Чисто — Жизнь и смерть одного Игоря

— И кому, интересно, могло понадобиться такое существо и зачем зачем-то?

**

— Как-то совершенно случайно и незаметно занесло меня в оптимисты. В такие, которые лыбятся без устали на любое сказанное слово и всё у них хорошо, всё у них ничего страшного, всё у них "бывает". Такие бесячие, сука, люди. Даже противно мне от себя, но чаще насрать.

Я затушил сигарету в грязную пепельницу, но выкинул окурок на улицу, сплюнул вниз, перевесившись через балконное ограждение, так чтобы попасть слюной в кустарник под окнами — не получилось. Я набрал побольше слюны и как паук начал спускать свою липкую паутину, стараясь как можно дольше не обрывать эту тоненькую ниточку из слюны. Хотел чтобы она дотянулась ещё дальше, спустилась хотя бы до уровня перил балкона соседей снизу, но капля слюны пикировала вниз, не пройдя и половины задуманного. Разочарованно я поглядел ей вслед...

«Черт! Вот так всегда, стоит только что-то задумать и всё летит в пропасть.»

Недовольно цокаю и шаркаю на кухню. Окно у меня большое, аж во всю кухню вообще-то, но правда кухня маленькая, так что это не тот интерьер с панорамным окнами. Хрущёвская такая кухня, с двумя окнами даже. Одно на улицу, а другое в ванную комнату. Я пытался запоминать для чего-то конкретного делались эти форточки под потолком или нет, но в общем-то не запомнил, как уже ясно. Самое интересное что санузел совмещённый, и я всё думал, ну, когда маленький был, что было бы очень здорово пригласить в гости девочку и отправить её в туалет, а самому смотреть в окошко на неё, тайно конечно. Мне казалось, что они, девчонки, как-то необычно писают...

Поймал себя на том, что уже несколько минут стою уставившись в это маленькое окошко и улыбаюсь. Снова завис. Отвис и одним движением головы скинул с себя паутину странных воспоминаний. Перевёл взгляд на часы: 3.15.

«Ничего страшного. Бывает...» — как обычно подумал я.

И вот опять ничего страшного. Хотя хорошего-то тоже ничего вроде как. Темно. Свет не включаю, иду наощупь, нащупал ногой кота, судя по визгу он не хотел быть моим компасом, но благодаря ему теперь я вижу очертания дивана. Вообще обычно через балконные все эти дела неплохо так проходит свет в комнату, с улицы фонарь светит отлично, в принципе можно было бы и за свет не платить, но сегодня он не светит...Луна светит, тускло так, без очков я вообще не вижу...

Я когда маленький был, мне в этих лунных свечениях, которые делали веткам деревьев такие страшные теневые скрюченные пальцы всегда мерещились ведьмы и всякие лепреконы. Особенно после того, как я посмотрел ужастик с теми пушистыми шариками с зубами ...как его там...не помню... Лежу уже час, не могу уснуть и вспоминаю название стародавнего ужастика. Я безнадёжен в своих попытках наполниться хоть какими-то мыслями. Закрываю глаза, засыпаю. Просыпаюсь от истошного ора кота, который, как протестующий шахтер на митинге, барабанит лапой по миске, словно каской по манифесту — "Еды — котам, работающим в тяжёлых условиях".

Смотрит на меня, кормлю. Шаркаю по кухне сухими пятками, ставлю чайник, иду курить на балкон — всё по плану. Не умываюсь, сегодня лень, всегда лень, но сегодня особенно. Работаю из дома. Необходимость выходить на улицу отпала примерно три года назад, тем более у меня есть балкон, доставка, сиги только...

«Вот чёрт, кончились».

Делаю перерыв и бегу в ларёк, закупаюсь впрок. Тупо улыбаюсь продавцу, я же оптимист, купил и слава богу...все нормально теперь. Возвращаюсь.

Три года к ряду я оптимистично скатываясь в пропасть, стараюсь не обезуметь от одиночества. Слишком тяжело всё это... Очередной окурок летит под ноги дворнику, тот поднимает голову и материт меня что есть силы.

— Ничего страшного... — кричу ему, чтобы не переживал, оптимистичный настрой самое то...

Вспоминаю Лидию, как она ругалась на меня постоянно, мол пепельница стоит, а я весь мусор вниз скидываю...улыбаюсь я, люблю её, скучаю. Ушла. Пропала. А я оптимист...жду.

Звонок в дверь, иду конечно, но гостей не звал, да и некого. В глазке непонятные люди.

— Здравствуйте, вам кого? — кричу в щель дверную, слышно так лучше наверное...

— Игоря Капранова можно? — ответила молодая женщина и сунула в глазок какое-то удостоверение.

— Тётя, я дома один, родителей нет...— отвечаю и ухожу. Не хочу открывать.

В дверь настойчиво стучат. Очень громко. По подъезду эхом звук разлетается, ударяясь о стекла.

— Игорь, открывайте, хватить паясничать или мы дверь вынесем.

«Блять...»

Открываю, смотрю с вызовом, не то чтобы сильно, но как умею, мол: "чего припёрлись, кто такие..." Мне отвечают:

— Оперуполномоченный чего-то там, там сям, так сяк, такого-то отдела ля-ля-ля, бла бла бла — я не слушаю, пока не интересно.

— Задам несколько вопросов? — говорит женщина, мужик говорить закончил.

— По поводу? — зеваю. — А, не-не-не, погодите, нет, какие вопросы? Вызывайте в отдел, так у вас делается? Всё, до свидания. — закрываю дверь у них перед носом, мысленно ликую (я же оптимист). Больше не стучат. Слышу — суют в щель какую-то бумажку, уходят. Смотрю в глазок, ушли. Достаю бумажку, иду на балкон, читать и курить. Открываю, читаю:

«Лидия Капранова. Ждите вызов. Не явитесь — арест.»

«Лидия...Лидия...Лидия» — эхом проносится в голове, вспоминаю её улыбку, как она красуется перед зеркалом в цветастом сарафане, как разлетаются её каштановые волосы от сквозняка с балкона. Потом как стучу ей в окошко в ванную, а она хохочет, потом как мы лежим вместе, как я её веснушки считаю, как она говорит:

—И как меня занесло к такому оптимисту...

Потом ссоры проносятся вихрем, как я дураком был и она не очень выглядела, как уходит и дверью хлопает. Стекла дребезжат в оконных рамах, в трельяже бабкин хрусталь звенит, ставя точку как бы. На улице солнце слишком ярко светит, птицы тренькают, что аж уши закладывает, кузнечики, кузнечики, кузнечики... Что ж, жду вызов и волнуюсь, ничего не понимаю.

Вызов пришел через три дня, два из которых я буквально спал у почтового ящика. Получил, прочитал, пробил адрес, нарядился, пошёл, нашёл кабинет, постучал, сел. Забыл поздороваться, поздно, решил промолчать.

— О какие люди, помню, помню. Теперь готовы поотвечать?

— Ага — киваю.

Следовательница раздражающе стучит ручкой по столу — «Тук-тук-тук» — хочу заткнуть уши, сдерживаюсь пока.

— У меня для вас есть новости, пожалуйста, выслушайте и постарайтесь ответить на все вопросы. Дело в том, что останки вашей жены были недавно найдены...кхм...в лесополосе...по ДНК опознали, вообще конечно странно, что родственники Лидии вам не сказали...в общем. Теперь вы у нас подозреваемый в убийстве.

И она говорила, и говорила, и говорила, и говорила, и говорила, и говорила, и говорила, и говорила, и говорила...А я осознавал, что Лидия теперь уже точно не вернётся и надо жить без неё, не надеясь больше ни на что. Я смотрел перед собой, но отвечал на все вопросы. Потом она сказала:

— Правда, что у вас аутизм? Какие вообще особенности у этого диагноза? Вспышки агрессии бывают? У вас инвалидность?

— Правда — отвечаю я — высокофункциональный. Особенности...ну, я многое не понимаю, что касается эмоций...

—Это как? — перебивает меня женщина, но я не слушаю продолжаю говорить

— ...я не всегда понимаю, что чувствуют люди, не понимаю как правильно комментировать что либо, чтобы например, ненароком не обидеть кого-то. Мама говорила, что я слишком прямолинейный, оказалось — аутизм. У меня всё по плану идёт, по другому я нервничаю очень, вы в мои планы не входили, как и смерть Лидии, поэтому я нервничаю сейчас. Агрессии не было давно. В детстве последний раз. Остальное уточняйте у экспертов.

Встаю и ухожу, не прощаюсь, снова забыл, снова уже поздно — молчу. Прихожу домой, мою руки, курю, бросаю бычок вниз, ничего не чувствую кроме немного обиды. Как так вышло что она умерла и больше не придёт. Меня интересует только это. Кормлю кота, иду работать к компу, потом грею еду на кухне, смотрю в окошко туалетное, завис...Стемнело, по стене рядом с окном ползут тени причудливо извиваясь странными лапами, хватают меня за горло, душат, умираю мучительной смертью — очень больно в груди. Думаю напоследок:

«Ничего страшного, всё нормально.» Я же оптимист.

**

— И как так получилось, что занесло меня в оптимисты, на уме было одно дерьмо — зато кроссовки всегда чистые...

— Это строчка из песни?

— Ага — киваю...

Кот смотрит на меня, нюхает и идёт к входной двери орать, так и нашли меня спустя неделю, благодаря коту, царствие мне небесное...

–Если я родился и жил, значит вам это зачем-то было нужно — я встал и пошёл к свету не прощаясь, опять забыл, опять поздно уже — промолчу. Нечто записывало мои слова куда-то там в какую-то там книгу... Неважно.