Shinura — Под круглыми стенами

Тяжело дыша и собравшись, я одним рывком оттолкнулась и встала, но от невыносимой боли ноги подкосились. Только в последний миг я покачнулась назад и спиной оперлась на стену, так что устоять мне удалось. И только сейчас я смогла увидеть, что это не просто округлая стена. Я была в колодце или чем-то похожем. Он был не глубокий и не узкий, но стены в нем были идеально гладкими, из сплошного камня, стены которого на протяжении многих веков омывала вода.

Сама же я была одета в белое легкое платье, которое тонкой тканью струилось своими линиями. Низ его касался земли только длинными оборванными концами, да и к тому времени, оно во многих места было перепачкано грязью и моей кровью, что увеличивалась в пятнах в тех местах, где ткань была прорвана, а точнее разрезана. Ран было не так уж и много, но все в тех места, что при ранении несовместимы с жизнью: одно глубокое в живот, три пробивали легкие, и одно проходило точно через сердце. Разум помутился от увиденного, да даже понять было невозможно, как я еще жива и к тому же могу двигаться. Ужас застрял в горле жестким комом, сдавливая меня внутри. Рука невольно коснулась шеи, и тут же меня охватил еще больший ужас. Мои пальцы провалились в глубокую рану, которая проходила поперек моей шеи. Осознавать, что-либо из происходящего стало совсем невозможно. Как мое сердце бьется? Как я дышу? Да и как я вообще живу? Ужас стал неистовствовать во мне, раздирая изнутри своими когтями, при этом сдавливая и изничтожая моральную сущность. Хотелось кричать в отчаянии и страхе, но крик застряв в груди, только усиливал эту бушующую боль. Мысли стали хаотичными, а те, которые можно было разобрать, выражали лишь дикое отчаяние.

— Смерть! — тихо прошипел тот же голос, что и пробудил меня. Все неожиданно замерло, стало проясняться и смятение стало исчезать.

— Умерла, — безмолвно пролепетали губы, и от неведомой обиды почему-то захотелось плакать.

— Умерла? — свистящим недоразумением ответил тот же неведомый голос . — Нет, ты не мертва.

Не в силах стоять, сползя по стене спиной я упала навзничь, не понимая ничего.

«Как такое возможно?» — пронеслось у меня в голове.

— Это твой мир! Место где сгинешь ты, — раздалось уже довольно знакомое шипение.

«Кто ты?» — мысленно задался вопрос, сказать что либо я не могла, дикая боль сжимала горло и звук комом застревал, так и не пройдя.

— Скоро узнаешь, скоро все увидишь, — ехидный дикий смех разлился по всему пространству этого колодца.

«Я…» — сбилась я с мысли, как только поняла, что никто не мог слышать меня, ведь я их не произнесла ни слова. Только кратким вопросом появилось в сознании слово «КАК?!»

— Тут все возможно — разлился снова тот же смех. — Ты сошла с ума… ты не труп… не ты живой… ты умрешь… и я с тобой… — прошипел голос где-то поблизости, как напевая песенку.

Легкое дыхание, от которого исходил дикий смрад гнилых болот, почувствовалось на моей шее. От ужаса охватившего меня в свои оковы я не могла пошевелиться.

— Тс-с-с-с, — шипел голос у меня за спиной. — БОЛЬ! — разнесся крик в этом колодце, казалось, что даже стены содрогнулись от него. Но тут же уже крик для меня не имел никакого значения, дикая боль пронзила мои руки в запястьях. Крик не смог вырваться из меня и я почувствовала как кровь из раны на шее хлынула сильным потоком. Еще мгновение и меня вздернуло за руки вверх и я повисла, еле касаясь земли пальцами ног. Новая волна боли прокатилась уже по всему телу и вместо крика из меня чрез раненую шею лились новые сильные потоки крови, стекая по груди вниз и лились тонкими струйками на землю. Теряя сознание я заметила, что руки в местах запястий пробиты гарпуно-подобными стрелами, крючки которых впившись в плоть и кости держали меня на весу.

Распятая я теряла сознание несколько раз, приходя в себя лишь на мгновенье и, охваченная новой волной боли, снова уходила в забытье. Но все же я пришла в себя, когда боль стала терпимой для того, чтобы не терять сознание.

— Какие же мы все таки слабые. Так долго болтать бес сознания, — послышался, как я уже могла понять, единственный голос , который я могла услышать. Сперва я только слегка приоткрыла глаза, но они тут же в ужасе распахнулись — передо мной лежал кто-то, скорее даже нечто похожее внешностью на меня. Но глаза были прожжены, волосы оборваны, а сквозь заостренные с черными пятнами зубы, облизывая слегка посиневшие губы показался длинный лягушачий язык. На пальцах этой твари не было ногтей, и вместо одежды ей служили по всей видимости недавно сорванные кожи толи животных, толи людей, только слегка прикрывая наготу изувеченного шрамами тела.

Из моих глаз потекли кровавые слезы, и без того тусклый свет померк в моих глазах.

— Не вздумай терять сознания, — захрипело существо и мое горло, пронзенное дикой болью, начала раздирать мерзкая грязно-серого рука это твари. Точнее они проникла в до сей поры кровоточащую рану на шее и уходи куда-то вглубь. Мое тело билось в беспорядочных судорогах, боль стала настолько запредельной, что даже потерять сознание было не возможно. Одним рывком она достала руку из шеи. Боль сразу же стала утихать.

— Думаю теперь сможешь говорить, — прошипела она и швырнула мне в лицо комок какой-то слизи. Но я была не в силах произнести ни слова, да и это не понадобилось. Ответы на многое эта, это или как тогда его можно было назвать дало само.

— Никто не думает, что порождает ненависть. Даже не собственная, а предназначенная. Я есть ты, часть тебя, но свободная, свободная только тут. Тут ты гниешь, и умираешь. Нет не реального мира, нет не вымышленного, все это части друг друга. И даже смерть не разлучить тебя и меня, ведь ты это я, я это ты, я это

— Я… — прохрипела я, выдавив единственный слабый звук.

— Я это я, — утвердительно взвизгнула эта часть меня.

Долго молчание въедалось в разум. Эту жуткую тишину нарушали лишь звуки стекающей крови, на уже прилично набравшийся красной влагой дно колодца. Спустя некоторое Я смогла кое как оглядеться, силы неизвестным мне образом меня не покинули и даже слегка накопились. Стрелы в моих руках были прикреплены к цепям, выходящих из стен.

— Теперь же утопай, и запомни, тварь уж здесь точно не я, — при этих ее словах я почувствовала как через ноги, грудь и живот что-то прошло, оставив в теле невыносимую боль. Диким криком наполнилось не только пространство колодца, но и все мое сознание. Снова теряя сознание, в сумраке я смогла заметить, что в местах ударов, через мое тело проходит заржавелые цепи.

На этот раз я пришла в сознание от того, что мне стало трудно дышать, когда я огляделась, разум мой помутнел от уведенного и осмысленного. Колодец был наполнен кровь, которая подошла мне уже по горло. Не в силах пошевелиться, я только неистово закричала. Я знала, что звать кого-либо на помощь бесполезно и бессмысленно. И только боль мучительным состраданием протекала во мне.

Длились часы, кровь в колодце касалась уже моих губ. Я знала, что вскоре она скроет меня. Плакать было так же бессмысленно, как и звать на помощь. Жалеть себя не к чему. Ожидая лишь когда кровь наконец-то покроет меня я медленно погрузилась в забытье. И лишь на миг от которого очнулась, когда вместо воздуха заглотнула кровь. Дышать уже было не возможно и я уже была рада, единственной возможной смерти.

Дыхание остановилось, сердце замерло, разум помутился — итог был подведен.

Тонкий напев соловья известил о наступлении утра, боль в теле говорила, что сон не прошел бесследно. Не для теля, для меня и еще раз меня.