khomitchouk — Муха — Двадцать пятая и двадцать шестая главы

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

Олег приехал за нами в Мадрид. Так радовался, глядя на Вовку! Тот всё норовил убежать, всё время его куда-то вперёд тянет, этого белобрысого малыша. Ходить ещё толком не умеет, а туда же — бегать! Конечно, вокруг столько нового и яркого, мир сверкает и искрится. Пацан обалдел от впечатлений. А Олег неумело и со страхом его придерживал, смеялся, оборачивался, звал меня на помощь.

Потом был поезд. Вовка спал, мы с Олегом разговаривали.

— Сколько нам ехать до Сарагосы? — спросила я.

— Часа три с половиной, не больше.

— Быстрее бы, устала я.

— Понимаю, потерпи немного. Приедем — отдохнёшь.

— А где мы жить будем, Олег?

— Я квартирку небольшую снял, двухкомнатную. Она в старом доме, но недалеко от центра. Удобная, тебе понравится.

— Мне и так пока здесь нравится. Необычно, красиво, как в журналах!

— Не спеши так сильно радоваться, не всё так глянцево на самом деле: нам будет трудновато на первых порах.

— Почему?

— На одну зарплату молодой семье с ребёнком здесь нелегко прожить.

— Я работать пойду.

— Тебе сначала язык надо подучить, да и за Вовкой присмотреть.

— А что, здесь яслей и детских садов нет?

— Есть, конечно, но они все платные. И цены не советские.

— Ничего. Главное, что мы вместе!

— Да… — ответил Олег каким-то грустным, сдержанным тоном.

Сарагоса оказалась шикарным городом. Жить тут удобно, люди приятные и очень отзывчивые. Только одно меня смущает. Женщины так красиво одеваются, а я ничего не могу себе позволить. Все деньги, которые зарабатывает Олег, уходят на оплату жилья и еду. Те крохи, которые остаются, я трачу на Вовку. Мы всё-таки отдали его в детский сад, я настояла: ему ведь надо со сверстниками общаться и испанский учить. У меня работы нет, не пойду же я в уборщицы или сиделки. Это не по мне!

С Олегом у нас какие-то странные отношения в последнее время. Живём мы вроде хорошо. Не ссоримся, не ругаемся, но мне часто бывает не по себе от его молчания. Он замкнулся как-то, не хочет делиться со мной своими мыслями. Да и испанки вокруг него аж порхают. По-моему, он мне изменяет. Хотя у меня и нет никаких доказательств, но я нутром чую: что-то здесь не так. И в постели у нас не особо получается. В том смысле, что мне как-то не очень хочется. Странная вещь: вот смотрю я на ухоженных, прекрасно одетых, благоухающих дорогими духами женщин и ловлю себя на мысли — они мне нравятся! Что это со мной?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. ДРУГАЯ РАБОТА

Работу надо менять. Хуан Карлос обнаглел совсем, грозится жене рассказать обо мне и Марии-Хесус. Он нас с ней накрыл как-то, ещё до приезда Алины: приехал ночью пьяный ко мне на квартиру, нацелившись на близость, а у меня в кровати преподавательница английского его же колледжа! На следующий день уволил, так я прямиком в профсоюз побежал, изложил факт беспричинного увольнения на почве сексуальных домогательств. Два сотрудника сопроводили меня в кабинет директора колледжа, устроили тому разнос, пригрозили общественной оглаской. Хуан Карлос вспотел от испуга и восстановил меня на рабочем месте. Но обстановка накалена до предела. Необходимо что-то предпринимать. Он, кстати, упоминал об университетской школе иностранных языков. Там вроде бы будут русский язык вводить для изучения. Может, попробовать?

Блин! Был сегодня в Министерстве образования, и точно, объявлен конкурс на должность преподавателя русского языка, но есть одно условие, непреодолимое для меня: надо быть гражданином Испании. А у меня только вид на жительство: Андрей всё-таки напряг банкира, и тот помог нам с документами. Но одно дело официально проживать в Испании и иметь разрешение на работу, а другое — занимать должность в государственном учреждении. Нужно испанское гражданство. Мария-Хесус говорит: разводись и женись на мне, автоматически станешь испанцем. Ага, разбежалась, а Вовку я куда дену? Сын у меня растёт, одно загляденье! Нарадоваться не могу. Классный парень, смышлёный до чёртиков, уже на двух языках лепечет, походка моя, все смеются, когда на улице нас вдвоём видят: два близнеца шагают, большой и маленький. Нет, не брошу я его. А в университет устроиться было бы огромной удачей… Думай, Олег, думай!