Иван Кузнецов — О безумный мудрец...

Я смотрю между строк, между смыслов и контуров старых,

Отрываясь от сумерек, жадно ищу в темноте,

Темнота — лишь обман, за которым стена и… подарок.

Заколоченный миф о безлюдьи холодной луны,

И молчание знающих, тех, что отселе засели

В никому не известном селеньи далекой страны,

И оттуда плетут паутину банальных веселий.

Мне не хочется пудрить, помадить больные мозги,

Мне удушливой жабой крадутся французские блюда!

Оставляя излишек пространства, я сделал изгиб,

И теперь никогда не увижусь таким же отсюда.

Окончание кончено… и бородатый мудрец,

Доходящий до пенсии зрячим, почти полнозубым,

Возжелал моей юности,.. этим смущая в конец,

И хитрее лукавого мог быть моим душегубом.

Я подумал о золоте… Золото — ценный металл,

Посмотрел на «него» — может пару часов и потерпим,

Но «несчастный», все зная, лишь медную пригоршню дал,

Облегчив мне задачу быть здесь неприступным и терпким.

О безумный мудрец… моя жизнь не легка,

Но я, право, немножечко больше ее исчисляю,

И я слезы увидел на грустном лице старика,

Он ответил, стараясь смеяться: «Ну что ж! Я прощаю.»

И мне стало так скверно, что чудилось: я неживой!

И мне стало так сладко, что грезилось: я непорочен…

Я замазал гуашью на теле порез ножевой,

И отправился дальше дождливою летнею ночью.