Михаил Берсенев — Клептоман. Глава 21. Мужской способ ознакомления с оперой

    Куравлев-старший и Алевтина потягивали неспешно чай на веранде и оба смотрели, как Светлана Стриж, по прозвищу Лиса, удивительно ловко управлялась с ракеткой и мячом на теннисном корте. Бывают такие люди, которые на велосипеде, например, никогда в жизни не катались, а вот оседлают его и начинают кататься, как ни в чем не бывало. У них от природы чувство равновесия и координации развито особенно хорошо. Пока другие, обучаясь управлению, отбивают себе колени, кожа их рук стирается, как о наждачную бумагу, от нырков на асфальт и падений на бок, пока они врезаются в припаркованные автомобили и десантируются в канаву вместе с двухколесным другом, который имеет особенность еще и пристукнуть сверху, другие садятся в седло и, на зависть первым, начинают просто рулить так, как будто этим они занимаются давно. Аналогичная ситуация складывалась и тут: девчонка легко отбивала подачи Федора Куравлева, причем попадала точно в контур площадки, странным способом угадывала в какую часть ее стороны корта пошлет мяч соперник. Да еще осмелела до того, что стала гонять хозяина этого гостеприимного дома из угла в угол теннисного покрытия. В конце концов, молодость стала брать верх, и Куравлев-младший все больше проигрывал мячей. Однако, чуть позже мужчина воспользовался другим своим оружием — опытом, и так же стал многократно заставлять бегать молодую соперницу в разных направлениях, потом подсекать мяч прямо под сетку, а когда юная спортсменка успевала настичь и отбить мячик, Федор резко посылал его в дальний угол. Вот тут-то молодость и не успевала. Федор же довольно улыбался: Лиса стала часто "мазать", потом злиться. Наконец, Куравлев мощным "гасом" завершил розыгрыш, и начинающая теннисистка в запале выругалась матом.

   — Нет, это не то слово, которое ты крикнула! Это называется "продуть"!— радостно констатировал победитель,— А то слово, что ты сейчас упомянула, означает конец всему! Но это не так! При таких успехах ты скоро меня за пояс заткнешь!

-А что! Может и заткну!— Лиса гордо вздернула свой миниатюрный носик.

— Ну, что? Пойдем к Алевтине и отцу, чайку попьем?— просто, как ровеснице предложил Федор Петрович..

— Пойдемте!— согласилась девушка. — Загоняли вы меня!

— А то!— самодовольно ответил Куравлев, и они, побросав ракетки, двинулись в сторону беседки, где о чем-то беседовали Петр Степанович и супруга его сына.

    —Так что, пока он не делает этих глупостей, то есть не крадет из магазинов безделушки. Но на работе он стал невыносимым начальником для подчиненных. Я вижу, что его многое раздражает, что он впадает то в гнев, то в уныние. Дома-то он старается не показывать вида, что с ним что-то не так. Но я-то это чувствую,— Алевтина закончила говорить и смотрела на черную поверхность кофе в ее чашке. Молчал и Петр Степанович.

— Но сейчас, когда он играл, я видел радостного человека,— заметил пенсионер.

-Это потому, что вы приехали, Петр Степанович. Он вас любит. Вы его отец. К тому же вы приехали не один, а со Светой. Раз вы сказали, что она хороший человек, то он этому безоговорочно верит, так как вы для него первейший авторитет.

— Авторитет авторитетом, но я ему запрещал воровать все эти безделушки с детства, порол иногда ремнем. По-мужски. Он терпел мужественно, никогда на меня не обижался, но потом все равно крал эту мелочевку!— с горькой усмешкой заметил Куравлев.

— Это не дурь, к сожалению! Клептоманию ремнем не вышибешь!— вздохнула женщина.

— Знаю! Я тоже многое пробовал, как и ты сейчас пытаешься пробовать, дочка. Тогда только психотерапевтов не было, были психиатры, невропатологи. Не помогло! Так что потом я и пороть-то его перестал за это. Ведь именно за воровство он только и получал у меня ремня! Больше ни за что! Он же хороший парень — Федька! Настоящий мужик, работящий, неглупый, строгий, но справедливый. Дружить умеет. И такой вот изъян! Клептомания, мать ее!

— Да, он достойный отец для Артема, а мне — муж!— согласилась Куравлева.

    Они оба теперь смотрели на дорожку от корта, где стояли Федор и Лиса. Мужчина что-то рассказывал девушке, показывая рукой на клумбу с декоративными цветами. Девушка же присела на корточки и с удовольствием водила ладошкой по крупным пушистым бутонам сиреневых цветов.

— Да! Цветы он, хоть и мальчишка, всегда любил!— заметил отец бизнесмена. — Ладно, есть у меня еще одна идея, как попробовать Федьку от его болезни избавить! Может, сработает!

       Клептоман и девушка закончили, видимо, обсуждение красоты и условий выращивания цветов, и шли к беседке.

— Какая идея, Петр Степанович?— живо поинтересовалась Алевтина.

-Пока не скажу, дочка! А то посмеешься над старым выдумщиком! Но скажу, что идея необычная. Нестандартная, как я говорю иногда.

— Да чего мне смеяться-то, Петр Степанович! Расскажите! Я обещаю, что не буду даже улыбаться! Мне очень хочется знать!

— Эх! Женское любопытство! Не обижайся, дочка, придет время, я тебе все расскажу. И, думаю, это будет скоро. А пока не пытай меня! Договорились?

— Договорились!— вяло и разочарованно произнесла женщина. — Какой же вы скрытный!— добавила уже бодрее и с легким неудовольствием.

    Жизнь шла свои чередом. Пельмешка лежала в московской больнице в ожидании операции, а Лиса с дедом проводили время в коттедже Федора и Алевтины. Хозяева почти все время проводили на работе. Дед общался с внуком, вскоре приехавшим с детских соревнований по плаванию с серебряной медалью. Вечерами Куравлев — старший частенько играли в шахматы с сыном. Несмотря на возраст, Петр Степанович больше выигрывал у отпрыска, чем проигрывал. Лиса днем ездила по Москве, бывала в музеях. Пару раз с женой Федора Алевтиной они сходили в театр, один раз в цирк. Доктор в Московской клинике сказал деду, что с пациенткой все стабильно, деньги за операцию клиника получила, уход за ней очень хороший. Так же он порекомендовал не беспокоить часто пациентку, так как Снежанне нужен покой. Даже при визитах к ней желательно было как можно меньше разговаривать с больной. Удивительно, но Алевтина Куравлева и Ксения Стриж, несмотря на весомую разницу в возрасте, сдружились. Помимо цирка и театров, они четыре раза посетили оперные спектакли. Как ни странно, но именно опера полюбилась молоденькой девчонке. Алевтина иногда с удивлением косилась на лицо девушки во время прослушивания очередной партии оперного певца. Казалось, что она должна бы увлекаться современными слащавыми поп — исполнителями, но именно на опере Ксения Стриж, как бы забывала обо всем на свете, все тело ее обращалось вслух, а при сценах объяснения в любви на высоких нотах между оперными персонажами и вовсе глаза ее увлажнялись. Однажды женщина спросила девушку, нравится ли ей современная музыка. Та просто ответил, что да, нравиться, но далеко не все. А вот оперу она слышала и видела впервые в жизни именно в Москве.

   Как-то Алевтина и Лиса решили, что хорошо бы вытащить и Федора на спектакль, взять с собой Артема и Петра Степановича. Сказано — сделано. Женщина заранее купила билеты и в день спектакля они вместе постучались в кабинет бизнесмена в их коттедже. Куравлев тогда сидел перед монитором компьютера в грустном расположении духа и в двадцатый раз пытался разложить сложный карточный пасьянс. Это ему не удавалось и он начинал понемногу злиться.

-Федор! Поехали с нами сегодня на оперу! Хватит тебе сидеть и хмуриться! Поехали к прекрасному приобщаться!

— Аля! Ты же знаешь, что я небольшой любитель оперы! Мне бы лучше на футбол.

— Ага! Как и Мишке Оптимистову! Оба, вроде, развитые, культурные люди, с университетским образованием, а к такому великому искусству, как опера, равнодушны!

— Аль! Ну, ты же помнишь, как мы, кстати, с Мишкой, все вместе в оперу ходили, когда он приезжал. Не очень все хорошо получилось-то!

— Миша Оптимистов — его армейский друг,— повернулась к Лисе Алевтина,— Мы тогда также, все вместе, в оперу пошли. Мишка приезжал с женой. Так вот, первый акт наши мужики еще как-то отсидели, а потом гляжу: один в туалет выходит, а другой за ним следом. Причем, заметь, приспичивает им почти одновременно. Ну, раз сходили, ну два, но на третий мы с Евгенией — женой Оптимистова, насторожились. Женька тогда пошла через пару минут, как они опять нас покинули, проследить за странно исчезающими мужьями. И что же ты думаешь, где они все это время околачивались? В буфете!

    Лиса прыснула от смеха, а Федор сделал невинное лицо.

— Но сейчас, Федя, Мишки здесь нет, и с нами поедет твой папа. Так что, уважь свою семью, отойди на вечер от дел и этого компьютера!

    Мужик согласно кивнул.

— Который раз уже пасьянс складываешь?— уходя поинтересовалась супруга.

-Уже тринадцать раз эта сволочь... Прости, эта бездушная машина издевается надо мной! Ни разу не дала выиграть!

— Вот-вот! Так что отвлечься тебе будет полезно. Билеты у нас на руках. Так что подготовь свой классический смокинг и вперед, к вершинам оперного искусства!

Любитель пасьянса понимающе кивнул: в вопросах искусства муж отдавал первенство супруге. Когда Лиса и Куравлева шли по коридору от кабинета Федора, девушка спросила:

— А что там в буфете-то получилось, раз даже сам Федор Петрович сказал, что неприятная ситуация была?

— Да уж! Набрались они с Мишкой в этом буфете спиртного. Типа, давно не виделись.             Заспорили между собой, кто будет чемпионом по футболу в кубке УЕФА. Федька тогда презрительно отозвался об игре итальянцев, назвал их «тягучими», как вареные спагетти. А в буфете в это время трое итальянцев сидели, сотрудники посольства. Все они, как ты понимаешь, отлично понимали и говорили по-русски. Слово за слово — сцепились. Хорошо без мордобоя, охрана вмешалась. Потом милиция приехала, наших забрала. В общем, неприятно все это было.

— А итальянцы чего? Их в милицию тоже забрали?

-Да нет! У них же неприкосновенность дипломатическая. Что хорошо — обошлось все. У нас же есть партнерские отношения с отелями в Италии. Сообщили этим дипломатам названия отелей, имена их управляющих. Итальянцы в отделение сами поехали, написали, что по их вине крик в опере подняли. Наших выпустили и потом они все вместе, русские мужики и эти итальянские дипломаты, всю ночь в ресторане итальянском куролесили. А потом, один черт, все общение у них скатилось к спорам и крикам, чья сборная сильнее. Причем, Мишка — то с моим сборную Бразилии защищали. Типа, они разнесут итальянцев. А те, естественно не соглашались, кричали, что вы тут понимаете, в Москве, в мировом футболе. Правда, потом опять помирились. И так несколько раз было. Но, в конце концов, они остались друзьями. Видимся с ними иногда.

-А я, кстати, тоже к футболу неравнодушна! Стараюсь все матчи смотреть в нашем чемпионате с участием моей любимой команды, а уж за нашу сборную болею постоянно! — улыбнулась Светлана Стриж.

-Чудно! — искренне удивилась Алевтина. — Впрочем, другое поколение, другие люди.

    Вечером все семейство Куравлевых и Лиса смотрели оперу. Алевтина была одета в элегантное черное обтягивающее платье, Федор был в дорогом и строгом костюме из чистой, легкой шерсти. Его отец надел классическую тройку. Артемка, сын Федора и Алевтины, также красовался в строгом костюме для мальчиков. Однако, наибольшее внимание окружающих мужчин привлекла именно Лиса: как она не сопротивлялась, ей было куплено элегантное вечернее платье, а в салоне красоты ей сделали модную прическу. Волосы поднимаются наверх по всей окружности головы, и фиксируются на затылке заколкой. Эту заколку с удовольствием дала поносить молодой девушке жена Федора. Фиксатор для волос представлял собой золотое, миниатюрное изделие в форме диадемы, но, несмотря на размер, сразу бросающиеся в глаза. Когда Светлана Стриж вышла из салона красоты в новом платье, с новой прической, с этой привлекающее внимание заколкой, что блестела в лучиках солнца, все мужчины искренне восхитились. Федор, Петр Степанович, телохранители Алексей и Сергей, даже школяр Артемка заворожено смотрели на неспешно идущую, на высоких каблуках, красавицу девчонку. Светлана буквально продефилировала к машине, и, как истинная леди, стала ждать, когда же телохранитель семьи Сергей откроет ей заднюю дверь. Однако, крепкий парень продолжал пристально глядеть на молодую красавицу, причем открывать дверь, похоже он не собирался, а просто смотрел на это изящество с слегка приоткрытым ртом. Возникла немая сцена: девушка ждала, когда же, наконец, джентльмен вспомнит о мужской галантности, а сам джентльмен, похоже, забыл, что надо бы открыть дверцу и подать руку садящейся в авто даме. Куравлев отвел взгляд от молодой красотки и взглянул на Сергея. После чего чуть не рассмеялся. Он повернулся к Алевтине: та уже хихикала в кулачок. Артемка же решил привлечь внимание застывшего как изваяние молодого человека легким свистом. Именно на этот свист молодой человек оглянулся.

-Сергей! Ау! Рот закрой, а то ворона залетит или муха! Открой, наконец, даме дверь ! — вернул к жизни ошалевшего напарника Алексей, перегнувшись с водительского сидения и открыв переднее окно авто. — А потом, следом езжай. Петр Степанович и Артемка с тобой в машине поедут.

   Сергей ойкнул и поспешно кинулся открывать заднюю дверцу «Лексуса», а Светлана грациозно исчезла в чреве дорогого авто.

    «Умеет же батя себе друзей среди красавиц-девчонок находить»! — с иронией подумал Федор Куравлев, удобно расположившись в кресле зрителя оперного спектакля. «Прямо завидно»! Действительно, им не остались незамеченными восхищенные взгляды некоторых мужчин, также пришедших на оперу. Они, по всей видимости, принимали красавицу Светлану Стриж за его дочь, а его за отца большого семейства, пришедшего приобщится к великой культуре. Бизнесмену были приятны также же и заинтересованные взгляды других мужчин на его супругу. Сама же Алевтина спокойно радовалась красоте девушки из Коломны. У нее не было зависти к ее молодости и миловидности. Она гордилась своим вкусом, ведь это именно она помогла подобрать девице платье в магазине, а также выбрать из шкатулки с драгоценностями именно эту небольшую, но очень броскую заколку. Прическу же себе Стриж выбрала сама, и Алевтина также радовалась хорошему вкусу девушки. Настроение, соответственно, у всех быдло праздничным и спокойным. Они слушали душевные арии исполнителей спектакля, и ничего, вроде бы, не предвещало неприятностей.

    Когда все семейство после спектакля подходило к двум автомобилям, чтобы отправиться в свой загородный дом, Петр Степанович вдруг резко схватился за колено, и чуть было не упал на асфальт. Алексей среагировал молниеносно: он успел подхватить заваливающегося уже набок пенсионера под руки. Чуть позже и сам сын кинулся помогать поддержать отца. Женщины вскрикнули, Артемка перепугался, а мужчины подняли старика на руки и понесли к автомобилю. Сергей быстро открыл заднюю дверь «Лексуса» и Петра Степановича аккуратно положили на заднее сидение. Он морщился от боли и непрерывно тер больное колено.

-Звони в «скорую», Аля! Или нет, сами его в больницу отвезем! Сергей, посмотри, где ближайшая больница! — кричал Федор Куравлев.

-Лучше «скорую» вызвать! — посоветовала супруга бизнесмена. — Они сразу помощь окажут! И они знают, в какую больницу везти с таким приступом!

-Верно! Звони, Аля, 03!

   Алевтина стала доставать мобильный телефон, но тут все услышали голос Петра Степановича из машины:

-Аля! Федя! Не надо никуда звонить! Прошу вас! Это приступ, он у меня иногда случается. Позовите Светлану! Она поможет!

Светлана же уже начала действовать. Она всучила Сергею свою миниатюрную сумочку и отодвинула рукой Федора Куравлева, который загородил собой проход к машине.

-Никуда не звони, Аля! — еще раз попросил больной.

   Алевтина закрыла крышку мобильного телефона и все с удивлением стали наблюдать, как Светлана склонилась над больным коленом старика и стала делать какие-то манипуляции. Она делала круговые движения над пораженным приступом боли сгибом. Наблюдающие родные и друзья не могли видеть, что при этом девушка бормотала себе под нос какие-то заклинания, или, возможно, мантры. Их привычно слышал только дед. Это был совершенно неожиданный поворот событий. Окружающие молча следили за этой странной сценой. Было, конечно, удивительно, что их пожилой родственник, человек реальный и здравомыслящий, отказался от официальной медицины, от больницы и помощи «скорой», а доверился этой миниатюрной, и, что лукавить, еще совсем сопливой девчонке. Поэтому взрослые скептически наблюдали за странным сеансом борьбы с болью, и только Артемка в душе верил в девчонку. Каково же было удивление скептиков, когда минут через десять непрерывных манипуляций, Светлана вылезла из машины, а дед, кряхтя и чертыхаясь, встал на асфальт, подергал ногами, а потом несколько раз пружинистой походкой обошел немаленький « Лексус». При этом гримаса боли исчезла с его лица, а едва заметная улыбка — появилась.

-Вот так в жизни бывает, ребятки! — обратился он ко всем. — Так что, домой-то мы поедем? А то оченно кушать хочется!

   Сергей и Алексей подождали, когда все задумчивое семейство рассядется по двум автомобилям. Да и сами они были несколько ошарашены таким быстрым и странным излечением старика. Обе машины, не особенно спеша, двинулись в сторону МКАД. Супруги Куравлевы поехали во второй машине, и большую часть пути молчали, зато в первой весело болтали дед, Светлана и Артемка, который выразил теперь желание ехать в «Лексусе». Они обсуждали и слегка подтрунивали над некоторыми моментами в просмотренной опере, но, при этом никаких насмешек и неуважительного отношения к исполнителям арий, не допускалось. Пожилой человек, молоденькая девчонка, и восьмилетний пацан вели себя так, как будто ничего серьезного в этот вечер не произошло.