Михаил Берсенев — И это слабый пол!

Ольга радушно встретила Веру Александровну и ее сына и после привычных приветственных вопросов, Вера взяла Костика под ручку и отвела в дальнюю комнату, где играла семилетняя дочка Ольги — Ксюша.

-Познакомьтесь, дети,— начала Вера Александровна,— это — Костя, а это— Ксюша. Дети, вы поиграйте тут, пока мы с Олей будем разговаривать.

И, помня о хулиганистости Кости, добавила:

-Костик, будь повежливей, ведь ты —сильный пол, а Ксюша — слабый!

Комната была уставлена различными игрушками, множество кукол, две коляски для кукол, различные наборы пластмассовой посуды для девочек, искусственные цветы и мягкие игрушки. Это не особенно подходило для Кости . На одной из полок Вера увидела

несколько игрушечных машинок, все в основном китайского производства, но одна была еще советского, крупнее всех, и хорошо сохранившеяся. Простая машинка серого цвета, но вероятно сделанная из настоящей безвредной пластмассы еще в СССР, с пластмассовым болванчиком за рулем.

Вера сняла эту машинку с полки и поставила на ковер, сказала «играйте, дети!» и удалилась на кухню.

На кухне шел обычный разговор двух мамаш и подруг , а в детской комнате завязалась непринужденная детская беседа о принадлежности пластмассовой машины а-ля СССР к одной из специальных служб. Определить к какой точно было трудно, так как если на ней и были когда-то какие-то надписи — то сейчас они уже были стерты: эта машинка прошла через много детских рук.

— Это –милицейская,— высказала предположение Костик,— у водителя фуражка на голове.

-Нет, это не фуражка, а волосы,— выдала Ксюша,— и машина эта-санитарная!

Единого мнения здесь было трудно добиться , так как на голове пластмассового болванчика было нечто бесформенное, что можно было принять и за фуражку, и за копну волос, и за шапку-ушанку.

-Нет, это же — милицейская!— утверждал Костик..

-Да нет — санитарная,— парировала Ксюша.

-Милицейская!

-Санитарная!

Спор разгорался. Костик уже непрерывно канючил «милицейская!», а Ксюша невозмутимо и спокойно твердила «санитарная!».

-Это— милицейская! —Костик уже со слезами на глазах потрясал в воздухе машинкой.

-Не-а, санитарная! —смеялась Ксюша.

Через двадцать минут Костик уже почти ревел. Он никак не мог понять почему эта упертая девчонка не хочет с ним согласиться. Он уже ползал по ковру, хрипел, сопел, рыдал и даже бил кулачком по полу как заводной повторяя «милицейская, милицейская!».

На что следовало убийственно спокойное Ксюшино — «санитарная!»— и новый поток слез бежал по разгоряченному мальчишескому лицу. На кухне говорили мамы и играл диск с классической музыкой, в детской вселенское горе навалилось на мальчика.

Еще через пять минут спора Костя издал крик такой сногсшибательной силы, что его услышало, наверное, пол квартала. Женщины на кухне вздрогнули и сломя голову ломанулись из кухни в комнату. Они увидели страшную картину: Костик катался по полу истошно крича как заклинание «милицейская! милицейская!», все лицо его было красным от напряжения, мокрое от слез и соплей, а ручки отчаянно мяли машинку. Невозмутимая и спокойная сидела в углу Ксюша и мелодично, растягивая слово, повторяла — «са-ни-тар-на-я!».

Обе женщины кинулись к Костику, пытались его успокоить , но сделать это было очень трудно : ибо было видно что ГОРЕ вошло в душу мальчика. Вера отволокла на руках сына на кухню, а Ольга стала расспрашивать дочку о том что здесь случилось.

После короткого рассказа Ксюши, ее мама сказала:

-Ну , доча , сходи к Костику, скажи что это— милицейская машина! Ну какая тебе разница! Успокой его хоть немного. Они же наши гости.

Ксюша подошла к двери на кухню , открыла ее и увидела Костика, который чуть успокоился и, сквозь всхлипывания, ел шоколадку. При виде девочки он опять заканючил и попятился назад. Девочка шагнула вперед на Костика, посмотрела ему в красные от слез глаза, и твердо сказала:

-А машина все равно — санитарная! Са-ни-тар-на-я!

По телу Костика пробежала дрожь и он забился в истерике. К тому же он подавился шоколадкой и стал шумно хватать воздух ртом. Вера Александровна стала колотить Костю по спине. Ольга спешно нажимала кнопки телефона.

В этот вечер «скорая» увозила больного человека восьми лет от роду в больницу. В больнице диагностировали нервное потрясение и назначили успокоительные. И после выписки из больницы мальчик еще полгода плохо говорил, часто сбивался , слегка заикался и часто спрашивал маму:

-Ма-а-м, а ты-ы боль-ше не от-ве-зешь ме-е-ня к сла-а-бо-о-ому по-о-лу?