drEAMer boy — «История одного предательства»

                                                                ***************************

В ночь, когда родился Мишель, была отвратительная погода. Мела поземка, снежные хлопья мешались с ветром, норовили залепить глаза и больно кусали за щеки. Настоящая зимняя пурга бушевала всю ночь, хотя на дворе только начиналась календарная осень. Тревожное предчувствие не покидала Виктора с самого утра. Он заставлял себя не показывать свое волнение Наташе. Это она уговорила его приехать на дачу, чтобы перед родами "подышать чистым кислородом". Здесь, действительно было хорошо. Уходя, лето подарило богатый урожай яблок, и до сих пор этот запах висел сладким облаком над некошенным разнотравьем запущенного сада... Вчера они сидели на увитой виноградом терассе, и, провожая взглядом зимующих здесь лебедей, думали о будущем их первого сына. Они были уверены, что родится мальчик. Это был один из самых спокойных дней, проведенных ими на даче. Природа умиротворенно сменяла день на вечер, вечер уступал место ночной прохладе. И вот с утра все изменилось. Из гнилого угла налетел промозглый ветер, полный колючей снежной крошки. Необычность тревожила. Поэтому, когда у Наташи начались схватки, Виктор даже не удивился. Посадив жену в машину, он выехал из гаража, припоминая короткий путь до города.

            ************************

Генрих поднял голову, и посмотрел на часы. Вот и утро. Еще одно сомнительное утро 1944 года. Утренний свет не пробивался в окна. Собственно и окон-то здесь не было. Лаборатория находилась под хорошим естественным прикрытием. Никто пока не догадался искать ее в заливе, под толщей воды и нескольких сот метров скальной породы. Этой пещере было, наверное, миллион лет. Самым сложным процессом была вырубка наклонных шурфов, для подачи торпед на поверхность. Генрих выбирал место тщательно, взвешивая все за и против. Это место отвечало всем запросам. Труднодоступное, безлюдное, оно могло выдержать даже прямой бомбовый удар. И, главное, отсюда можно было бомбить Британские острова. И все это из-за отвлекающей операции "Морской лев", которая так и не состоялась... Уже пять лет, Генрих трудился здесь на благо III Рейха. На основе исследований Вернера фон Брауна , он также создал Aggregate. Только не 4, а 10. Первую двухступенчатую межконтинентальную баллистическую ракету, с дальностью полёта 5000 км. Согласно Версальскому мирному договору, Германии нельзя было усовершенствовать твердотопливные ракеты. Но про жидкое топливо никаких запретов не стояло. Поэтому в 1941 Вернер успешно спроектировал первые ракеты «земля-воздух». Эти малышки имели четыре коротких крыла. Реактивный двигатель работал на топливе, которое вытеснялось из баков азотной смесью. Старт ракеты производился вертикально вверх со специального пускового станка, аналогичного «Фау-2». После запуска наведение на цель «Вассерфаля» осуществлял оператор с помощью радиокоманд. Такую версию управления специально внедрили в прессу. . .

Генрих задумчиво вертел в руках карандаш. Если б только Маркус знал, что он его дедушка. Хотя, чтобы это изменило? Судьбу внука, возможно, а судьбу Германии — вряд ли. Но этот факт пусть рассматривает эсхатология. И как он мог так низко пасть! От его детища — теософии, к Рейху... Он остановился, задумавшись.

"Как будто вчера, я спорил с Еленой, что теософия это не богомудрие, а божественная мудрость. Бог-объект, божественный — свойства объекта. Свойства не имеют личных качеств. Но теософия имеет много лиц и масок. Теософская школа выделяет какую-либо религию, как наилучшую для себя из множества параллельных путей. Я считал такой религией буддизм, теософ Вивекананда — адвайта-йогу, Тагор, отец поэта Рабиндраната Тагора,— религию ведд, теософ Рамакришна — культ "матери мира" богини Кали. Что общего между нами? 1) пантеизм 2) искание в человеке божественных проявлений . 3) адогматизм, то есть отсутствиет точных границ между злом и добром. Если индуизм атеистичен или агностичен, а не пантеистичен, то последние два пункта точно характерны для буддизма. Если индуиские школы призывают найти в человеке какую— то божественнию силу (сила кундалини), то буддизм толкует это "кверх ногами" отталиваясь от индуисткого тезиса "ты есть нечто в этом мире", а буддизм утверждает "ты есть ничто в этом мире" Буддист должен миновать мир духов (богов) и добраться до нирваны. . Когда уже ничего не нужно...    

Может быть только поспать..." Вместо этого, он взял со стола вычисления, сделанные за ночь, застегнул пояс и подошел к машине.

Какой смысл сейчас корить себя за совершенную когда-то оплошность. В 1939 году, когда его блестящая карьера офицера приблизила его к ставке Гитлера, и когда возник вопрос бросить физику и заниматься только делами предстоящей войны, именно тогда пришла ему в голову эта безумная идея. Генрих не мог бросить любимого дела. Он рискнул осторожно намекнуть фюреру, какие перспективы откроются перед Германией с созданием такой машины. Так появился Центр. Он был настолько засекречен, что даже в ставке не имел названия. Лаборатория имела свое место на военном заводе, свой полигон и выход на поверхность. Допуск имели только три человека. Конечно — Маркус — генильный молодой физик, и по совместительству его внук, который вывел квантовую теорию из рассказов его, Генриха, о теософии, как устройстве этого мира. «Внизу как и вверху... «Еще, возможно, он, не я, прославит нашу фамилию..."— думал Генрих с теплом. Следующим шел Карл Хаусхофер. С Карлом и Харрером Генрих когда-то взобрался на вершину Эйгер в Швейцарии по ее северному склону. Это было признано настоящим подвигом. И потом Карл состоял в СС, и был вхож к Гитлеру, чем Генрих часто пользовался. При всем его оккультном фанатизме, Генрих считал его безвредным путешественником, и даже иногда отправлял его в Тибет. За это, Карл всячески позиционировал его в ставке, и, самое главное — держал на расстоянии от лаборатории Отто Рана. Этот сумашедший истерик был весьма опасен. Вообще Генрих считал его талантливым мошенником и манипулятором, отчего и исходила его опасность. Из последнего путешествия в Тибет, Карл привез одно настоящее сокровище, которого до тех пор никто на Западе не видел: «Канджур», свод священных текстов в 108 томах на тибетском языке. Главным в этом своде было посвящение в Тантру Калачакру. Принявшему это посвящение гарантируется перерождение в Шамбале в момент последнего сражения между злом и добром. "Сегментарные сказки" Генриха не интересовали. Пока Эрнст Шефер, член СС и чиновник Института Аненэрбе, занимался переводом, Генриху представился редкий шанс закончить начатое. Он подошел к машине, набрал код и шагнул внутрь.

                                                               ***************************

— Господи, Благодарю тебя за всякие странности!— проговорил Виктор, сидя в удобном кресле. Каждый год в этот день он приносил Господу молитву, им же сочиненную. В комнату вошла принаряженная жена. "Опять посылка, дорогой!" И это тоже было странно, хотя и повторялось уже четвертый год. В посылке было всегда одно тоже: акварельные или темперные краски, альбом по искусству, репродукция из известного музея в Европе, с надписью на обороте "повесить в детской"., а также конверт для Михаила.. Виктор, работая в КБ, хотя и получал приличную зарплату, не мог приобрести на день рожденья ребенка такой подарок. Посылка же приходила без обратного адреса. Виктор поблагодарил Бога еще раз, и понес подарок в комнату сына. Может быть в силу навязанного интерьера, Мишка полюбил рисовать. Он мог часами смотреть, как один цвет наползает на другой, рождая множество новых оттенков. Мишка рос беспроблемным, спокойным и любознательным. Стараясь не избаловать сына, Виктор старался проводить с ним все свободное время. Он всегда брал на работе отгул в этот день и они шли в город выбирать цветы для мамы, по дороге, разговаривая о философии.

                                                                                                                                            **************************

Вернувшись в лабораторию, Генрих посмотрел на часы. Он отсутствовал ровно 7 минут. Это была странная особенность машины. Сколько бы времени, он не проводил в Будущем, здесь его отсутствие составляло ровно 7 минут. Скоро придут остальные сотрудники. Начинался новый день. Последний день лаборатории. Генрих стер с перфокарты последние перемещения. Вчера он наконец-то избавился от Гесса. От него так и веяло параноидальным бредом, он стал плохо влиять на фюрера. Вчера он отправил его в самолете, который летел в сторону Шотландии, правда, из 41 года. Он бы с удовольствием отправил куда-нибудь и Гитлера, например в средневековую Англию, предел всех его мечтаний, но нельзя настолько менять историю. И потом неизвестно, что мог бы там натворить. Скоро и так все должно закончиться.

   Первый раз, Генрих собрал свою машину, будучи еще профессором философии в Гёттингене, когда увлекся расшифровкой древних индийских манускриптов. Это было как раз в суровый 1825. Он был молод, чист сердцем, и на нем не висела еще ни одна загубленная душа. Виманика ему далась легко. Прошло каких-то 6 лет, и Генрих нашел единомышленников, на которых мог всецело положиться. Интересно, что немаловажную роль в этом сыграла теософия. Позже, все они стали членами одного братства. Генриху было 46 лет, когда он решился на это путешествие, чтобы спасти своего внука и изменить ход войны. «Создать «Рукма Виману» уже не было возможности, поэтому пришлось испытывать гравитационный двигатель, на основе магнитолета. Сначала корпус по форме представлял блюдцеподобную форму. С симметрично соединенной сферой посредине. В корпусе под обшивкой располагается электродвигатель, ротор которого выполнен в виде блина в центре — управляемый центр вращения ротора на электромагнитной основе. По периметру ротора установлены на корпусе электромагниты привода двигателя и датчики управлением вращения. А так же ориентации направления движения. В нижней части сферы был расположен электрогенератор, аккумулятор. Начали мы с направления стабилизации, вывели теорию единого поля, предполагая, что вселенная голографична., а как известно по одному кусочку голограммы можно восстановить полную картину мироустройства, это значит что в части себя можно увидеть далекие звезды вселенной и что твоя часть также находится в каждой точке вселенной. Это говорит о том, что информации бесконечно много в каждой точке пространства и энергии тоже. Эта машина имела вид двух горизонтальных дисков, связанных между собой гравитационным полем, в момент перехода возникал электромагнитный импульс, который изменял пространственную константу относительно временной оси. В этот краткий миг образовывалась воронка, которая втягивала в себя все, что попадало в зону её действия. Самым сложным было понять куда она выплевывала все, что всасывает. Так ушел и не вернулся Людвиг, Рейне, Вернер...Но, как только мы поняли, что этот процесс приручаем, наука получила небывалый материал. Уже тогда, совершая прогулки по будущему, я с ужасом наблюдал последствия развязанной войны, с участием моей родины. Самое страшное началось, когда Отто Ган и Фриц Штрассман открыли новое явление — деление атомного ядра урана. Значение открытия было понято сразу и объяснено другими немецкими учёными: Лиза Мейтнер и её племянник Отто Фриш увидели, что при бомбардировке ядер урана нейтронами эти ядра иногда расщепляются, выделяя энергию и вторичные нейтроны, что делает возможной цепную реакцию деления. Её использование может иметь два приложения: если реакция контролируется — получить тепло и, следовательно, электроэнергию, если не контролируется — ядерный взрыв. В годы войны, в Германии велись фундаментальные исследования, создавались новые военные технологии, а секретные отделы СС обладали неисчерпаемыми запасами "живого экспериментального материала" в виде узников концлагерей. До 1942 года нигде в мире не было лучшей технологии обогащения урана, чем в рейхе. Около 70 немецких учёных, занятых ядерными исследованиями, начали работы по разделению изотопов урана методом центрифугирования. Несколько групп исследователей выполнили предварительные опыты с урановым "котлом". Это показало, что запуск реактора — лишь вопрос времени и ресурсов. Немецкие учёные работали в режиме секретности под руководством рейхсминистра Вильгельма Онезорге. Он был ярым сторонником исследований в области ядерной физики и курировал исследовательский центр в Мирсдорфе под Берлином — "Ведомство по особым физическим вопросам". Онезорге заключил договор с учёным Манфредом фон Арденне, который слыл блестящим экспериментатором. К работе подключился руководимый им научный центр в берлинском районе Лихтерфельде. Я не мог допустить, чтобы испытания состоялись, поэтому посвятил в свое детище Альберта. Было ли это моей ошибкой, никто не узнает..."

    От этих мыслей его отвлек охранник — неуклюжий, плотный маленький немец. Приходя на дежурство, он считал своим долгом засвидетельствовать Генриху свое почтение. Было видно, что он искренне восхищается его работоспособностью, о чем всегда говорил ему. Вот и сегодня, он бесцеремонно сказал Планку: "В Вашем возрасте, и так себя не жалеть! Раннее утро, еще все спят, пойдите наверх, подышите. Скоро лету конец." "Это нам всем скоро конец", подумал Генрих, и неожиданно для себя самого , послушался. Поднявшись на лифте, на 0 этаж, он вышел на аэродром. Глаза заслезились от яркого света. Воздух звучал стрекотом кузнечиков и отдаленным баритоном прибоя...Но вот к этому примешался низкий гул трубы. Генрих поднял голову. Возвращались Крепости. Неожиданно его осенила блестящая идея. Такая, что он даже задохнулся. Мысль была гениальна и безумна одновременно. Теперь он знал наверняка, как остановить испытания. Нужно было многое взвесить, продумать и выбрать наилучший ход, а уже потом готовиться к опасной встрече.

                                                                    *********************************

Целые сутки Генрих потратил на выверку расчетов. Он не мог ошибиться ни на минуту во времени, ни на см в площади. Он должен был прибыть на место ровно в пять утра, только тогда у него есть шанс застать этого человека одного и осуществить свой план. Нечеловеческим усилием, Генрих заставил тело расслабиться, переоделся, пересек центр диска... и материализовался в углу зала заседаний, посередине которой стоял длинный стол, застеленный зеленым бархатом, окруженный 12 стульями. У заклеенного крест-накрест окна стоял невысокий человек в военном френче с трубкой в руке. Это был Иосиф Сталин. Случилось так, что генералиссимус смотрел прямо на Генриха, когда тот оказался в комнате. Его внезапное появление, казалось, не вызвало у Сталина удивления. Он только начал раскуривать свою трубку и пребывал в задумчивости. "Вот это нервы", — восхитился про себя Планк. "Вам не откажешь в наглости и храбрости. — наконец произнес Сталин,— для чего же вы появились здесь? видимо я вам нужен." Он говорил негромким голосом, с придыханием ущемляя окончания. Надеюсь, он разберет мой русский, пронеслось в голове у Генриха, и он начал свой рассказ. Внимательно выслушав вкратце изложенную просьбу, помолчав, Сталин сказал:

— Помимо вашего эффектного появления, что, кстати, ничего не доказывает, помимо изобретения нового способа передвижения, который не обязательно является передвижением во времени, что еще вы можете мне предложить, как убедительное доказательство вашей правоты?

Генрих ожидал такого вопроса, и, спросив разрешения, вскрыл принесенный с собой сверток. В глазах Сталина заиграли искорки смеха, подарок пришелся ему по душе. Не скрывая своего веселья, Сталин сказал: "Так-так, не каждый человек удостоится полистать свои мемуары, да еще и изданные после своей смерти...,— и продолжал, не улыбаясь — значит, вы хотите, чтобы мы 10 сентября ровно в 13.30 нанесли бомбовый удар по ракетному полигону в Пенемюнде. Конечно, по таким координатам промахнуться невозможно...Но услуга за услугу..." Генрих похолодел... — обещайте, когда все закончится вернуться сюда, в Россию..."

Возвратившись, Генрих устало опустился в кресло. "Да, страшный правитель у России, лучше его никогда не знать". Зачистив территорию, сжег документы, к которым имел доступ. "Маркуса он еще весной познакомил с Альбертом, теперь они оба возятся с этой лодкой. Что еще?" Посмотрел на принимающий компьютер. Там на перфокарте вычертился странный маршрут, с точкой перемещения 70°21′ ю. ш. 2°14′ з. д. С кем же ты отправился туда, Карл, — отрешенно подумал Генрих. Ведь это путешествие в один конец. Потом запрограммировал последнюю точку перемещения — год 1831. Он возвращался домой." Что ж, я — Генрих Людвиг Планк сделал все, что мог для своей Германии" — сказал он себе, и переступив невидимую черту, исчез во Времени. Спустя три часа, мощный взрыв навсегда лишил его возможности вернуться».

                                        ***************************

Михаил перевернул последний лист письма, написанного по-немецки. Окончив читать, он повернулся к аудитории. Стояла тишина. Такая, что слышно было дрожание оконного стекла под порывами налетающего ветра. Здесь, в Лилле, он создал первую во Франции кафедру психоанализа. Да, всего четыре письма и вся жизнь как эпоха… «Неужели никто не догадается?»— спрашивал он себя каждый раз в такой момент.— «В Париже завтра открывается его выставка работ о России. Кроме философии и психоанализа, он все-таки не мог отказаться от живописи…» Но вот осторожный звук крышки стола, заставил его обернуться. «Слушаю, Мари!»

Mais qu'est-ce au sujet du livre laissé au Kremlin, le proffessor?

Qui les écrit? "(А как же книги, оставленные в Кремле, профессор? Кто же их, в действительности, написал?)

-