Алик Ветроф — Пособие для начинающих кобелей

Пособие для начинающих кобелей

Внимание! Ненормативная лексика. Продажа несовершеннолетним и женщинам запрещена, пра-вообладателем. Откровенно интимные сцены. Сцены насилия.

        Серия мужских романов “Пособие для начинающих кобелей” основана в 2004году и предназначена для тех, кому надоели мыльные — сериальные отношения    —“ сопли слюни по щекам” и надуманные сюжеты. Романы описывают     реальные события    и взаимоотношения между предпринимателями и то, как становятся собственниками заводов, реалистичность    про-исходящего не взывает сомнений. Жесткий и динамичный сюжет, написанный с юмором, и     раскрывает разносторонние отношения между мужчинами женщинами. Центральному персона-жу Курмалину Олегу умело противостоит правоохранительным органам и удаётся повернуть развитии ситуации в сою пользу. И один в поле воин — только не стоит бояться, смелость по-карает города. По мнению автора, лучший писатель это сама жизнь. — ” Роман должен быть похож на жизнь, а жизнь похожа на роман”.

Роман с динамично развивающимся сюжетом и насыщенный откровенными мыслями всех персонажей. Реалистичная ситуация происходящего наполнена уличным сленгом, что ещё в большей степени придаёт живости персонажам. Главный герой Курмалин Олег попадает посто-янно в различные ситуации, из которых ему приходится выпутываться с помощью своих прияте-лей таких же, как и он зрелых мужчин. Женщины спутницы и знакомые откровенно высказыва-ют свои мысли . Знают что имеют дело с прохвостом и профессиональным кобелём, тем не ме-нее не хотят расставаться с ним. Своеобразный юмор присущий одесситам делает роман не только остросюжетным экшеном , он и даёт возможность читателю окунутся в иную жизнь по-бывать в роле других людей.

Содержание книги

ОГЛАВЛЕНИЕ.

Пособие для начинающих кобелей —    2 стр.

Лисенок —    6 стр.

Подсолнух — 17 стр.

Место встречи — 23 стр.

На кануне восьмого — 26 стр.

Раз пришел монах к монашке— 35 стр.

Мочить ли не мочить? Что за вопрос— 50 стр.

Полгода назад    — 53 стр.

Мечта идиота— 70 стр.

Дела, заботы —    73стр.

Инцидент—    81стр.

Никто не хотел умирать, но кто–то же должен— 82стр.

Розово-белый сон    — 83 стр.

Прощание славянина с    — 98 стр.

Отрывок из е-книги

…..В общем и целом, славно провели Масленицу.

   — Я включил перед отъездом сауну, — сказал Толик, — поедем, попаримся.

   — Возражений не имею, — ответил Олег. — А ты, Владик, что думаешь по этому пово-ду?

   — В общем то за.

   Владик вопросительно посмотрел на Ольгу:

   — Ты не против, дорогая?

   Какой смысл было возражать Ольге, если и так всё было решено большинством голосов. Она согласилась молча. Струсившись от вездесущего снега, вся гурьба полезла в машину.

    Владик пристально смотрел в правую сторону, как бы боясь что-то пропустить:

   — Всякий раз, когда проезжаю здесь мимо Гаршина, вспоминаю, а ты Олег помнишь?

   Два лукавых взгляда встретились. Улыбка озарила их лица — приятные воспоминания нахлынули как резкий теплый летний ливень, и возникло ощущение, что они перенеслись на полтора года назад…

   — Для того чтобы помнить, не обязательно здесь проезжать.

Философский ответ Олега немного вывел из воспоминаний Владика.

   — В общем да…. Наверное, где-то прав, — размышлял вслух Владик.

   — Мальчики, я тоже хочу знать, о чем идет разговор, — вмешалась в беседу Ольга.

   — Оно тебе надо, любопытная Мартышка, — сказал своей супруге Владик.

   — Если вы мне не расскажите, то ты Владик будешь спать не в кровати, а на коврике у входа. Понял, — сказала обиженная Ольга.

   Ее и без того припухлые губки еще больше надулись, она стала похожа на обиженного ребенка, которому не дали любимую игрушку.

— Вот так, Олег, некогда не женись, — в шутку выдал опешивший Владик и округлил глаза от неожиданной борзости жены. — Не успеешь побратся, как тебя из собственной постели уже выгоняет обозревшая Мартышка.

— Олег, расскажи, мне интересно, не отстану пока не расскажешь, — продолжала на-стаивать Ольга.

— Хорошо, хорошо я расскажу, только не хипеши. Толик, притормози возле супермар-кета, затаримся*.

                                                                       *Подсолнух*

    Когда на улице в тени +35° С, а солнце не греет, а жарит, то абсолютно не хочется ра-ботать. А что хочется делать?.. Правильно, натянуть на себя шортики, взять большое полотенце, облачить уже загорелые ноженьки в сандалики     и — почевгать неторопливым шагом на пляж….

    А по дороге легкий степной ветерок обдувает твою волосатую грудь. Коротко стриже-ный и преимущественно местами лысый череп прикрывает большая панама цвета слоновой кос-ти с вышитой спереди темно-синей злой осой, которая выставила длинное жало вперед и поджа-ла кулачки под грудку, готовая броситься в драку при малейшем поводе. Солнышко приятно лас-кает смуглые плечи. А в пузике приятно плещется темное пивко “Янтарь”.

    Спускающаяся лестница по бокам заросла акациями и дикими маслинами, и от того приходится маневрировать торсом, уклоняясь от их колючек.

    Ну вот, наконец-то пальцы ног прикасаются к нежному, обжигающему и покалываю-щему песку. Еще каких-нибудь пятьдесят шагов и кромка воды ласкает мне ступни. Я погружаю, не спеша, в морскую прохладу каждую клеточку моего тела. Тело начинает дышать, БЛАЖЕНСТВО!!! ОСТНОВИСЬ МГНОВЕНЬЕ — Я ТОРЧУ!!!

   Я НЫРЯЮ И ПЛЫВУ, плыву, плыву под водой, не желая выныривать из глубины, но воздух заканчивается и мне нечего не остается, как на мгновение подняться на поверхность за новой порцией степного воздуха. И вновь под воду, на дно и распластаться там как камбала и замереть…. ДА, ВОТ В ЧЕМ СМЫСЛ ЖИЗНИ. ВОТ ОН МИГ ЕДИНЕНИЯ С ПРИРОДОЙ, ОДИНОЧЕСТВО НА ДНЕ, а вокруг суетится народец, БЛАЖЕНСТВО, жаль, что он столь ско-ротечен….

    Расположившись на берегу у самого прибоя, медленно потягиваясь, опускаю свое брен-ное тело на махровое полотенце. Слегка поерзав и устроив песок по рельефу своего тела, начина-ешь понемногу закрывать глаза, натянув панамку на голову, и уже через некоторое время ты не обращаешь внимания на суету вокруг тебя, снующих к воде и из воды пляжников, галдящей ря-дом с тобой детворы. Вся эта суета уже не имеет значения, я расслабился…. Вне себя от удоволь-ствия и наслаждения, вне шумной суеты. Блаженство!!!

   Открыв глаза и поднявшись, сонно оглядываюсь по сторонам. Жду, пока глаза привык-нут к солнцу, и я окончательно проснусь. Передо мной открывается до боли знакомая картина, и чему удивляться, ведь я хожу сюда не первый год, все лица примелькались. Вдали молодняк сту-чит* в волейбол.

    А вот идут две самочки, судя по прикиду явно отдыхалочки.* Ничего, так обе интерес-ные. Надо понаблюдать.

    Интересно, и где это мои карифаны шарятся, * по идее уже должны были подрулить.

    Одна из двух девушек стояла на берегу и плескала ножкой, украшенной золотым брас-летом, по воде. Взгляд ее был обращен в даль моря, она смотрела и не могла налюбоваться бес-крайностью водных просторов.

    Пора въезжать, а то пойдет топиться с горя, что приехала сюда отдохнуть душой и те-лом и некто не обращает на нее внимания. Можно сказать, пропадает в невостребованности:

    — Девушка боится воды? — поинтересовался Олег. Его руки слегка струшивали мел-кий песок, прилипший к ногам и торсу.                    

   — Нет, — улыбка озарила лицо незнакомой и симпатичной брюнетки. Ее слегка округ-лые    и покатые бедра, опоясанные цветастым, и, одновременно прозрачным, шелковым платком были весьма и весьма аппетитны….

   — Тогда боится водяного и поэтому не купается?

   — Нет. Всё гораздо проще. Я сторожу вещи, пока моя сестра купается.

   Ее взгляд излучал радость и умиротворение, одновременно. Она внимательно изучала — пристально смотрела на подошедшего мужчину. Не каждый день встретишь столь вырази-тельный, умный, любопытный и нежный взгляд, одновременно. Всё говорило о том, что перед тобой интересный и непустой человек.

— И как нас зовут, — не отводя заинтересованного взгляда, спросил Олег.

— Саша, — кокетливо и вполголоса ответила девушка. — А тебя?

— Олег, — представился с нежной и очаровательной улыбкой на лице.

— Очень рада знакомству. Я заметила тебя сразу, как только пришла на пляж. Ты эф-фектный и сразу бросаешься в глаза, выделяешься из общей массы.

— Спасибо за комплимент. Ты давно приехала?

— А как ты догадался, что я приезжая? Что, сильно заметно?

— Нет, не сильно заметно. А догадался. Всё очень просто: много наблюдательности и много жизненного опыта. Вот и весь секрет.

В голове роились мысли: “…что-то есть в ее глазах, не могу пока понять, что именно”.

— Ну что, пошли, поплаваем. Вон выходит из воды твоя сестра. А вы непохожи.

— Мы двоюродные сестры. Познакомьтесь, это Инна, а это Олег.

— Очень приятно, — отозвалась выходящая из воды девушка лет двадцати трех.        

Стройный и упругий стан. Олегу так и хотелось обнять и потискать ее цитрусы, спрятан-ные в купальнике.

— Взаимно, — мурлыкнул загорелый    профессиональный кобель.

На их розово-белом фоне он смотрелся как мулат с Карибских островов, промышлявший пиратством на побережье.

И их тела, как, впрочем и тела других отдыхающих, погрузились в море. Приятная про-хлада, размеренный заплыв, неторопливая беседа.

Расставаться не хотелось….

*** МЕСТО    ВСТРЕЧИ***

    На улице была еще ночь, когда поезд подъезжал к перрону. Пустой Киевский вокзал в одночасье наполнился немногочисленными пассажирами, приехавшими в Москву. Хохлы-мешочники суетливо выгружали тяжеленные тюки с мясными тушами. И не удивительно, ведь Первопрестольная хочет жрать, город, где потребляется абсолютно любой товар — всё — и да-же непотребность и та в цене.

    Две неторопливые фигуры вели степенный разговор и постепенно двигались в сторону метро…        

   — Всякий раз, когда я приезжаю в Москву, первым делом отмечаюсь в любимых мес-тах: иду на Красную площадь, и всякий раз я смотрю на нее другими глазами. Она предстает предо мною в разных ипостасях, — рассуждал вслух молодой мужчина тридцати трех лет

   — А я не разу не был на Красной площади, — ответил его спутник, выглядевший не-много старше, но старающийся молодиться изо всех сил.

    ...Поднявшись на поверхность, они обнаружили, что идет достаточно густой снег, лю-дей по-прежнему было мало на улице, редкие прохожие ежились и торопливо бежали по своим делам. Пурга в передрассветные часы, в сочетании с яркой подсветкой, превратила город в деко-рации из сказочного фильма, и только снегоуборочные машины напоминали о реальности.

    — Красота… — с глубоком выдохом высказал пережитое ощущение тот, что постарше.                

    …Прожектора освещали башни Кремля, поток снежинок кружил и кружил в небе, то поднимаясь, то падая с бешеной скоростью в снежном танце водоворота потока миллиарда кри-сталлов.    

    — Это супер… — мысли и эмоции у спутников совпадали. Их взору открылась брус-чатка, укрытая белым ковром. И не единого следа, только одинокие серые шинели сиротливо жались к каменным стенам. Просто не верилось, что такое может быть в самом сердце мегаполи-са. Заделав круг почета и наследив на белом поле, друзья остановились лицом к Мавзолею.

   — И этой вяленой таране поклонялись люди, — сказал тот, что был постарше.

   — Ты ведь был членом партии? — съязвил Курмалин .

   — Олег, я хотел заделать карьеру, и если бы не эти сраные реформаторы, то был бы дав-но директором крупного завода, — с сожалением в голосе ответил Владик.

   — Владенка, а я коммунистов невзлюбил еще когда учился в школе. В восьмидесятых годах. Ща бы взять в руки “Шмель”* и всадить в эту тарань.

       — Хороший пикничок был бы. Пивка, водочки и девочек, заодно мясцо, шышлычек пожарили, славно было бы.

    — Ладно, Владик пошли в Макдональдс. «Ничего на свете лучше нет, чем бесплатный туалет»….

    Неторопливым шагом они выдвинулись.

    — Ну давай по кофейку и сраному чизбургеру захомячим.

    — Давайте без давайте, а если давайте то, наливайте.

    Олег засунул руку в сумку и показал, что у него еще осталась бутылка коньяка. Сияю-щая улыбка озарила его лицо:

    — Кофе с коньяком в морозное утро бодрит. И предает приятное ощущение тепла.

    — Только вначале пописёхаем и клешни помоем. Пошли вниз.

...Блаженство озарило их лица, когда струи дружно, как по команде, ударились о белую керамику, и изрядно уже засраную такими же перцами.

                    Посцать! — скомандовал Суворов

                    И сотня метких струй полилась на забор.

                    Отставить сцать! — но было поздно,

                    Забор поплыл, на нем Суворов.

   Декламировал вслух Олег. Затылком он почувствовал чей-то пристальный взгляд. Огля-нувшись, он увидел весьма неряшливо одетого маргинала, по возрасту, они были ровесники, чер-ты лица казались, знакомы, но он не мог сразу вспомнить, где он его видел или откуда его зна-ет.… Мысли лихорадочно засуетились…

   — Аксенов?.. — вопрошающий взгляд Курмалин недоумевал.

   — Борода!! Я не ошибся … — радостно закричал маргинал.

    К большому удивлению Мецената этот сдержанный чистюля Олег, не застегивая ши-ринки на брюках, раскинул свои большие руки и загреб в свои объятья маргинала.

    Аксенов с неменьшим чувством радости и восторга обнял давнего знакомого. Две не-бритые и колючие щеки прижались друг к другу.

   — Сколько же лет прошло….

   — Лет четырнадцать….

    — Да… наверно… — подтвердил Аксенов. — Дай посмотреть на тебя, классно выгля-дишь, как крутой.

   — Та брось ты, какой я крутой. Такой же простой парень, как и был прежде. И вообще я знаю только две крутые вещи: это яйца вкрутую и композитора Крутого. Ни на первое, ни на второго я не похож, правда, есть еще крученый поросячий хвост, но это, сам понимаешь, не про меня… — слегка разведя в стороны кисти рук, сказал Олег.

— С кем виделся? — поинтересовался Аксенов.

— С Михайловыми и Терентьевым, — ответил Курмалин . — А ты? Вас ведь здесь в Мо-скве и Подмосковье много живет?

— Да, практически со всеми поддерживаю связь. Даже с Байкала приезжал Порхомов, в прошлом году к Курзину заезжал .

— Вы с ним по-прежнему карифаните?

   — Да, а как без этого. Если бы не его поддержка, то… сам понимаешь… — с грустью и вздохом сказал Аксенов.

— Да, — согласился Курмалин .

— Слушай, всё время вспоминаю, как ты тащил на себе раненого Михайлова Сашку и разорялся, помнишь?

    — Помню, — подтвердил Курмалин . Грустная улыбка и влажный зрачок подтвердили, кивок головы был органичен со всем его естеством.

    — Ты ему сказал, — начал вспоминать Аксенов: “Почему ты, Мишка, такой тяжелый, как будто нажрался камней. Нужно было тебе подумать, и перед тем как тебя подстрелили — сел бы и высрался. Мне бы было легче тебя тащить. А он тебе ответил: “Будешь много пиздеть, так возьму и всрусь прямо на тебе”. Не, вы вечно нас смешили своими приколами и шутками, без вас была бы тоска. А как ты мог травить анекдоты часами….

   — С тех пор не люблю рассказывать анекдоты. А как мы самозабвенно матерились .

   —Могли, —подтвердил бомж Аксенов ,—вообще обходиться без нормальных слов вы-ражая всё матом.

   —Да Аксенов.

   Радость от встречи потихоньку улеглась. Они немного поговорили о вещах, понятных только им, о знакомых, которых тоже давно не видели. Их судьбы были разные. Вскоре темы для разговоров были исчерпаны. И Аксенов исчез так же неожиданно, как и появился…

    — Что это за бомж, с которым ты так обнимался, — с нескрываемым ехидством и инте-ресом спросил Меценат.

    — Он мой однополчанин. Мы вмести с ним, и еще с другими парнями исполняли свой долг… — Олег слегка запнулся. — Этот бомж когда-то учился на художника и очень красиво рисовал. Столько жзней коту под хвост . Всё бухло проклятое. Или жизнь сраная?

   — Почему ты некогда не рассказываешь о том, где воевал? У тебя есть награды?

   — Мои награды, это болезни и ранения. Вот самые дорогие для меня награды. Послу-шай, я тебе уже говорил. Это тема закрытая. Я ее ни с кем не обсуждаю, и не хочу не о чем вспо-минать. Я не живу воспоминаниями…. Я слишком долго выходил из этого состояния, и не хочу, возвращается в него…. Ничего хорошего там мы не делали, там… — он слегка замялся и запнул-ся, к горлу подступил ком и сдавил дыхание. Но сила воли взяла свое, и через мгновение он про-должил. — Война это всегда холод, болезни, голод, грязь, кровь, вши… тебя это интересует? — переходя с нормальной речи на повышенный тон. — Да?

   — Ну…. Не то чтобы…. Так…. —Немного стушевался Меценат.

   — Где постоянно хочется жрать, не есть, а жрать…. Тебя преследуют животные чувст-ва… — его глаза стали поблескивать от накатывающей слезы и частота моргания ресниц это вы-давала еще больше.

    Большим и указательным пальцем он вытер глаза, как протирают от усталости, и про-вел им до подбородка. Лицо стало сосредоточенным и серьезным, концентрация достигла апо-гея. Нервозность — с концентрацией и накатывающими воспоминаниями — как калейдоскоп мельтешили перед глазами. Он не слышал музыки, играющей в помещении. Он слышал иные звуки, звуки лишения и боли….    

    — А если не жрать, то преследует страх, и ты потеешь от страха, а потом тело дро-жит…. Сам не поймешь от чего дрожишь… — немного сдерживая свои нервы, он был на преде-ле, готовый сорваться. — Животный страх…. Я не герой Советского Союза, и мне нечем гор-диться…. Хватит того, что я после камиссации несколько лет из запоя не выходил, чтобы заглу-шить воспоминания…. Короче, тема закрыта. Где был, там нет меня, и вряд ли буду там когда-либо….

   — А почему он назвал тебя Бородой? — продолжал любопытствовать Владик.

   —Всё очень просто: я до армии хиповал и играл на бас гитаре в рок группе “Трешь ма-шина”. Носил длинный хаяр и окладистую шикарную рыжую бороду. В общем, в свои восемна-дцать я выглядел на тридцатку. В таком виде и пошел в армию, и по части первые несколько дней шарахался, в небритом и нестриженом состоянии. Выделялся из толпы. Офицеры не могли понять, кто это — родственник призывника, что ли, приехавший на присягу… а что он делает на территории части, и уж совсем непонятно, почему жрет в солдатской столовой этот родственник, — вот поэтому и Борода.

   — О… смотри, вон наше портмоне с инвестициями рулит, — показал Меценат в сторону идущего мужчины лет сорока пяти и по виду походившего на клерка-служащего заштатной кон-торки.

    —Приперся таки старый, злостный онанист. Вот посмотришь, он не впишется в тему, не упадет в долю и не одолжит денег. Только зря потеряем время…. Привет, Геннадий! Давно тебя не видел. Как здоровье? — уже с радостной улыбкой обратился к пришедшему.

    — Привет, привет, — слегка сдержанно и недоверчиво начал Гена. — Вы бы мне еще в сортире встречу назначали… Поприличней место выбрать нельзя было? Так о чем вы хотели поговорить?..

    — Гена, есть очень привлекательная тема, мы будем первые на нашем рынке, мы хотим тебе рассказать ее в двух словах, — начал Владик объяснять своему соученику по институту, ко-торому давно завидовал….

                                                                                                ****

    Вечер пришел. Запланированная и намеченная встреча произошла столь же стреми-тельно как закат солнца….

       Стоя во дворе дома Ларисы возле машины, Олег смотрел на горящие окна ее кварти-ры: вот тухнет свет в спальне, кухне: —“…Сейчас выйдет…”.

    Нет, не вышла, а выпорхнула навстречу.

                                                    И дав отмашку верхнею педалью * на уровне бедра,

                                                    Приветствую тебя, желанная моя

                                                    Рванул он с места. Всё…

                                                    Сейчас ты будешь вся моя ….

   — Привет мой миленький!.. — начала тараторить и сладко петь Лисенок, не давая вста-вить и слово Олегу.

   “Нужно, — подумал Олег, — поздравить нежным словом”.

   — Весь в себе для тебя. Ну что, по коньяку ударим?

   — Зачем нам коньяк или какая-нибудь другая дурь? Дурь нет, не нужна, меня от тебя и без дури прет. Своей хватает, — ласково, нежно и приветливо заулыбалась Лариса. Поехали, по-трясем булками, на дискотеку.

   — Поехали, — согласился Олег и кивнул головой.

   — Я так за тобой соскучилась. Почему не приходил раньше? Мне не хватало, иди сюда, — сильным движением обеих рук Лариса взяла его за лацканы кожаной куртки и потянула на себя. Олег даже не думал сопротивляться ей. Поддавшись, он с точностью снайпера попал в гу-бы. Есть контакт — губы в губы. Измазавшись, весь в губной помаде, Олег размышлял, оттирая ее носовым платком: “Сколько же я сожрал ее, в смысле помады, за свою жизнь, наверно больше, чем сами женщины”.

   —Лисенок, ты знаешь, что такое поцелуй?

   — Это признак любви и уважения, расположения и доверия и… — пыталась слепить умное ворожение лица Лариса, но почему-то всё равно ничего не выходило из этого. “Правда, странно?”

   — Нет, не знаешь. Поцелуй придумали мужчины для того, чтобы хоть на мгновение за-крыть рот женщине….

   Приятно после непродолжительной разлуки поцеловать желанную женщину, прибли-зить к себе и сильно обнять. Почувствовать прикосновение ее рук и тепло — влажный рот. По-целуй…. Поцелуй…. М… — А… — А… — А…. Здорово…. Зашибись…. Хорошо….                

   Потрусив булками на дискотеке, они приехали на ночевку к Олегу домой.

   Свет, полутень и полумрак, причудливые тени, полутона. Рассеянный и поднимающийся снизу свет высветил потаенные черты лица, которые раньше не были заметны. Складывалось ощущение, что перед ним другая, совершенно незнакомая женщина, не та Лариса, к которой он уже начал понемногу привыкать. Что-то дикое и необузданное раскрылось и вырвалось наружу, не в силах усидеть на месте, извиваясь в танце, походившем на танец шамана у ритуального ко-стра и заклинавшего духов. Ей не хватало только бубна для полного сходства.… Было что-то в ее взгляде одержимое. Даже хищное и дикое животное рядом с ней могло показаться домашним и ручным.

    Хищница, чующая добычу и желающая подойти поближе к намеченной жертве, не вы-звав подозрения, — усыпить бдительность….

    …Миг! и она, блондинисто—рыжая, схватит и передавит сонную артерию. МИГ! и всё будет кончено…. Добыча в руках, руки нежно ласкают, губы шепчут, грудь нежно прикасается к груди добычи, но глаза, глаза не могли скрыть истинных намерений….

   — Лисенок, ты бы видела свою мордочку, такая хитрая и хищная. Ты хищный зверек?

   — Да, хищная. Страшно? Я такая. А ты похож на ежонка. Такой же небритый и колю-чий. Почему небритый?

   — Некогда было, занят, понимаешь ли, дела… — по инерции говорил Олег, не уточняя какие именно дела, и с кем он эти дела делал. В голове родилась мысль: —“Как бы отреагирова-ла Лариса на то, чтобы, скажем, узнала о том, скольких я сегодня сподобился поздравить. Да. Наверно, набила бы мне морду лица, ну или, во всяком случае, попыталась бы выполнить данное противоправное действие в отношении меня. Приятно занимаясь сексом с одной женщиной    вспоминать и думать о других. Черт побери, возбуждает”.

   — Как для меня побриться, так занят, значит у тебя дела. Я припомню это тебе. А ну бе-гом бриться в ванну. Посмотрю на процесс и проконтролирую после, насколько хорошо выбрил мордочку. И вообще лисята ХРУМ — ХРУМ ежат. Боишься?

   — Вообще нет, да и потом у ежат есть колючки. Лисята всю мордочку извозят об ко-лючки и останутся ни с чем, потом будешь ходить в бинтах и зеленке.

   — Ничего, ничего, мы ежонка в воду бросим, и он сам раскроется. Вот так. И колючки свои потеряешь. Хитрый лисенок. Правда, я хитрая?

— Хорошая меня ждет перспектива. Ладно, пошел бриться… — Олег поднялся с постели и побрел за полотенцем и в ванную комнату для экзекуции лица.

— У, какой гладенький пришел, просто прелесть и носик бархатный. Такая кукла, иди ко мне, иди сюда. Я заждалась.

   Нежные улыбки и поцелуи. Страсть объятий, обнаженные тела под одеялом. Сладкий шепот на ушко друг другу, страсть накатила и не отпускала….

— Олежек, я хочу тортика, съезди в магазин и купи мне большой тортик, — попросила Лариса, нежно прижимаясь к груди Олега.

— Тебе мало пирожных? Возьми еще в холодильнике, — буркнул Олег.

— Нет, я хочу тортика, — настаивала на своем Лариса.

— Через миньет, — рявкнул на нее Олег, приподняв брови и недовольно сморщив лоб. Дескать, сделаешь, тогда и поговорим.

   Лариса исподлобья глянула и, поправив рукой растрепавшиеся от страсти волосы, выда-ла:

   — Ну, гадкий и наглый ежонок.

   Лариса кокетливо обиделась, ласково ударила кулачком в волосатое плечо Олега:

   — Ты знаешь, я не достаточно привыкла к тебе и говорила, что другим мужчинам нра-вится, как я делаю миньет. По их словам, я делаю супер классно.

   — Посмотрим и поговорим, когда сделаешь. А пока это все проезды по ушам. Откуда я знаю, может ты единственная, кто им делала миньет, и им просто не с чем было сравнивать. А мне есть с чем сравнить. Слава всевышнему, не обделил.

   — Ах, так! Ты будешь меня сравнивать с другими, и мои ушки слышат всё это в жен-ский праздник… — стала, наиграно возмущаться Лариса. Она приподнялась на локотки и навис-ла всем телом над Олегом, ее груди свисали на уровне лица, и Олег ласково и нежно поцеловал сосок. Но это помогло на некоторое время, пока он снова не открыл свой рот:

   — Лисенок, не бухти, а то пойдешь на воротник, — сострил с довольной физиономией Олег.

    — Ах, так — ну держись…. Гад…                        

   И с этими словами она набросилась на обидчика, и стала его щекотать, щипать и всяче-ски мучить. Пододеяльная борьба продолжалась минут пятнадцать. Олег первый выдохся и, из-ворачиваясь от натиска, попытался ускользнуть из цепких и сильных рук Ларисы. Но не тут то было: попытка удрать с кровати ему не удалось. Она со словами:

    — Не улизнешь от своей участи и исполнения полового долга, — потащила его обрат-но за руку. — Куда ползешь? Не уйдешь. И не мечтай. — И Лариса ухватила его за ногу, подтя-нула ближе, сопротивление было сломлено.

   —Помогите — насилуют. А — А — А — А — А… — извиваясь как уж, и сквозь смех про-шептал пойманный. — Всё сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь, — поднимая игриво лапки к верху и сложив на волосатой груди их ладошками кверху.

   — Не кричи, малахольный, — цикнула Лариса и крепко зажала его ноги между своими ногами. — Спеленала, готов как плов. Мой! Никому не отдам. Ты моя собственность. Понял?

Лисенок на охоте — подать сюда ежонка!    

    Его глаза смотрели по-детски, наивно и кокетливо, слегка наклоненная набок лысая го-лова застыла в улыбке и излучала святую невинность, часто хлопая веками с большими ресни-цами.

   — Ларисочка, солнышко, лапочка, девочка моя ласковая, солнышко мое, прелесть ты моя, очаровательная и желанная страсть… — шутливо замаливал свою вину Олег.

    Слова переходили в шепот на ушко и нежные поцелуи. Единственное, чем можно побе-дить сильную и властную женщину, если она превосходит в силе, — это нежность в момент бли-зости. Да здравствует всех покоряющая е……я.

    Сон был короток, но какова была ночь. Перед тем как уснуть, Олег с нескрываемым удовольствием смотрел на блестящие глаза удовлетворенной любовницы:

   — Самое приятное видеть блеск твоих глаз.

   — Спасибо милый, это было чудесно, ты даже не можешь представить, как я призна-тельна за то, что ты был настойчив при знакомстве, и кто бы мог подумать, что такой славный мужчинка будет шататься пьяный по моему району.

— Будем отдыхать? — по-прежнему искренне и пристально смотрел в ее глаза Олег.

— Нет, еще хочу, ну, пожалуйста. Да, правда, не откажешь — ну скажи, скажи. Хочу ус-лышать твой голос на ушко.… О…. ДА… так… так.… Да… а… а… — голос звучал всё приглу-шенней и нежно млеющее —тающая в его руках от избытка ласк и нежности….

—Немного отдохну, и….

Проснулся Олег от ощущения, что чего-то не хватает рядом. Он пошарил рукой, Ларисы рядом не было,

   — Лариса, Лариса, Лариса! — но в ответ тишина.

   Подняв свою сонную задницу с постели и пройдясь по дому, Олег обнаружил записку на кухне. На столе стоял накрытый завтрак, издавал приятное благоухание, нос щекотали пряности.

   “Она классно готовит, — стали потихоньку шевелиться мысли в его сонной голове, —

молодец, позаботилась обо мне, не надо готовить завтрак, сварганила похомячить*. С ка-ждым днем всё приятней и приятней кувыркаться с ней. Хорошая. Да, не ошибся в выборе. Ну-ка отведаем стряпню”.

   Приподнял цветастое полотенце и его глазам открылась картина весьма аппетитного са-лата. “Распробуем, что там напихал Лисенок…”.

   Достав столовое серебро из ящика, он запустил серебряную столовую ложку в салат и засунул в рот содержимое ложки.

   Вкусно, даже очень. Разбирая на вкус и взгляд содержимое глубокой пиалы, он пришел к выводу о его содержимом: изюм, порезанный апельсин, курага, орех, банан и яблоко на терку, с тонко нашинкованной капустой, слегка присоленной и политой подсолнечным маслечьком. Было весьма недурно, а даже очень вкусно и питательно.

“На работу наверно побежала. Кстати, надо почитать, что она там нам нацарапала”.

Ежонок Я ТЕБЯ…..

Извини, что не попрощалась. Должна срочно бежать на работу.

Созвонимся вечером.

                                                                   Твой Лисенок!

                                                                Мням… Мням, я тебя АМ…

                                                    *** Раз пришел монах к монашке…***

   Начался предпасхальный пост….

   …— Я первую неделю постился. А в конце недели пойду на исповедь, — разливая до-машнее вино собственного приготовления и грызя шоколадные конфеты, рассуждал вслух Олег.

    —А мы с Ольгой поститься не будем, может я, последнюю неделю. Посмотрим…. Там будет видно…. А что за винчик, — поинтересовался Меценат. — Интересный, тягучий, насы-щенный и темный цвет.

    —Мой, сам делал. Летом на даче был хороший урожай фрукты, вот и заделал немного. Винчик легенький, дамский попробуй…. Ольга, ты идешь?.. — крикнул Олег Ольге, которая во-зилась на кухне.

   — Иду, иду, ты помнишь свое обещание? — обращаясь к Олегу, отозвалась из кухни Ольга.

   — Какое именно, я редко даю обещание, но если даю, то исполняю, — ответил гость.

   — Закончить рассказ о своих отношениях с Сашей и ее сестрой, — уточнила обещание Ольга.

   — Ну, раз договорились, то… договорились… — согласился Олег.

    …Мы увиделись на следующий день во второй половине. От души набесившись в соле-ной прохладной воде, лежа на мягком и проваливающемся под тяжестью тела песке, троица иг-рала в карты:

    — В кого будем играть, девочки, в дурака или в дурочку?

    — Лучше в дурачка.

    — Ты подумай, лучше в дурочку, тем более вас две девочки, значит, получается в дуро-чек.

    — Ой, можно подумать… — начала возмущаться Инна.

   —Если можешь, то подумай, — съязвил Олег.

   — БЕ — Бе — Бе, — высунув кончик языка, дразнилась Саша. А язычок, ох уж этот язы-чок, — кончик лопаткой, на солнце блестел и переливался, припухлый и аппетитный, — так хо-телось прикоснуться к нему своим языком и принять в себя. И он не удержался: нежный поцелуй, застывшая поза тянущихся друг к другу тел, касающихся только ртами с издающимся причмоки-ванием. Неудобство ничто, по сравнению с наслаждением, испытываемым в момент прикоснове-ния….

    —Хватит лизаться, — завистливо буркнула Инна, — сдавай карты.

   — Инна, играм на раздевание, — предложил Олег.

   — Сейчас всё брошу, — буркнула Инна. — Ты и так всё уже видел.

   —Я то видел, — и, приложив руку к сердцу, давая понять искренность своих слов, — и нового ничего не узрел, да и вряд ли узрею. Но другие, им же тоже хочется. И потом, всё бросать не надо, только трузера и лифон. Слабо нагишом повалять на общественном пляже? Сразу поя-вятся поклонники, и не будешь так реагировать на наши поцелуи. Ты видишь, как я забочусь о твоей судьбе.

   — ТЫ заботишься о других? Это что-то новое. Саша, ты слыхала, — поинтересовалась Инна у сестры.

                                            *** Мочить или не мочить...? Что за вопрос….***

    “Неплохая вроде самочка, надо бы въехать, ничего вроде особенного, но, тем не менее , — размышлял наш хороший знакомый Олег. — Баба как баба и ради чего радеть. Ну не пропа-дать же дню впустую…. Всё равно ничего более интересного не видно в округе…. Сейчас немно-го понаблюдаем и шуганем. Если идиотка, то пусть убегает…. А если нет, то возьмем в оборот-ку…”.

    Женщина, в принципе, оказалась вполне приличной, и по началу немного непонятно было, по какой причине нервничала и дергалась. Олег списал это со внимания. Мало ли почему женщина нервничает. В сущности, ничего в ней не было: мясо как мясо, и что ради него радеть. Таких как она сотни тысяч. Ходят табунами в поисках лучшего конца, на который можно взгро-моздиться. И восседать, словно пугало на огороде, отпугивая остальных претенденток.

    Секс как спорт — спорт как секс. Покувыркавшись с ней недельку, он начал к ней те-рять интерес. О таких женщинах рассказывать просто нечего.    Курмалин даже не придавал зна-чения ее слегка странному поведению, когда провожал домой. Она оглядывалась по сторонам и рассказывала о том, что ее преследует бывший любовник и угрожает. Олегу не верилось в по-добные рассказы. Он жил другими категориями, где отношения между мужчиною и женщиной складываются на взаимном уважении и понимании, даже когда они расстаются.

    В его голове не укладывалось, как нормальный взрослый мужчина может себе позво-лить угрожать женщине из-за того, что она его бросила. Наоборот, это нужно радоваться, что отношения прервались, и ты не нанес моральной травмы своей бывшей. Ура! Да здравствует сво-бода! Приветствую тебя, новое приключение.

    Провожая ее домой, и, говоря как бы ни о чем, Олег размышлял: “…пора теряться, подхаривает она меня…”. За этими размышлениями они и попрощались.

    — За нами следят, — вдруг неожиданно сказала женщина, стоя у подъезда.

    — Ну, пусть следят. Если кому-то нечего делать, это его проблемы.

    В его голосе звучало безразличие. Женщина обрадовалась такой реакции. Приветливо улыбнувшись, попросила:

    — Поцелуй меня.

    Продолжительный поцелуй напрочь расслабил и без того расслабленного и спокойного после ситного обеда и хорошего секса Олега. Он был доброжелательный и обмякший.

    Она ушла.

    “Вот и славно, — подумал Олег, — пора терять самочку. Хорошего по малёху”.

    —Ей парень! Мы хотим с тобой поговорить, — быстрым и уверенным шагом направ-ляясь в строну, Олега,    начал резко разговор здоровенный мужик лет сорока и ростом выше двух метров. Вначале шел его живот, а потом сам мужик.

    — Мне с тобой не о чем говорить, — безразлично ответил Олег, его сердце начинало бешено колотиться, всё внимание в одночасье сконцентрировалось. Доля секунд, и он уже был готов к любому развитию событий. “Хорошо, что я не расстаюсь с пистолетом — моим верным спутником и другом”. От постоянного ношения вороненый друг превратился в серо—вороненый, и изрядно потерся на углах.

                                        Не расставайтесь с друзьями!

    —Я не шучу! Мы хотим с тобой поговорить… — мужик продолжал настаивать. Он всё больше походил на злого Борова, у которого отобрали любимый зрелый желудь.

    Неторопливым шагом Олег продолжал движение. Поравнявшись со злым выражением лица незнакомца, он реально оценил свои шансы набить морду нахалу как нулевые. Тот явно превосходил в габаритах — разные весовые категории.

    Продолжая движение очень медленным шагом, он готовился, что на него нападут сзади. Но и убегать, провоцируя на преследование, не было никакого желания.

    Услышав за спиной гулкий шаг преследователя, Олег резко обернулся и выхватил из-за пояса вороненый револьвер “Бульдог” 38 калибра, и ни слова не говоря, направил в брюхо пре-следовавшего Борова.

    От неожиданного расклада и появления на сцену пистолета Боров опешил. Его глаза стали вдруг выпеченными от страха. А на лице читалась, что в этот миг вся его жизнь проносит-ся перед глазами. Для него время умерло и живот опустился.

    “…Вот тебе и очкастый интеллигент, с которым будет легко справиться. Напугаем и де-ло с концом… Не слабо мы напугали... Только кто кого? ...”, — мелькнуло в голове Борова.

    Он явно не готов был расставаться с жизнью. В глазах Олега он прочел, что перед ним стоит его смерть, а жить так хочется, и еще вот так хочется пожить….

    “Вот и славно, — подумал Олег, — Боров явно успокоился”. Развернувшись, он спря-тал револьвер и продолжил свой путь. За его спиной раздались голоса:

    — Ну что… — послышались сзади несколько незнакомых голосов.

    — У него пистолет, — ответил немного растерянно Боров, которого, видимо, послали первого на разведку боем как самого здорового и глупого на амбразуру.

    — Какой пистолет? — вопрошали два голоса.

    — Не знаю, может, газовый, — предположил Боров.

    — Дай мне гранату, — нервно вскрикнул один из голосов. Ускорив ход, нервно дрожа-щей рукой он взял за локоть уходящего молодого мужчину.

    — Руку убери!!! — резко сказал Олег.

   Лицом к лицу с другим персонажем они остановились в нескольких сантиметрах.

    Преследователь резко одернул свою руку от локтя Олега. Бегающие глаза, нервное по-кусывание черных усов выдавали в нем неврастеника. Он хотел и боялся одновременно….

    В сущности, стоит ли описывать серое и малоприятное лицо малоприятного человека, который способен угрожать женщине — ничтожество.

    Наверняка у каждого читателя что-то подобное или пусть не похожее, но всё-таки про-исходило в жизни. Дорогой читатель, представь своего врага, человека который тебя незаслу-женно обидел, и которому бы хотелось отомстить. Вот и его описание. Вот оно — в твоем вооб-ражении, в твоей памяти.

    ...Говорить, просить, узнать, угрожать, запугать и требовать от молодого конкурента, чтобы он отказался от женщины, которую он преследовал уже четыре месяца. А она не хотела возвращаться. Он думал, что женщину можно вернуть угрозами… дурачок….

— Это моя женщина!!!! Она должна мне!!! Давай поговорим….

   Его речь было бессвязна и не очень понятна, а он и сам видимо с трудом понимал, что говорит.

   — Мне с тобой не о чем говорить. Ты для меня никто, чтобы я с тобой разговаривал, — ответил Олег, едва сдерживая себя от негодования и возмущении.

   Кровь обильно приливала к его голове, руки так и тянулись к револьверу. Ему всё с большим трудом удавалось сдерживать свое желание вынуть пистолет и разредить барабан …

   — Это моя, моя женщина…!!!... Если я тебя еще раз увижу!!!! … Я откручу тебе голо-ву!!!... — Весь, дергаясь и сильно нервничая, продолжал он кричать. — Ты меня понял!!!...

   Его крик не подействовал на врага — он был спокоен. Как и в начале разговора.

Сложив картину воедино и проанализировав ее, Олег пришел к выводу, что ситуация под контролем. И нужно продолжать идти вперед. Слишком много свидетелей вокруг….

   Внешнее спокойствие давалось нелегко Олегу, сердце бешено стучало и готово было вырваться наружу. Он отчетливо понимал, что в данный момент расклад не в его пользу. Единст-венно правильное решение — затаиться, со всем соглашаться и продолжить идти как шел, чтоб не натворить делов, за которые потом придется отвечать по закону. Еще свежо было в памяти событие полугодовалой давности, когда, защищая свою жизнь, он применил оружие на пораже-ние….

    Размышляя о недавних событиях, Олег решил перезвонить и поговорить с женщиной, из-за которой попал в переделку.

    — Привет, ты знаешь, что после того, как мы с тобой попрощались, я имел малоприят-ный разговор с твоим бывшим и еще двумя здоровыми лосями. Ты меня подставила под гнилой базар.

    — Я не подставляла тебя. — Оправдывалась с надрывом женский голос в трубке на другом конце провода . —Ты напрасно так думаешь. Он угрожал мне и кричал, что убьет тебя и меня.     Убьет нас…. Понимаешь?...

    — Послушай, твой бывший, безусловно, нарывается на серьезную неприятность, но это не значит, что я буду решать твои личные проблемы. Тебе самой придется с ним разбираться. Нужно уметь выбирать, с кем живешь и встречаешься.

   “Мне бы дураку тоже не помешало хоть иногда шевелить мозгами, — пронеслась мысль в голове, — тоже мне хорош гусь. Косонул всё на женщину и молодец. Радуйся, головой думать надо, а не…”.