grave14 — Рассказы мудрецов о мудрецах

из цикла дидактических рассказов "Рассказы мудрецов о мудрецах"

В другой стране, так же уёдинённо жил другой Мудрец. Все знали, что он великий мудрец и никакого другого мудреца поблизости не жило, но никто не ходил к нему за советом. А тех, кто отваживался к нему заглянуть, он гнал прочь и грозил спустить трёх свирепых псов, размером с корову каждый. Может быть, этот Мудрец был злой? Нет, он просто считал, что всякий совет, даже самый-самый добрый принесёт вопрошающему один вред. «Чтобы мудрый совет принёс добро — говорил он — Человек должен сам своим умом постичь эту мудрость. Человек должен жить своими собственными советами. Мудрому чужие советы не нужны». И верно, многие глупцы спрашивают у мудрецов совета, получив его они всё равно поступают по-своему, ведь они глупцы! И получив беду на свою голову, они винят на весь свет не себя и свою глупость, а мудреца.

Но однажды к пещере Мудреца подъехал падишах со свитой. И Мудрец не мог отказать. И не оттого, что падишах и его свита поражали сверканием драгоценных камней, а потому что давно известно — отказ это неуважение, так, по крайней мере, считают все падишахи, а за неуважение любой, будь он хоть трижды мудрецом, может лишиться головы.

— у меня беда за бедой, — сказал Мудрецу падишах — Мой звездочёт ослеп и теперь некому разгадывать тайный смысл пути небесных светил. Мой придворный музыкант оглох и теперь в моём дворце стоит мёртвая тишина. Каракули придворного писаря никто не может разобрать кроме него самого. А казначей, тот даже не знает сложения и вычитание! Визирь глуп, военачальники трусы. Сын, мой единственный наследник, устроил против меня заговор и, увы, он ни на что не способен — заговор провалился! Как он будет править, такой неумеха? Что делать мне, как быть?

— Известно ли тебе, о великий падишах, что ослы живут пятьдесят лет? — спросил падишаха Мудрец — Так и я, прожил чуть больше ослиного века. Почему ты спрашиваешь меня, а не осла?

— Осёл безмозглая скотина, а ты, говорят, мудрец.

— Ладно. То, что говорят, может быть правдой, а может быть и ложью. Я сам не знаю кто более мудр — я или осёл. Если ты согласен выслушать такого мудреца, то я тебе дам совет. Но знай, что добрые советы по вкусу напоминают горькое лекарство — их легче давать, чем принимать.

— Я согласен на всё.

— Прогони старых слуг и набери новых.

— Да я уж столько раз это пробовал!.. Ничего не выходит!

— Неужели у тебя во всём царстве нет ни одного достойного?

— Народ мой глуп и ленив, — печально молвил падишах — Ничему не хочет учиться. Каждый новый слуга хуже прежнего.

— Так верни прежних.

— Прежние обижены тем, что их прогнали и не вернутся — у них всегда найдётся отговорка…

— Если б они хотели работать, они нашли бы сто способов, а так — пред ними встают сто препятствий. Отруби им головы, долгие тебе лета, мой падишах.

— Да как же это так?! Ведь я с самого детства рос добрым…

— Отруби. Возьми себе хорошего палача и прикажи ему рубить головы всем плохим слугам. Так ты избавишься от глупцов и вылечишь лентяев. И помни — один плохой слуга может погубить множество достойных людей. В конце концов, он погубит господина. И, поверь, не так много слетит голов с плеч, сколько на место встанет.

Щедро отблагодарив Мудреца, падишах сел на своего белоснежного аргамака и со всей своей свитой отправился во дворец. А Мудрец сразу же забыл и падишаха и его свиту — он был слишком мудр, чтобы тратить время на мелочи.

Прошёл ровно год и вот глубокой ночью к пещере Мудреца подошёл человек. Услышав лай своих псов, Мудрец крикнул в темноту:

— Кто бы ты ни был, убирайся! Иначе я спущу с цепи трёх самых свирепых псов в этой стране!

— Ты прав, Мудрец, — раздался голос из тьмы — Твои собаки действительно самые злые в моей стране. Я падишах, твой господин.

Мудрец, помня, что перед падишахом, даже самым добрым, если хочешь сохранить свою жизнь надо покорствовать, впустил путника. А когда в очаге разгорелся огонь, Мудрец увидел, что перед ним сидит самый обыкновенный оборванец — давно немытый, нечёсаный и, наверное, жутко голодный. Разозлился Мудрец и сказал обманщику:

— Я мудрец и не люблю обманщиков. Возьми лепёшку и убирайся, иначе я спущу на тебя своих псов.

— Я падишах и твой господин, — твёрдо сказал оборванец вставая. Он неожиданно выхватил из-за полы дырявого халата сверкающий меч и мгновенно убил трёх псов.

— Что хочет от меня мой повелитель? — спросил, низко кланяясь, Мудрец (он уже узнал в оборванце падишаха).

— Совета, — снова молвил падишах — Год назад я послушался одного твоего совета, Мудрец, и взял палача. Самого лучшего палача на всём белом свете! Три дня назад палач отрубил голову последнему моему подданному. Позавчера я лично обезглавил палача. Вчера мне пришлось этим мечом умертвить моего последнего и самого лучшего скакуна — он захромал. Целые сутки я шёл к тебе пешком… За следующим советом…

— Отдохни мой господин и расскажи, что случилось. Неужели весь твой народ погиб? Какое же случилось несчастье, может быть, великое наводнение или голод?

— Да, моего народа больше нет. Следуя твоему совету я истребил свой народ.

— Но я посоветовал казнить только лишь плохих слуг!

— Суди сам: во время войны мои солдаты бежали с поля битвы — они хорошие воины, но враг был силён и они побежали…

— Если б они погибли в бою все до одного, ты бы победил?

— Не знаю. Солдаты побежали, значит не выполнили приказ. Палач их казнил. Палач казнил и всех полководцев — согласись, если я приказал казнить солдат за их малодушие, то военачальников надо казнить вдвое — они тоже солдаты, а значит трусы, как и все остальные. Потом, они оказались настолько бездарными, что позволили мне ввязаться в войну не зная заранее сил противника. Заодно я казнил их семьи — они много горевали, они не поняли твоей мудрости и считали меня извергом. Они не виновны, но разве у хорошего подданного могут быть такие мысли о своём господине? Новые солдаты набирались из крестьян… Тут уж палач не сидел без дела — какие из крестьян воины? Плохие. Народ глуп потому он и заволновался, но слава аллаху, власть падишаха всесильна. Но и я испугался этой черни. Не имея армии мне пришлось поднять на крестьян городских ремесленников. Крестьян, в общем-то, можно было простить, но я вспомнил твой совет. А потом, у них всегда неурожаи — то засуха, то саранча… Сейчас в моём государстве нет ни армии, ни крестьян.

Падишах помолчал и, не глядя на трясущегося от страха Мудреца продолжил:

— Конечно же, случился голод, казна опустела. Тех ремесленников, что выжили, покарал топор верного палача. Моё государство гибло! А вся эта знать, все мои учёные, поэты, лекари, музыканты — все они ничем не могли помочь, они лишь даром ели хлеб.

— Ну, ещё бы, им ли помочь!

— Подожди Мудрец, я не закончил. Моё государство обезлюдело. Мой палач, как я сказал, лучший из палачей — он был лучшим слугой. Но его рвение принесло мне один вред. Я казнил его самолично. И тут я подумал, что палач, конечно же, виноват, но он был лишь орудием моей воли… Выходит, виноват я — я плохой господин! Но ведь я не слуга сам себе. И тут я вспомнил ещё одного плохого слугу…

С этими словами падишах встал и, нахмурившись, обнажил свой сверкающий меч.

— Моей страны больше нет. А кто мне дал такой гибельный совет? Ты! Ты, Мудрец, спрятавшийся в этой пещере от всего мира, ты самый первый и самый худший слуга! Так всегда — зло коварно. Искореняя его, убиваешь всё доброе вокруг, вместо того чтобы искать корень! А корень зла находишь, когда всё полезное уже уничтожено, его уничтожаешь в последнюю очередь. Конечно, ничего уже не исправишь, но это ничего. Зато твой принцип будет выполнен! Ты приготовься к смерти.

И он уже взмахнул мечом, как Мудрец вдруг встал и, отбросив свой страх, смело сказал ему:

— Кто виноват как не ты? Ты властелин, но ты и слуга своей страны. Мы всего лишь твои слепые слуги. Твоё право наказывать и карать. Но во имя чего? Во имя страны, или во имя прихоти? Если во имя прихоти, то прихоть твоя удовлетворена — не печалься об участи государства. Если же во имя страны, то ты сам первый виновен. Ты пришёл ко мне год назад, чтобы облегчить своё бремя власти, но ведь падишах только ты! Воля твоя приказывать, а мой удел подчиниться, я сказал то, что ты хотел услышать. Но почему ты не последовал моему более мудрому совету, ведь я предложил тебе спросить совета у осла? Теперь ты винишь меня… Но, ты хотел следующего совета? Его дам я, не осёл. Накажи прежде себя! Ты — корень зла.

Падишах долго думал и решил, что действительно — убив Мудреца, он останется последним злом. А Мудрец, разве ж он виноват, что глуп? Убив Мудреца, он только подтвердит его нелепые обвинения. И падишах пронзил остро отточенным клинком своё сердце.

— Всё верно, ослы безмозглы… — сам себе сказал Мудрец и вытащил мёртвого падишаха из пещеры — Никогда никому не давай советов! Вот моё правило и мой совет себе, я не послушал, нарушил и… горе! А собак я заведу себе новых.

* * *