Ночь потерянных душ

Просыпается по осени, обводит глазами-пятнами чёрное убранное поле, по которому бродят взъерошенные вороны. Ворон Пугало не любит, наглые твари так и норовят присесть на покосившиеся плечи и вытащить пучок мокрой соломы из тяжёлой головы.

В один из вечеров приходит старуха, живущая на самом краю деревни. Кличет Пугало Петром Никодимычем, стаскивает с соломенного тела обветшавшую и выгоревшую за лето одежду, наряжает в поношенный, но крепкий пиджак и в брюки не в цвет, натягивает на распухшую от дождей голову вязанную шапку, бормоча о своих старушечьих бедах. Вороны насмешливо каркают, да и само Пугало скалится нарисованной кривой улыбкой. Напоследок старуха кладёт чуть тлеющий уголёк в карман пиджака Пугала, кутая деревянную шею-палку в нелепый шарф, чтобы Пётр Никодимыч не озяб, и уходит в сторону деревни.

А ближе к полуночи Пугало, нелепо переваливаясь, и само бредёт в ту же сторону. И ходит от околицы к околице, стуча чужими калитками, да раскланивается со смешными ряжеными в рогах, что кричат звериными голосами и бьют в бубны. А потом зазывают его в тепло, посидеть у огня, послушать жутких историй.

Напоследок Пугало стучит в старушечье окошко, кланяется и ей до земли да уходит в сторону своего поля. Хорошо бы до утра успеть его украсить мёртвыми воронами, совсем по-праздничному будет...