моего друга, но вы прервали наш мозговой штурм.

— Понимаю… — вздохнула томно девушка, сделав невесомый шаг в сторону доски, которую заслонял спиной её новый собеседник, — Если не тайна, над каким ужасным делом вы ломает нынче голову?

Джеймс было покачал отрицательно головой, как из коридора прогремел мужской голос:

— Марго! Марго, ты где?

Женщина повернула голову к двери. Её нежная и длинная шея приковала к себе взгляд молодого сотрудника, что, явно, был очарован гостей, что даже ни звука не проронил. Она прошла к выходу и, выглянув, попрощалась со следователями:

— Удачного вам расследования, мальчики!

Только сладкий, но в тоже время терпко-кислый аромат духов остался в кабинете неким следом недавнего присутствия в нем женщины. Компания хотела приступить к обсуждению, как вдруг заметила на столе небольшую черную сумочку. Вышитые маки кокетливо выглядывали из чёрной материи. По размерам аксессуара можно было подумать, что там не уместилось бы что-то большее, чем небольшая записная книжка, кошелёк да помада. Мужчины вопросительно переглянулись с мимолетной идеей, которая возникла у всех сразу, но Сэм остудил массовый пыл:

— Мисс Джонсон, скоро заметит свою оплошность и вернётся.

Но сумочка продолжала стоять на столе продолжительное время. Volens nolens она мозолила глаза всем. Хоть и веских подозрений Маргарита не вызвала, но интерес витал в воздухе. Что же она могла хранить в этой сумочке, кроме своей алой помады?

— Джеймс… может быть одним глазком? –прожигая взглядом новый объект в помещении, аккуратно спросил голландец у валлийца, который давно отвлёкся от своей драгоценной доски.

— Нет, ну не можем же мы так вероломно! — возмутился Сэм, как вдруг у кого-то сдали нервы и в результате хорошего удара по ножке стола дамская атрибутика, сделав кульбит, оказалась на полу.

— Какая досада… — наигранно выдохнул агент Ватикана, мельком посмотрев на своего старого друга и нагнувшись к рассыпавшимся вещам. Джеймс не остался в стороне и спустя некоторое время все содержимое было уже на столе. Алая помада, карандаш, книжка с нотами и ролями, худой кошелёк, маленький плетёный браслет, скорее всего, детский.

— Не густо. — буркнул голландец, разочаровавшись и усевшись обратно в кресло.

Сэма приковал к себе браслет с его тонкими и аккуратным и переплетениями пестрых ниток. Из строгой композиции местами выбивались маленькие ворсинки. А сержанта Хайдверга заинтересовала папка с нотами и ролями. Часть осмотренного, он откладывал на стол. Один лист привлёк внимание и Габриэля. Он взял его в руки и усмехнулся:

— Забавно. Моя догадка, пальцем в небо, попала в точку.

— Что там? — скучающе протянул Сэм.

— Ноты увертюры «Бури» Генри Пёрселла… — удивился голландец, изучая лист. — Не помню, чтобы кто-то её ставил за последние тридцать лет.

— Дай-ка посмотреть, — вырвал из чужих рук бумагу Джеймс. Несмотря на свой теперешний род деятельности, молодой человек был воспитан до некоторого времени в уважаемой и богатой семье, поэтому ему был свойственен интерес к музыке и искусству в целом. Он посмотрел на ноты ещё раз, немного постукивая одной ногой в такт мелодии, которую читал. Габриэль обратил внимание на этот рефлекс старого друга и вернулся к изучению остальных нот.

— Хм. Ты прав. Но странно, что ты не заметил ошибки в этих нотах. — заметил сержант, подойдя к доске.

— Ошибки? Какое нам дело до ошибок в этих нотах трёхсот летней давности? — спросил агент, жестикулируя правой рукой на манер итальянцев. Он явно рассчитывал найти в сумке девушки что-то полезнее.

— Что ни есть прямое!

— Джеймс. Иди проспись! Какое нам дело до того, как организуют свою деятельность маленький театр? — возмутился собеседник, вскочив со своего места. Больно долго они сидят на одном месте и не могут сдвинуться с мёртвой точки. — Единственное, что было здесь подозрительное: так то, что Марго — сестра того «странного» химика из университета. А и ещё то, что она крутит роман (хотя это тоже спорно!) с вашим начальником! Все!

— Ты ещё раз посмотри! Даже будучи случайностью — это странно. — парировал сержант, указывая на ноты. — Не могут ошибки быть систематичными в одних и тех же местах.

Сэм и Габриэль глянули ещё раз лист бумаги. Сомнения их соратника звучали логично.

*Эдгар –английский король 10 века.

**Кеннет — шотландский король 10 века.

***Кристофер (Рен) –английский архитектор и математик 17 века.

****Иниго (Джонсон) –английский архитектор, дизайнер, художник и стенограф 17 века.

[5]Серж –возможное обращение к сержанту.

[6]Adhoc (лат) — специально для этого случая.