Irilia — Люди всегда стремятся к свободе (часть 2)

Рин пнула ближайший к ней камешек и поморщилась, когда ощутила мимолетный укол боли в пальцах. Она по-прежнему была в изящных белых босоножках и смехотворном белом платье, в которое обрядил её Энма накануне той роковой вечеринки.

Глупая вечеринка.

Глупый Энма.

Бывшая «Неописуемая» ни на мгновение не сомневалась, что Князь знал, что всё именно так и произойдёт, когда вознамерился оградить собственного сына от участи «Смерти», которую Оророн и Малфар выкрали из-под носа трёх слуг Тёмного Повелителя.

Ангел подошла к телу мертвой девушки, присела рядом и заглянула ей в лицо, которое оказалось неожиданно юным. Покрытое сетью тонких серых трещин, оно смотрела в хмурое небо черными провалами глазниц. Потом она заметила золотой крестик на тонкой цепочке, лежащей на земле рядом. Амулет был не освящён, что позволило злому духу со сравнительной лёгкостью проникнуть внутрь, съесть душу жертвы и подчинить себе тело. Обычному демону потребовались бы недели на это, если не годы, а Асмодей «иссушил» её полностью в считанные часы. Зачем ему вести себя так опрометчиво? Ведь в радиусе нескольких миль не было никого, в кого можно было бы вселиться…

Внезапная догадка заставила Рин внутренне похолодеть, потом резко расправить крылья и взмыть ввысь. Глупый Энма. Да и она сама ничуть не умнее своего тёмного покровителя, раз не обратила внимания на один вполне очевидный факт.

Ангелина Дюморт родилась в результате союза Светлой и Смертного. И если со Светлой стороной её сущности Мрак ничего не мог поделать, то поработить её человеческую натуру такому могущественному демону было куда как проще…

***

Анна Стоукс прожила долгую жизнь. Несколько раз была замужем, несколько раз хоронила любимых мужчин, несколько раз насылала проклятья на города и мор на деревни и раз пять горела на инквизиционных кострах. Бессмертие, безусловно, давало свои преимущества, но развило один серьёзный недостаток — она слишком привыкла жить вечно.

Когда Оророн появился на пороге её квартиры с девочкой на одном плече и ангелом на другом, злой и голодный, ведьма впервые за долгое время ощутила страх. Было в его взгляде нечто такое, что заставляло кровь в жилах стыть. Демон как будто примерялся, как бы лучше содрать мясо с её костей…

— Добрый вечер, детектив Стоукс. Может, впустишь?

Видит Бог, она очень хотела отказать, но этот взгляд…

— Входи. И прикрой за собой дверь.

Оророн фыркнул и не заставил себя долго ждать. Девчонку практически бросил на ковёр в гостиной, ангела аккуратно уложил на диван там же. Со странной для Тёмного нежностью провёл по его холодной щеке кончиками пальцев, и лишь потом позволил себе устало опуститься на пол рядом.

— Что с ним? — Анна подошла к ангелу и заглянула тому в лицо. С тем же успехом можно было разглядывать фарфоровую маску. И с каждым мгновением «маска» становилась всё мертвее и мертвее. Свет медленно уходил из него, а вместе со Светом и жизнь.

Ответ демона был весьма туманен.

— Колонна рухнула.

— То есть?..

— Какая ты непонятливая, женщина. От Храма Души Малфара осталась одна колонна… и сегодня она рухнула.

— Разве это не мгновенная смерть для крылатых?

— Для обычных, может, и смерть, — Оророн снова погладил своего Хранителя по щеке. — Но это Малфар, который не сдаётся никогда.

— Вы встретились с ними, значит, — не потребовалось много времени, чтобы сложить частички головоломки (бесчувственную девчонку, умирающего ангела и потрёпанного демона), чтобы понять что произошло.

— Это точно! Мы определённо с ними встретились: с ведьминским Ковэном, монахом с душой серафима и Мраком собственной персоной.

— Заставляешь вытягивать из тебя слова клещами, демон.

— Колдуны ускользнули, серафима убили, а Мрак вон…

И кивнул на девочку.

— Он захватил её?

— Не знаю. Собственно, поэтому я к тебе её и принёс, чтоб выяснить.

Пока Стоукс осматривала Лину, Оророн прислонился лбом к плечу ангела и, прикрыв глаза, затих. Он чувствовал, как огонь внутри любимого гаснет и вместе с суккубом заливался тоскливым воем в душе. Впервые он и его «Второе Я» были в чем-то солидарны. Оба не знали, как остановить это. А их энергии были слишком разного свойства, чтобы демон мог делиться ею в целительных целях. Жизнь была несправедлива к ним: Малфар смог вытащить его из-за порога голодного безумства, а он, Оророн, вернуть услугу не мог никак…

— Оророн, — голос ведьмы был негромок и задумчив. Демон приоткрыл один глаз и посмотрел в её сторону.

— Что?

— У меня хорошая новость и плохая. Начну с хорошей. Мрак её не захватил.

— А плохая в том, что?..

— Он заперт внутри этого тела. Ангельская кровь не даёт ему захватить дух девочки, а проклятая кровь не даёт ему выйти.

— А без сознания она почему?

— Она не без сознания, а в натуральной человеческой коме, — Анна скривила губы в мрачной усмешке. — Её дух один на один с Мраком. Пока они не достигнут консенсуса, она не очнётся.

Оророн фыркнул себе под нос, прикрыл глаз и позволил усталости увлечь себя в целительный сон. Последним, что Стоукс от него услышала, было тихое бормотание:

— Пигалица боится его до чертиков, тем более что о нашем мире узнала не далее как три дня назад. Консенсуса можешь в скором времени не ждать…

Женщина закусила губу. Их план начинал оборачиваться чем-то совершенно непредсказуемым.

***

Асмодей никогда не задумывался, каково это — быть запертым без шанса на спасение. Его собственное тело было настолько огромным, что накрывало массой черно-золотого тумана целые долины и горные хребты Нижнего Мира. Он двигался куда хотел, и ничто не могло ускользнуть от его взгляда.

Людей Первый Князь не воспринимал всерьёз. Тысячелетиями он использовал их тела для исполнения своих желаний и желаний своего Повелителя. И впервые за тысячи лет демон столкнулся с заданием, которое не смог исполнить.

Храм души этой девочки напоминал один из тех католических соборов, призванных внушать своим прихожанам суеверный трепет. Только выше, светлее и безлюднее. Золотой алтарь не резал глаз аурой святости, потому что был лишь данью интерьеру. Перед ним — два ряда деревянных скамеек.

Демон оказался на одном ряду, его несостоявшаяся жертва на другом. Сидела на скамейке, обняв колени и спрятав лицо за длинной челкой. Вряд ли она знала, где находится. Он присел на одну из скамей вблизи от красной дорожки, которую не мог пересечь, и затих. Пока хозяйка этого странного тела не выйдет из шока, ни говорить о чём либо, ни делать что-либо не имело смысла.

Ангелина, впрочем, была не настолько сильно шокирована, как князь думал. Стоило понять, что произошло (и вспомнить слова Оророна о Похитителе Тел), как девушка успокоилась. Она по-прежнему не знала, где находится, но здесь было светло и уютно. Здесь было безопасно, и она точно знала (хоть и не знала, откуда), что здесь ей никто не сможет навредить. Даже это чудовище, которое попыталось её захватить.

К слову, о чудовище. Асмодей едва ли показался бы ей страшным сейчас. Полупрозрачное облако черного дыма человекообразной формы с золотыми искрами на месте глаз. Почувствовав на себе взгляд, он чуть повернул голову в её сторону и абсолютно буднично предложил:

— Поговорим?

По правде говоря, начало их «переговоров» представлялось девушке совсем не так. Тем не менее, она выпрямилась, откинула назад чёлку, стараясь не думать, как выглядит со стороны, и как могла спокойно кивнула:

— Поговорим.

***

Демоны не видят сны. Максимум на что они способны — это провалится в краткий транс, но когда «Второму Я» хотелось поговорить — ей было плевать на какие-либо ограничения. Иногда казалось, что она знает больше, чем говорит,… но лишь иногда.

Ей нельзя было доверять. Оророн на собственной шкуре испытал, какими болезненными могут быть последствия подобных сделок. Но когда они встретились во сне на этот раз, демона ждал сюрприз…

«Нам нужно разделиться».

Они висели во мраке друг напротив друга: умопомрачительной красоты черноволосая зеленоглазая женщина и не менее умопомрачительно красивый черноволосый зеленоглазый мужчина.

Оророн удивлённо и самую малость подозрительно вскинул бровь:

«Как необычно слышать нечто подобное от тебя»

Она скривила губы в звериной усмешке:

«Ты ведь хочешь спасти ангела, не так ли?»

«Конечно!»

«Тогда нам надо разделиться»

«Это бесполезно. Светлого может спасти только Светлый».

Демонесса посмотрела на него и склонила голову набок, задумчиво и чуточку огорчённо проговорив:

«А ты многое забыл…»

Он не успел даже вздохнуть, как она оказалась рядом, взяла его лицо в ладони и… вытащила из глубин его сознания его худший кошмар.

Ему отрубили крылья, выжгли глаза и посадили на цепь в личных покоях Княгини Битриш, в самом сердце Дома Боли. Гений Справедливости, какое редкое приобретение! Каждый раз, когда демонессе хотелось «поиграть», она вспоминала о нём… и жизнь его была наполнена страданиями оттенков, о которых он раньше даже не догадывался. В итоге… он сошёл с ума. Княгиня потеряла к нему интерес, и его снова посадили на цепь, на этот раз оставив на растерзание другим… благо желающих было очень много, ибо Легионы Пятой Княгини были весьма многочисленны. Там-то они с суккубом и встретились…

Неудивительно, что он предпочёл забыть.

«Во мне не осталось Света, Ороро», — демон… нет, уже бывший Светлый грустно улыбнулся, отдаляясь всё дальше во тьму. Облик Ороро стекал с него, как вода: выцветали волосы, изумрудный блеск глаз умирал до тех пор, пока вместо живых огоньков демонического взгляда, способных свести с ума, не остались два черных провала, а лицо… отметины, оставленные адским пламенем практически невозможно залечить. — «Нужно искать другой способ»

Она не стала его слушать.

«Разделимся — тогда и посмотрим, каков ты».

***

Рин появилась на пороге квартиры Анны Стоукс в тот самый момент, когда ведьма собиралась связаться со знакомым экзорцистом, потому что совершенно неожиданно обнаружила себя наедине не с одним бесчувственным телом, а сразу с тремя. Оророн так и не очнулся от своего «сна», а про Малфара и девчонку вообще упоминать не стоило.

Крылатая прошла внутрь через укреплённую заклинаниями и засовами дверь, оглядела квартиру,… и Анна едва успела откинуть в сторону заискрившийся мобильник.

«Не звони ему», — голос ангела у неё в голове был сух и бесцветен. — «Он ничем не поможет».

Некоторое время они смотрели друг на друга — две любимые женщины Князя Энмы: его самое ценное «вложение» и его самая ценная «игрушка». Если Анна давно смирилась со своей участью, то Рин себя «игрушкой» не считала, Князя не боялась, а для всего остального у неё был «миротворец». Ведьма почувствовала, как зависть болезненно шевельнулась где-то под сердцем.

— А ты, стало быть, можешь.

«Сомневаюсь, что это вообще кому-либо под силу», — она посмотрела на Лину, покачала головой и, перешагнув через лежащее на ковре тело, направилась прямиком к Малфару. В её взгляде появилась печаль, потом она положила руку ему на грудь. Вспышка света на секунду ослепила, а потом гений сделал глубокий и шумный вдох,… но не очнулся. А вот Оророн наоборот резко открыл глаза и низко, угрожающей зарычал:

— Отойди от него! Мы ещё не закончили…

«Я поделилась с ним своим Светом. Это подарит тебе ещё немного времени».

Демон молча кивнул, потом с трудом встал и поковылял к двери на балкон. Выглядел он так, будто вот-вот развалится на части. Анна даже заметила черные разломы трещин на коже. Свободный демон, тем не менее, решительно взобрался на перила, чтобы… спрыгнуть вниз?!

— Оророн! — первым был вполне человеческий порыв остановить его, но тот лишь отмахнулся, роняя чешуйки кожи. Взобравшись на перила, он выпрямился, подставил изменяющееся лицо легкому ветерку, а потом слегка качнул головой:

— Нет. Уже не Оророн… а я просто должен вспомнить, как снова лететь…

И шагнул в небо. Рин не стала его удерживать. Анна, впрочем, тоже. Вместо этого ведьма покосилась на бесчувственное тело девушки, будто прикидывая, как удобнее будет его переносить, и спросила:

— Как думаешь, как скоро мне ждать других гостей?

Ангел пожала плечами. Слежки за собственной персоной она не заметила, а смотрела она очень внимательно.

«Думаю, у нас появилась небольшая передышка. Что ты собралась делать с… этим?»

— Если ты про девочку, то в данной ситуации остаётся только ждать. Малфар, по правде говоря, беспокоит меня больше. Он ведь умирает, не так ли? Хотя Оророн утверждает иначе.

«Малфар падает, Анна Стоукс. Очень медленно, сейчас, после того, как я с ним поделилась Светом, падение замедлилось ещё сильнее, но если его кто-то не вытащит из этой бездны, он исчезнет навсегда».

— Как это сделать?

«Вытащить его? Это очень сложно. Я, например, не могу».

— А кто может?

«Кто-то очень близкий. Как тот, кого Оророн пытается разбудить».

— Кстати, о нём. Имя-то у него есть?

Рин покачала головой, отвечая:

«Мне оно неизвестно».

Слукавила, конечно. Но с другой стороны, зачем ведьме знать о том, что на Небесах всё далеко не так гладко, как здесь, внизу, привыкли считать…

***

— Я предлагаю тебе сделку, смертная.

Ангелина удивлённо вскинула брови. Демон, склонив голову набок в ответ на её сомнения, заметил:

— Очень выгодную.

— И каковы условия?

— Информация в обмен на… — мгновение раздумий, — твою человеческую душу, например.

Девушка нахмурилась. Насколько она помнила из фильмов и мистической литературы, которыми щедро снабжала её подруга, такие «сделки» всегда таили в себе подвох. Потому что люди были слабы, демоны — коварны, а понятие «информации» слишком многогранно. Он мог ответить на самый глупый вопрос из тех, которые она ему задаст, и счесть «сделку» выполненной.

— Зачем тебе моя душа? Всё равно не сможешь её «съесть», пока ты здесь.

Асмодей хмыкнул. Он вообще не собирался «есть» ничего в ней, но девочка показалась ему забавной.

— Ты не знаешь, что даёт «печать» демона, не так ли?

В ответ она лишь покачала головой. Впрочем, Князь не удивился. Он иного и не предполагал.

— «Печать» даёт Силу. Любую, которую ты пожелаешь.

— … и чем больше сила, тем выше оплата?

— Примерно так, — демон встал и, потянувшись, прошёл через ряды скамеек к последнему ряду, чтобы замереть у одного из витражей. — Но это всё очень поверхностно, на самом деле.

— Вы хотите убить меня, поэтому заключать с тобой «сделки» я не буду.

— Если ты умрёшь, умру и я.

— Вот оно что… — Лина мрачно фыркнула. — И выбраться ты тоже не можешь. Зачем вообще было в меня вселяться?

— Это то, чем я занимаюсь: вселяюсь в тела.

— Занятие похуже работы разносчиком пиццы. Какую информацию ты хочешь предложить?

Асмодей сделал неопределённый жест рукой, оставляя в воздухе дымный след. Он стоял к ней спиной, поэтому девушка не видела ни выражения его лица, ни глаз, а судить по помыслам по развороту плеч она не умела.

— Я знал твою мать. Настоящую мать, от которой ты унаследовала эти милые крылышки на спине.

— И ядовитую кровь, видимо, тоже…

Он с усмешкой покачал головой.

— Светлые редко передают своим отпрыскам плохие черты.

Ангелина попыталась переварить эту мысль. Процесс шёл с трудом, да и отец на все её вопросы о матери всегда отвечал, что та их бросила. Но с другой стороны, теперь было понятно, почему она видит «призраков», почему никогда ничем серьёзным не болела и почему её волосы светились в темноте, когда она злилась. Любила ли её мать? Хотелось верить, но Лина с печалью думала, что не стоит ожидать от малознакомой женщины слишком многого. Даже если эта женщина — ангел.

— Если ты не врёшь…

— Мне это не выгодно.

— … то откуда тогда эта способность?

Демон пожал плечами, заметив:

— Пути Создателя неисповедимы.

Рука на плече застала его врасплох. Лина миновала дорожку и ряды скамеек и теперь стояла рядом. Маленькая, встрёпанная «мышь» с неожиданно твердым взглядом серых глаз. Взглядом, который напомнил ему о Ней.

— Решилась? Так быстро?

— Умирать не хочу.

— Тогда дай мне руку…

Очнулась Лина с криком.

***

Вопреки общепринятому мнению, суккубы, даром, что обладают внушительных размеров крыльями, летать не умеют. Крылья им нужны, чтобы соблазнять и чтобы нагонять жуть, но стоит зайти речи о полётах…

Безымянный падал вниз, раскинув руки. Встречный ветер трепал его волосы, обдувал шрамы на лице. Асфальт парковки приближался с угрожающей скоростью. Ходили слухи, что если Светлому отрубить крылья, то он превратится в Смертного, и если слухи правдивы, то сейчас с высоты пятнадцати этажей вниз летел самый обычный человек. И Ороро летела вниз с ним, крича от страха и чувства собственного бессилия, вцепившись острыми коготками ему в плечи. Большие перепончатые крылья метались на ветру кожистыми полотнищами, угольно-черные волосы смешались с почти белыми, образуя диковинный черно-белый шлейф.

— Ты же ангел!

— Нет…

— Лети давай!

— Мои крылья давно осыпались прахом…

— Идиот! Что ты собрался вспоминать тогда?!

— А кто сказал, что я собрался что-либо вспоминать…

Ороро закричала снова, на этот раз в ярости. Теперь она рвала его когтями, оставляя кровавые борозды на его плечах и спине и осыпая проклятиями. Неожиданно невидимая сила подбросила её вверх, мгновение невесомости, и… он обнимал её, прижимая к себе. Их лица были совсем рядом, поэтому демонесса могла видеть его глаза, светящиеся изнутри, золотистые озерца, его шрамы, побледневшие и напоминающие вязь сложной татуировки, и лёгкую улыбку. Их губы оказались так близко, что она могла чувствовать тепло его дыхания.

И мир дрогнул, когда Безымянный расправил крылья и исчез, утаскивая своё насмерть перепуганное «Второе Я» с собой в неизвестность. Впрочем, возможно и не совсем так, потому что, судя по тому, как целеустремлённо они двигались сквозь слои реальностей, Гений прекрасно знал, куда лететь. Она вздохнула, с нотой грусти поминая добрым словом утерянную после «разделения» мысленную связь. Хотелось бы знать, о чём он думает…

А мысли Безымянного в этот момент скользили вокруг единственной проблемы: посягнёт ли он на место Создателя, если «сотворит» для Малфара новый Храм? Учитывая, что раньше этого никто не делал. Бывший демон с грустью подумал, что Небесный Народ серьёзно себя ограничил, запретив своим «детям» Творить.

Найти Малфара среди сотен тысяч чужих миров оказалось неожиданно сложно. Его Свет гас стремительнее, чем предположила Рин, исходя из внешних признаков, и теперь, когда-то яркая звезда исчерпала себя до едва различимой искры, которую можно было спрятать в ладонях. Что ангел и сделал.

— Ух ты, какая маленькая, — Ороро выглянула из-за его плеча, чтобы взглянуть на это чудо. — Это наш крылатый, да?

«К сожалению»

— А как мы проникнем внутрь?

«Никак. Он должен нас пригласить».

— Семь кровавых демонов! Он же нас по отдельности не знает…

Безымянный улыбнулся краем губ, прижимая искру к груди. Новые воспоминания отозвались болью в виске, но он был им рад. Светловолосый мальчик, сошедший из пламени на белый мрамор. Изящная серебристая флейта, слишком большая для маленьких рук. Зеркальная гладь воды и отражение двух фигур в белом, разглядывающих россыпь далёких миров, блестящих во тьме над головами… и печальная уверенность, что этот момент больше не повторится.

«Мы виделись, Ро… правда, не помню когда».

Искра грела ладони, пульсируя в такт биению его сердца. Потом мигнула и вспыхнула, унося обоих в знакомые пределы, где небо сияло безупречной синевой, а из зелёной травы выглядывали белоснежные развалины чего-то грандиозного. Искра выскользнула из рук ангела и поплыла куда-то вглубь пейзажа. Он последовал за ней, увлекая за собой Ро, что примерзла к месту, оглядываясь и будто пытаясь охватить взглядом всё сразу.

— Шевелись, Тёмная. Время уходит.

От звука его голоса, шелестящего и вкрадчивого, суккуб невольно вздрогнула. Впрочем, она быстро оправилась и через мгновение уже лукаво сверкала глазами ему в лицо, сидя у него же на спине, спрашивая:

— Значит, это тут вы с Малфаром… пёрышки чистили?

План смутить его потерпел крах. Гений даже не дрогнул.

— Завидуешь?

— Ещё чего! Без моей внешности он на тебя и так не посмотрит…

— Это верно, — от тоски, что звучала в его голосе, весь задор неугомонной Ро куда-то пропал.

— Ты чего это…

Крылатый вместо ответа кивнул в сторону особенно крупного скопления руин:

— Мы пришли.

Храм Гения Диссонанса был огромен. Десятки колонн, сотни метров мраморного пола, десятки метров в высоту. Однако сейчас здесь не осталось ничего целого: колонны лежали сломанными кучами мрамора, пол и ступени покрыты трещинами, сквозь которые пробивалась трава, а крыша вовсе куда-то исчезла. И в центре всего этого они обнаружили сломанный алтарь…

— Знаешь, всё это попахивает откровенным демонизмом, — сказала Ороро, глядя на то, как её пернатый компаньон собирает разваливающееся сооружение воедино, со скептической искрой в глазах. Безымянный задумчиво покосился в её сторону, потом, хмыкнув, спросил:

— А чего ты ждала?

— Ну, не знаю,… быть может, чего-то более возвышенного?

— Гении — это не совсем те ангелы, которых ты привыкла видеть, — Светлый аккуратно смахнул с очередного фрагмента пыль и приладил к уже собранной конструкции; откуда-то он знал, что и куда нужно ставить. Огонёк Малфара парил над его головой, выписывая в воздухе ленивые восьмёрки.

— А кто?

— Это духи. Они рождаются из Первородного Пламени, поэтому несут в себе крупинку Истинного Света.

— А Небу они служат почему?

— Когда-то давно Создатель взялся хранить жаровню, и с тех пор Пламя пылает на Небесах. И гении рождаются тоже на Небесах.

— Несправедливо.

— Как сказать, Ро, — новый фрагмент нашёл своё место. — Несмотря на то, что я даже отсюда чувствую его жар, способность рождать кого-либо оно, похоже, потеряло.

— Как... печально.

— И ещё интереснее то, что мать нашей маленькой «смерти» была последней из гениев, появившейся в пределах Небес за последние три тысячи лет.

Демонесса фыркнула:

— Ещё один повод поохотиться за ней, не находишь?

Безымянный пожал плечами и погрузился в работу.

***

Вся правая сторона её тела превратилась в один сплошной шрам. Кожа покрылась сеточкой тонких черных трещин, глаз изменил цвет на безжизненный жёлтый, а волосы на голове выцвели. Ангелина нахмурилась и решительно потянулась к косметичке. Честно говоря, она была большего мнения о демонах и их «метках». Смех Асмодея, который прятался где-то в глубине её сознания, отозвался покалыванием в правом ухе.

— Не смешно. Как я на улицу выйду с такими «украшениями»?

«Простые Смертные этого не увидят, не волнуйся».

— А непростые?

«Я тебя научу…»

Однако чему именно научит, демон сказать не успел, потому что дверь в ванную распахнулась, явив на пороге Рин. Бывшая «Неописуемая» вызывала в ней страх, дрожь и панику, если подходила слишком близко. Причём эти чувства принадлежали, отнюдь не демону, хотя это как раз было бы вполне объяснимо.

Крылатая смотрела на неё, не отрываясь, добрую минуту, а потом протянула руку и погладила девушку по щеке. Той самой, с сеточкой трещин. От неожиданности Лина вскрикнула:

— Что вы делаете?!..

«Как удивительно», — голос ангела звучал в голове тенью шёпота. — «Такая маленькая и такая опасная».

Ангелина ожидала, что женщина тут же, как минимум, упадёт замертво, но этого почему-то не произошло. Рин, как ни в чём не бывало, опустила руку и спрятала её в карман белых брюк, которые ей милостиво одолжила Анна Стоукс.

— … вы не умерли!..

«Конечно, нет», — Светлая слегка улыбнулась, склоняя голову набок, чем стала похожа на хищную птицу, разглядывающую незнакомца сквозь прутья клетки. — «Сестра не причинит мне вреда, в каком бы облике не находилась. А нас ждут, так что поторопись».

И вышла, прежде чем девушка успела что-либо спросить. Как только ураган эмоций в голове немного улёгся, Ангелина снова обернулась к зеркалу и мрачно посмотрела на собственное отражение, на ту его часть, которая теперь принадлежала не только ей.

— Ты обманул меня, партнёр.

Асмодей хмыкнул. Лицо, отражённое в зеркале, неожиданно изменилось, и теперь на неё смотрел тот самый парень в кожаной куртке на голое тело, в облике которого она увидела Князя впервые на той роковой вечеринке, которая, казалось бы, была сто лет назад, а на деле не далее как вчера. С той разницей, что теперь его взгляд не был пустым.

«Я же демон... и едва ли это было обманом, дорогая. Обычная полуправда».

— Почему ты не сказал, что у моей матери была сестра?

«Они не состоят в кровном родстве», — Тёмный помолчал. — «И сестрами их считать было бы неправильно, несмотря на то, что они росли вместе».

— У людей всё иначе.

«Люди действительно очень привязаны друг к другу. Это ваша слабость…».

— Где слабость, а где и сила… — Лина расчесала волосы и после недолгих раздумий стянула их в хвост. — Что случилось с ней потом?

«Она сбежала, встретила твоего отца и на свет появилась ты».

— Очень смешно.

Отражение усмехнулось ей в ответ и снова приняло привычный вид.

Атмосфера в гостиной царила почти умиротворённая, что было странно, учитывая в каком «подвешенном» состоянии находилось организованное Князем Энмой предприятие. Анна Стоукс сидела на полу в центре комнаты и медленно, со вкусом заполняла пустоты внутри большой восьмиугольной звезды рядами и рядами магических символов. Ангелина могла бы прочесть их все, но лишь потому, что Асмодей мог. Рин тенью застыла напротив двери, уходящей на балкон, и наблюдала за чем-то вдали. Одна рука ангела поигрывала серебристым ножом-бабочкой, обнажая и пряча волнистое лезвие, вторая же скрывалась в широком кармане одолженных брюк. Малфар спал. Аура скорой смерти его, похоже, отпустила, сменившись тревожащим спокойствием. Если раньше он «падал» стремительно и неумолимо, то теперь неторопливо «планировал» вниз. Ангелина почувствовала укол вины, наблюдая за ним, ведь в «кому» он впал из-за неё…

«Не волнуйся за него», — шепнул Асмодей в ухо. — «Он тебя ни в чём не винит».

Как будто в ответ на его мысленную реплику свеча, которую Анна собиралась установить на третий луч, вспыхнула и зачадила. Ведьма смерила девушку мрачным взглядом:

— Я вас слышу.

Девушка покраснела.

«Как некрасиво, Анна Стоукс».

— Кто бы говорил, демон. Но раз мы все в сборе, — она уверенно поставила горящую свечу на место, — то можно подумать, как нам быть дальше. Малфар и Оророн устранены из игры. Рин не может вмешаться, ибо рискует выдать своего покровителя. Я, впрочем, тоже. Есть идеи?

Идей, разумеется, не было.